Королевский зал

Глава 11.

Легко жить тому, кто нахален, как ворона,

дерзок, навязчив, безрассуден, испорчен.

Но трудно жить тому, кто скромен,

кто всегда ищет чистое, кто беспристрастен,

хладнокровен, прозорлив, чья жизнь чиста.

Дхаммапада

Неизвестно, сколько бы времени пролежала так Света, отвернувшись к стенке и ни с кем не разговаривая, если бы в один прекрасный день в её квартире не раздался телефонный звонок. Это был Виктор Хряков. Такого поворота событий Света ожидала меньше всего. Как ни странно, она даже обрадовалась этому звонку - наконец хоть кто-то вспомнил о ней. Кажется, этот Хряков не такое уж и дерьмо, каким когда-то ей казался в той, прошлой жизни на геологическом факультете.

Виктор поинтересовался, как она живёт, что делает, выразил сочувствие, чем Света была очень тронута, а потом совершенно неожиданно вдруг предложил заехать к ней навестить и рассказать, как идут дела в университете. Свете было так безвыходно тошно, что она согласилась...

Хряков приехал с громадным тортом и ...конспектами лекций. Он начал уговаривать Свету взять себя в руки, начать самостоятельно заниматься, чтобы не отстать от группы. Ведь через год она сможет подать заявление на факультет с просьбой о восстановлении - это вполне реально. И тогда, чтобы не терять год, сдаст всё пропущенное и окончит университет одновременно со всеми остальными.

- Спасибо тебе, Виктор, что ты вспомнил обо мне.

- А к тебе кто-нибудь приезжал, кроме меня?

- Нет, пока что никого не было. Да и я сама никого видеть не могу. Ничего не хочу, всё это очень обидно - ведь между нами никогда ничего не было!

- Я знаю, поэтому и приехал тебя поддержать, всё это так несправедливо! Но ты не расстраивайся, я и дальше буду тебе помогать - привозить конспекты, материалы семинаров и камеральных работ. Главное - возьми себя в руки и догоняй остальной курс. Пусть они все удивятся, когда ты всё сдашь не хуже других и получишь диплом вместе со всеми. Тебе, наверняка, светит красный диплом. Если бы не эта история... Да ты плюнь на всё, соберись с силами - вот увидишь, выкарабкаешься.

- Спасибо, Виктор, я так рада тебе. Прости меня, я раньше думала о тебе совсем по-другому. Оказывается, я слишком плохо разбираюсь в людях - ты такой хороший товарищ и человек, если сможешь, приезжай ещё, я постараюсь взять себя в руки. Ты мне так помог!

Хряков тоже не очень-то понравился Наталье, но ведь он, единственный, кто проявил столько сочувствия к дочери, пришёл ей на помощь в такую трудную минуту. Просто, видимо, не надо быть классической злобной тёщей из русских анекдотов и отвергать всех подряд ухажёров своих дочерей. Ведь Свете тоже пора строить свою личную жизнь, тем более, что ничего другого, кроме личной жизни, у неё после исключения из университета теперь и не оставалось. К тому же, Виктор всё-таки был намного лучше, чем Алексей, поэтому в дальнейшем Наталья быстро смирилась с его частыми визитами в их дом.

Наталье было всего-то сорок с небольшим лет, но она чувствовала себя старухой. Вся жизнь, как оказалось, осталась уже позади. Уже вдова. Дети выросли - и дочери, и даже сын-школьник теперь делали только то, что считали нужным сами, не советуясь с матерью и почти никогда не ставя её в известность о своих действиях. Между ними и матерью как бы установилась какая-то невидимая стена, хотя внешне всё и выглядело как прежде. Овдовев, Наталья почувствовала себя совсем одинокой, хотя сначала наивно надеялась, что это как раз и сблизит её с детьми ещё больше. На самом же деле всё получилось наоборот.

Как древняя старуха, она теперь не жила будущим, которого, как оказалось, у неё просто нет. Она постоянно вспоминала прошлое, даже то, которого не видела сама, а лишь знала из рассказов своей матери. Когда Наталье было всего пять лет, её родители, бросив всё нажитое, с пустыми руками бежали с разорённой гражданской войной Украины в Россию и с невероятными трудностями обосновались где-то в Подмосковье. Оставаться на Украине было просто невозможно: на их село, где учительствовали отец с матерью, постоянно набегали банды - то красных, то белых, то синих, зелёных, жёлтых, то ещё не пойми каких. Они отличались друг от друга только названиями - на самом же деле все банды одинаково грабили, жгли и убивали.

Из рассказов матери знала Наталья и такой эпизод. Однажды зимой, когда мать пришла из школы домой, она не нашла там свего ребёнка. Дом был пуст. Соседи сказали, что девочку увезла с собой очередная банда и показали направление, куда она направилась. Даже не одевшись, как была в лёгком платьице и домашних тапочках обезумевшая мать бросилась по глубокому снегу за бандитами. Она догнала их только в соседнем селе, где банда устроила свою очередную стоянку. Мать влетела в избу атамана и увидела свою крохотную дочь за общим столом перед миской дымящейся пшённой каши. Так как девочка была ещё очень мала и не дотягивалась до миски, то она, держа в руке огромную деревянную ложку, ела на стуле стоя, а не сидя. Мать, не говоря ни слова, бросилась к ребёнку - все в избе одновременно замолкли. Девочка встала на стуле на колени и начала целовать матери руки... Оказывается, скучающим бандитам очень понравилась хорошенькая нарядная девочка и они просто так захватили её с собой как живую куклу. Прижав девочку к груди, мать, по-прежнему полураздетая, по снегу и морозу отправилась в обратный путь. Как ни удивительно, но ни она сама, ни Наталья после этого приключения даже не кашлянули...

