Колебание сердца

6 глава

Я стучу в открытую дверь Дианы Свеггер и лишь потом захожу. Она предлагает мне устроиться в одном из коричневых кожаных кресел, которые стоят перед столом. Вид из окна на Нью-Йорк весьма впечатляющий. Диана же сидит за своим рабочим столом из красного дерева и разговаривает по телефону. Ее волосы лежат легкими волнами и красиво обрамляют лицо в форме сердечка.

Я присаживаюсь напротив, и всё тело покрывается мурашками, стоит прикоснуться к прохладной коже кресла. Кладу руки на колени, потом закидываю ногу на ногу и жду, когда Диана закончит разговаривать. Не сомневаюсь, о чём она хочет поговорить. Ноэль — единственная причина, по которой Диана Свеггер готова уделить мне своё время.

Она завершает разговор, бросая телефон на стол, и устремляет взгляд зелёных глаз на меня.

— Мисс Вэнс, я слышала, что вы встречались с мистером Фельконом вчера вечером за ужином. Надеюсь, всё прошло хорошо?

Я застыла. Если расскажу ей, что благотворительная программа Ноэля напрямую связана с его проблемами с дислексией, начнётся светопреставление. Вместо этого я сижу, онемев. Я дважды встретилась с Ноэлем и ни черта не выяснила о его видении проекта, но знаю, что он хочет провести со мной время.

Диана приподнимает брови и вскидывает правую руку. Она хочет, чтобы дальше рассказывала я, поэтому стараюсь не выдать что-то конкретное.

— Да. Да, всё прошло хорошо. У мистера Фелькона, похоже, большие планы.

Слишком большие и возмутительные, если интересно моё мнение.

— По опыту моей работы хочу сказать, Лэйни, что есть клиенты, которые обращаются с дикими просьбами, как Ноэль Фелькон. Мало того, что он настаивает на том, чтобы я дала эту работу тебе, так он теперь просит, чтобы я отправила тебя с ним на гастроли.

Я встряхиваю головой. Говорила же, что она никогда не согласится на его условия.

— Я объясняла ему, что это невозможно.

Мисс Свеггер останавливает меня жестом «заткнись».

— Вообще-то, мисс Вэнс, я думаю, это прекрасная возможность для «Центр Стэйдж Маркетинг». Кроме того, что вы поедете в тур с «Черным соколом» и будете руководить программой помощи детям в обучении, еще у вас будут исключительные права на саму группу.

Продвижение бренда «Черный сокол»? Это слишком грандиозно. Как, чёрт возьми, я справлюсь с этим? Конечно, можно воспользоваться желанием Ноэля забраться в мои трусики и держать его на крючке достаточно долго, чтобы успешно начать работу в проекте и построить карьеру, но я не смогу обманывать его долго. Ноэль не собирается просто так передать рекламную кампанию «Черного сокола», не получив чего-то взамен, а он ни за что не получит то, чего от меня хочет. Я не собираюсь спать с человеком, который является абсолютным бабником.

Всё, что он хочет, так это забраться в мои трусики. Секс с ним сейчас, наверное, великолепен, но одна ночь не стоит риска для моей карьеры или моего сердца.

Я ведь хочу добиться сего сама. У Дианы не будет иного выбора, кроме как продвинуть меня по должности, как только я докажу, что могу продать что-то в массы и заполучить счёт Ноэля в свои ручки.

Я потираю затылок.

— При всём уважении, мисс Свеггер, я не думаю, что Ноэль передаст нам свои дела.

Диана наклоняется над рабочим столом.

— Вот здесь ты не права, Лэйни. Ты знаешь, я практичная деловая женщина и честно не играю. Ноэль Фелькон хочет взять тебя с собой в турне, только тебя, за счёт моей компании. Он дал понять это совершено ясно. И я согласилась тебя ему предоставить, но с условием. До конца своего турне, на все две недели, он должен будет передать полные права на «Черный сокол» нам.

Это звучит ужасно, похоже на грязную сделку, и меня от этого потряхивает. Диана только что почти прямым текстом сказала, что продала меня Ноэлю за исключительные права на «Черного сокола»? Это же противозаконно. Я должна отказаться. Должна послать её к чёрту и уйти, но мои ноги не двигаются.

Я могу сделать это.

— Только на две недели, правильно?

Мисс Свеггер кивает.

— Да, только на две. Этого хватит. Тебе нужно только, чтобы Ноэль был счастлив и доволен, тогда ты получишь постоянную работу.

Когда ещё такая возможность упадёт к моим ногам? Мне всего двадцать два. Большинство после окончания колледжа несколько лет не имеет своего счёта. Если я скажу «нет», то прощай мечты.

Я пожимаю плечами.

— Я сделаю это.

