Из Золушки в принцессу

Глава 15 Роман на взлетной полосе

Вероника пристегнула ремень безопасности. Самолет, в котором она сидела, выруливал на взлетную полосу. Впереди был субтропический Сочи с самым синим Черным морем и морем работы. Разумовская летела в Сочи, чтобы встретиться с представителями заказчика, провести тестирование кандидатов в будущую команду ресторанов «Маунтин Стар» и «Си Стар». Кучер не обманул, и, воспользовавшись данными им контактами, Вероника смогла сделать так, чтобы «Джуси Инглиш» стал официальным провайдером образовательных услуг для известной ресторанной цепочки.

И вот госпожа Разумовская отправилась в деловую поездку в Сочи. Важным пунктом в программе ее пребывания в курортном городе было также знакомство с чиновниками от образования из местной администрации и товарищами из заявочного комитета Олимпиады. Вероника хотела, чтобы капиталовложения в размере нескольких сотен, а не десятков тысяч долларов, как предполагал Кучер, приносили свои вкусные и сочные плоды. Она была уверена в таком результате, поэтому совершенно спокойно инвестировала крупные суммы в сочинский проект. Она все просчитала и прозрачно намекнула Дымову, что его деньги ей не понадобятся. Этим отказом она довольно чувствительно задела автопромышленного магната. Ему не доставила удовольствия ее гордая и независимая фраза «Спасибо, я сама». Он не стал настаивать, решив дождаться ее возвращения из Сочи, сказав лишь, что Вероника всегда может на него рассчитывать, когда ей понадобится помощь. Разумовская усомнилась в слове «всегда», зная, что зачастую он обманывал ее в малом, например, договариваясь о встрече и не подтверждая ее. После приезда из отпуска она с разочарованием отметила, что ее любовника со страшной центробежной силой затянули семейные проблемы, и что он стал еще больше времени уделять жене и влюбленной приемной дочери. Вероника усмехнулась, вспомнив рассказ Дымова о потенциальном зяте:

– Никусь, ты представляешь, Юрка-то, Настькин хахаль, большим человеком становится.

– Много «Растишки» ест, что ли? – съязвила Ника.

Олег не стал отвечать на ее колкость и продолжал:

– Кстати, он тоже в Сочи намылился.

– А ты, кажется, этому не рад? По-моему, это отличная новость. В Сочи едут все деловые люди. И он поедет, развлечется, забудет твою Настеньку. Ведь, ты же помнишь, в городе Сочи темные ночи.

– Ты сама понимаешь, что говоришь? – вскричал Дымов. – Я совсем не хочу, чтобы он ее забывал!

– Ты меня дезориентируешь, Олег Константинович. То ты талдычишь, что он ей не пара и не можешь придумать как бы его от нее отвадить, а то встрепенулся как ужаленный, когда я сказала, что дочка твоя, то есть ваша с Олей, естественным путем освободится от своего недостойного воздыхателя.

– Вероника, ты всегда такая понимающая, но сейчас, извини, при всем уважении, ты ни фига не соображаешь, что говоришь. Наверное, это от того, что у тебя нет своих детей, – Дымов применил запрещенный прием.

– Да, ты прав, у меня нет детей, – очень твердо сказала Вероника, – но если Богу будет угодно, они у меня будут, а вот ты, скорее всего, так и будешь до конца своих дней воспитывать чужого ребенка и хлопать крыльями вокруг чужого семейного гнездышка, изображая заботливого родителя.

В тот вечер они расстались недовольные друг другом. Наступив друг другу на саднящие раны, они не смогли ни поговорить по душам, ни заняться сексом к обоюдному удовлетворению. Вероника не любила распространяться о своей личной жизни и о своих чувствах, предпочитая даже с Дымовым говорить о бизнесе, которому посвящала больше всего времени и сил. Сейчас, сидя в готовящемся ко взлету самолете, она вспомнила о недавнем интервью, которое она давала журналу «Тайны успешного бизнеса». Ей нравилось это издание, и она без колебаний согласилась уделить время беседе с журналисткой, желая насладиться беседой с приятным и умным человеком, но, когда они встретились, деловая женщина поняла, что акула пера заготовила не только привычные вопросы по бизнес-тематике.

– Вероника, Вам уже за тридцать, – начала журналистка их беседу.

«Очень тактично, ничего не скажешь», – изумилась Разумовская, а вслух уточнила:

– Да, мне скоро будет тридцать шесть. Вы не поверите, но дни рождения в моей жизни не перестали случаться даже после того, как мне исполнилось тридцать.

Журналистка, ничуть не смутившись, лишь кивнула и продолжила:

– Вам почти тридцать шесть, а Вы не замужем и у Вас нет детей.

