Проблема выбора

Адмирал Антонов заслонил своим необъятным туловищем почти весь иллюминатор, разглядывая развернувшуюся перед ним панораму. На орбитальных кораблестроительных заводах в Редвинге кипела такая работа, какой там не помнили со времен строительства космических укреплений Линии. Люди и механизмы сновали вокруг искореженных и обожженных бортов поврежденных космических фортов. Круглые сутки сверкали огни сварочных аппаратов и одна смена рабочих заступала на место другой.

Порой речь шла даже не о ремонте, а о реконструкции почти разрушенных орбитальных крепостей. Земная Федерация не могла сейчас позволить себе списать ни один из фортов. Те же космические укрепления, которые, по довольно растяжимым меркам, считались «легко поврежденными», уже отбуксировали к узлу пространства, ведущему в беззвездную систему QR-107, потому что два раза в одну и ту же ловушку фиванцы явно не попадались.

Наконец к находившимся в той или иной степени боевой готовности фортам стало прибывать подкрепление. Это были корабли, появившиеся в Редвинге благодаря постепенно мобилизовавшемуся огромному промышленному потенциалу Земной Федерации. Антонов наблюдал, как на орбите появился только что прибывший линейный корабль типа «Громовержец». Его недавно расконсервировали, и он летел, ощетинившись своим устаревшим, но по-прежнему смертоносным энергетическим оружием. Антонов обрадовался его появлению, ведь в резерве было мало таких крупных кораблей, а из числа уже расконсервированных до Редвинга добрались пока немногие. Среди постепенно прибывавшего туда подкрепления были главным образом легкие единицы.

Еще больше Антонов обрадовался скромным грузовым кораблям, доставившим боеголовки с антивеществом и кое-какое новое оружие. Одной из самых больших проблем космических войн, возникшей вместе с открытием узлов пространства – этих до сих пор непонятых аномалий во времени и пространстве, позволяющих совершать мгновенные переходы на колоссальные расстояния при минимальных затратах энергии, – стала организация атаки на их защитников, ожидающих удара противника. Даже при незначительном преимуществе, предоставляемом фактором внезапности, атакующие корабли, появляющиеся один за другим из узла пространства, находились в таком невыгодном положении, что военные историки сравнивали их с пехотинцами, идущими в атаку прямо на пулеметные гнезда противника по колено во фламандской грязи. На самом деле кораблям было еще хуже: перед их атакой нельзя было произвести предварительную «артподготовку», ведь такие маленькие летательные аппараты, как ракеты, не могли нести на борту все необходимые приборы, чтобы пройти узел пространства, а потом найти цель и поразить ее.

И вот решение этой проблемы было найдено благодаря новым достижениям в области искусственного интеллекта.

«Неужели скоро появятся «мыслящие компьютеры», о которых на заре вычислительной техники с таким энтузиазмом твердили программисты?! – подумал Антонов. – Этого только не хватало!»

На самом деле речь шла о беспилотном ракетоносителе, который по своим размерам уступал любому космическому кораблю. Он мог один раз пройти сквозь узел пространства и выпустить по заранее запрограммированным категориям целей три стратегические ракеты, имевшиеся у него на борту. Потом в дело вступала «постоянная система наведения», установленная на самой ракете. Коммодор Тимошенко обещала, что скоро разработают многоразовые носители с более совершенной электроникой и большим количеством ракет, но и первая их модификация сразу давала ВКФ Земной Федерации огромное преимущество перед противником.

И вот эти носители стали прибывать в Редвинг! Но их, как всегда, было мало! Слишком мало!

К Антонову подошел Павел Сущевский.

– Этому форту досталось больше всего, – мрачно заметил он, указав на сооружение, о первоначальной форме которого приходилось только догадываться. – Первый таранный удар разрушил его щиты и систему ориентации в пространстве. Потом по нему же пришелся второй… Почти весь его гарнизон убило ударной волной. Кто же мог подумать, что на фортах могут понадобиться фронтальные инерционные компенсаторы?! Никто и в страшном сне не мог себе представить, что они будут вертеться, как волчки, под ударами электромагнитных таранов!

