Китайцы. Моя страна и мой народ

Об авторе этой книги

К многочисленным характеристикам любой цивилизации помимо таких традиционно учитываемых факторов, как этнография, история, материальная и духовная культура, включая философию, язык, литературу и другое, следует отнести также национальную психологию, или психический склад, и этническое сознание нации как определяющие компоненты этнопсихологии.

Эти факторы особенно важны там, где мы имеем дело с национальной психологией народов Востока, — по той причине, что именно по условной границе Восток-Запад проходит основная линия соприкосновения существенно различающихся этнопсихологических стереотипов, незнание и непонимание которых затрудняют общение между народами, проживающими по обе стороны этой границы, а порой делают его просто невозможным.

Специфические способы восприятия и понимания членами этнической общности различных сторон окружающей действительности, передающиеся из поколения в поколение, зависят в первую очередь от психического склада этноса, в котором, в свою очередь, следует различать этнический характер, этнический темперамент, этнические традиции и обычаи.

В характере любого народа представлена совокупность личностных свойств человека как вида, однако структура и степень выраженности этих свойств специфичны, что и отражено в характере этноса. Этнический характер и специфичен и типичен одновременно, поскольку это своеобразное соотношение тесно связанных психологических качеств, каждое из которых по отдельности типично для человека как такового.

Специфичность психологических свойств человека проявляется в стереотипах восприятия, чувствования и в его поведении в качестве представителя конкретной этнической общности. Эти стереотипы преобладают в структуре личности большинства представителей этнической общности.

В контексте европейской цивилизации личность воспринимается как целостная система. Раздробленность, множественность «я» воспринимается у европейцев как нечто ненормальное, как болезнь, которую надо лечить. В рамках же китайской цивилизации личность воспринимается именно как множественность, как совокупность различных обязанностей, как долг по отношению к обществу, родителям, семье, самому себе.

В европейской цивилизации личность оценивается в целом, ее поступки в разных ситуациях считаются проявлением одной и той же сущности. А вот китайцы избегают суждений о человеке в целом, делят его поведение на изолированные сферы, в каждой из которых действуют свои законы и нормы поведения. В европейском обществе объясняют поведение человека личными мотивами его действий, а в Китае — общими для всего социума правилами, нормами. На Востоке люди более интровертны, чем европейцы, и это соответствует ценностным ориентациям их культуры.

XX век в истории китайской цивилизации отмечен деятельностью многих выдающихся личностей, сыгравших важную роль в политической и культурной жизни страны. Среди них было немало видных ученых, которые брали на себя тяжелую и ответственную миссию навести мосты между Западом и Востоком, желая познакомить и сблизить совершенно разные цивилизации и культуры. Одним из таких подвижников оказался известный китайский писатель, автор книги «Моя страна и мой народ», переводчик, лингвист, философ и общественный деятель Линь Юйтан, весомый вклад которого в мировую литературу, философию и лингвистику отмечен многими.

Линь Юйтан (Линь Хэлэ) родился 10 октября 1895 г. в деревне Баньцзыцунь уезда Лунси провинции Фуцзянь (юго-восток Китая) в семье сельского католического священника. Его отец был весьма начитанным человеком, который придерживался демократических взглядов, занимался самообразованием, изучая многие науки. Ему удалось привить своим детям, воспитывавшимся, однако, в лучших традициях конфуцианства, страстный интерес ко всему новому, что приходило с Запада.

Мальчик рано начинает интересоваться западной культурой и сознательно воспринимает ее влияние. В 1900 г. его отдают в местную христианскую школу, а в 9 лет переводят в Сямэньскую христианскую школу, где и происходит его первое настоящее знакомство с европейской культурой и жизнью. В 1907 г. он поступает в среднюю школу, а в 1911 г. в возрасте 16 лет вместе со старшим братом отправляется в Шанхай, где поступает сначала на подготовительные курсы, а затем и в университет Сент-Джонс, частное учебное заведение, ориентированное на восприятие западных культурных ценностей. Именно здесь он принимает имя Юйтан (Яшмовый зал).

Вдохновленный примером отца, юноша мечтает стать католическим священником, однако вскоре, ближе познакомившись с теологией, он глубоко разочаровывается в христианской догматике и переходит на гуманитарный факультет. Молодой человек пробует силы на литературном поприще и в 18 лет, на втором курсе, получает главную премию за рассказ, написанный на английском языке.

