Конкуренты

Глава 4

Пить… Вот же сушняк! А когда я так накрюкалься? Не помню… свет, как режет глаза. Едва открываю щёлочки… Пошевелится не могу. Привязан? Вижу один белый цвет. Не слышу ничего. В ушах шум. Боже! Как пить хочу! В голове закрутился мотивчик — в комнате с белым потолком, с правом на надежду! Любимый мой «Наутилус Помпилиус». Всё хаотично всплывает в сознании. Допился? Так вроде не пил! Я вообще где? Больница? Психушка? В простой, стали бы привязывать. В руке игла капельницы. Всё как смутно. Что же со мной произошло? Другая планета, я лидер кластера… всё бред? Закрываю глаза, в голове плещётся расплавленный свинец. Накатила апатия.

Уже на кромке погружения в беспамятство слышу — «Он открывал глаза! Срочно сообщите жене и сыну!»

— Хорошо, они хоть есть рядом, — только и успел подумать, перед тем как окончательно отключился.

Где-то на периферии сознания слышу отдалённые голоса. Спина затекла, неудобно лежу. Однако же, скоро из ушей начнёт выплескиваться, надо в туалет. Как с глубины выныривают, стараюсь вырвать себя из объятий сумрачного состояния. Открываю глаза… резкий свет. Моргаю часто. В размытом фокусе, чьё-то лицо. Пытаюсь приподнять себя. Как дрожат руки, противная слабость. Кто-то пытается удержать меня. Всё вижу мутно.

— Да япона мама! Я сейчас тут лужу сделаю! — уже кричу я.

— Всё в порядке, сейчас утку поставлю!

— Какую утку? Ты мне ещё гуся предложи! — негодую я.

— Ты кто?

— Я санитарка, Лена Горелова. Вы лежите, Сергей Николаевич. Вам нельзя вставать.

— Леночка! Солнышко! Помоги мне!

Пытаюсь встать. Всё тело ходит ходуном. Уж не знаю как, прибегает ещё одна в белом халате. Довели меня до комнатки с биотуалетом. Там уж кое-как, но сам справился. Выхожу, тут уже шум-гам! На меня и ругаются, и чуть не волоком тащат. А мне — холосоооо! Ей бог! Я себя — ОЩУЩАЮ! Тяжесть своего тела, пусть ещё слабость. Но я понял, жив, руки-ноги на месте. Да всё на месте. Даже резкая тяжесть в мочевом пузыре и то, такая радость! Это не описать, это не понять, пока сам всё это не ощутишь. Уложили меня на койку. Вах! У меня отдельная палата. Я крут! Смеюсь над собой. Память вернулась. Я даже узнал нашу завмедпунктом. Валентина Либермаер, душевная женщина. Мужа у неё убили, «чёрные пантеры», особо жестокий отряд в Вавилоне наёмников. Она у нас с головой в работу ушла. Дневала и ночевала в медпункте. Её заказы у меня всегда были в приоритете. Выходили меня медики наши. Огромное им человеческое спасибо, от всей души! Неделю я в безсознанке пролежал. Немецкий хирург меня прооперировал. Всё это я уже из рассказов узнал. В плече пуля на вылет ушла. В ногу мне всадили из мелкашки. Снайперша стреляла из спортивной винтовки. Хотели живьём взять. А последнею пулю я получил из далёка. Пуля калибром 6,5 мм из шведской самозарядки «AG-42». Стреляли метров с 500–600. Пуля пробила фляжку из нержавейки в нагрудном кармане. Так и не попил из неё, коньяк жалко. Кевлар и бронепластину, пробила. Во внутреннем нагрудном кармане была у меня электронная книга и обычная записная книжка. Всё это пуля пробила, но сил не осталось. Так и тормознула в паре-тройке миллиметров от сердца. Снайпер ушёл. Однако, не далеко. Нашли его. Как он погиб? Я лучше «забуду» об этом упомянуть. Африканцы, они порой такие затейники по предмету смертоубийства. А супер тюнинговоный ствол этого бедолаги, отдали нашему патрулю, как доказательство. Они предлагали и голову, но как-то наши стушевались. Типа у нас не принято, головы врага высушивать там, на показ ставить. Хлопнули, ну и справно, бог ему судья. Это ещё долгие пять дней пока я лежал в палате медпункта, узнавал новость за новостью. Каждый высказывал своё видение ситуации, свои комментарии. Вроде как две недели не удел, а сколько новостей! Внук родился! Сноха рожала в России. По секрету сказали, Даша уже скоро, мальчик у неё. На узи дважды подтвердили. Сноха моя виделась с Дашей, даже сдружились. Жена, сыновья, каждый день у меня бывают. Дела государственные мне не давали. Лишь одну бумагу подписал, об освобождении от долга перед нашим кластером, выкупленных у Пьера пленников. Всех.