– Но они устояли! – прорычал Антонов.

С другой стороны к нему подошла Виннифред Тревейн.

– Когда к фортам на борт ворвались последние абордажные команды, у многих космических десантников уже сели аккумуляторы боевого снаряжения, – грустно сказала она, – и им пришлось его снять. На разборе сражения рассказывали, что там началась страшная резня. Под конец наши десантники пошли врукопашную…

– Но они устояли! – громовым голосом воскликнул Антонов.

Прямо у него за спиной раздался голос Ктаара’Зартана:

– Большинство истребителей фортификационного командования успело стартовать еще до таранных ударов. Они старались остановить таранные корабли, но многие были катапультированы, так и не успев пополнить боезапас. По крайней мере, один из таких пилотов направил свой истребитель прямо в борт таранного корабля. Конечно, ему не удалось его уничтожить, но фиванский корабль не смог пойти на таран форта. В нашем рапорте мы просим посмертно представить этого пилота к награждению Орденом Золотого Льва. – Орионец с трудом прошепелявил по-английски название земного ордена, но остальную часть речи произнес на родном языке, крайне подходящем для таких эпических повествований. – Мы полагаем, что по крайней мере еще два пилота таранили корабли противника, но форты, где они базировались, погибли, а без их баз данных мы не можем узнать, кто были эти храбрецы, и достойно увековечить их память.

Ктаар выпустил когти, поднял руку и сжал кулак, вонзив когти себе в ладонь. Когда он разжал кулак и торжественно отдал честь, на его ладони сверкали яркие капли крови.

– Они сражались как настоящие «фаршатоки», – негромко проговорил он. – Когда сражение прекратилось, оказалось, что не все находившиеся в пространстве истребители поместятся в ангарах уцелевших фортов. К тому времени как подошли наши авианосцы, у многих пилотов уже кончился воздух…

– Но они устояли! – Голос Антонова напоминал уже рев пробудившегося вулкана, извергающего потоки раскаленной лавы. Он развернулся всем своим огромным телом к собравшимся вокруг него офицерам. – Мы наконец остановили фиванцев! Теперь они, судя по всему, перешли к обороне в беззвездной системе QR-107. Мы пока ничего не знаем об их идеологии или что там еще ведет их в бой, но их поведение показывает, что ими движет того или иного рода фанатизм. – Он взглянул на утвердительно кивнувшую Виннифред Тревейн. – Если фиванцы похожи на земных фанатиков, они успешно действуют только на крыльях успеха, а поражение приводит их в замешательство. Ведь они к нему совершенно не готовы! Вся их идеология построена на представлении о том, что только они правильно понимают божью волю или, – добавил он с кислой гримасой, – законы исторического развития. Поэтому они не сомневаются, что победа будет за ними. Им не найти объяснения своему поражению, и они приходят в растерянность. – Антонов выпрямился во весь рост, заслонив собой звездное небо в иллюминаторе, огромные орбитальные кораблестроительные заводы и очаровательный бело-голубой край планеты Редвинг-II – Поэтому надо не оставлять их в покое, постоянно напоминая о том, что они утеряли инициативу. Пока у нас слишком мало тяжелых кораблей, чтобы дать им генеральное сражение, но мы можем совершать вылазки в систему QR-107, используя легкие авианосцы. Могу предположить, – сказал он, невесело улыбаясь Ктаару плотно сжатыми губами, – что их прежнее пренебрежительное отношение к космическим истребителям сменилось вполне понятным страхом, но вряд ли они уже научились отражать их атаки.

В этот момент откашлялся Сущевский:

– Кроме того, новые беспилотные носители стратегических ракет расчистят вход в QR-107 для наших кораблей. Фиванцы еще не оправятся от удивления, а наши авиакосцы уже удалятся от узла пространства.

Антонов покачал головой:

– Нет, Павел Сергеевич! Я понимаю, что вам очень хочется испытать носители стратегических ракет в бою и сократить наши потери, но тогда фиванцы узнают об этом новом оружии. Фактор внезапности будет утрачен, и они начнут разрабатывать средства борьбы с ним. Нет! Новое оружие будет использовано только тогда, когда от него будет зависеть наша победа в решающем сражении!