Ещё Наталья вспоминала, как после окончания школы два года отработала учётчицей на торфоразработках под Шатурой. Ей пришлось сделать это потому, что как человек ущербного непролетарского происхождения она не могла сразу поступить в институт - необходим был не менее чем двухгодичный пролетарский стаж. Мечтала учиться в архитектурном, хорошо рисовала, но пришлось поступать в торфяной, который в те времена существовал в Москве, куда ей дали хорошую характеристику и комсомольскую рекомендацию с места работы.

Когда в СССР начался голодомор, унёсший многие миллионы жизней, Наталья только что вышла замуж, и детей у неё ещё не было. Обречённые люди пытались бежать с голодающей Украины, некоторые из них добредали до Подмосковья и даже до Москвы. Видеть обтянутые кожей иссохишие или наоборот разбухшие от голода трупы, валяющиеся прямо под ногами прохожих, можно было тогда довольно часто.

Однажды Наталья проходила мимо умершей от голода молодой женщины. Лица её не было видно, да никто и не смотрел на труп - это стало слишком обычным явлением. Но дело в том, что по трупу ползал маленький мальчик с ангельским личиком. Ему было не больше годика - белокурые волосёнки, огромные глаза, просто херувимчик со средневековой картины на религиозную тематику. У Натальи оборвалось сердце. Ей хотелось броситься к малышу, прижать к груди, спасти, взять к себе домой. Но ведь не могла она усыновить ребёнка, не посоветовавшись с мужем, слишком серьёзных это шаг, к тому же молодым негде было жить, да и сами они, оба студенты, тоже едва сводили концы с концами. Наталья, как и все прочие прохожие, прошла мимо, хотя этот ребёнок так и остался навеки в её сердце...

Много лет спустя, когда родился Андрюшка, Наталья с ужасом заметила его удивительное сходство с тем мальчиком, который когда-то погибал на улице на её глазах. Каждый раз, когда она брала сына на руки, ей чудилось, что она кормит, ласкает, спасает не его, а того безымянного малыша, которого могла спасти, но не спасла, и которому так страшно не повезло родиться именно в этой проклятой богом стране.

В войну Наталья осталась с двумя маленькими детьми на руках. Четыре военных года, да и ещё долго потом, семья смогла выжить только благодаря крохотному огородику, где Наталья вместе с отцом и матерью выращивала картошку, морковь, свёклу. Кое-что из урожая удавалось продать на рынке и благодаря этому, в дополнение к тому, что отоваривалось по карточкам, купить ещё хоть сколько-нибудь чёрного хлеба. Антон, курсант военного училища, ушёл на войну с самого первого её дня - 22 июня 1941 года. Вернулся же - смертельно раненый и безнадёжно больной - только в 1944 году. Жили они, вместе с мужем и двумя детьми, в крохотной квартирке натальиных родителей. К пятерым жильцам вскоре прибавился и шестой - родился Андрюшка, который вернул Антона к жизни и продлил его земной век ещё на добрый десяток лет.

В годы войны Наталье как-то приснился вещий сон, который она потом помнила всю жизнь. Стоит она на улице - а мимо идут и идут бесконечные колонны наших солдат. У всех опущены головы, глаз солдаты не поднимают, лица мертвенно-бледные. Наталья знает, что они идут умирать, их путь лежит на тот свет. И вдруг среди них она видит своего Антона. Он тоже опустил голову и ни на кого не смотрит. Наталья не видит его глаз. Она бросается к колонне, кричит, зовёт Антона, но он, как неживой, ничего не видит и не слышит. Он уходит от неё, она бежит за колонной, отчаянно кричит, и вдруг, о чудо, Антон оборачивается, их глаза встречаются. Антон вздрагивает, останавливается, с трудом выдирается из общих рядов. Вот, наконец, он совсем рядом, они бросаются навстречу друг другу... Потом гадалка сказала Наталье, что её муж будет смертельно ранен, но выживет и вернётся к ней. Так всё и случилось на самом деле...

Казалось бы, война позади, карточки давно отменены, дети выросли, семья не голодает, живёт в новой квартире - чего еще теперь нехватает для счастья? А у Натальи постоянное чувство опустошённости и отчаяния. Для чего были все эти годы лишений, усилий, самоотречения? Семьи, как таковой, на самом деле больше уже нет. Одна дочь - вещь в себе, собственными руками испортившая себе жизнь, другая - тоже отрезанный ломоть. Сын тоже всё дальше и дальше уходит от неё неизвестно куда. Дома хозяйничает чужой, совершенно невыносимый человек. А потом, несомненно, будет только ещё хуже. Наталья - хозяйка и мать, в этом доме теперь просто лишняя. Ценой невероятных лишений она вырастила своих троих детей, но в конце-концов оказалась не нужна никому из них. Кажется, она прожила свою жизнь зря...