Глава 6

Ножик справа, вилка слева. Игнат осторожно пристроил приборы на краю тарелки с завтраком, поправил накрахмаленную салфетку цвета летнего неба, отошел от стола на метр, залюбовался.

Белоснежный круглый стол, тарелки и чашка из одного сервиза – темно-синие с золотой восточной вязью по краям. Сервиз был подарен предыдущему начальнику отдела. После увольнения тот его оставил. То ли забыл, то ли не нуждался в подарках от людей, которые его подставили и «ушли» впоследствии. Сервиз стоял в коробке на дне глубокого одежного шкафа в их кабинете и долгое время не давал покоя уборщице. Она без конца задавала вопросы: а куда его теперь, а нужен ли он вообще, а может, его куда-нибудь деть.

Когда коробка с сервизом исчезла, она переполошилась. Пристала к Игнату, уставив на него широкое бледное лицо. Он ее успокоил и вежливо попросил не совать нос не в свои дела. Впоследствии он настоял на ее увольнении. Сервиз перекочевал на его кухню.

Ларисе эти тарелки не нравились. Она предпочитала стеклянную современную посуду, лучше черную, но можно и любую. Игнат подозревал, что ей вообще было все равно, из чего есть. С тем же аппетитом она могла употреблять пищу и из пластиковой тарелки, держа ее в руках, стол ей был не нужен. Все на ходу, бегом.

Он так не любил – был эстетом. Ему казалось крайне важным накрыть стол правильно. Посуда не должна быть дешевой, обязательно присутствие всех необходимых приборов. Салфетки не бумажные, а тканевые и непременно накрахмаленные.

До отъезда Ларисы на поиски отца у него не выходило следовать своим принципам и желаниям. Сейчас он мог себя побаловать – красиво накрыть стол к завтраку, пусть даже он состоял из банальной яичницы, двух кусочков хлеба, баночки плавленого сыра и яблока. Да, еще чая.

Игнат вымыл руки, вытер новым белоснежным полотенцем и сел к столу. Взмах ножа, еще один, еще, и яичница нарезана на маленькие аккуратные кусочки. Он медленно жевал, сосредоточенно смотря утренние новости в маленьком телевизоре, висевшем на стене напротив.

Когда он допивал последние глотки чая, новости закончились. Ничего важного, ничего нового. Он задумался на минуту. Ищет или нет полиция его жену, которая уже несколько дней не выходит на связь? Их вообще эта ситуация как-то настораживает или нет? Они считают, что он просто так беспокоится, от нечего делать?

– Надо будет сегодня съездить к ним еще раз, – поделился он с Любочкой своим беспокойством.

– Зачем? – Ее длинные ресницы взметнулись.

– Ну как… – Игнат заворочал шеей, ему дико давил воротник новой сорочки, которую он застегнул до верхней пуговицы. – Я оставил заявление. Мне необходим результат. Я должен знать, что они смогли сделать за это время.

– А что они могли сделать? – Любочка загадочно улыбнулась. – Думаю, ничего. Иначе уже сообщили бы.

– Что сообщили? – он осторожно въезжал на стоянку их офиса.

– Если бы нашли труп.

Он так резко вдарил по педали тормоза, что Любочка едва не стукнулась лбом о ветровое стекло.

– Никогда! Никогда так не говорите, Люба, – потребовал Игнат строго и шумно задышал. – Какой, к черту, труп?! Все, что я хочу знать, это куда она… Куда и с кем она сбежала?!

– Простите, – пролепетала она и потерла лоб, будто стукнулась им о стекло.

Но он-то точно видел, что этого не произошло. К чему такие игры? Ох, женщины! Как же с ними сложно!

– Вы считаете, что ваша жена с кем-то сбежала? – не выдержав, спросила Любочка, когда они уже расселись по рабочим местам.

– А как иначе! – с горечью отозвался Игнат, перебирая папки с документами на своем столе. – Она спешит уехать, потом не звонит. На мои звонки не отвечает. Телефон выключен. И письма эти странные… Кто их вообще написал?! Я тут задумывался не раз… Может, она сама их подделала, чтобы появился предлог уехать?