У Сущевского был почти возмущенный вид.

– Но мы же сразу использовали боеголовки с антивеществом!

– С вашего позволения, капитан Сссущевссский, – вмешался Ктаар, – ситуация была совсем иной. Мы не были уверены, что нам удастся удержать Редвинг, и не исключено, что смогли это сделать только благодаря этим боеголовкам. Теперь же мы можем позволить себе, как говорите вы, люди, не раскрывать козыри. Мой народ Зеерлику’Валханайи во время «позорных войн» научился у Земной Федерации использовать новое оружие только для решающего удара. Я все понимаю! – Ктаар поднял запятнанную кровью нечеловеческую ладонь, и хотевший было что-то возразить Сущевский замолчал. – Наши потери возрастут. Но воин рожден для того, чтобы погибнуть в битве!

Последовало молчание. Среди собравшихся никого нельзя было обвинить в антиорионских настроениях, но все-таки Ктаар хладнокровно рассуждал о смерти людей! И тем не менее все знали об особых отношениях, сложившихся между этим рослым «котярой» и пилотами истребителей Второго флота, многим из которых предстояло погибнуть, если беспилотные носители стратегических ракет не будут использованы. Кроме того, Ктаара трудно было заподозрить в том, что он подпевает адмиралу Антонову.

Поэтому дальнейших протестов не последовало.


* * *

Адмирал второго ранга Яханак вошел в штабную рубку «Хильдебранта Джексона» в сопровождении старшего военного капеллана Хинама. Офицеры его нового штаба во главе со своим начальником – капитаном Юрахом – встали. Их лица не выражали никаких эмоций, но Яханак ощущал витавшее в воздухе недовольство.

Спасибо еще, что Синод не выполнил свое первоначальное намерение разжаловать Ланту и вместо него назначить адмиралом первого ранга его самого, Яханака! За время Крестового Похода он тоже кое в чем отличился, но его успехи были далеко не такими выдающимися, как у Ланту, а эти офицеры разделили с адмиралом первого ранга сладость его самых блестящих побед. И его поражение, если, конечно, он был действительно побежден.

У Яханака были собственные соображения по этому поводу, но он держал язык за зубами. Хотя опала Ланту и несправедлива, зачем отказываться от новой почетной должности, встав в позу, от которой не будет толку ни ему самому, ни Ланту?!

Яханак занял место во главе стола. Хинам сел по правую руку от него. Адмирал взглянул на капитана Юраха, сидевшего с другой стороны стола. Капитан флагманского корабля смотрел ему в глаза как-то по-особенному. Нет, его взгляд нельзя было назвать вызывающим, но что-то такое в нем, безусловно, крылось…

– Господа! – Яханак говорил быстро, но четко. – Скоро нас усилят третью кораблей Второго флота. А наши поврежденные корабли, когда их отремонтируют, пополнят Второй флот, который до тех пор будет пребывать в неполном составе. Количество же кораблей нашего Первого флота будет доведено до первоначальной цифры. Кроме того, к нам направлено большое количество зенитных ракет. Когда мы получим эти подкрепления, нам будет приказано, точнее, я отдам приказ возобновить наступление и как можно скорее захватить систему Редвинг.

Яханак сознательно не стал обращать внимание на то, как содрогнулись офицеры штаба, хотя некоторые из них явно пришли в настоящее смятение. Он почувствовал, что старший военный капеллан Хинам напрягся, и незаметно сжал под столом его руку. В отличие от Синода Яханак не считал, что штаб Ланту заражен «пораженческими настроениями». Он знал многих из этих офицеров не хуже, чем Ланту, и понимал, что их безотчетный страх не может быть беспричинным.

Адмирал положил руки на стол и стал разглядывать офицеров, обдумывая причину их испуга и (хотя ему это и было не очень приятно) реакцию на его назначение командующим Первым флотом.

