История (не) о нас...

— Дарья Михайловна… — моя "нянька" хочет поторопить.

— Я не могу быстрее. — холодно отрезаю и иду в том же темпе.

Заходим во двор и я, почти физически, ощущаю взгляд мужа. Наблюдает за нами из окна, наверное. И плевать. Подождет.

Всё так же, без спешки, поднимаюсь в квартиру.

Гера встречает нас на пороге.

— Папа! — сын радостно кричит и пытается слезть со своего транспорта.

Помогаю малышу и он, не разуваясь, мчится к мужчине от которого меня воротит.

Гера подхватывает сына на руки.

— Это кто у нас забыл разуться?! — журит, но не ругает сына, помогая снять обувь и раздеться.

Но малыш никак на это не реагирует. Ему важно, что папа дома. Обнимает его, крепко вцепившись в шею.

При сыне и на людях мы с Герой образцовая семья. Хорошо, что Сеня пока слишком маленький, чтобы замечать мелочи…

— Вы долго. — лишь на долю секунды в его взгляде мужа появляется недовольство.

— Сеня любит гулять. — пожимаю плечами.

Да, прикрываюсь сыном, но в моих словах слишком много правды, чтобы их игнорировать. Сын с ума сходит долго находясь дома и всё время хнычет. А я не вижу причин отказывать ребёнку в такой малости. Тем более, меня саму воротит от этих стен.

Гера поджимает губы, целуем друг друга в щеку, приветствую, и он с ребёнком на руках уходит, оставляя меня одну.

Моя нянька "живёт" за дверью, а ещё, в самом доме у нас теперь обитает помощница по хозяйству!

Очень многопрофильная женщина! Ей около тридцати. Симпатичная, стройная брюнетка. Она не только помогает поддерживать порядок в доме, готовить и смотреть за ребёнком, но и, периодически, спит с моим мужем. Универсальный, во всех смыслах, специалист!

Но если честно то меня устраивает такой расклад. В идеале, я бы с ней вообще спальнями поменялась.

Как мы докатились до такой жизни?

Да, легко!

Сначала Гера сделал из меня "хорошую" жену. Удобную. Покладистую. Всё благодаря его мастерским манипуляциям моими материнским инстинктами…

Затем он не дал мне вернуться к учёбе. С большим трудом я уговорила его на заочную форму… Мне это не нравится… но это всё, что у меня вышло… Либо так, либо забрать документы…

Потом Гере стали мешать мои подруги… Наше общение с девочками сошло бы на нет… Если бы Янка не передала мне телефон с симкой, оформленной на неё. Как происходила передача, это отдельная история, ведь в тот момент ко мне уже приставили няньку и контролировал я каждый шаг, включая звонки…

А ещё чуть позже… мне пришлось прекратить тренировки…

Как я позволила этому случиться?

Просто я не переживу, если Гера ещё раз заберёт сына…

В прошлый раз он уехал в командировку и забрал Сеньку ссобой… Я как раз пробовала отстоять своё право на общение с девочками…

Пять дней я металась как зверь в клетке. Белугой выла… Одна. Запертая в квартире. Этого хватило, чтобы затолкать все свои амбиции подальше и безропотно выполнять любую прихоть… хозяина…

Думать об этом тошно. Но представить, что из моей жизни исчезнет сын — страшно… Поэтому я буду терпеть столько, сколько потребуется…

Разве может после всего этого возмущать какая-то, там, "помощница по хозяйству"? Да, пусть хоть целый гарем себе заведёт!

К слову, её появление, тоже, моя заслуга. Геру перестало устраивать покладистое бревно в постели, коим я, по его мнению, стала.

Вот так девяносто процентов моей жизни полностью контролируется дражайшим супругом.

100. Даша. Взрослый?

— Здравствуй Ева. — вхожу в столовую, где хлопочет "помощница".

— Здравствуйте. — она спешно опускает глаза.

Оглядываю стол. Гера не просто так ей платит. Должна признать, что готовит она отменно. Сервировка стола тоже, всегда на высшем уровне.

— Как вы просили. Ваш салат не заправлен. Всё готово. Я могу быть свободна? — Ева старается не смотреть на меня, якобы, изучая результаты своих трудов.

Тихонько хмыкаю.

Она как открытая книга. Знает, что я в курсе её "подработки" и боится. Ждёт от меня подлянки. Ну, что тут скажешь! Пусть ждёт, кто я такая, чтобы разубеждать её?!

— Да, конечно.

Я не ищу конфликта с этой женщиной, но и подружиться не пытаюсь.

Со стороны детской слышу смех. Сын играет с папой. Какая прелесть… Не хочу на это смотреть. Сейчас Ева позовёт их избавив меня от необходимости лицезреть эту картину.

Наша «дружная семья» собирается за столом. Сенька без конца рассказывает Гере о прогулке, на своём ломанном языке, забывая кушать, о чем я изредка напоминаю. Изредка, потому что Гера точно скоро нас оставит и я смогу спокойно поужинать сама и помочь поесть сыну.

Про себя тихонько злорадствую, что наш "чудо-папа" понимает сына через слово. Хмурится, кивает невпопад, но справедливости ради, хочу заметить, что не отмахивается.

— Завтра нам нужно быть на приёме. Будь готова. В шесть я за тобой заеду. — оповещает муж и осушает бокал вина. — Платье, туфли и украшение уже доставлены. Стилист прибудет к пяти часам.

Коротко и без эмоционально киваю.

Как?! Я не упоминала, что и одежду мне теперь тоже выбирает муж?! Да! Как и всё, что касается моего образа. Понятия не имею кто ему в этом помогает и даже не интересно кто пытается превратить меня в советскую львицу. Выходит недурно, честно говоря.

— Пить! — сын отвлекает и тянется к непроливайке.

— Даже не спросишь по какому поводу? — Гера усмехается, а я невозмутимо даю ребёнку желаемое.

— Нет. — отвечаю коротко.

Все эти мероприятия похожи одно на другое. Есть ли разница, по какому конкретному поводу затеяли именно это.

— Как знаешь. — хмыкает и поднимается из-за стола. — Буду у себя. — сухо рапортует и, наконец, уходит.

Вот теперь и аппетит вернулся!

Мы с Сенькой выжидаем ещё несколько минут, а потом, откровенно, балуемся за столом! Знаю, что так нельзя, но должны же у меня быть такие вот маленькие радости во всей этой непроглядной серости. Зато ребёнок ест овощи! После того, как мы используем их вместо мозаики, собирая смешных зверят и самолётики, которые так любит сын.

Бардак мы после себя не оставляем, конечно и идем читать сказки! Купила сыну целую коллекцию сказок с яркими картинками, которые ему так нравятся! Он часами может слушать, но итог всегда один! Он непременно засыпает!

Целую вихрастую брюнетистую макушку. Никогда не ухожу сразу. Ведь когда малыш засыпает настаёт время для моих сказок.

Закрываю глаза и представляю, как мы с сыном уезжаем из этой квартиры, которую я искренне ненавижу, ведь это моя тюрьма… наша тюрьма… клетка… золотая ли, бриллиантовая, не важно… клетка.

Что угодно. Только не дом.

Представляю, как мы выбираем обои и мебель для его комнаты в нашей новой квартире, которая будет не такая большая, как эта! Но она будет нашим домом, куда хочется вернуться!

Там не будет никаких помощников и телохранителей! Мы будем делать то, чего хотим, а не то, что нам скажут! Я устроюсь на работу, а Сенька пойдёт в садик! В обычный садик, а не элитный! В самый простой! Там у него появятся друзья! Не те, на кого укажут и скажут "дружи", а те, которых он сам выберет!

Его дни рожденья не будут напоминать аляпистое недоразумение, куда непонятно зачем приглашены партнёры отца со своими дамами и их невыносимыми избалованными отпрысками. Нет. На детский день Рожденья надо звать близких и друзей, которых ты хочешь видеть! Которые пришли именно к тебе! Которые принесут подарки от всей души! А не модную пафосную хрень, которой забита вся кладовка…

Иногда я немного завидую сыну, который пока ничего не понимает и счастлив только потому что мама с папой рядом и любят его…

Как же в такие моменты я не хочу, чтобы он начал понимать…

Аккуратно убираю голову сына со своего плеча, чтобы не разбудить. Сползаю с его кровати на пол и выжидаю ещё немного. Не хочу уходить, но… так надо…

Не мне…

Но так надо…

Оставляю включенным ночник выходя из детской. Это почти как выйти в ливень из уютного и сухого дома. Каждый раз заставляю себя это делать и по телу пробегают неприятные мурашки. Не спеша иду в свою спальню, где меня, что очень удивительно, уже ждёт супруг.

Молча захожу, еле удержавшись от колкого комментария по поводу его пребывания здесь.

— Ты долго. — упрёк.

— Не долго, а столько, сколько нужно ребёнку. В идеале остаться спать с ним. — говорю без эмоций.

Не уговариваю. Гера и так знает, что я этого хочу. Но его больше интересует то, чего хочет он.

— Он уже взрослый. Может сам засыпать.

Что?! Взрослый?!

Хорошо, что стою к нему спиной, а то бы он без слов понял что я думаю о нем с его авторитетным мнением!

— Ему два года, а не двенадцать. — напоминаю этому отцу года.

В два-то года и взрослый? Он сейчас серьёзно?! Даже смешно!

101. Даша. Дура фригидная

Взрослый! Одуреть!

— В этом возрасте дети… — начинает вещать, якобы, со знанием дела.

— Ещё дети! — слишком эмоционально перебиваю мужа. — В это возрасте ребёнок ещё слишком мал. — продолжаю в обычной манере. — Без меня он пока не может засыпать. К тому же, зачем лишать ребёнка необходимого ему внимания? Это не будет продолжаться вечно и однажды… он сам попросит больше самостоятельности. — самой немного грустно думать об этом, ведь это будет значить, что мой малыш становится взрослым, а так хочется, чтобы он оставался маленьким подольше!

— Говоришь так, будто воспитала ораву. — слышу за спиной колкость.

Нет уж! «Орава», это не про нас, Гера! Больше я не позволю такому случиться. Не с тобой!

— Книги по детской психологии в свободном доступе. — сдаю источник информации, откуда черпаю свои аргументы.

— Похвально! — иронично тянет. — А по семейной психологии книги, я так понимаю, редкость.

— Ну, почему же. Они у меня тоже есть. — парирую.

— Но ты уделяешь им недостаточно внимания. — приближается вплотную, слышу в голосу упрёк.

Никак не реагирую на его замечание.

Его рука ложится на мою талию. Внутренне я вся напрягаюсь, но внешне абсолютно невозмутима. Прижимается своим лбом к моему затылку, а потом разворачивает к себе.

— Я соскучился по тебе той… с которой познакомился на горнолыжном курорте… — говорит мягко… ласково… — которая светилась изнутри! Где она?

Молчу. Я-то знаю, что нельзя на эту ложь откликаться. Этот обманчивый тон. Не знаю, как он это делает… Но мы не вчера познакомились!

— Что мне сделать, чтобы всё стало как раньше, Даш? — шепчет, прижимая меня к себе.

Ммм… У нас тут ностальгические настроения…

А я становлюсь как желе. Как и всегда в такой интимной обстановке с ним.

— Где та девочка? — не унимается, пока его руки гладят мою спину.

Ты убил её, Гера. Сначала ты убил в этой девочке чувства. Все чувства. А потом и её саму. Думаешь я хочу быть такой, какой ты меня сделал? Нет…

Все эти мысли я оставляю при себе.

Он продолжает свои ласки, целует, в то время, как в моем поведении ничего не меняется. Я, словно, безвольная кукла. Ни одной эмоции. Ни одного движения.

— Да, чтоб тебя! — рычит муж, которому это быстро надоедает.

За два года я поняла, что данная манера поведения, единственная, которая действует безотказно. Гере нужен любой отклик. Пусть это будет слезы, сопротивление, что угодно, но не отсутствие реакции. Как-то он возмущался, что чувствует себя некрофилом или извращенцем.

Да, он, собственно и есть извращенец, в моем понимании.

— Прекрати! — хватает меня за плечи и сильно трясёт.

Опять ноль реакции с моей стороны.

— Ты чего добиваешься?! А?! — угрожающе рычит.

Больно на самом деле. Чуть шею не свернул.

— Я просто хочу спать. — говорю мягко, а внутри всё ликует от того, что он сейчас лопнет от злости! А точнее пойдёт вымещать своё негодование на Еву. В её постели.

Как я и предполагала! Швыряет меня на кровать. Матрас легко подбрасывает моё тело. Не пытаюсь встать или пошевелиться.

— Дура фригидная! — рычит.

Хватает с моего столика статуэтку и швыряет её об стену.

Хм! Она мне все равно никогда не нравилась!

Осколки заскакали по комнате, в то время как я осталась безучастна ко всей происходящей сцене.

Знаю, что он смотрит на меня, сжимая кулаки, вижу это боковым зрением, пока сама пялюсь в потолок изображая паралич.

— Сука! — рычит и резко разворачивается впечатав кулак в стену, исчезая из поля моего зрения, а затем, громко хлопнув дверью, уходит из спальни.

Выжидаю ещё немного, не меняя своего положения, и дождавшись звука другой закрывающейся двери, поворачиваюсь на бок.

Хорошо, что сын не реагирует на громкий шум, когда крепко спит! Можно не переживать по этому поводу.

Поворачиваю голову, а потом медленно встаю с кровати. Покидать комнату, увы, нельзя. Но вполне можно спокойно лечь спать! Что я и делаю, слегка приоткрыв дверь.

Детская у нас вообще не закрывается. Это сделано для того, чтобы проснувшись малыш мог спокойно выйти, а не оставался запертым в комнате, как уже было и не плакал, испугавшись. После пробуждения он сразу же ищет меня, а вот для этого свою дверь не запираю я!

Как вернулся, и вернулся ли ночью мой благоверный, я не знаю! Но проснулась я от прикосновения маленьких тёплых ладошек к своим щекам, а Геры рядом не было.

— Мама пит? (Мама спит?) — слышу тоненький шёпот напротив лица и ещё не открыв глаза, расплываюсь в улыбке!

— А вот и мамино солнышко встало! — мямлю и хватаю сына, затягивая к себе на кровать, под одеяло!

Щекочу Сеньку, пока он заливается чистым, искренним смехом! Потом мы с ним дурачимся играя в прятки и кидаясь подушками! У нас почти каждое утро так начинается, ярко и звонко!

— Пора завтракать! — торжественно объявляю, готовясь к протесту!

— У-у! — отрицательно мотает головой мой мальчик!

— Как так?! — наигранно удивляюсь. — Не будешь кушать?! — в «ужасе» прикрываю рот!

Маленький шкодник лишь хитро улыбается и продолжает упрямо мотать головой!

— Нууу! Тогда придётся не идти гулять! — якобы расстраиваюсь, выпятив вперёд нижнюю губу, опускаю плечи и развожу руки в стороны.

