Курок

Глава 5 Уинтер

Семь лет назад

– Значит, ты вполне могла остаться на домашнем обучении, да? – спросила Эрика – или Рика, – пока мы медленно шли по коридору.

Она вела меня, а я держалась за ее руку, чуть выше локтя.

– Учебники доступны в аудиоформате, – продолжила Рика. – Учителя присылают заметки по лекциям, которые тебе читает компьютер, так что…

– Да, мои родители предпочли бы такой вариант, – призналась я. – Вообще-то, они были бы рады, если бы я осталась в Монреале. Но мне нужно научиться жить среди обычных людей.

Больше пяти лет я училась и жила в «Пенуа», канадской школе-пансионате для слепых. Несмотря на то, что мне там нравилось и было комфортно в окружении людей с таким же образом жизни, как у меня, я все же захотела вернуться домой. Мне хотелось вновь научиться жить здесь, среди обычных людей, которые видели этот мир. Я скучала по запаху океана и нашему домашнему бальному залу, где танцевала с детства.

Возвращение сюда пойдет мне на пользу. Я хотела вновь серьезно заняться балетом, вернуться к регулярным тренировкам и подумать о профессиональных перспективах в балете, заручившись поддержкой семьи, конечно.

– Наверное, тебе одиноко там было, – предположила Рика.

Кто-то задел мое плечо, пробежав мимо, и я остановилась на секунду, стараясь сохранить равновесие. Эта часть обычной школы мне не понравится. Переполненные учениками коридоры, крики, смех, болтовня, любопытные взгляды. Я вздернула подбородок в надежде, что выглядела хотя бы спокойно.

– Э-э, ну… – ответила я в шутку. – Ведь я не говорила, что хочу находиться среди людей. Мне просто нужно научиться быть в их обществе.

Тихо засмеявшись, она отклонилась вправо и предупредила меня шепотом:

– Поворачиваем.

– Вообще-то, я завела много друзей, – продолжила я, следуя за ней. – Мне не было одиноко. Наоборот, я чувствовала себя очень комфортно. Слишком комфортно, полагаю. Я раздражаю свою сестру, поэтому подумала, раз уж в этом году она оканчивает школу, вот мой последний шанс поприсутствовать при этом.

Рика снова хихикнула.

– Как весело. А я единственный ребенок в семье.

Интересно, если бы я была единственным ребенком, позволили бы мне родители остаться дома, вместо того чтобы отправить в далекую школу на поруки чужих людей.

Мои щеки начали гореть, и я не могла понять, дело в моей нервозности или чем-то другом.

– На меня пялятся? – спросила я у Рики.

– Они пялятся на нас.

– Почему?

Послышался ее вздох.

– Думаю… они сбиты с толку. Мы очень похожи друг на друга.

– Да? Ты красивая?

Если она красивая, значит, я тоже красивая.

Но в ответ Рика лишь засмеялась.

– Когда я думаю о том, как выгляжу, – пояснила я, – до сих пор представляю ребенка, которого в последний раз видела в зеркале в восьмилетнем возрасте.

– Получается, ты можешь думать… в образах?

Я моргнула. В образах?

Похоже, девушка заметила выражение моего лица, потому что поспешила извиниться:

– Прости. Мне очень жаль. Идиотский вопрос, верно?

Покачав головой, я сказала:

– Нет, я… Просто я привыкла быть среди тех, кто понимает, каково это. Теперь нужно привыкать к вопросам. – Затем добавила: – И расположить к себе окружающих, чтобы они не стеснялись спрашивать. Все в порядке. – Я хохотнула и облизала губы. – Что касается твоего вопроса – да. Мой мозг по-прежнему функционирует, в отличие от глаз. Хотя, когда я пытаюсь вообразить вещи, которые никогда прежде не видела – вроде интерьера этой школы или тебя, – все усложняется. Порой я просто придумываю. А иногда распознать предмет мне помогает цвет, ощущение или звук.

Потом я перебрала картинки, сохранившиеся в моей голове, размышляя над тем, как рисую для себя образы вещей.

– Иногда это воспоминания. Например, если я думаю о деревьях или оказываюсь в лесу за нашим домом, то всегда представляю деревья, которые видела последними. Причем место значения не имеет. Каждое дерево для меня выглядит так же, как те кусты, что росли в садовом лабиринте с фонтаном. Высокие, темно-зеленые… – На меня вновь нахлынули воспоминания о том дне, и я умолкла. – Фонтан…

– Садовый лабиринт? – поинтересовалась Рика. – Ты не про дом Дэймона Торренса…

Мое лицо вытянулось; я едва не споткнулась. Дэймон.