Таким образом, влияние западной цивилизации писатель испытал уже в детские годы. Неутолимая жажда познания всего нового, приходившего из-за границы, передалась от отца к сыну. По воспоминаниям Линь Юйтана, его отец читал все, что попадалось ему под руку: не только христианскую теологическую литературу, но и научные работы, в которых речь шла о достижениях Запада. Вместе с тем юноша вырос в сугубо китайской среде. Основы философии будущего писателя закладывала сама природа Китая. Родные горы наделили его независимостью характера и твердостью убеждений, которые позднее ничто не могло поколебать.

Окончив университет в 1916 г., Линь Юйтан начинает преподавать английский язык и литературу в вузах Пекина — Пекинском университете, университете Цинхуа и педагогическом институте. Одновременно с этим он изучает китайскую лингвистику. Хорошо осведомленный в западной литературе и науке, он недостаточно разбирается в китайской классической литературе, и это побуждает его заниматься самостоятельно и консультироваться у специалистов, восполняя пробелы в образовании.

По словам Линь Юйтана, жить в то время в Пекине значило оказаться в истинно китайском по духу обществе. Живя и работая невдалеке от гробниц императоров династии Мин и Великой китайской стены, он проник мыслью в глубину прошедших веков, на протяжении которых желтые крыши дворцов и стены храмов столицы оставались неизменными, как и сам дух древнего города. Для него Пекин стал воплощением всего Китая. Впоследствии опыт тех лет и глубокие размышления автора над проблемами китайского общества, над его древним наследием станут основой для написания книги «Моя страна и мой народ». Тогда же он примкнул к радикально настроенной интеллигенции.

Летом 1918 г. в Шанхае Линь Юйтан женится на Ляо Цуйфэн, дочери богатого коммерсанта, с которой счастливо проживет всю жизнь. В 1919 г., получив стипендию, Линь Юйтан вместе с женой отправляется в Америку. Там в сентябре того же года он поступает в магистратуру Гарвардского университета по специальности «сравнительное литературоведение». В 1920 г. в связи с лишением стипендии он переезжает во Францию. В те годы потребность Европы в рабочей силе значительно возросла (сказались последствия Первой мировой войны), и Линь Юйтан подает заявление с просьбой отправить его во Францию обучать французскому языку приехавших туда китайских рабочих. В это время китайский историк профессор Ху Ши не оставляет семью друга без поддержки и оказывает молодой паре материальную помощь. Линь Юйтан, работая во Франции, осваивает также немецкий язык, чтобы в дальнейшем продолжить образование в Иенском университете, куда и отправляется в 1921 г. Там он изучает также творчество Шекспира. Лишь в 1922 г. он получает диплом Гарварда и степень магистра. В том же году Линь Юйтан поступает в аспирантуру Лейпцигского университета, занимается фонологией и в 1923 г. получает степень доктора китайской фонологии.

Вскоре Линь Юйтан возвращается на родину. Там у него в 1923 г. рождается дочь Фэнжу (Жусы, Adet Lin), а в 1926 г. — вторая дочь писателя — Юйжу (Ушуан, Тайи, Anor Lin). В Пекинском университете он получает должность профессора на факультете английского языка и одновременно ведет занятия в Пекинском педагогическом институте. С этого времени Линь начинает подписывать свои статьи именем Юйтан (Зал лингвистики), омофонным прежнему имени. В них он критикует «коррумпированное правительство, не выполняющее своих функций». Заметим, что у Линь Юйтана было более пяти псевдонимов, в том числе и такой забавный, как Маолюй (Ослик).

23 мая 1924 г. Линь Юйтан опубликовал в приложении к пекинской газете «Чэнь бао» («Morning post») статью, в которой призывал переводить зарубежную прозу и пропагандировать юмор, считая его одним из главных даров человеческой природы, ибо юмор, как он полагал, способен с помощью только ему присущей доброжелательной критики соединить мечту с реальностью. Писатель выступил одним из первых и главных популяризаторов юмора в Китае, именно ему принадлежит китайская фонетическая транскрипция этого европейского понятия — «юмо». Его можно по праву считать основателем жанра юмористических миниатюр (сяопиньвэнь) в Китае. Этот жанр позволял Линь Юйтану напрямую общаться с читателем. Писатель также в течение многих лет активно занимался популяризацией китайской культуры за рубежом и западной культуры в Китае.