Малыш тут же реагирует! Перестаёт улыбаться.

— Ведь если не покушать, сил, чтобы играть совсем не останется! — выпучиваю глаза!

102. Даша. Богиня

Сенька опять расплывается в улыбке, то ли от того, как смешно я себя веду, то ли понимает, что я дурачусь!

— А я пойду гулять! Съем всю кашу! Скушаю все вкусняшки и буду весь день играть с ребятишками на площадке! — заявляю, хвастливо задрав нос! — А ты?

— Тозе будю! (Тоже буду!) — бьёт ладошками по постели, поддаваясь вперёд!

Провокация удалась!

— Точно будешь?! Или будешь сидеть дома и смотреть в окно, как я без тебя гуляю?! — наигранно строго уточняю!

— Будю казаль! (Буду, я сказал!) — взвизгивает от энтузиазма.

— Тогда я первая за кашей! — срываюсь с места, делая вид, что запуталась в одеяле!

— Неть, я! — смеётся сын, торопливо опускает ножки на пол и несётся к двери!

— Всё равно догоню! — "угрожаю" и, наконец, сама встаю с постели.

Конечно же я никуда не бегу! Иду спокойным шагом, иногда делая вид, что пытаюсь догнать маленького хулигана, но у меня не получается!

— Доброе утро! — не пытаюсь скрыть своего хорошего настроения от Евы, которая с раннего утра хлопочет на кухне!

— Доброе утро. — прячет глаза, но задержав взгляд на Сеньке, тут же сама сдержанно улыбается.

— Дальше я сама. — подхожу к женщине.

— Да, конечно. — уступает мне свое место на кухне. — Приятного аппетита. — удаляется.

Накладываю нам с сыном кашу и беру фрукты! Украшать ими кашу мы с Сенькой будем вместе!

Завтрак у нас получается весёлым! Складываем смешные фигурки из фруктов, а потом и вовсе делаем сами фруктовый салат, заправив его йогуртом. Правда сын его есть не стал, так как вообще не ест салаты! Ну, а я не такая привередливая!

— Гуять! (Гулять!) — Сенька хлопает в ладоши ещё не успев из-за стола выйти!

— Сначала умываться!

— Ммм… — недовольно мычит и смешно складывает руки на груди в знак протеста.

— Надо, сын! Надо! — утвердительно киваю головой, уперев руки в бока, давлю авторитетом!

Убираю со стола и веду нехочуху умываться! И лишь после этого, с боем, одеваемся на прогулку!

Погода, просто, чудо! Солнечно! И даже хмурая нянька, следующая за мной по пятам не способна испортить мне сейчас настроение! Обедаем мы в Кафе. Обычно возвращаемся к ужину, но сегодня надо успеть собраться на приём, поэтому приходится поуговаривать моего гулёну не устраивать мне концертов, купить игрушку и направляться домой.

Меня уже ждут.

Сенька бежит играть в комнату с Евой, а я достаю из чехла платье. По мне, так, вульгарное, несмотря на то что модное. Декольте, чуть ли не до пупка, да и спина открыта… Джесике Рэббит понравилось бы… Ещё и красное!

Люблю красный цвет, но не настолько…

Втискиваю себя в это безобразие. Ладно. Допустим на вешалке всё выглядело ужаснее, чем есть на самом деле. Но как же раздражает отсутствие бюстгальтера!

К моменту, когда Гера входит в квартиру я уже готова.

Волосы уложены на одну сторону крупными волнами, вечерний макияж, бриллиантовый комплект, красное платье, которое мне даже понравится успело, изящные босоножки и клатч.

Гера плотоядно скользит по мне взглядом, от чего становится некомфортно…

— Богиня! — выдыхает комплимент и открывает дверь.

В машине он несколько раз кладёт ладонь мне на бедро, но я упорно напоминаю, что привести себя в порядок точно не смогу, а значит либо он держит себя в руках, либо предстанет перед всеми с чучелом в красных лохмотьях.

Тщеславие и желание похвастать мной, красивой, всегда побеждает. Супруг оставляет меня в покое.

Да и весь вечер ведёт себя хорошо. Если бы ещё отходил от меня хоть на секунду, цены б ему не было.

Но, увы. Стоит ему ненадолго отвернуться, как рядом со мной образовывается какое-нибудь нечто, пытающееся склеить.

Стоять на шпильках весь вечер дело не особо приятное… Но жаловаться нельзя. Поэтому к моменту, когда получается сесть, не могу сдержать тихого стона.

Гера это замечает и недовольно цокает.

Тиран. Деспот. Кровопийца. Всё это он читает в моем красноречивом взгляде.

— Могла бы хотя бы изобразить на лице счастье. — недовольно ворчит, когда мы, наконец, идём к машине.

Удручает лишь то, что идём мы через сад, в обход, а значит, по длинной дороге.

— Зачем, и так пойдёт. — цежу, представляя на сажусь в машину и снимаю эти орудия пыток.

Он дёргает меня за руку, заставляя остановиться и повернуться лицом к нему.

Шиплю от боли. Нет, не рука болит. Ноги отваливаются! Еле устояла.

— Мы договаривались. — рявкает мне в лицо, оглядываясь по сторонам.

Ну, разумеется! Зачем нам свидетели?!

— Ты понимаешь, что мне больно? Нет? Так сам надевай эти ходули! Чеса через два вернёмся к этому разговору.

Удовлетворённо смотрю как у него желваки ходуном ходят. Бесится! А сама с ноги на ногу переминаюсь. Может, прямо сейчас разуться?

— Мне плевать! — говорит.

Вскидываю руки, мол, о чем тогда речь, вообще.

— Вот и поговорили! — хмыкаю и собираюсь идти дальше.

— Не дерзи! — он хватает моё лицо и больно стискивает. — Хотела, чтобы я оставил тебя одну? Чтобы вокруг тебя вились придурки, пускающие на тебя слюни?

Ответить всё равно не могу, какой смысл спрашивать?

Мне и тебя, долбаеба, хватает…

Не отпускает и продолжает смотреть…

Внезапно впивается в мои губы жёстким поцелуем и прижимает к себе.

Терплю и не отвечаю, но Гера на взводе и игнорирует мою реакцию, продолжая. Его руки гуляют по моему телу сминая невесомую ткань платья, практически, оставляя меня голой.

103. Даша. Не брак, а недоразумение

Когда Гера отстраняется, его взгляд стеклянный.

Пытаюсь прикрыться, но муж дёргает меня в сторону от дорожки и я оказываюсь прижата к дереву.

Он задирает подол платья, которое уже начинает трещать по швам от грубого обращения.

А я отворачиваю голову, избегая очередного поцелуя но открывая доступ к шее, чем Гера тут же пользуется.

Пытаюсь абстрагироваться, изобразив безучастность, но не получается. Мало того, что ужасно болят ноги, так ещё и Гера больно кусает ключицу, от чего я вскрикиваю.

— Ты только моя, слышишь? — шипит мне на ухо. — Только я могу к тебе прикасаться!

Слышу звяканье пряжки от ремня, а уже через секунду муж одним грубым толчком входит в моё тело, сразу задавая дикий, болезненный темп…

Очень скоро начинает саднить кожу, которая соприкасается с грубой корой дерева. Сильно зажмуриваюсь и закусываю губу, чтобы не издать ни одного звука.

— Смотри на меня! — рявкает, продолжая свою экзекуцию.

— Да, пошёл ты… — сдавленно шепчу.

Не подчиняюсь. Не потому что не хочу, а потому что тело меня не слушается. Мне просто больно. Больно и мерзко.

— Сука! — отступает.

Обрадоваться не успеваю, так как он резко разворачивает меня, толкает, чтобы я уперлась в чёртово дерево руками, а сам сжимает мои бедра и снова насаживает на себя.

Ненавижу! Как же я его ненавижу!

Как же я устала…

Я потеряла счёт времени. Гера истязает моё тело, то ускоряясь до бешеного темпа, то почти останавливаясь. Его не пугают даже голоса, которые раздаются совсем близко. Он не обращает на них внимание. А мне… Да плевать, лишь бы всё это быстрее закончилось.

Муж делает последние несколько толчков и стискивает талию уткнувшись носом в мои волосы. Тяжело дышит.

Ну, наконец-то…

Не собираюсь дожидаться, пока он в себя придёт, отталкиваю, выпрямляюсь и поправляю всё, что он испортил. Платье, если и доедет до дома, то отправиться в утиль. А жаль. Красивое.

Прическа и макияж почти не пострадали.

Нацепляю на лицо железную маску и выхожу в свет фонарей в сторону выхода.

Между ног всё склизко и неприятно саднит, спина и плечо горят, словно "обожгла" об ковёр, по которому меня волокли.

Да, Гера… сегодня ты превзошёл сам себя!

Браво…

Сажусь в машину и дождавшись мужа, который в отличии от меня никуда не спешит, уезжаем домой.

— Не надо строить из себя униженную. — первое, что слышу оказавшись в спальне.

— Мне и не надо. Не страдаю комплексом жертвы. — без эмоционально отвечаю, швыряя бриллиантовый комплект в шкатулку.

Обычно я так не делаю, но сегодня не то настроение.

— Ты в зеркало себя видела?

Ну, ещё бы! Конечно! Я перед ним снимала босоножки на шпильке, борясь с желанием воткнуть их тебе в голову! Обе! По нескольку раз! Для верности.

— Видела. — отвечаю, далеко, не то, что думаю.

— Ну, и…

И тут Остап устал молчать!

— Выгляжу, как женщина, которую изнасиловал собственный муж. Я всегда так выгляжу после этого… — не успеваю прикусить язык и совладать с эмоциями.

А может… пора сменить тактику? Мысль ураганом проносится в голове… и сразу разложить её по полочкам не получается, тем более, мне активно мешают.

— Осторожнее с выражениями. — Гера угрожающе щурится, снимая пиджак.

— Ты спросил — я ответила.

Включаю свет, хотя до этого были включены лишь прикроватные светильники, и делаю то, чего уже не делала очень давно. Поворачиваюсь спиной и стягиваю с себя платье.

Я знаю какая картина сейчас у него перед лицом. Ещё в лифте заметила как покраснели и воспалились порезы и ссадины на спине. Выглядит не страшно, но я сейчас не напугать мужа хочу, а ткнуть носом, как нашкодившего котёнка. Пусть видит, что сделал.

Он мой посыл понимает. Но порезы его интересуют меньше, чем сам вид моего обнаженного тела, которое он буквально облизывает взглядом. Извращенец.

Беру пижаму и скрываюсь в душе. Очень надеялась, что муж уйдёт, или, хотя бы ляжет спать, но нет. Он развалился на кровати и буравит меня тяжёлым взглядом.

— Не боишься, что за свои слова придётся отвечать?

Звучит, конечно, угрожающе, но я почти час не просто мылась, а «пробовала на вкус» новые идеи, неожиданно зародившиеся в моей голове.

— Знаешь, Гер… — сама не верю в то что сейчас сделаю… — Уже не боюсь. — спокойно подхожу к своей стороне кровати, промакивая волосы полотенцем.

Ответ ему не понравился. Насторожился.

— Хочешь, чтобы сын рос без тебя? — резко кидает угрозу.

Всё внутри меня сжимается, но я не подаю виду, продолжая начатое.

— Ну, если ты считаешь, что другая женщина справится с его воспитанием лучше, валяй. — отвечаю ровно и беру крем для лица со столика.

Вижу, что не ожидал от меня такого! Да я и сама от себя в шоке! Но, если не попробую, то уважать себя перестану, а это делать и так сложно, находясь в браке с этим монстром.

— Вот так, просто, готова от него отказаться? — недоверчиво косится, вкладывая в слова тонны желчи.

— Нет. — отвечаю честно. — Но больше не намерена терпеть всё… это…

— Он завтра же уезжает… — начинает вкрадчиво озвучивать свою угрозу.

Ооо! Как часто за последние два года я слышу дичь, которая начинается этими словами. И ведь боюсь же. Отрицать нельзя. Вот только сегодня у меня возникла идея… сыграть ва-банк, эгоистично поставив на кон всё… Могу лишиться сына, но почему-то нутром чую, что сейчас стоит рискнуть. Ну, или я окончательно выжила из ума… что, тоже, не исключаю.

— Хорошо. Значит и я уезжаю. — говорю спокойно и с удовольствием замечаю вытянувшееся лицо мужа.

— Куда? — Не ожидал?! Выкуси!

— А это важно? — позволяю себе лёгкую ухмылку.

— Ты моя жена!

Выдаёт в панике единственный аргументище!

— Вот это заявочка! — хмыкаю, качая головой. Поворачиваюсь к Гере, который уже успел соскочить с кровати. — Я мать твоего сына, эскорт на твоих мероприятиях, актриса, которая играет для всех роль твоей жены и поддерживает образ идеальной семьи на публике! Но я тебе не жена в том самом смысле, который заложен в этом слове изначально! Чем бы не испачкали мне паспорт и какими бы бумажками ты у меня перед носом не тряс. Я. Тебе. Не жена! Наш брак, одно сплошное недоразумение, где только ты извращенно счастлив.

— Я смотрю, ты совсем страх потеряла. — подбирается и направляется ко мне.

104. Даша. До свидания, сынок…

Если честно, то потряхивает, но вместе со страхом в крови бурлит адреналин!

— Когда страх становится нормальным состоянием, то он теряет свои свойства. — пожимаю плечами.

— Я тебя предупредил. — тычет в меня указательным пальцем.

— И я тебя услышала. — отзываюсь, будто мы меню для банкета обсуждаем. — Надеюсь, что и ты меня, тоже.

Такого его взгляда на себе я ещё не замечала! И пока не знаю, радоваться или нет.

Он растерян, в панике и даже немного напуган. Но лишь несколько секунд… Кривит губы. Вот теперь он в бешенстве… И не знает, что теперь со мной делать!

Молча вылетает из комнаты.

А на следующее утро он осуществляет свою угрозу…

***

Ева растерянно собирает Сенькины вещи, пока малыш, ничего не подозревая, играет в нашей с Герой спальне, помогая со сборами мне…

Он ещё совсем малыш и объяснить ему что-либо я не в состоянии. Поэтому превращаю происходящее в игру «помоги маме собрать вещи», скорее для того, чтобы самой отвлечься.

Как и обещала, я не намерена здесь оставаться без сына!

К выходу иду с Сенькой за руку и сама качу свой чемодан.

Гера видит это и моментально меняется в лице. Не ожидал!? А я внешне совершенно невозмутима. Дефилирую мимо мужа с гордо поднятой головой.

Усаживаю моего мальчика в детское кресло, застегивая все ремни и воркуя с ним, стараясь затянуть прощание настолько, насколько это вообще возможно.

— Этот чемодан грузить не надо. — останавливаю телохранителя и водителя в одном лице.