Она произнесла его имя так привычно, как будто я точно знала, кто он такой, и слышала о нем чуть ли не каждый день. Будто он обычный мальчик из Тандер-Бэй. Для нее в этом не было нечего ненормального.

Разумеется, я знала, что он до сих пор жил здесь, но случайное замечание Рики напомнило мне, что я слишком легкомысленно к этому отнеслась.

Если честно, я не слышала этого имени шесть лет. В моем доме никто не произносил его с того дня, когда я нашла Дэймона сидящим в фонтане. Та попытка помочь ему закончилась моей кровью. Все называли произошедшее несчастным случаем, но он напугал меня. Я упала из-за Дэймона.

Мне было известно, что он учился тут. Просто я не позволяла себе задумываться об этом, наверное. Ведь я в девятом классе, а Дэймон в двенадцатом. Через несколько месяцев он отправится в колледж. Отец хотел, чтобы я дождалась его отъезда, вернулась к учебе в следующем году, однако мне хотелось начать сейчас. Мои одногодки, как и я, только перешли из средней школы в старшую. Мы окажемся на равных хотя бы в этом. Я очень хотела провести все четыре года со своим классом.

Нужно лишь избегать Дэймона и его друзей. Да он, скорее всего, сам не станет со мной связываться.

Я не могла представить, что Дэймон забыл о случившемся, ведь сама я никогда об этом не забуду. Но учитывая, сколько прошло времени, я вполне могла остаться для него лишь смутным воспоминанием.

– Ну, – начала Рика, не дождавшись моего ответа. – Наверное, было бы приятно всегда жить с памятью о хороших моментах.

Я кивнула, не поправив ее. Как бы мне хотелось запомнить любые другие деревья, кроме тех.

Мы остановились возле ее шкафчика. Послышался глухой звук – Рика бросила туда свою сумку с учебниками, после чего забрала и мою. У меня с собой было не очень много вещей. Наушники, диктофон, который заставила купить школа, чтобы записывать лекции, несмотря на то, что на моем смартфоне было установлено приложение для этого, бумажник и, конечно, сотовый.

Все учебники и книги я загрузила на телефон с сервера аудиокниг Audible, а свой «МакБук» оставила в собственном шкафчике перед уроком биологии – мне сказали, что ноутбук на нем не понадобится. Программа, преобразующая текст в речь, с помощью которой я могла печатать домашние задания и потом прослушивать их для проверки, всегда меня выручала, только я не предусмотрела одну загвоздку: работать в группах, не снимая наушники, не получится. Все-таки приспособиться к учебе здесь будет непросто.

– Мы заберем твои вещи после ланча, – сказала Рика.

Мой шкафчик располагался в другом конце коридора, а отсюда до кафетерия рукой подать. То, с какой легкостью она положила к себе мою сумку, подтверждало, что вторую половину дня мы тоже проведем вместе. Это меня немного успокоило. Словно я нашла свое место.

Ланч. Я выдохнула. Его я ждала с особым ужасом. Даже с учетом того, что каждый момент сегодняшнего утра мог побороться за звание «самого неловкого».

Перешептывания на алгебре.

Неловкое молчание на французском.

Смех в научной лаборатории, когда президент класса представилась и предложила любую возможную помощь очень громким голосом, будто я глухая, а не слепая.

Нервная беседа с учительницей физкультуры, которая забыла скорректировать план урока, устроив баскетбольный матч, и в итоге оставила меня одну на беговой дорожке на полчаса.

Думаю, этого и стоило ожидать. Я единственная незрячая ученица в школе, еще и дочка мэра. Кому-то было любопытно, кто-то слишком волновался или не понимал, как со мной общаться. Видимо, приспосабливаться придется всем нам.

– Ю-ху! – крики разнеслись по коридору, и я повернулась в сторону суматохи.

Несколько раз распахнулась и захлопнулась дверь, ударяясь о стену. Поток учеников, стремящихся куда-то, начал толкать меня с обеих сторон. Они протискивались между мной и Рикой, оттесняя нас все дальше друг от друга. Наконец, она поймала мою руку и повела за собой. Девушка ни разу так не делала сегодня, к тому же мать объяснила ей, что мне это не очень нравилось. Я предпочитала сама держаться за человека, а не наоборот. Иначе чувствовала себя ребенком.

