Курсанты 2

Глава 11

— Итак сегодня у нас очень ответственный день! — вещал начальник курса. — Сегодня будет празднование дня города. И мы с вами будем стоять в оцеплении, что бы артистов никто не порвал на сувениры. Ах, да артисты! — под смех строя, спохватился начальник. — Наши курсанты так же принимают участие в этих плясульках и танцульках. Значит так, курсанты: Дождиков!

— Я!

— Стасиков!

— Я!

— Арт… так я не понял?! Артаньянов?!

— Я!

— Ты как в этот список попал?! — вызвал безумный хохот на взлетке шеф.

— Участвую, — густо покраснев пробормотал я.

— Не слышу, что там он бормочет?

— Участвую! — гаркнул я.

— Ну-ну… Серьезно или это розыгрыш какой-то? Дождиков, ты там вроде постоянный участник, что там Артаньянов забыл? Прикинулся красной шапочкой, наш серый волчонок? — продолжал веселить публику начкурса.

— Участвует в сценке, под песню, шуточную переделанную отпетых мошенников.

— М-да? Ну ладно. Отпетые негодяи значит. Артаньянов, ты вообще, как, подумал над тем что я тебе говорил или нет?

— Так точно!

— Ну и я вижу ты решил вообще в плясуны переквалифицироваться?

— Никак нет.

— Как же нет?

— Единичный случай, очень просили принять участие.

— Кто просил, Мухомор?… — тут опять прыснул строй от смеха. — То есть Грибов, начальник этих самоделкиных? — поправился шеф.

— Так точно! — за меня соврал Дождик.

— А зачем? Кроме него некому что ли?

— Только он может сыграть.

— А что за роль?

— А потом увидите, а то неинтересно будет. — заверил Дождик.

— Ну ладно Дождиков, заинтриговал, — предвкушающе пошевилил маленькими усиками, наш мини фюрер. — Идите, и без глупостей там.

— Есть.

— Никаких по стро грамм, для храбрости!

— Так точно.

— И никаких по пятьдесят то же. И пять по десять, никак нельзя! — перекрывал все лазейки шеф.

— Есть.

— Да Дождиков!

— Я!

— Ты за старшего!

— Есть. — немного растерялся Дождик.

В общем кое как отпустили нас готовиться к выступлению. Репетировать, так сказать. Отрепетировали, стало даже получаться вроде бы.

— Слушай, а мошенники эти, не обидятся что мы их песню поем?

— Так это не их песня, а переделка.

— Но переделка то их песни. Да и на переделку можно сильнее обидится.

— Да не думаю наоборот понравится.

— А если нет?

— Ну нет, так нет.

Пока мы репетировали наши все уже уехали в центр на площадь и как потом рассказали играли во всякие ситуации, теснили толпу туда, затем дробили на двое. Видимо теснили как-то разумно, поскольку жалоб на сумасшедших милиционеров не было, и приемы при этом отработали. Мы же втроем приехали к началу песенок.

— Маша что там выглядываешь все время?

— Да просто так.

— Знакомых что ли каких-то ищешь?

— Угу.

— Ну так договариваться надо нормально, в такой толпе разве найдешь.

Да уж в такой толпе, курсантов то же было немало, откуда столько! Ну ладно бы человек тридцать, но тут же их двести, наверное, или даже больше! Как-то и впрямь глупо она поехала непонятно куда непонятно зачем… Оставалось только кусать губы и всматриваться в одинаковых курсантов.

— А сейчас перед вами выступят Отпетые…

— АААА! — народ взорвался воплями устав уже от самодеятельности и от популярных песенок под фанерку исполненных студентами разных ВУЗов.

— Ой, подождите… — ведущая сделала вид что ей что-то сообщают. — Кажется наши гости задерживаются.

— У-ууу! — однозначно среагировала толпа, раздался свист.

Блин что она творит нам как выступать?!

— Но нас с вами спасут курсанты Китежградского юридического института МВД России. Которые не только обеспечивают сегодня порядок на нашем празднике, но и будут петь!

— О-о?! — заинтересовано охнула толпа.

