Колдовство по найму

ГЛАВА 11 СЕМЕЙНОЕ ДЕЛО НА МИЛЛИОНЫ

— Так, я не понял! Я сказал: будет мешать — можете его гнать, гнать, а не вязать, как сосиску, черт побери! — Иващенко пулей выскочил из-за стола и гневно воззрился на ввалившуюся к нему в кабинет компанию: троицу ребят и майора.

Не отвечая, четверка сгрузила на диван прикованного к швабре Серегу и шумно перевела дух. Тот уставился на Иващенко совершенно сумасшедшими, до краев налитыми ужасом глазами:

Д-дядя! — колотя зубами, как в ознобе, выдавил Серега. — Дядя, они на швабре! Летали! А потом вот у этого… — он подбородком указал на майора, — зубы, когти! В шерсти весь! И со всех лап за мной! Дядя, я не свихнулся! Я видел!

Видел — и помалкивай, а то отправлю к матери раз и навсегда. И крутитесь без меня, как хотите! — рявкнул на Серегу Иващенко. Повернулся к ведьмочкам. — А вы? Вы что вытворяете? Летают они! Что люди подумают?! Я жалею, что вообще с вами связался! Вы не ведьмы! Вы монстры-разрушители! Половина корпорации без света сидит! Стенку проломили! Чем она вам мешала? Пол — где обрисован, а где в дырках! Сотрудники говорят, по коридору собаки носятся!

Ментовский Вовкулака обиженно заворчал. Иващенко стремительно развернулся к нему, явно собираясь сказать какую-то резкость, но вдруг смолк. Задумчиво поглядел сначала на Серегу, потом на майора, и его ощутимо передернуло:

А еще про дедуктивный метод вкручивал, новейшую американскую технику… — укоризненно процедил бизнесмен. — А сам-то… — Он снова переключился на девчонок. — Что за история с письмами? Леший меня за язык дернул сказать, что вы курьеры! — заорал он. — Что за письма вы рассовали по корпорации, каких глупостей там понаписывали?!! — Иващенко остановился перевести дух, и Ирка поспешила воспользоваться паузой:

Ничего мы не писали!

Что-о? Отпираться? Оправдываться? Не пытайтесь мне внушить, что письма — не ваша работа, все равно не поверю!

Работа — наша, только мы не писали! Их никто не писал, — стояла на своем Ирка.

Что же тогда мои служащие читали?

Чего человек боится, про то в письме и прочитает, хотя на самом деле там ничего не написано! Это заговор такой, ну, колдовство, чтоб вам понятней было! Ваша секретарша прочитала, что вы ее увольняете, программисты — что появился новый вирус…

Мало того что вы компьютерный отдел запугали, — продолжал разоряться Иващенко, — так еще и сотрудника у них уволокли! — Он ткнул пальцем в Серегу. — Почему вы связали моего племянника?!

А почему ваш племянник больше всего боялся, что вы узнаете, как он увел пятьдесят миллионов с вашего счета? — парировала Ирка.

Иващенко открыл было рот для очередной гневной тирады и замер. Зато Серега заверещал:

Не верь им, дядя! Они всё врут! Наговаривают! — страх перед ведьмами и оборотнями пропал моментально. Теперь Серега боялся совсем другого.

Сам врешь! — влезла Танька. — Кто вопил: «Не брал я ваши пятьдесят миллионов»? Откуда ты вообще про миллионы знаешь? Вы что, всей корпорации раззвонили? — подозрительно поинтересовалась она у Иващенко.

Тот покачал головой и потянул с шеи галстук:

Никому, — хрипло ответил бизнесмен. — Только я и компаньон.

Ну вот! — торжествующе объявила Танька.

Не говорил я ничего такого, — бубнил Серега.

А у меня записано, что говорил, — Танька предъявила листок с записями.

Ирка заглянула в листочек, лицо ее приобрело очень странное выражение, и, выхватив записи у недоумевающей подруги, она быстро спрятала их в карман, словно боялась, что их увидит кто-нибудь еще.

Ты чего?.. — начала было Танька и тут же смолкла, потому что Иващенко потерянно забормотал:

Сережа? Мальчик, как же ты мог? — в одну секунду бизнесмен стал похож на спущенный воздушный шарик: маленький, сморщенный, несчастный. Он устало вернулся к себе за стол, тяжело подпер голову руками. — Я ж о тебе заботился… А мне-то вы зачем свое пугательное письмо прислали? — вдруг грозно вопросил генеральный, потрясая белым конвертом. — Мне что, по-вашему, проблем мало? Я как прочитал, что мои партнеры знают о пропавших деньгах, так чуть не помер! Ребята переглянулись. Ирка вытащила свою колоду, наскоро пересчитала. Все карты были на месте, включая последнюю, отнятую у Сереги. Девчонка сочувственно поглядела на Иващенко:

— Мы вам ничего не присылали, Владимир Георгиевич!