Целый вечер мы с Николаем разбирали ситуацию с этой засадой. Итог боя, вся техника дошла до Надеждинска. У нас восемь убитых и четверо раненых. Нападавших было три группы, общей численностью 16 человек. Основная группа работала по нам с холма. Вторая группа, засела чуть дальше по дороге. Они должны были погасить возможный прорыв. Третья группа, девушка-снайпер и два стрелка, засели с другой стороны дороги, как бы у нас в тылу. Они должны были взять пленника. Этих троих я угомонил лично. У нас погибли, водитель «Арго», парень из спецназа Юи, он рядом со мной отстреливался. Его первым снял снайпер, который и меня ранил. Парень из Лихтенштейна, погиб от пулемётной очереди в голову. Погиб у нас один из «армейских» Николая, когда нарвались на группу блокировавших дорогу. Прямо в кабине финского грузовика убили. Погибли две девушки из бывших рабынь, африканки. Погиб один кореец, погиб по самурайски, дважды раненый продолжал стрелять. Ещё один наш военный погиб, от ПТРа, он две гранаты кинул удачно, одного из засевших у дороги в усмерть, второго контузило. Его потом повязали. Вот его из бронебойки фугасным и подловили. Из нападавших, 12 человек убиты, один взят в плен. Трое скрылись. Через три дня, нам передали пленного, и два подтверждения трупов. В трофеях, ПТР VKT L39/44. Финское оружие. Что странно, они спокойно могли бортовую броню пробить. Но стреляли только фугасными, а не бб. Мы то, наш броневик усовершенствовали. Броньку нарастили, внутри кевларовый подбой. Пробитий не было. Наверное надеялись воспользоваться трофеем. А фугасами хотели контузить экипаж. Пулемёт достался нам шведский, KGM 1937 года, калибр 6,5мм. Досталось нам два пистолет пулемёта «Madsen M45», спортивная винтовка для биатлона «Anschuts 1827 Fortner», уже упомянутые, шведские самозарядки AG-42, четыре штуки. Два автоматических дробовика «СAWS», хорошие такие немецкие пушки. Две винтовки «Sako A7». И две охотничьи двустволки горизонталки от «Fausti Stefano Dea». Из пистолетов, целых пять штук «MARSOC M45», вариант Кольта 1911. И прочее, прочее… обмундирование, снаряжение, лыжи. Они без техники в рейде были. Из допроса пленных выяснились подробности. Засада была, чистой воды импровизация. Когда мы у «Сайлен Хила» встали, им сигнал поступил. Вот они и решили затрофеится. Рейд у них заканчивался, подходы к нам они разведали. Два разведчика ихних почти до КПП западного туннеля дошли. Издалека понаблюдали и развернулись. А тут такая удача, техника и какая. Вот и надумал у них командир, не ногами домой чапать, а как нормальные варяги, из похода и с добычей. Знали они, что десять человек всего военных. Да спутали я им планы. Во-первых, вызвал встречу. Чего нападавшие никак не ожидали. Во-вторых, один вид вертолёта, открывшего огонь, вызвал панику. И ещё момент. Я же раздал оружие бывшим рабам, а это добавилось ещё стволов, плюс Маша, чёрная чертовка. Ни одной царапинки у ребёнка. Крутилась как бешенная белка и ещё огрызалась огнём. Не получилось у нападавших решительного перевеса. В какой-то момент у командира нападавших мелькнула мысль, типа не подстава всё это? На живца может их берут? Не принятие решительных действий в критический момент привело к такой развязке событий. И ещё, отряд был больше нацелен на разведку, чем на диверсионную работу. Может отсутствие реального боевого опыта, может специфичность задания, чисто сбор разведданных. Что сейчас гадать? Тяжёлый у нас с Николаем разговор был…

