Глава 5

Сосед не передумал. Ровно в семь, когда я заканчивала накрывать на стол, в калитку постучали, а следом раздался ожесточенный лай Луфи. Странно. Чего это он так разрывается?

Не успела подумать об этом, как лай захлебнулся, перешел в какой-то невнятный скулеж и стих. А вскоре под окнами мелькнул черный хвост и исчез за домом. Ну и охранничек! Это что же, он бандита испугался?

– Добрый вечер! – добежав до калитки, поздоровалась с гостем и пустила его во двор.

Илья вошел, незаметно оглядел все вокруг цепким взглядом, словно проверяя территорию на предмет ловушек и врагов, и посмотрел мне в глаза. Пристально так, будто пытался найти ответ на какой-то вопрос. А я на секунду зависла, уставившись на его губы и вспомнив наш недавний поцелуй, но тут же постаралась выкинуть его из головы.

«Дашка, не теряй здравый смысл, – одернуло меня альтер-эго, – не забывай, ради чего затевался этот ужин».

– А у меня почти все готово, – заставив себя оторваться от созерцания ироничной усмешки, улыбнулась гостю. – Осталось буквально пару минут.

– Ну-ну, – неопределенно хмыкнул Илья, и черти в его глазах едва заметно дернулись. – Это к столу, – он протянул мне корзинку с яркими крупными яблоками.

И где только нашел? В магазине у Людки таких точно нет, там только сморщенные прошлогодние. И на рынке я ни у кого похожих не видела. Может, в городе купил?

– Проходите, – распахнув дверь, пригласила гостя.

Сосед шагнул в дом и резко остановился, уставившись на ветвистые оленьи рога, висящие напротив двери.

– Непохоже, чтобы ты увлекалась охотой, – перевел он на меня настороженный взгляд.

– Это не я. Это Пашка. Хотя он, конечно, тоже на охотника не тянет, так что, скорее всего, это дизайнер постарался.

– И кто у нас Пашка? Муж?

В черных глазах что-то вспыхнуло, но тут же погасло, подернутое холодным пеплом.

– Нет. Друг детства. Мы с ним в одном дворе жили, потом в один класс ходили, потом – в один универ, в общем, почти родня.

– Это его дача?

Илья прошел на кухню и сел за стол так, чтобы видеть и окно, и дверь. От крупной фигуры веяло уверенностью и скрытой угрозой.

У меня аж мурашки по спине пробежали от этой ауры власти и силы, что окружала бандита.

– Да, его.

– Смелый парень, – непонятно хмыкнул гость и спросил: – А сама откуда?

– Из Краснодара. Почти местная.

Я говорила, опуская в кипяток спагетти. Соус был готов, оставалось только дождаться момента и добавить в него пасту.

– И как умудрилась стать писательницей?

Прозвучало это так, как если бы сосед хотел узнать, как я докатилась до жизни такой.

Илья положил руки на стол и сомкнул пальцы домиком. Ровные густые брови сошлись на переносице, придав лицу гостя сосредоточенный вид. Под ложечкой неприятно засосало. Казалось, сосед тоже решил узнать обо мне побольше, для того и пришел. Понять бы еще, зачем ему это нужно?

Я сделала вид, что не заметила ничего необычного, и ответила:

– Можно сказать, случайно. С Пашкой спорили, и меня дернуло сказать, что детектив любой дурак написать может. Ну он и поймал меня на слове. В общем, я набросала небольшую веселую историю с пальбой из пистолетов, парой трупов и сыщицей-дилетантом, а Пашка взял да и отправил ее знакомому редактору. А тот предложил мне подписать договор с издательством. Вот так все и вышло.

Я пожала плечами и слила макароны.

– А за мной зачем следишь? Издержки профессии?

Черные глаза впились в затылок с прокурорским напором. Я его спинным мозгом почувствовала. Так когда-то папенька смотрел, а он у меня как раз и был заместитель прокурора. Впрочем, почему был? Родитель и доныне здравствует, только вот видимся мы крайне редко. Не лежит у меня душа приходить в его новый дом. И Леночку, молодую супругу папеньки, видеть лишний раз не хочется. У нас с ней как-то с самого начала не задалось, еще когда она секретаршей у отца работала. Вся такая воздушная, трепетная, услужливая… Вот только мне ее томная физиономия сразу подозрительной показалась. И как выяснилось, не зря.