Вероника глубоко вздохнула и выдала отрепетированную легенду, которую обычно сообщала таким прямолинейным людям.

– Да, по утрам я просыпаюсь одна в своей квартире и прислушиваюсь.

Собеседница Вероники насторожилась, должно быть, предвкушая какое-нибудь мистическое продолжение.

– И, знаете, что я слышу? – в воздухе повис риторический вопрос. – Я слышу абсолютную тишину.

Журналистка недоверчиво посмотрела на нее.

– Я слушаю эту тишину, – продолжала Вероника, а значит, я жива, и мое время, мои силы и мысли могут быть полностью посвящены тому, что мне интересно в данный момент, то есть развитию бизнеса, и мне не надо разрываться между кухней, офисом, детским садом или школой и светскими мероприятиями. Признаюсь, такая степень свободы делает меня счастливой.

Ника говорила то, что действительно думала, и с интересом наблюдала за тем, как изменялась в лице сотрудница «Тайн успешного бизнеса». После такого шокирующего вступления последовали более обыденные вопросы, да и сам характер беседы стал миролюбивым. Потом журналистка сделала несколько фотографий и, пообещав прислать текст статьи для утверждения, удалилась. По заведенному порядку все интервью Разумовской корректировала Наташа Оливье, а Ника знакомилась с текстами, которые появлялись на страницах газет и журналов, наравне с остальными читателями, покупая прессу в киоске. Приобрести свежий номер журнала по пути в аэропорт Ника не успела, поэтому до сих пор оставалась в неведении относительно того, что о ней узнают читатели.

«Мне надо перестать комплексовать по поводу общественного мнения. Пора бы уже привыкнуть быть публичной персоной и перестать напрягаться перед выходом каждого очередного интервью. Какая разница, что обо мне подумают люди? Я искренне высказала свою точку зрения. Все говорят о свободе, а живут под гнетом навязанных обществом предрассудков. Женщина – она тоже человек. Кажется, до меня это уже говорил товарищ Сухов», – Вероника сама остановила свой пафосный внутренний монолог. Она вернулась в реальность после заочной полемики со всем обществом от звука хлопка ладони по бумаге.

Она осмотрелась. Рядом с ней сидел молодой человек, именно его рука с ухоженными ногтями и опустилась на страницу раскрытого журнала. Ей захотелось, чтобы это непременно были «Тайны успешного бизнеса». Она стала вглядываться в название, написанное мелкими буквами в уголке страницы, но без особого успеха.

– Вы что-то сказали? – Вероника отважилась начать разговор. Вообще-то она всячески старалась улизнуть от разговоров с незнакомыми людьми, хотя по роду деятельности ей частенько приходилось общаться не с теми, кто был ей близок. Многие из бизнес-тусовки, в которой вращалась Разумовская, считал ее нежелание общаться сутками напролет проявлением снобизма, а кое-кто чистосердечно признавал, что считает ее заносчивой стервой. На самом деле Вероника уставала беспрестанно носить маску доброжелательного внимания и использовала малейшую возможность прекратить пустой разговор, ограничиваясь парой вежливых реплик. Но в данной ситуации любопытство одержало верх, и она первой заговорила со своим соседом.

– Нет, я ничего не говорил, но хотел, – откликнулся читатель журнала.

– Значит, я услышала Ваш внутренний голос, – кокетливо улыбнулась Вероника и окинула взглядом своего собеседника. – А что Вы читаете?

– Интервью с одной феминисткой, – смерив ее взглядом, ответил юноша.

В глубине души Разумовская почувствовала разочарование. Она ожидала, что сосед читает ее интервью. Она честолюбиво полагала, что каждый первый пассажир этого рейса взял с собой в дорогу именно «Тайны успешного бизнеса» и собирался попросить у нее автограф.

– А-а, – понимающе кивнула она и отвернулась к окну, потеряв и к попутчику, и к его чтиву какой-либо интерес.

– Скажите, а Вы тоже так думаете? – спустя пару минут молодой человек привлек внимание спутницы, легко прикоснувшись к ее локтю.

Вероника вновь повернулась к нему.

– О чем Вы?

– Вот здесь, в интервью, эта феминистка говорит, что женщина не должна оставаться в рамках социальных ролей, навязанных ей обществом. Она имеет право выбора: останавливаться ли в своем развитии у плиты и стиральной машины или занять место в отдельном кабинете с табличкой «директор» на двери. Скажите, пожалуйста, только честно, Вы согласны с этой дамой? – молодой человек кивнул на раскрытый журнал и внимательно посмотрел на Веронику.