— Так, что друг Серджио, это не команчей в Плохом лесу гонять. Это конкретно заточенная развед группа. Всё оружие армейских образцов, снаряга отменная. Чего только у них не было. И фото и видео, датчики, дальномеры, маячки, планшетник с маршрутом. Карты и схемы. Радиостанция очень хорошая, на триста- четыреста км в лёгкую. Наши колдуют с ней. Конкретно, что едет страшный «Шмайсер» они и не подозревали. Да, ты знаешь, что ко всем твоим прочим достоинствам, тебя ещё «Берсерком» прозвали?

— С чего бы баня обвалилась?

— С того, что возле тебя только четыре трупа разодранных. Гранаты ты друг изводить мастер. Это же надо, на бабу и то гранату не пожалел. Она дура, как стояла так ей всё нижнею часть и располосовало. Прям между ног ты ей гранату подбросил. Может, не заметила, а может просто её парализовало. Одно дело через оптику в людей стрелять, а другое, когда у ног гранатка дымком пыхает. Так, что не рожать её больше.

— Жива осталась?

— Да каких жива! От кровопотери скончалась минут за пять может. Мы подходим, лежит боец, ноги вывернуты, весь филей в куски, в луже крови. Перевернули, а это деваха. А как уж так, на винтовке, ни царапинки. Лихо ты её наказал. Двоих ты ранил тяжело, их свои добили. Ещё одному, чётка так тик на лбу сделал.

— Какой тик ещё?

— Да у индусов метка на лбу, о принадлежности к касте. Чётко так сделал, по центеру! Можно штангенциркулем проверять, с точностью до миллиметра! Просто красавчег! Только скажи мне, снайпер ты наш не доделанный, какого бляда, ты из под брони вылез? Ты, героем асфальта себя возомнил? Решил всё грудь себе в крестах сделать? Так голова в кустах, это совсем рядом! Тебе чего не командовалось в броневике? Вот объясни, тупень ты пустоголовый? Ты же всех на измену посадил. Чуть не всю платформу! Мы только в Россию сообщили, так и двадцати минут не прошло, нас сообщениями завалили. Все до усеру струхнули. Все не причастны к покушению на тебя. А они конкретно трухнули, как бы наши мстить не пошли. Да и первое это покушение на главу анклава. Сам пойми, прецедент.

— Да Николашь! Гнать меня поганой метлой надо с командиров! Восемь человек потерял! Всё, списывать меня в обоз надо. Так, что принимай полное командование. Я ухожу на пенсию. Нельзя мне людей доверять. Ради двух единиц техники восемь человек угробил. Стыд и срам.

— Ты не бузи! Кто кроме тебя с этим бедламом справиться? Ещё начни самобичеванием заниматься. Ты хоть знаешь, каков процент удачных засад? Да ещё, как, по-твоему, из хорошо организованной засады без потерь вырываются?

— Коль, я всё это понимаю. Сам рейд ошибка! Я же говорю, ради двух единиц техники, загубил восемь человек. Да мне дороже восемь человек, чем восемь машин!

— Так! Давай прикинем кое-что к носу! Сведём дебет и кредит. Восемь человек потерь, очень сильный минус. Из наших соплеменников, так сказать четверо. И четверо новеньких. Жалко корейца, он уже смертельно раненый, отстреливался. Побольше бы нам таких. Ну а теперь, что в плюс. Техника уникальная доставлена, доставлена. На восемь человек мы в плюсе? В плюсе! Не равноценный размен, но всё же. Чуть подсластит горечь пилюли. Самой большой плюс, это Пьер!

— Сука он, а не плюс!

— Ан нет, товарищ! Пьер уже дважды приезжал. И его люди троих сбежавших нашли и грохнули. Да и он совсем не при подлых делах. Сдал вас ссученный из охраны блок поста. Там же столичные дежурили. Вот и был там давно завербованный, радист, однако. Сделали ему уже харакири. Тут по интереснее расклады раскладываются. Ох, интересные. Об этом чуть опосля. Ты ещё не знаешь, что три дня назад, эфиопы передали нам в бессрочную аренду территорию до Вавилона?