– Я ознакомился с вашими рапортами, а также с рапортом адмирала первого ранга Ланту, – наконец сказал он, произнеся имя опального адмирала ровным голосом и заметив, что капитан Юрах сразу немного расслабился.

При этом Яханак без тени зависти подумал о личной преданности адмиралу первого ранга всех когда-либо служивших под началом Ланту. Он сам полагался не на слепое обожание подчиненных, а на свое умение манипулировать ими.

– Не хотите ли вы внести какие-либо изменения в содержание своих рапортов или что-нибудь добавить к уже сказанному? Капитан Юрах?

– У меня есть только одно дополнительное замечание, господин адмирал второго ранга, – решительно начал капитан флагмана. – Еще раз подчеркиваю, что истребители язычников очень опасны. Своей огневой мощью наши корабли превосходили корабли язычников в пять раз, и тем не менее наши потери в три раза превышают потери язычников. Если бы адмирал первого ранга не приказал отступить, – с этими словами Юрах посмотрел прямо в глаза своему новому командиру, – у Разящего Меча Святой Матери-Земли не было бы Первого флота.

– Понятно! – Яханак осмотрел остальных офицеров. – Кто-нибудь хочет возразить капитану Юраху или поддержать его?

Никто не ответил, и Яханак кисло усмехнулся:

– Уверяю вас, господа, ни старший военный капеллан Хинам, ни я сам не злоупотребим вашим доверием. Мы с глубочайшим уважением относимся к мнению Синода, но ведь с этими истребителями пришлось сражаться вам, а не его членам. Если вы согласны с капитаном Юрахом, так и скажите.

Молчание длилось еще несколько мгновений, а потом отовсюду послышались негромкие слова согласия с мнением Юраха. Яханак сидел и молча слушал даже не то, что именно говорили его офицеры, а то, как они это говорили. Его лицо по-прежнему ничего не выражало, но он нервно барабанил пальцами по столу, слушая, как офицеры единодушно поддерживают Юраха.

– Довольно! – сказал наконец адмирал и краем глаза взглянул на капеллана Хинама. Тот явно не хотел ссориться с адмиралом и сидел с каменным лицом. При этом Яханак с мрачной усмешкой подумал, что быть потомком Первого Пророка иногда не так уж плохо. – Откровенно говоря, ваши слова лишь подтверждают мое собственное мнение. Прежде чем согласиться на эту должность, я энергично поддержал просьбу адмирала первого ранга Ланту немедленно начать разработку наших собственных истребителей.

У капитана Юраха загорелись глаза, и Яханак едва заметно кивнул ему.

– Эту просьбу согласились удовлетворить. Архиепископ Ганхад сообщил мне, что для этого потребуется определенное время. Труднее всего скопировать миниатюрный термоядерный реактор, но процесс уже пошел. В этой связи, – слегка повысив голос, продолжал Яханак, – мы обязательно должны известить Синод о том, какие тактические решения кажутся нам наиболее разумными при нынешнем состоянии нашего вооружения. Сейчас язычники могут наносить нам удары, оставаясь вне досягаемости нашего оружия. Если у них достаточно истребителей – а, судя по тому, с чем вы столкнулись в Редвинге, их у них много, – они могут позволить себе уничтожать наши тяжелые корабли ценой гибели большого количества этих маленьких летательных аппаратов. Пока у нас не появятся собственные истребители, способные не подпустить пилотов противника к тяжелым кораблям, язычники наверняка попытаются навязывать нам сражения в глубинах космического пространства, где дальность действия и скорость их истребителей могут компенсировать наше превосходство над ними в количестве тяжелых кораблей. Вы согласны с такой оценкой ситуации?

Офицеры с видимым облегчением закивали, и Яханак едва заметно улыбнулся.

– Тогда я порекомендую Синоду принять решение перейти к обороне вплоть до появления у нас собственных истребителей. Беззвездная система QR-107 совершенно бесполезна, но представляет собой театр военных действий, идеально подходящий язычникам. Кроме того у нас нет космических укреплений, которые поддержали бы корабли, обороняющие узел пространства, ведущий из QR-107 в Редвинг. Чтобы отразить решительную атаку противника, нам пришлось бы подвести к этому узлу пространства все наши тяжелые корабли. Однако в этом случае наиболее тихоходные и одновременно самые мощные и ценные из них окажутся лишенными путей отступления, если язычники сосредоточат достаточно сил для их уничтожения.

