Когда плачет скрипка. Часть 2

Глава 9 Точка опоры для Архимеда

Сестра Белостенной пришла без опоздания. Беседа состоялась в комнате для допросов.

Михаил начал с психологической подготовки:

– У нас есть основания считать, что вы не были откровенными с нами. Мы понимаем желание защитить честь старшей сестры. Вы ей многим обязаны. Но она умерла, как это ни прискорбно. Теперь нужно думать о живых. О вашей дочери, внуке…

– Что дочь? Ее уважают…

– Возможно, у нее была хорошая репутация, но сейчас она замешана в афере с фальшивыми рецептами. Преступника она хорошо знает. Он ходил к вашей сестре в дом и давно связан с вашей дочерью. Мы получили доказательство, что он, возможно, является убийцей вашей сестры…

– Не понимаю, причем здесь дочь?!

– Что тут непонятного? Ваша дочь находится в близких отношениях с человеком, который убил вашу сестру. И этот человек знает, что ваша дочь единственная наследница вашей сестры. Вы промолчали о завещании…

Женщина сидела бледная. Губы слегка дрожали.

– Что вы от нас хотите? Чего добиваетесь?

– Хотим правды! Расскажите все по порядку, что знаете об Альберте Совенко, Валентине Дроботе, Альтмане… Об убийствах деда Стефана, Ларисы…

– Моя сестра ни в чем не виновата. Ее затянули. Все было хорошо, пока не вернулся Альтман…

– Кто такой Альтман? Это его фамилия?

– Его фамилия Стариков Петр Кузьмич. Ему нравились немцы, Гитлер, и он взял себе такую немецкую кличку…

– Когда вы с ним познакомились?

– Еще до войны. Он ходил в дом, где мы жили, и соблазнил сестру. Потом он написал донос на своего начальника. Их с любовницей арестовали. Мы с сестрой остались в той квартире. Он ходил к нам. После войны я вышла замуж и переехала.

– Где вы были во время войны?

– В оккупации.

– А Альтман?

– Он эвакуировался в тыл вместе с НКВД. В сорок третьем вернулся женатым, но опять ходил к сестре. Она его боялась. Он страшный человек. В тридцать восьмом ему было двадцать лет, а он рассказывал, как пытал людей. После ареста Берии, Альтмана уволили. Он бросил жену и уехал на Север.

– Когда он вернулся?

– В восемьдесят четвертом или восемьдесят пятом году.

– Что произошло после его возвращения?

– Он опять стал ходить к сестре. Стефан был против.

– Почему? Из-за ревности? Ведь они уже были довольно пожилые люди.

– Ревность ни при чем! Альтман хотел втянуть сестру в свои махинации. Он вернулся почти без денег. А Стефан заболел артритом, не мог играть и почти ничего не зарабатывал. Альтман предлагал избавиться от него. Выгнать… Сестра не хотела, опять начала пить. Тогда Альтман отравил Стефана. Больше некому. А подозрения упали на сестру. Но она этого не могла сделать, хотя бы ради Ларисы. После смерти Стефана квартира превратилась в кабак. Пьянки, посетители… Потом на наше горе Лара влюбилась в своего преподавателя. Дальше вы знаете…

– Рассказывайте! Нам интересно увидеть события вашими глазами.

– Альтман перестал ходить в дом. Ходил Альберт, потом и другой, с плохими зубами…

– Валентин Дробот? Он снимал комнату у вашей сестры?

– Да. Мария была против, но Альтман заставил. Ему нужен был надсмотрщик в доме. Когда Зуб начал приставать к Ларочке, мы все возмутились, и Альтман его убрал. Лара даже пригрозила Альтману, что заявит в милицию.

– Вы сказали Зуб?

– Да. Так все звали Валентина. Из-за зубов…

Михаил некоторое время молчал, переваривая только что услышанное. Нельзя сказать, что это было невероятно, все же психологически довольно неожиданно для Михаила.

– Где Крамар встречался с Ларисой.

– Дома. Мария не хотела, чтобы они виделись где-то на стороне.

– Как вы думаете, кто убил Лару?

– Сейчас не знаю, что и думать! После убийства Лары явился Альтман и указал на Крамара. Мы не поверили. Потом арестовали студентов. Теперь получается, студенты не виноваты. Остается Крамар…

– Почему только Крамар? А Альтман? А Зуб? А Сова, то есть Альберт? Вы же сами сказали, что Лара им угрожала.

– Да. Это страшные люди. Не хочу об этом даже думать. И у нас нет никаких доказательств.