— Итак встречайте курсанты КЮИ МВД с песней пародией на отпетых мошенников!

— М-м?! — скептично-заинтересовано хмыкает масса.

— Мансур очнись!

— Ага…

— Выходим! — толкает меня на сцену Дождик, а у меня ноги ватные!

Повезло что проигрыш был долгим иначе я бы все запорол, но вот наконец подошло время петь или открывать рот, под то что мы уже напели и записали в актовом зале. Я наконец отмер, и изображая «геноцвале», натянув огромную кепку аэродром, двинулся вперед.

(все вместе)

— и изображаем нечто что по нашему мнению, должно быть похожим на лезгинку, ч учетом ритма конечно.

…

Вроде бы вышло, по крайней мере свиста и уйлюлюканий не было, смех, даже аплодисменты. Впрочем, зрителей мне не было видно совершенно, там стемнело уже, а на сцене лампы всякие. Да я вообще со страху ничего не понимал.

— Ну пацаны красавчики! — неожиданно за сценой мне протянул руку парень представляясь — Сергей.

— Мансур!

— А так вот оно что, Мансур, а я думаю, клевий акцент да? — пошутил тот.

— Ага, я Гарик — протянул руку еще один.

— Автограф дадите? — первый сообразил Дождик кто встретил нас за сценой.

— А песню, переделанную нам, отдадите?

— А вам что понравилось?

— Да вроде весело, да Гарик? Сами потом исполнять будем. А кто придумал?

— Я… — ошарашенно выпучил глаза Дождик.

— А сейчас, пока к выходу на сцену готовятся настоящие отпетые мошенники еще одну песню исполнят курсанты КЮИ МВД, песня группы руки вверх Крошка моя! — в духе песни года вещала ведущая — курсанты Стасиков и Дождиков.

— Дождь походу вам идти.

— Блин, да.

— После концерта поговорим! — хлопнул его по спине Гарик.

Дождь со Стасяном отправились исполнять вдвоем еще одну песню, уже изображая знаменитый легендарный дуэт. Конечно опять частично под фанеру, но я на сей раз смог наблюдать реакцию народа на площади. Реакция была хорошей и дальше больше. Стасян с Дождем зажигали как настоящие Руки Вверх, а площадь подпевала, словно и впрямь Руки Вверх приехали. Мне кажется для них это был звездный час.

— Привет. — раздался приятный голос позади, я обернулся и выпал в осадок.

— М? А… О…У…

— Хи-хи, все гласные будешь перечислять?

— Я… да… то есть нет! Как ты тут оказалась?

— А вот так вот. — пожала она как-то очень смешно плечами, разводя руки в сторону и вверх. — А ты оказывается не только дерешься еще и поешь?

— Да там, не особо… в общем-то, — засмущался я, — фанера же была конкретная. — Неожиданно она прервала меня поцелуем.

Я хотел кучу всего спросить и сказать, но вместо этого мы просто целовались и целовались. Дождик и Стасян кажется прошли мимо, что-то сказав. На сцене вовсю зажигали настоящие Отпетые мошенники, толпа на площади оглушительно подпевала или просто орала, а мы все стояли и продолжали… не разговаривать.

— Артаньянов! Артаньянов!

— Ну чего? — оторвался я.

— Орел зовет тебя. В строй говорит надо всем вставать и службу тащить, поплясали и будет.

— Блин, сейчас иду. — простонал я и уже девчонке — Слушай я тут в оцеплении. Ты надолго тут вообще? Как ты тут? Учится?

— Нет, я с этим балаганом, фирма праздник организовывала, я стажер типа, напросилась к знакомым.

— Ааа…

— Да я специально к тебе приехала. Стажировка так отмазон для папы.

— Правда?

— Правда.

— И когда обратно?

— Завтра в обед вроде.

— Блин.

— Артаньянов!

— Да иду я.

— Я приду утром в институт.

— Ага, ладно. Первый «А», Артаньянов.

— Я поняла. Маша.

— А?

— Я Маша, вроде не говорила еще?