– А просто так уехать она не могла? – усомнилась Любочка, поправляя губную помаду.

– Что значит – просто так? – он гневно раздул ноздри. – Одна? Куда? Зачем? Без меня?

Любочка закрутила помаду, накрыла колпачком, убрала в сумочку, глянула на него и неопределенно качнула головой.

– А у вас так никогда не было?

– Как?

– Чтобы вы просто друг от друга уезжали куда-нибудь? Скажем, по делам. Или просто отдохнуть друг от друга? Не было?

– Нет, – отрезал он, скорбно поджимая губы, подумал и добавил: – Мы не устали друг от друга, поэтому смысла в таком отдыхе не было.

По великолепным губам его помощницы скользнула многозначительная ухмылка. Игнат понял: он сказал что-то не то. Или думает не так, как современные люди. Он старомоден в своем желании постоянно находиться рядом с любимым человеком. Старомоден в желании садиться за красиво сервированный стол. Не современен во взглядах на случайные связи.

Любочка была бы не против завязать с ним отношения, это он уже понял. Не просто так ее декольте с каждым днем все глубже и глубже, а юбки – короче и короче. Особенно после новостей об исчезновении Ларисы. Но он не мог! Не мог так стремительно перестроиться с одной женщины на другую. И еще…

Да, да, он трусил! Боялся, что Любочка посмеется над его неуклюжестью, как это не раз делала Лариса. Он сам себе иногда казался подростком, у которого вовсе нет никакого сексуального опыта, и презирал себя за это, а иногда и ненавидел: свои трясущиеся руки, неловкие, суетливые движения, дикое сопение и пот.

Был бы он таким умелым и ловким, как многие, о которых кино снимают, Лариса бы не исчезла. Никуда бы не делась из его жизни.

– Игнат Федорович, тут вас спрашивают.

Любочка сидела, поигрывая ножкой, и смотрела на него с любопытством. Трубка городского телефона была плотно прижата к ее груди.

Эту трубку ему теперь надо было поднести к своему уху и вдыхать запах помощницы, который ему не всегда нравился. Нет, когда от нее пахло морозной свежестью и травой, приятно. А когда в нос ударял густой цветочный аромат, даже слегка подташнивало.

Он встал, подошел к ее столу, забрал телефонную трубку, брезгливо поморщился и незаметно от нее вытер ее о рукав новой сорочки. Запаха ее сисек ему сейчас только не хватало!

– Алло! – произнес он требовательно и грозно.

На том конце провода зазвучал тихий торопливый голос молодого дознавателя Марии Дмитриевны Проворовой. Она была старшим лейтенантом, это он помнил очень отчетливо. А еще запомнилось, что она очень скромна и ненапориста – не то что его помощница. Маша была невысокой, аккуратного телосложения, ненавязчивой привлекательности. На такое лицо можно было смотреть часами – не надоест.

– Что, что вы сказали?! – Игнат почувствовал, как на лбу высыпали капли пота.

– Ваша жена недалеко отъехала от Москвы, Игнат Федорович. Она сошла с поезда на маленькой станции, – терпеливо повторила молодой дознаватель Мария Дмитриевна Проворова. – После вашего последнего разговора, который, со слов проводницы, проходил на повышенных тонах, она сошла с поезда.

– Что значит – на повышенных тонах! – поспешил он тут же возмутиться. – Мы никогда не говорили так с Ларисой. Тем более по телефону!

– А вот проводница утверждает, что Лариса с вами ругалась, – настырничала Маша Проворова.

– С чего вы взяли, что моя жена в тот момент беседовала именно со мной? Она могла с кем угодно говорить на повышенных тонах.

– Ан нет, Игнат Федорович, – как будто развеселилась старший лейтенант. – На основании распечаток с телефона вашей супруги, в тот момент она говорила только с вами, и ни с кем больше. За несколько минут до того, как сойти с поезда.

