Глава 1

Бостон, январь, 1775 г.

Грохочущая наемная карета в очередной раз подпрыгнула на ухабе, и молодая женщина, задремавшая на жесткой деревянной скамейке, вздрогнула и проснулась. Оглядевшись вокруг, она с облегчением обнаружила, что в карете, кроме нее, никого нет.

Вера-Мария Эшли, молодая вдова Уильяма Эшли, спешила в Бостон. Она выглядела усталой, рыжие волосы выбились из-под черного чепца, зеленое дорожное платье помялось, а плед упал с колен. Вера попыталась размять затекшие ноги. Дорога была уже-сна, и Вера чувствовала себя совершенно разбитой. Она подняла плед, поправила волосы и откинулась на спинку сиденья.

Но стоило ей закрыть глаза и задремать, как карету встряхнуло так сильно, что у бедной женщины перехватило дыхание. Вера позвала кучера и попросила ехать помедленнее, но он, казалось, ее совсем не слышал. С трудом дотянувшись до окна, она откинула плотную занавеску и хотела уже повторить свою просьбу, но слова замерли у нее на губах. Они уже подъезжали к Бостону. Пожалуй, ради этого стоило потерпеть неудобства: Вера не ожидала добраться так быстро.

За окном показались домики предместья. Утро было холодным, трава сверкала на солнце, вся покрытая инеем. На фоне яркого утреннего неба темнели дубы, вязы и каштаны. Казалось, что опытный живописец усилил контрасты и сгустил тени деревьев, ветки которых облепили вороны. Вера выглянула в окно, чтобы поскорее увидеть знакомые остроконечные крыши Бостона. Но вместо них на горизонте показался силуэт британского форта. Кровь прилила к щекам молодой женщины. Вид крепости внушал ей такое отвращение, что она опустила занавеску.


Глубоко вздохнув, Вера начала с особой тщательностью поправлять растрепавшиеся локоны, плотно завязала под подбородком ленты чепца, закуталась в дорожный плащ, натянула перчатки, поочередно поправляя каждый пальчик, и заправила их под рукава плаща. Эти приготовления отвлекали от тревожных мыслей, не дававших ей покоя всю дорогу. Вере предстояло пройти проверку документов при въезде в форт. Об этом лучше было вообще сейчас не думать, дабы заранее не накликать беду. Молодая женщина всегда старалась следовать этому правилу и в мыслях устремилась назад, в Лонгмедоу, где она только что провела четыре спокойных месяца в кругу своей семьи.

Эти воспоминания не приносили покоя. Перед мысленным взором Веры вставал образ разъяренного отца, который никак не мог понять, что больше не может приказывать своей двадцатишестилетней дочери. Старый Джон Колтон не представлял себе, что удерживает его дочь в Бостоне, этом средоточии порока, потонувшем, как и все большие города Северной Америки, в грехе и преступлениях. Он был уверен, что только такие упрямые девчонки, как его дочь, не понимают, насколько жизнь в Лонгмедоу достойней и безопасней.

Вера отвечала очень резко, и это до сих пор тяготило ее. Она причинила отцу ужасную боль, когда заявила, что Бостон стал ее домом. Но это было правдой, от которой невозможно было уйти.

Карету снова затрясло на ухабах, она заваливалась то вправо, то влево, страшно скрипела и, казалось, вот-вот развалится. Вера вцепилась руками в сиденье. Это не помогло, и пришлось упереться руками в боковые стенки, а ногами в пол. Из оцепенения ее вывел только голос кучера, заглянувшего в окошко на передней стенке кареты…

— Уже форт, мэм, — пробасил он. — Там впереди повозки, но это ненадолго. Скоро подъедем к воротам.

— Очень хорошо, — ответила Вера, наклоняясь вперед, чтобы он мог слышать ее, — я готова.

— Да, мэм, — послышалось в ответ.

Вера успела разглядеть вереницу повозок перед воротами форта, и окошко закрылось.