– Оу, оу, оу! – взвыл кто-то.

Гадая, что происходит, я резко повернула голову. В этой школе было гораздо шумнее.

Мой большой палец коснулся манжеты Рикиной рубашки. Удерживая в своей хрупкой руке мою ладонь, она продолжала медленно вести меня сквозь толпу. Она же сегодня была в кофточке с короткими рукавами? Я успела понять это, пока держалась за ее локоть.

Я прищурилась.

И вдруг услышала свое имя.

– Уинтер! – окликнула Рика.

Только звук исходил не от моей сопровождающей.

Я остановилась как вкопанная.

– Уинтер! – опять выкрикнула она. – Подними руку, чтобы я тебя увидела!

Вырвавшись из хватки незнакомки, я уже собиралась помахать Рике, но тут раздался скрип открывшейся двери, меня схватили и толкнули в совершенно другое помещение с кафельными полами, влажным воздухом и странным запахом – смеси пота, спортивного инвентаря и парфюма.

Или… дезодоранта.

Тяжело дыша, я выставила ладони перед собой. Окружающие звуки тоже изменились. Крики и разговоры стихли, двери больше не хлопали… и женские голоса исчезли.

– Кажется, ты не туда попала, милая, – сказал какой-то парень, хохотнув.

– Ух, – проворковал другой, пройдя мимо.

Со всех сторон послышался свист.

О черт.

Внутри у меня все перевернулось.

Проклятье, кто схватил меня в коридоре? Рика видела, куда я ушла? Боже. Я быстро развернулась и нашла дверь всего в нескольких метрах от себя. Но когда толкнула ее, та не поддалась. Сзади донесся смех. К глазам подступили слезы, пока я барабанила кулаками по двери. Мне показалось, что она чуть сдвинулась. Снаружи опять кто-то захихикал, после чего подпер ее своим весом.

Черт побери. Мое сердце бешено колотилось в груди. Закрыв глаза, я мысленно прошептала: пожалуйста, скажите мне, что я оказалась не в раздевалке.

– Хочешь душ принять? – произнес мужской голос у меня за спиной.

– Думаю, ей нужен холодный душ, старик! – ответил другой парень.

Снова раздался смех. В ушах начало звенеть от шума. Все больше людей обращало на меня внимание. Я развернулась, слегка приподняв руки, сморгнула слезы и расправила плечи. Чем меньше буду реагировать, тем быстрее они утратят интерес. Тут ведь должен находиться тренер или учитель.

Идиотка. Знала же, что шуточки, розыгрыши и даже издевательства могли ждать любого на моем месте, однако самонадеянно решила, будто мой статус меня убережет. Точнее, статус моего отца.

Тот, кто втолкнул меня сюда, учел важную деталь, которую я упустила. Если я не увидела обидчика, то и наказывать некого.

– Проклятье, – сказал кто-то. Я повернула голову в сторону, откуда прозвучал голос.

– Это?.. – другой парень не договорил. Он явно был младше, мой ровесник, возможно.

– Да, это дочка мэра, – добавил голос с хрипотцой. – Та, что слепая.

– Ох, черт. Я слышал, что она перевелась к нам.

– А она миленькая.

Мое лицо вспыхнуло, но я, не разжимая челюстей, сдерживала панику. Вновь повернувшись, я дернула дверную ручку. А когда навалилась на дверь всем телом, она сдвинулась вперед, однако ее тут же захлопнули обратно. Снаружи загоготали.

Я покачала головой. Убью их. Кем бы они ни были, я их убью. Мне хотелось закричать, потребовать, чтобы меня выпустили, только это еще больше позабавит мальчишек в раздевалке.

– Все в порядке, малышка. Можешь остаться, – произнес тот же парень. – Ты ведь все равно не увидишь наше хозяйство, да?

– Душевые в твоем полном распоряжении, детка. – Брошенное кем-то полотенце коснулось моего тела, и я случайно его поймала. – Ну, если не захочешь с кем-нибудь их разделить.

Щеки горели. Чтобы промочить горло, я несколько раз сглотнула.

– Эй? – выкрикнула я в надежде подать сигнал учителю, что в раздевалке находится девушка, и получить хоть какую-то помощь. – Здравствуйте?

– Эй! – передразнил меня один из них.