Тот вопросов не задаёт, но косится на Геру, который молча наблюдает за развернувшийся картиной, и лишь получив кивок от начальства мужчина теряет интерес к моим пожиткам.

А вот Ева, сидящая рядом с Сенькой заметно напряглась…

— Вы не едете? — спрашивает так тихо, чтобы ни кто не услышал.

Отрицательно качаю головой.

Она бросает быстрый взгляд на Геру и я опять киваю. В этом бессловесном монологе мы понимаем друг друга с одного взгляда…

— Вы проработали у нас больше года. — выжимаю из себя каждое слово. — Лучше вас ни кто не справится… ни кто… не позаботится лучше… — голос срывается сдавая с потрохами моё реальное состояние. Но видит это только Ева.

Женщина нервно сглатывает и кивает.

Сенька не замечает нашего разговора, увлекается своей игрушкой, пока я прощаюсь… и очень хочу верить что ненадолго…

Хочу верить, что я не ошиблась…

— Всё, езжайте. — командует Гера захлопывая дверь машины. Отрезая меня от сына и снова убивая… в очередной раз…

Машина трогается.

— Не передумала? — обращается ко мне, пока я мысленно прощаюсь со своим мальчиком..

— А должна? — ответ получается настолько лишённым эмоций, что сама съёживаюсь…

Гера устало вздыхает.

— Куда ты пойдёшь?

— Ты не на улице меня подобрал, забыл? — меня начинает бить историка, не иначе. Или как объяснить, что я сейчас улыбаюсь.

— Ты понимаешь, что сына больше не увидишь? — говорит так, будто я одна в этом виновата.

Ну уж нет! С себя ответственности я не снимаю, но ни за что не возьму на себя больше, чем есть на самом деле!

— Понимаю. — голос срывается и слезы-предатели катятся по щекам.

Даже не пытаюсь их скрыть. Незачем.

Гера это видит и удовлетворённо складывает руки в замок.

— Ты знаешь, что нужно сделать, чтобы это прекратить. — начинает обманчиво-мягко. — Я в любой момент могу позвонить и Сенька вернётся…

— Я не хочу, чтобы он возвращался. — перебиваю мужа, при этом некрасиво шмыгаю, начиная истерично хихикать.

У мужа глаза на лоб полезли от моего заявления и чуть челюсть не отвалилась.

— Нормальной семьи у него и так не будет никогда. Отец — скотина, мать — потенциальная сумасшедшая. Лучше уж пусть с нянями растёт, чем так. Ева, прекрасный вариант, она знает всё про Сеньку и будет хорошо о нем заботиться.

Теперь на меня, реально, как на сумасшедшую смотрят!

— Ты это серьёзно?

— Абсолютно. — уверенно киваю

— Как то рано ты себя со счетов списала, да и меня в скотины…

— Не знаю, надолго ли меня хватило бы… живя вот так. А что до тебя, то ты скотина. — называя так мужа, получаю удовольствие, потому что не могла этого сказать раньше. — Деспот, тиран, самодур… Я ненавижу тебя так же сильно, как люблю нашего сына… И мне плевать на тебя, главное, чтобы с ним всё было хорошо…

— Ты его бросила! — Геру, явно, впечатлила моя речь!

— Считай, что твои «уроки жизни» дали свои плоды. Ты же наверняка веришь, что превращая мою жизнь в ад заботишься обо мне. Я, в отличии от тебя, не практикую насилие над личностью.

Если не считать саму себя…

— Ты бредишь… — он неверяще отшатывается.

— Я была бы счастлива, если бы последние два года оказались бредом! Но, нет! — развожу руки в стороны. — Это моя реальность.

Правда! Как очищающий огонь. Желанная, но способна испепелить. Но лицо мужа, который её слышит — бесценно!

— Тебе пора. — вывожу его из ступора. — Да и мне, тоже.

Беру свой чемодан за ручку, но не успеваю сделать ни шагу.

— И куда ты?

— Это тебя не касается. — усмехаюсь!

— Ты моя жена! Относительно тебя меня всё касается. — говорит на полном серьёзе.

— Так, это поправимо! — отвечаю невозмутимо.

— Ты не посмеешь! — опасно щурится.

Но как бы погано ни было мне сейчас, нельзя поспорить с тем, что отъезд Сеньки полностью развязал мне руки.

— А иначе, что? Сына отнимешь? — усмехаюсь, а муж стискивает челюсти и прячет руки в карманы пальто. — Гер, ты не понял еще? Я только из-за сына нашу семейную жизнь и терпела. — всплеснула руками и добавила, уже, чуть тише. — Пока до меня не дошло, что оказываю ему медвежью услугу, а тебе даю собой манипулировать.

— Ты пожалеешь… — он вернул себе самообладание и теперь эмоции на его лице стали абсолютно нечитаемы.

— Не сомневайся, что я уже жалею. Правда не совсем о том, о чем ты думаешь. — говорю тихо.

— Ты приползешь ещё.

— Вполне возможно. А может, если попросишь, то я вернусь. Но только не к тебе, а к сыну и на своих условиях. — уверенно чеканю, по-сути, уже ставя условия.

Он усмехается, некрасиво кривя губы.

— Я подумаю. — тянет издевательски.

Больше не вижу смысла задерживаться, отворачиваюсь и шагаю прочь, не оглядываясь.

Надо ещё столько всего сделать…

Главное держать себя в руках, а дать волю чувствам я ещё успею…

105. Даша. Ожидание…

Первым делом иду к банкомату и снимаю всю наличку.

Очень вовремя, к слову! Потому что через пол-часа все мои карты блокируются.

Как предсказуемо!

И нет, мне не стыдно! Ямпольский от не обеднеет, а мне эти деньги сейчас очень даже пригодятся. А пока, обосновываюсь у Янки и ищу съёмное жилье.

Неизвестно сколько продлится вся эта катавасия. Гостиница дорогое удовольствие, а гостеприимством подруги злоупотреблять сама не хочу. Да и не время для пантов и гордости.

— Да, Дашка… у меня нет слов… — Янка, у которой всегда есть что сказать, разводит руками.

Мы сидим в её комнате, на разложенном диване. Все, трое в безразмерных, домашних футболках.

— Я сама в шоке, девочки. Но это больше невозможно терпеть. Мне нужен тайм-аут. Я понимаю, что выгляжу, как мать-кукушка, но я больше так не могу… Сеньку он не тронет, да и в Еве я уверена. — звучит, наверное, странно, если учесть, что речь о любовнице мужа.

— Даш, мы не осуждаем, ты же знаешь! — Юля кладёт ладонь мне на плечо, выражая поддержку.

Осуждают! Я знаю. Сама бы осудила. Но остаются моими подругами!

— Если бы вы осудили, девочки, я бы наверное точно свихнулась. — накрываю Юлькину руку своей.

— Ты? Да, нее! Кто угодно, но не ты! — шутливо отмахивается Янка от моего заявления!

Впрочем, она права! Я бы расстроилась. Сильно! Но чтобы свихнуться — это врятли!

— Думаешь, получится? — шепчет Юля, после недолгой паузы.

— Я не знаю… — отвечаю честно. — Знаю лишь, что дальше будет только хуже… Сенька бы подрос и начал всё понимать… Он бы стал задавать вопросы… — кусаю губу. — Сейчас он маленький и даже если я сама себя переиграла, лучше сейчас… — говорю и сама себе не верю. — К тому же, Гера из его жизни гарантированно исчезнет вместе со мной. Меньше Геры — мне спокойнее.

Говорю, а у самой сердце кровью обливается… Ищу себе оправдание в случае просчёта… Успокаиваю себя…

Как там, без меня, мой маленький?

— Так ты вроде к нему как к отцу без претензий. — подлавливает подруга.

Плевать какой он отец. С ним нормальной жизни нам не видать…

— У меня к нему претензия по части вообще его присутствия в нашей жизни. — бубню, закрываясь.

Как бы девочки не прятали глаза, как бы не поддерживали, я понимаю, что лишила сына обоих родителей сегодня. Это факт! Против него не попрешь!

Остаётся надеяться лишь на то что это всё временно…

***

Квартиру нахожу быстро. Условия не самые шикарные, зато дешевле, чем в других объявлениях. Да и много ли мне надо…

С поиском работы труднее. Без образования и опыта, да ещё и незаконченное высшее, а значит на сессии отпускать придётся… Потенциальные работодатели общаются неохотно. Но я не капризная, продолжаю поиски, опустив планку и придавив глотку гордости.

Вообщем, взяли в хозяйственный магазин продавцом. Зарплата мизерная, покроет съем квартиры, коммуналку и в остатке… пару раз в магазин сходить. Но это уже что-то. Зато удобный график и от дома недалеко. Да и не зря же я осушила карты! Не пропаду!

А вечером, оставаясь одна я позволяю себе все-все эмоции, которые душила годами. Но сейчас они ничто в сравнении с той всепоглощающей тоской по сыну…

Не сосчитать сколько раз я порывалась набрать Геру и сделать так, как он говорил… приползти на коленях и умолять… Умолять, умолять и ещё раз умолять… Но каждый раз что-то останавливало.

Уже почти два месяца прошло, а такое чувство, что целая жизнь. Несколько раз я писала мужу, спрашивая как у Сеньки дела, хорошо ли с ним всё, но в ответ прилетало лишь сухое "нормально" или "хорошо". Кто бы знал как этого мало… Как хотелось выть от бессилия…

Во всю ситуацию трэша добавляли ещё и родители. Которые опять встали на сторону Геры и остались там, даже когда я им всё рассказала. Абсолютно всё!

Обидно. Очень-очень обидно! До слез! Но когда отключила эмоции и обратилась к голосу разума, то… как-то же я жила без их поддержки эти два года. Так ведь? Вот и сейчас проживу! Закинула их номера в чёрный список, когда они начали звонить и требовать, чтобы я перестала дурить и вернулась к мужу. И ведь искренне верят, что именно я во всем виновата…

Вообщем, ну их! И без того тошно. Предупредила девочек, чтобы не давали мой новый адрес, если вдруг до них доберутся. Хотя, как бы обидно ни было признавать. Они не кинутся меня искать.

Хорошо, что сразу к ним не пошла.

Наверное, пора уже смириться, что люди, которые меня вырастили за последние два с половиной года стали мне совсем чужими…

Пора. Но я не готова…

***

Город готовится к встрече Нового Года. Все украшают жилища, делятся рецептами. А я нет. Мне всё равно. Праздник не может быть полноценным, если самый твой близкий и родной человечек далеко и у тебя нет возможности даже, просто, услышать его голос…

Мне остаётся лишь надеяться, что у моего мальчика все хорошо…

А что до меня… когда я уже смирилась со своей реальностью, после работы меня встретила знакомая машина и сам Крампус.

Не могу, даже мысленно, и в шутку, назвать Геру Санта Клаусом или Дедом Морозом.

— Садись. — начинает без приветствия.

Угрюмый, если не сказать, злой. Оценивающе оглядывается меня с головы до ног.

— Так себе выглядишь.

Ну, как девочка я, конечно, немного обиделась. Но достаточно вспомнить кто сейчас передо мной и…!!! Да, пошёл ты нафиг! Я после двенадцатичасовой рабочей смены! Выглядеть лучше, чем я сейчас, просто нереально! Сноб!

— Переживешь. Что надо? — останавливаюсь напротив и даю понять, что никуда не пойду по его указке.

— Садись, давай. — раздражённо цедит.

— Причина? А дальше подумаем. — стою на своём демонстрируя хладнокровие, а сама разрываюсь на части изнутри.

Единственное, что может меня заинтересовать, это Сенька. Гера это знает. И это единственная причина по которой он здесь.

106. Даша. Я хочу, чтобы ты вернулась

— Причина, наш сын. Этого достаточно? — выдаёт раздраженно.

Достаточно! Достаточно, чтобы мозг сгенерировал миллион вариантов развития разговора. Чтобы я успела предположить страшное, и чтобы в душе загорелся огонёк надежды, что у меня всё таки получилось.

Стараюсь не выдать сразу все эмоции, что меня переполняют. Сажусь в машину и не жду когда Гера начнёт.

— С ним все хорошо? — вопрос вырывается сам по себе.

Жутко нервничаю.

— Нет, конечно! Его родная мать бросила. — бросает едкое замечание.

Больно. Потому что, отчасти, правда.

Ничего не отвечаю и дергаю ручку, открывая дверь. Как бы давая понять, что об этом говорить не буду.

— Стой! Всё. Понял. — окрикивает, пока я успела только одну ногу на асфальт поставить. — Садись обратно.

Подчиняюсь, только потому что надежда не хочет замолчать и верещит в моей голове, как ненормальная.

— Я хочу, чтобы ты вернулась. — цедит сквозь зубы и даже не смотрит в мою сторону.

— А я не хочу к тебе возвращаться. — мысленно считаю до десяти.

— Нравится жить так? — кривится, как от чего-то неприятного.

— Ой, представляешь, делаю что хочу и ни одна сволочь не указывает как дышать. — кривляюсь. — Как видишь, не на вокзале ночую. — хмыкаю напоследок.

— Ну ещё бы! Ты девочка умная, подстраховалась! — очевидно намекает.

Взглядом даю понять, что понимаю о чем он! Эти деньги до сих пор лежат в закромах. И возвращать я их не собираюсь!

— Ближе к делу или я пошла. Вставать завтра рано. — игнорирую издевку, и тяжело вздыхаю.

— Я уже озвучил. Хочу, чтобы ты вернулась.

— На что я уже тоже ответила. Я говорила, что вернусь только на своих условиях. — спокойно парирую

— Сыну без тебя плохо. — говорит мягко и проникновенно…

Никогда не привыкну к этой, его, дурацкой манере.

— И со мной будет плохо, когда он поймёт, как ему с папашей "повезло". — не сдаюсь.

— Прекрати. — рявкает. — Озвучь условия. — говорит спокойнее.

— Я больше не узница и могу спокойно передвигаться. — выпаливаю.

— С охраной. — тут же вносит поправку.

— Да, плевать. — легко иду на компромисс. — Пусть держится на расстоянии и охраняет, а не играет роль моей няньки.

Согласно кивает.

— Я смогу спокойно общаться с подругами. По телефону и за пределами квартиры. — озвучиваю следующее условие, сразу, с оговоркой.

Гера заметно напрягается.

— Чтоб ноги их не было в доме. — бурчит.

— Да, запросто! — как будто девочки жаждут ко мне в гости прийти! Как же! — Далее. Ты и пальцем ко мне не притрагиваешься. Заведи себе хоть ещё пять Ев, но меня ты больше не трогаешь.

Стискивает челюсти.

— Тебе самому-то не мерзко? Как можно спать с женщиной которую от тебя тошнит? — знаю, что играю с огнём.

Ничего не отвечает и отворачивается.

— Я хочу спать в комнате сына! — последнее, но не менее важное, чем всё остальное.

— Нет! — отвечает резко и кривит губы.