– Сыщицей себя вообразила? – не отставал Илья.

Я накладывала на тарелку порцию спагетти, и рука невольно дрогнула.

– С чего ты взял?

Я попробовала тянуть время и включила блондинку. А заодно, неожиданно для себя, перешла с Ильей на ты.

– Серьезно?

Сосед иронично поднял бровь.

– Ты хочешь, чтобы я привел факты?

Деваться мне было некуда, и я кивнула.

– Полицию вызвала? Вызвала. Ночью за мной подглядывала? Подглядывала. Около дома ошиваешься? Ошиваешься, – загибая пальцы, перечислил Илья.

– Неубедительно, – фыркнула в ответ. – Полиция сама по себе появилась, по ночам я просто так гуляю, бессонница на новом месте замучила, и около дома твоего я не ошиваюсь, просто спортом занимаюсь.

– Да неужели?

Сарказм в низком голосе не услышал бы только глухой.

– Ага. Это просто ты слишком мнительный, – уставилась на гостя максимально честным взглядом.

– Потрясающе, – восхитился чему-то Илья.

– Спасибо, – скромно приняла комплимент на свой счет и, не дав гостю опомниться, спросила: – Раз уж мы выяснили все недоразумения, может, откроешь секрет? Откуда взялась в твоем дворе окровавленная рубашка?

Илья едва заметно дернул щекой.

– Это была не кровь, – неохотно ответил он.

– А что?

– Малиновый сироп.

Он недовольно поморщился и посмотрел на меня с некоторой опаской, словно проверял, как я отреагировала на его слова.

– Сироп? Нет, правда?

Я уставилась на соседа, пытаясь бороться с подступающим смехом. Вот это я сыщик! Надо ж было сироп за кровь принять. Хотя, Девяткин вот тоже оплошал, я же видела его лицо, когда он рубаху разглядывал. Неужели капитан мог ошибиться?

– Что-то вроде того.

Баженов смущенно усмехнулся.

– Что ты на меня так смотришь? Да, я люблю сладкое, – признался он.

– Что ж, у каждого свои недостатки, – серьезно кивнула в ответ, но не выдержала и рассмеялась.

– Ничего смешного, – буркнул Илья.

– А почему испачканная рубашка посреди двора валялась?

Я все еще не могла поверить в простое объяснение собственной паранойи и пыталась понять, врет сосед или нет.

– Случайно вышло. Рубашка сушилась во дворе, я ночью пошел к сараю за банкой, а когда возвращался, зацепился в темноте за веревку, споткнулся и пролил сироп.

Илья отвечал неохотно, почти через силу. И в глазах его какое-то странное выражение застыло, немного отрешенное и усталое. Мне даже захотелось протянуть руку и коснуться широкого лба, убирая с него едва заметную морщинку. И сердце снова забилось неровными толчками.

Я переборола себя и постаралась выровнять участившееся дыхание.

– А Виктор Семенович решил, что это кровь.

– Вижу, с капитаном ты знакома достаточно близко, – усмехнулся Илья.

– А я вообще общительная.

– Я заметил.

Баженов улыбнулся, и его суровое лицо будто осветилось изнутри, стало другим – добрее, человечнее, с едва заметными морщинками, лучиками разбегающимися от прищуренных глаз. Я даже зависла от такой перемены.

– Даша, с тобой все в порядке? – вернул меня в настоящее Илья. – Если помнишь, ты мне спагетти обещала, давай сюда, пока не остыло.

Он забрал у меня тарелку и кивнул на место напротив.

– Садись.

И так по-хозяйски это у него получилось, что я моментально послушалась. А потом сама удивилась, откуда такая покорность взялась. Вот что значит настоящий мужик. Сказал – и даже тени сомнения не возникло, что он в своем праве.

– Приятного аппетита, – пожелала гостю.

Тот молча кивнул, взял вилку и ловко навернул на нее спагетти. Получилось это у него как у настоящего итальянца. Помнится, я долго тренировалась, чтобы научиться вот так непринужденно есть спагетти с соусом и при этом не уронить ни капли на тарелку, стол или одежду.