Вера откинулась назад и стала ждать. Она слышала кучера, успокаивавшего лошадей, поскрипывание колес и доносящиеся издалека выкрики офицеров, проверявших всех, кто хотел проехать в Бостон.

Вера пыталась сосредоточиться и собраться с мыслями. Сейчас ей требовалась вся ее выдержка: волнение может показаться подозрительным.

Эти размышления прервал сильный толчок. Карета резко остановилась. Вера едва не свалилась на пол.

— Господи, спаси и помилуй, — прошептала она с мольбой.

Солдаты начали осмотр багажа на крыше, потом раздался стук, и дверца кареты распахнулась. Яркий солнечный свет и поток холодного воздуха хлынули внутрь, унося остатки тепла. У Веры захватило дыхание и защипало в носу.

— Прошу Вас выйти, мадам, пожалуйста! — обратился к ней капитан, командовавший солдатами.

— Да, конечно. Спешу изо всех сил, — ответила Вера.

В ее тоне, пожалуй, сквозило слишком много иронии, хотя просьба была произнесена весьма почтительно. Держась за дверную раму, Вера стала спускаться вниз. Из-за неосторожного движения Верина юбка зацепилась за край скамейки и обнажила до колена прелестную ножку в белом чулке. Офицер при виде представшей перед ним картины покраснел до корней волос, но взгляда отвести не смог: Вера была миниатюрной, прекрасно сложенной женщиной. Она резко одернула юбку, спрыгнула на землю и оказалась лицом к лицу с нескромным капитаном. Это был невысокий мужчина средних лет.

— Вы хотели поговорить со мной, сэр, — обратилась к нему Вера ледяным тоном.

Капитан закашлял и, медленно возвращаясь к действительности, начал задавать вопросы.

— Как Вас зовут и чем Вы собираетесь заниматься в городе?

— Я миссис Уильям Эшли и живу в Бостоне, сэр.

— В самом деле? — ухмыльнулся офицер. Он уже собирался сделать беседу менее официальной, но строгий взгляд Веры удержал его. Шмыгнув носом и еще раз прокашлявшись, капитан продолжал:

— Вы уезжали из города, не так ли? Этот дурацкий вопрос лишил Веру терпения.

Она нахмурилась и с презрением уставилась на собеседника.

— Я была в отъезде 4 месяца, а теперь, с Вашего позволения, возвращаюсь домой. Может быть, Вас еще что-нибудь интересует, капитан? Например, где я была и чем занималась?

Капитан помрачнел, расправил плечи и посмотрел на Веру со злобой.

— Попридержите-ка свой язычок, дамочка! — начал он уже совсем другим тоном. — Где, черт возьми, вы живете? Мне нужен Ваш адрес, понятно?

— Если Вам это интересно, я отвечу, — холодно произнесла Вера. — Я живу на Северной окраине, в собственном доме, который мне достался после смерти мужа.

— Английские военные на постое есть?

— Нет, конечно, нет!

Капитан впился пристальным взглядом в лицо хорошенькой рыжеволосой женщины. В ее зеленых глазах он прочел такое отвращение, которое заставило его выпрямиться во весь свой небольшой рост, чтобы взглянуть на строптивую леди с высока. Он понял, что за ее резкостью скрывалась безудержная ненависть американской патриотки к англичанину-оккупанту.

— Все бунтуете у себя на Северной окраине? А ну-ка, покажите ваш пропуск. Я хочу его проверить.

Дрожащими руками Вера пыталась достать нужную бумагу. Она подняла тяжелую полу плаща и стала рыться в кармане жакета. Губы молодой женщины дрожали. Господи, как она могла потерять контроль над собой? Почему не сдержалась? Теперь совершенно непонятно, чем все кончится. В конце концов Вера достала пропуск, который каждый выезжающий из города должен был получить в Управлении провинцией. Она расправила его и подала офицеру.

— Прошу Вас, сэр.

— Благодарю.

Капитан внимательно рассматривал каждую букву, пытаясь отыскать хоть какой-нибудь изъян. Но все было в полном порядке, а печать губернатора — настоящей.

