Как ты меня бесишь!

Глава 6

***

В понедельник поймать её не удалось.

Но настроение моё даже немного улучшилось после рассказа Ромыча про то, как он, пьяный в шабалы, завалился к Вере домой.

Ну, по крайней мере, не один я такой осёл, и Выхин даже в чём-то меня превосходит…

Я-то хотя бы просто позвонил (ага… семь раз…), хотя ещё неизвестно чем мне это всё обернётся.

К середине вторника нервозность не могли снять ни пять стаканов кофе, ни старинная головоломка у меня на столе, я почти отчаялся и извёл себя муками совести.

Мы столкнулись случайно в коридоре.

На ней темно-зелёная блузка и юбка гармошкой до колен, волосы стянуты в хвост. На мгновение замираю и любуюсь увиденным, чувствуя, как в груди разрастается тепло и волнение.

Как пятиклассник.

Стою истуканом, пока она наливает воду в стакан из кулера.

- Свет… - Начинаю неуверенно. – Здравствуй. Я хотел бы с тобой поговорить.

- О чём? – Спрашивает без приветствия, не поворачивая головы.

В коридоре пусто, но даже если бы был кто-то, мне не помешало бы это.

- Это личное. Мы можем пройти в мой кабинет? Прошу тебя.

Она, вероятно, догадывается, о чём пойдёт речь, потому как поднимает свой взгляд на меня и пару секунд недоверчиво смотрит. Потом говорит:

- Это надолго? У меня встреча через полтора часа.

- Не переживай, успеешь. Мы всего лишь поговорим.

- Ладно.

Я пропускаю её вперёд, она идёт прямо со стаканом, который только что набрала, мимо Гели, зарывшейся в папках, проходит в мой кабинет.

Закрываю дверь.

Это сложнее, чем я думал.

Остаться с ней наедине в замкнутом пространстве – настоящее испытание для меня.

- Я хотел бы спросить… - Решаю сразу выяснить, устал уже мучиться неведением. – В пятницу вечером я звонил тебе.

Света ставит стакан на мой стол и складывает руки на груди. Она не облегчает мне задачу, вопросительно уставившись в моё лицо.

Выдыхаю.

- Прости, я был пьян. Мы с мужиками немного перебрали, и я не помню, что говорил тебе… - Чувствую, что оправдываюсь.

Особенно после того, как её брови ползут вверх.

- Не помнишь? – Ухмыляется. – Это не удивительно, потому что мы с тобой не разговаривали.

Я не сразу улавливаю суть слов, потому что сначала сосредоточен на том, что она мне «ты-кает». Хотя, до этого всегда по имени-отчеству…

- Но ты приняла вызов…

- Нет, не приняла. – Нервно кусает губу, и как-то странно дёргается. – Я перезвонила.

Вот нутром чувствую, сейчас будет какая-то хрень.

- Трубку взял не ты, а твоя жена.

- Бывшая жена…– Поправляю я, а сам не чувствую ног.

- Это не имеет значения. – Так, будто ей всё равно. Но я замечаю, как руки её трясутся. И вся, как на иголках. – Не понимаю, что вам могло понадобиться от меня среди ночи, тем более, что вам было с кем поговорить, это явно.

Прячет глаза.

И тут меня осеняет.

Она чувствует. Ревность. К моей бывшей жене.

Иначе не вела бы себя так. По-напускному спокойно, но нервно.

Изображает безразличие, а сама трясётся и прячет слёзы.

С моей души сдвигается бетонная плита.

И я просто на адреналине быстро подхожу к ней вплотную, обхватываю щеки ладонями, в которые она тут же вцепляется своими руками, и целую.

Мягкие губы кажутся мне мёдом, сладким, пьянящим, знакомым.

Я не даю ей отстраниться, хотя Света практически не сопротивляется, видимо ошарашенная моим поступком, но я так же ощущаю её дрожь, такую же, как у меня. Мы оба это чувствуем.

Даю волю своим рукам.

Одной спускаюсь по спине к талии, другой поглаживаю щеку, шею, и проникаю языком глубже в сладкий ротик.

Мне уже нечем дышать, но готов променять кислород на это сумасшествие, только бы оно никогда не заканчивалось!

Но эйфория длится недолго.

Света вдруг каменеет, выворачивается и с размаху «влепляет» мне по лицу.

Больно, между прочим.

Я даже не удивляюсь.

Довольно предсказуемо. Только зачем было так отвечать на поцелуй?

Она хочет этого. Ей нравится.