– Неплохо, – подняв на меня удивленный взгляд, сказал Илья. – Даже очень неплохо.

И я неожиданно почувствовала себя польщенной. Оказывается, это приятно, когда мужчина ценит твои таланты.

А гость тем временем аккуратно и неторопливо ел пасту, и я снова невольно зависла, наблюдая за уверенными и точными движениями крупных рук, в которых приборы казались просто игрушечными.

– Может, расскажешь о себе?

Опомнившись, отложила вилку и устроилась удобнее, уставившись на гостя.

– Да нечего особо рассказывать, – тоже откладывая прибор, неохотно ответил Илья.

Он с сожалением посмотрел на недоеденную пасту, и стало понятно, что ему интереснее есть, чем говорить.

– Так не бывает. Вот ты сказал, что занимаешься бизнесом, а каким?

Я не желала сдаваться. Раз уж приложила столько усилий, чтобы вытащить Илью в гости, нужно было узнать о нем побольше.

– Продаю медтехнику. Ничего интересного, обычная торговля.

– Ты имеешь какое-то отношение к медицине?

– В прошлом я врач, – еще неохотнее ответил Илья.

– А специализация?

– Хирург.

– Ничего себе!

Я с сомнением посмотрела на крупные руки гостя. Если столовые приборы выглядели в них игрушечными, то скальпель, наверное, казался бы просто крошечным.

– А почему в бизнес подался?

– Травма, – коротко ответил Баженов и снова взялся за вилку, как бы ставя точку в моих расспросах.

Что ж, понятно. Судя по всему, эта тема для него не самая легкая, значит, лучше ее не продолжать. Ну надо же – хирург! Никогда бы не подумала.

Илья ел, а я разглядывала мужественное лицо, подмечая то, чего не заметила сразу: ямочку на выбритом подбородке, небольшой белый шрам на загорелой шее, густые ресницы, скрывающие глубину взгляда, маленькую горбинку на носу, добавляющую некую изюминку в и так колоритный образ, густые, чуть выгоревшие на солнце брови. А внутри снова бродило то хмельное и бесшабашное, что поселилось там с самого знакомства и заставляло искать встреч с неприветливым соседом.

– А что насчет тебя? – неожиданно спросил Илья, заставив меня вынырнуть из розового тумана девичьих надежд. – Писательство – вещь ненадежная, не пробовала чем-то более стабильным заниматься?

– Пробовала. Раньше работала учителем, преподавала русский и литературу, правда, потом ушла.

– Не понравилось?

Взгляд Ильи стал более пристальным.

– Как-то не сложилось с коллективом.

Мне не хотелось рассказывать про нового директора гимназии, воспылавшего ко мне совсем не профессиональным интересом. И про его домогательства. И про то, чем обернулось мое нежелание «сблизиться». И про то количество грязи, которая полилась в мой адрес, когда я попыталась вывести начальника на чистую воду.

– Может, добавки? – посмотрела на опустевшую тарелку гостя.

Тот молча кивнул. Вообще, Илья был не особо разговорчивым, но меня это не напрягало. Даже наоборот. Где-то в глубине души я всегда была уверена, что настоящий мужчина и должен быть таким немногословным. На опыте своей небольшой жизни я успела убедиться в том, что парни, которые много и красиво говорят, за редким исключением, больше ничего не умеют. Болтовней их таланты и ограничиваются. К тому же, поговорить я и сама мастер, да и в облаках повитать – тоже, поэтому рядом как раз и должен быть такой вот человек-скала, твердо стоящий на земле.

Я поставила перед Ильей доверху наполненную тарелку и бросила на него изучающий взгляд. Безусловно, Баженов на земле стоит твердо. Тут и сомнений быть не может.

«Так ты его что, в мужья себе прочишь? Дарья, ты уж определись, то ли ты за ним следишь, то ли замуж собралась, – проворчало альтер-эго. – Совсем всех запутала».

Можно подумать, я сама не запуталась! Но что делать, если обычная слежка за подозрительным типом стремительно перерастает во что-то большее?

– Значит, ты еще и педагог, – задумчиво посмотрел на меня сосед.

– Типа того.