Потом другой:

– Эй!

– Здравствуйте!

– Эй!

Мужские голоса вокруг отвешивали шуточки и смеялись. Я раздраженно стиснула зубы. Не знаю, чему тут удивляться. Мальчики в этом городе…

– Что, черт возьми, происходит? – спросил кто-то.

– Сюда Уинтер Эшби забрела, приятель.

Пятясь назад, я держала руки наготове. Похоже, еще больше ребят вышло либо из душа, либо из спортивного зала. Вместо двери я врезалась в чье-то тело и замерла.

– Привет. Я Саймон.

Я вздрогнула, но слева внезапно возник второй парень и сказал мне на ухо:

– Я Брайс.

Спереди подступил еще один.

– А я Майлз.

Шумно втянув воздух, я выставила ладони перед собой. В каком бы направлении я ни попыталась двинуться, везде встречала препятствие. Они меня окружили.

– Парни, хватит вам, оставьте девчонку в покое. Выведите ее отсюда! – рявкнул кто-то издалека.

– Ой, ладно тебе, Уилл…

Я шагнула влево и опять почувствовала чужую кожу. Ринулась вправо – там ждал парень в полотенце. Зарычав, я вскинула руки и начала отталкивать того, который назвался Майлзом.

– Какие же вы свиньи, ребята, – сказала я. – Выпустите меня!

Внезапно спереди кто-то замахнулся, задев меня рукой, и Майлз закряхтел. Стоявшего сзади потянули в сторону, из-за чего он врезался мне в спину. Дыхание перехватило, я слегка пошатнулась вперед и вскинула руки, чтобы не упасть, однако троица мальчишек куда-то пропала.

Кто-то взял меня за руку. Рефлекторно дернувшись, я собиралась вырваться, но тут он спросил:

– С тобой все в порядке?

От мирного и нежного тона его голоса я сразу же немного успокоилась.

Остановившись, я позволила незнакомцу взяться за кончики моих пальцев. Этот маленький жест не отпугнул меня, а обнадежил.

– Меня зовут Уилл, – представился парень. – Я найду кого-нибудь, кто выведет тебя отсюда, ладно?

Кивнув, я вдохнула аромат его геля для душа и свежевыстиранной одежды. Присутствие Уилла помогло мне слегка расслабиться.

Но вдруг кто-то разъединил наши руки ударом.

На миг ошеломленная, я сразу же оцепенела. Какого…

– Чего? – обратился Уилл к кому-то.

– Отстань от нее и иди одеваться, – распорядился новый голос. – Я разберусь.

Я разберусь? Кто он такой?

– Я к ней не приставал, – ответил парень и, судя по звуку, ушел.

Подождите…

Попятившись, я вжалась в дверь, которая снова не открылась.

– Тебе не больно? – поинтересовался мрачный голос.

Я отрицательно помотала головой. В его тоне не было издевки, в отличие от остальных, но что-то меня насторожило.

– Ты идешь на урок? – продолжил допытываться парень. Мне уже некуда было отступать. Я лишь сильнее прижималась к двери.

Открыв рот, я с трудом произнесла:

– У меня… у меня сейчас ланч.

Парень прильнул ближе, его тело коснулось моего. Резко вздохнув, я подняла ладони.

– Позволь мне открыть дверь для тебя, – тихо предложил он.

– Я… – Упершись руками ему в грудь, чтобы не подпустить к себе, я ощутила накрахмаленную ткань, расстегнутый воротничок и позволила своим пальцам ненадолго задержаться на участке обнаженной кожи.

Дерьмо. Мои ладони сдвинулись, я уже собиралась опустить их, как вдруг большой палец коснулся округлого предмета – маленького шарика или… бусины.

На меня нахлынуло ощущение дежавю.

Поглаживая шарик, я нащупала еще один, и еще. Впитавшие тепло его тела, они были скреплены цепочкой и опускались к торсу, где две нити соединялись в одну над животом парня.

Древесина. Я ощущала неровную структуру, покрытую слоем лака.

Мой желудок куда-то провалился. Нет, нет, нет…

Не удержавшись, я провела вниз по бусам и почувствовала, как напрягся его пресс под подушечками моих пальцев, а дыхание участилось.

Когда я добралась до креста, который надеялась не обнаружить, то сжала его и тут же узнала искусно высеченные пальцы распятого.

О боже. Я отпустила четки так быстро, будто они меня обожгли.