Но почему-то сопротивляется, и всё время ускользает от меня.

Тяжело дышим глядя друг на друга.

- Не смей. – Говорит она. – Не смей так со мной!

- Свет…

- Никогда, слышишь!? – Лицо искажает злость, и она поворачивается, чтобы уйти.

Я останавливаю. За руку и поворачивая к себе.

- Успокойся! – Рычу ей в лицо. – Хватит от меня бегать! Ты же сама хочешь этого. Я нравлюсь тебе, но ты упорно не хочешь это признавать! Может, хватит? Скажи уже, наконец, что не так?!

- Всё не так! – Кричит она, пытаясь вырваться, но я не отпускаю. – Всё не так! Все эти интриги мне не сдались! Ты сначала звонишь, потом трубку берёт твоя жена, которая говорит, что ты спишь рядом. Потом целуешь, как ни в чём не бывало! Я что – вещь? Мне, между прочим, волноваться нельзя! Из-за таких как ты, я не встречаюсь ни с кем, ясно?!

Она гневно трепыхается, а я не могу разжать руку, потому что знаю, если уйдёт, то не верну уже.

- Отпусти меня! – Начинает плакать. – Чего ты хочешь? Пьяных встреч по выходным? Так это не ко мне. – Всхлипывает. – Мне нельзя пить, потому что из-за своей глупости и неосторожности, я умудрилась забеременеть от тебя! И теперь не подхожу для «лёгких отношений». И мне никто не нужен, ясно?!

Все-таки вырывает руку, потому что я не могу больше держать её. Всё тело накрывает слабость.

Что она сказала?

Беременна?..

- Как это получилось…

- Как у всех! – Выплёвывает она. – Но вы не волнуйтесь, Дмитрий Сергеевич. Я вас не потревожу, большая девочка. Я рожу этого ребёнка и воспитаю его, можете не сомневаться. И ни о чём не переживать.

Она всё-таки уходит.

Точнее, выбегает из кабинета, хлопнув дверью, пока я стою полностью ошарашенный.

Беременна…

От меня.

Чёрт возьми, никогда не думал, что это будет так тяжело осознать.

Что стану отцом.

Все её слова пронеслись грозой в голове.

Невероятно.

Непостижимо.

Охренеть просто.

И она всё это время от меня скрывала?!

***

Когда подрываюсь за ней и выбегаю из кабинета, Светы уже и след простыл.

Я звоню ей, но бесполезно, трубку никто не берёт.

День обещает быть долгим.

Почти сразу после того, как Вострикова от меня убежала, офис сотрясается от гневных ругательств генерального в адрес моего друга и его любимой сотрудницы Веры.

Они умудрились просрать клиента, за которого Глеб всем был глотку готов перегрызть. Да уж…

Ребята конечно накосячили, но я не могу ни о чём думать, кроме как о будущем ребенке.

С этим фактом всё меняется.

Во-первых, теперь у Светланы не получится игнорировать меня, ведь, как ни крути, мы связаны, и я не собираюсь, как она выразилась: «Сидеть спокойно и ни о чём не волноваться».

Наоборот, я желаю принимать самое активное участие в жизни своего ребёнка и этой девушки.

Судя по её поведению, легко не будет, но отступать я не намерен.

Во-вторых, обещание, данное в пьяном угаре: «Никогда больше не жениться» видимо придётся отменить.

Потому что я хочу, чтобы ребёнок называл меня папой и жил со мной, а без присутствия рядом «несговорчивой занозы» это вряд ли получится.

Чёрт…

Я, конечно, хотел семью и детей, отрицать не буду. Но почему в жизни всё так сложно и обязательно с препятствиями?

Света вот теперь меня видеть не хочет. И всё из-за того, что по её, между прочим, вине, я держал себя на голодном пайке непозволительно долго, а в пятницу, наконец, сорвался.

Утренний субботний секс с Ириной был хорошим, качественным, но повторить мне бы не хотелось. А вот поцелуй со Светой в моём кабинете провернул бы ещё много-много раз, и от продолжения, конечно, не отказался бы.

Но, увы…

Эта женщина меня в гроб загонит своим неадекватным поведением.

И ещё притопчет сверху, чтоб наверняка…

К вечеру в мой кабинет заваливается Выхин.

Я вижу, что денёк у него так же выдался отнюдь не «лайтовый», по тому, как он устало плюхается на стул.

Да это и понятно. Весь офис из-за них на ушах стоит.

- Давай, рассказывай. – Выпаливает он, ёрзая, пытаясь принять удобное положение.

