«Т-34». Памятник forever

Глава 7 Книгогноилище

Пятого мая Витька отправился в библиотеку.

Библиотека в городе была хорошая. Ее построили давно, сразу после войны. Строили на века, с размахом и в стиле модной тогда архитектуры. Больше всего библиотека походила на древнеримский дворец, такие же колонны, даже лестница такая же широкая и со львами по сторонам.

Первоначально библиотека была желтой, однако в последние годы вся краска облупилась, и долгое время библиотека стояла облезлой и неприглядной, зубы у львов повыпадали. Потом в город приехало Большое Начальство. Большое Начальство посетило культурные объекты, стукнуло кулаком по столу, и городская администрация сразу нашла денег. Здание было выкрашено в одну ночь, ударными темпами. А когда утром комиссия пришла принимать работу, то члены ее выпали в осадок – оказалось, что в темноте маляры перепутали краску и выкрасили стены в розовый цвет. Главу администрации едва не хватил удар, но делать было нечего, пришлось показывать библиотеку Большому Начальству.

Большое Начальство долго смеялось, но в целом было довольно, так что библиотеку решили оставить в таком виде, в каком она оказалась. Забавно, но розовый цвет библиотеке даже помог – количество посетителей, в том числе и платных, увеличилось вдвое.

Лично Витьке розовый цвет казался легкомысленным, но все равно библиотека ему нравилась – Большое Начальство на радостях выделило библиотеке целых три компьютера и бесплатный доступ в Интернет по пятницам. Так что шансов с пользой провести в библиотеке время теперь было гораздо больше.

Витька с трудом открыл тяжелую дверь и вошел в холодный вестибюль. Посетителей было немного, народ отсыпался после праздников, отдыхал, школьники и студенты разъехались по экскурсиям, походам и бабушкам.

Сегодня дежурила знакомая Витьке бабулька, настоящая старая библиофилка[9]. Витька немножко поговорил с ней о новом в исследовании творчества Пушкина, немножко о современных тенденциях в латиноамериканской литературе, спросил, как успехи ее внучки в игре на виолончели, после чего безо всяких проблем был пропущен в хранилище.

Хранилище находилось на первом подземном уровне, дежурных почему-то здесь не было, и Витька отправился бродить между стеллажами с газетами и журналами. На стеллажах имелись указатели, но какие-то шифрованные, ни один из них Витька разобрать не сумел. Цифры, буквы, значки. Витька долго болтался по бумажным джунглям, снимая со стеллажей толстые подшивки со старыми и не очень газетами, потом наткнулся на стеллаж с районкой за последние сорок лет. Уже собрался сесть полистать, но потом вспомнил, что война была раньше, и взял подшивки не за сорок лет, а за шестьдесят. Подшивки были тяжелые, Витька с трудом дотащил их до стола дежурной.

Витька принялся листать. Оказалось, что это довольно неудобное и трудоемкое занятие. Сначала Витька, чтобы перелистывать страницы, слюнявил пальцы, однако потом вспомнил, что некоторые оригиналы пропитывают страницы ядом, так, ради шутки, и слюнявить пальцы перестал. Сухими пальцами листать было трудно, скоро Витька устал. В хранилище было душно, пыльно, в горле у Витьки зачесалось, и он побежал в библиотечное кафе выпить лимонаду и съесть пирожок.

После перекуса Витька вернулся обратно. С собой он захватил бутылочку минералки и периодически поливал пальцы ею. Наконец Витька дошел до пятьдесят четвертого года, приободрился и продолжил дальше в ускоренном темпе.

Однако никакой статьи под названием «Память» Витька не обнаружил. Ни в майском номере, ни в каких других. Витька разозлился и принялся снова перелистывать подшивку за пятьдесят четвертый год. Но статьи «Память» не было.

Витька ругнулся и подумал, что Алексей Алексеевич наверняка все перепутал, сколько лет прошло, память ведь уже не та. Может, годы перепутал, может, названия.

