Изнанка света

Глава 10 Завещание самоубийцы

Санкт-Петербург,

за пять месяцев до событий

«Не помню, сколько мне было тогда лет — шесть или семь. Помню лето. Тогда стояло очень дождливое лето… Шел дождь, я сидел дома и листал какую-то книгу — кажется, сказки Киплинга, хотя точно уже не помню, слишком давно это было. И совершенно внезапно я ЕГО почувствовал. Чей-то взгляд в спину, присутствие в комнате кого-то еще. Сложно объяснить, но все знают, что так случается. И было в тот момент в комнате что-то еще, отчего мне стало очень не по себе…

Так вот — помню, что сидел тогда в своей комнате один, дверь в коридор была открыта. Я слышал звуки голосов, шаги по коридору — в общем, я знал, что не один в квартире, и бояться мне совершенно нечего. Да и не боялся я — даже темноты».

…Сегодня вечером ОН явится снова. Я это знаю. Я всегда это чувствую. Так чувствуешь иногда приближение грозы, хотя на небе — всего лишь редкие облачка. ОН явится и снова будет стоять и смотреть. Долго смотреть — причем, как будто мимо меня. Что ЕМУ надо? Не знаю, да и не уверен, что хочу это знать — что там может быть в башке у таких тварей. Все, что мне точно известно — ОН всегда приносит с собой какое-нибудь несчастье. Наверное, кто-то скажет, что это — бред, что мне пора бы к врачу. Ничего подобного. Оказались бы они на моем месте — посмотрел бы я, как эти болтуны запоют…

Человек потянулся к пачке сигарет, суетливым, каким-то мышиным движением сунул сигарету в рот, проворно щелкнул зажигалкой. Потом бросил украдкой взгляд на пустой подоконник. Из окна на него посмотрела питерская ночь. Ничего интересного там не было: коробка типового дома, точно такого же, как тот, в котором он жил, свет в окнах квартир — люди готовятся ко сну. Ничего, что было бы хоть сколько-нибудь необычным…

Человек докурил сигарету до половины, затушил ее в пепельнице. Потом нервно пригладил волосы, и вновь склонился над письменным столом…

…Так вот, я точно не помню, как ОН появился в самый первый раз. Мне иногда кажется, что ОН был где-то рядом всегда. По крайней мере, когда умерла Катя, — тогда мне было лет пять, — я ЕГО впервые запомнил. Да, Катя — это моя старшая сестра… Была. Случилось это так.

…Человек оглянулся, пристально всматриваясь в полутемные углы комнаты, словно бы ожидая, что мрак может густиться и напасть на него. Ничего там, разумеется, не бы-о, кроме зыбких теней и давно не убиравшейся пыли. Однако сидящему за столом необходимо было в том убедиться — и лишь после этого он снова взял в пальцы отложенную шариковую ручку…

…Не знаю, но в тот момент моя спина сразу же покрылась мурашками. Стало тяжело дышать, воздух как будто сделался густым и ядовитым. Я понял, что происходит что-то странное, отложил книжку и осмотрелся. И тут же я ЕГО увидел. Или — ЭТО, до сих пор не знаю, кем или чем ЕГО считать. ОН (ОНО?) сидел на подоконнике перед открытым окном. Сначала я заметил только силуэт — угловатый, жуткий, какой-то совершенно нечеловеческий. Уцепившись когтистыми лапами (или — руками) за край, ОН сверлил меня взглядом.

Сейчас я понимаю, что ЕГО повадки — скорее звериные, чем человеческие. Тогда мне было не до того, все, что я заметил — длинную белесую морду, напоминавшую череп, расплывшийся в ехидной ухмылке. Было видно ряд заостренных зубов, а из-под свешивавшихся черных прядей спутанных волос на меня смотрели глаза — тоже совершенно черные, как нефтяные пятна. Их было много, тех глаз! Они как будто прощупывали меня. Или изучали.

Я хотел закричать, позвать взрослых. Но голоса не было, а тело в тот момент мне не подчинялось. Такое бывает только в ночных кошмарах: пытаешься убежать, а не можешь.

Поэтому я сидел и смотрел на него, чувствуя, как по комнате волнами распространяется ледяной страх. Что это? Откуда? ОНО казалось неправильным, страшно неправильным…

ОНО протянуло руку, указывая на меня (я четко разглядел, как несколько дождевых капель с его пальцев упали на пол). А потом ОНО приоткрыло рот (или, все-таки, пасть), и я услышал низкий шелестящий шепот (хотя подобрать этому голосу какое-то земное название я не в силах).

