Испытание зверя

ЖЕРТВА РЕЧНОМУ БОГУ

Исследование рисунка протектора, отпечаток которого был обнаружен рядом с полицейским управлением, дало следующие результаты: шина специальная, предназначенная для езды по горной или плохой дороге, обладает повышенной тягой и высокими тормозящими характеристиками; размер PR7.60-15-6, что соответствует колесам джипа, чаще всего такие шины используются именно в джипах, особенно модели «М.-75».

Автомобилей подобной марки в долине не так много. Глубина канавок протектора 12,8 мм при стандартной глубине 13,3 мм, а известно, что истирание 1 мм соответствует пробегу от трех до пяти тысяч километров, отсюда следует, что разыскиваемый автомобиль проехал с этими шинами от 1500 до 2500 километров. Если учесть, что джипы модели «М.-75» начали выпускать не так давно, резонно предположить: с момента покупки автомобиля шины на нем не менялись.

Вряд ли человек, интересующийся «короной» Тэруо Идзаки, приехал издалека. Значит, достаточно ограничить круг поиска теми жителями Хасиро и его окрестностей, кто владеет джипом «М.-75», причем шины джипа должны иметь канавки глубиной 12,8 мм.

Такэмура отправил соответствующий запрос в автодорожный отдел полиции.

Адзисава послал кусочек бетона своему давнему приятелю, с которым учился еще в школе. Тот окончил химико-технологический факультет и специализировался по полимерам. Работал он в научно-исследовательском институте одного крупного химического концерна. Адзисава хорошо помнил, как во время очередной встречи одноклассников приятель что-то рассказывал о разработке нового клея, и рассудил, что от клея до цемента и бетона не так уж далеко.

— Чего это ты вдруг? — удивился его товарищ, когда Адзисава связался с ним по телефону некоторое время спустя. — Зачем тебе нужен анализ этой дряни?

— Просьба странная, сам понимаю. Но мне больше обратиться не к кому. Ты мне можешь сказать, что это такое?

— Ну, в общих чертах.

— И?..

— Один из сортов бетона.

— Так я и думал.

— Причем не совсем обычный. Это так называемый полимербетон.

— Как-как?

— Особый тип вяжущего вещества. Понимаешь, обычно бетон делают из наполнителя — это гравий и песок, — воды и цемента. Все это смешивается и потом затвердевает. А в полимербетоне вместо наполнителя и цемента используют полимеры — ну, там эпоксидный асфальтовый пек, полихлоропрен, хлорсульфон, полиэтилен и прочие смольные связующие.

— А где используется полимербетон?

— При поверхностном покрытии бетона. Адгезия у него гораздо выше, чем у обычного материала, содержащего цемент.

— Нет, я имею в виду, где конкретно?

— Да где угодно. При строительстве многоэтажных зданий, скоростных автострад, заводов, мостов и так далее. Застывает он быстро, а показатели сжатия, натяжения, твердости, силы адгезии тем лучше, чем выше в нем содержание смол. Полимербетон не отслаивается, он необычайно прочен. Ты заметил, насколько в последнее время стало меньше аварий при строительстве тоннелей и плотин? Это благодаря полимербетону, он схватывает намертво — ни тебе трещин, ни просачивания воды.

— Плотин, говоришь? — насторожился Адзисава.

— Ну да, и плотин тоже. Кстати, к твоему кусочку бетона пристали частицы нейтрализованного портландцемента.

— Какого цемента? — не понял Адзисава.

— Это такой сорт. Понимаешь, в процессе затвердевания смешанного с водой цемента выделяется тепло, называемое теплом гидратации. Это тепловыделение при строительстве дамб и плотин нередко становится причиной растрескивания бетона. Поэтому при возведении подобных сооружений используют цемент с низкой теплотой гидратации. Это и есть нейтрализованный портландцемент.

— Так ты говоришь, его крошки пристали к бетону?

— Да, правда, совсем чуть-чуть. Очевидно, это частицы поверхности, на которую был нанесен слой полимербетона.

— Правильно ли я понял, что, вероятнее всего, мой бетон — осколок дамбы или плотины?

— Правильно. Очевидно, им заливали промежутки между каменными глыбами. Но все-таки, зачем тебе это?

— Так, для одного дела. Ну ладно, спасибо за помощь. — И, узнав все, что хотел, Адзисава повесил трубку.