Тут в голову Витьке пришла одна идея. Он пересчитал, сколько номеров вышло в апреле, затем – сколько в мае. Оказалось, что в мае на один номер меньше. Витька проверил майские выпуски. Двенадцатого не хватало.

Витька отправился к регистратору и сообщил, что одной газеты, именно той, которая так ему необходима, нет. Регистратор проверила подшивки и сказала, что номера из этой подшивки были съедены жучками-точильщиками и теперь газеты на реставрации. А когда будет закончена реставрация – неизвестно. Витька спросил, что делать. Регистраторша думала-думала, а потом сказала, что копии всех подшивок хранятся на шестом подземном уровне и при желании за ними можно сходить. Но у нее этого желания совершенно нет, к тому же таскаться вверх-вниз по этажам она не может, она слишком стара и страдает ревматизмом. Но если Витька сам не боится, то она может написать ему на листочке координаты.

– А чего бояться-то? – спросил Витька.

– Разное рассказывают, – регистратор дернула бровью. – Тут очень много книг. А книги – это странные вещи. Очень странные. Иногда они…

– Ладно, ладно, пишите мне координаты. Про книжный фольклор я наслышан, знаю я все эти книгогноилища…

Регистратор снова дернула бровью и написала на бумажке подземный этаж и номер стеллажа.

– Только смотри, там темно. Найди рубильник. Это самый нижний этаж, самый глубокий. Там еще дальше лестница есть вниз, но ты туда не ходи.

– А что там?

– Тебе незачем знать.

Витька сунул бумажку в карман, отыскал лестницу и спустился на нужный уровень. Поглядел вниз. Лестница опускалась в темноту. Где и чем она заканчивалась, видно не было, и Витька с трудом поборол желание спуститься и посмотреть, что к чему.

Стеллажи были погружены во тьму. Витька нащупал рубильник. Под потолком зажглись лампы. Витька сверился с бумажкой. Судя по знакам, стеллаж с нужной подшивкой располагался довольно далеко. Витька вздохнул и пошагал вдоль полок с толстыми коричневыми подшивками.

Он шел и шел, потом свернул направо, еще раз направо, затем шагов двадцать прямо, затем налево. Снова посмотрел на бумажку.

Витька был озадачен. Подземное хранилище оказалось гораздо больше, чем ему представлялось. Это был настоящий бункер, в котором, наверное, можно пережить атомную войну. Витька осмотрелся и двинулся дальше. Он думал, что для начала надо дойти до стены, а там по стене можно выбраться куда угодно.

Стеллажи тянулись и тянулись, и в один момент Витька оглянулся и увидел за собой лишь ряды толстых книг в коричневых обложках. Витька немножечко испугался и двинул назад. Достал из кармана бумажку, сверился. Номера на стеллажах были совсем не похожи на цифры и буквы, записанные регистратором.

Внезапно Витька подумал, что он идет совсем не назад, а вперед. Ориентиров в хранилище не было никаких. Витька даже чуть было не сорвался на бег, но вовремя одумался. Пожалел, что не взял с собой компас, и решил двигать вправо, потому что Витька всегда любил все правое.

И пошел.

Он сделал двадцать с небольшим шагов, и вдруг свет погас. Разом. Витька хлопнулся лбом о твердый книжный корешок. Впервые в жизни Витька почувствовал темноту. Это была плотная, настоящая и всеобъемлющая темнота. Пыльная, глухая и непробиваемая.

Витьке сразу стало казаться, что вокруг него кто-то есть. Воображение заработало в бешеном темпе. Пространство между полками наполнилось бумажными чудовищами, оборотнями, вампирами и высасывателями жизненной энергии с Титана. Витьке послышался какой-то шорох, и к уже обитающим между стеллажами монстрам добавились красноглазые призраки из японских фильмов, ядовитые кальмары и мегаклетки, просочившиеся в библиотеку из глубин земной коры.