В тот момент мой страх перешел ту грань, на которой стирается различие между человеком и перепуганным животным. Не знаю, сколько это продолжалось — секунду, несколько или — целый час. Мне показалось, что время не шло вообще, никаких голосов из коридора в это время я не слышал.

Дождь все хлестал, скатываясь по открытой створке окна, по подоконнику и почти неощутимой преграде между мной и ИМ — прозрачной тюлевой занавеске, отодвинутой в сторону СУЩЕСТВОМ.

А потом пол как будто зашатался и куда-то поплыл, наверное, я потерял сознание. И тут все резко прекратилось. Я услышал звуки вокруг, — те самые, которых не было до того, меня била нервная дрожь. Красная пелена, застилавшая зрение, исчезла. Я услышал голос матери, доносящийся из соседней комнаты:

— Катя?.. Нет, господи, это не так!.. Господи, это неправда!

…Человек снова потянулся за сигаретой, но его рука на мгновение остановилась и дрогнула. Взгляд уперся в окно. Нет, пока ничего, показалось. Плохо, что лампа не заливает светом всю комнату. Хотя, какая, к черту, разница?!

…Сестра ездила с классом в Москву. Дождь, скользкое шоссе. Автобус перевернулся. Несколько учеников получили ссадины, прочие — отделались испугом, а вот Катя… Осколок стекла…

Все это я узнал уже потом, а вот тогда… Прежде всего я поднял глаза на окно: нет, никакого существа там не было. Вообще ничего — открытое окно, намокшая занавеска, подоконник в каплях дождя. Да, и два мокрых следа, которые можно было принять за что угодно.

…Он поднял глаза от блокнота с очередным исписанным листком. Однако озираться не стал, словно опасаясь увидеть что-то жуткое.

Пятно света от настольной лампы выхватывало из темноты только стол и небольшой участок комнаты, все остальное пространство было погружено в полумрак. За спину человек тоже не оглядывался. Мало ли что может там оказаться?!

Но оторвался от блокнота он ненадолго. Через мгновение в блокноте снова заплясали строки, словно бы человек боялся, что не успеет окончить свои записи.

…Второй раз я четко увидел ЕГО, когда умерла Наталья. У нас тогда только-только намечались отношения. Только я это совсем не к тому. В общем, все повторилось, как в первый раз — вот только животного страха я уже не испытывал. Сроднился с НИМ, что ли? Чушь, конечно, как можно с ТАКИМ сродниться? Просто до нового появления я считал ЭТО детским глюком, обманом зрения — чем угодно, только не реальностью.

Да, было жутко, очень жутко, но уже не так. На этот раз я увидел ЕГО, когда шел к своей машине. Я отдыхал на даче в Шапках, но зачем-то понадобилось за полночь сорваться в город. Насколько помню, было там в это время совершенно безлюдно. Даже собаки не лаяли.

Я оставил свою «шестерку» на обочине дороги, шедшей около моего дома. Идти пришлось в совершеннейшей темноте, белые ночи к тому времени давно закончились, стоял август. Но ЕГО я заметил сразу же, стоило только подойти поближе к машине. ОН сидел на капоте «шестерки», точно также, на манер дикого зверя, вцепившись одной рукой-лапой в крышку капота и, — я это заметил, — оставляя когтями длинные борозды в краске.

Я остановился, как вкопанный. А ОН подался вперед, словно собираясь прыгнуть. В том, что это не было глюком, я был уверен тогда — и уверен в этом сейчас. Я мог рассмотреть все мельчайшие подробности, которые едва ли заметишь и при свете дня: колыхающиеся при движении волосы существа, его глаза и лапы, следы когтей на автомобиле. Все это было слишком реальным.

На сей раз ОН ничего не сказал, а исчез столь же неожиданно, как и появился. Я так до сих пор и не понял, что произошло — просто что-то взяло и изменилось в мире: где-то вдалеке залаяла собака, послышался шорох ветра в ветвях дерева… Вроде бы, жизнь вернулась к своему нормальному течению, если бы не звонок по «мобильнику». Звонила мать Наташи…

Кстати, уже потом я внимательно осмотрел свою «шестерку»: никаких следов от когтей. А Наташа в тот день погибла — ехала на маршрутке, водитель не справился с управлением.