Анализируя литературное произведение, нельзя рассматривать его в отрыве от исторической эпохи, так как актуальные темы со временем приобретают новые звучания. В Китае в 1925—1927 гг. бушевала революция. Страна жила ожиданиями выхода из многолетнего кризиса, парализовавшего жизнь общества. Настоятельно необходимо было решать больные, волновавшие общественность проблемы. Однако Гоминьдан допустил существенные просчеты. Его ориентация на буржуазию в политике привела к тому, что широкие массы не поддержали пришедшую к власти группировку. Вместе с тем стремление аннулировать неравноправные договоры, навязанные иностранными державами, пользовалось всенародной поддержкой. Обновление Китая предлагалось также осуществить на пути возрождения конфуцианских моральных ценностей. Эти рекомендации вызывали у Линь Юйтана лишь горькую усмешку.

Талантливый преподаватель, писатель, лингвист-переводчик и общественный деятель проявил себя в самых разных областях. Зная на собственном опыте все неудобства поиска иероглифов в тогдашних словарях, он пытается усовершенствовать метод поиска, используемый в известном «Словаре Кан-си» (составлен в 1710—1716 гг.). Еще в 1917 г. Линь Юйтан опубликовал исследование «Ханьцзы соинь чжи» («Системный указатель для китайских иероглифов»). Позднее он изобрел способ цифрового индексирования иероглифов («Ханьцзы хаома соинь фа»). В 1924 г. Линь не только активно участвовал в политической жизни страны, но и продолжал заниматься лингвистическими исследованиями. В 1925 г. он вошел в состав комитета по латинизации китайской письменности и одновременно придумал удобный способ печатания иероглифов на машинке. Известный китайский лингвист Чжао Юаньжэнь писал Линь Юйтану: «Мой друг Юйтан, третьего дня дома я воспользовался твоей пишущей машинкой и получил огромное удовольствие. Всего два удара по клавишам и в окошечке появляются 8 иероглифов, из которых выбираешь нужный. Это незаурядное изобретение. Я считаю, что нам нужна именно такая пишущая машинка». К сожалению, в 1945 г. с печатной машинкой его постигла неудача, запустить ее в производство не удалось.

С декабря 1924 г. Линь начинает писать заметки в еженедельнике «Юй сы» («Нити слов») и наряду с Лу Синем и Чжоу Цзожэнем становится его постоянным автором. На страницах журнала он выступает против пережитков феодализма, активно поддерживает революционное движение, критикуя некоторых известных интеллигентов за их бесчестные поступки. Политическая позиция Линь Юйтана в ту пору неоднозначна, он часто противоречит самому себе, призывая к поиску компромисса с буржуазией.

Пекинское правительство Дуань Цижуя стало угрожать жизни самого писателя, включив его в число 54 радикально настроенных профессоров. Чтобы избежать ареста, Линь Юйтан с семьей бежит из Пекина в Сямэнь, а затем в Ухань. С ними уезжают Лу Синь и несколько профессоров.

В 1928—1936 гг. Линь Юйтан живет в Шанхае и продолжает заниматься литературным творчеством, публикует трагикомедию под названием «Цзы цзянь Нань-цзы» («Конфуций встречается с Нань-цзы»). В ней писатель подверг резкой критике консерватизм защитников устоев традиционной феодальной морали, утверждая новую для китайского общества идею равноправия мужчин и женщин. Пьеса вызывает возмущение у потомков Конфуция.

В 1929 г. Линь Юйтан занимает должность профессора английского языка в Шанхайском университете, пишет учебники по английскому языку. В 1930 г. выходит его перевод пьесы «Пигмалион» Бернарда Шоу. В Шанхае у него в 1931 г. рождается третья дочь — Сянцзюй (Сянжу). В 1932 г. там же Линь Юйтан основал журнал «Лунь юй» («Суждения и беседы»), заимствуя, не без иронии, название у известного трактата Конфуция. Журнал просуществовал с некоторыми перерывами вплоть до 1949 г. В нем он пропагандирует юмористическую литературу, которая имеет успех у читателей. Журнал принес ему популярность и славу великого мастера юмора. Одним из постоянных авторов этого журнала стал писатель Лао Шэ. В 1934 г. Линь Юйтан учреждает еще один журнал «Жэньцзянь ши» («Мир людей»), в котором пропагандирует «литературу души», эссеистику.