– Эй, – позвал Витька и растопырил в разные стороны руки.

За спиной послышался шорох. Витька резко обернулся и стукнулся о полку.

Шорох послышался уже спереди.

– Эй! – Витька дернулся назад. – Кто тут?

На секунду ему подумалось, что это могут быть крысы, но тут же эту мысль перебила идея о том, что если это и крысы, то наверняка крысы-мутанты. С людоедскими гастрономическими пристрастиями.

– Хорош шутить, – сказал Витька. – Не смешно…

И тут Витька услышал шаги. Шаги были тяжелые и уверенно приближались. Тук-тук-тук. Прямо к Витьке.

Витька побежал. Вытянув вперед руки и стараясь делать не очень широкие шаги. И хотя Витька бежал довольно медленно, среагировать он не успел – пальцы наткнулись на стену, и Витька со всей дури воткнулся в кирпичную кладку. Его тут же отбросило, он налетел спиной на стеллаж. С полки посыпались книги, что-то стекольно звякнуло, Витька свалился на пол.

– Молодой человек, где вы? – Витька узнал голос регистратора.

– Я тут! – заорал Витька. – Включите, пожалуйста, свет! Я заблудился!

– Сейчас.

Загорелся свет. Витька обнаружил, что он лежит, придавленный грудой книг на немецком языке, а вокруг разбросаны какие-то бумажки с цифрами и прозрачные трафареты. По полу была разлита белая краска.

– Молодой человек! – позвала регистратор. – Вы где?

Витька поднялся на ноги.

– Тут, – буркнул он.

– Стену видите?

– Вижу.

– Идите вдоль!

– Вдоль куда?

– На голос. Я буду свистеть.

Оказалось, что лестница совсем рядом. Витька двинулся на свист и почти сразу выскочил на регистратора. Регистратор стояла на площадке и курила крепкие сигареты.

– Электричество у нас совсем плохое, – сказала она. – Все время гаснет и гаснет…

– Там кто-то есть, – запыхавшись, выдыхал Витька. – Он меня преследовал…

– Это, наверное, Трофим, – сказала регистратор.

– Трофим?

– Ежик, – пояснила регистратор. – Он тут живет. Ты что, ежиков никогда не слышал?

– Не помню…

– Испугался, – улыбнулась регистратор. – Ничего, бывает. Трофим тут на змей охотится…

– На змей?!

– Ага. Снизу поднимаются змеи. Чтобы они не заползали на верхние этажи, дежурят ежики. Ты нашел, что искал?

– Не-а, – развел руками Витька.

– Тут у нас никто ничего не находит, все перепуталось. Время такое, странное…

– Да уж…

– Но тебе повезло. В нашей библиотеке происходит перевод архивов в электронную форму, – подтвердила регистратор. – То есть в компьютер все загоняют. Я сходила к компьютерщику, он мне все нашел и напечатал. Тебе нужна эта газета?

– Нужна.

Регистратор протянула Витьке два сложенных листа бумаги. Витька взял бумагу, принялся изучать.

– Это же не тот список, – сказал Витька.

– Как это не тот? – спросила регистратор. – У нас все документы в порядке хранятся.

Витька еще раз пробежал список глазами. Нужной фамилии не было. Вернее, она была, но несколько не такая…

– Это тот самый список, – заверила регистратор. – С той самой газеты. Он в компьютере был. Статья называется «Память». Тебе ведь «Память» была нужна?

– «Память».

– Это «Память» и есть. Двенадцатый номер тысяча девятьсот пятьдесят четвертого года.

– Но той… нужной фамилии здесь нет.

– И что?

Витька задумался. На самом деле. И что?

– Ничего, – сказал Витька.

– Список настоящий, – сказала регистратор. – И статья настоящая. Все совпадает…

– А нужной фамилии нет.

– Может, вам, молодой человек, другая фамилия нужна?