Я отошел от шока нескоро. А про ЭТО… или ЭТОГО… старался не вспоминать и не думать.

Через год я снова с НИМ повстречался… В тот день умерла моя мать.

На сей раз ОН стоял над изголовьем моей кровати, от чужого присутствия я проснулся. В этот раз ОН сверлил меня взглядом дольше обычного, и мне удалось рассмотреть кое-какие детали. ОН был одет в продранный плащ, из-под которого торчали неприкрытые ничем ребра.

Существо молчало, а я боялся шелохнуться. А потом ОН исчез — как прежде.

Отец ненадолго пережил маму. Надо ли говорить, что в день его смерти я видел ЭТО снова — за спиной, в зеркале!

Наверное, может показаться, что я надирался до свиней, вот и видел всяческую чертовщину. Вот только я не пью, во всех случаях был совершенно трезв — а про наркоту и говорить нечего!

Или, может, я схожу с ума? Одно время, после того, как потерял родителей, я и сам так думал. Даже сходил к психоаналитику, благо средства позволяли, рассказал ему все как есть, а он стал впаривать что-то про комплексы и прочие заморочки. В общем, я не больший псих, чем тот самый аналитик.

Я просто хочу как могу рассказать все, что видел. А может, и предупредить того, кто это прочтет.

Мне не известно, когда ОН придет на сей раз — сегодня или завтра. Точно знаю одно — ОН придет скоро. Ведь все прошлые его появления я предчувствовал.

Больше я так жить не могу. И на этот раз я уверен, что ОН заберет меня.

Сегодня я уже видел ЕГО — в образе человека, с которым я случайно (случайно ли?) столкнулся на улице. Но я-то видел, КТО это: ОН всего лишь прикинулся человеком, я рассмотрел ЕГО под этой маской, и ОН это понял… Что толку говорить, как ОН выглядел — завтра ОН может оказаться кем угодно!

Очередная строчка расплылась в нечто нечитаемое.

Сидящий за столом отложил ручку, размял усталые пальцы. Потом огляделся, и стало ясно, что он уже почти впал в состояние паники. По его лицу сейчас вряд ли можно было бы понять, что он еще очень, очень молод — страх сделал человека стариком.

Потом он снова слегка подрагивающими пальцами поднес ручку к бумаге.

Сами думайте, КТО это — пришелец, существо другой расы, живущей рядом с человечеством, или кто-то еще. Мне плевать, я так и не нашел ответ. И не хочу больше искать! Одно я знаю точно: сейчас ОН придет за мной, и я не собираюсь сдаваться ЕМУ живым!

Господи, как я устал! Больше так нельзя.

Ищите ответы сами.

Человек вырвал исписанные листки из блокнота, отложил их на край стола, потом, не удовольствовавшись этим, просунул под покрывающее рабочий стол стекло, видимо, опасаясь, что они улетят или упадут на пол.

Потом он медленно поднялся, стараясь не поднимать глаз. Все тем же нервным движением пригладил светлые, слегка вьющиеся волосы, и все же оглянулся на пустую темную комнату.

В глазах человека скользнуло какое-то выражение, похожее на отчаяние. Постояв еще с полминуты, он решительно подошел к ничем не занавешенному окну, отворил его настежь. В комнате раздался противный скрип и вслед за этим чистые листы на столе разлетелись под дуновением ворвавшегося в комнату осеннего ветра. Но на это уже можно было не обращать внимания.

Человек взгромоздился на подоконник и посмотрел вниз, на далекую полосу асфальтированной дороги, едва освещенной тусклым фонарем. От земли его отделяло четырнадцать этажей.

Отлично, это то, что надо. Кто бы ОН ни был, ОН его живым не получит! А мертвому уже все равно.

Человек хитро, почти что торжествующе улыбнулся, посмотрев назад, в скудно обставленную комнату: там никого не было, но это всего лишь пока. ОНО непременно явится!.

Почему-то в воспаленном мозгу хозяина комнаты мелькнула мысль, что он уже знал это СУЩЕСТВО прежде, не в нынешней, а в какой-то другой жизни. Правда, совершенно неясно, где и когда они встречались. Но сейчас и это стало абсолютно несущественно. Человек вновь перевел взгляд вниз, а потом взобрался на подоконник и, окончательно решившись, рухнул головой вниз.