Диана улыбается, но совсем не дружелюбно, а очень даже зловеще. Мышцы напрягаются, и я отступаю от неё подальше. Мне не нравится, когда она так улыбается, и инстинктивно хочется сбежать от неё подальше.

***

Когда Обри входит в комнату, лежащий на журнальном столике телефон начинает звонить телефон. Она закатывает глаза и улыбается.

— Снова мистер Замечательный? Ты всё ещё должна рассказать мне пикантные подробности о вашем ужине.

Я пялюсь на неё.

— Леди никого не целовала, только говорила. Кроме того, ты знаешь, ничего не произошло. Это была деловая встреча.

Обри смеётся и садится рядом со мной на диван.

— Ты, барышня, совсем не леди. Так что выкладывай.

Я качаю головой.

— Ничего не было в тот вечер. Клянусь.

Она подгибает под себя ноги и берет своё мороженое с двойным шоколадом.

— Вздор. Ты думаешь, я поверю, что Ноэль Фелькон назначает тебе романтическое свидание и за всё время ничего не было? Он писал тебе по крайней мере пятьдесят раз за последние несколько дней, и не было никакого секса? Я же говорю — вздор. Ни один мужчина не пойдет на такое, если не получил что-то. «Что-то», ну ты поняла, о чём я.

Я пожимаю плечами.

— Я не думаю ни о какой романтике.

Но думаю о его потном и обнаженном теле. Та агрессия, с которой он давит на каждую мою жаркую точку, захватывает дух. Трудно не думать об этом, когда кто-то настолько симпатичный постоянно напоминает о моих трусиках. Но нет никакой необходимости вдаваться в подробности и говорить Обри, как я жажду ласки его пальцев на своей коже. Мои сексуальные фантазии на самом деле — моё личное дело.

Она следит за мной и облизывает ложку.

— Ха, то есть у него рейтинг 13+? Это даже разочаровывает. Не такой уж он и «сексуальный бог»? Судя по твоим рассказам, он должен был вытряхнуть тебя из трусиков в течении часа.

— Обри! — Я шлёпаю её по ноге. — Не могу поверить, что ты его так назвала.

— Как? Сексуальным богом? — переспрашивает она с ложкой во рту. — Это я под впечатлением от твоих слов. Ты всегда так о нём говорила, но думаю, теперь аннулирую этот титул после скучной деловой встречи, о которой ты мне только что рассказала.

Это правда, я следила за Ноэлем, когда он взорвал музыкальный небосклон. Интернет — замечательный способ незаметно следить за людьми. Там полно фотографий, где он тусуется со стайками женщин — некоторые даже начинающие звёздочки, печально известные тем, что бросаются на каждую рок-звезду. Во многих статьях Ноэля называли «Секс-Богом».

— Ну, в группе есть и другие одинокие парни... — Это наталкивает меня на мысль. — Почему бы тебе не встретиться с нами на представлении?

— Ты это серьёзно? — Я слышу волнение в её голосе.

— Ещё как серьёзно. Знаю, насколько сильно ты хочешь попасть за кулисы и встретиться с парнями перед выступлением, и, образно говоря, я твоя должница.

Я беру ноутбук и открываю расписание турне «Черного сокола». Мы смотрим следующую дату выступления в Техасе. Обри повидается с родными, плюс посетит меня и группу в поездке.

Телефон снова пищит, и я хватаю его со стола. Когда он вновь звенит в моей руке, я подпрыгиваю. Принимаю вызов и говорю:

— Ну кто это, как не мой любимый сталкер.

Ноэль смеётся в трубку, и я тоже не могу не улыбнуться.

— Совершенно верно, малышка. Ты чертовски сексуальна в этом чёрном белье, лежишь на кровати. Я так рад, что у меня есть отличный вид на окно твоей спальни с этого дерева.

Я перевожу взгляд на свою безразмерную футболку и носочки.

— Ты был бы ужасно разочарован, узнав, в чём я сейчас лежу на кровати.

— Знаешь, насколько могу судить, одежду переоценивают. Мы покончим с ней, когда ты навестишь меня. — В его голосе слышится улыбка.

— Ноэль... — произношу его имя, как предупреждение.

Обри смотрит на меня и закатывает глаза.

— Я иду спать, — шепчет она. — Мы можем посмотреть этот фильм в другой раз.

— Спокойной ночи, — говорю я ей, прежде чем она скрывается в своей спальне.

— Желаешь своему парню спокойной ночи, да? — спрашивает Ноэль, его голос напряжён.

Моё сердце останавливается и через секунду набирает ритм. Я хватаю подушку с дивана и крепко обнимаю её.

— Какой парень?

Громкий стон женщины в агонии страсти звучит в трубке. Неужели он смотрит порно, пока разговаривает со мной? Мне слышен шорох в телефоне и звук закрывающейся двери.

— Ноэль? — спрашиваю, боясь его потерять.