Витька еще раз изучил принесенный список, потом сказал:

– Да нет. Просто мы думали… А все, оказывается, не так… Все равно, спасибо вам. Я пойду наверх, меня там уже ждут, наверное.

– Беги. – Регистратор перевела рычаг рубильника, свет погас.

Витька стал подниматься. Регистратор не спешила. Она стояла на темной площадке и потихонечку насвистывала.

– А вы чего свистите? – спросил Витька. – Денег ведь не будет.

– Трофима зову. Ежика. Принесла ему молока. Он ведь змей только душит, но не ест.

– Понятно. А все-таки, что там внизу? – Витька перевесился через перила. – В темноте?

– Там дверь. Толстая железная дверь. Но куда она ведет – неизвестно, потому что эту дверь никогда никто не открывал. Ключа нет.

Витьке стало немножко жутко. Он попрощался с регистратором и быстро побежал наверх.

Пока Витька путешествовал по библиотеке, Генка и Жмуркин занимались танком. Они снова протерли его, только на этот раз сухими тряпками, чтобы убрать пыль и мелкий мусор. Положили второй слой эмали и дождались, пока она просохнет. Генка провел по борту пальцем. Следа не осталось.

– Вот и все, – сказал Генка. – С красками закончено. Осталась звезда. Звезды, вернее…

Сначала Генка думал сделать звезду так. С помощью большого циркуля нарисовать на борту меловой круг, затем, как учили на уроках черчения, разделить окружность на пять равных частей и, соединив точки, получить пятиконечный контур. Раскрасить из баллончика.

Но расчертив контур и посмотрев на него с земли, Генка решил, что такая звезда не пойдет. Слишком уж ровно и официально. А Генке хотелось, чтобы танк не выглядел откровенной машиной смерти, Генке хотелось, чтобы танк был… ну, подомашнее, что ли. Поэтому Генка стер меловой контур, срезал колпачок на баллончике с краской, пшикнул на броню. На черном осталась красная разлапистая клякса, Генка потрогал ее пальцем, краска почти мгновенно застыла. Генка примерился, надавил на кнопку баллончика сильнее и нарисовал звезду. Водил баллончиком Генка с нужного расстояния, сантиметров с тридцати, чтобы краска не расплывалась и не стекала. Глаз у Генки был верный, а рука тренированная и твердая, звезда получилась чуть косоватая, но только чуть.

Генка спрыгнул с гусеницы, отошел на пару метров, посмотрел.

– Нормально, – подтвердил Жмуркин. – С другой стороны не забудь.

– Угу. – Генка обежал машину и нарисовал звезду на правом борту башни, на месте, где была залатанная пробоина от фашистского снаряда.

– Еще серп и молот нужны, – сказал Жмуркин. – Серп, и молот, и звезда.

– На танках серп и молот не рисовали, – возразил Генка. – Тут это ни к чему.

Жмуркин подумал и решил, что серп и молот действительно ни к чему, так лучше, теперь танк похож на добротный детский рисунок – черная броня, красная звезда.

– Вот и все, – Генка спрятал баллончик в багажник мотоцикла. – Пушку, кстати, потом поднимем, у меня есть одна идея…

– Надо за Витькой ехать, – сказал Жмуркин. – Все-таки хорошо, что у нас мотоцикл есть. Это все так облегчает.

– Ты бы, Жмуркин, лучше денег на бензин подкинул. Сейчас бензин дорого стоит, а наша тачка после тюнинга бензин хороший жрет, чтобы нагар на поршне не оставался.

– Подкину, подкину. Ты давай поезжай. Витька там, наверное, уже прыгает весь.

Витька прождал на библиотечной лестнице почти полчаса. Он уже заскучал и подумывал, не отправиться ли к троллейбусу, но тут из-за угла показались Генка и Жмуркин на мотоцикле.

– Ну что, мистер книжный червь, едем домой? – спросил Генка.

