***

Он лежал в бесчувственном оцепенении, вдыхая дым и задержав дыхание, насколько мог. Пока через его горло проходил дым, неприятно терлось, но поток терпкого, прохладного воздуха слегка успокаивал болезненное ощущение.

Задержав дыхание, он пепельницей, что лежала у него на груди, чувствовал удары сердца. Сначала медленно. Потом ускоряясь, все быстрее и быстрее.

Медитативно расслабившись и вырубив рефлексы, он мог не дышать неопределенно долго. Поэтому ориентиром выдоха ему служило сердце. Когда оно колотило так бешено, что призма сладковатой боли расползалась по грудной клетке - будто молочный зуб себе вырываешь - он знал, что пора остановиться. Жалкое подобие густого белого дыма, который он вдыхал, змеей выползало из его рта.

А потом - еще.

После третьего косяка он заметил, что белая матовая поверхность потолка - молоко. Нет, оно не шло волнами. Оно просто было молоком, гипнотизирующей белой массой молока. Потом заметил красный оттенок, который добавляла тень красных штор.

Сначала медленно. Потом ускоряясь, все быстрее и быстрее. Сердце колотило, потом возмущенно отдышалась до следующей затяжки.

Красный оттенок на потолке вылился в красное пятно крови, расползающееся, как по бумаге.

Он кашлянул, чего нельзя было делать, и кровь из носа брызгнула на грудь. Он удивленно посмотрер на алую росу на своей рубашке и не смог понять, откуда она появилась.

Комната не кружилась вокруг него - вместо этого уже внутри кружилась и воротилась какая-то часть его сознания.

Затяжка. кровь, залившая его губы, испачкала бумагу и сделала губы липкими. Он посмотрел на потолок. Пятно крови исчезло, осталась лишь красноватая тень на потолке.

-Ты помнишь свое лицо?

Нет, память была пуста, как мягкая, гипнотизирующая поверхность на потолке. Он понял, что хочет обнять и укусить потолок.

Затяжка. Боль в горле. Сердце колотит. Сначала медленно. Потом ускоряясь, все быстрее и быстрее.

Загрузка...