Мгновение бизнесмен тупо изучал штемпель на конверте, потом вылетел из-за стола, ринулся на племянника и ухватил его за горло:

— Где деньги? Быстро говори, куда деньги дел! Удавлю!!! — Иващенко изо всех сил тряс Серегу. Швабра мотылялась между ними, то и дело стукая парня по голове.

Я не девал! Я не специально! Я не сам! Мне велели! — полузадушенный плотной дядиной хваткой, хрипел Серега.

Кто тебе мог велеть, кто? Здесь я всем начальник! Всем и каждому: начальник, царь, бог и родной дядя!

Мне ты и так родной дядя! — резонно заявил Серега, но увидев, как дядюшкины глаза до краев наливаются бешенством, завопил: — Он мне тоже начальник! Компаньон твой. Приходит и говорит: «Переведи, Сережа, денежки в другой банк, ты ж умеешь!» А я и правда умею! Это только ты думаешь, что я не умею ничего! — И племянничек опять захныкал: — Я же не знал, что нельзя. Он меня обманул! Сказал, что заплатит, как за подработку! Ты же сам говоришь: работай, взрослый парень должен работать! А он исчез и не заплатил ничего, и когда вернется, не сказал! А может, ты мне заплатишь, а, дядя? Все-таки я старался!

Иващенко поглядел на племянника безумными глазами, а потом вдруг торопливо спрятал руки за спину.

Напрасно вы, — укорил его майор. — Не копите в себе, это вредно. Хочется врезать — так и врежьте ему! Полегчает.

Не верю я ему, — вздохнула Ирка. — Если б и правда компаньон Серегу обманул, чего б он тогда боялся, что дядя узнает?

Да бог с ними, пусть сами разбираются, — отмахнулась Танька. — Лишь бы сказал, куда бабки перевел. Там, между прочим, и наших полмиллиона.

А моя доля? — насупился вовкулака. — Без меня вы бы его не взяли.

Ой, можно подумать… — мгновенно ощетинилась Танька. — И что ж вы такое сделали? Наручники предоставили? Ладно, за аренду наручников заплатим. По обычному тарифу.

Ну, ведьма, ты говори, да не заговаривайся… — майор привстал.

Хватит вам! — шикнула на них Ирка. — Делите шкуру… — она мгновение подумала, — неубитого Сереги.

Не надо меня убивать! — вскрикнул программист. — Не надо шкуру!

Не будем, — пообещала Ирка. Но как-то не очень убедительно. — Если скажешь дядюшке, куда его компаньон велел перевести пятьдесят миллионов долларов.

На Мальту, — немедленно сказал Серега. — Там эта, как ее, офшорная зона. Налогов меньше берут.

Пусть теперь обратно мои деньги возвращает, раз умудрился их на Мальту загнать! — потребовал Иващенко. — Снимайте с него наручники, майор, и тащите к компьютеру.

Подняв Серегу за шиворот, майор стянул его со швабры и зашвырнул в кресло. Наручники клацнули, открываясь. Растирая одной рукой запястье другой, Серега демонстративно болезненно морщился. Охал и постанывал, косясь при этом на дядю: слышал тот или нет. Дядя слышал.

— Кончай ныть, маменькин сыночек! Ничего тебе не сделали! Тебе потом сделают. Лично я! Так сделаю, что твоя родная мать, моя сестра, тебя не узнает! — накинулся на него Иващенко. — А пока работай, хакер паршивый! Забирай мои деньги с Мальты и клади обратно на старый счет. Код я потом сам сменю!

Серега судорожно сглотнул, положил руки на клавиатуру… Лицо его жалобно скривилось, и из глаз потекли самые настоящие слезы.

Я не могу-у! — проныл младший программист. — Не могу-у забрать!

Что значит «не могу», ты, бестолочь! Давай через «не могу»! Будь же наконец мужиком!

Ты все время так говори-ишь! Ты на меня кричи-ишь! Ругаешь! Я тебе мешаю только! Меня чуть когтями не порвали, а тебе все равно-о! — завывал Серега.

Только не вздумай его жалеть! — бросила Ирке Танька.

И не собираюсь! — пожала плечами та. — Сказала же, не верю я ему.