– Может, к танку сгоняем, проверим? – предложил Витька. – Как там да что… Прокатимся заодно, а то у меня что-то башка трещит – целый день провел под землей. Хочу продышаться…

Жмуркин слез с мотоцикла, обошел вокруг Витьки, улыбнулся и сказал:

– Хорошее ты себе имя придумал.

– Ты о чем? – спросил Витька.

– Это очень интересное, я бы даже сказал, глубокое имя – Ав. Если бы ты выбрал имя Наф-Наф или Нуф-Нуф, это было бы не очень оригинально. А Ав…

– Какой еще Ав? – Витька обернулся через плечо.

Жмуркин постучал согнутым пальцем по Витькиной спине.

– Ав, – Жмуркин улыбался. – Ав-ав, гав-гав…

Витька стащил рубашку. На спине прямо между лопатками было выведено ровными белыми буквами «АВ».

– Это не я, – сказал Витька. – Я не рисовал. Наверное, это когда я упал, там краска пролилась и трафареты рассыпались, видимо, все это мне на рубашке и отпечаталось. Мать теперь за этот «Ав» меня просто прибьет…

– Это правильно, – Генка задумался.

– Правильно, что она меня прибьет?

– Правильно, что это отпечаталось у тебя на спине. Теперь мы не будем делать никаких табличек из бронзы, из меди или из других материалов. Мы просто нанесем буквы трафаретом. Я сделаю хорошую золотую краску, специальную, чтобы трудно было откарябать и чтобы не смыло дождем.

– Идиотский сегодня день, – Витька поморщился. – Непруха полная. Сначала между книгами заблудился, потом в краске вымазался… Ав. Вот вам и Ав-ав.

– Бывает, – философски заметил Жмуркин. – Все бывает…

Витька потер голову, взъерошил волосы.

– Бывает… – согласился он. – Только голова болит. От пыли, от плесени.

– Может, тогда сам поведешь? – Генка похлопал мотоцикл по баку. – Очень башку проветривает. Всю плесень вынесет…

– Нет-нет-нет! – запротестовал Жмуркин. – Этому поэту нельзя доверять управление транспортным средством, он нас угробит…

– Я не поэт! – рявкнул Витька.

– А чего тогда в библиотеку ходишь? – смеялся Жмуркин.

– Ты вот, Жмуркин, на кладбище любишь ходить – это значит, что ты мертвец?

Жмуркин замолчал и влез в коляску. Витька за руль не сел. Генка пожал плечами, занял водительское место, и ребята отправились на улицу Победителей.

На улице Победителей их ждал сюрприз.

– Ни фига себе! – сказал Витька. – А где же танк?

Постамент был пуст. На камне остались лишь следы от гусениц и мусор.

– Сперли… – восхищенно прошептал Жмуркин. – Во дают! Даже танк сперли! Я же говорил – надо дежурить!

– Зачем им танк? – удивился Витька. – Танк ведь в металлолом не сдашь.

– Может, они его продать решили? – предположил Жмуркин. – Починить и продать вооруженным силам Народной Республики Зимбабве! Надо было все-таки сторожить! В нашей стране все тащат, что плохо лежит. Или плохо на постаменте стоит. Даже танки тащат…

– Погодите-ка, – Генка заехал к памятнику с правого борта. – Тут другое…

Танк не сперли. Танк просто скатился. Съехал на землю, подмял под себя заднюю часть ограды и затормозил, наехав на толстую рябину.

– Он просто скатился, – указал пальцем Генка. – А со стороны улицы кажется, что танк исчез.

– Как он скатился-то? – спросил Жмуркин. – Сам по себе, что ли? Пятьдесят лет не скатывался, а сейчас взял и скатился?

– Он не сам, – Генка показал на камень.

Плиты с надписью «Героям, стоявшим насмерть» больше не было. Вместо нее в камне зияли черные дыры. Камень вокруг них растрескался, и дыры были похожи на два черных глаза.

Генка подошел к постаменту, сунул руку в дырку от крепления плиты, пощупал.