Ответ из отдела автодорожной полиции не заставил себя ждать. «Вестник Хасиро»? — поразился Такэмура. Такого он никак не ожидал. Ведь газета давно уже верой и правдой служит империи Ооба! Зачем ей понадобилось интересоваться машиной Идзаки? Начальнику уголовного розыска не понравилось, что газета сует нос в дело, закрытое полицией за отсутствием состава преступления.

«Вестник Хасиро» являлся членом городского пресс-клуба. Вряд ли на подобную дерзость могли решиться репортеры отдела уголовной хроники — они прекрасно знали, что такое поведение чревато изгнанием из клуба и лишением возможности в будущем добывать материал для своих статей. Следовало искать в других отделах.

Такэмура осторожно, через знакомых журналистов, стал выяснять, кто брал в ту ночь редакционный джип. Он знал, что должна быть соответствующая запись в регистрационном журнале.

Получив нужную информацию, комиссар даже губу прикусил от волнения. Томоко Оти, дочь Сигэёси!

Как же он мог забыть, что дочь Сигэёси работает в «Вестнике»! Дочь того самого бунтаря, который пытался подорвать основы империи Ооба. У Сигэёси не хватило сил, бунт удалось подавить, но дочка-то осталась. Наверное, для нее каждодневной мукой было смотреть, как в бывшем оплоте ее отца хозяйничают враги. Естественно, что она все это время копила злобу и не могла дождаться случая продолжить дело, начатое Сигэёси. Ох, не следовало упускать ее из виду. Ничего удивительного, что она заинтересовалась «несчастным случаем» с женой Идзаки.

Итак, злоумышленник был найден. Такэмура решил выждать и посмотреть, что будет дальше.

— Так вы говорите, скорее всего, плотина или дамба?

— Да, Томоко-сан. Полимербетон применяют для многих целей, но в сочетании с нейтрализованным портландцементом — только при строительстве сооружений этого типа. А теперь скажите мне, ведутся ли где-нибудь поблизости подобные работы?

— Я узнаю в редакции. Вы полагаете, тело Акэми где-то там?

— Вне всякого сомнения. Если труп залит бетоном, то обнаружить его можно, только разобрав всю плотину. Идеальный способ упрятать концы в воду.

— Какое жуткое предположение. — Томоко побледнела.

— Но достаточно обоснованное.

— Если так, труп найти не удастся.

— Это и необязательно. Достаточно обнаружить следы того, что тело погребено под слоем бетона.

— Ладно, я узнаю насчет плотины.

И Томоко начала действовать.

Инспектор Уно, которому было поручено следить за журналисткой из «Вестника Хасиро», доложил начальнику:

— В ходе наблюдения я установил, что объект постоянно поддерживает контакты с одним человеком.

— С кем?! — подался вперед Такэмура. Так он и знал! Женщина не смогла бы перетащить всю кучу ила в одиночку, у нее должен быть сообщник.

— Внештатный сотрудник страховой компании «Хисии» Такэси Адзисава.

— Да что ты!

Такэмура так и замер. Именно эта компания выплатила Идзаки страховку. Комиссар решил, что картина ясна: страховая компания втайне начала свое собственное расследование.

«Ай да ловкачи!» — восхитился полицейский. Надо же, к кому за помощью обратиться надумали — к дочке Сигэёси. Знали, что уж она-то не откажет. Да и потом, в ее распоряжении мощный газетный аппарат добычи информации.

Но восхищался комиссар недолго. Ведь именно он, и никто иной, выдал Идзаки злополучное свидетельство, получив за это немалый куш. Если дело раскроется, ему несдобровать.

Хоть полицию и прикрывает империя Ооба, за такие фокусы по головке не погладят. И не дай бог, если из-за этой истории между кланом Накато и полицией пробежит черная кошка.

— Но ведь «Хисии» выплатила ему всю сумму сполна.

— Их тоже можно понять, шеф. Как-никак шестьдесят миллионов.

— Думаешь, они не поверили нашему свидетельству?

— Как они могли не поверить? По-моему, обычная проверка.

— Как же, станут они из-за обычной проверки грязь с нашего двора воровать.

— Мы можем арестовать Томоко Оти за кражу.

— Нет, еще рано. Спугнем. Продолжай наблюдение за обоими.

— Слушаюсь.

— Я узнала, где идет строительство, — выпалила Томоко, едва переведя дух.

— Где?

— В нижнем течении реки Хасиро есть низина Каппа, которую часто заливает водой. Там сейчас строят дамбу.

