Ученик чародея в зеркале учителя

Эата книга окрашена интонацией удивления вчерашнего выпускника, который из университетских и академических картин попадает в скромный дом очень старого и больного человека, живущего в американской глубинке. Активный молодой человек, только окончивший формальное образование, ищет, чем ему заняться, как заработать на жизнь и как эту жизнь строить.

Книга начинается описаниями, насыщенными как личностными, так и терапевтическими и техническими деталями; часто они носят почти мифологический характер. Тайное и сокровенное знание, лишенное прикрас статуса, передается от того, кто, казалось бы, знает о профессии больше чем все, к тому, кто пока знает мало и только ищет. Молодой человек, готовый внимать с чистого листа, полный энергии и не обремененный предвзятыми формами, – и старец, главная цель которого – отдавать тем, кто в состоянии принять.

Казалось бы, это удача для обоих, воплощение мечты о кладе знания и мудрости, об избраннике, оказавшемся в нужное время в нужном месте. Остается ждать, как развернется тема испытания героя, передачи знания, силы и власти. Последние, важнейшие слова – заветы, благословения. Ошибки ученика и последние возможности учителя поправить их. И, наконец, прощание и путь юноши, становящегося мужем. Смерть старого короля и восхождение нового, явившегося ниоткуда и доказавшего подвигами право I на трон знания.

Эпическая фигура Эриксона поневоле бросает отблеск на робкого и удивленного ученика, обязанного расти уже хотя бы в силу упавших в правильном ракурсе отблесков света учителя.

Передача наследства, возможно, займет еще немало лет, но здесь, в первичной сцене, очарование, соблазнение, присяга, жажда могущества разворачиваются как связный эпиграф ко всему последующему. «Ученик чародея» – Джеффри Зейг – сегодня вряд ли нуждается в подробном представлении.

Бросим взгляд на Милтона Эриксона. Вряд ли в этом предисловии нужны подробности его биографии. «Деревенщина», инвалид с молодости, бедный бескарьерный доктор, главный врач маленькой «психушки» – сельской районной больнички в богом забытых местах, частнопрактикующий специалист из глубокой провинции. В параллельной жизни – отец восьмерых детей, неунывающий создатель самобытного метода, активный лектор и путешественник, автор сотен страниц книг, статей, научных писем, известный частнопрактикующий терапевт и консультант.

Но есть и третий пласт его жизни – миф, созданный на глазах современников, десятков учеников и сотен последователей, множество текстов в соавторстве, по записям и стенограммам, по архивам и воспоминаниям. И этот пласт мифологического вторгается в простые с виду описания. Контраст между неподвижным, парализованным телом – и ловким жонглированием смыслами, виртуозным мастерством одним движением брови менять восприятие и состояние присутствующих. Лаконичными средствами проводимый практический оптимизм жизни: «многое возможно» – вместо «все или ничего». Филигранные узоры техник, расшифровываемых последователями. И в конце жизни переживание счастья от простых действий – выговорить фразу, побриться с удовольствием. Всю жизнь, как вспоминают очевидцы, Эриксон читал словари, и часто очень сложные, но говорил всегда очень просто. Запас прочности его техник и приемов – при их немыслимой простоте – также был поразительным.

И вот перед нами одна из первых книг об Эриксоне, написанная Джеффри Зейгом. Книга их соавторства. Ее стоит читать внимательно. И может быть, Вы почувствуете почву под ногами очень старого и очень молодого человека. И свежесть многих страниц этой книги, ее отчетливая неакадемичность и самобытность захватит Вас и, как хороший транс, неожиданно перенесет в новое состояние. Длинный путь Милтона Эриксона и успешная дорога «ученика чародея» Джеффри Зейга открываются перед нами.

Леонид Кроль


Загрузка...