Она почувствовала, как ее щеки запылали, словно она устыдилась того, что ее мнение полностью совпадает с мнением феминистки из журнала. Но ей не хотелось вступать со случайным попутчиком в дискуссию о роли женщины в истории, поэтому она пожала плечами и лаконично ответила:

– Может быть, в этом и есть рациональное зерно.

Собеседник изучающее посмотрел на нее. Она инстинктивно провела рукой по волосам, проинспектировав состояние прически и поправив легкий шарфик на шее. В ответ Ника тоже принялась рассматривать молодого человека. У него были правильные черты лица, нос с едва заметной горбинкой, внимательные голубые глаза и светло-русые волосы. На вид ему было лет двадцать пять, но очки в модной оправе четкой геометрической формы добавляли ему солидности еще на пару лет. Двухдневная небритость придавала брутальности, и Вероника пришла к выводу, что он запросто мог бы быть моделью какого-нибудь кутюрье. Когда на его чуть полноватых губах заиграла легкая усмешка, она начала чувствовать к нему симпатию.

– Вы действительно так думаете? – нарушил визуальное исследование друг друга юноша.

– Я считаю, что у современной женщины есть выбор, чем заниматься: зарабатыванием денег или ведением домашнего хозяйства. К сожалению, у мужчины в наше время такого выбора нет. Дискриминация по половому признаку, ничего не поделаешь, – она развела руками и улыбнулась.

– Вы меня пугаете! – изобразив беспокойство, сказал юноша. – Если в головах всех хорошеньких женщин бродят одинаковые свободомыслия, то это становится опасным. От Ваших слов моя самооценка стала стремиться к нулевой отметке.

Он повернулся к ней, полностью захваченный разговором, и закрыл журнал. Скользнув взглядом по обложке, Вероника поняла, что это свежий номер «Тайн бизнеса». Справившись с искушением попросить у незнакомца журнал, Разумовская постаралась перевести разговор в другое русло.

– Вы летите в Сочи отдыхать или работать? – спросила она.

– В командировку. Я почему-то уверен, что Вы тоже.

– Угадали, – ей нравился тон их беседы, а попутчик с каждой минутой казался все более привлекательным.

– То есть Вы – деловая женщина, выбравшая кожаное кресло в собственном кабинете, ноутбук и бесконечные совещания, а не прогулки с детьми в парке и кастрюльки на плите, как и эта дамочка, о которой я читал в журнале. Кстати, я не обратил внимания, как ее зовут. Сейчас посмотрю, – он зашелестел страницами в поисках нужной статьи.

У Вероники перехватило дыхание: «Забавная ситуация! Интересно, как он отреагирует, узнав, что журнальная феминистка сидит рядом с ним». Наконец голубоглазый блондин раскрыл журнал на странице с ее фотографией в офисном интерьере.

Секундное замешательство, юноша смотрел на фото, сравнивая его с оригиналом.

Ника форсировала события:

– Приятно познакомиться, я – Вероника Разумовская, человек, поделившийся с читателями уважаемого журнала всей этой несусветной феминистической чушью, – она протянула ему руку, демонстрируя идеальный маникюр.

– Юра, Юрий Образцов, – он пожал ее холодноватые пальцы. – Очень неловко получилось. Я с Вами обсуждал Ваше интервью.

– Мне тоже неловко, потому что у меня не нашлось время прочесть черновик статьи, и я не сразу догадалась, что Вы читаете. Если честно, я даже не знала, что из моей беседы с журналисткой попало на страницы журнала.

Образцов молчал, продолжая разглядывать ее сквозь стекла своих очков первоклассника-отличника.

– Почему Вы на меня так смотрите? – не выдержала Вероника.

– Я весьма польщен, ведь не каждый день встречаешься с влиятельными людьми. Тем более, такими привлекательными, да еще и женщинами. Это редкая удача, когда красота и деньги гармонично помещаются в одном флаконе.

Ника смутилась.

– В интервью Вы сказали, что Вам скоро тридцать шесть, – ничуть не стесняясь сказал Образцов. – Это же неправда?

– Наоборот, чистейшая правда. Знаете, я уже давно перестала комплексовать по поводу накручивающегося счетчика. В конце концов, это и есть жизнь.

– Вы всегда такая прямолинейная?

Веронике почудилось, что она повторно дает интервью.

– Поверьте, я устала от борьбы с собой, – призналась она. – Я устала стараться стать лучше, и я примирилась с тем, что я такая, какая я есть.

– Надо заметить, Вы – очень неплохой экземпляр, – со знанием дела сказал Юра. – Несмотря на то, что мне всего двадцать пять, я повидал немало людей, и на знакомство с ними у меня бывает всего две-три минуты, поэтому я научился экспресс-оценке.

– Вы – милиционер? – предположила Разумовская.

– Нет, – рассмеялся Образцов, – я официант.