История моего самоубийства

90. Я все сверху вижу, — и прошлое, и будущее

Старушка с печенью в переднем ряду принялась уже припудривать для лондонцев синюю бородавку на лбу, а закрылки за окном задвигались на проворных штырях. Свет в небе слабел, отчего краски внизу, зеленые, синие и желтые участки земли, обретали промежуточные оттенки, намекая, что скоро сольются в единый глухой цвет. Когда самолет нырнул вниз еще несколько раз, — посреди зеленых полей проступили светлые сгустки поселений.

Потом пиджак Мэлвина Стоуна свалился ему в ноги: машину наклонило вниз, и она пошла медленно, как если бы собиралась остановиться в воздухе и зависнуть над землей. Под крылом не спеша оборачивался и уползал назад оранжевый холм, а когда он исчез, я разглядел внизу на сером шоссе одинокий белый автомобиль с включенными фарами. Шоссе было прочерчено через зеленые поля от белого городка со средневековым замком в середине до другого точно такого же городка с таким же замком.

Я отметил про себя, что вижу длинную дорогу между двумя поселениями людей и вижу еще машину на дороге, а в машине — представил я — сидит небритый и уставший человек. Эта нехитрая картина показалась мне вдруг удивительной по каким-то не ясным причинам.

Вскоре одна из них прояснилась: было удивительно, что отсюда, сверху, я вижу нечто такое, чего не увидел бы внизу, — вижу автомобиль на дороге и вижу сразу откуда он уехал и куда приедет, и в то же время не вижу в том никакого смысла. Ни в том, что он едет из этого городка, ни в том, что, пока он едет, день старится и вечереет, ни в том, что приедет в этот, ни в том, что я все это отсюда вижу, — и прошлое, и будущее. И ни в том даже, что никому там, на земле, этого не увидеть, как не видит этого небритый водитель в этом автомобиле, — не видит уже откуда уехал, как не видит уже своего прошлого, не видит еще и куда в конце приедет, как не видит он своего будущего. Просто едет и видит только то, что можно увидеть, когда едешь на длинном сером шоссе, застывшем среди ячменных полей и сосновых лесов, которые тоже видны мне отсюда, сверху, все сразу. Я сознавал удивительность этой простой правды, но не понимал — что же она значит.