— Да! — спокойно поправляю.

— Я против.

— Во-первых. Я не к постороннему мужику в спальню перееду, а к сыну. А во-вторых. С тобой я делить постель не намерена. — упрямо гну свою линию, боясь выдать волнение.

Муж матерится себе под нос.

— И последнее, я возобновлю тренировки. — этот пункт добавляю из вредности. Понимаю, что после такого перерыва возвращение в спорт мне не светит. Но танцы всегда были важной частью моей жизни. Я просто хочу вернуть то, что у меня отняли.

— Так красиво всё расписала. А что же получу я? — мышцы на его лице подрагивают, это говорит о том, что он на грани. Пора заканчивать.

— Ты получишь всегда счастливую жену рядом, которая продолжит помогать тебе создавать видимость образцово-показательной семьи. Я даже на совместные завтраки и ужины согласна. — пою, а не говорю, растягивая слова и фальшиво улыбаясь.

— Не считаешь, что обмен неравноценный? — приподнимает бровь и выражение его лица становится некрасивым.

— Заметь, что я не требую отдать мне ребёнка и развестись. — озвучиваю самую желанную вещь на свете!

Знаю, что не отдаст.

Из принципа не отдаст.

Так и получается, что мне нужен Сенька, а Гере нужна я. Замкнутый круг. Тут либо договариваться, либо ни кто, ничего не получит.

— Я подумаю над твоим предложением.

Неужели всё таки перегнула?! Неужели все испортила?!

— Как знаешь. — холодно бросаю и покидаю салон авто, чтобы Гера не заметил, что я готова прямо сейчас сорваться в истерику.

Следующие несколько дней не знаю как пережить. Почти не сплю и заставляю себя есть, хотя кусок в горло не лезет.

— Даш, ты хорошо себя чувствуешь? — интересуется моя напарница на новой работе.

— Всё хорошо. — отмахиваюсь беззаботно.

— Бледная и круги под глазами. — прикладывает ладонь к моей голове, проверяя температура.

— Всё нормально! — слабо улыбаюсь.

Что не говори, а приятно, когда о тебе беспокоятся.

Этим же вечером раздаётся звонок от бывшего мужа.

— Выходи. — коротко…

Ни, тебе, «здрасти»!

— Не до тебя. — фыркаю но трубку не кладу.

— В окно посмотри. — он не смеётся и не ёрничает, а значит…

Соскакиваю с дивана и несусь к окну!

Рядом с моим подъездом припаркована машина Геры. А сам он стоит рядом с ней, держа за руку Сеньку, которого больше интересует детская площадка, чем родители, которые никак не могут договориться!

Не помню как оказалась внизу.

Подлетаю к сыну и крепко-крепко обнимаю его!

— Сынулька! — шепчу и всхлипываю. — Родной мой!

107. Даша. Ты будешь со мной…

— Мама?! — Сенька запоздало понимает что происходит! — Мама! — теперь и он обнимает в ответ, пока я заливаю слезами его смешной комбинезон который мы с ним вместе выбирали ещё совсем недавно!

— Как же я соскучилась, мой зайчик! — целую румяные щёчки сына!

— Мама, патит? (Мама плачет?) — на меня удивлённо вытаращились огромные, как блюдца, глаза.

— Мама, просто так рада тебя видеть, солнышко!

Мама плачет! Пфф! Мама рыдает от счастья!

— Ева и Эдик привезут твои вещи. Садись в машину. — встревает Гера в нашу маленькую идиллию.

Мне сейчас плевать даже на то, каким тоном муж со мной разговаривает. Сажусь рядом с сыном и всю дорогу целую его, обнимаю! Не могу оторваться! И Сенька отвечает взаимностью, держа меня за руку, словно боится, что я снова пропаду…

Гера — человек слова. В комнате сына появляется более комфортный диван для меня и ещё один комод для моих вещей. Основная часть одежды осталась в гардеробе спальни Геры, а сюда переехала только домашняя её часть. Но я уже счастлива!

Это маленькая победа!

Сенька не сходит с моих рук несколько дней! Соскучился не меньше!

***

Принципиально сильно наша жизнь не изменилась. Но дышать стало легче.

А на мой День Рожденья начался новый акт комедии под названием "Будни нашей идеальной семьи".

Отмечала я свой праздник с девочками, сыном и командой, в которую вернулась, несмотря на то, что полноценным её членом себя, пока не чувствую. Гера ни слова не сказал, так как был в отъезде, но в "семейном кругу", тоже, отметить пришлось чуть позже. Благо, без моих родителей и сестры.

И, с этого дня, Геру переклинило! Ни с того ни с сего начал таскать мне букеты, предлагать погулять с сыном… вместе…

Мы это делали в последний раз когда Сеньке было месяца три, когда ещё всё не полетело к чертям окончательно!

Если на парочку первых таких предложений я согласилась от шока, то потом пришла в себя и стала отказываться. Муж бесился, внешне никак стараясь себя не выдавать. Но я-то видела, что скрывается за его снисходительным смирением.

Надоел.

Честное слово, надоел.

Настойчивость Геры не знает границ. Но мне его внимание и даром не надо.

А на Дне Рожденья сына он заигрался настолько, что от скандала его спасла только толпа народу, среди которых маленькие дети.

На людях мы всегда играем пару. Я не шарахаюсь, когда муж пытается приобнять, в край он может поцеловать в висок. Но в последний раз свой пламенный тост он завершил нашим, далеко нецеломудренным, поцелуем.

— Больше никогда так не делай. — начинаю разговор, когда мы остаёмся одни. — Это было лишнее.

— Что именно?

— Ты знаешь, о чем я.

Его взгляд становится мягким. Подходит ко мне вплотную, в то время как я делаю шаг назад. Усмехается.

— Даш, дай нам ещё один шанс.

Отступать становится некуда.

— Я люблю тебя, Даш… Как-то ты говорила, что у Сеньки никогда не будет нормальной семьи. Так, что мешает нам попробовать это исправить? — и смотрит так… если бы я только не знала с кем имею дело…

Не верю!

Ни единому слову не верю!

Он говорит, а у меня перед глазами проносится всё, что было до того ада… Гера умеет быть убедительным, когда ему очень надо… И сейчас его поведение это не более, чем средство для достижения цели…

— Я так не думаю… — говорю твёрдо, смело глядя ему в глаза.

Он хватает мою руку и теперь стоит вплотную.

— Любые твои условия! На колени перед тобой встать? Молить о прощении? Что от меня нужно? Я сделаю всё возможное и невозможное, чтобы тебя вернуть! Чтобы вернуть нас…

Даже не сомневаюсь! Ты сделаешь всё, чтобы добиться своего, а потом? Что будет потом?

От этого пламенного признания во мне ничего, даже, не шелохнулось… Я этого всего не хочу. Никаких шансов и никаких нас!

— Уволю телохранителей, считай, что Ева тут не работает больше. Переводись обратно, на очное отделение. Хоть, посели тут своих подружек. Что ещё? — выдаёт скороговоркой.

О! Да мы в отчаянии… Это конечно очень трогательно и соблазнительно, но нет. Неизвестно как потом за такую щедрость расплачиваться.

— Ни к чему такие жертвы. Мне ничего не надо.

— Даш, ну хватит… — целует мою руку.

— Ты прав. Хватит. Самый правильный выход из сложившейся ситуации, это развод! — не успеваю до конца озвучить фразу, как вмиг улетучивается вся мягкость и иллюзия раскаяния с его лица, а я против воли расплываюсь в ехидной улыбке. — Но все мы знаем, что ты мне его не дашь. Правда же? Будешь угрожать забрать Сеньку. Манипулировать им. — растягиваю слова. — Ничего уже не будет как раньше. Потому что я этого не хочу. Даже ради сына. Оно того не стоит!

Ты того не стоишь!

— А наш сын, стоит того, чтобы попробовать? — цедит совсем не как любящий и раскаивающийся муж.

— Наш сын достоин жить в нормальной, семье. А мы с тобой можем дать ему только её иллюзию. Ведь я уже давно ничего к тебе не чувствую, а ты… Мне вообще непонятны те больные чувства, которые ты любовью называешь.

Он делает от меня шаг назад.

— Вот, значит, как…

— Именно, Гера, именно… — устало вздыхаю.

Он замахивается настолько резко, что я успеваю поверить в то что муж меня сейчас ударит. Вскидываю руки, защищаясь, но его ладонь останавливается в нескольких сантиметрах от моего лица.

Смотреть на него боюсь. Но его рваное дыхание говорит о том, что он в бешенстве…

Хватает моё лицо за подбородок и насильно поворачивает к себе.

108. Даша. Психопат

— Ты будешь со мной… — рычит. — пока я этого хочу. И ты будешь делать то, что я скажу! — резко отпускает, что у меня даже шея хрустнула.

— Ненадолго хватило твоей выдержки! — усмехаюсь.

Поворачивается ко мне спиной и отходит. А меня уже саму адреналинит.

— Душу греет только то, что это не будет продолжаться вечно. Когда нибудь ты потеряешь и меня и сына только из-за своих непомерных амбиций и глупых желаний.

С последним словом рядом с моей головой разбивается ваза.

Смотрю на мужа и понимаю, что ремонт в гостиной неизбежен. И оказываюсь права. Вещи, мебель летят в разные стороны. Как и тогда…

Вот только я даже не пытаюсь прикрыться и уйти. Я смотрю. Смотрю, чтобы эта картинка навсегда отпечаталась в моей памяти…

Он ненормальный… Я замужем на психом…

— Мама… — слышу слабый писк доносящийся сбоку и сердце замирает.

В паре метрах от меня стоит заспанный Сенька с несуразным длинным зайцем в обнимку, которого ему подарила Юлька…

Крик застывает в горле.

Малыш напугано смотрит, глазами полными слез на хаос и на своего отца, который вошёл в раж и ничего вокруг себя не замечает, разнося комнату.

Сын поворачивается ко мне… Я уже срываюсь к нему, чтобы закрыть от всего этого ужаса…

Секунда…

Не успеваю…

В его голову врезается стеклянный куб…

В моих руках оказывается лишь обмякшее, не успевшее рухнуть на пол, тельце…

А дальше крик… Мой крик… Такой истошный, что сама же от него чуть не оглохла…

Да разве это важно, когда ты прижимаешь к себе самое дорогое, что у тебя есть, пока по твоим рукам течёт его кровь…

Всё вокруг в один момент стало таким неважным… Пропади оно всё…

Только бы родные глазки снова открылись… только бы…

Я не помню как приехала скорая и кто её вызвал. Не помню, как оказалась в больнице. Помню лишь как перед моим носом закрылись двери операционной, куда увезли моего мальчика…

И бесконечные часы ожидания…

— Рваная рана, вдавленный перелом черепа, ушиб мозга, сотрясение. — каждое слово врача, только что вышедшего ко мне как выстрел. — Сейчас всё позади. Состояние стабильное. — успокаивает меня мужчина средних лет, кладя руки на плечи. — Мы оставим его под наблюдением в реанимации, но я уверен, что скоро он пойдёт на поправку. Шва практически не будет видно.

Шов — последнее, что меня сейчас интересует…

В порыве я кидаюсь врачу на шею, чуть не задушив и заливая слезами.

— Ну, ну, ну! — он, не без усилий, отстраняет меня. — Вы лучше езжайте домой, отдохните и возвращайтесь завтра утром. — говорит он мягко.

— А сейчас? Я могу сейчас его увидеть? Пожалуйста… — разве смогу я уйти, а уж тем более уснуть, когда мой мальчик здесь, совсем один…

— Сейчас он спит. Ему надо сил набраться. — терпеливо объясняет мужчина — Что я и вам советую!

— Но… мне надо… Мне очень надо! Я вас прошу… — голос дрожит, а из глаз катятся слезы, которые контролировать я не могу.

Слишком сильно люблю. Слишком сильно боюсь потерять.

Но врач непреклонен. Качает головой.

— Милая, я понимаю, что вы очень переживаете, но вашему сыну сейчас нужна здоровая и выспавшаяся мама, способная заботиться о нем! Поэтому прислушайтесь к старому дядьке! Он много повидал и знает о чем говорит! — "дядька", мягко сжимает мою руку и наклоняет голову вбок.

Да, понимаю я, что он прав…

— Но я… — всё же пытаюсь возразить.

— Сами очень нуждаетесь в отдыхе! — меня уверенно перебивают. — Сегодня за ним приглядит медперсонал, а вот завтра можете тут поселиться до самой его выписки! Хорошо?

— Хорошо… — обречённо опускаю голову.

— Вот и славно! — сжимает моё плечо добрый доктор.

Врач уходит я а, на негнущихся ногах плетусь к лифту. У стойки регистратуры топчется Гера, но увидев меня тут же срывается с места.

— Как он? Ты его видела? — голос дерганый, но внешне он абсолютно спокоен.

А меня накрывает волна такой жгучей ненависти, что даже дышать становится трудно…

— Оставь меня, Гера. Оставь! Видит Бог, у меня не хватит сил сдерживаться сейчас. — обхожу его, чтобы не дай Бог, не задеть.

Он мои манипуляции игнорирует и продолжает идти рядом.

— С ментами я говорил уже. Там всё решили. Всё нормально. — огорошивает меня, когда мы выходим из здания, и я останавливаюсь…

— Всё нормально? — резко поворачиваюсь. — Всё нормально?! — повышаю голос так, что все кто есть на улице оборачивается в нашу сторону.

— Не ори ты. — шикает на меня.

— Ты чуть не убил нашего сына! Это по твоему нормально?! — игнорирую его замечание и мы опять в центре внимания.

Мне всё равно.

После этих слов Гера хватает меня за руку, волокёт к машине и запихивает туда.

— Ты ебанутая? Че ты орёшь на всю улицу? — отчитывает, когда оказывается за рулём и резко трогается.

— Да, Гера! Я ебанутая! Только так можно объяснить то, что ты, после всего, что натворил, ещё жив! — рычу в его сторону.

Смотрю на него и всеми силами уговариваю себя успокоиться…

Если угандошу этого урода, сяду. Оставлю сына одного. Нет уж! Эта гнида не стоит таких жертв!

— Ты с врачом говорила? — меняет тему. — Мне медсестра сказала, что операция прошла успешно.

— Иди и сам узнай!

— Прекрати огрызаться на меня.

Плевать мне на его угрозы. Отворачиваюсь к окну.

— Взять бы этот куб и отходить им по твоей тупой башке, да так, чтоб не опознали… — говорю спокойнее.

— Какая ты кровожадная. — хмыкает и я прям слышу, как он улыбается.

Заебись! Нам ещё и смешно!

— Зато у тебя, как я погляжу, всё хорошо! Чуть не отправил на тот свет ребёнка и хоть бы что!

— Не утрируй.

Теперь не улыбается. Всё так же, не смотрю на него.