– Все подстроено так, что Лару убил Крамар. Потом была убита ваша сестра. Мы считаем, ее убил тот, кто убил Лару. И здесь факты против Крамара. Он был в квартире вашей сестры перед убийством. Есть отпечатки пальцев, да и он сам сознался, что посетил ее в тот день. Отрицает только факт убийства.

– Трудно поверить. Такой мягкий интеллигентный человек…

– Теперь у нас тоже появились обоснованные сомнения в виновности Крамара. Как вы думаете, мог эти убийства совершить Альтман?

– Только не своими руками! После того, как он отсидел, он все делал чужими.

– Как отсидел? Я понял, что на Севере он работал.

– Сначала работал, потом сидел за убийство. Он сам рассказал сестре. Может, пугал?!

– Где он живет?

– В частном доме где-то на Слободке.

– Извините! Должен прервать нашу беседу. Дайте пропуск, я подпишу. Мы вас найдем. Спасибо за откровенность!

Как только женщина ушла, Михаил влетел в приемную.

– Тамара Борисовна! Нужно срочно установить адрес человека. Стариков Петр Кузьмич. Где-то в Портовом районе на Слободке… И еще. Он сидел за убийство. Запросите из Москвы копию обвинительного заключения. Это тоже срочно! Чуть не забыл, пусть также передадут по факсу фотографии Старикова.

– Миша! Вы сегодня сводку не читали? Ночью на Слободке был пожар. Хозяин сгорел.

– Кто?

– В сводке пока нет фамилии, только адрес. Идет расследование…

– Черт возьми! Почти уверен, это тот, кого мы ищем…

– Не спешите расстраиваться…

– Стариков, он же Альтман, сидел за убийство. Машину, украденную Зубом, нашли в районе порта. Кто-то из них заметает следы. Случайное совпадение маловероятно. Могу заключать пари. Только крупный выигрыш может меня утешить…

– Миша, забыла сказать, позвоните Сумченко.

– Тамара Борисовна! Вы становитесь источником неприятностей.

– Передатчиком неприятной информации. Сорвите тогда досаду на телефоне. Он первый начал…

– Так и будет! – Михаил набрал номер приемной Сумченко. – Это Гречка. Добрый день! Соедините меня с Иваном Игнатьевичем, пожалуйста!

Сумченко, как всегда, начал с разноса:

– Чем ты занимаешься? Постоянно отвлекаешься на посторонние задания. Устроил стрельбу на улице. Наркоманы – не твое дело. С аптекой разберутся без тебя. Если нечего делать, отправляйся домой. Понравилось гулять в городе на командировочные…

– Виноват, что вовремя не доложил. Вы всегда так заняты… Дело в том, что наркоман, скорее всего, убийца Белостенной-старшей. Нашли его отпечатки пальцев в том месте, где висело тело…

– Вчера опять чуть не устроил перестрелку в аэропорту…

– Пытались арестовать Валентина Дробота, он тоже кандидат в убийцы…

– Вы его прошляпили!

– Он очень опасен. Мы хотели избежать кровопролития…

– Вы с Манюней постоянно держите меня за дурака. Я все узнаю последним.

– Мы ценим ваше время и не отвлекаем по мелочам, тем более, вам грех жаловаться, у вас прекрасная служба информации…

– Прекрати разговаривать со мной в таком тоне! Жду с докладом!

– Разрешите после семнадцати часов?

– Не позже! – Сумченко бросил трубку.

– Вот так! Стараешься, стараешься, а начальство тебе платит черной неблагодарностью! – пошутил Михаил, так как разговор с Сумченко почему-то улучшил его настроение. Возможно потому, что Михаил понял – развязка близка.

– Слишком стараешься! Начальство таких не любит! – в тон ему ответила Тамара Борисовна.

– Тамара Борисовна! Хотите, открою вам большую производственную тайну? Без свидетелей!

– Хочу.

– В отсутствие Манюни, мы с вами самые ценные сотрудники Управления.

– Вы зализываете свою душевную рану после вчерашней неудачи! А при чем здесь я?!

– Пользуясь случаем, отдаю вам должное… Мы едем сейчас допрашивать Совенко, а вы постарайтесь не забыть о моих поручениях.

– Запрос в Москву уже напечатан. Подпишу у начальства и отправлю по факсу немедленно. Адрес мне сообщат через полчаса. Перезвоните сюда…

– Прекрасно! Феноменально!

– Видите, успела заработать новый комплимент.

Михаил заглянул в кабинет:

– Анатолий Иванович! Я готов ехать к Сове…

– Что дала беседа?

– Многое проясняется. Детали расскажу по дороге…

– Вот копия заключения экспертов, – Фесенко протянул Сове документ на трех страницах.