Мне достался еще более внимательный взгляд, а потом последовали вопросы. Илья задавал их один за другим, незаметно и ненавязчиво выуживая из меня информацию, и я сама не заметила, как рассказала ему всю свою биографию, включая детство и сложные отношения с отцом. Удивительное дело. Раньше я никому не говорила о том, что происходило в нашей семье, а тут вдруг разоткровенничалась.

За разговором мы доели пасту, умяли мороженое с клубникой, перешли на чай, и за чаем уже я выспрашивала подробности жизни соседа, правда, не столь виртуозно, и только взгляд, случайно брошенный на часы, заставил меня замолчать и удивленно уставиться на стрелки. Они показывали двенадцать. Ничего себе! Я даже не заметила, как пролетело время.

Илья тоже посмотрел на часы, правда, на свои наручные, и поднялся из-за стола.

– Думаю, мне пора. Спасибо за вечер, Даша, – произнес он, и в его голосе прозвучали теплые нотки. – Давно так не отдыхал.

Баженов чуть повел плечами, будто разминал затекшую спину, и мне сразу вспомнилось, что он говорил про травму. И внутри возникло странное чувство. На секунду мне показалось, что мы с Ильей знакомы уже очень давно и сейчас встретились после долгой разлуки.

– Можно как-нибудь еще собраться, – поддавшись этой иллюзии, предложила я.

Мне совсем не хотелось расставаться с Ильей, и в то же время я понимала, что не могу предложить ему остаться на ночь. Не хватало еще на первом свидании мужика в койку тащить!

«И вообще неизвестно, нужна ты ему, или нет, – решил повредничать внутренний голос. – Может, он давно и прочно женат».

Да нет, вряд ли. Кольца на руке нет, в рассказах женщины не фигурируют. Да и не выглядит Баженов окольцованным. У мужиков, обремененных семьей, взгляд другой. А этот – типичный волк-одиночка.

«Скорее уж, медведь, – поправил невидимый собеседник. – И в таком случае триста лет ты ему сдалась, поматросит и бросит».

– Можно даже шашлыки устроить, – не желая слушать противное альтер-эго, предложила я. – Конечно, хорошего мяса тут не достать, но если съездить в город, там оно точно найдется.

– Посмотрим, – направляясь к выходу, неопределенно ответил сосед.

Я наблюдала за тем, как он обувается, как распахивает дверь, ступает на крыльцо…

– Подожди, до калитки провожу, а то там собака, – рванула вслед за Ильей, неловко запнулась о выступающий порог и полетела вперед, прямо на ступеньки. Правда, упасть не успела, подхваченная крепкими руками.

– Осторожнее, – услышала над ухом, попыталась поднять голову, почувствовала горячее дыхание и сама не заметила, как потянулась к губам удерживающего меня соседа.

Поцелуй вышел острым, пряным, приправленным ароматом томатного соуса и пармезана – практически, итальянским. И горячим. Очень горячим.

Я закинула руки на могучую шею Ильи, прижалась к его мощному телу и потерялась во власти целующих меня губ, в движениях языка, в ласке пробравшихся в вырез платья пальцев.

Надо же, никогда раньше не испытывала такой сметающей все на своем пути страсти…

Мысли исчезли. Время остановилось. Внутри горел ненасытный огонь, и мне хотелось прижаться к Илье еще плотнее, еще ближе, снять мешающую одежду, почувствовать его всей кожей…

Порыв прохладного ветра прошелся по лицу, заставив опомниться.

Господи, что я творю? Нельзя же так накидываться на едва знакомого мужчину! Что он обо мне подумает?!

«Браво, Дарья! – ехидно поаплодировало подсознание. – Такого от тебя никто не ожидал! Вешаться на постороннего мужика…»

– Даша?

Илья смотрел внимательно и цепко. И меня это неожиданно задело. В то время, как я теряю голову и перестаю соображать, этот… сосед… Да у него даже дыхание не сбилось!

– Все нормально, – заставила себя широко улыбнуться в ответ. – Извини, что налетела на тебя, я ужасно неловкая.

Вот так. Ни слова про поцелуй, словно для меня это тоже ничего не значит.

– Идем, провожу тебя до калитки.

Я сбежала по ступенькам и пошла к забору, оглядываясь в поисках Луфи, но пес словно сквозь землю провалился. Предатель. Вот когда нужен, так его и нет, а мне сейчас не помешал бы кто-то, на кого можно было бы отвлечься, чтобы не чувствовать возникшей неловкости.