В начале 30-х годов значительное влияние на творчество китайских писателей оказывали идеи реформаторского движения, начавшегося еще в конце XIX в. и ставившего целью преобразовать полуфеодальную, полуколониальную страну в современное государство. Передовая интеллигенция Китая развернула борьбу против феодальной морали, за раскрепощение молодого поколения и равноправие женщин. Значительное влияние на творчество писателей оказала прогрессивная иностранная литература. Одной из важнейших задач того времени было обличение порядков старого Китая, поэтому ведущую роль в литературе стала играть критическая тенденция. Это почувствовали писатели, которые, как это и случается обычно во времена перемен, стали рупором эпохи.

В 1935 г. Линь Юйтан основал журнал «Юйчжоу фэн» («Ветер вселенной»), дававший слово литераторам, которые стояли на различных гражданских позициях, придерживались различных творческих принципов. Среди них — Чжоу Цзожэнь, Юй Дафу, Го Можо, Лао Шэ, Фэн Цзыкай, Юй Пинбо, Ли Цзяньу. В основном публиковались миниатюры, в которых критиковалось современное общество, пропагандировались демократические свободы. Не впадая в крайности и не требуя полного отказа от всего старого, Линь Юйтан продолжает настойчиво популяризировать все те положительные стороны китайской культуры, в которых, по его мнению, заложено рациональное зерно и которые нельзя заменить никакими заимствованиями с Запада. Он серьезно изучает китайскую историю, философию, литературу, фольклор, все более проникаясь глубоким уважением к древнему наследию своей страны, в присущей ему манере освещает проблемы Китая 30-х годов. Он предоставляет слово обывателям, суждения которых порой наивны и смешны, порой поверхностны и необъективны, но именно обыватели составляют большинство, поэтому часто от их понимания ситуации зависит судьба всей страны. В своих произведениях Линь Юйтан не дает единственно верных ответов на актуальные вопросы, напротив, он осмеивает серьезные рассуждения своих персонажей, тем самым призывая читателя взглянуть на себя со стороны, посмеяться над самим собой. И если на Западе, как считал писатель, принято писать или говорить серьезно о смешном, то сам Линь Юйтан, следуя китайской традиции, говорил смешно о серьезном.

В 1935 г. Линь Юйтан переводит с китайского на английский книгу «Фу шэн лю цзи» («Шесть записок о быстротечной жизни») писателя эпохи Цин Шэнь Фу, в которой автор описывает идиллическую жизнь со своей женой Юнь. Книга вызывает широкий интерес у американской публики. Одновременно в Нью-Йорке, в издательстве Reynal & Hitchcoc, выходит книга «Моя страна и мой народ» с предисловием пистательницы Перл Бак. Газета «Нью-Йорк таймс» писала, что книга эта произвела на американского читателя эффект разорвавшейся бомбы. Линь Юйтан сразу стал знаменит в США и Англии. С этого времени он все чаще пишет по-английски.

В 1936 г. Линь Юйтан с семьей переезжает в Нью-Йорк, где с небольшими перерывами живет до 1966 г. Здесь он с душевным сокрушением узнает об утрате 52 тетрадей с его разработками нового китайско-английского словаря, плодов многолетнего труда. Не падая духом, писатель во время поездки в Европу, задумал роман «А moment in Peking» («Мгновение в Пекине»). В том же году публикует книгу под названием «The wisdom of Confucius» («Мудрость Конфуция»). В 1940 г. Линь Юйтан приезжает во временную «военную» столицу Китая — Чунцин. В промежутке между 1940 и 1946 гг. его избирают почетным доктором нескольких зарубежных университетов. В 1940 г. Линь Юйтан в Нью-Йорке публикует роман «А leaf in the storm» («Листок во время бури»). В 1943 г. там же выходит еще один его роман под названием «Between tears and laughter» («И смех, и слезы»), критикующий политику США и Англии на Дальнем Востоке, которая, по его мнению, привела к господству Запада над Востоком. В 1944 г. он возвращается в Америку.