— Я ебанутая и я утрирую! Ой, как тебе с женой не повезло! Зато ты у нас золото! Ладно, что почти убийца! Да, кого это интересует?! — продолжаю огрызаться, не в состоянии остановиться.

— Ты зарываешься! — предупреждает.

Но я уже не боюсь…

— А ты долбаный психопат потерявший связь с реальностью! — ору на весь салон.

Вот она. Та самая точка невозврата.

Какая же я дура! Неужели такое должно было случиться с моим мальчиком, чтобы мой мозг начал соображать?

Сенька не вернётся в этот дом, под крыло этого человека! И я не вернусь!

И я уже знаю, что мне делать…

109. Даша. Тебе лучше не приходить больше

Утром следующего дня я в больнице.

Спать. Как бы ни так! Разве можно спать, зная, что твой ребёнок обвешаный датчиками и трубками, совсем один, лежит в реанимационном отделении?

Вот именно, что нет! Поэтому все время прослонялась по дому. Собирая вещи. Мне ни кто не мешал.

В больнице меня сразу определили в палату.

— Показатели стабильные! Можно не переживать! Скоро он придёт в себя! — заверяет меня все тот же врач.

Замечаю его уставший взгляд и решаю не мучать вопросами, которых рой в моей голове! Главное, что я знаю, с моим мальчиком всё хорошо!

Скоро на каталке привозят Сеньку…

Моментом из головы улетучиваются все заверения врача о том, что всё будет хорошо…

Такой маленький на этой огромной кровати… Такой бледный, под глазами круги, губы бесцветные и сухие, кажется, даже, осунулся… вижу каждую венку на тонкой коже…

Боюсь прикаснуться… просто стою и плачу…

Ну, что я за мать такая…

На негнущихся ногах делаю шаг и сажусь на корточки, чтобы наши с малышом лица оказались на одном уровне. Осторожно накрываю маленькую ладошку своей… такая холодная… наклоняю голову ниже и пытаюсь согреть своим дыханием, еле касаясь губами…

Я позволила этому случиться…

Я виновата, мой маленький… Я так виновата!

Казалось, что прошла целая вечность до момента, когда Сенька открыл глазки и заплакал, испугавшись незнакомой обстановки…

Господи! Отдай мне всю его боль и утрой её! Я её заслужила! Я, а не он!

— Привет, чемпион! — приветствует моего сына врач, прибежавший сразу как только я нажала на кнопку вызова.

Пока малыш не опомнился мужчина его осматривает. Я даже подзависла на этих манипуляциях, отвлекаясь от самобичевания! Вот что значит профессионал!

Доктор что-то спрашивает у малыша, но он молчит, напуганно глядя на незнакомого дядю.

Когда нас оставляют одних в палате, сажусь рядом с моим мальчиком.

— Привет! — шепчу и тянусь рукой к его щеке.

Он не реагирует. Тот же напуганый взгляд… так больно от него… Э

— Мы в больнице, солнышко. Дядя врач тебя лечил. Нам какое-то время придётся пожить здесь. — говорю тихо, тщательно подбирая слова.

Сын смотрит на свою ручку, к которой прикреплён катетер. А у меня ком в горле… Всё бы отдала сейчас за его улыбку… Но сын упорно молчит.

К концу недели я осознаю, что ребёнок замкнулся. Мой мальчик теперь часами рисует или просто смотрит в окошко… один… Он больше не пытается привлечь меня… И больше не говорит… совсем…

С каждым днем я всё отчетливее понимаю, что жажду крови его отца. Которого сын боится. От которого он спрятался под кровать, когда тот соизволил его навестить. Малыш теперь реагирует так на всех посторонних… Даже на медсестёр. Любые процедуры и осмотр стали настоящим испытанием. Как для меня и персонала больницы, так и для моего мальчика.

— Тебе лучше не приходить больше. — складываю руки на груди, закрывая дверь нашей палаты.

Сенька так и не вылез из-под кровати, как бы Гера его не уговаривал. И самым правильным я посчитала увести от него мужа.

Вижу, что Гера растерян и все внутри меня злорадствует! Ничего не могу с собой поделать… Понял, наконец, что натварил?!

— Сам всё видел. — киваю на закрытую дверь. — Доволен? Можешь оставшуюся часть квартиры разгромить. — фыркаю.

Всё равно мы туда больше не вернёмся.

— Я не хотел. Его не должно было там быть. — растерянно хмурится.

Аргумент! Его не должно было там быть! Класс! Давай ещё ребёнка во всем обвиним…

— А ещё ты не должен был так делать. Тоже получилось бы всего избежать.

Он трёт виски.

— Что… врачи говорят? — кажется он раздавлен, но мне плевать.

— О чем именно? О том, что у него голова до сих пор в бинтах? О том, что он не разговаривает больше? О том, что он замкнулся и никого не подпускает к себе? Уточни, пожалуйста?

— Не начинай.

— Слушай-слушай… Ведь это всё твоя заслуга! — тычу ему пальцем в грудь! — Можешь гордиться собой!

Он хватает мою руку.

— Прекрати я сказал. — тихо рычит мне в лицо.

А я сама приближаюсь…

— Мы опять пользуемся подгузниками по ночам. Он отказывается выходить из палаты, потому что шарахается от посторонних. Убегает и прячется. Он плохо ест. Спит тоже плохо. Может часами лежать и смотреть в потолок.

"А ещё он стал избегать меня… отдалился… Но это моя боль… Этому скоту я о ней не расскажу… Что сын теперь засыпает отвернувшись к стеночке и не просит читать ему, отодвигая книжки подальше. Он не хочет выходить на улицу. Его теперь невозможно заставить есть, как раньше, балуясь с едой. Он даже любимую игрушку больше не хочет."

Видеть сына таким очень больно…

— Так, о чем мне ещё тебе рассказать? Ах, врачи! Физически он обязательно поправится. А вот обо всем остальном… гарантий мне ни кто не дал.

Он стискивает челюсти, того и гляди зубы раскрошит.

Долго смотрим друг на друга. Выдерживаю его взгляд.

Молча разворачивается и стремительно уходит проч. Больше я мужа не видела. Он больше не приходил и перестал звонить.

Одной проблемой меньше.

Родители навестили нас один раз. Приехали вместе с сестрой и племяшкой. Пробыли недолго. Сенька их обдал колючим взглядом и спрятался в любимое укрытие — под кровать, чем их очень озадачил. И обидел!

Охали и ахали, что внук совсем их не любит, с сестренкой не играет. Ну, ещё бы! Он с ними каждый раз когда видится знакомиться заново. Вообщем сама встреча, вся, какая-то неловкая. Лучше б и не приходили. Только ребёнка заставили нервничать.

Удивительно, но от Яны, Юли и даже Евы сынок так не шарахается, ведет себя с ними как и со мной. Холодно и отстраненно.

110. Даша. Квартирный вопрос

— Жуть… Как будто и не Сенька, а другой ребёнок. — Янка, даже, обняла себя руками.

Девочки пребывали в шоке от увиденного. Они впервые навестили нас спустя пять дней, после того, как мы попали в больницу. Потом навещали так часто, как только могли.

— Божечки! А я-то думала, что ты преувеличиваешь Дашка! — Юлька вытерла слезы и обняла меня. — Не возвращайся к нему. Я тебя очень прошу, Даш… — всхлипывает мне в ухо подруга, обнимая.

— Это я тебе обещаю. — заверила я её.

Позже они немного успокоились, но их первая реакция была очень бурной. Они искренне переживают за нас с сыном.

Нас даже Демид почтил своим присутствием. Реакция Сеньки его, конечно, удивила, но он быстро переключился на меня.

— Сама-то как? — плюхнулся в кресло.

— Как видишь. — отвечаю совсем не приветливо.

— Так и не понял, что у вас там произошло?

— Так, пообщайся с братом. — пожимаю плечами.

— Я бы и рад, да его уже неделю ни кто не видел! — усмехается мужчина, и закидывает ногу на ногу, подперев голову кулаком.

Не могу сказать, что новость меня огорчила.

— Ты, я смотрю, не расстроилась. — хмыкает.

— Чему? Пропаже мужа? — вопросительно выгибаю бровь. — У меня без него хватает проблем. — махнула рукой.

— Ай-яй! Разве может так говорить любящая жена?! — качает головой и ехидно улыбается.

— Любящая? — даже представляю, как меня перекосило. — Нет, конечно. — добавляю, бурча под нос.

— Неужели в раю грозы?! — тянет.

А я думаю только о том, как его выпроводить поскорее.

— Демид, тебе что надо? Зачем пришёл? — устало говорю на выдохе.

— Вас с крестником повидать! — заявил, нагло улыбаясь.

— Повидал? Спасибо. Иди уже. Наверняка дел много. — довольно грубо с моей стороны, но обидеть я его не боюсь. С него станется!

— Для тебя, дорогая, я всегда найду время!

— Звучит как угроза. — фыркаю.

— Да ладно тебе, злючка! — отмахивается.

Подхожу, беру его за руку и тяну, чтобы встал. Не сразу понимает, что происходит, поэтому легко поддаётся.

— Иди-и-и! — тащу его к двери. — Давай-давай, осчастливь кого-нибудь другого своим присутствием.

Смеётся, упирается, но идёт и позволяет вытолкать себя за дверь.

— Увидимся! Сенёк! Пока! — орёт, пока я закрываю дверь перед его носом.

— Ага… — отвечаю вместо прощания, поворачиваюсь и смотрю под кровать, откуда осторожно выглядывает мой малыш…

***

Нас должны были выписать со дня на день. Но возвращаться к Гере я не намерена, и, к счастью, жилищный вопрос не такой уж и вопрос для меня, поэтому звоню сестре.

— Привет. — здороваюсь прохладно.

— Привет! Неожиданно! — согласна с ней, ведь я звоню обычно строго по делу, поздравить с праздниками, например. — Как вы? Как Сенька? — беззаботно задаёт дежурные вопросы.

— Хорошо. Скоро выпишемся. — рапортую.

— Ну, слава Богу! — наигранно радуется.

— Я по делу звоню, Рит. Моя квартира сдаётся? — выпаливаю.

Ввиду не очень тёплых отношений, не хочу затягивать разговор.

— Ну… да. А что? — она аж заикаться начала.

— Я хочу в неё переехать. Предупреди квартирантов пожалуйста. — озвучиваю непосредственно цель звонка.

— То есть… как переехать? — на том конце провода одно сплошное недоумение… — Но… у них этот месяц оплачен! — мямлит растерянно.

— Хорошо. Я подожду до конца месяца. — легко иду на уступки.

Я предвидела такой вариант и заранее поговорила с Яной, которая не отказалась приютить нас с Сенькой ненадолго.

— Даш, так не делается! — кидает мне резкий упрёк сестра.

Я хмурюсь и не могу понять, в чем, собственно, проблема.

— Поясни. — сама не могу дотюмкать, где это я не права.

— Люди у меня уже два года живут! Не могу я их на улицу выкинуть! — сестра тараторит в трубку. — Вот так… вот…

Очень интересно! А меня, значит, на улицу выкинуть можно?!

— А я могу. Это моя квартира. — парирую невозмутимо и напоминаю о главном козыре.

— Да у тебя другая есть! — говорит со мной так, будто я могла забыть.

— Ты, давай, не будешь мои квартиры считать. Хорошо? — прикрикиваю, так как начинает напрягать этот разговор уже — Я же не сегодня их съехать прошу. Сказала, что подожду до конца месяца, значит, подожду.

— Не ожидала от тебя такого! Правду говорят, что деньги портят людей! — шипит в трубку, а я всё больше начинаю сомневаться в себе. Какого черта происходит?!

Деньги? Какие деньги? Почему они должны меня портить?!

И тут приходит понимание…

— Ммм! Как мы запели. — тяну и морщусь от ощущения едкого разочарования…

— Да, Даш! Запела! Катаешься как сыр в масле! Не нуждаешься! Пока мне приходится пахать! Деньги со сдачи были очень даже не лишними! — ноет мне в трубку.

Да, что ты знаешь обо мне, сестрёнка? Горько усмехаюсь про себя.

— Даже так? — говорю вкрадчиво. — Рит, я с родителями-то общаюсь. Чушь не мели. — это не совсем правда, но я знаю, что Рита подрабатывает в свободном графике, а основные финансовые траты лежат на родителях. — Вообщем, я всё сказала. — отрезаю уверенно.

— Да зачем тебе вообще эта квартира нужна? Муж тебе их пачками покупать может! — взрывается сестра, вереща в трубку.

— Тормози, Рит. Ты лезешь, куда не просят. — предостерегаю, но меня не слышат.

— Давно бы уже отдала её Вилешке, ну, или мне! — выпаливает сестра, а мне только остаётся офигевать от её наглости.

— Ну ты и оборзела! — шокировано качаю головой. — За ключами к тебе Яна зайдёт. — все ещё не могу отойти от её заявления

— Да забирай свою халупу! Она всё равно убитая вся! — Рита презрительно фыркает в трубку.

— Была рада пообщаться… сестричка. — сухо прощаюсь и отключаюсь.

Одно дело предполагать нечто подобное, но совсем другое, убедиться…

Обидно…

Этим же вечером мне позвонил отец.

111. Даша. Больше не семья

— Что у вас там стряслось? Почему мне звонит Рита, плачет и говорит, что ты переезжаешь в квартиру, которую мы с матерью подарили? — требовательный тон, не терпящий возражений.

Наверное, расчёт на то, чтобы я струхнула! Да только грозного голоса маловато, чтобы меня напугать!

Набираю побольше воздуха в грудь.

— Потому что я переезжаю в квартиру, которую вы мне подарили. Что не так? — говорю громко, чётко и уверенно.

Замешательство. Тишина.

— А Гера? — слышу нотки неуверенности.

— А с Герой я развожусь!

— Совсем больная? — в последний раз отец так орал на меня, когда я курить в тринадцать лет пробовала.

Аж трубку от уха подальше убрала.

Но сейчас я его не боюсь. Давно выросла, а он отдалился настолько, что уже не имеет права голоса.

— Раз так тащитесь по Гере, то сами с ним живите. А мне хватило.

— Не дури, давай! — пытается надавить!

Даже забавно!

— А квартиру, и правда, могла сестре отписать. На кой черт она тебе с таким мужем.

Честно говоря, как бы обидно не было, но именно к этому я и была готова. И даже не надеялась ни на что другое.

— Пап, я вам родная вообще, нет? — не могу сдержать грустный смешок!

— Что за глупости?! — отец опешил.

— Ты думаешь, что я бы ушла от золотого мужика? Я совсем кукухой поехала по-твоему? — теперь в открытую истерично хохочу, а из глаз текут слезы…

— А ты что сделать сейчас собираешься? — рявкает, правда не так уверенно, как в начале.

— Не важно же, что я скажу, так? — перестаю смеяться. — Вы всё равно будете на его стороне. Или на Риткиной. Только не на моей, верно? — заключаю грустно улыбаясь…

— Ты говоришь ерунду!