— Извини, — говорит он, — Мне пришлось закрыть дверь. В автобусе сходят с ума после шоу. Я тебя еле слышу.

Я гоню образы поклонниц топлесс из головы.

— Ясно. Извини. Что ты там говорил?

Он игриво продолжает.

— Я спрашивал тебя о твоём парне. Это неприятно, что ты не хочешь рассказать о нём.

Я смеюсь. Он звучит нелепо и немного напоминает себя прежнего.

— Ты же знаешь, у меня нет парня.

— Это хорошо. Я не хотел бы прыгнуть в самолёт сегодня ночью, чтобы пнуть его задницу, которая крутится рядом с моей девочкой.

Я улыбаюсь и покусываю нижнюю губу. Его нахальство выглядит милым. Надо отдать ему должное.

— Я не твоя девушка, Ноэль.

— Пока нет, но всё изменится очень скоро, — обещает он. Его уверенность отвратительна. — Ты знаешь, я даже не думал о том, чтобы переспать с кем-то после того случая.

Я усмехаюсь и дразнюсь на его замечание.

— Я тоже.

Он хихикает.

— Я рад, что ты не задумывалась об этом с другими девушками. Это будет жестокая конкуренция. Хотя не скажу, что буду против посмотреть.

Я качаю головой. Старый Ноэль — ещё тот шутник. Эта небольшая невинная игра во флирт, в которую он хочет поиграть, кажется довольно безобидной, и если это поддержит его благосклонность ко мне, то я готова подыграть.

— Ты знаешь, о чём я. Кроме того, ты вне конкуренции.

Он стонет в трубку.

— Это хорошо. Где мой личный самолёт? Слов, жестко брошенных с твоих уст, достаточно, чтобы довести до края.

Мы оба молчим несколько секунд. Шутки шутками, но я знаю, что он пытается быть серьёзным. Он проверяет меня. Грань между нашими деловыми отношениями и нашими старыми отношениями нечёткая. И это не полностью его вина. Я с нетерпением жду его звонков и сообщений. Разве я не этого опасалась?

Он вздыхает в трубку.

— Ты уже собрала вещи?

Я смотрю на свою комнату и наполовину полный чемодан.

— Почти готово.

— Лэйн, — начинает он нерешительно. — Я знаю, у тебя есть сомнения насчёт этой работы, но я говорил, что ты не будешь моим прямым сотрудником. Ты работаешь в реальной маркетинговой фирме — это огромное достижение. Эта работа хорошо повлияет на твоё резюме. Позволь помочь использовать с таким трудом заработанную степень по маркетингу. Все, кто получает такие рабочие места, знакомы с теми, кто открывает пинком двери.

В глубине души я знаю, что Ноэль прав. Маркетинговая компания «Центр Стэйдж» самая большая фирма в Нью-Йорке. Его предложение отдать мне развитие детской программы — нечто удивительное. Единственная проблема для меня — турне. Мне каждый день придется мириться с его близостью. Но, честно говоря, не могу придумать никакого выхода. Он ясно дал понять: если я хочу получить эту работу, то должна принять его условия.

— Я буду готова.

— Да? — Мне даже не нужно видеть его лицо, чтобы знать, что он улыбается. — Это звучит не так убедительно, как я ожидал.

— Ну, знаешь, я бы осталась стажером, если бы не ты. Хотела бы я для разнообразия, иметь возможность платить за аренду самостоятельно. Просить маму вносить оплату, пока я стажёр, отстой. Но если бы не она, Обри выкинула бы меня ещё два года назад.

— Иметь деньги — это хорошо, — соглашается он. — Я слишком хорошо знаю, как быть голодным художником.

— Да ладно, твои родители никогда не позволили бы тебе голодать.

Он молчит. Я ожидаю, что он в любой момент расколется и рассмеётся, как делает всегда, но этого не происходит. Я, что, затронула щекотливую тему?

— Ноэль?

Он вздыхает в трубку.

— Да, я тут.

Он хмурится. Могу сказать по тону его голоса. Я паникую.

— Мне жаль, если я...

— Не парься на этот счёт, Лэйн. Наверное, я должен был сказать тебе, что мы с папой больше не разговариваем. Как бы то ни было, я полагал, ты в курсе, ведь наши семьи всё ещё соседи, и всё такое.

У меня не хватало смелости смотреть его родителям в лицо после нашего разрыва. Они всё ещё живут рядом с моей мамой на озере Сидар Крик, в Техасе. Я виделась с ними лишь раз, на похоронах моего отца, три года назад. И тогда я не могла ни с кем общаться, только потеряв папу из-за рака. Так много изменилось в нашей жизни.

— Я не знала, Ноэль. Мне жаль, если я расстроила тебя. Ты хочешь поговорить об этом?