— Кто бы сказал! Я не сном не духом! С чего вдруг такая щедрость? Рыльце в пушку?

— Кто знает?! Тут такая формулировка, типа это совсем их окраина, порядка там не кому поддерживать. Вот, мол, берите в аренду, стройте там блок пост, что бы совместными усилиями этот сектор контролировать. Мол, между блок постами, будет всего тридцать км, вам типа интереснее, на этом месте сделать блок пост и торговлю вести. Только просят для своих, именно там безпошленную зону торговли. А то, вы собрались в чистом поле строить, а это не по-соседски.

— Интересно девки пляшут, по четыре штуки в ряд. Так оно хорошо, тогда в северную трассу мы уже двумя коготками вцепимся.

— Ещё обрадую. Есть предложение, через пещеру на север, строить туннель. Осмотрели геологи из Союза, говорят вполне возможно. А это прикинь, какой нам плюсик. Да, нашли ещё две пещеры. Пока не обследовали. В одной нашли спячку крыланов. А Пьер, это удача. Он человек африканский, но к всему русскому очень предрасположен. Этот есть очень гут. Так, что крутить этого мужика надо, гнуть на нашу сторону. Брат же его очень интересен. Пусть не из первой десятки, но в двадцатке, точно.

— Коль, не знаю, спёкся я…

— Ты это брось. Люди в тебя уверовали как никогда. Пусть по дурацки ты поступил. Но сработало на тебя, паразита такого! Получилось, что ты за спины не прятался, сам под пули полез. Я тебе скажу так. Знаешь, не которые игроки срывают куш, в карты или в рулетку, не важно. А потом спускают в десять раз больше. Так вот, они во время на тормоз не жмут. Не чувствуют когда кураж уходит. Вовремя не спрыгивают. А ты почуял, не знаю, какой частью тела, но почуял. Я очень удивился, когда ты встречу запросил. И наладил усиленного пинка, что бы на всех парах летели, а не с ленцой. На десять минут позже, и хана бы тебе точно. Прорваться бы прорвались, но с большими потерями. Да и вертолёт их, шуганул, это было красиво. Как саданули из двух шайтанок, у них и желание воевать пропало. А ещё скажу, когда тебе кровь надо было, больше сотни человек предложили свою. И ещё скажу, парни неделю из рейда не вылазили. Больше десятка схронов и стоянок нашли. Двенадцать пленных взяли. Контрабандисты и так, случайные всякие. Разбираемся. Прям походы Владимира Мономаха. Плач и стон в половецкой степи. В общем, прекращай причитать, отдыхай и с новыми силами в бой!

— А может, хватит воевать то? Пора строить, созидать? Сидим как кощеи на куче оружия и оборудования. Сами спокойно не живём, другим не даём. Ты главное не сказал, чья разведка, «Северный альянс»?

— По итогу то, их. Но тут такая закавыка, они очень хитро и умно действуют. Как бы никого не подчиняют в прямую. Под себя не гребут, как бы. Понимаешь, время монокластеров прошло. Не скидывают никого группами из одного народа. Потеряшки есть, по весне их станет больше. Сейчас, что происходит. Сбиваются в ватажки и группки. Создаются, пока мелкие, интернациональные сообщества. По принципу личной симпатии и привязанности, общих интересов и задач. Весь этот конгломерат не однороден. Всё это сдобрено большим количеством локалок, севернее известных нам границ ойкумены. Теперь ещё, опять пошёл контейнерный сброс. А кидают, как бык поссал, где пусто, где густо. Всё это бурлит и клокочет. Пока зима, страсти холодом охлаждены, люди думают, как бы выжить. А вот по весне и лету, тут ясности нет совершенно. Либо на юга рванут, по дальше от холода. Часть, конечно, останется, кто адаптируется. А большая масса на юг пойдёт. Вопрос как пойдёт? Мирно или с военными планами. Тут разведка нужна, глубинная. А Пьер, наш самый северный союзник. Через него можно будет информацию получать. Не до рассказал про «Северный альянс». Значит, они объединились кучей монокластеров, есть у них одна или две «шоколадки». Может даже, как в Шанхае, получили канал полноценный. Теперь они хитро действуют. Находят общинку, если маленькая, чисто на себя орентируют. Торговля там, медицина и всё прочее. Если община большая, значит, ставят у руля своего человека или оставляют местного, но очень его регламентируют. Так всё вроде ничего не поменялось, а вектор уже в другую сторону. Сколько народа под ними, пленные не знали. Может пятьсот человек, может раза в два больше. Меня занимает вопрос, как бы у них не про фашистский режим.