Илья молча шел за мной. Сосед передвигался по дорожке бесшумно, как индеец, и я даже пару раз оглянулась, проверяя, точно ли он идет следом.

– Ну что, спокойной ночи? – распахнув калитку, попрощалась с гостем и замялась, не зная, что еще добавить. Отпускать Баженова не хотелось.

Илья кивнул, окинул меня странным взглядом, шагнул на улицу, но тут же вернулся, крепко поцеловал в губы и тихо сказал: – Спокойной ночи, Даша.

И только после этого пошел к своему дому, а я осталась стоять, хлопая глазами и растерянно глядя ему вслед.

И как прикажете это понимать?

Щеки горели, сердце до сих пор трепыхалось где-то в горле, в животе плясали бабочки – именно плясали, а не порхали, а в голове не было ни одной здравой мысли, только бессвязные обрывки.

Я захлопнула калитку, прислонилась к ней спиной и вздохнула, совсем как влюбленные девицы из романов. Да я и была такой вот влюбленной девицей. Пора уже это признать.

«И что будем делать?» – поинтересовалось альтер-эго.

Хороший вопрос. Никогда в жизни не бегала за мужчиной, но сейчас поняла, что так происходило не потому, что я принципиальная, а просто достойного кандидата не попадалось. Не за кем было бегать. А вот Илья…

Я провела пальцами по губам и мечтательно улыбнулась. «Держись, медведь, – мелькнула крамольная мысль. – Недолго тебе в одиночках ходить».

Рядом скользнула темная тень, и моей ноги коснулось что-то теплое и мохнатое. Я взвизгнула и тут же рассмеялась.

– Луфи! Напугать меня решил?

Хитрый пес носился вокруг, повизгивал, подпрыгивал, стремясь облизать лицо, и всячески пытался загладить свою вину.

– Плохой из тебя охранник. Вечно норовишь сбежать.

Я с укором посмотрела на Луфи, но тот ластился к моим рукам не хуже кошки и полностью игнорировал обвинения.

– Ладно, пошли домой.

Какой смысл воспитывать кого-то глубокой ночью? Неподходящее это время, даже в глаза воспитуемому не посмотришь.

Я пошла по тропинке к дому, а Луфи потрусил следом, изредка забегая вперед и заглядывая мне в лицо. И выглядело это так уморительно, что я тут же его простила.

Илья

Телефонный звонок раздался неожиданно. Взгляд на дисплей заставил поморщиться. Герман. Тут и гадать не нужно, опять начнет выспрашивать о звере.

– Что-то случилось? – бросил в трубку и зажал ее между подбородком и плечом, отыскивая в карманах сигареты. Черт! Пачка оказалась пустой.

– Как успехи, племянник? – голос дяди звучал напряженно. – Со зверем разобрался?

Всю недавнюю расслабленность как рукой сняло. Умеет же Герман испортить настроение, просто нюхом чует, когда пытаюсь забыться хоть ненадолго, тут же словно черт из табакерки возникает.

– В процессе.

Не хотелось признаваться в собственных неудачах. Не хотелось терять то тепло, что осталось в душе после вечера с Дашей. Вот только от старшего Баженова так просто не отделаться.

– Надеюсь, ты помнишь, что на кону стоит будущее клана?

В телефоне что-то щелкнуло. Похоже на звук зажигалки. Курить захотелось еще сильнее, и я попытался отыскать в столе хоть одну завалявшуюся пачку, но не преуспел в этом и беззвучно выругался.

– Разумеется.

Еще бы я не помнил! С самого детства и отец, и мама, и дядя вбивали мне в голову одну единственную мысль: мое будущее – это клан. Я вырос с этим знанием, впитал его душой, стерпелся и привык. Торопился жить и пользоваться свободой. Делал то, что хотел, пока еще была такая возможность. Учеба в академии, ординатура, работа в горячих точках – и все на полную. Понимал ведь, что ненадолго, что та жизнь, которую чувствовал своей – всего лишь короткий отрезок времени между настоящим и заранее просчитанным будущим. Да, отец и дядя все предусмотрели. Они знали, что рано или поздно я вынужден буду подчиниться долгу и расстаться с полноценной жизнью, взвалив на себя заботу о клане. Вот только они не все предвидели. Тот взрыв, что до сих пор преследует меня в кошмарах, сломал не только мое тело – он искорежил душу, нарушил связь со зверем, заставил его скрыться. И теперь одному богу известно, когда я смогу полноценно обернуться. И смогу ли вообще.