— Ну да… я всегда говорю ерунду… — хмыкаю и отключаюсь.

Нет смысла в дальнейшем разговоре. Подтягиваю колени к подбородку и утыкаюсь в них лбом.

Он даже не спросил про Сеньку… Дедушка, называется!

Ещё сомневалась в прошлый раз, стоит ли вытаскивать их номера из чёрного списка… Не стоит.

Оставила только Ритин. Она точно звонить не будет. Забиру ключи и её отправлю туда же.

Может на фоне произошедшего притупились чувства. Но я не чувствую ничего кроме обиды. Истерика сошла на нет через несколько секунд. Да, очень обидно! Наверное, я просто уже привыкла не считать себя частью этой семьи. А сейчас был забит последний гвоздь в крышку этого гроба. Хотя, нет. Ключи от квартиры ведь ещё не у меня. Значит на повестке как таз тот самый, последний гвоздь и есть.

***

После выписки я сразу поехала к Яне. Её родители уже переехали на дачу, как делают каждый дачный сезон!

Все вещи остались там, куда, как бы я не хотела, но возвращаться придётся. Заранее себя морально к этому готовлю, но всё равно, перед возвращением, трясёт.

Открываю дверь своим ключем. Немного обновлён интерьер, что неудивительно ввиду последних событий.

Ева встречать не вышла, да и само помещение казалось брошенным, хоть и чистым… Хотя, нет. Если присмотреться, то на полках ровный слой пыли. Гера роспустил всех? Может и так, но верится с трудом.

Решила не обращать на это внимание. Я тут не за этим! Нашла свой чемодан, с которым когда-то сюда приехала и достала ещё один такой-же. Новый. С биркой. Собрала свои и Сенькины вещи. Зашла в кабинет Геры. Сразу бросилось в глаза, что хозяин давно сюда не заходил. Всё на своих местах, как обычно. Но тот же еле заметный слой пыти…

На самом деле странно. Документы бы он точно забрал, а они ровными стопками лежат там же, где и обычно.

Недолго подумав подошла к сейфу. Пароль я не знаю, но грех не потыкать. Тем более, что там лежит и часть моих документов.

Удивительно, но я даже устать от попыток не успела. Дата свадьбы его родителей. Помню её, как и дату их смерти.

Наличка и ещё какие-то документы. Ладно. Не за этим пришла. Забираю только то, что принадлежит мне.

А ещё забрала свои драгоценности. Считаю, что заслужила их. Носить точно не буду, но деньги могут пригодиться, а эти побрякушки всегда можно продать.

— Бу! — раздаётся за моей спиной резкое.

Я подпрыгиваю выронив из рук коробочку с обручальным кольцом, которое уже почти три года надеваю только в свет. Когда Гера впервые надел его на мой палец, оно казалось самым красивым, а теперь мне кажется, что оно… обычное. Простая вещь, каких тысячи.

— Иди ты! — чертыхаюсь на Демида.

— Это что за грандиозные сборы? — оглядывается когда-то нашу с Герой спальню.

— Переезд. — отвечаю коротко.

— Даже так! — кажется, что он совсем не удивлён.

— Даже так. — кивают и продолжаю заниматься своими делами.

Несколько минут в комнате слышно только моё шкбуршание.

— Он в курсе? — спрашивает неожиданно серьёзно.

— Ты его тут видишь? — рвзвожу руки в стороны, показательно оглядываясь. — Дал бы он мне уйти, как же!

— То есть, он так и не выходил на связь?

— Нет. — отвечаю сухо.

Честно говоря, это странно. Искать мужа я точно не кинусь, ведь мне его исчезновение только на руку.

— Блин. Ладно. — Демид проводит рукой по волосам. — Тебе помощь тут нужна?

Неожиданно!

— Благодарю. Я почти закончила. — отзываюсь бесцветно.

— Не против, если я заберу кое-что из кабинета?

— Хоть всё выноси! — махнула рукой в его сторону.

— Код от сейфа знаешь? — смеётся над мои ответом и задаёт вопрос.

Не знаю что щелкнуло у меня в мозгу, но…

— Нет. — старалась ответить как можно более безразлично.

— Жаль. — раздосадованно морщится. — Подвезти? — отрицательно качаю головой. — Ладно, обращайся, если что.

Кивнула ему, прежде, чем он оставил меня. Демид взял что хотел и покинул квартиру.

Если Гера не сказал ему код от сейфа, то и я не скажу.

На самом деле всё очень странно и по уму, разобраться бы… Наверное. Но не раньше, чем я решу наши с сыном проблемы.

112. Даша. Бандитские рожи

Через полторы недели Рита не открывала двери и не отвечала на звонки. Сначала я попросила забрать у сестры ключи Яну, но в итоге пришлось заняться этим самой. Упорства мне не занимать, хоть до посинения буду её ждать, но своего добьюсь. Да и Янке проще с Сенькой посидеть, чем топтаться под дверями и ждать второго пришествия.

Домофон молчит, дверь мне ни кто не открывает, телефон ясно даёт понять, что меня нагло динамят. Хорошо-о-о! Я не гордая!

Иду в соседний дом. Номер своей квартиры я помню. Открывает молодая девушка, моя ровесница, наверное, не старше.

— Здравствуйте. Вам кого? — интересуется она, хмурясь

— Здравствуйте. — начинаю уверенно. — Я хозяйка данной квартиры. — объясняю ситуацию, наблюдая, как увеличиваются глаза собеседницы к концу истории.

— Нас… не предупреждали… — растерянно топчется.

— Это я уже поняла. — стараюсь говорить уверенно, но мягко. — Позвоните, пожалуйста, Маргарите.

Эта дурная не берет трубку когда звоню я, но квартирантов она врятли будет игнорить.

— Да… конечно… — девушка легко соглашается.

Нервничает, хватает телефон, её руки дрожат.

— Скажите ей, что я угрожаю вызвать полицию. — и тут же успокаиваю, готовую упасть в обморок квартирантку! — Это для устрашения! Не переживайте! Делать я этого не стану!

Разговор происходит при мне. Девушка то бледнеет, то краснеет. В итоге отключается и мы ждём виновницу нашего знакомства.

Разговорились. Адекватная, приятная. Она успокаивается окончательно за беседой и через несколько минут лифт являет нам запыхавшуюся Риту, которую я, явно, со свидания выдернула!

Накрашенная, с укладкой, платье по фигуре!

Швыряет в меня ключи. Поймать не успеваю и они падают на пол.

— Подавись, тварь! — вопит на весь подъезд!

Невозмутимо поднимаю связку и под её офигевшим взглядом проверяю подходят ли они к двери. Ну а что?! Я ей не доверяю!

— Думаешь, что я тебе свинью подсуну?! — язвительно шипит взвизгивая.

— Я в этом не сомневалась ни секунды. Но, смотрю, ты ещё способна меня удивить! Ещё дубликат есть? — говорю спокойно.

— Нету. — истерично вякает.

— Хорошо. — удовлетворённо киваю — Всё! От тебя больше ничего не требуется. Свободна!

Говорю так, исключительно для того, чтобы позлить эту стерву! Знаю, что зря, но не могу же я так, запросто, спустить ей с рук её свинство.

— Да, пошла ты! — показывает мне средний палец заходя в лифт.

Девушка-квартирантка всё это время молчала, не встревая. Поворачиваюсь к ней.

— Надеюсь, вы не успели оплатить следующий месяц?

— Нет. Хотела завтра… — обнимает себя руками.

— Это хорошо. Ничего оплачивать не надо. Позвоните, как будете съезжать. Только не затягивайте, пожалуйста!

— Да, конечно!

***

Через несколько дней квартиранты освободили мою жилплощадь! Да, как и говорила Рита, ремонт и мебель тут подуставшие. Везде выцветшие обои и дешёвый линолеум, который местами вытерся. Мебель старенькая и простенькая. Но, должна признать, жильцы за чистотой следили!

Жить можно, конечно, но для Сеньки, хотелось бы хоть немного постараться и создать условия получше.

Средства у меня есть, но распаляться сильно сейчас нелогично. В ближайшем строительном покупаю обои и новый линолеум для спальни сына. Шторы и пушистый ковёр, похожий на тот, что в нашей Гере спальне лежал и который так нравился Сеньке, покупаю в соседнем отделе. Мебель я решила забрать из его старой комнаты.

Наняла машину с грузчиками, сама приехала пораньше и уже успела всё подготовить. Стою на улице и жду работников.

— Ямпольская? Дарья? — меня окликивают трое парней.

— Да. — разглядываю их, пока они приближаются.

Все коротко стриженные с бандитскими рожами.

Начинаю напрягаться…

Впереди вышагивает самый главный. Уверенно, так. Не нравится мне, как он на меня смотрит.

Подходит вплотную, чуть ли своим носом в мой не тычется.

— Чем обязана? — спрашиваю спокойно, глядя ему прямо в глаза.

— Нам бы с мужем твоим потолковать, сладкая! — криво улыбается, а двое других переглядываются и хмыкают.

Обращение неприятно режет слух, но что-то мне подсказывает, что лучше не развивать эту тему.

Взгляды всех троих скользят по моей фигуре. Неприятно так… Запахиваю полы кардигана и обнимаю себя руками.

— Увы, не могу ни чем помочь. Не видела его уже почти месяц. — если и сорвала, то плюс-минус пару дней.

— Это очень грустно, лапуль! — цокает.

С трудом сдерживаюсь, чтобы не поправить этого утырка с его дебильными обращениями. Мысленно считаю до десяти и задаю вопрос, который вертится на языке с самой первой секунды нашего знакомства.

— А в чем, собственно, дело? Что случилось?

— Тут такая ситуация, некрасивая. — продолжает написать главарь этой шайки. — Мужик твой нашему шефу денег должен. — трёт подбородок. — А отдавать не торопится. Представляешь?! — неприятно ухмыляется.

— Глупость какая-то. — хмурюсь.

Не верю.

Какой-то бред, вообще. Так и хочется помогать головой, будто это поможет избавиться от происходящего.

А уж когда он озвучивает сумму, то дар речи меня покидает, пытаясь захватить ссобой рассудок. Сумма за гранью добра и зла.

— Теперь понимаешь, почему мы так жаждем встречи с твоим… — проходит я по мне масляным взглядом. — мужем?

— Я в самом деле не видела его уже месяц. — повторяюсь.

Он делает резкий выпад в мою сторону и мне в бок упирается что-то острое…

Даже вскрикнуть не успеваю.

— Тшшш! Тише-тише. Пошли-ка, мы его в хате поищем. — говорит в самое ухо, лизнув его напоследок…

113. Даша. Я по делу

Фууу…

Дергаюсь.

— Не дрыгайся. Пошли. — подталкивает в нужном направлении.

В лифте этот гавнюк незаметно для товарищей меня, в наглую, лапает. Стиснула зубы. Все ради того, чтобы не сказать лишнего или не откусить ему руку. Только хуже бы сделала.

— Ни че так, халупа! — присвистнул один из парней, шатен, ростом чуть ниже меня с выбритым затылком.

А второй, высокий, худощавый блондин, одобрительно промычал в ответ товарищу.

— Идите проверьте. Может этот сыкун ныкается тут. — крикнул им тот, что сейчас больно держит меня за руку, но нож, или что там у него было, убрал сразу, как только мы оказались в квартире.

Обдаю его таким презрением на которое только способна. А он только ухмыляется, проходит, оглядывается по сторонам. Плюхается на диван и похлопывает на место рядом, призывая меня присоединиться. Морщусь, демонстративно игнорируя "заманчивое предложение".

— Паха, тут никого. — кричит ему блондин.

— Печа-ально! — тянет и гаденько лыбится в мою сторону.

Резко встаёт и опять приближается. До чего же мерзкий тип… и, эта, ухмылочка его…

— Деньги вернуть все равно придётся, сладкая! — театрально вздыхает.

— У меня их нет! И я никому ничего не должна! — эмоции зашкаливают.

Меня трясёт и я не знаю от чего больше. От страха, или от этих людей. Или от всей этой ситуации. Я пока не поняла.

Не успеваю опомниться, как этот мудак хватает меня за руку, выворачивает её и больно впечатывает меня в стену. Я только и успеваю вскрикнуть. Хорошо ещё, что голову вбок повернула, а то и нос бы сломала.

В меня вжимаются здоровенное тело и обдает щеку горячим дыханием. Вырваться даже не пытаюсь. Понимаю, что силы слишком неравны.

— Ошибаешься! Раз твой мужик не может вернуть то, что просрал, значит это сделаешь ты. У тебя три дня, киса, чтобы собрать сумму. — хрипло шепчет мне на ухо.

Это шутка такая?! Откуда я им достану эти деньги?!

— Но! — шиплю от боли и дергаюсь.

— Заткнись и слушай. — меня по-новой впечатывает в стену. — Через три дня мы придём и деньги должны быть при тебе. А иначе долг начнёт расти! Поняла?

Коротко киваю, понимая, что уговоры тут не помогут…

Он проводит носом от шеи к виску, вдыхая, словно обнюхивает меня. Борюсь с чувством отвращения и дергаюсь.

— Какой темперамент! — прошёлся своей лапой по моей заднице и сжал её.

Резко отпустил и шагнул назад.

— Парни! На выход. — гаркнул остальным и те, дебильно хихикая, двинулись за ним.

Как только они ушли, я сползаю по стене и закрываю лицо руками.

Куда вляпался этот идиот? И что мне теперь делать?!

Хвастаюсь за голову и плачу, раскачиваясь взад-вперёд… Господи! Я толком не успела вдохнуть полной грудью, избавившись от мужа-тирана, как начинает творится какая-то дичь…

А я-то обрадовалась, что он пропал… Сейчас бы этому уроду найтись и решить проблемы в которые он нас втянул…

Развить мысль на полную мне не даёт телефон, оповестивший о приезде машины и грузчиков.

***

Разобравшись с мебелью и вещами звоню человеку, которому, думала, что никогда не доведется звонить.

— Привет, Демид… — мнусь, всё ещё сомневаюсь в своих действиях.

Но сейчас не до принципов.

Всё во мне против этого звонка, разговора и человека, но кроме него обратиться, просто не к кому…

— Привет, Злючка! — голос бодрый, даже радостный… — Не иначе магнитные бури, раз ты снизошла до меня!

Не разделяю его энтузиазма, поэтому решаю не разводить пустой болтовни.

— Я по делу. — говорю твёрдо.

— Ну, разумеется! Подъезжай, пообщаемся! — сразу обозначает, что дела обсуждать намерен только при личной встрече.

Самое поганое, что приехать придётся. Разговор, как ни крути, не телефонный. Его просить приехать не хочу. Порог этого, моего, дома он точно не переступит.

— Через час, будет удобно? — прикидываю, что за это время спокойно определю сына к девочкам и доберусь… пока непонятно, куда.

— Да, как раз дома буду!