Сова бледнел на глазах. Отвисла челюсть, приоткрылся рот – вид не из приятных, если учесть часто моргающие выпуклые глаза. Это была уже не хищная птица, а карась на дне лодки.

– Комментарии будут? – Фесенко даже потряс Сову за плечо, чтобы вывести из состояния прострации.

– Я не убивал! Клянусь! Это Зуб…

– Давай все по порядку! Когда и зачем вы пришли к Белостенной?

– Альтман приказал мне приехать туда к двум часам. Зуб был там. Они пили с хозяйкой.

– Кто открыл дверь?

– Зуб. И приказал сидеть в комнате Ларисы. Потом приехал этот доцент…

– Декан.

– Да, декан. Как я понял, ему открыла хозяйка, так как Зуб перебрался ко мне.

– Как долго был Крамар? О чем они говорили?

– Я не прислушивался, а вот Зуб стоял у двери. Декан был заведен, это точно.

– Сколько длился визит?

– Минут десять-пятнадцать. Когда декан ушел, Зуб вернулся к хозяйке. Через некоторое время раздался шум, потом все стихло. В комнату заходит Зуб. Весь красный, пот градом и глаза дикие. Говорит: “Помоги!” Пошел за ним на кухню. Старуха лежала на полу задушенная. Я шарахнулся назад, но Зуб схватил за воротник, приставил пушку к подбородку и зашипел: “Сейчас твои мозги будут на потолке”. Я помог ее повесить. Клянусь, она была уже мертвая!

– Ладно! Покажите на следственном эксперименте, как это было.

– Я стал на табурет, а Зуб помогал с пола. Она была очень тяжелая…

– Что было дальше?

– Он меня успокоил. Сказал, что Альтман все продумал. Если не пройдет вариант с самоубийством, то мы еще раз подставили Крамара.

– Так и сказал?

– Да, так и сказал: “еще раз…”!

– Вы знали, что Зуб убил Ларису?

– Однажды под кайфом он пожаловался, что Альтман его обманул. Дорогого кольца на пальце не оказалось. Якобы Альтман подсказал ее матери, и та внушила Ларисе снимать кольцо по вечерам. Он сказал: “За Альтманом должок. Он не расплатился за мокрое дело. Даже серьги снять не разрешил”.

Михаил и Фесенко переглянулись.

– Понятно! Снять серьги, значит, поколебать версию о виновности Крамара. Миша, позвони, будь добр, Тамаре – едем к Альтману.

Михаил вышел в коридор к телефону постового.

– Должна вас разочаровать! Пожар был именно по адресу Старикова.

– Спасибо за скверную весть! Но мы едем туда все равно.

Вышел Фесенко. Михаил встретил его словами:

– Похоже, Альтман сгорел сегодня ночью вместе со своим домом. Адрес я записал. Едем?

– Без вариантов! Сначала на место пожара, а потом в райотдел.

Служебную машину вел Михаил. Они миновали район плановой застройки и через длинную эстакаду переехали овраг, за которым начиналась Слободка, хаотически застроенный небольшими частными домами поселок. Побеленные известкой дома под черепичными и шиферными крышами утопали в садах на склонах широкого оврага. Живописную картину портили многочисленные лишайники мусорных отвалов на зеленом теле оврага и захламленный зловонный ручей на дне.

У пожарища торчало несколько зевак, которых отгонял милиционер, оставленный с этой целью. Пока велось следствие, нужно было сдерживать желающих помародерствовать. Весть о пожаре разнеслась по всей Слободке, жители которой знали хозяина как одинокого замкнутого человека. Сохранились надворные постройки и гараж. Их содержимое и привлекало дальних и близких соседей.

Фесенко и Михаил предъявили удостоверения и принялись обследовать пожарище. По остаткам стен и фундаменту они определили, что дом имел прихожую, две комнаты и веранду. Милиционер показал железную кровать, на которой нашли сильно обгоревшие останки хозяина.

– Анатолий Иванович, обратите внимание, что в той комнате, где стояла кровать пол выгорел дотла, а в соседней пострадал гораздо меньше…

– И какие из этого выводы?

– Его основательно залили бензином перед тем, как подпалить. Возможно, добавили еще горючих материалов.

– В той комнате пожар начался. Хозяин заснул с сигаретой, – пояснил милиционер.

– Возможно. Если бы только у хозяина не было клички Альтман.

Фесенко поковырялся палкой в шлаке и углях под кроватью:

– Нужно бы просеять этот мусор. Уверен, нашли бы кое-что. Например, оплавленную пулю…

– Не думаю. Зачем поднимать шум?! Зуб умеет убивать голыми руками.