Я не в духе.

Я в шоке.

И даже другу, понятия не имею, как об этом сказать.

- Нечего рассказывать. – Пытаюсь отмахнуться, отмечая, что мой друг, вроде бы в курсе наших разборок.

- Да? – Скалится Ромыч.– А мне кажется, кто-то задолжал мне подробности своего фиаско.

Ну вот, я же говорю… Беспонтовая контора… Все друг про друга всё знают…

- Нечего, говорю, рассказывать. Ты уже и так всё от других знаешь.

- Но не от тебя. Хочу услышать от первоисточника.

- Ромыч, отъебись.

Его рожа меня раздражает. Хотя знаю, что он всегда готов помочь и выслушать.

- Не уйду, пока не просветишь. Ты мне друг или кто? Давай выкладывай. Обещаю, ржать не буду.

- Смешного вообще нихуя нет.

Вообще, я редко матерюсь. Интеллигентные родители, учёба в престижном вузе, профессия… научили говорить грамотно и без «сорняков»…

Но сейчас особый случай.

Мои нервы расшатаны. Я в подвешенном состоянии и не знаю, что делать.

- Слушай, - Хмыкает друг. – В том, что баба тебе не дала, нет ничего смертельного. Даже была бы она супер-модель. А наша Вострикова – вообще не от мира сего, сам же знаешь. Предупреждал ведь тебя: не подходи к ней, не смей трогать нашу нежную фарфоровую Светочку.

Выдыхаю обречённо.

Поднимаюсь, достаю из шкафа бутылку коньяка, и всё равно, что сегодня будний день, а я не привык пить среди рабочей недели.

Наливаю себе и ему.

- Она мне дала. – Перефразирую Ромыча, а самому эта формулировка не нравится.

У нас был умопомрачительный секс!

Но эти женщины, мать его, вечно всё усложняют!

- Да ну нахуй…

- Не сегодня. – Тру виски и переносицу. Чувствую вселенскую усталость. – Мы переспали на корпоративе, на восьмое марта. Случайно. Этого никто не знал.

Полсекунды решаю: говорить – не говорить…

Ромыч - мой друг.

Он - единственный, с кем я могу поделиться «такими новостями».

- Света беременна.

- Какого х..? – Давится коньяком.

Реакция ожидаема.

- Да, представь… - Делаю глоток. – Сегодня только узнал. Скрывала, сучка…

Залпом допиваю содержимое бокала, наливаю ещё.

- Пиздец. Не знаю, что сказать… Видно, что друг в растерянности. – Так чего же она с заявлением-то к Глебу побежала?

- Не знаю. Ну, ты же сам говоришь, хрен знает, что там, в голове у неё. Да ещё гормоны, походу, ударили… Я всего лишь хотел поговорить, хочу её, даже больше, чем тогда… Каждый день, сука, вижу и сдерживаюсь…

Кажется, сегодня напьюсь…

- Она сразу заявила, что это было один раз, по пьяни, и больше не повторится. Игнорила меня, непробиваемая вообще. А сегодня я её случайно в коридоре поймал, в кабинет затащил, чтобы поговорить… Она на меня столько всего вылила, я охерел вначале, а потом вообще заявила, что залетела от меня, но меня это не касается.

Вскакиваю непроизвольно, на эмоциях.

- Меня. Блять. Не касается! Мой собственный ребёнок! О котором я и знать не знал!

- Да, брат… - Хрипит Ромыч, ошарашенный. – Заебись, история…

Я смотрю в окно, но не вижу, что там происходит. Полностью погружен в мысли о ней.

- Что собираешься делать?

- Хуй его знает. – Качаю головой обречённо. – Я действительно, не знаю, Ромыч.

- Так. Давай ты сейчас пойдешь домой, и не будешь творить хуйню. А я поговорю с Востриковой, выясню, что за хуйню творит она. Пиздец, вы ребята, даёте...

- Не надо, братан. Я сам с ней поговорю.

Не хочется впутывать его в наши отношения.

- Да поговорил уже! Дай ей остыть слегка. Я напирать не буду. Издалека спрошу. Всё. Не обсуждается.

Поднимается со скрипом.

- Дим, я серьёзно. Иди домой.

- Ладно.

У меня на самом деле нет сил.

Надеюсь, завтра, на свежую голову, я придумаю, как усмирить эту особу, чтобы она перестала сопротивляться и доверилась мне, наконец.

А сейчас я хочу забыться сном и не думать об этом…