— Ага…

А дальше пришлось вставать в ряд оцепления и водить хоровод, вздумалось начальству опять играть в маневры. Оттеснить напиравшую пьяную толпу, впрочем, это же не фанаты, легко оттеснили. Потом еще какие-то трюки исполняли, с шокированными этим всем безобразием зрителями. Вот она отработка навыков подавления, на мирных гражданах.

— Эй, Геноцвали! — так сегодня не сказал мне только ленивый.

Шутки по поводу выступления лились как дождь, что начал моросить, но я ничего не слышал. Думал о девчонке, с которой так неожиданно встретился вновь. А утром я нарезал круги возле тумбочки, при случае ошивался на КП, но она не пришла. Не знаю почему, может выезд у них перенесли или еще чего. Может напишет хоть? Как по-дурацки все вышло, хоть бы раньше знать, я бы в увал смылся, надавил бы на дядю, Степанычу бы гор наобещал, или Орлу, пофиг. Эх… Теперь его уж локти кусать. Сам написать не могу не знаю, ни кому писать, ни куда. Вот ведь засада! Толком бы спросить, чего откуда как куда, нет отрубило мозг совершенно ничего путного не спросил.

Я грустил, крутил при случае на мафоне известный хит Ляписа и снова страдал. К счастью вскоре случилась практика. Именно у нас, оперов, отдельно. Остальных отправят позже. Почему так, а не все разом понятия не имею, наверное что бы в ОВД не повесились от такого количества. Я уж думал настоящая практика, будем с операми. Ага, размечтался, ознакомительная. Знакомиться с работой всех отделов в ОВД. Пару дней в дежурке, пару в ПДН, пару с участковыми, пару там, пару сям. Честно говоря, скептично настроен был, ну типа чего я там не видел, ведь с детства по всяким ОВД мотался, но оказалось был не прав, поэтому не прогуливал, вникал. Многие договаривались со своими временными начальниками и сматывались домой, особенно Китежградские. Кто-то конечно не отпускал и находил применение рабочей силе. А мне нравилось, как прям на работу настоящую ходил. Естественно ночевать в казарме, но все равно ощущение что как настоящие менты уже. Правда ничего толкового нам не поручали. А незадолго до этого ограбили инкассаторов, причем уже не впервые и очень похоже, что одна банда и это серия!

— Эх, вот бы круто было бы взять их! — мечтал каждый даже самый распоследний лошковитый курсант. Причем как бы, с чего там вообще начинать работу никто понятия не имел. Да и матерьялов по делу у нас понятно не было. Мечтали так, образно. Как было бы круто, просто по фарту, раз и взять? Да еще что бы со стрельбой погоней и прочими ништяками! Но естественно ничего такого и близко не было. Максимум чем грозило заняться даже, попав в отдел к родным операм, это разносить гребанные повестки, по самым незначительным делам. Даже случайно было не реально совершить чего-нибудь геройского. При таком раскладе даже в иных подразделениях на ознакомлении было поинтереснее.

— Так ребята, а сейчас ваше любимое задание. — говорила, улыбаясь красивая капитанша.

— О нет только не это! — простонал Дождик.

— Оно самое? — уточнил Стасиков.

— Оно самое, как разнесете сразу можете идти домой, ну в смысле погулять там, вы вроде не местные как я помню, кроме Артаньянова.

— Я вообще-то, а впрочем… — махнул я рукой, записали в Китежские из-за дяди так и ладно.

— Найдем чем заняться, — забрал повестки и глянул на время Дождик.

— А может в помойку их? — предложил на улице Стасик.

— Во! — показал я кулак, — разнесем как положено. — Один хрен тут все как по заказу на одной улице.

— А эти вот две вообще из одного дома! — показал Дождик.

Остались у нас две повестки из последнего дома, дом оказался новым семнадцатиэтажным.

— Лять, лифт не работает. А этаж походу верхний.

— А эта?

— А эта с другого подъезда.

— И тоже где-то высоко.

— На цу-е-фа?

— Нафиг, между собой на цу-е-фа кидайте я тут вас подожду, — отказался я.

— Я говорил выкинуть надо их и все.

