Красавица для чудовища

♀ Глава 41

– Эй, Саша?

Оборачиваюсь. Высокий голубоглазый блондин, идет прямиком ко мне. Я его не знаю.

– Привет! – протягивает мне руку. – Я – Никита.

Смотрю на парня удивленно. Откуда он знает мое имя?

Никита, увидев мое замешательство, отвечает:

– Спросил у твоих однокурсников, как тебя зовут. Весь вечер не решался подойти. Но увидел, как ты уходишь, и понял, что это мой последний шанс.

У Никиты обаятельная улыбка. Заставляю себя улыбнуться в ответ. Милый парень, но сегодня вообще не до него .Но сегодня внутри такая пустота, как после бури. Одни руины и обломки моих наивных надежд.

– Прости, но, как ты верно заметил, я уже ухожу, – пожимаю плечами, выдавливаю сожалеющую улыбку.

Поворачиваю к выходу, но он хватает меня за руку:

– Постой!

Оборачиваюсь, бросаю сердитый взгляд. Не люблю, когда меня так хватают, особенно незнакомцы. Он поспешно отпускает мое запястье.

– Извини, – теперь на его лице виноватая улыбка. – Я наверное, чересчур давлю. Просто, ты мне очень понравилась. Любовался тобой весь вечер. Может, дашь свой номер?

Как-то неловко от всего этого. Мне совсем не хочется давать ему свой номер, а потом игнорить, придумывать отмазки. Все-таки, будет честно, если ему сразу сказать, что он меня не заинтересовал. Пусть найдет себе другую цель.

А вообще, от Димы я тоже поначалу отбивалась. Вспоминаю, как приходила в ужас только от одной мысли о новой встрече с ним.

Парень почувствовал, что я замешкалась.

– Или, может быть, ты задержишься еще на полчасика? Поболтаем, узнаем друг друга получше?

У Никиты широкий лоб и жидкая щетина. Одет в синюю толстовку, отчего его глаза кажутся еще более голубыми. В целом, он хорош собой. Но от него неприятно пахнет алкоголем. И, вообще, мне очень хочется домой.

– Прости, но… – только и успеваю сказать, как меня толкает кто-то из проходящих мимо ребят, и я выливаю половину стаканчика прямо на новое платье.

Чеееерт!!! Да как же так! Смотрю, как по атласной ткани расплывается темное пятно.

– Можно поаккуратнее как-то, а?! – кричит вслед ребятам блондин. – Саш, мне очень жаль. Там есть ванная. Если нужно, могу проводить.

Да уж, неплохо было бы попробовать сразу застирать. Или хотя бы вытереть влажными салфетками. Киваю Никите:

– Да, спасибо, кажется, это хорошая идея.

Он берет меня за руку и ведет за собой сквозь толпу. Вечеринка явно переросла из просто студенческой в сборище левых людей. Народу уже больше, чем у нас на курсе. Почти не вижу знакомых лиц.

У Никиты влажная теплая ладонь. Мне совсем не нравится, как он ко мне прикасается. Пробравшись сквозь переполненную комнату, отпускаю его руку и незаметно вытираю о платье. Он оборачивается:

– Почти пришли, – посылает ободряющую улыбку.

Ванная совсем небольшая. С раковиной и душевой кабинкой. Влажных салфеток тут нет, но я нахожу ватные диски. Включаю воду, начинаю тереть пятно.

Никита наблюдает за мной, прислонившись к стенке:

– Красивое платье! – разглядывает меня, держа руки в карманах.

Надо было закрыть за собой дверь. Его присутствие напрягает. А теперь, не выставлять же его. Но дверь ванной широко открыта, поэтому можно не переживать.

Ничего не отвечаю. Лишь слабо улыбаюсь. Но Никита не отступает:

– И ты. Красивая, – он протягивает руку и дотрагивается до моих волос.

Шарахаюсь от него. Смотрю офигевающе. Никита в ответ только улыбается:

– Ой, прости, не хотел напугать. Может быть, тебе помочь?

Что за придурок? Такая наглость мне совсем не нравится. Но он выглядит безобидно. И я списываю все на свою излишнюю настороженность. Дверь же в ванную открыта. Там полно людей. Все хорошо.

– Не люблю, когда меня трогают посторонние, – объясняю свою реакцию. – И помогать мне не надо. Будет лучше, если ты подождешь снаружи.

Снова начинаю тереть пятно. Оно будто только сильнее въедается в ткань. Наверное, лучше просто забить и уйти отсюда поскорее.

С облегчением замечаю, что Никита пожимает плечами и идет к двери.

– Ну, чтобы не быть посторонними, нужно познакомиться поближе, – слышу его голос за спиной и щелчок закрывающейся двери.

Медленно оборачиваюсь. Никита стоит, прислонившись к закрытой двери и улыбается.

Правду говорят, беда никогда не приходит одна. Сердце начинает учащенно биться. Вся напрягаюсь. Оглядываю ванную комнату. Тут даже защищаться нечем. Стараюсь не выдать накативший на меня страх. Бросаю в мудака яростный взгляд и нарочно громко ору на него, надеясь, что кто-то услышит снаружи:

– Немедленно открой дверь!

От моего крика он даже вздрагивает. Но тут же начинает мерзко ржать:

– Ну ты бешеная. Ты чего так разоралась. Я дверь закрыл, потому что музыка громко играет. Общаться мешает. А ты что подумала? – разговаривает со мной, словно я какая-то неадекватная.

Дверь не открывает.

Выключаю воду, подхожу к двери.

– Я закончила, дай пройти, – приказываю ему.

– Да чего ты такая напряженная. Я же просто поболтать хотел! – начинает злиться, продолжая заслонять собой дверь.

– Выпусти меня! – кричу ему в лицо со всей яростью.

Он на секунду отшатывается. Но на его лице быстро появляется гримаса отвращения:

– Ты чо на меня орешь? Кем себя возомнила? – ядовито цедит блондин и хватает меня за предплечье. – Я тебя сейчас научу, как надо уважать мужиков.

Морщусь от боли. Сердце уходит в пятки. Внезапно раздается громкий мощный стук в дверь снаружи.

– Отпусти меня и открой дверь! – кричу я, вырываясь. Но он крепко вцепился в меня, оставляя красные пятна на руке.

– Заткнись, дура, ты чего орешь? – трясет он меня.

Настойчивый стук в дверь повторяется. Я набираю в легкие воздуха и ору, что есть мочи человеку за дверью, надеясь перекричать громкую музыку.

– Помогит…, – но Никита, шлепнув по губам, зажимает потной ладонью рот. Наклонившись вбок, мне удается вырваться и со всей дури врезать коленкой ему в пах.

Блондин издает истошный скрип и падает на колени на кафельный пол.

– Чтоб у тебя все отсохло, скотина! – кричу ему со всей злости. Меня всю трясет. Сердце сейчас вырвется из груди.

Никита пытается подняться на ноги. Но в этот момент сильным ударом дверь распахивается, задевает его. Тот снова падает на кафельный пол.

Смотрю ошалело сначала на растянувшегося блондина – вроде живой, козлина. Потом в проем двери. Там, с совершенно диким выражением лица стоит Дима.