Эпилог


Семь лет спустя


Это был день рождения герцогини Вильерс. Когда Элинор была малышкой, ее мать никогда не устраивала собственных дней рождения, чтобы перестали считать ее годы. Такой праздник стал бы настоящим жертвоприношением для нее. А мать Вильерса могла отмечать свой день рождения всю ночь, но детям запрещалось в этом участвовать.

Тридцатый день рождения Элинор отмечался в несколько экстравагантной манере, хотя и без помпы. Весь загородный дворец герцога Вильерса в Эссексе светился радостью, все его обитатели находились в приподнятом настроении. Чего нельзя было сказать о его дворцах в Норфолке, Уилтшире и Девоне, а тем более о замке Кэри.

В одном углу гостиной Тобиас готовил шарады, которые стали постоянным атрибутом всех дней рождения в семье с 1785-го. В другом углу катались клубком щенки. Озорной Маффин имел привычку дергать за занавески, но мамочка постоянно одергивала его. «Ав! Ав!» — говорила она. Маффин фыркал и тряс мордочкой, притворяясь, будто не слышит ее. «Ввуфф»!— присоединялся папочка щенка. И только тогда Маффин оставлял занавески в покое.

В третьем углу герцогиня, сидя на кушетке, кормила младенца. После семи радостных счастливых лет супружества, это был ее долгожданный первенец. И не только ее. Люсинда и Феба, которая раньше звалась Филлиндой, сидели по обе стороны от герцогини, с замиранием сердца следя за малышом. Им было уже по двенадцать, и они чувствовали первый холодок, говоривший о прощаний с детством, а малыш был такой уютный и теплый. Они постоянно сражались между собой за право подержать братика на руках.

— Можно мне, наконец, взять этого прожорливого Теодора? — спрашивала Люсинда. — Сколько можно сосать? Я никогда не любила молоко.

— Все детки разные, — говорила Элинор, приподнимая его и давая срыгнуть.

— Сейчас моя очередь, — спорила Феба.

— Нет, моя, — объявил Вильерс, входя. Забрав малыша у матери, он слегка подбросил его в воздух.

Теодор разразился шквалом гульканья и хихиканья. Он был совершенно таким, каким и обязан быть здоровый младенец, — пухлым, бессовестным и восхитительным.

— Займитесь-ка лучше шарадами, дочери мои, — скомандовал Вильерс. — Тобиас уже расписал все по частям и ждет вас.

— В прошлом году он заставил меня быть Люцифером из «Потерянного рая», — недовольно сказала Люсинда.

— Ты сама виновата, — сказала Феба. — Не надо было затевать этот трюк с переодеванием, когда он вернулся на лето из Оксфорда.

— Я просто хотела поносить его форму, только и всего. А теперь я хочу, сама распределять все роли, — настаивала Люсинда. — Я заставлю его быть старой нищенкой. Хотя пусть лучше будет «Котом в сапогах», ему наверняка не понравится женское платье. Надо будет приделать ему острые ушки и хвост. Можешь ты себе его в этом представить? Он будет вне себя.

— Идем, — сказала Феба, взяв ее за руку. — Надо сказать маме, что если мы хорошо выступим, она должна уступить нам Тео на все завтрашнее утро. Он такой забавный, мы будем щекотать его.

Глаза Люсинды загорелись, и она позволила увести себя. Герцог, сидя рядом с женой, держал младенца под мышки, ставя его косолапые ножки на свои колени, словно собирался учить его ходить. Однако было еще слишком рано для этого.

— Этот младенец — твой самый лучший подарок мне, — говорила Элинор, прислонив голову к плечу мужа.

— Но ему уже три месяца, — заметил Тобиас из своего угла. — Я смотрю на него как на подарок мне ко дню моего рождения.

— Насколько я понимаю, ты уже покончил со своими шарадами? — спросила Элинор. — Пора заняться настоящим делом...

Вильерс обменялся с женой взглядом, в котором сквозило откровенное желание.

— Так до шарад или после? — спросил он ее.

— До, — шепнула она, целуя его в щеку.

— Тобиас! — крикнул герцог, вскакивая.

Старший сын — свежая версия его самого, стройный и ловкий, предстал перед ним.

— Забери у меня этот свой подарок, — сказал отец, передавая ему малыша. — И не позволяй Люсинде с Филлиндой передраться из-за него.

Теодор вцепился крошечными пальчиками в подбородок брата, улыбаясь радостной беззубой улыбкой.

— Он уже успел срыгнуть? — справился Тобиас, быстро усвоивший важность этого момента для младенцев.

— Да, — ответила ему Элинор, — спасибо, что помнишь.

— Мы начнем разыгрывать шарады через час, — предупредил Тобиас, не позволив себе даже улыбнуться, хотя отлично знал, чем сейчас займутся его прекрасная мачеха и обожаемый папочка наедине.

— Надеюсь, мы успеем управиться, — усмехнулся Вильерс, поглядывая на жену. Он не научился скрывать свои эмоции так, как это умел его старший.

Едва выйдя за дверь, он подхватил свою герцогиню и понес на руках вверх по лестнице.


Загрузка...