– В этих садах звук пистолетного выстрела не услышишь с тридцати метров.

Михаил не стал спорить.

– Интересно, что в гараже? Гараж открывали? – спросил Михаил у милиционера. Он надеялся увидеть кое-что знакомое.

– Еще нет. Нет ключа! Нужно срезать петли автогеном.

– Не могли открыть за полдня… – процедил Фесенко. – Здесь у каждого автолюбителя электросварка.

– Без разрешения начальства не позволю, – забеспокоился милиционер. – Может, у него не было машины…

– Хорошо! Едем к твоему начальству…

– Анатолий Иванович! Я лучше здесь поспрашиваю соседей. Покажу фотографию Зуба, Совы…

– Давай, действуй! Вернусь скоро…

Сову никто не видел, зато Зуба узнали. Он иногда приходил к хозяину. Но самое приятное для Михаила заключалось в том, что у Альтмана действительно была машина.

“Запорожец” белого цвета.

Фесенко приехал с представителем райотдела милиции и автогенщиком ЖЭУ. Решили вырезать замок, а не петли, чтобы опять можно было закрыть гараж.

Машины в гараже не оказалось. Фесенко уже успел узнать через ГАИ, что это был белый “Запорожец”, 73-15ДОЖ. Более того, попросил организовать розыск машины.

Они возвращались в Управление.

– Ребята из района также убеждены, что кто-то постарался, чтобы мы не смогли установить, кто все-таки сгорел, – сказал Фесенко Михаилу.

– Этот кто-то катит уже двенадцать часов в неизвестном направлении на белом “Запорожце”.

– Да! Фору в полтыщи километров он уже получил…

– Можем заключать пари. Альтман или Зуб?

– Я ставлю на Альтмана, – ответил, не раздумывая, Фесенко. – Школа НКВД, все-таки!

– У меня не остается выбора. Да и шансы Зуба тоже велики.

– Свирепость и подлость не заменят ум и опыт.

– По этому поводу спорить не буду. Вот что еще я узнал от соседей. Альтман сам рассказывал о больших деньгах, которые он заработал на Севере.

– Чтобы не было лишних разговоров, откуда у него деньги. Типичное прикрытие левых доходов. Похоже, ты докопался до дна этого дела…

– Сегодня расскажу все Манюне, доложу Сумченко, потом за два-три дня напишу отчет и поеду в свою деревню. А то, смотришь, дочка вырастет без меня.

– Ты хоть по выходным дома. Я в городе, а своих вижу реже. Такая у нас проклятая работа!

– Работу можно поменять…

– Тебе еще не поздно, а я уже увяз до гроба. Давай вместе заглянем к Манюне.

На следующий день Михаил с утра засел за отчет. Для начала он составил список эпизодов, которые предстояло осветить в отчете и сделать к каждому реестры протоколов допросов, вещественных доказательств и заключений экспертов. Такой документ, по мысли Михаила, позволял безболезненно передать следствие другому исполнителю. Когда список был составлен, стало ясно, что на допросах Совенко совершено не затрагивались вопросы, связанные с покушением на Манюню. Разрешение провести допрос Совы самостоятельно Михаил получил у Фесенко и согласовал с ним же план разговора.

Они сочли целесообразным рассказать Сове о гибели одного из двух участников преступлений и активном розыске оставшегося в живых. По их мнению, это должно было развязать язык Сове. Хотя его показания трудно проверить без очной ставки и допроса Зуба или Альтмана, проверка на логическую непротиворечивость и увязка с известными фактами позволили бы создать полную версию событий.

Сова оправдал надежды. Он рассказал, что слежка за Манюней проводилась Альтманом совместно с Зубом. Но покушение выполнил Зуб сам. Была разработана версия угона им “Запорожца” Альтмана на случай срыва операции. Рано утром Зуб приехал на машине Альтмана в Христофоровку. Оставил на стоянке недалеко от пляжа. Пришел на площадь к пивзаводу. Выследил, у кого можно угнать грузовик, и сделал свое дело. Получилось не с первого раза. Только на третий понедельник подвернулся совершенно беспечный водитель.