— Я те выкину потом. Давай по нормальному тащи.

— Ну так нечестно, чего мы то…

— Чего мы? Я нормально с вами все дома обошел, в отличии от некоторых кто с утра домой свалил.

— Ладно давай цу-е-фа, кто выиграет тому второй подъезд, там меньше этажей.

Ребята ушли по подъездам, я хотел было присесть на качельку, да вовремя понял, что она только что окрашена, вот повезло! Сейчас бы как встрял. Крашеными оказались и скамейки у подъезда, видимо и впрямь дом только сдан что ли? Странно что уже повестки сюда, обычно в старые дома повестки, хотя откуда мне знать, как оно обычно, с недели опыта? Размышляя я двигался, прогуливаясь вокруг дома, осматривая его и прикидывая внутреннюю планировку квартир. Ну, типа я когда-то архитектором еще хотел быть, ну так не всерьез, а когда мы все мечтаем кем-то быть…

— Би-и-ип! — визг тормозов, я пытаюсь отскочить и неловко цепляясь ногой за бордюр, падаю. — Твою мать!

— Ты че…

Из машины выскочил какой-то мужик, сверкнув золотой фиксой в передних зубах, дернул руку за пазуху, как в дурном кино. Я аж подумал сейчас шмальнет, пушку достанет. Машина то не крутая, нива старая темно-синяя. Какого хрена в ней такое ездит?

— Эй, ты чего? — вскочил я, интуитивно выставляя руку, словно она могла спасти от пули.

— Ты что тут делаешь?! — одновременно узнаи мы друг друга, прапор конвойник, который нес было как-то с нами службу с ГАИшниками в усилении, руку он уже достал обратно, было ли там что за пазухой или у меня фантазия разыгралась из-за практики?

— Повестки разношу, практика в ОВД, местном, — ответил я, пытаясь скрыть испуг, тем что скорее принялся чистить грязь с формы.

— Фигли под машину прыгаешь?! — зло рявкнул он.

— А? — опешил я. — Это жилая зона же! — опомнился я. — Сам баран! — сказал я уже вслед рванувшей машине.

— Ты чего? — вернулся Дождик.

— Да блин, гоняют тут всякие… долбодятлы. Ладно хоть в лужу не упал, ну-ка глянь, не порвал?

— Не вроде целая.

— Ассу… осторожней, блин, руку поцарапал, кажись.

Вернувшись в казарму, мы попали с корабля на бал, срочно народ собирали в оцепление. Как оказалось, очередное ограбление инкассаторов. Я умудрился остаться в казарме и отмазался от сомнительной радости усиливать посты. Нет, поймать то конечно налетчиков я все еще мечтал, но блин устал я сегодня. Все, сейчас зашкерюсь и подремлю, а налетчики пусть подождут.

— Танцуй, Генацвале! — заглянула в кубрик довольная морда дежурного по курсу.

— Сейчас так тебе станцую, — в шутку пообещал я дежурному по курсу. — И за Генацвале то же…

— Письмо тебе пришло! Не понимаешь да? Танцевать положено.

— Дай сюда.

Это было оно! От нее! Понятно, как я и думал сорвалось ее начальство выехать раньше, а стажерку не спросили. Все ясно. Летом приехать в Москву? Блин, сложно будет летом приехать в Москву. Дома надо показаться опять же. Раз двадцать перечитал письмо, десять листов испортил пока ответ пытался начать писать. Но в итоге написал что-то вразумительное. И остальное время летал как на крыльях.

Последние дни в ОВД, неожиданно встрял в тупейшую работу. Дернул меня черт похвастать что умею печатать на компе. Начальник ОВД вдруг неожиданно заинтересовался, поспрашивал что я конкретно печатал и загреб меня помогать ему править текст. Текст оказался отчетом о работе ОВД, что на совещании он должен зачитать. Начальник был новый и сам видимо все это представлял лишь приблизительно. К счастью в компе нашелся файл предыдущего отчета, что составлял еще поди мой дядя или кто-то для него. В общем взяв данные, я стал править текст.

— Выросла преступность…

— Чего?! Офанарел что ли? Это получается мы работали плохо!