– Глубоко, – сказал он. – Они к плите прицепили трос – и дернули. Плита мощно была прикреплена, камень дрогнул, танк скатился. Вот и все.

– Я же говорил, надо дежурить, – проворчал Жмуркин.

– Да что бы ты сделал? – безнадежно спросил Генка. – Эти ребята приехали по меньшей мере на грузовике – по-другому плиту не выдернуть и не увезти. А если грузовик, то, значит, приезжали взрослые. И если бы мы тут были, в лучшем случае по шее получили бы. В худшем – нас бы в танке так и замуровали.

– Да уж… – Витька направился к памятнику. – Что делать-то теперь будем?

– Может, в милицию сходим? – предложил Жмуркин.

Витька и Генка скептически захихикали.

– Вы – правовые нигилисты! – возмутился Жмуркин. – Вы не верите в закон! Из-за таких, как вы, наша страна не может построить правовое общество!

Витька и Генка засмеялись громче. Генка залез на камень, Витька залез на танк. Жмуркин стоял между ними.

– Я говорю не про плиту с надписью, я говорю про танк, – Витька похлопал рукой по рябине. – Как танк назад втаскивать будем?

– Лебедкой! – засмеялся уже и Жмуркин. – Ты, Генка, все лебедкой привык затаскивать, давай и танк лебедкой затаскивай. Или рычагом! Ты же любишь рычаг!

Генка улегся на камень.

– Можно позвать кучу народа и дернуть, – говорил Генка. – Но я даже не знаю, сколько людей придется позвать, посчитать надо. Легковушку толкают три человека. «Т-34» весит тридцать две тонны. Умножаем тридцать две на три, девяносто шесть, для ровного счета сто, ну, пусть сто десять. Если учесть, что придется втаскивать на подъем, то нужно… Ну, я думаю, надо в полтора раза больше, то есть человек сто пятьдесят. Сто пятьдесят человек. Крепкий трос. Дружные усилия.

– Столько народу не набрать, – сказал Жмуркин. – А даже если и наберем – все это опасно. А вдруг трос лопнет? Народу побьет кучу. Ты, Генка, сам сможешь танк затащить? В одиночку?

Генка задумался и думал минуты четыре, похлопывая ладонями по каменному постаменту.

– Я могу втащить танк и в одиночку, – ответил Генка. – Есть такой способ.

– В одиночку не втащить, – покачал головой Витька. – Никак… Исключено.

– Можно, – возразил Генка. – Это можно.

– Например?

– Ты знаешь, что при нагреве вещества расширяются?

– Знаю… – ответил Витька.

– Во время войны, кстати, такая серьезная проблема была, – Генка кинул в Витьку камешком. – Стволы наших автоматов «ППШ»[10] слишком быстро перегревались, и пули просто выскакивали на землю. А если хорошенько нагреть метровую металлическую штангу, она увеличится в длину на пять сантиметров. Нагреваешь штангу, закрепляешь, остужаешь. Танк сдвигается на пять сантиметров, главное, гусеницы хорошенько смазать. При определенном терпении можно уволочь этот танк куда угодно. Только это будет очень долго и очень муторно.

– То ты рабов собираешься пригнать, то какие-то железяки нагреваешь. Мы не в Древнем Египте, – сказал Жмуркин, – Генка, придумай что-нибудь посовременнее. Моторы, приводы, тракторы, что там еще есть в арсенале…

– Где я тебе трактор найду? – спросил Генка. – У меня только мотоцикл.

– Обидно, – сказал Жмуркин. – Танк восстановили, покрасили, звезды нарисовали, ограду поставили, осталось только имена бойцов написать. Даже зеленые кустарники – и те высадили. А тут танк скатился!

– А вдруг они его специально скатили? – Витька подошел к танку. – Может, это не металлоискатели, может, это вандалы?

– Это скоты, – подытожил Генка. – Просто скоты…

Генка развернулся и поплелся к мотоциклу.