Но парень поймал мою ладонь, прижал ее обратно к бусинам и своей коже.

– О, зачем же останавливаться, когда у тебя так хорошо получалось? – спросил он дразнящим тоном.

– Дэймон, – пробормотала я, пытаясь опустить руку.

– М-м-м, – подтвердил он мою догадку. – Скучал по тебе, мелкая.

Я вырвалась из его хватки, стиснув челюсти.

Господи. В мыслях я представляла его таким же, каким видела в последний раз. Ребенком, немногим больше меня, с худощавым телосложением и дрожащим голосом.

Только все изменилось. Удерживающая меня ладонь была гораздо больше, чем я помнила. Дэймон вырос и обрел голос, который теперь звучал ниже. Ему уже было далеко не одиннадцать лет.

Почему мне казалось, что я лишь сейчас это осознала?

И любая надежда на то, что он забыл меня, рухнула. Дэймон точно знал, кто я такая.

Прежде, чем он успел сказал еще хоть что-то, дверь открылась, и я упала назад. Парень поймал меня и опять притянул к себе. Не успела я оттолкнуть его, как кто-то схватил мою руку и дернул обратно. Я споткнулась.

– Уинтер, – резко произнесла моя сестра. – Что ты делаешь?

Дожидаться ответа она не стала, вытащила меня из раздевалки в коридор и захлопнула за нами дверь. Капля пота скатилась по моей спине. Голова шла кругом, я до сих пор чувствовала близость Дэймона.

Я бежала, стараясь поспевать за Арион. Сердце колотилось с такой силой, что было больно, тело разгорячилось и буквально гудело. Я все еще ощущала в своих руках эти четки.

Скорее всего, сама Ари и затолкнула меня в проклятую раздевалку. Или заставила своих подружек это сделать. Откуда еще она могла узнать, где я была?

Наверное, сестра просто взбесилась из-за того, что я не сразу вышла и ей пришлось броситься мне на выручку. Ари дружила с Дэймоном?

Они одногодки, но я понятия не имела, общаются ли они. Родители могли предупредить ее, чтобы она держалась от него подальше, только сестра проигнорировала бы их запреты, если бы захотела.

Я не знала, каким стал Дэймон и, признаться честно, за прошедшие годы не стремилась это выяснить. Не знала, какую жизнь вела моя сестра в этой школе – мне было все равно. Мы с Ари уже около десяти лет с трудом ладили, хотя причина оставалась для меня загадкой.

Казалось, я не до конца ее понимала, к тому же у нас было мало общего. Особенно сейчас. За время моего отсутствия она привыкла к статусу единственного ребенка в семье, и ей это явно нравилось.

– Боже, он смотрит на нее, – сказала Клаудия, одна из подруг Рики, сидевшая за столом напротив меня во время ланча.

Я навострила уши, несмотря на то, что одновременно слушала музыку через один наушник и их разговор. В мои планы не входило проявить грубость, ведь мне следовало обзавестись друзьями в первый учебный день, но после фиаско с раздевалкой я нуждалась в небольшой «подзарядке».

– Кто? – уточнила Рика.

Однако ей не ответили, по крайней мере вслух. В такие моменты я особенно остро осознавала, насколько люди были осведомлены о моей инвалидности, отвечая друг другу кивками или жестами, которых я не видела.

Моей инвалидности.

Ненавидела это слово.

Но, что есть, то есть, и окружающие, чаще всего без злого умысла, пользовались моим состоянием в своих интересах. Они могли общаться при помощи взглядов, мимики, рук… в попытке держать меня в неведении.

Кто на кого смотрел? Они обо мне?

– Он пялился на нее семь секунд! – прокомментировал Ной, еще один друг Рики, – а дольше семи секунд – это плохой знак.

Кого ребята имели в виду?

Вдруг Клаудия выругалась шепотом:

– О черт.

Слева заерзала на месте Рика. В следующую секунду кто-то сел справа, заблокировав меня между своими коленями – словно человек оседлал скамейку лицом ко мне.

– Что ты слушаешь? – поинтересовался низкий голос.

За то мгновение, пока я пыталась понять, кому этот голос принадлежал, наушник вынули из моего уха.

Дэймон. Они про него говорили. Значит, он пялился на меня в кафетерии. От парня несло дымом и гвоздикой. Я начала обдумывать способы, как бы отвязаться от него.

А Дэймон дерзок. Он стал гораздо смелее, чем я помнила, что для меня было непривычно.