Река Хасиро брала начало из водохранилища и, огибая город с востока, поворачивала на юг. Она петляла по равнине, постепенно становясь все шире, и во время сезона дождей нередко выходила из берегов. Особенно страдала низина Каппа, где река делала изгиб почти под прямым углом. Эти места затопляло каждый год — просто идеальное обиталище для водяных, говорили здешние жители. Отсюда и получила свое прозвище5 низина.

Формально низина входила в административный округ Хасиро, но большая часть затопляемых обычно земель находилась дальше, за границей округа, и долгое время городские власти не слишком утруждали себя борьбой с разливами, сооружая лишь недолговечные земляные насыпи. Только в нынешнем году муниципалитет начал строительство капитальной защитной дамбы.

— Значит, в низине Каппа, — задумчиво протянул Адзисава.

— И главное, кто бы вы думали подрядчик? «Строительная фирма Накато»!

— Накато?!

При этой новости все окончательно встало на свои места.

— Есть еще несколько подрядчиков, но они все липовые, за каждым стоит семейство Ооба или тот же клан Накато.

— Выходит, Акэми Идзаки замуровали в дамбу, как в древние времена жертву речному богу, — пробормотал Адзисава.

— Как это? — удивилась Томоко.

— В древности при строительстве водозащитных сооружений в кладку непременно замуровывали живого человека, чтоб умилостивить бога реки. Теперь уже можно не сомневаться, что и Акэми постигла похожая участь.

— Ее тело в дамбе?

— Да, залитое бетоном.

— Вы так спокойно об этом говорите! У меня от ваших слов мороз по коже!

— Нам с вами тоже отныне следует смотреть в оба.

— Почему? — тревожно спросила Томоко, угадывая в словах Адзисавы тайный и грозный смысл.

— Кто знает, может быть, в этой дамбе и для нас с вами местечко найдется.

— Нет! Только не это! — Томоко невольно прильнула к Адзисаве.

— Ну-ну, я пошутил. Враг пока не догадывается, что мы начали действовать. Зачем им нас убивать? Но мы должны быть предельно осторожны, — прошептал Адзисава на ухо Томоко, прижавшейся к нему горячим, упругим телом. У него защемило сердце, и эта нежная боль заставила его на время забыть и об избиении возле редакции «Вестника», и о разоблачении Идзаки, и о шестидесяти миллионах, и о продажной полиции, и о банде Накато.

— Шеф, меня начинает тревожить поведение Томоко Оти и Адзисавы.

— В чем дело? — озабоченно спросил Такэмура у своего инспектора.

— Вы знаете низину Каппа? Ну, то место, где каждый год наводнение.

— Знаю. А что?

— Слишком уж часто стала туда наведываться эта парочка. Ищут чего-то, да еще стараются не привлекать к себе внимания.

— Ищут, говоришь? Интересно — что?

— То от дамбы зачем-то крошки отколупывают, то камешки какие-то подбирают. Причем, как правило, ночью, чтоб не попасться на глаза рабочим.

— Каким рабочим?

— Там сейчас дамбу строят.

— Да, я слышал про это. Взялись наконец.

— Вот я и не могу понять, зачем им эти крошки да камешки.

— Крошки и камешки…

— Ну да.

— Ах ты черт! — рявкнул вдруг Такэмура, заставив инспектора вздрогнуть. — Они ведь и у нас со двора стащили не что-нибудь, а кучу грязи! Ил да все те же камешки!

Тут ахнул и Уно.

— Выходит, что-то они в этой куче нашли! — продолжал комиссар. — Ну конечно! Постой-ка, а ведь дамбу строит фирма, принадлежащая Накато, так или нет?

— Точно. Там объявление висит. «Работы ведет „Строительная фирма Накато“».

— Труп жены Идзаки не найден. От истории с падением машины в пропасть запашок так себе. Я-то, дурак, пожалел Идзаки, не стал копаться в этом деле, а он, мерзавец, мне такую свинью подложил!

— Шеф, неужели Идзаки убил жену и инсценировал несчастный случай?..

— Я с самого начала подозревал это. Но ты же знаешь, под обрывом Куртизанки труп не сыщешь, так что доказать ничего было нельзя. Даже если бы и достали тело, что толку-то? Уж раз он пошел на убийство ради получения страховки, наверняка следов не оставил. Что мне было делать? Имелось только его заявление, осмотр ничего не дал. Пришлось подтвердить несчастный случай. И все было бы в порядке, если бы…

— Что «если бы»?

— Ты понимаешь, доказать, что это убийство, было бы невозможно, если бы тело действительно лежало где-то на дне озера. Никто бы тогда не смог опровергнуть выданное нами свидетельство. Я потому-то и написал эту чертову бумажку, что был уверен — тело под водой.