— Ваш пропуск действителен, — наконец вынес он свой приговор, — но это еще не все.

Повернувшись к Вере спиной, он крикнул:

— Эй, Прайс, обыщи карету, и как следует. Пусть Рендолл тебе поможет!

Вера пришла в ужас, представив себе, как эти англичане будут рыться в ее вещах, перебирать ее белье и рассматривать предметы дамского туалета. Покрасневшая и смущенная, она оглянулась вокруг в надежде, что кто-нибудь придет ей на помощь. Но кучер сидел на козлах неподвижно и безучастно, не выпуская вожжи из рук и не обращая никакого внимания на происходящее.

Ни один человек из толпы, собравшейся у ворот, похоже, не собирался вмешиваться. Вера решила действовать сама. Она подошла к капитану и обратилась к нему со словами:

— Конечно, Вы можете обыскивать весь мой багаж, сэр. Я никак не могу этого предотвратить. Меня это совершенно не беспокоит — прятать мне нечего. Но скажите мне, ради Бога, что же за недозволенные предметы, которые я могла бы провезти в Бостон? По-моему, Вас гораздо больше должен интересовать багаж тех, кто выезжает из города. Всем известно, что в провинцию вывозят краденую английскую форму и оружие.

Вера закончила свою страстную речь и перевела дыхание. Капитан стоял, скрестив руки на груди, и глядя на рассерженную женщину со все возрастающим любопытством, — Сударыня, должен отметить, что Вы обладаете поразительно обширными познаниями в той области, которой Вам бы лучше вообще не касаться. Боюсь только, они не помогут Вам доказать Вашу невиновность.

Последние слова капитан произнес очень резко, отвернулся от Веры и направился к солдатам, которые вытаскивали вещи из кареты.

Вера нахмурилась. Она была недовольна собой: не стоило так горячиться. Этот капитан оказался гораздо проницательнее, чем она предполагала. Вера твердо решила ни во что больше не вмешиваться и не произносить ни слова.

Но тут солдаты вытащили из кареты ее шляпную коробку и открыли, собираясь перерыть сверху донизу. Молодая женщина тут же забыла обо всех своих благих намерениях и, подобрав юбки, бросилась вслед за капитаном.

— Хотела бы я знать, — язвительно обратилась к нему Вера, — что же Вы собираетесь отыскать среди моих шляпок? Очередную пушку, пропавшую из форта? Но поверьте мне, сэр, даже если я надену все свои шляпки, пушка в коробке не поместится. И пистолета там тоже нет. Как человек военный и весьма опытный Вы могли бы догадаться об этом по ее весу. Да и зачем, ответьте мне ради всего святого, стала бы я возвращаться в город с оружием? Уж не для того ли, чтоб вернуть его Вам?!

В толпе, стоявшей позади Веры, начали раздаваться возмущенные голоса. Этого капитан уже не мог допустить. Он резко повернулся и подошел к Вере. Ей показалось, что он сейчас ударит ее или наденет на нее наручники. Инстинктивно Вера отступила назад и почувствовала, что чья-то сильная мужская рука схватила ее за локоть. Она ощущала железное пожатие через плотную ткань плаща.

— Капитан, мне кажется, леди права, — услышала Вера.

Эти слова произнес мужчина, который подошел к ней сзади и теперь крепко держал ее руку. По легкому акценту Вера сразу узнала в нем англичанина.

Вера попыталась высвободиться, но безуспешно. Мужчина не обратил на это никакого внимания и продолжал говорить спокойно и властно.

— Капитан, ответьте, пожалуйста, разве я не прав?

Вера продолжала вырываться, и неожиданный заступник слегка встряхнул ее руку. Он одергивал Веру, как расшалившегося ребенка, и она подчинилась, сама не понимая, почему.

— Капитан, Вам давно пора приказать солдатам прекратить обыск. Своими действиями Вы нарушаете права одного из граждан Бостона. Как только Вы немного поразмыслите, то сразу поймете, что никаких оснований для Вашей подозрительности нет. Вы несправедливы, капитан.