Дэймон умолк на минуту – полагаю, знакомился с моим плей-листом, состоявшим из веселых, беззаботных и энергичных старых треков, которые я слушала, чтобы поднять себе настроение. Настроение, испорченное им же сегодняшним утром.

Наушник упал мне на колени. Его голос прозвучал тихо, но уверенно:

– Между нами все будет не так.

Не так?

Как это?

Потом я вспомнила, какую песню слушала. «Then He Kissed Me» группы The Crystals.

То есть у нас все будет не так, как у пары из песни?

Я стиснула челюсти. Ага, само собой. Никаких «нас» не существовало.

– Оставь ее в покое, Дэймон.

– Отсоси мне, Фэйн, – парировал он.

У меня перехватило дыхание от внезапной резкости его тона. Боже, он очень изменился.

Сглотнув ком, образовавшийся в горле, я сказала:

– Не хочу с тобой разговаривать. И тебе нельзя разговаривать со мной.

Дэймон ничего не ответил и не пошевелился. Он опять смотрел на меня?

Не поворачивая головы, я упорно игнорировала его.

Спустя несколько секунд Дэймон прокашлялся.

– Я был первым, кого поцеловала Уинтер, дамы, – сообщил он всем, несмотря на то, что за столом сидел еще один парень. – Мне было одиннадцать. Ей – восемь.

Я ощутила, как он придвинулся ближе, а его голос зазвучал чуть тише:

– Мне любопытно, сколько парней целовало тебя с тех пор. Хотя в конечном итоге меня это не особо волнует, потому что я был первым, и это главное.

Сжав свою юбку в кулаках и желая, чтобы Дэймон ушел, я ответила:

– Даже не думай, что ты был хорош.

– А ты не думай, будто я стану осторожничать с тобой, раз ты без сопровождения и десяти шагов не пройдешь, не споткнувшись о пылинку.

Откуда-то раздался сдавленный смех. Я плотно сомкнула губы.

– Я тебя не боюсь.

– Еще рано.

Покачав головой, я спросила:

– Чего ты хочешь?

– Продолжить то, на чем мы остановились.

На чем мы остановились? Он едва не убил меня в детстве. О каком продолжении могла идти речь после подобного.

– Если честно, я и сам не знаю, – начал размышлять вслух Дэймон. – У меня быстро переключается внимание. Сейчас ты мне интересна. И у меня есть вопросы к тебе. Например, ты что-нибудь видишь?

Я прищурилась.

– Хоть что-то? – допытывался парень. – Силуэты, размытые формы, свет, темноту?.. И это правда, что, когда теряешь одно из чувств, остальные обостряются? Обоняние, слух… – После короткой паузы он продолжил почти шепотом: – Осязание?

Волоски у меня на затылке встали дыбом, жар хлынул по венам. Я была уверена, что все смотрели на нас.

Просто не обращай на него внимания.

– И еще, если твои глаза не функционируют, у тебя осталось рефлекторное стремление зажмуриться? Когда испытываешь боль или… если взволнована?

За столом опять послышался тихий смех. Я слегка отвернулась, опасаясь, как бы все присутствующие не заметили, насколько сильно колотилось мое сердце.

Его слова сквозили двойным смыслом. На мгновение я почти забыла, что Дэймон старше меня. Наша трехлетняя разница в возрасте казалась гораздо значительнее сейчас, в старших классах. Я была слишком юна, а он вел себя непристойно. Хотя, судя по его обращению с Рикой, у меня создалось впечатление, что Дэймон был таким со всеми.

– Ты помнишь, как я выгляжу? – поинтересовался он. – Я стал больше.

Даже зная, что наши взгляды не встретятся, я повернулась к нему.

– Я помню все. И причинить мне боль теперь не так уж и просто.

– О, я на это рассчитываю.

От грозных нот, вновь вернувшихся в его тон, у меня по рукам пробежали мурашки. Кожа словно наэлектризовалась. Я чувствовала взгляд Дэймона, обращенный ко мне. Он наблюдал за мной. Меня переполняла смесь страха и злости, но еще и предвкушения.

Восторга.

Несмотря на то, что много лет назад я пострадала по вине Дэймона, а его характер с тех пор стал в десять раз отвратительнее, он со мной не нянчился, не игнорировал меня, и в глубине души мне это нравилось.