– Так она могла с кем-то еще говорить по другому телефону, – возразил он и тут же понял, насколько нелепо это звучит.

– Она не могла говорить по двум телефонам одновременно, Игнат Федорович, – вздохнула Маша. – Проводница утверждает, что телефон в ее руке был один. И по времени с распечаток: говорила она в тот момент с вами. О чем?

– Что? – он вздрогнул.

– О чем вы говорили в тот момент, когда она готовилась сойти с поезда, Игнат Федорович? Чем вы ее так рассердили?

– Я… Я не очень хорошо помню, – он пожал плечами и тут же почувствовал, как новая сорочка прилипает к спине, мокрой от пота. – Но уверяю вас, это не было скандалом. Обычная беседа. Может быть, Лариса и злилась. Скорее всего, так и было, раз она собралась сойти с поезда, о чем мне не было известно. Она наметила бегство, а тут я со своими звонками. Так… вы не сказали, на какой станции она сошла?

Дознаватель Маша Проворова назвала станцию и принялась рассказывать, что это почти заброшенный полустанок. Вокзальное здание чудом сохранилось из прошлого столетия. Никаких камер видеонаблюдения там, разумеется, нет, и поэтому установить, кто именно встречал его жену, не удалось.

– А ее кто-то встречал? – упавшим голосом спросил Игнат.

– Разумеется! Там в округе ничего нет. Ближайший населенный пункт почти в ста километрах.

– Почему же там останавливается поезд? – задал он резонный, на его взгляд, вопрос.

– Полустанок каждый год собираются закрыть, но пока этого не сделали. Поезд, именно тот, которым ехала ваша жена, как раз там останавливается. Остальные проезжают мимо. Почему она выбрала этот поезд, Игнат Федорович? Это был ее осознанный выбор? Кто покупал билет?

– Я покупал, – признался он. – Она сказала, на какой поезд, я и купил. Хотя, признаться, удивился.

– Почему?

– Он едет на три часа дольше, чем остальные.

– Понятно… – многозначительно выдохнула Маша и помолчала, а потом изрекла: – Теперь понятно, почему она выбрала именно его. Ей надо было выйти на этой станции. Именно на этой. Хорошо. Спасибо, Игнат Федорович. Я все поняла.

– Не за что. Вам спасибо, – вяло поблагодарил он, хотя результата особого не было.

– Да, чуть не забыла, – воскликнула Маша с фальшивым сожалением. – Вы не будете против, если я сегодня вечером к вам заеду?

– Куда, на работу? Во сколько? Мы до восемнадцати-ноль-ноль.

Он переполошился. Не хватало еще тут баб в форме по его душу!

– Нет, нет. Домой к вам можно заехать, чтобы лишний раз вас не дергать в отдел? Мне как раз по дороге.

Почему-то ему снова почудилось, что она врет, но домой ей заехать позволил.

Остаток дня прошел в суетливой подготовке отчетов, бестолковых ответах Любочки, которой почему-то все никак не удавалось сосредоточиться. Она без конца задумывалась и смотрела на него странно, словно изучала или приценивалась.

– Вы меня не подвезете? – спросила, когда они вместе выходили на улицу.

– Сегодня никак, простите. Очень тороплюсь.

Игнат отыскал взглядом свою красавицу на автостоянке и подумал: почему-то именно сегодня ему не хочется, чтобы Любочкин зад опускался на пассажирское кресло. Может, оттого, что сегодня вечером у него будет в гостях Маша Проворова? А она ему более симпатична. И насколько он помнил, кольца на ее безымянном пальчике не было.

Любочке его ответ не понравился. Она вспыхнула, пробормотала невнятно прощание и ушла, виртуозно играя задом. А Игнат, усаживаясь в машину, неожиданно подумал, что надо бы заехать в магазин и купить что-нибудь к чаю – не сильно калорийное, красивое и воздушное. Ему стало казаться, что именно такой десерт может понравиться Маше, о которой, как он думал, он почти все уже понимает.

Загрузка...