Как ни странно, слова незнакомца возымели действие. Капитан оглянулся, взгляды обоих мужчин встретились. Вере даже показалось, что капитан узнал ее спасителя. Тут же был отдан приказ о прекращении досмотра, все содержимое шляпной коробки уложено на место, а сама коробка была вручена Вере молодым пехотинцем. Капитан распорядился пропустить карету в Бостон, а сам присоединился к солдатам, проверявшим выезжающие из города экипажи.

Незнакомец поблагодарил капитана, а тот проворчал что-то в ответ и на прощание махнул рукой, сделав жест, напоминающий армейское приветствие. Только теперь, когда опасность миновала, незнакомец отпустил Верину руку, и молодая женщина смогла наконец оглянуться и рассмотреть своего спасителя.

Он был несомненно англичанином. В его аристократическом лице с тонкими чертами чувствовалась неожиданная сила. Упрямый подбородок был гладко выбрит, а темные волосы откинуты назад и плотно перетянуты лентой. Глубоко посаженные серо-голубые глаза выдавали кельтское происхождение. Костюм и шляпа, запылившиеся в пути, сохранили свою элегантность. Он смотрел на Веру с нескрываемым восхищением, не отводя взгляда от ее испуганного лица.

Вера протянула незнакомцу руку, затянутую в перчатку. Он ответил ей энергичным и коротким рукопожатием.

— Простите меня, сэр, — сказала Вера, — я очень благодарна Вам за участие, которое Вы приняли в моих злоключениях.

Заметив слабую улыбку на его губах, она смутилась, но продолжала:

— Я бы очень хотела чем-нибудь отплатить Вам за Вашу доброту. Простите, как Вас зовут?

— Айронс, — мягко ответил незнакомец.

— Еще раз спасибо Вам, мистер Айронс, — повторила Вера, поднимаясь в карету.

Она, поставила шляпную коробку на пол и выглянула в дверцу. Мистер Айронс стоял рядом.

— Простите, сударыня, — сказал Айронс, подойдя поближе и заслоняя свет, — я спешу и буду очень признателен, если Вы позволите мне добраться вместе с Вами до Бостона.

Вера ничего не ответила, пытаясь найти какую-нибудь подходящую причину для отказа и не находя ее. Но Айронс сразу заметил нежелание молодой женщины и не стал настаивать. Он сделал несколько шагов назад, и теперь Вера могла видеть всю его высокую фигуру, освещенную солнцем. При ярком свете стало заметно, как сильно потрепался в дороге его костюм. Лицо Айронса было в тени, но по его голосу Вера поняла, что он огорчен ее отказом.

— Простите еще раз, сударыня, — продолжал он, — я не должен был беспокоить Вас этой просьбой.

— Ну что Вы, мистер Айронс, — воскликнула Вера, — я буду очень рада, если Вы поедете со мной. Садитесь , пожалуйста.

И в подтверждение своих слов Вера отодвинула шляпную коробку в угол кареты, а сама подвинулась на край скамейки, подобрав юбки.

Айронс молча сел напротив и вздохнул с облегчением. Наконец-то он мог вытянуть уставшие ноги и немного отдохнуть. Он захлопнул дверцу и приказал кучеру трогать. Карета медленно покатила через ворота, мимо заграждений и вереницы английских солдат, стоявших в три ряда вдоль дороги.

Не прошло и нескольких минут, как Вера пожалела о своем опрометчивом решении. В присутствии этого незнакомого мужчины она чувствовала необъяснимое смущение. Это было совершенно непохоже на нее. С большим трудом она заставила себя повернуться к незнакомцу и посмотреть ему в глаза. Его взгляд, обращенный прямо на Веру, только усилил ее беспокойство. Но молодой человек добродушно улыбнулся, сложил руки на груди и закрыл глаза.

Вера облизнула пересохшие от волнения губы и взглянула в окно. На улице все было красно от ярких английских мундиров. Они всегда внушали ей отвращение: ей казалось, что они обагрены кровью тех, кто сражался за свободу Америки.