В 1947 г. Линь Юйтану предлагают пост главы комитета по делам искусств и литературы ЮНЕСКО в Париже. Там он работает недолго и вскоре уходит в отставку, чтобы целиком посвятить себя литературному творчеству. В результате появляется новая книга «The gay genius» («Веселый гений») — о жизни великого китайского поэта Су Дунпо. В 1949 г. Линь Юйтан возвратился в Америку, а в 1952 г. основал журнал «Тянь фэн» («Небесный ветер»), который редактируют его дочь и ее муж Ли Мин. В журнале публикуются статьи китайцев, живущих за рубежом.

В 1953 г. выходит роман «The vermillion gate» («Красные ворота»). В том же году Линь Юйтан порывает с издательством John Day Со, которым владела П. Бак. Причина разрыва была связана с проблемой авторских прав и испортившимися личными отношениями: П. Бак отказалась одолжить Линь Юйтану деньги, когда он испытывал материальные трудности.

В 1954 г. Линь Юйтан переезжает с семьей в Сингапур и становится ректором Наньянского университета. Через шесть месяцев уходит в отставку, так как его обвиняют в связях с Гоминьданом. В 1957 г. Линь Юйтан едет в Аргентину, где занимается преподаванием. Тогда же переводит на английский язык древний трактат «Чжуан-цзы». В 1959 г. в США выходит его новая книга «The Chinese way of life» («Китайский образ жизни»). В том же году Линь Юйтан публикует свою духовную биографию «From Pagan to Christianity» («От язычества к христианству»), в которой рассказывает о собственных исканиях в религиозной сфере. Он вспоминает об исповедании христианства в детстве и юности, о сомнениях в среднем возрасте и о возврате к христианству в конце жизни.

Резко критическое отношение Линь Юйтана к ортодоксальному конфуцианству нашло отражение в его книге «The pleasure of nonconformist» («Радости нонконформиста»), написанной в 1962 г. Книга представляет собой сборник лекций, прочитанных им в одном из американских университетов.

В 1966 г. Линь Юйтан переезжает на Тайвань, где становится вице-президентом местного ПЕН-клуба, а год спустя он занимает должность профессора Китайского университета в Сянгане. В 1973 г. он начинает писать книгу «Memoirs of an octogenarian» («Воспоминания восьмидесятилетнего»), которая увидела свет в 1974 г первоначально в университетском журнале «Хуа ган», посвященном его юбилею, а затем в 1975 г. в виде отдельной книги. Тогда же его избирают вице-президентом международного ПЕН-клуба, его кандидатуру выдвигают на получение Нобелевской премии по литературе. В эти годы Линь Юйтан постоянно перемещается между Тайбэем и Сянганом, где предпочла жить его семья.

В последние годы жизни Линь Юйтана постигло несчастье — самоубийство старшей дочери. Обезумев от горя после развода с любимым мужем, она в 1971 г. ушла из жизни.

Линь Юйтан скончался 26 марта 1976 г. в Сянгане и похоронен на Тайване, в саду своего дома в Тайбэе.

Линь Юйтан перевел и адаптировал для англоязычного читателя немало произведений классической китайской литературы. Из большого числа написанных им книг по культурологии наибольшим успехом на Западе (главным образом в США) пользовались изданные в Нью-Йорке «Му country and my people» («Моя страна и мой народ», 1935), «The importance of living» («Искусство жить», 1937), «А moment in Peking» («Мгновение в Пекине», 1939), «Between tears and laughter» («И смех, и слезы», 1943), «The gay genius: The life and times of Su Tungpo» («Веселый гений. Жизнеописание Су Дунпо», 1947).

