Измена. (не ) Его невеста

Глава 48

Вернуть оброненные слова невозможно. Сказанное сказано — и дороги обратно не существовало.

Он тяжело дышал, будто пробежал марафон, упираясь лбом в её подрагивавшее плечо. И пусть она тоже пока не могла отдышаться, но уже задёргалась под ним — нервно и нетерпеливо.

— С-с-с-слезь с меня! — прошипела ему прямо в ухо. — Немедленно!

— Полина…

— Н-не смей, слышишь? Не смей вообще ничего говорить!

Её ёрзания дарили совершенно противоположный эффект. Его тело слало отчётливый сигнал, требуя повторения.

Ч-ч-чёрт…

— Ты слышишь меня? Говорю тебе…

Глеб приподнялся над ней ровно настолько, чтобы как следует обхватить за обнажённые плечи и придавить к постели.

— Лежи смирно! — прорычал он ей прямо в лицо, всеми силами стараясь глушить нарастающее возбуждение. — Иначе я не выпущу тебя отсюда до рассвета, ясно тебе?

Она замерла, а на раскрасневшемся лице сияли громадные глаза испуганной лани. Ничего красивее он за всю свою жизнь не видел.

Твою-то мать, к каким чертям всё катилось…

Кажется, она наконец поняла, в чём состояла проблема. Лежала под ним, словно статуя, но это не сильно-то помогало.

— Как… как тебе такая дикость только в голову-то взбрела… — прошептала она, и её дыхание обдало чувствительную кожу на его шее, послало вдоль по позвоночнику молнию, отозвалось сладостной болью там, где их тела сейчас соприкасались.

Глеб молчал, честно пытаясь придумать внятный ответ на этот резонный вопрос:

— Не знаю.

— Я даже представить себе не могу, кому бы понадобилось подобной п-пластикой заниматься, — её шёпот звучал всё тише. — Это же… бред.

— Легче поверить в это, чем в то, что такой женщине, как ты, до сих пор не приходилось…

Он не успел закончить свой убийственно корявый комплимент. Наверное, должно было пройти ещё какое-то время, прежде чем он отважится прямо признаться ей, что красивее женщины за всю жизнь не встречал. Куда там. Он даже себе в этом не сразу признался.

Но она и не подумала дарить ему это время. Потому что по-своему истолковала его слова. Голубые глаза распахнулись от шока, и случилось почти невероятное — она умудрилась вывернуться из-под него. Гнев придал ей необходимые силы.

Глеб повалился на бок, едва не застонав от ощущения беспощадной пустоты. Тело продолжало скручивать судорога желания.

Сдёрнув с постели скомканное покрывало, она укуталась в него, будто в римскую тогу, и теперь метала молнии.

— Т-такой женщине, как я? Т-ты… ты на что намекаешь? Думал, раз я детдомовская, так я на улице жила и всем подряд отдавалась?!

— Полина, ты всё не так…

— Да неужели? То-то ты меня во всех грехах в Москве подозревал! — она подобрала полы своего «одеяния» и, чуть пошатнувшись, сделала пару неверных шагов к двери, поморщилась.

Чёрт, чёрт, чёрт! Это лишний раз напомнило ему, что только что между ними произошло. И что вряд ли их ощущения от произошедшего совпадали.

— Полина, вернись в постель, — нет, просить он по-прежнему не умел.

А она по-прежнему не собиралась ему подчиняться.

— Ни за что! Никогда! Ни за какие сокровища мира!

— Полина… не смей.

Но она уже мчалась к дверям, будто разгневанная греческая богиня — длинные локоны плясали у неё за спиной и щерились на него рыжеватыми змейками. Мол, смирись, больше ты её не получишь.

— Ещё как посмею, — бормотала она, но озвучивала мысль скорей для себя.

— Я не это собирался сказать, чтоб тебя! — рявкнул он, ощущая, что балансирует над самой пропастью. Ещё секунда, и он таки начнёт просить её остаться.

Она схватилась за ручку двери, обернулась:

— До сих пор ты всегда говорил то, что думал. Люди в момент не меняются. Они вообще не меняются. Ты — тому доказательство.

И она вышмыгнула из его спальни.

Глеб выругался в пустоту, саданул кулаком по остывшей постели и повалился на подушки.

Но если он надеялся, что беспокойный сон и новый день хоть что-то изменят к лучшему, то ошибался.

С утра и до обеда он потонул в рабочих вопросах. На пару часов заглянувший по делам Марьянов, доложил, что у них наметился кое-какой прогресс по информационной утечке, но результаты ему сообщат позже.

И он, конечно, не мог не поинтересоваться.

— А что это ты, кстати, главной новостью со мной не делишься?

Глеб приподнял гудевшую голову и потёр переносицу. Интересно, о чём он? Единственной главной новостью для него была вчерашняя дикая ночь, где он балансировал между острым наслаждением и не менее острым разочарованием от того, что оно так не вовремя и так безобразно оборвалось.

— Напомни.

— У-у-у-у, — его собеседник усмехнулся, — ты что-то, Глеб, совсем сегодня не в форме. Тебе бы передохнуть. Я о ДНК-тесте.

Ах да. О ДНК-тесте.

— Я его выбросил.

Он мельком взглянул на вытянувшееся от удивления лицо старого друга.

— Что-то… что-то я не понимаю.

— Зато я понимаю, — Глеб едва заметно дёрнул плечом. — Он мне не нужен.

И вчерашняя постельная катастрофа в его решении ничего не меняла. Скорее уж наоборот.

Глеб сделал кое-какие пометки в еженедельнике и встал из-за стола.

— Когда появится хоть какая-то информация об утечке, сразу мне отзвонись. А пока, извини, у меня появились дела.

Самое время придумывать, как разгребать последствия той самой постельной катастрофы.