Она поднялась и, опираясь на Иващенковский стол, нависла над Серегой. Тот немедленно замолчал, будто его пробкой заткнули.

Серега, ты же туда деньги сумел перевести. Почему же обратно не можешь? — проникновенно поинтересовалась Ирка.

Так я же код знал! А теперь код другой! — с лихорадочной торопливостью пояснил Серега. — Я всё сделал, все операции провел, деньги в мальтийский банк ушли, на новый счет поступили, а потом этот, дядин компаньон, и говорит — ну вот точно как дядя! — код доступа, говорит, сам установлю! И мне выйти велел.

Установил?

Наверное, я же не проверял, что я, в дела начальства лезть буду? — он поглядел на выражение Иркиного лица и испуганно заорал: — Установил! Я пробовал, ради спортивного интереса, доступа к счету нет!

Да, — задумчиво протянул майор, — опять получается, без вашего компаньона денег не вернуть!

Застонав от самой настоящей душевной муки, Иващенко рухнул в кресло.

Бабки на Мальту перевел, может, и сам планирует там появиться? — рассуждал майор. — Хотя не обязательно. Что ему мешает через другой банк, совсем в другой стране, их выкачать? Слушайте, а если опять к хакерам обратиться, Владимир Георгиевич? Банк известен, вдруг они код сломать сумеют?

Даже если сумеют, когда это будет? Меня к тому времени уже похоронят, — слабым голосом ответил Иващенко. — Я же сказал, мои партнеры узнали об исчезновении денег. Вернуть миллионы нужно сегодня, ну, завтра. Тогда, может, еще обойдется… А так… — Он безнадежно махнул рукой.

Это что ж такое творится! — полыхнула возмущением Танька. — Мы тут целый день возимся, то за одно схватимся, то за другое — и все зря? Сообщника поймали — и тоже без толку? Денег как не было, так и нет? Ничего не получим?

Вы и правда много сделали для меня. Больше, чем остальные, — Иващенко многозначительно покосился на майора. — Черти б меня драли, я б вам из своих заплатил, не полмиллиона, правда, но заплатил бы! Так все мои счета уже арестованы. — Он кивнул на письмо. — Кроме того, что в бумажнике, — ни копейки.

Ирка меланхолично подумала, что содержимого Иващенковского бумажника им с бабкой на месяцок-другой хватит. Но слова бизнесмена ей понравились. Вроде неплохой дядька. И о племяннике заботится. Хотя, если б не заботился, может, и денежки бы уцелели.

Разве что на партнеров моих вас вывести? — продолжал рассуждать Иващенко. — Они, как меня кокнут, — он тяжко вздохнул, — все равно деньги искать будут. Договоритесь.

Ты чего, Георгиевич? Одурел? — майор покрутил пальцем у виска. — Детишек прямо хищникам в пасть совать? Сожрут их — и косточек не оставят!

Неужели его партнеры — тоже волки-оборотни? — поинтересовался Богдан.

Бери выше — олигархи! — отрезал майор. — Мы против них щенки!

Да, и вправду, что это я? — покачал головой Иващенко. — Нет, девчонки-мальчишки, вы уж извините, что так вышло, но на деньгах надо ставить крест! В ближайшие сутки мы их не найдем, а дальше и искать незачем.

Ирка ощутила странную раздвоенность чувств. Вроде бы именно этого она и хотела — прекратить расследование. Но сейчас девочку охватило сожаление. Ведь права была Танька: кое-что у них получилось! И Иващенко жалко: мало того что компаньон подлецом оказался, так, оказывается, еще и родной племянник его надул!

— Больше всего меня смущает, что границу наш подозреваемый не пересекал, — задумчиво проговорил майор. — По идее, он сматываться должен аж бегом— ведь понимает, что его ищут. Я его фотку во все аэропорты, на все вокзалы и пропускные пункты разослал! И никаких следов! Ведьмы, вон, тоже подтверждают — не выезжал.

А он как в кино: ночью, ползком, через границу… — предположил Богдан.

Ни за что, — твердо заявил Иващенко. — У него авантюризма ни на вот столько не было. — Генеральный отмерил на ногте тонюсенькую полосочку — Всегда осторожничал до идиотизма. Если на сто пятьдесят процентов всё не просчитает, с места не сдвинется. Поэтому, кстати, и разорился. Все возможности мимо себя пропускал.

А если он и сейчас осторожничает? — вдруг оживился майор. — И страну даже не думал покидать? Может, и из города не выезжал? Засел в щели, как таракан, и ждет, пока всё утихомирится и его искать перестанут? А тогда уже спокойно уедет и баксы заберет.