* * *

История написания книги «Моя страна и мой народ» такова. Статьи Линь Юйтана, печатавшиеся с октября 1930 г. в «Нью-Йорк таймс», заинтересовали американскую писательницу, лауреата Нобелевской премии по литературе П. Бак, которая, приехав в Китай в 1933 г., встретилась с будущим автором и посоветовала ему написать книгу именно под названием «Моя страна и мой народ». Линь Юйтан с энтузиазмом взялся за дело, на создание книги ушло всего лишь 10 месяцев. В ней он сравнивает Китай с западными странами, делится своими взглядами на Китай, показывая внутренний мир китайцев, идеалы китайского народа, рассказывает о китайском подходе к жизни. Немало китайских писателей по политическим соображениям подвергли книгу резкой критике. Однако Линь Юйтан отверг нападки, подчеркивая, что истинный писатель должен иметь мужество писать правду.

Вскоре после выхода в свет книга заняла одно из первых мест среди бестселлеров США в списках «Нью-Йорк таймс». С ее публикацией автор получил признание на Западе. Линь Юйтан взял на себя миссию открыть для Запада истинный Китай. Это была, по сути, одна из первых на Западе работ по психологии китайцев, написанная китайцем по происхождению и дающая сопоставительный анализ характерных черт двух цивилизаций — китайской и западной.

В 1937 г. Линь Юйтан поразил читателей новой философской книгой «Искусство жить», по популярности превзошедшей прежние работы. В ней он со свойственным ему юмором описывает отношение китайцев к жизни и излагает собственную философскую концепцию устройства мира. Написанные на хорошем английском языке, обе книги переиздавались огромными тиражами при жизни писателя. Как и «Моя страна и мой народ», книга «Искусство жить» в течение нескольких недель держала пальму первенства среди бестселлеров США и Англии.

В Китае фигура Линь Юйтана, его деятельность оценивались современными ему китайскими учеными по-разному, в особенности его приверженность юмору. Лу Синь в 1933 г. писал: «Я не люблю юмор и считаю, что подобными штучками могут развлекаться только джентльмены, любящие поболтать за круглым столом». Он считал, что юмор сторонников Линь Юйтана состоит в том, чтобы «представить жестокость мясника безобидной шуткой и радоваться по этому поводу».

Линь Юйтан стал главным идеологом нового литературного течения, именовавшегося «синь ганьцзюэ» («новое восприятие»). В отличие от Левой лиги (Лига левых писателей Китая, в которую входили китайские пролетарские писатели, существовала в 1930—1936 гг., ее возглавлял Лу Синь. — Н.С.) оно пропагандировало юмористическую «литературу души», что само по себе было новаторским для Китая шагом. Линь Юйтан подчеркивал, что писать нужно не об обществе, а о людях, о том, что они переживают, писать о душе человека, писать честно, не отступая от своих взглядов, писать в своей индивидуальной манере — ради людей, а не абстрактных целей. Он нашел альтернативу дидактизму, преобладавшему в литературе того времени.

До 1980-х годов фигура Линь Юйтана, после 1949 г. жившего в США, Сингапуре и на Тайване, мягко говоря, не вызывала энтузиазма у исследователей КНР. На Тайване, напротив, Линь Юйтан изначально считался «своим» писателем и к его творчеству относились с большим уважением. Однако с конца 80-х годов произведения Линь Юйтана как на английском, так и на китайском языке стало возможным приобрести и в КНР. Там книга Линь Юйтана «Моя страна и мой народ» — под названием «Китайцы» («Чжунгожэнь») — вышла на китайском языке в 1988 г., спустя 53 года после первой публикации. Этому способствовала волна интереса к англоязычным работам о китайском менталитете и этническом сознании. Второе, полное издание на китайском языке увидело свет в 1994 г.

Обширная коллекция рукописей и писем Линь Юйтана хранится на Тайване в Национальном музее Тугун. Полная библиография произведений писателя, составленная им самим, опубликована в журнале Тайваньского университета культуры. Опубликованы также личные воспоминания старшей дочери писателя Адет Линь под названием «Жизнь Линь Юйтана». Еще в 1937 г. вышел короткий «Биографический очерк Линь Юйтана», который написала П. Бак. Подробная информация о жизни Линь Юйтана содержится в диссертации Д. Дж. Сохиджяна «Жизнь и эпоха Линь Юйтана» (Lin Yutang. «Memoirs of an octogenarian». Chinese culture university journal, 9 (1974): 263—324. Diran John Sohigian. «The life of Lin Yutang» (Ph. D. diss., (1994). Columbia Univ., 1992), а также в четырех монографиях Ши Чэньвэя: «Линь Юйтан в Китае» (1991), «Линь Юйтан за границей» (1992), «Мастер юмора: жизнь Линь Юйтана» (1994), «Юморист сталкивается с миром» (1995).