— Оно и есть под водой. Сами же говорили, утопленника там не сыщешь.

— А почем ты знаешь, под водой или нет? Ты что, его видел?

— Ох! — побледнел Уно. — Неужто труп где-нибудь в другом месте?!

— Раз не найден, все может быть.

— А где же тогда, если не в озере?

— Зачем, по-твоему, дочка Оти и этот Адзисава шныряют в низине Каппа?

— Так жена Идзаки там?

— Гляди. Адзисава и Томоко Оти забрали ил, что мы вынули из машины Идзаки. Там они, наверно, нашли какие-то камни или землю, каких на дне озера быть не может. А характерны они, скажем, для низины Каппа. Там укрепляют берег реки, строят дамбу — труп спрятать ничего не стоит. Да еще фирма Накато ведет строительство. Понял? Там, поди, не то что один, сотню трупов замуровать можно.

— Представляю, что будет, если там найдут тело Акэми Идзаки.

— Вот что. — Комиссар выразительно провел ребром ладони по шее. — И увольнением мы с тобой не отделаемся. Забыл, как нас Идзаки подмазывал? Вроде так давал, без связи с этой историей, а начнут копать — не отвертишься.

— Не пугайте меня, шеф. У меня же семья!

Уно стал белее мела. Он тоже поставил свою подпись на злосчастном документе, будучи в полной уверенности, что труп поглотили бездонные воды. Если теперь тело найдут, полиции вовек не отмыться. Любой скажет: полиция вместе с мафией провернули грязное дельце с убийством, чтобы надуть страховую компанию на шестьдесят миллионов, — и крыть будет нечем.

Самое печальное, что фирма «Хисии» не имела отношения к империи Ооба и являлась дочерним предприятием большого страхового концерна, так что изнутри оказать на нее давление было невозможно. Да и потом, если труп найдут, уже никакое давление не поможет.

— У меня тоже семья, не хнычь. Если все так и произойдет, не только нам, всему управлению солоно придется… Вот что, первым делом тащи сюда Идзаки — надо выколотить из него всю правду. А там уж будем решать.

На лице комиссара застыла тревожная гримаса.

— Осколок бетона, поднятый со дна водохранилища, и бетон, используемый при строительстве дамбы, полностью идентичны. Нет никаких сомнений — тело где-то там.

— Там-то там, Адзисава-сан, но в каком месте?

Чувствуя, что дело близится к развязке, Томоко слушала затаив дыхание.

— Акэми вышла из «Золотых ворот» двадцать третьего мая, около полуночи. Тогда ее последний раз видели живой. А вечером двадцать четвертого с обрыва Куртизанки упала машина. Итак, убийство совершено где-то в течение этих двадцати часов. Надо определить, какой участок дамбы строился двадцать четвертого мая. Там и замурована Акэми. А если исключить время, необходимое, чтобы доехать от низины Каппа до обрыва Куртизанки, да наиболее многолюдное дневное время суток, искомый участок еще сузится.

— Но ведь тело залито цементом, найти его будет не так-то просто.

— Были бы доказательства, тогда можно и потребовать разобрать небольшой участок дамбы, — с уверенностью произнес Адзисава.

— Ну, Идзаки, выкладывай все начистоту.

Поспешно доставленный в управление Идзаки растерянно смотрел на впившихся в него злобными взглядами Такэмуру и Уно.

— Начистоту?

— Брось крутить! Из-за тебя, подлеца, все управление оказалось под ударом! — стукнул по столу Такэмура.

Уно с искаженным от ярости лицом, казалось, вот-вот кинется на Идзаки с кулаками. Разговор шел в кабинете, где обычно допрашивали подозреваемых. Дверь полицейские заперли на ключ, чтобы обезопасить себя от чужих ушей. Тон комиссара не оставлял сомнений в том, что он считает Идзаки убийцей.

Тот молитвенно сложил руки и с непонимающим видом воскликнул, еще пытаясь улыбаться:

— Да что это с вами сегодня, ребята? В чем вы меня обвиняете?

— Сказано тебе — брось юлить. Отвечай: Акэми действительно на дне озера?

— Что?! Что вы спросили?! — изменился в лице Идзаки.

— Или, может, она запрятана в каком другом месте?

— Я… я не понимаю, о чем вы…

Идзаки бледнел на глазах.

— Отвечай на вопрос!

— Такэмура-сан, неужели вы меня подозреваете?