Молодая женщина отвернулась от окна и прикрыла лицо руками. Беспокойство не оставляло ее. Вера не могла не думать о своем соседе. Он задремал, и теперь она могла спокойно и внимательно рассмотреть молодого человека.

Незнакомец был очень красив даже сейчас, несмотря на очевидную усталость и грязный костюм. Лицо с тонкими чертами было мужественным. Темные брови разлетелись, как два крыла, а чеканный профиль напоминал изображение на старинных монетах. Судя по одежде, молодого человека можно было отнести к той многочисленной категории дельцов и коммерсантов, которые потеряли часть своего благосостояния после начала блокады. Его нельзя было принять ни за богача, ни за человека, обладающего значительной властью.

После некоторых размышлений Вера пришла к выводу, что он был английским купцом. Но ее не должны интересовать английские купцы! Что с ней происходит, в самом деле. Все англичане — эти проклятые тори — ее враги!

Что за непонятный интерес к совершенно незнакомому мужчине. Ни один из них не волновал Веру с тех пор, как три года тому назад умер ее муж. В конце концов, что ей за дело купец он или нет?

Вера приоткрыла занавеску и выглянула в окно. Холодный ветер освежал ее горящие щеки, растрепал локоны, выбившиеся из-под чепца. Ветер принес запахи родного дома, ради которого она оставила знакомые с детства места, где была так счастлива когда-то.

Вера закрыла окно, сняла перчатки и стала поправлять волосы окоченевшими от холода пальцами. Бросив случайный взгляд на молодого человека, она с удивлением обнаружила, что он не спит, а пристально смотрит на нее.

— Я разбудила Вас, — сказала Вера. — Простите, пожалуйста.

— Я вовсе не спал, — откликнулся Айронс, — так что Вы меня не потревожили. — Голос его был мягким, почти нежным.

Вера пришла в смущение, поняв, что молодой человек заметил ее изучающий взгляд.

— Так Вы не спали, сударь?

— Нет, совсем нет, — ответил молодой человек. — Мне очень жаль, — продолжал он, — что мы не были представлены друг другу как полагается. Вы уже знаете, как меня зовут. Назовите, пожалуйста, Ваше имя.

После недолгих колебаний Вера решила назвать себя.

— Я миссис Уильям Эшли, — произнесла она, все еще не оправившись от смущения.

— Эшли? Какая знакомая фамилия. Скажите, пожалуйста, чем занимается Ваш муж? Возможно, мы встречались с ним.

— Вряд ли, сударь. Мой муж скончался.

— Ради Бога, простите меня, пожалуйста. Они замолчали. Вера разглаживала свои перчатки, лежащие на коленях, и старалась не смотреть на соседа. Она боялась пошевелить ногой, чтобы не задеть его колено, которое почти касалось ее.

Первым прервал молчание Айронс.

— Миссис Эшли, я, к сожалению, слышал весь Ваш разговор с капитаном там, у ворот, — начал он. — Скажите, Вы всегда так откровенны?

— Что Вы имеете в виду, мистер Айронс? Вера вызывающе взглянула на собеседника и начала в волнении мять кожаные перчатки.

— Я хотел только напомнить, что Вы затронули очень опасную тему. Пожалуй, женщине лучше бы вообще в нее не углубляться. Поймите, то, о чем вы говорили, связано с военными вопросами. Вас могли бы обвинить в измене.

Каждый раз, когда речь заходила об отношении Веры к родине, она не могла оставаться равнодушной, а тем более сейчас, когда об этом говорил англичанин.

Вера выпрямилась с суровым выражением лица.

— Почему Вы считаете, что я не имею права спокойно вернуться в свой собственный дом? Разве я преступница? Почему я должна терпеть оскорбления? Мне трудно понять, о чем Вы говорите!