На линии долгое молчание, но я слышу медленное и плавное дыхание на другом конце. Я не понимаю. Что могло произойти настолько плохое, что Ноэль не разговаривает с отцом? Разве он не знает, что семьи можно лишиться в любой момент? Я знаю его отца. Он суров. Такой человек всегда добивается, чего хочет, не считаясь со мнением других людей. Эти двое всегда бодались, когда мы были детьми, особенно, когда Ноэль был в старших классах. Отец никак не мог понять, почему школа так тяжело давалась его сыну с дислексией.

С другой стороны, мама Ноэля, прекрасная женщина, всегда относилась с пониманием к проблеме сына. Я даже не могу сосчитать, скольких репетиторов она нанимала, чтобы помочь ему.

Ноэль — смесь их обоих, полагаю. Его сладость унаследована от матери, в то время как полный контроль от отца. С тех пор, как я снова стала с ним общаться, мне кажется, что гены отца доминируют. Упрямый, как и он.

Его отношения с отцом всегда были напряжёнными, когда мы были моложе. Постоянная потребность в совершенстве и успехе напрягала Ноэля. Он всегда старался угодить отцу, но что-то случилось за эти четыре года, и я умираю от любопытства, как хочу узнать.

— Ноэль, ведь мы были друзьями долгое время. Ты можешь поговорить со мной.

Он свободно и громко вздыхает.

— Ничего. Забудь, что я сказал.

Я прижимаю подушку к своей груди сильнее и мне почему-то хочется, чтобы это был Ноэль. Потребность обнять его и сказать, что всё будет хорошо, заставляет сжиматься моё сердце. Мне лучше знать. Не иметь возможности увидеть свою семью, которая так много для него значит, должно быть, сокрушительно.

Он должен поговорить об этом с кем-то. Если он не поговорит со мной добровольно, я заставлю его.

— Чушь собачья, — говорю я.

— Прости? — говорит он резко.

— Ты слышал меня, Ноэль. Чушь... собачья. Это всё. Поговори со мной. Я твой старый друг, и хочу знать, что случилось такого ужасного, что ты больше не видишься со своими родителями.

Ещё один тяжелый вздох на линии — он колеблется. Ноэль знает, какой я могу быть беспощадной.

— Он поставил мне ультиматум. Поступить в колледж или убираться вон.

Мои глаза расширяются.

— Он тебя выгнал? Твоя мама знает, что произошло?

Ноэль вздыхает.

— Она пыталась остановить его, но отец был одержим тем, чтобы преподать мне урок. Мне позволили забрать только машину. Хорошо, что у старого «Шевроле» большое заднее сиденье. Эта машина долго была моим домом.

— Мне так жаль, Ноэль. Почему ты не позвонил мне? Я бы позволила тебе прийти и остаться со мной в общежитии.

Мысль о том, что сначала его бросила я, а потом от него отрекся отец, причиняет боль моей душе. Он не заслужил того, чтобы быть всеми брошенным, как будто он ничего не значит.

— Я был слишком горд. Хотел доказать тебе и отцу, что добьюсь успеха в музыке. Что это не просто хобби.

— И ты сделал это. Ты должен гордится, ты добился успеха, и можешь нас обоих послать куда подальше.

— Я бы так не смог. Я не такой человек. — Он совершенно прав. Не могу представить, чтобы он послал меня или своего отца, но, если бы так и случилось, я бы не стала его винить. Я заслужила это. Мы оба заслужили.

— Это одинокая жизнь, если вокруг тебя нет хороших людей. Всё вокруг фальшивка, если ты знаменит. Единственная настоящая семья, которая у меня есть, это моя группа. Эти ребята мои братья. И они знают это.

— Когда в последний раз ты говорил с родителями?

— Я не разговаривал с моим отцом с той ночи, когда он вышвырнул меня. Четыре года назад.

— Это ужасно. — Моё сердце разрывается из-за него. — А твоя мама...

— Нет, мама суперская. Она старается незаметно звонить мне и пишет, когда может. Если бы она тайком не высылала деньги первый год, я бы, наверное, умер с голоду. Поверь мне, дешевая поганая лапша лучшее блюдо, если ты голодный и без гроша.

— Я всегда удивлялась, как рок-звезды остаются худыми, когда постоянно пьют пиво. Идея такой диеты порвет рынок, — говорю я, стараясь поднять ему настроение.

Он смеётся.

— А ты должна встать во главе кампании.

Кажется, после моей шутки напряжённость в его голосе тает. Я хочу узнать миллион вещей. В моей голове роится куча вопросов о вероятности возобновления взаимоотношений с родными. Когда-нибудь, надеюсь, он будет чувствовать себя достаточно комфортно, чтобы делится со мной мыслями, как раньше. Но сейчас я приму каждую частичку его жизни, которую он готов дать мне, не затрагивая слишком много проблем.