Поэтому я намереваюсь увести наши линейные корабли и сверхдредноуты в систему Парсифаль и оставить для защиты ведущего в нее узла пространства легкие единицы, а именно крейсера типа «Евфрат» и «Ронин». Они несут на борту сильное ракетное вооружение и в случае проникновения противника в QR-107 смогут открыть по нему интенсивный огонь зенитными ракетами.

Адмирал на мгновение замолчал, чувствуя на себе недовольный взгляд Хинама. Конечно, самое главное – расположить к себе офицеров своего нового штаба, и все же…

– Прошу понять меня правильно, – резко сказал Яханак. – Мы не отдаем эту беззвездную систему без боя. Я намереваюсь наносить удары по всем кораблям противника, совершающим вылазки из Редвинга. Тем временем мы попытаемся накопить опыт борьбы с истребителями, прежде чем снова подставлять под их огонь свои тяжелые корабли. Таким образом, эта беззвездная система станет нашим полигоном и форпостом сил, находящихся в Парсифале. Сам бы я предпочел выполнить приказ Синода и немедленно начать новое наступление на Редвинг. Однако в сложившейся ситуации это не представляется возможным. Поэтому мы извлечем максимальную выгоду из сложившегося положения, пока нам куют новое оружие для наступление на Линию, которое мы начнем при первой же возможности.

Теперь офицеры смотрели на Яханака почти с энтузиазмом, и он позволил себе улыбнуться:

– Благодарю вас, господа. Прошу вернуться к выполнению своих обязанностей. Через два часа жду подробные рапорты о состоянии ваших подразделений. Можете разойтись.

Он подождал, пока за последним из офицеров закроется люк, и с невеселой усмешкой обернулся к Хинаму:

– Полагаю, изложенный мною план действий не вызывает у вас особого восторга, Святой Отец?

– Синод хочет от тебя совсем другого, – процедил Хинам. – Пророк будет недоволен.

– Вы думаете, я сам доволен? – язвительно спросил Яханак. – Я и офицеры моего штаба – простые смертные. Даже члены Синода и сам Пророк – смертные и… могут ошибаться.

Хинам встрепенулся от возмущения, а Яханак уныло усмехнулся.

– Не забывайте, Святой Отец, – негромко проговорил он, – что даже моему святейшему предку не всегда удавалось выполнить заветы Святой Матери-Земли.

Открывший было рот Хинам осекся, и Яханак отвернулся, пряча улыбку. Он редко осмеливался выкладывать на стол козырь, каким было его родство с Первым Пророком, но, делая это, неизменно добивался желаемого результата.

– Будучи простыми смертными, – спокойно продолжал он, – мы можем служить Святой Матери-Земле лишь в меру своих слабых сил. Вы, наверное, заметили, как сначала смотрели на меня эти офицеры. Они, как и я сам, верой и правдой служили адмиралу первого ранга Ланту и ожидали победы во славу Святой Матери-Земли. Они не понимают, что произошло, но не могут или не хотят поверить, что в этом повинен Ланту. Я легко могу поставить себя на их место. Ведь и я не поверил бы, услышав, что Ланту отступил перед самим Ханом-Сатаной, и все-таки он отступил. Отныне мы должны вести Крестовый Поход исходя из этого факта. Успех наших боевых действий зависит от этих офицеров. Я должен добиться их расположения и лишь настроил бы их против себя, нелестно высказываясь об офицере, который, по их мнению, спас флот от уничтожения.