— Но, миссис Эшли, — остановил разгорячившуюся женщину Айронс, — я хотел сказать совсем другое. Может быть, я понял Вас не совсем правильно, но поверьте мне, когда Вы заговорили о пушке, украденной в Бостоне, у многих возникли подобные подозрения. Создалось впечатление, что Вы знаете об этом деле гораздо больше, чем следовало бы. Ни один британский офицер, чей долг предотвращать подобные преступления, не может отнестись спокойно к Вашим словам.

— На что Вы намекаете, мистер Айронс?

— Поверьте мне, я ни на что не намекаю и ни в чем Вас не подозреваю. Я только хочу предостеречь Вас. Ведь такой случай может повториться, и вы легко можете лишиться своих вещей.

— Вы хотите сказать, что их конфискуют! — возмутилась Вера.

Айронс усмехнулся в ответ.

— Да нет же, сударыня. Я говорю совсем о другом. Представьте себе, что Вы снова решили покинуть Бостон, и ваш багаж снова будут обыскивать. Я думаю, Вам бы этого не хотелось, не правда ли?

Последнее замечание неожиданно развеселило Веру. Она от души рассмеялась, глядя на изумленного Айронса: «Если бы он только знал, как был прав!»

— Вы так добры, господин Айронс, — сказала она, переведя дыхание и успокоившись. — Надеюсь, это было просто очередное предостережение и, пожалуйста, простите мне мою резкость. Я должна быть Вам благодарна.

— Всегда рад помочь Вам, миссис Эшли, — ответил Айронс, улыбнувшись. — Честно говоря, я никак не ожидал услышать Ваших извинений.

Он подвинулся в угол кареты и положил ногу на сиденье. Всю дорогу Айронс потихоньку массировал колено, видимо, оно беспокоило его. Но Вера этого не заметила. Она видела перед собой красивого сильного мужчину и, кажется, начинала впервые за много лет терять контроль над собой.

— Но почему же? — спросила Вера, нахмурившись.

— Я заметил, что, когда речь заходит о Ваших убеждениях, Вы проявляете удивительное упорство.

— Попросту, Вы хотите сказать, что я упряма, — ответила Вера сухо.

— Да, пожалуй.

— Слишком самоуверенна?

— Возможно, — охотно согласился Айронс.

— И к тому же еще и зла, не так ли?

— Вполне возможно.

Эта маленькая стычка доставляла Вере удовольствие. Она с трудом сдерживалась, чтобы не рассмеяться.

— Поверьте, мистер Айронс, — воскликнула Вера, — мне не свойственны эти пороки!

— Неужели я ошибся?

— Но, во всяком случае, не все из перечисленных. Айронс взглянул на Веру, и улыбка осветила его лицо.

— Надеюсь, что я ошибался.

Молодые люди радостно смотрели друг на друга. Они оба наслаждались поездкой вдвоем и шутливой беседой. Вера уже давно не чувствовала себя так легко и свободно. Она ехала одна с незнакомым мужчиной и позволяла себе флиртовать с ним. Этого с ней не случалось очень давно. Она не разрешала мужчинам оказывать ей внимание.

Внезапно молодые люди замолчали. Улыбка исчезла с Вериного лица. Айронс стал серьезен и смотрел на Веру спокойно, не отрываясь. Его взгляд обволакивал, и Вере казалось, что Айронс обнял ее. Она даже представила себе, что он касается губами ее полуоткрытых губ. Ей страстно хотелось, чтобы он поцеловал ее.

Но чувство стыда вскоре заставило Веру прижать холодные ладони к разгоряченным щекам.

Как она могла дать волю этим безумным мечтам? Что с ней происходит? Неужели она готова предать свое прошлое? Ведь она была так счастлива с Эшли. Вера собралась с мыслями и уже без улыбки обратилась к Айронсу:

— Сударь, Вы должны извинить меня. Я вела себя как расшалившийся ребенок. Поверьте, всему виной моя усталость. Я уже давно в пути.

— Откуда Вы едете, миссис Эшли?

— Я возвращаюсь из Лонгмедоу. Это небольшое селение в сотне миль от Бостона. И дороги совершенно ужасные.

— Я никогда раньше не слыхал об этих местах.

Наверное, там Ваш дом?