Блин, к нему домой ехать…

— Может не домой? Ресторан? — предлагаю альтернативу…

— Нет, Злючка! — смеётся. — Я после работы уставший и домой хочу, в душ. А еду я заказываю. — обрисовывает перспективы, пока я закатываю глаза.

— Ладно. Через час. — сухо соглашаюсь.

— Через час! — бодро подтверждает он.

Кладу трубку, чувствуя дичайшую усталость. Морально я выпотрошена и встреча с Демидом грозит полным истощением.

В назначенное время стою перед нужной дверью. Хозяин открывает сразу, не заставляя меня ждать.

— Проходи! — получаю приглашение с лучезарной улыбкой Демида.

— Привет. — здороваюсь и делаю шаг.

Я тут впервые, но разглядывать пространство нет никакого желания.

Он переоделся, но выглядит совсем не по-домашнему. Лёгкая летняя рубашка и светлые брюки.

— Идём-идём! — подталкивает меня за талию.

Только хочу начать, без прелюдий о том, с чем, собственно пришла, как натыкаюсь взглядом на сервированный, на две персоны, стол…

— Садись!

— Демид…? — растерянно смотрю на него не спеша принять приглашение.

— Я после работы и страшно голоден. Не окажешься составить мне компанию? — очаровательно улыбается.

Очень хочу отказаться. Но я пришла не просто так.

— Хорошо, только я ненадолго. — предупреждаю сразу, но, кажется, меня не слышат…

Мужчина молча отодвигает для меня стул, приглашая сесть. Ну что ж, деваться некуда, да и что я теряю, собственно… Занимаю свое место. Демид садится напротив.

На столе всё, что я люблю и вроде бы восхититься надо, но мне от этого некомфортно. Ощущаю себя на долбанном свидании…

Разговор не клеится. Всё, буквально пропитано неловкостью, отчего любимые блюда не вызывают желания их попробовать. Аппетита, просто, нет.

Демид, словно не замечает слона в комнате, невозмутимо ест и говорит. Хотя… видно, что немного нервничает, отчего движения слегка дерганные.

Дожидаюсь, когда он закончит и больше не вижу смысла откладывать.

— Демид, у меня проблемы. — выпаливаю во время очередной затянувшейся паузы.

Мужчина, сидящий напротив подбирается и всем видом даёт понять, что готов меня выслушать.

114. Даша. "Заманчивое предложение"

Обрисовываю ситуацию. Рассказываю о трех гопниках и баснословной сумме, которую Гера кому-то там задолжал и, по какому-то нелепому стечению обстоятельств, придётся возвращать мне.

— Словом, ты хочешь, чтобы я дал тебе денег, чтобы погасить долг. Верно? — делает верный вывод мой собеседник.

— Не совсем так. Но суть именно в этом. — не совсем согласна с формулировкой.

— Поясни.

— Долг не мой. — вкрадчиво произношу, медленно мотаю головой в стороны.

— Но требуют его с тебя. Иначе бы тебя тут не было.

— Иначе, не было бы необходимости дёргать тебя. — раздражаюсь, но стараюсь сдерживаться и не подавать виду.

Ощущение, что что-то не так, не покидает с того самого момента, как я переступила порог этой квартиры. И оно усиливается…

Демид сначала прожигает меня пристальным взглядом, словно что-то обдумывает, а потом откидывается на спинку стула.

— Допустим. — он делает большую паузу. — Допустим, я дам тебе необходимую сумму.

И я уже успеваю обрадоваться!

— Гера вернёт… — договорить я не успеваю.

— Гера не вернёт. Нет нужды. — огорошивает.

Очень хочу выдохнуть, но не могу. Почти физически чувствую подвох…

— Деньги просит не он, а ты. — лицо Демида искажает странное выражение.

— Это что-то меняет? Я прошу их, чтобы покрыть его долг! — подкатывает паника.

Что-то не так! Об этом все инстинкты вопят!

— Это многое меняет. — загадочно тянет слова и ухмыляется.

— Я эти деньги все равно достану с его счета, просто у меня на это уйдёт больше времени. — тараторю…

— Не достанешь. — уверенно заявляет и его ухмылка превращается в ехидную улыбку.

Внутри всё холодеет…

— То есть?

— То есть, тебе полностью закрыт доступ к его счетам. — смотрит так, будто наслаждается моей реакцией…

А я в шоке. Меня то в жар, то в холод бросает!

— Не понимаю… — голос дрожит…

— Доступ имею только я. — поясняет тихо.

То есть, как это? Как жена Георгия Ямпольского я могу воспользоваться его счетами… если только…

Мог ли так поступить со мной Гера? Оставить меня разгребать его проблемы… Я много гнусностей способна ему приписать, но это…

Что-то не так, но как в этом разобраться, мозг пока сообразить не может. А значит надо вернуться к началу.

— Тогда… — судорожно сглатываю. — Тогда я возвращаюсь к своей просьбе… — стараюсь говорить уверенно, но голос дрожит и подводит… — Я прошу тебя дать мне необходимую сумму.

Демид встаёт со своего места и медленно приближается.

— Я дам тебе деньги. — не обольщаюсь, потому что сам тон подразумевает пресловутое "но". — Но! Что я получу взамен? — вопрос звучит… соблазнительно?! Чего?!

— Я… Я верну их. Да, не так быстро, как хотела бы… но я верну. — скрывать свое состояние становится невозможно и Демид это замечает…

— Видишь ли. — цокает, наклоняется, подойдя ко мне вплотную. — Я тебе, конечно, верю, но, меня не интересуют деньги.

Сука! Тогда просто дай мне их! Так и хочется проорать ему в лицо.

— Тогда что? — спрашиваю, когда пауза слишком сильно затягивается.

Кажется, что я сама должна догадаться, что от меня требуется. И я догадываюсь. Но очень надеюсь, что ошибаюсь.

Одним пальцем он касается моего подбородка, заставляя поднять голову выше.

Меня только что раздели и поимели одним, только, взглядом…

— Меня интересуешь ты. — говорит уверенно.

А я в ступоре. Так и смотрим друг на друга, пока он не начинает наклоняться. Вот тут-то я и прихожу в себя! Резко соскакиваю, роняя стул, на котором сидела.

— Ты в своём уме, вообще?! — повышаю голос, тяжело дышу, мечась взглядом по окружающему пространству и заламываю руки.

Он злится, я это вижу, но пытается скрыть.

Ну, ты не Гера, Демид! Это твой брат произошёл от хамелеона и психопат по жизни, умеет такую рожу сделать, что кирпич от зависти сдохнет. Далеко тебе до него!

Мозг начинает ехидничать. Это плохо… Очень плохо…

— Что вообще происходит?!

Я на грани истерики! На меня, мало того, что повесили долг мужа, лишили доступа к его счетам, которые бы сейчас очень облегчили мне задачу с этим самым долгом, так ещё и… Я даже в своей голове не могу озвучить то, что сейчас происходит… Брат моего мужа хочет сделать меня своей подстилкой!? Готовый сюжет для мыльной оперы! Твою мать!

— Ты пришла просить у меня денег, я не отказываюсь и предлагаю сделку. — сейчас со мной говорит бизнесмен…

Даже представить боюсь, сколько ужаса сейчас у меня на лице отражается…

Демид усмехается и двигается на меня, пока я сама отступаю. Недалеко. Упираюсь в стену. Его руки оказываются по обе стороны от меня.

— В чем проблема? Я не разочарую, поверь! — наклоняется, опять пытаясь поцеловать, но я уворачиваюсь.

Меня накрывает, вырываюсь и несусь к двери, чуть не забыв сумку. Но Демид настигает меня на пороге.

— Что ты теряешь? Я предлагаю нормальное решение.

Оскорбился, что я с разбегу не приняла его заманчивое предложение?!

— Не нормальное! Не нормальное, Демид! — тычу пальцем ему в грудь. — Я жена твоего брата! А ты всего лишь пользуешься моим, крайне уязвимым, положением! И это вместо помощи, о которой я прошу!

— Ну что ты! — его улыбка становится гаденькой. — У тебя не так много времени! Подумай хорошенько! — говорит мягко… — ни чуть не смутился правды, в которую я его лицом ткнула…

А я борюсь с желанием огреть его по башке, чем потяжелее.

Демид пытается дотронуться до моего лица, но я бью по его руке.

— Никогда, слышишь, никогда не смей ко мне прикасаться! Понял?! — шиплю, задыхаясь. — Ненавижу! Ненавижу тебя и твоего брата! Горите оба в аду! — выплевываю каждое слово, вкладывая в них всё, что сейчас чувствую.

— Ты сейчас на взводе. Думаю, что стоит продолжить разговор, когда ты успокоиться.

— Разговора больше не будет. Забудь о чем я просила! Забудь, вообще о моем существовании! — голос срывается, я почти кричу.

— Подумай о сыне. — вытаскивает из рукава последний козырь, как он думает.

— Вот именно о нем я и думаю! — дергаю дверь с такой силой, что на секунду даже Демид опешил. Лифт не жду, несусь сразу к лестнице.

— У тебя ещё есть время передумать! — слышу слова летящие мне вслед.

115. Даша. Услуга за услугу…

Нет!

Нечего тут обдумывать! Я всё сказала этой мрази… И говорить тут не о чем.

Всю ночь я не сомкнула глаз. То апатия нападала, то истерика душила потоком слез, поэтому утром я была совершенно разбита и, наплевав на остатки гордости, позвонила родителям.

Обрисовала ситуацию очень подробно и…

— Не говори глупости! — слышу хлесткий, как пощечина, голос отца. — Демид сегодня утром сказал, что он предлагал тебе денег, а ты отказалась сама. Что за цирк ты опять устроила?! Зачем ты на него наговариваешь? Разве так мы тебя воспитывали?!

Я слушаю и понимаю, что это конец… Не перечу… Я просто раздавлена… У меня просто… нет сил…

— Да и откуда у нас с матерью такие деньги? Не знаю что ты там задумала…

Меня обвинили во всем, в чем только можно… Я и плохая жена, и мать никудышная и неблагодарная дочь и вообще дура набитая…

Больно…

Как же больно!

Трубка всё ещё вещает голосом отца, пока я беззвучно рыдаю, осознавая весь ужас ситуации, в которой оказалась…

И как найти выход из нее я не знаю…

Не знаю… Вот только сдаться права не имею…

***

Так пролетают три дня…

Денег просить не у кого, а значит ищем альтернативы.

У меня есть треклятая квартира, машина, за руль которой я уже давно не садилась и ювелирные украшения. Всё это можно было бы продать, если бы не одно, дебильные, "но". Из-за срочной продажи мне слишком сильно придётся уронить цену, а это не в моих интересах сейчас. Ведь и полной суммы будет недостаточно, а если ещё и скинуть…

Нет, так не пойдёт.

— Тебе надо встретиться с этим хмырем, ну, которому ты, точнее Гера, денег должен. — подкидывает идею Яна.

Мой мозг несколько перегружен, поэтому я только за, если кто-то не такой задрюченый жизнью внесёт свои идеи, потому принимаю этот вариант в оборот.

— И что мне это даст? — апатично мешаю свой чай.

— Ну, а вдруг он не совсем мудак и не станет обирать женщину с ребёнком. — допускает оптимистичный прогноз подруга.

Обмозговываю. Не могу сказать, что я полностью согласна с Яной, но что-то в этом предложении есть. И на встречу с гопниками, как я величаю посланцев, которые должны сегодня объявиться за деньгами, я иду, хоть и без денег, но с вполне обдуманным предложением. Не для них, а для их непосредственного начальства.

Дело за малым. Уговорить их отвести меня к нему.

Встреча состоится в моей старой квартире, которая совсем скоро перестанет быть моей в любом случае.

— Я смотрю, мы совсем не готовы! — заявляет с порога главарь шайки, разводя руками и шаря взглядом вокруг, так и не обнаружив чего-то весомее, чем моя небольшая сумочка.

Всё те же три неприятные физиономии… Мысленно ежусь…

— Не совсем так. — заявляю смело. — У меня разговор… предложение… — осекаюсь. — Отведите меня к главному.

Теперь я жалею о том, что не узнала как Гера оказался в должниках и у… мне даже имя его неизвестно.

— Ты, видимо, не поняла, киса. — издевается главарь шайки. — Ты должна была сегодня бабки принести, а не свидание Игорю Шаталину назначать! — все трое заржали.

Главарь начал приближаться…

Игорь Шаталин, значит. Проще не стало. Понятия не имею кто это!

— Я вас очень прошу… — выставляю руки вперёд, хотя понимаю, что для защиты от этих отморозков нужно что-то посущественней…

— Всё правильно! — говорит нараспев — Попроси нас правильно! — он облизал меня похотливым взглядом с головы до ног.

— Я… Я не… — страх сковывает всё моё тело, а горло будто сводит спазмом…

Не просто заикаюсь, вообще ни звука издать не могу.

— Ну ты чего как маленькая?! — пожурил меня, навесная сверху, пока я пытаюсь выровнять дыхание и согнать панику…

За его спиной, двое, с интересом наблюдают за нашей беседой.

— Ты ж сама всё понимаешь! — он прижался ко мне всем телом, давая ощутить возбуждение, упирающееся в самый низ моего живота.

В этот момент оцепенение отпускает.

— Убери от меня руки! — пытаюсь вырваться, придя в себя и оттолкнуть.

— Ну че ты ломаешься?! Услуга за услугу! Ты нам — Мы тебе! — все трое гаденько захихикали — С тебя, не убудет. Зато потом мы все в хорошем настроении поедем к Шаталину! Ну? — несёт несусветную чушь.

Какой же он отвратительный! Меня воротит от всего в этом недочеловеке… запах, голос, манера говорить, внешность. Всё! Буквально!

— Хватит! Я сказала, убери руки! — кричу, меня накрывает истерика.

Бью этого гавнюка, куда придётся, но силы, явно, не равны. Ему мои удары, что мёртвом припарка…

— Пацаны! — кричит и опрокидывает меня на диван, придавливая своей тушей.

Брыкаюсь что есть сил руками и ногами. Но этого мало. Что я могу сделать с тремя взрослыми мужчинами? Вот именно, что ничего… Наверное, мысленно, я уже смирилась с тем, что сейчас произойдёт, но вот тело, тело ещё не готово сдаться!

— Сука! — вопит тот, что пытается держать меня за руки. Кусаю его так сильно, что чувствую во рту вкус его крови. — Вот дрянь! — замахивается и отвешивает мне пощёчину.

Больно, но для полноценного удара расположены мы оба неудобно, поэтому задевает, хоть и ощутимо, но вскользь.

— Эээ! Ты товарный вид не порти. Её потом к шефу везти. — отчитывает главнюк товарища.

— Она мне руку прокусила! — визжит блондин.

— Эх, эту бы энергию, да в правильное русло! — досадует главный.