— Ну тогда, напишем, что повысилась… вернее… выросло количество выявленных преступлений.

— Уже лучше, но благодаря чему?

— Благодаря работе… тут я не знаю, подскажите тащ подполковник чей отдел похвалить?

— Так раскрываемость то же у нас того.

— Как этого того! Давай-ка делай что бы этого!

— Блин а как?! — озадачился я. — Ну допустим, процент раскрываемости снизился, в процентном соотношении. Я напоню количество выявленных преступлений выросло, дежурная часть стала реагировать на все обращения. Усилилась работа с гражданами. Так что в количественном отношении раскрываемость выросла!

— Вот! Другое дело! Молодец, далеко пойдешь Артаньянов.

В таком духе правили мы текст, подпол клавиши на клавиатуре вообще нажимать не умел и даже побаивался их, вдруг нажмешь не ту кнопку и компьютер сломается! В общем смех, да и только! И начальник, и его отчет. Игра слов и цифр, что бы у нас не произошло это наша заслуга! Мы молодцы! Зато какую характеристику по итогам практики мне накатал подпол, вернее я сам ее там же и напечатал, а он подписал. Орлов аж перед строем ее зачитывал, но, наверное, не без иронии.

— Ну все курсанты валите нах, — так напутсвовал нас по итогам практики, капитан в дежурке — Ах да, вот еще вам на память, повесите у себя в фойе.

— Чего это?

— Ориентировка. Фоторобот на налетчиков.

Фоторобот был похож на всех сразу и ни на кого конкретного при этом. Описание то же не баловало.

— Славянской внешности?! — изумился кто-то — Это вот эта рожа черножо… ой, в смысле… — оглянулся товарищ на меня.

— Да ладно, я же русский, — пожал я плечами, вызвав бурю веселья.

Где-то в районе института листовку уже каждый прочитал, и она наконец попала в мои руки. Машина возможно Нива черного цвета… А, что, если… Да ну нафиг. Хотя…Есть, о чем подумать. Очень ведь складно вышло бы, но вилами по воде. Надо ли это кому-то сказать? А кому?

— Слышь Мансур!

— А?

— Все! Мансур! Сессия! — радовался Марков.

— И с хрена ли этому надо радоваться?! — не понял я.

Хоть и у меня все было ровно по предметам, но блин сессия, это сессия! Как тут можно радоваться.

— Так после сессии ведь все!

— Что все? Отпуск?

— Нет. То есть да, но не главное.

А главное, как оказалось, после сессии в институте появятся абитуриенты! А это значит мы уже не будем перваками. Мы уже не будем самыми младшими. Ничего незнающими несмышленышами. Нет! Это уже мы будем ходить важно и степенно, делая вид что нам открыты великие тайны массонских лож. Мы же уже и практику проходили, и словно настоящие дяди милиционеры в ОВД как на работу ездили, и целый год тут во всех нарядах страдали. Да мы тут все знаем! А эти придут… олени!

— Есть желающие возглавить спецбригаду от нашего курса? — спрашивает замначальник, всех младших командиров, собрав нас, в ленинской комнате.

— А в чем плюсы?

Спецбригада будет перекрывать все наряды имеющиеся в институте кроме караула. В караул будет своя бригада от ставших третьекурсниками сегодняшних втораков.

— Да никаких.

— Гы-гы-гы. А отпуск? Тащ капитан?

— В отпуск пойдете на месяц позднее.

— А как же учеба?

— Да больно нужна она вам эта учеба?

— М-да. А что неуспевающих не хватает тащ капитан?

— Хватает, неуспевающих и залетчиков всегда хватает. Но старшим некого поставить.

— Понятно.

— Подумайте может есть желающие, а то ведь придется хаотично выбрать.

— Хатично, блин, гы-гы.

— Что смешного? Слово новое услышали, что ли?

— Мансур, ты оставайся, да? — шепчет Костян.

— На фига?! — смотрю на Витковского, шутит что ли он?