— Да, был когда-то. Айронс кивнул.

— Я тоже уезжал очень далеко.

— И где же Вы были? — беззаботно спросила Вера.

— А вот это уже Вас не касается, миссис Эшли.

Простите меня.

Ответ был неожиданно резким. Вера не произнесла ни слова, ее охватило чувство недовольства собой и спутником.

Она отвернулась к окну и принялась разглядывать улицу, по которой они проезжали. Неожиданно карета замедлила ход, и Айронс поспешил опустить занавеску.

— Зачем Вы это сделали? — заволновалась Вера.

— Это обычная предосторожность, миссис Эшли. Вы вдова и путешествуете одна. Было бы очень неосмотрительно с Вашей стороны показываться в обществе мужчины.

Закончив свое нравоучение, Айронс постарался разместиться поудобней на жесткой скамейке. Он протянул руку за плащом, чтобы укрыться им, и нагнулся вперед. Его сюртук расстегнулся, и Вера увидела подозрительно чистую по сравнению с бриджами белую рубаху, на которой расплылось высохшее кровавое пятно.

— Мистер Айронс, Вы ранены!

— Неужели, миссис Эшли?

Вера протянула руку, чтобы помочь Айронсу. Он сжал пальцы Веры в своих и не отпускал, несмотря на ее попытки освободиться. Она смотрела на Айронса широко открытыми зелеными глазами. Но в них не было возмущения.

— Мистер Айронс!

— Миссис Эшли, — ответил молодой человек, мягко повернув ее ладонь кверху. Большим пальцем своей руки он сильно и нежно провел по Вериной ладони, а потом крепко сжал ее пальцы в своих.

Вера почувствовала, что задыхается в тесной и темной карете. Его простой жест поднял в душе миссис Эшли бурю воспоминаний. Она уже давно забыла, какая нежность и мощь таится в мужских объятиях. Вере не нужно было слов, чтобы понять, как хорошо им будет вместе, какое блаженство он сможет подарить ей. Холодность и неприступность молодой женщины таяли, как воск. Но последним усилием она заставила себя вырвать руку.

— Нет, мистер Айронс.

— Миссис Эшли?

Вера покачала головой и плотно сжала губы.

— Кажется, я огорчил Вас. Простите, я не хотел этого.

Вера не ответила. Она смотрела на свою ладонь, которая еще хранила тепло руки Айронса. Что с ней, как она могла?

— Мне просто показалось, что Вам плохо, ведь Вы ранены.

— Я ранен, миссис Эшли, но не очень серьезно. Вера не ответила и не решалась взглянуть в глаза своему спутнику.

В молчании пролетело несколько мгновений. Затем Айронс приоткрыл окошко на передней стенке кареты и попросил кучера остановиться, как только на дороге никого не будет.

— Скоро нам предстоит расстаться, сударыня, — сказал молодой человек, — и я хотел бы искренне поблагодарить Вас за гостеприимство. Вы полностью уплатили свой долг.

Айронс казался довольным и веселым, и Веру это рассердило. Она холодно поблагодарила.

— Смогу ли я увидеть Вас? — спросил молодой человек.

Вера молча устремила свой взор на Айронса. Как ей хотелось сказать этому красивому и благородному мужчине «да». Просто «да», и ничего больше. Ответить беззаботно, не задумываясь о будущем. Но Вера убеждала себя, что это совершенно невозможно, что ее порыв вызван усталостью и одиночеством, а жизнь настолько насыщена, что в ней нет места молодому англичанину. Нет, и не должно быть.

— Нет, — сказала Вера гораздо резче, чем намеревалась. — Я думаю, что нет.

Айронс вышел из кареты, взглянул на прощанье на молодую женщину, притихшую в пыльном полумраке, и велел кучеру трогать. Он закрыл дверцу, так и не произнеся ни единого слова.

Вера откинулась на спинку сиденья и прижала холодные ладони к горящим щекам.

— Господи, благодарю тебя за то, что он ушел, — произнесла она со вздохом облегчения.

Загрузка...