К концу дня пришел пространный факс с материалами на Старикова. На северо-восточных золотых приисках он сделал карьеру от рядового надзирателя до заместителя начальника крупного лагеря. Зону держал в страхе. Заработал северный стаж и рано оформил пенсию, но остался там и организовал небольшую артель старателей из бывших зэков его лагеря. За сезон они заработали по тем временам большие деньги, более семидесяти тысяч рублей чистыми, то есть за вычетом аренды техники и оплаты за горючее. При дележе возникла драка, и Стариков убил одного из артельщиков. Во время следствия выяснилось, что один из членов артели был геологом и работал в зоне по своей специальности. Он под давлением Старикова несколько лет прятал “хвосты”, то есть намеренно пропускал участки рудного тела без переработки и тщательно фиксировал их местонахождение. Артелям старателей обычно отдаются отработанные месторождения, где оставалось золото, которое неэффективно было добывать промышленным способом. При везении старатель зарабатывал пять-шесть тысяч за сезон с мая по сентябрь. Стариков взял себе пятьдесят тысяч, геологу заплатил десять и двум остальным: бульдозеристу и оператору промывочной установки по пять тысяч. Во время пьянки, с которой Стариков скоро ушел, двое, они собственно и перелопатили всю породу, придавили геолога и с помощью пытки узнали все. Полученную информацию они решили использовать для шантажа Старикова, чтобы заставить его поделить все “честно”, в данном случае поровну. Один из шантажистов поплатился жизнью, другой чудом спасся и сбежал. Милиция быстро раскрыла это дело. Весь заработок конфисковали, а Стариков получил десять лет. Он отсидел там же.

С фотографии смотрел еще не старый человек с узкими жесткими глазами. В лице ничего дегенеративного. Заурядное и даже симпатичное лицо. Как он выглядит сейчас? Нужно со слов Совы составить описание внешности и по фотографии составить фоторобот с поправкой на старение.

Последний день командировки получился хлопотным и грустным, так как приходилось прощаться с коллегами, ставшими друзьями. Что ни говори, город богат возможностями общения с людьми. Здесь, в отличие от деревни, есть из чего выбирать.

Даже Сумченко нашел несколько приятных слов, хотя и не обошелся без нравоучений:

– У тебя, Михаил Егорович, есть все данные для успешной работы и карьеры. Но не могу как старший и более опытный человек не предупредить тебя. Сломай свою гордыню, держи себя в руках, иначе все твои профессиональные успехи будут обесценены и ты ничего в жизни не добьешься. Один даже очень способный человек бессилен. Нужно всегда играть за команду, которая выигрывает. Подумай над моими словами…

– Спасибо за совет, я обязательно подумаю…

Манюня вообще растрогался до слез:

– Что-то стал я плаксивым. Размяк здесь совсем. Мне не будет хватать твоих посещений. Они были для меня окнами в настоящую работу и жизнь.

– Вы и так уже фактически руководите работой отдела. Просто и мне и вам жаль, что закончилось это дело. Это как чтение хорошей книги. Когда читаешь, торопишься, а дочитал – сожалеешь…

– Только это не книга, а жизненная драма…

– Правильно! И затягивать ее, значит увеличивать количество жертв…

– И в этой мы еще не поставили последней точки. Хотя теперь, как говорится, дело техники…

Хлопоты были связаны еще с тем, что в Донецке был найден “Запорожец” Альтмана. Пришлось несколько раз связываться для выяснения всех обстоятельств. Произошло это в определенной мере случайно. Случайно в том смысле, что машину Альтмана никто специально не разыскивал. В розыске постоянно масса автомобилей и ГАИ не в состоянии вести систематический поиск отдельного автомобиля.

В милицию обратилась женщина с просьбой найти мужа, который впервые за много лет совместной жизни не ночевал дома две ночи, причем без предупреждения. Так как муж был автолюбителем, то милиция начала проверку с платной стоянки, где он постоянно держал машину, восьмую модель ВАЗ бежевого цвета. Жена много раз там бывала.

Приглашенный инспектор ГАИ дотошно проверил каждую машину на стоянке и под чехлом нашел “Запорожца”, который только-только был объявлен в розыске.

Оказалось, что стоянка оплачена на месяц вперед. Михаилу понадобилось приложить массу усилий, чтобы разыскать и переговорить со сторожем, который регистрировал “Запорожца”.

Перед этим Михаилу показалось, что Фесенко даже обиделся:

– Миша! Ты как будто нам не доверяешь. Раскрутим мы это дело сами…

– Любопытно узнать, кто это был. Альтман или Зуб?

– Позвонишь нам из своей тмутаракани через пару дней, и мы расскажем тебе все. Можешь не сомневаться, пари выиграл я!

– Нет! Дело не в пари и тем более не в недоверии. Душа просит снять неопределенность, аж кричит!

– Звони! Только не опоздай на автобус…

Усилия Михаила не пропали даром. Он узнал, что машину ставил седовласый старик с белой бородкой и усами. Описание совпадало с показаниями Совы. Фесенко оказался прав. Альтман таки выжил. Тогда сгорел Зуб или кто-то третий, что было маловероятно.