– Ну да… Понимаю… – нехотя признал Хинам. – И все-таки ослушаться Синод – это…

– Именно для этого и существуют командующие, – перебил его Яханак, уже предвкушая победу. – Я не спорю с основными направлениями стратегии Синода, но его члены не могут до такой степени, как мы, проникнуться серьезностью ситуации. Если бы Ланту выполнил приказ и захватил Редвинг, нанеся тем самым сокрушительный Удар по Линии, – при этих словах у Яханака на мгновение защемило сердце – я выполнил бы свой долг и развил наступление. В нынешней же ситуации я не смею подставлять наши крупные корабли ударам истребителей язычников. У нас и так выведено из строя слишком много кораблей. Без поддержки собственных авианосцев мы не сможем разрушить укрепления противника и уничтожить его истребители. Мне очень жаль, Святой Отец, но я ничего не могу поделать! Сначала я должен завоевать доверие своих офицеров, вновь вселить в них мужество и веру в Святую Мать-Землю и накопить силы. А уж потом я снова попытаюсь прорвать Линию. Синод, – негромко закончил он, – будет не очень доволен, если мы усугубим ошибки Ланту своими собственными.

Старший военный капеллан молча смотрел в пол, вертя на пальце перстень, свидетельствующий о его сане. Благодаря происхождению, Яханаку чаще других офицеров приходилось иметь дело с высокопоставленными священнослужителями, и он прекрасно знал, что скажет Хинам.

– Ну ладно, – наконец вздохнул капеллан. – Мне все это не по душе, и Синод будет недоволен, но, может, ты и прав. Я поддержу твое решение. – Он поднял голову, напустил на себя суровый вид и добавил: – Пока.

– Благодарю вас, старший военный капеллан, – смиренно сказал Яханак, изо всех сил стараясь, чтобы Хинам не заметил по искоркам в его желтых глазах, как ему хочется расхохотаться.


* * *

Иван Антонов в очередной раз пустился в объяснения.

– Видишь ли, – сказал он Ктаару, вновь наполнив стопки, – ваша раса объединилась после ряда разрушительных войн. У вас исчезли целые народы с их культурами, а победители поработили побежденных. Поэтому те орионцы, что наконец покорили остатки вашей родной планеты, преобразили всю вашу расу по своему образу и подобию. Ваша культурная история как бы началась с нуля.

Антонов на мгновение замолчал, посмотрел, следит ли Ктаар за ходом его мысли, и продолжал:

– Поэтому у орионцев сегодня единый язык и единая культура. Мы же сравнительно легко отделались. Наша Великая восточная война была очень кровопролитной, но, конечно, не может сравниться с вашими войнами за объединение. Мы не наносили массированных ударов стратегическим ядерным оружием и совсем не применяли бактериологического. Вот почему, несмотря на политическое единство, наши народы сохранили культурное своеобразие. Даже сегодня мы держимся за его остатки, – добавил он, поднимая стопку. – Твое здоровье!

– «Т’чааигарна», – ответил Ктаар и залпом выпил водку.

Алкоголь одинаково действовал и на людей, и на орионцев. И те, и другие окружали его распитие особыми ритуалами и отдавали особое предпочтение импортным напиткам. С момента подписания Договора о союзе высшие классы орионского общества пристрастились к бурбону. Впрочем, Антонов надеялся, что ему удалось отучить Ктаара от этой второсортной гадости и приучить к водке.

– По-моему, ты слегка преувеличиваешь последствия войн за объединение, – сказал орионец, задумчиво расчесывая когтями длинные усы. – Насколько известно нашим историкам, у нас на планете, в отличие от вашей прародины Земли, всегда было единое государство, возникшее задолго до научно-технической революции. Впрочем, не буду отрицать, что раньше наша культура отличалась большим разнообразием, утраченным в борьбе за выживание, последовавшей за разрушительными войнами.

– Вот именно, – ответил Антонов, взгромоздив локти на стол. – А у нас такого не было.

– Да, не было, – медленно проговорил Ктаар. – И этим объясняется многое из того, что орионцам до сих пор непонятно в людях. Причем я говорю даже не о том поразительном факте, что среди представителей вашей развитой и монолитной расы бытует фантастическое количество личных имен. Такое разнообразие во всех областях всегда казалось орионцам почти что хаосом. Впрочем, сейчас нам многое стало понятно. Далее истоки вашей ставшей притчей во языцех изобретательности. – Ктаар улыбнулся, тщательно пряча клыки, и Антонов в очередной раз поразился тому, насколько лицо орионца выразительнее человеческого. – Нам всегда было трудно объяснить вашу потрясающую изобретательность. Конечно, мы никогда бы не примирились с мыслью, что вы от природы умнее нас, да и научных фактов, подтверждающих такой вывод, нет.