— Едвали, Коль. Если нацизм в ранг госполитики, не было бы такого подхода к общинам. Нацизм, это, прежде всего унитарность, регламент, всё предельно упрощено и полная ясность с подчинением. Сомневаешься, в топку. Скорей всего, могу заблуждаться, там общество ярлов и танов. Режим военной демократии, с определённой долей не терпимости к инородцам. Что шведы, что финны, не говоря о прибалтах, взращены на почве обиды на русских. Этот фактор не может не сказываться. Ещё, есть память о предках, которые на «пенителях морей» были сильные и свободные, внушали страх и ужас. Это опять же может способствовать крайней милитаризации. Плюс к этому, высокая сплочённость, высокая культура производства. Это не может не выстрелить. Где-то есть уже городок оружейников. Я очень опасаюсь, найдут они Мангазею, а слухи, они уже бродят. Кто-то видел. Что видел? Где видел? Наши писатели-смотрящие не очень-то себя утруждают зачисткой территории. Следы давних поселений не редкость. Что может там всплыть? Ладно, если это времена Рима, даже средневековье. А если начало века пара? Промышленной эпохи? Производственные мощности перед первой мировой, не чета современным, но и не так убого. Дредноуты строить начали в 1905 году вроде, через десять лет броневики и танки, самолёты и дирижабли. А если нашли нечто подобное нашему цеху? Мы ладно, от моря отрезаны. А они у реки. Речной монитор, с парой пушек, хорошей бронёй. У нас в РМЦ станок был, венгерский «димоваг», древний, зато, станина пять метров почти. Да влёгкую, за пару месяцев, стволы пушечные можно сделать. Главное поковку подходящею найти. Калибром так до ста мм. Больший калибр можно, но чертовски сложно. Расчёты нужны, очень правильные, не на глазок. Можно даже делать не нарезные стволы, гладкие, под оперённый снаряд. Главное идея и проработка документации. Технически возможно. Да дай мне кардан от грузовика, я миномёт сделаю. Ваххабиты в Дагестане умудрялись. Пусть хуже ТТХД, зато работать будет. Чугун, так тот можно простейшей домной получить. В сталь перегнать элементарно, пудлинговая печь, по английскому способу. Да шведы сами мастера по металлу. Не зря термин был, шведская сталь. Значит качественная. Демидовы на чём поднялись? Чугун тысячами пудов за рубеж продавали. В Англию и по всей Европе. Главное знания, умения. Есть понятие, чего по итогу надо получить, есть направление, поверь мне, добьются своего. Ломбарду же уже соорудили где-то! Примитив, однако, аргумент не кислый. Они даже приспособились гранатой стрелять. Жесть просто. А таких умников не один десяток. Кого на смех подымут, а кого и послушают. Не за горами местное производство оружия. Год-два. Появятся миномёты, мины противопехотные, гранатомёты ручные. Сами гранаты. А там и пушки. Этот процесс не остановить. Всегда найдутся желающие сделать больше, мощнее и лучше всех. И найдутся те, кто плодами их амбиций воспользуется. Смотрящие искусственно сдерживают индустриализацию. Вопрос, почему? Отвечу, дабы избежать излишней милитаризации. У нас, классное оборудование, нет сырья. У других сырья навалом, нет оборудования. У кого-то сельхоз продукции море, но нет ни того, ни другого. Всё это для кооперации, установления связей, взаимодействия. Мне вот совершенно не понятен фокус с почти отсутствием домашних животных. Усложнение задачи? Или опять же, почва для кооперации? А теперь предположим, кто-то как-то собрал все яйца в одну корзину? При этом он ещё тёмная лошадка? А ещё боюсь, я вот не хочу расширения границ, сферы влияния. У нас и так кусок, который жевать и жевать. А если мы не вписываемся в видение смотрящих, как деструкторы? Не создают ли они новый кластер-деструктор? Или создают противовес нам? Если вот усложнить нам жизнь, лишить подвоза продуктов, горючки. Мы же взвоем, волей неволей пойдём в набеги. Ясно, на юг и запад я не пойду. Остаётся север и восток.