— Так я в Москву не вырвусь походу, мама нажаловалась папе, что я там плохо себя вел, короче сложно все. А тут я останусь в Китеже, и ты останешься в Китеже, нормально погуляем. А потом еще и в отпуск съездишь, а?

— Блин, а я хотел у тебя в Москве слегка погостить.

— Аха-ха! Понравилось? Ничего еще оторвемся. Не знаю посмотрим, но вряд ли этим летом. Так что давай оставайся, потом еще в отпуск пойдешь? Мне батя машину обещал. Так что покатаемся еще, девок поцепляем?

— На совсем?

— Ну пока нет, пока на покататься. А на совсем, когда закончу школу, в смысле институт.

— Ну да, так-то можно, наверное. Надо подумать.

— Над абитурой поугараем по полной, а?

— М-м… — предложение и впрямь было заманчивое, вот только как с Машей быть. Впрочем, без Костяна мне в Москве особо остановиться то и негде. Только если из одноклассников с кем сконтачиться.

— Ну что товарищи младшие командиры? — явился на собрание и шеф. — Удивительное дело, не оказалось у нас ни одного неуспевающего младшего командира, ни залетчика… — задумавшись Орлов добавил под смешки сержантов. — Серьезного залетчика. Так что нужен доброволец, возглавить команду раздолбаев нашего курса, которая совместно с раздолбаями первого Б и раздолбаями вторых курсов будет перекрывать наряды на период отпуска и прохождения абитуриентами нового набора вступительных экзаменов.

— А в какие наряды предстоит ходить? — задал я вопрос.

— Кто это спросил?

— Младший сержант Артаньянов.

— А товарищ Миша… А, что? Очень даже вариант. Хорошо, что нашелся доброволец! Инициатива как известно имеет инициатора, — породил очередную бурю веселья шеф.

— Так и я… — утонул мой голос во взрыве смеха и гомоне поднявшимся в ленинской комнате.

— Ну что товарищ Миша, кроме шуток? Обсудим?

— Ладно, — кивнул я головой, и мы поперлись в кабинет шефа.

— В общем так, отвечаешь за весь наряд. Никаких ночевок вне института даже если вне наряда? В наряд ходить будешь только помдежем.

— Э?! — уставился я — Так это же…

— Да, это наряд третьего курса, обычно. Но на период абитуры, замещается сержантами со второго, вы же уже вторым курсом будете.

— Согласен! — мгновенно выпалил я.

— Согласен он, ты погоди. Для чего тебя думаешь оставляют? Ради наряда что ли этого дурацкого? Для того что бы дисциплина была на курсе. Вас тут останется всего ничего. Но порядок и дисциплина должна быть. Ты можно сказать остаешься в качестве старшины, для оставшегося личного состава. Второй курс переведен уже на домпро. Вы тут самые старшие остаетесь в казармах, в институте. Никаких самоходов ни сам ни ходить ни товарищей выпускать. Это понятно?

— Понятно.

— Понятно ему блин. Ты подумал над моим вопросом?

— Так точно.

— И что надумал?

— Буду добросовестно нести службу.

— Ну-ну. Ладно вот тебе еще один пряник Мансур, если без залетов, не только ты, а вся залетная команда оттащит службу в период абитуры, то тогда рассмотрим вопрос новой должности для тебя.

— Это какой?

— Ладно раз сам начал, позже хотел сказать. Осенью, мы будем принимать наряд в караул, начкарами посменно будут ходить офицеры курса, помощники, они же разводящие, в связи с малой численностью лица из числа сержантского состава. Рассматриваю твою кандидатуру, Мансур. Знаешь кто должен в караул ходить?

— Не обиженные, наверное?

— Грубо, но точно. В общем бери устав можешь начинать изучать обязанности караульного, разводящего и так далее.

Честно говоря, сомнительная какая-то радость. Я по мнению шефа обрадоваться должен был? Нафиг мне этот караул? Так сказал словно награду какую выдал, непонятно. И с тем прапором и нивой то что делать? Конечно может он и не причем, может в огород человек ехал. Кто в машине был не помню, ничего более не заметил. Но ведь в тот же день! Может дяде позвонить, посоветоваться? Или не стоит?