У моего отца, Корнажа’Зартана, была теория, которая, как я теперь вижу, верна, хотя она и служила предметом яростных споров между ним и моим дедом, первым Владетелем Тальфоном. Отец считал, что все как раз и объясняется вашим потрясающим разнообразием. Какие возможности для творчества оно все время дает! А сколько путей в жизни открывается перед каждым из вас! Какое богатство новых перспектив! Сколько новых образов мысли! – Ктаар вздохнул почти как человек. – Нечто подобное наверняка существовало на Старой Валхе до начала войн… Как много мы потеряли!

Некоторое время они с Антоновым молчали, глядя из иллюминатора, имевшегося в каюте адмирала и бывшего, с его точки зрения, одной из самых ценных привилегий его положения. Теперь Ктаар часто захаживал к Антонову в свободное от службы время. Его положение при штабе Второго флота ВКФ было двусмысленным: официально он все еще был коммандером, занимающим при штабе должность с весьма размытыми обязанностями, но никто не забывал, что на самом деле он был в чине Мелкого Клыка Орионского Хана (соответствующем земному званию коммодора), Кроме того, он практически превратился в начальника космической авиации при Антонове. А важнее всего было то, что он нравился адмиралу!

Раздался сигнал связи, на экране появилось лицо капитана Сущевского, и Антонов включил звук.

– Господин адмирал, поступили рапорты от участников нашего последнего рейда в QR-107. Судя по всему, они подтверждают выводы, сделанные нами на протяжении последних нескольких недель. Когда фиванцы убедились в том, что у нас достаточно линкоров для уничтожения их кораблей, которые они сейчас готовы выделить для защиты узла пространства, они практически перестали препятствовать проникновению в эту беззвездную систему небольших групп наших рейдеров. Однако в глубине системы они оказывают нам достаточно упорное сопротивление. Вероятно, они готовы сразиться там с нами, если мы навяжем им бой, введя в эту систему крупные силы. Полный текст рапортов вы получите позже.

Ктаар наклонился вперед, выгнув гибкую спину, и задергал своими подвижными ушами. Антонов уже знал, что это значит.

– Ну что ж, адмирал! Значит, они готовы смириться с нашими вылазками и отвечать на них своими! Так они набирают опыт в борьбе с истребителями, думая, что у нас недостаточно сил, чтобы дать им генеральное сражение. – Орионец прижал уши. – Может, настало время такого сражения? Мы разгромим их легкие силы по ту сторону узла пространства и проведем через него наши новые эскадренные авианосцы еще до того, как они поймут, что происходит!

При этом Антонов подумал, что, несмотря на хитроумие и образованность, Ктаар все-таки до мозга костей орионец. Стоило заговорить о крупном сражении, как он тут же забыл обо всех тактических хитростях вроде необходимости приберечь беспилотные носители стратегических ракет на будущее, чтобы сыграть потом на факторе внезапности. В нем заговорил инстинкт хищника, заложенный в орионцах всей историей их развития.

– Нет, – медленно проговорил адмирал. – Новый командующий фиванским флотом – а я не сомневаюсь, что у них сменился адмирал, – старается прощупать наши силы. Пусть думает, что у нас еще слишком мало больших авианосцев для генерального сражения. Тем временем мы будем продолжать рейды и вылазки, как и планировалось раньше. – Антонов улыбнулся, заметив разочарование Ктаара: – Вспомни, что ты сам говорил мне об уроках «позорных войн», Ктаар’Зартан!

– Ты как всегда прав, Иваан’Антаанааф! – ответил орионец, улыбнувшись адмиралу своей удивительно выразительной улыбкой, и снова потянулся к стопке с водкой.

Загрузка...