– Что с оборотом? – Герман будто читал мои мысли. – Сколько времени ты способен удерживать зверя?

– Минут десять.

Неприятно расписываться в собственном бессилии. В груди что-то запекло и захотелось от души выругаться.

– Слишком мало.

Голос дяди звучал надтреснуто.

– Илья, ты должен, нет, просто обязан вытащить его наружу. Если клан перейдет к Виктору, семья тебя не простит. Твоего отца нет уже два года, я стар и с трудом удерживаю власть. Если ты не выиграешь этот поединок…

Герман замолчал, а я смял пустую пачку и уставился в окно, глядя на теплые огни соседнего дома. Что толку в разговорах? Я прекрасно знал, что нельзя допустить переход власти. Как знал и то, что нельзя подвести семью и стать посмешищем для тех, кто еще недавно смотрел со страхом и уважением. Вот только как заставить зверя довериться? Как заставить забыть о том, что однажды вынудил его поступиться собой?

– Илья, ты меня слышишь?

Герман говорил сипло, с характерным присвистом. Слишком сильным. Слишком отчетливым.

– Ты давно у врача был? – спросил у дяди, напряженно вслушиваясь в раздающиеся хрипы.

– Не нужен мне никакой врач, – с прежней силой ответил Герман. – От старости лекарства не бывает. И потом, какой смысл жить, если клан Баженовых достанется этому ублюдку Рогозину?

– Не достанется.

Думать о неудаче не хотелось. До поединка еще есть время, я должен успеть. А если нет… Черт. Нельзя допускать мысль о том, что не смогу. Я справлюсь. Надо только чаще перекидываться, и все получится.

Черт, как же хочется курить…

Неожиданно вспомнилось, что в кармане пиджака должна была остаться початая пачка. Рука сама потянулась к шкафу, где на плечиках висел льняной костюм.

Точно. Есть.

Щелчок зажигалки, красный огонек в темноте, горький дым обволакивает небо… Хорошо…

– Я в тебя верю, Илюша, – тихо сказал Герман и отключился, а я еще долго стоял, глядя на заветное окно и прислушиваясь к зверю. Тот затаился, но весь вечер я ловил отголоски его любопытства. И пару раз поймал момент, когда бурый подходил к самой коже, присматриваясь и принюхиваясь к Даше. Чем-то она его заинтересовала. Хотя, что тут скажешь? Меня-то она тоже заинтересовала. И если бы можно было… Черт! Не о том думаю. Не нужны мне сейчас ни Даши, ни Маши, ни Глаши. Кто даст гарантию, что зверь не появится в самый неподходящий момент? Представляю, что будет, если соседка неожиданно увидит когти или шерсть. Точнее, не представляю. От этой Даши вообще не знаешь, чего ждать. Большинство людей подсознательно избегают общения с оборотнями. Чувствуют угрозу. А соседка… Выбрала объектом для наблюдения и развлекается, не понимая, как это опасно. Писательница. А губы у нее сладкие. И сама малиной пахнет – спелой, сочной, в самом соку. Так и манит попробовать.

Догоревшая сигарета обожгла пальцы и заставила очнуться.

Что за дурные фантазии? Какое там попробовать? Пока не добьюсь контроля над бурым, никакого секса. И без разницы, что у соседки зачетные ноги и шикарная грудь. Да и улыбка красивая. И талия тонкая, такую в руках сжать – одно удовольствие.

При воспоминании об аппетитной фигурке пах болезненно отреагировал. Проклятье! Вынужденное воздержание скоро заставит на стену лезть, особенно, если перед глазами и дальше будет маячить автор детективных романов Даша Синицына. Нет, все, пора завязывать с этими встречами. Глупо было соглашаться на ужин, знал же, что ни к чему хорошему он не приведет. Размяк, расслабился, забылся… К теплу потянуло, идиота.

Все. Даша сама по себе, а я – сам по себе. И никаких больше встреч и разговоров.

Загрузка...