Дэймон не нервничал, не боялся меня, не церемонился, словно с хрупкой куклой. Может, он видел во мне легкую цель. Или напугать его было не так легко, как некоторых. Что бы то ни было, отчасти мне это нравилось.

А отчасти я гадала, каков будет ответ парня, если он выяснит, что я тоже не из пугливых.

Учитывая реакции остальных ребят, становилось ясно, что никому не нравилось связываться с ним. Дэймон привык, что все ему потакали.

– Что ты делаешь? – спросил кто-то, заставив меня моргнуть.

Очнувшись от размышлений, я повернула голову и поняла, что ко мне подошла Арион. Прежде чем я разобралась, к кому она обращалась, Дэймон медленно поднялся со скамейки.

– Просто решил поздороваться с твоей младшей сестренкой, – сказал он. Даже в его голосе слышалась ухмылка.

Я почувствовала, как он ушел. Рика шелохнулась рядом и протяжно выдохнула, словно все это время не дышала.

– Он не должен приближаться к тебе, – произнесла Арион, и я поняла, что она говорила со мной.

– Скажи это ему, – пробормотала я, нащупав свой позабытый сэндвич на столе. – Я не заставляла его подходить сюда.

– Не рассказывай администрации или папе с мамой. Дэймон нужен баскетбольной команде, и я не хочу втягивать его в неприятности из-за твоей неспособности справиться с ситуацией.

Я подняла половинку сэндвича, но не откусила.

– Он поступил в эту школу раньше тебя, – подметила Арион. – Если пожалуешься и его исключат, нас все возненавидят.

Да уж, несомненно. Я знала о распоряжении не приближаться ко мне, которое Дэймон получил до начала уроков. Но даже не предполагала, что он может не подчиниться. Неужели он настолько глуп?

Или, возможно, Дэймон считал себя неуязвимым. Он подошел и сел за наш стол, явно осознавая, что половина посетителей кафетерия станет свидетелями. Но все равно это сделал. Может, парень слишком уверен в себе, намеренно безрассуден или… неуправляем.

Неуправляемый. Таким я запомнила этого мальчика.

Однако моя сестра права. Он учился здесь дольше, и, что бы Дэймон ни натворил, если у него возникнут проблемы, во всем обвинят меня. Пока я постараюсь разобраться с ним сама. По-тихому.

Хотя меня взбесило то, что моя собственная сестра первым делом бросилась на защиту чужого человека.

Я слегка вздернула подбородок.

– Спасибо за твое беспокойство. Это так трогательно.

– Ох, да ла…

– Ты можешь идти.

– Что ты?..

– Господи, ты до сих пор здесь? – выпалила я, перебив Ари. – Ну, тогда сделай полезное дело и открой это.

Потянувшись к краю стола, я взяла свою бутылку апельсинового сока, затем протянула ей через плечо. Только крышка была затянута не до конца и сок разлился. Послышался шокированный вздох моей сестры.

– Фу, Уинтер! – закричала она.

Я поморщилась.

– Ой, он уже был открыт? Извини. Я такая слепая.

Сидящие за столом захохотали. Зарычав, Ари умчалась прочь – по крайней мере, я именно так это представила. Ее невнятные ругательства постепенно стихли.

– О черт, девочка, – сказал Ной, легко стукнув меня по руке. – Ты моя героиня.

Довольная собой, я улыбнулась ему. Меня немного раздражало то, что мы с Ари снова воевали, но все же, как и в случае с Дэймоном, я была в какой-то мере признательна обыденности случившегося. Арион не стремилась пощадить мои чувства. Она обращалась со мной, как с идиоткой. Будто необходимость учиться жить заново шесть лет назад не закалила меня, не научила быстро приспосабливаться к переменам, новым трудностям, и с твердым сердцем бороться за то, что, по словам других людей, я не могла сделать или получить.

Возможно, поэтому Дэймон и не относился ко мне так, словно я сделана из стекла. Может, он знал.

Я вспомнила мальчика из фонтана с окровавленной рукой и слезами, тихо катившимися по его лицу из-за того, что с ним что-то… вернее, слишком много плохого случилось, о чем он не хотел говорить. Сейчас Дэймон почти превратился в мужчину, который больше никогда не заплачет и скорее прольет чужую кровь, чем свою.

Несмотря на мою ненависть к нему и то, что я никогда его не прощу, возможно, нас объединяла эта черта. Нам обоим пришлось измениться, чтобы выжить.