— Подозреваю. И еще как. Ты думал, с полицией можно шутки шутить?! Связались мы с твоей бандой на свою голову. Сам знаешь, на многое глаза закрывали. Но меру, меру-то надо знать! Всему есть предел!

— Я знаю меру. Мы всегда соблюдаем правила игры!

Идзаки немного пришел в себя и, видимо, решил держаться до конца.

— Запираться решил? Гляди! А то поднимем всю полицию и поищем как следует в низине Каппа!

— В низине Каппа! — Лицо Идзаки стало пепельно-серым. Он как-то сразу обмяк, обессилел.

— Я вижу, тебе это название кое о чем говорит. Так вот, там давно уже вертятся Томоко Оти и Адзисава. Все вынюхивают, не потянет ли откуда мертвечиной… Ты понял? Дочь Сигэёси и страховой агент.

— А, те двое!

— Дело пахнет сам знаешь чем. Мы с самого начала не больно верили в историю с падением в озеро. Да и не только мы. Но ты стоял на своем, опровергнуть тебя было невозможно. Мы тебя пожалели и, несмотря на подозрительные обстоятельства, дали свидетельство, о котором ты просил. Вот он — тот предел, та мера, о которой я тебе говорил. Только потому я подписал документ, что был уверен — труп в озере. Найдут его потом, не найдут — не суть важно. Главное, Акэми действительно на дне, и честь нашего мундира соблюдена. Мне и в голову не могло прийти, что ты, кретин, даже в этом станешь нас обманывать! Ты представляешь, что будет, если теперь труп отыщется в совершенно другом месте? Мы с Уно сгорим, это еще ладно. Всей нашей полиции позор! И ты посмел так нас подставить!

— Я не хотел… не хотел! — заикаясь, пробормотал Идзаки.

— Чего ты не хотел?

— Не хотел вас подводить. И в мыслях не держал!

— Плевать мне на твои мысли! Говори, в озере труп или нет?!

— Нет, погодите. Я не могу так быстро!

— Некогда годить! Когда дочка Оти его найдет, будет уже поздно.

— Я этого не допущу.

— Как? Они в эту самую минуту рыщут там. Может быть, уже нашли, пока мы с тобой тут время теряем.

— Такэмура-сан, — тон Идзаки вдруг странным образом изменился, — обещаю, что я вас не подведу. Никаких неприятностей ни у вас, ни у управления не будет, даю слово.

Маска обходительного дельца слетела с лица Идзаки, сейчас это был главарь мафии. Исчез извивавшийся ужом под вопросами комиссара слюнтяй, теперь от этого человека веяло неколебимой уверенностью и злобной силой. Стало видно, что Идзаки прошел огонь и воду. Да, поистине удивительным было перевоплощение, свидетелями которого стали комиссар и инспектор.

Официально низина Каппа именовалась Мокрыми Песками. Очевидно, разливы были бичом этой местности с древних времен. Когда вода сходила, оставался нанесенный ею песок — отсюда название «Пески».

Но самое обидное заключалось в том, что река приносила не только песок, но и ил, и земля тут могла бы давать хороший урожай — надо было только защитить ее от ежегодных потопов, и низина стала бы житницей префектуры. Имея в виду именно эту перспективу, муниципалитет Хасиро наконец раскошелился на строительство дамбы, и работы уже шли полным ходом.

Жители Мокрых Песков охотно помогали строительству — дамба необычайно облегчила бы их существование. Хватало добровольцев и чтобы возводить насыпь, и чтобы разравнивать землю, и чтобы забивать сваи.

По этим добровольным бригадам и ходили Адзисава с Томоко, показывая местным фотографию Акэми. Они задавали всем одни и те же два вопроса: «Какой участок дамбы возводился двадцать третьего — двадцать четвертого мая?» и «Не видели ли вы здесь эту женщину?». Фотографию Акэми они вырезали из газеты.

Примерный участок дамбы, который строился в те дни, удалось установить довольно легко, но Акэми ни один человек не видел. В этом ничего удивительного не было — места здесь и так безлюдные, а убийство наверняка произошло поздней ночью.

Работы делились на три основных этапа: возведение и утрамбовка земляной насыпи, укрепление той стороны, которая соприкасается с водой, и наконец покрытие ее защитным слоем. На строительство уходило огромное количество гравия, цемента, полимербетона и прочих материалов; повсюду стояли самосвалы, бетономешалки, экскаваторы и различная строительная техника, принадлежавшая фирме «Накато» и остальным подрядчикам.