116. Даша. Три ублюдка…

Очень скоро мои мучители понимают, что ничего не могут со мной сделать в таком положении. Да и я сопротивляюсь нехило, несмотря на то, что силы покидают…

С трудом и общими стараниями, меня переворачивает на живот, затолкав в рот кляп. Теперь я не только двигаться, но и кричать не могу…

— Ну вот! В этой позе посговорчивей будет! — понятия не имею кто это сказал, но загоготали все, трое.

Поза, и правда, меня обездвижила, почти полностью. Один из парней держал руки, второй навалился на спину, а третий, главный из них, уже, каким-то образом, расстегнул мои джинсы и пытался их стянуть.

— Да, хорош уже брыкаться! Дура! — с этими словами он, наконец, сдернул штаны в район коленей, чем ещё больше стеснил мои движения. — Вооот! Так то лучше! — шепнул меня по заднице и начал стягивать трусики.

Всё что я могу, это мычать и плакать от собственной беспомощности… Брыкаться бесполезно…

— А бельишко-то красивое нацепила! Как будто бы знала, что мне такое нравится! — снова этот мерзкий хохот…

Ну, да, конечно! Для тебя старалась, упырь недоделанный!

Чувствую пальцы своего насильника у себя между ног. Он убрал их лишь на несколько секунд, чтобы вернуть измазав своими слюнями… перед тем, как вставить в меня свой член.

Лучше бы я потеряла сознание.

Всё как в дурном сне…

Это какой-то кошмар…

Не может столько всего навалиться на одного человека!

Но реальность говорит об обратном… Ещё как может… И я сама — главное тому подтверждение…

Мне же мало было «привета» мужа, предательства близких, несчастья с сыном…

Занимаю свою голову любыми мыслями, лишь бы оказаться как можно дальше от происходящего… от того, что я не могу предотвратить… никак…

Через несколько минут это ничтожество кончает, уступая место второму.

Я больше не плачу. Обмякла. Но расслабиться им не даю. Каждый раз когда они теряют бдительность, пытаюсь вырваться, хоть и знаю, что идея "в никуда"…

Не знаю сколько прошло времени, прежде чем третий отстранился, удовлетворённо хихикая и тяжело дыша…

— Ну, что? Не передумала к шефу ехать? — задал насмешливый вопрос, все тот же, главнюк.

У меня во рту кляп, идиот!

Поднимаю голову и тянусь, чтобы вытащить изо рта эту гадость.

— Стоять! — хватает меня за руку. — Пикнешь, зубы выбью. Поняла? — "по-доброму" предупреждает.

А чего сейчас кричать-то? Слабо киваю.

— Вот и умничка! — освобождает мой рот. — А если бы не ерепенилась, то сама бы удовольствие получила. — плотоядно смотрит на мои губы.

Меня чуть-ли наизнанку не выворачивает от этих слов. Удовольствие? От этого? Я что, по его мнению, чекнутая?!

Ну, с его-то интеллектом и такое возможно.

— Иди, приведи себя в порядок. — шлепает меня по заду этот урод и отходит.

Пока я натягиваю обратно белье и штаны, все трое наблюдают, довольно улыбаясь и отпуская дебильные, пошлые шуточки.

Как же всё это унизительно…

На ватных ногах, опираясь о стены, бреду в ванную.

— Быстрее, давай. Шеф ждать не любит. — кричат мне в спину.

Значит, к шефу, всё же повезут! А я уже подумала, что самой придётся вычислять загадочного Игоря Шаталина.

В гардеробе осталось довольно много моих вещей осталось, что сейчас очень кстати.

Беру чистое и иду в душ. Закрываю дверь на защелку и сползаю по ней спиной, на пол, утыкаясь лицом в колени…

Хочется закрыться тут, набрать горячей воды и вскрыть вены… но…

Нельзя.

Нельзя. Нельзя. Нельзя-я!

"Нельзя, Даша! Ни выйти из строя, ни сдохнуть, ты не имеешь права, пока от тебя зависит одна маленькая жизнь"

Сенька… Сыночек…

Неважно что со мной случиться… главное, чтобы с моим мальчиком всё было хорошо.

Ради него я всё выдержу!

Позволяю себе прореветься несколько секунд, а потом скидываю с себя одежду и встаю под ледяные струи, давая им смыть с моего тела следы позора. Стою так, пока зубы начинают отбивать барабанную дробь.

Когда в дверь бесцеремонно долбятся, я уже одета. Всю удобную одежду я вывезла в новый дом, тут остались в основном вечерние платья и та одежда, которая не может впринципе пригодиться простым смертным в их обычной жизни без светских раутов и приёмов. Поэтому выбор у меня, хоть и богатый, но невелик…

В любом случае, не могу и не хочу оставаться в вещах, которые пахнут этими…

Фу!

Резко открываю дверь перед носом главной мрази. Жаль, что внутрь. А то как знатно получилось бы ему по морде съездить! Аж обидно…

— Ого! — он подзависает открыв рот.

На мне простое бежевое платье, у которого довольно сильно оголена спина. Хорошо, что под жакетом этого не видно. Но сидит оно идеально, подчёркивая все достоинства фигуры… Этим грешат все вещи, находящиеся в местном гардеробе. Выгляжу я в них, прям, очень шикарно!

Фыркаю и обхожу всех присутствующих стороной, чтобы, не дай Бог, не задеть. При этом держу спину прямо.

Кто бы знал, чего мне стоило пройти мимо них с гордо поднятой головой…

Нет уж. Чтобы меня сломать, даже мне самой трудно представить, что должно произойти. И уж точно, три ублюдка не способны это сделать, воспользовавшись моим телом… всего лишь…

Сглатываю горький ком…

Отчасти я верю в это. Но лишь отчасти… Однако, готова пойти на всё, чтобы доказать самой себе, что…: «Нет трудностей, которые невозможно преодолеть!», «Безвыходных ситуаций не существует!», «Исправить нельзя только смерть!».

117. Даша. Игорь Шаталин

В машине эти твари отпускают, в мою сторону, какие-то шуточки, а тот что сидел рядом, даже, несколько раз пытался лапать.

Фу! Какие-же они все мерзкие… Воротит даже если закрыть глаза. Голос, запах… все настолько тошнотворное, что не пытаюсь скрыть отвращения на лице.

Очень хочу игнорировать их, но получается с большой натяжкой.

Поездка не бесконечная, надо лишь немного потерпеть…

Мы приезжаем к ночному клубу. Пропустить троицу вперёд не получается, поэтому приходится терпеть за своей спиной одного из них… Чувствую этот скользкий взгляд и буквально уговариваю себя не развернуться и не врезать ему.

Заходим в ту часть помещения, где звуки музыки слышны как сквозь вату. Наконец, попадаем в какой-то тамбур и останавливаемся у одной из дверей. К слову, музыку здесь не слышно вовсе.

Главнюк приветствует охранников и стучит, а через секунду дверь распахивают шире и меня приглашают войти.

Уворачиваюсь от прикосновений ничтожеств, что меня сопровождали, когда они, по очереди, пытаются то ли втащить меня в кабинет, то ли… не знаю. Плевать чего они хотят!

Появление моё получается довольно неуклюжим, но мне все равно как это выглядит со стороны.

Как только оказываюсь в помещении сразу спотыкаюсь о тяжёлый взгляд хозяина этого кабинета. От которого хочется забиться в угол и не высовываться, притворяясь фикусом. Такая мощная, подавляющая энергетика. Хочешь не хочешь, начнёшь верить в такую ерунду…

— Вы долго. — подал голос мужчина в кресле.

— Так получилось, не обессудьте! — начал оправдываться главнюк.

А я фокусируюсь на фразе и меня, будто, током передернуло!

— То есть меня должны были сразу привезти к вам? — выпаливаю, скорее, от шока.

Мужчина спокойно смотрит на меня и переводит взгляд на подчинённого, который в один момент побелел.

Очень интересно!

— Обстоятельства. — мямлит в свое оправдание, дебильно хихикнув в конце.

А у меня красная пелена перед глазами. Набрасываюсь на этого гада с кулаками, не отдавая отчёта своим действиям. Откуда только силы взялись.

Оттаскивает меня громила под два метра ростом. Потому что у других не получилось. Три отморозка при хозяине не такие смелые. Врятли я стала физически сильнее за последние пару часов. Иначе не могу объяснить почему они не дают отпор, а только защищаются.

Меня усаживают в кресло и дают стакан воды.

— Какой был приказ? — мужчина в кресле ни к кому конкретному не обращается, косится на меня, но лишь секунду, потом возвращается к подчинённым.

А в ответ ему тишина. В комнате, вообще, слышны только мои всхлипы.

— Мне повторить вопрос? — он говорит довольно тихо, но у меня от этого мурашки, даже у мурашек побежали.

— Привезти бабу. — обретает дар речи главнюк. — Мы и привезли. — голос моего насильника дрожит настолько сильно, что я даже не сразу узнаю в нем бравого главаря трио.

— Зачем я просил её привезти? — этот вопрос меня немного в ступор ввергает, если честно.

И правда, с чего ему меня сюда тащить?

— Мне почём знать? Поговорить, наверное! — трио между собой захихикало, намекая на то, что ещё есть варианты…

— И как мне с ней говорить, если у неё истерика? — Шаталин проигнорировал веселье.

— Да, щас оклемается она. — главнюк небрежно махнул в мою сторону.

— От чего?

Как робот, честное слово. Ни выражение лица не меняется, ни интонация. Однако, все трое уронили глаза в пол и дрожат, как осиновые листья.

— Я не помню, чтобы приказывал что-то ещё, кроме как доставить её сюда. — несколько секунд он ждал ответа, но три героя так и не промолвили ни слова. — Все вон. Ждать за дверью. — и добавил уже тише. — Кроме вас. — кивнул на меня.

Кабинет опустел за секунду, оставив меня наедине с его хозяином.

Игоря Шаталина сложно назвать красивым. Он встаёт со своего места и теперь я могу рассмотреть его лучше.

Крупный, немного выше меня, с квадратными лицом, коротко стриженый шатен. Нос был не раз сломан, на левой щеке сильно заметная небольшая полоска шрама, тонкие губы. Но глаза… я никогда таких не видела. Как угли… чёрные-чёрные…

И самое главное. От этого мужчины, буквально несёт харизмой и опасностью! Таких людей либо обожают, либо ненавидят, но равнодушными они, точно, никого не оставляют.

Нервно сглатываю и обхватываю себя руками, инстинктивно вжимаясь в кресло, борясь с желанием ноги поджать, до кучи.

— Думаю, что представляться мне не обязательно. Ваше имя я тоже знаю. Так что этот момент пропустим.

Киваю и опускаю глаза, не в состоянии играть в гляделки с этим человеком. Слишком тяжело.

— Ваш муж, как вы поняли, должен мне солидную сумму. — начинает ровным уверенным тоном. — Очень солидную. Мне не хотелось бы вести диалог с вами, но так уж вышло, что… мои парни никак не могут найти Георгия Ямпольского. — говорит ровно и очень… вежливо, что немного сбивает с толку.

Молчу. Жду, когда мне можно будет говорить. Что-то подсказывает, что без разрешения тут голос подавать нельзя.

— Думал, что вы можете мне помочь в его поисках.

— Я бы с радостью рассказала вам всё что знаю. Но я понятия не имею, где он. — говорю искренне.

— Вы его жена. Не особо верится. — снисходительно наклоняет голову вбок.

— Значит вам очень повезло не знать какими бывают семьи… — не смотрю на него в этот момент, опустив глаза. — Я правда не знаю где этот человек. Но как я понимаю, долг мне отдавать за него в любом случае придётся.

118. Даша. Дельное предложение

Конечно же я искренне надеюсь, что этот суровый мужик сейчас скажет что то типа: «Чтоб я, да, бабу обирал, да ни в жизни!» Но на самом деле понимаю, что благотворительность вещь крайне абстрактная. Люди знающие цену деньгам не дарят их… Никому и никогда.

Мужчина пристально смотрит и вальяжно садится напротив.

— Я вас слушаю. — изрекает.

Вот теперь мне можно говорить, хоть до посинения.

— Дело в том что у меня нет этих денег, но есть имущество, которое я готова отдать в счёт уплаты долга. Очень прошу вас рассмотреть данный вариант.

Голова мужчины склоняется чуть в бок, еле заметно. Но он ничего не говорит. Не перебивает и я продолжаю.

Кусаю губы. Нервничаю. Шаталин не из тех людей, которых легко считать. А как было бы неплохо узнать, о чем он сейчас думает!

— Вы хотите сказать, что жена одного из самых влиятельных бизнесменов города не имеет доступа к счетам мужа. — не спрашивает.

— Именно. — коротко киваю — Доступ к счетам есть только у его брата… Демида Ямпольского. — последние слова произношу сцепив зубы и вложив против воли всё, что я думаю о семье, частью которой являюсь.

Мужчина смотрит в упор, кажется, даже, не моргая. Вдыхаю поглубже.

— Я прошу вас пойти мне навстречу. — осекаюсь и нервно сглатываю, приказываю слезам оставаться при мне… пока что…

— Вас обидели мои подчинённые? — вопрос прозвучал настолько неожиданно, что я растерялась… и то как именно они меня обидели, пронеслось перед глазами, вызвав панику, вперемешку со жгучим стыдом.

Выражение лица мужчины еле заметно изменилось.

Он встал и вернулся на свое место во главе стола, смерив меня ещё одним неопределённым взглядом.

— Всем зайти. — рявкает так, что я вздрагиваю, а он невозмутимо откидывается в кресле.

Мужчины заполняют помещение. Боюсь пошевелиться и издать хоть звук.

Шаталин тяжело вздыхает и кладёт перед собой на стол… пистолет!

Настоящий пистолет!

С ужасом таращусь на этот предмет, забывая дышать.

Что происходит?!

— Приказ кто-то не понял. — говорит вкрадчиво, в уже знакомой мне манере.

Столько угрозы в голосе я ни разу в жизни не слышала, ни от кого. Тихонько сижу и молюсь, чтобы меня эти разборки не коснулись.

Градус в комнате резко понизился. Кажется, все застыли, как ледяные статуи и я в том числе.

— Ну? Я жду. — громыхает голос Шаталина в гробовой тишине, пока он сам обводит взглядом бравых ребят, что доставили меня сюда.

Совру если скажу, что не злорадствую, глядя сейчас на своих мучителей.

Секунда.

Шаталин хватает пистолет, звучит выстрел…

Вскрикиваю и зажимаю рот руками, вытаращив глаза!

Главарь шайки ревет и заваливается на бок, хватаясь за ногу, пока по его штанами распознаётся тёмное пятно.

Ни кто кроме троих моих знакомых не шелохнулся.

Они засуетились, заметно, испугавшись.

— Кто ещё был не в курсе, что самодеятельность я не приветствую? — ни один мускул не дрогнул на лице Шаталина. — Я слушаю. — он обратился к корчащемуся от боли подчиненному.