Караул под «ёлочкой»

20.

2 сентября 1988 года.

Космодром Байконур, вторая площадка.

Монтажно-испытательный корпус 1А.

У выхода из монтажного зала Антона окликнул замполит второй испытательной группы капитан Василий Андрущаков:

- Привет, лейтенант! Как дела?

- Нормально, - пожал плечами Антон. - Проверку на «Прогрессе» только что закончил...

- Тут вот какое дело, Макарьев, - Андрущаков достал несколько крупных фотографий из папки, которую держал в руках. - За день до старта «Союза» почти вся наша рабочая смена фотографировалась с космонавтами. Вот эта пара фотографий - для старшего лейтенанта Беланова. Сможешь передать?

- Конечно, - Антон взял фотоснимки. - Мы с Олегом сейчас на пересмене увидимся.

- Ну, вот и замечательно, - Андрущаков кивнул. -Пока, Макарьев!

Но в комнатах отделения систем жизнеобеспечения Макарьев уже никого из сослуживцев не застал. После окончания уборки Олег Беланов отправил солдат в казарму для построения на обед, а сам ушел куда-то по своим делам.

Антон сходил по воду, включил электрический чайник в сеть и переоделся в военную форму. Удобно расположился на стуле около стола в комнате отдыха и достал из своей полевой сумки «Неву» с недочитанным романом.

Он уже было раскрыл журнал на странице с закладкой, но тут его взгляд случайно упал на фотографии, лежавшие на столе.

Еще со времен первых космических стартов традицией стало фотографирование рабочих смен с готовящимися лететь на орбиту космонавтами. Обычно за два-три дня до старта экипажи - и основной, и дублирующий, - приезжали в испытательный корпус, чтобы примерить скафандры и немного посидеть в отсеках своего будущего корабля. На жаргоне испытателей вся эта процедура так и называлась -«примерка».

Так было и перед стартом советско-афганского экипажа. В прошлую пятницу, двадцать шестого августа, экипаж Лахова, Полинова и Моуманда провел последние тренировки в космическом корабле и вышел для фотографирования с рабочей сменой. Космонавты в белоснежных полетных скафандрах расположились на ступенях лестницы испытательного стенда, на котором стоял корабль «Союз», а очередная рабочая смена собралась внизу, у подножия корабля.

Многих из тех, кто был запечатлен на фотографии, Макарьев знал лично. Управленцы из воинской части 44275 полукольцом окружили космонавта генерал-майора Владимира Джанибекина. Антон узнал заместителя командира дивизии по испытаниям полковника Паршинова, телеметриста подполковника Тимашевского, офицеров группы заправки двигателей. Отделение систем жизнеобеспечения было представлено одетым в белый халат и круглую щегольскую докторскую шапочку подполковником Доциновым и Олегом Белановым в скромном рабочем комбинезоне. Гражданские спецы «делегировали» на фотографирование мастера сборочного цеха Валеру Павлова, седоголового ветерана - испытателя Георгия Филимоновича Кузнецова из группы обслуживания головного обтекателя и стажера отделения термостатирования Кирилла Ушакова.

«Жаль, что я в тот день не был на испытательных работах, - с легкой завистью отметил про себя Антон. -Глядишь - и получил бы на память такую же фотографию».

Он раздосадовано вздохнул, отложил в сторону фотоснимки и снова раскрыл журнал. Но сосредоточиться на чтении не смог. Что-то такое было на фотографиях, что прошло мимо восприятия Макарьева, но оставило легкую отметину в подсознании. Что-то почти неуловимое. На грани ощущения.

«Наверное, сказываются напряжение и усталость двух последних суток. - Антон раздраженно тряхнул головой, стараясь отогнать тревожившие его мысли. -Поэтому и лезет в голову всякая дурь».

Он заставил себя читать и пару минут добросовестно водил глазами по строкам, пока не сообразил, что совершенно не воспринимает прочитанный текст. Перед его внутренним взором стояли запечатленные на фотографии люди. Космонавты и рабочая смена. Обычная фотография, но что-то на ней было такое, что отпечаталось в глубине подсознания и теперь напоминало о себе легким и почти незаметным беспокойством. Лица... Нет, только одно лицо. Чье-то лицо, с которым связано какое-то тревожащее душу воспоминание.

- Ерунда какая-то! - вслух произнес Макарьев, захлопнул журнал и вновь пододвинул к себе фотографии.

«Ну, что тут может быть особенного? Полинов, Моуманд, Лахов... Плюс космический генерал Джанибекин... Гм, космонавты как космонавты, лица как лица. Так, рабочая смена... У Паршинова усталое лицо и круги под глазами. Не удивительно - все испытания полковник провел фактически без смены, дневал и ночевал в испытательном зале. А вот подполковник Доцинов, напротив, доволен жизнью и улыбчив. Михаил Васильевич явно не перетрудился на подготовке нынешнего полета, но свою долю поощрений и благодарностей отхватил, как всегда, сполна. Валера Павлов, мастер с завода. Тоже лицо как лицо. Правда, немного хмурое. Моуманд при посадке в корабль зацепился за штырь радиоантенны и немного его погнул. Поэтому Валерку ждут внеплановые работы в ночь с заменой распроклятой антенны. Н-да, поулыбаешься тут... Зато стажер Кирилл Ушаков тоже доволен, как слон после кормежки. Стажировка удалась. Начальник цеха объявил ему благодарность и от барских щедрот даже выписал небольшую денежную премию. И поэтому у вчерашнего студента и бессменного капитана команды клуба веселых и находчивых авиационного института есть маленький повод, чтобы порадоваться жизни. Типичная улыбка в американском стиле: растянутые губы и тридцать два зуба напоказ. Чи-из, дамы и господа! Кавээнщиков, что ли, специально так учат улыбаться?»

«Стоп! - Макарьев звонко хлопнул себя ладонью по бедру. - Вот же оно! Кавээнщик»...

Он вспомнил! То, что мельком отметило подсознание, вырвалось, наконец, из тьмы полузабытья и сфокусировалось в ясное и точное воспоминание.

Почти три месяца назад, в июне, сразу после запуска космического корабля с советско-болгарским экипажем, в кабинете капитана Лопатина на традиционный «мальчишник» собралось отделение систем жизнеобеспечения - Доцинов, Петровин, Беланов, гражданские инженеры. Потом подошли Глуховцев и Бехтерев, а с ними и Кирилл Ушаков. Ушаков тогда был явно в творческом ударе и блистал своими талантами весь вечер. Он пел под гитару, хохмил и как из рога изобилия сыпал очень смешными анекдотами. Но вершиной веселья стала его достаточно злая политическая пародия, когда он поочередно вдруг заговорил голосами Брежнева, Черненко и Горбачева. Ну, а потом Кирилл стал копировать голоса Доцинова, Глуховцева, Бехтерева...

Антон вскочил со стула, на ходу выдернул из розетки шнур начавшего пускать пар чайника и выскочил в коридор.