Не так-то просто было хотя бы приблизительно определить в этом хаосе место, где замуровано тело Акэми. Все фирмы, участвовавшие в строительстве, так или иначе зависели от мафии, и обращаться к ним с расспросами было опасно. Даже местные жители, с таким нетерпением ожидавшие завершения строительства, несомненно, перестали бы отвечать на вопросы, знай они, что чужаки задумали нанести вред фирме «Накато». Расспрашивать их значило идти на немалый риск, Мокрые Пески были для Адзисавы и Томоко настоящей вражеской территорией.

Правда, опросом крестьян Адзисава занимался один, не желая подвергать Томоко лишней опасности. Он даже не говорил об этом, иначе она непременно увязалась бы за ним.

Лишь через неделю Адзисазе удалось разузнать нечто существенное. Сведения он получил от одного крестьянина, чей сын недавно погиб на строительстве, задавленный упавшим блоком. Безутешный отец — его звали Косабуро Тоёхара — рассказывал Адзисаве, дрожа от негодования:

— «Ради блага деревни», — говорили они. Как же! Только и думают, как свой карман набить.

— Что, махинации?

— Еще какие! Основной подряд получила строительная компания «Накато», так? Для этого им пришлось подмазать строительный отдел городского муниципалитета. Столько им на лапу дали, что те в самом что ни на есть роскошном кабаке — «Золотые ворота» называется — каждый божий день шикуют.

— Наверно, вы правы. Все знают, что люди Накато вроде личной гвардии у мэра, — кивнул Адзисава.

— Ну, взятка строительному отделу — это цветочки.

— А что, были дела и похуже?

— Были и есть. Вся эта история с защитой низины от наводнения — сплошной обман. Я сам, своими ушами слышал, как прораб фирмы «Накато» похвалялся спьяну. Наши-то, деревенские, радуются, дурачье. Думают, заживут теперь без разливов, по-княжески! Черта лысого!

— Обман, говорите?

— Только смотри, парень, об этом молчок.

Старик огляделся по сторонам и, понизив голос, продолжал:

— Тут и раньше была земляная насыпь, направлявшая паводковые воды в специальные пруды. По проекту, значит, ее должны переоборудовать в бетонированную дамбу, и тогда воде вообще ходу в низину не будет, а тут вроде распашут поля.

— А разве не так?

— Держи карман шире. Городские богачи собираются устроить тут гольф-клуб.

— Гольф-клуб?! Не может быть!

— Уж можешь мне поверить. Компания по торговле недвижимостью — тоже, между прочим, Накато принадлежит — уже сейчас скупает у крестьян участки чуть не задарма.

— Представляю, сколько можно огрести деньжищ, если устроить тут гольф-клуб.

— До наших болванов все никак не дойдет, что их дурачат. Один мой сын ни в какую не хотел продавать свою землю. Вот на него блок и уронили. Убийство это было, понял?

— Вы обращались в полицию?

— Станут они меня слушать. Доказательств-то нет, а полиция с этими заодно.

— А что с землей вашего сына?

— Невестка сразу продала, той же самой компании. На кой, говорит, мне эти пески. Не понимает, дура, что сын за эту землю жизнь отдал.

— А были еще такие, кто не хотел продавать свой участок?

— Тут не один человек голову сложил. И деревенские, и пришлые: как кто погибнет, приходит человек от Накато, сует в утешение пятьсот тысяч иен и говорит: бывает, мол, для вас же стараемся. А попробуй возмутись — сразу за горло берут. В газетах-то ваших об этом не пишут, а у нас в деревне не одна семья слезами умылась.

— И что, погибали те, которые упрямились?

— Всякие. Некоторые из тех, кто продал землю, тоже. И никаких концов не сыщешь. А не будешь держать язык за зубами, следующий черед — твой. Вот все и помалкивают, будто воды в рот набрали. Мне-то что, я старый, сына убили — чего теперь бояться?.. А зачем ты все это выспрашиваешь-то?

— Люди Накато убили мою знакомую.

— Это ту, с фотокарточки?

— Да.

— Нет, такой я здесь не видал. Должно быть, в бетон закатали, да в дамбу сунули. Теперь не сыскать. Смотри, парень, узнают, что ты здесь ходишь, худо тебе будет. Гляди в оба.

— Спасибо за заботу. И вы, отец, берегите себя.

— Я-то ладно. Зачем им такой старый хрен сдался? Они мужики расчетливые.

И Косабуро Тоёхара засмеялся, широко разевая беззубый рот.