* * *

У Лао Шэ есть юмореска под названием «Линь Юйтану, который едет в Америку», опубликованная в свое время в журнале «Лунь юй», где он не без иронии дает любопытную характеристику своего доброго знакомого. Вот несколько отрывков из нее.

«Рассказывают еще, что господин Линь Юйтан надел парадную кисейную шапку гражданского чиновника с двумя красными шелковыми помпонами; глаза его прикрывали два темных окуляра из лаошаньского хрусталя, которые в полной мере приближали его к природе и не имели никакого отношения к научному взгляду на их изготовление...

На нем был легкий летний халат небесно-голубого цвета с орнаментом в виде свернувшегося дракона, с медными пуговицами, без воротника. Это сделано в пику твердым европейским воротничкам и выражало решимость оголить шею. На ногах у него черные атласные туфли с круглым вырезом, на толстой матерчатой подошве, штаны у щиколоток обтянуты светло-зеленой шелковой тесьмой. В правой руке бумажный веер на восьми спицах из крапчатого бамбука, на одной стороне которого нарисован пейзаж в черно-белых тонах, на другой — отрывок из «Записок о путешествии по горам» Шу Байсяна в прекрасном каллиграфическом исполнении, и возле каждого иероглифа рукою самого господина Линя поставлены по два кружочка в знак восхищения. В левой руке он держит старинный кальян из финифти юньнаньского производства... Иначе говоря, на нем не было ничего, что могло бы вызвать подозрение в его некитайском происхождении...

Чтобы изгнать всякую вульгарность и дух иностранщины, господин Линь взял с собой десятилетнего мальчика-слугу, с двумя косичками по бокам головы, перехваченными ярко-красной тесьмой...

Располневший господин Линь молча переплывает океан и оказывается в Америке. Пароход подходит к причалу, словно рой пчел, подлетают корреспонденты — и все к господину Линю. Господин Линь велит мальчику-слуге зажечь благовония и, не спеша, идти впереди, неся их в курильнице из перегородчатой эмали. Их окружают корреспонденты, но господин Линь не торопится и медленно изрекает: «Я и есть автор творения „Моя страна и мой народ"! И больше не о чем говорить!»

В произведениях, написанных для западного читателя, Линь Юйтан занял благородную позицию защитника китайской культуры и цивилизации. Он сознательно говорил с Западом и Востоком на разных языках, понятных людям обеих цивилизаций. Всемирное признание свидетельствует о его огромном вкладе в мировую культуру. Он не был политически ангажированным писателем, не изменял убеждениям, всегда сохранял свой стиль. И главное — не кривил душой, всегда писал о том, о чем думали многие.

Линь Юйтан про себя говорил: «Мои мозги — иностранные, но душа остается китайской». Или, как пишут исследователи его творчества: «Линь Юйтан стоял одной ногой в культуре Востока, другой — в культуре Запада, а душой стремился охватить творчество Вселенной».

В мае 1936 г., отвечая на вопрос американского публициста Эдгара Сноу, кто из писателей-эссеистов наиболее заметен в литературной жизни нового Китая, Лу Синь в первую очередь назвал Чжоу Цзожэня, Линь Юйтана, Чэнь Дусю и Лян Цичао.

Как отметил профессор И. У. Нельсон из Вашингтонского университета, Линь Юйтан был цельной личностью, упорно шел своим путем сквозь тернии критики злопыхателей. Он никогда не лицемерил в погоне за популярностью.

В Китае, когда хотят отметить традиционную творческую манеру письма того или иного автора, обычно говорят: «Голова как у тигра, живот как у свиньи, и хвост как у феникса» (то есть писатель признанный, знающий, обладающий изящным слогом; согласно традиционным китайским представлениям, знания находятся в животе, а у свиньи самый большой живот. — Н.С.). Применительно к творчеству Линь Юйтана это должно было бы звучать так: «Генерал „нитей слов“» (намек на особый стиль языка, в рамках которого вэньянь органично сочетается с разговорной речью), «Великий мастер юмора» и «Несгорающий феникс».

Н. Спешнев