Так давайте его искать! — воодушевленный новой надеждой, Иващенко оживился.

Где искать? — мгновенно охладил его пыл майор. — Мы в его квартире чуть не по досочкам всё разобрали. Родственников проверили — с квартирами, дачами, гаражами и сараями! За домработницей следим постоянно! И ни-че-го! Если он и вправду себе ухоронку придумал, так какую-то очень хитрую, и как ее найти, я не знаю! Хоть к гадалке иди!

А правда! — воскликнула Танька. — Ирка, попробуй на самого компаньона погадать, вдруг что-то всплывет!

Ты думаешь, я не пробовала? — Ирка заерзала под молящим, полным надежды взглядом, который устремил на нее Иващенко. — Мы как только сюда пришли, я на трефового короля раскинула. — Ирка щелчком выбила нужную карту из колоды. С каждой минутой она обращалась с бабушкиным наследством все увереннее. — Только карта без всякого смысла шла — сплошная мешанина, как будто такого человека и нет!

Танька вспомнила, как сегодня утром, в этом самом кабинете, дожидаясь Иващенко, Ирка и впрямь раз за разом выкладывала и тут же недовольно смешивала карты.

А может, его не на трефового короля гадать надо? — поинтересовалась она, старательно вспоминая все то немногое, что знала о картах.

Как же не на трефового? — удивилась Ирка и кивнула на фотографию компаньона, все еще валяющуюся на столе у Иващенко. — Типичный трефовый.

Да какой он там король! — досадливо буркнул Иващенко. — Не тянет он на короля!

Танька прищелкнула пальцами.

Точно! Ирка, помнишь, ты ему гадала, — она кивнула на бизнесмена. — Под конец джокер выпал, мы еще тогда решили, что это компаньон и есть! А раз он — джокер, так и гадать надо на джокера.

На джокера не гадают, — нравоучительно сообщила Ирка. — Не по правилам.

Мало мы с тобой правил нарушали! — фыркнула Танька. — Попробуй, что тебе стоит!

Попробуй, девочка! — взмолился Иващенко. — Хуже ведь не будет!

Ирка с сомнением покачала головой.

— На многое-то не рассчитывайте, — пробормотала она и выложила на стол пеструю карту джокера. Джокера-плута, джокера-обманщика.

Смешав колоду, ведьма принялась аккуратно раскладывать ее кучками по четырем сторонам карты:

Что на уме, что на сердце… Надо же, получается! — вдруг радостно воскликнула она, открывая картинки. — Опять дорога кольцом — ранняя из дома, поздняя — обратно в дом.

Говорю же, нет его дома! — вмешался майор.

Ч-шш, — шикнул Иващенко.

Мучается он страшно… — продолжала Ирка.

Совестью? — не выдержал Иващенко.

Нет, ожиданием, — Ирка постучала ногтем по карте, — Сам себя в тюрьму посадил, сам себя на волю не пускает…

— Точно, забился в какое-нибудь безлюдное место! — возбужденно прошептал майор.

Ирка покачала головой.

Люди вокруг него — мимо ходят, а его не видят, стены отгораживают. Стены давят, душат… Ночи он ждет — люди уйдут, за стены выйти можно. За первые можно, за вторые нельзя — за вторыми беда ждет… Был дом родной, стала тюрьма-неволя, чужое все вокруг, страшное… — говорила она, выкладывая карту за картой. — Караулит его…

Кто караулит? — задыхаясь от любопытства, прошептал Богдан.

Сейчас узнаем, — так же шепотом ответил Иващенко.

Ирка потянула со стола последнюю, неоткрытую карточную кучку. Верхняя карта неловко соскользнула, зацепила следующую… и карты ярким конфетти посыпались вниз. Ирка вскрикнула и в испуге вскочила.

Карты падали и переворачивались, падали и переворачивались. И на каждой был он — джокер-обманщик, джокер-плут. Джокеры, джокеры, джокеры устилали пол.

Но в колоде не бывает больше двух джокеров! — вскричал изумленный Иващенко. — У тебя что, она какая-то необычная?

Да, — медленно ответила Ирка. — Безусловно, колода у меня необычная.

Девочка нагнулась, дрожащими пальцами подбирая с пола карты и стараясь ни в коем случае не смотреть на издевательские ухмылки многочисленных джокеров. Смешала собранные карты, а потом не выдержала, снова заглянула в картинки. Навстречу ей открылась красно-черная россыпь шестерок, семерок и девяток. Джокеры исчезли.