— Ты Серый, остынь! В какие дебри полез! Есть у нас запасец стратегический. Кое-что получаем через торговлю. А летом с продуктами легче станет. Есть, что садить и где. Не ломай голову. Сам говоришь, поживём — увидим. Я давно в одной книге прочитал, хорошая мысль. Чему бы грабли не учили, а сердце верит в чудеса! Будем, надеется на лучшее. Кстати, вчера поп с колокольни треснулся, а галоши как новые остались!

— Это ты чего такое сказал? Я не врубаюсь!

— Да так это, о птичках. Вчера прикупили компрессор с парой отбойных молотков, уголёк теперь не кайлом будут добывать.

— Это хорошо! Коль, я подумал, надо делать транспортную государственную компанию. Назовём, «Глобал Карго», автотранспорта у нас море, продавать жалко, так лучше будем этим зарабатывать. Потоки грузоперевозок, я думаю, только возрастать будут. И ещё, нужна специализированная охранная компания. Которая и будет охранять эти перевозки.

— А почему охрана не в рамках транспортной кампании?

— А по тому, перевозки перевозками, а охрана охраной. Тут момент, чую я, что к нам начнут напрашиваться всякие бывшие не установленные личности. Прикормим мы команчей, прикормим контрабандистов. Сделают они своё дело, куда их потом? В мирную жизнь? Таких, единицы будут. А тут польза и фильтр отсевающий. Типа как «Французский легион». Отслужи положенное, получишь гражданство, новое имя и легенду. Туда будем брать, конечно, после проверки, всех желающих. И постоянно их пасти и проверять. Ты ещё пойми, каждый, кто придёт в охрану, по зёрнышку, по крупинке, принесёт знания и умения. Люди чаще будут ушлые, жизнью битые. Так вот по зёрнышку на кашку и наберётся. Мы их полезность увидим. Проявят лояльность и законопослушание, в один список. Будут норов гнуть и самовольничать, в другой. Не мне тебе объяснять. Так мы и привлекательными становимся для любых желающих стать нашими гражданами. Всех в Китеж не загонишь на работы. А тут как вариант.

— Пожалуй может выгореть это дело. Резон есть. Думать будем. Значит так, ты выздоравливай, самобичеванием брось заниматься. Все ждут твоего возвращения в строй. То, что ты очнулся, воодушевило людей. Не разрушай легенды. Только даже ради процветания своего клана или как ещё нас обозвать, не знаю. Не государством же? Просто, ради тех, кто тебе поверил, кто поверил в тебя, как лидера. Отбрось все душевные метания. Работай, я убедился, интуицией или чутьём, называй, как хочешь, бог тебя не обделил. А это порой важнее, чем десяток отлично тренированных бойцов. С бойцами ты можешь победить, можешь не победить. А вот с чуйкой, ты можешь просто избежать схватки. Или даже врагов сделать союзниками. Количество карт в колоде неизменно. Комбинации известны, главное, раздачи обыграть и блефануть, где надо, где надо паснуть. А по итогу, банк сорвать.

— Ладно, Николай, попробую!

— Попробовать ты можешь, Машку за ляжку! Блин, не удачно скаламбурил. Не суть, должен ответить с кристально ясным взором, поедающим офицера глазами — так точно!

— Так тошно! Герр майор!

— Вольно! Мы тут посовещались и решили, негоже рядовому командовать старшинами и сержантами, а и тем более страшным прапорщиком. В общем, присваиваем тебе звание старшого лейтенанта. Так, что товарищ офицер, служба ждёт.

— Могли бы хоть майора дать!

— Заслужил бы, дали. А пока ты больше чем на старлея не тянешь. Всё тебе в пострелялки играть. Вот подрастёшь тактически и стратегически, тогда может капитана и дадим. А до майора, это может к пенсии!

— Какая же ты сволочь, Николай! Могли бы, отцу нации дать солиднее!

— Отдыхай, давай! Надёжа народа! Спаситель отечества. Отец местной демократии.

Такой вот разговор, наведший меня на долгие раздумья. На тяжёлый выбор. И очередную авантюру.