Легенда о Защитниках (СИ)

Глава 17. За Гранью и третьими Вратами

äppyt tipput hilijalleen.

Sen minä sanon jotta purra pittää

ei mua niin voan nielasta.

Suat männä ite vaikka lännestä ittään

vaan minä en luovu Ievasta

sillä ei tätä poikoo kainous haittaa

sillon ko tanssii laiasta laitaan.

Salivili hipput tupput täppyt

äppyt tipput hilijalleen

Трек Loituma — Ievas Polka

Меня выкинуло куда-то, я упала на землю и ещё скользила пять метров по грязи. Рёбра мгновенно отозвались болью, дыхание перехватило. Я натужно кашляла, щупая свою шею, но пальцев страшного призрака больше не чувствовала.

Встала на четвереньки, продолжая содрогаться. Руки тряслись, однако усилием воли я не упала в грязь снова. Подняла голову, оглядываясь. Вздрогнула, когда заметила рядом скелет в чёрной ткани. Вот только теперь он бездумно смотрел перед собой, не обращая на меня внимания. Просто висел в воздухе, от него уже не шло такого холода, как раньше.

Я быстро встала на ноги и поспешила отойти от существа подальше. Оно бездумно повернуло череп в мою сторону, снова отвернулось и куда-то улетело.

Облегчённо выдохнув, стала осматриваться дальше.

На меня тоже смотрели прохожие. Я оказалась посреди широкой улицы с низкими неказистыми домишками. Брусчаткой тут и не пахло, липкая грязь неприятно чавкала под моими… тканевыми туфельками.

Что? Но где мои сапоги?! А где снег? И где я? Пристально оглядела своё платьице. Оно было похоже на то, которое я купила в Заврии.

Словно почувствовав, что я о нём думаю, платье изменилось, став из изумрудного откровенно красным. И чёрное кружево никак не спасло ситуации, а очень даже наоборот! Платье полностью оголило плечи и до предела открыло декольте. Понятия не имею, как только с меня не спадало, но грудь, казалось, сейчас выпрыгнет наружу. Почти выглядывала розоватая кожа вокруг сосков. На моих руках появились чёрные кружевные перчатки до середины предплечий. А юбка тут была такая пышная, что я самой себе показалась тортиком.

Нервно закрыла руками ужасающий вырез.

Взгляды мужской половины прохожих похотливо потемнели. Я буквально прочла по их лицам, как бы им хотелось сдёрнуть с меня это платье и выбросить грязь.

Я приняла максимально независимый вид, судорожно думая, что теперь делать. Только что ведь была в лесу, там шёл снег. А теперь я непонятно где, тут душно и прохладно одновременно. Никаких примечательных заведений, магазинчиков, где бы по товару я бы определила страну производителя. Или хотя бы по языку, на котором были бы написаны названия. Нет ни одного дерева. А небо затянуто чем-то вроде коричневатых туч. Кажется, скоро пойдёт дождь.

Но вот какие-то стены, возвышающиеся вдали с двух сторон, меня озадачили. Эти стены горами стояли над корявыми домишками этого странного города. Они, казалось, шли вдоль всего горизонта. И шевелились, будто клубки змей.

От раздумий меня отвлёк некто, схвативший за плечи. Скользкие руки незнакомца попытались стащить платье вниз. От мужика несло горьким элем, табаком и потом. Озабоченная свинья!

Его другая рука попробовали задрать мою пышную юбку прямо здесь, но я с разворота ударила мужика локтём под дых. Он выругался на непонятном языке, однако я поняла его слово в слово. Странно. Очень. Задуматься над языковым феноменом не успела — мне было не до этого — вонючий урод снова потянулся ко мне. Пнула и оттолкнула его посильнее, бросилась бежать, приподняв мешающиеся юбки. Всё время молилась, чтобы случайно не выпрыгнуть из этого глубокого декольте! Гадское, гадское платье!

Бежать по грязи было неудобно, но я терпела. Скользила, спотыкалась, но неслась дальше. За мной больше никто не пошёл, однако все оборачивались на меня. Их взгляды были потухшими, но и не утратившими злобы. И они ни капли не удивлялись, словно уже сто раз видели такое. Где я? По обе стороны непроходимые странные стены, вокруг сомнительные личности.

Неужели я…

За Гранью.

О, Создатель! Что же это делается-то? Как я тут оказалась? Почему моя душа попала в такую, извиняюсь, клоаку?! Это, если повезёт, третьи Врата!

И я что-то не помню, чтобы умирала. К тому же, тот призрак переместился вместе со мной. Так, а если это он меня убил, и тот некромант просто отправил нас обоих за третьи Врата (думаю, за четвёртыми должно быть ещё хуже)? Или только мою душу? А тело без души жить может? Или я там сейчас без сознания, либо пускаю слюни в беспамятстве, либо мертва, либо я не я…

От предположений пухла голова.

Я остановилась и попробовала раскрыть Грани и Врата. Однако появившаяся кирпичная стена не была разрушенной и, как бы я ни старалась, не открывала прохода в мир живых. Я в голос взвыла от бессилия, стукнув кулаком по магической кирпичной кладке. Разумеется, это ни к чему не привело, только поверхность стены подарила немного прохлады.

Со злостью отлипла от Грани, убрала её. Потом взгляд сам нашёл камешек, а нога в тоненькой туфельке сама его пнула. Я даже не обратила внимания на боль, тут же пронзившую носок.

Но вдруг я услышала ни с чем несравнимый звук хлопанья пернатых крыльев. Мимо пролетал химмель.

Вдруг чьи-то руки снова обхватили меня за плечи и грубо толкнули на землю. Ахнув от неожиданности, выпустила юбки, запуталась в ткани и опять грохнулась в грязь.

Шипя ругательства, я посмотрела на недоброжелателя. Химмель с крыльями цвета белого золота. При жизни он был аристократом, но сейчас на нём не было богатых одежд, крылья полностью утратили свой блеск под пылью, визуально больше напоминая крылья драчливого гуся. А симпатичное лицо искажено гримасой ярости.

— Ты, — прошипел незнакомец, потянувшись ко мне, словно хотел задушить. Разумеется, я максимально быстро вскочила и отпрянула. Странно, что химмель не смог воспользоваться своей скоростью и перехватить меня. Он неловко пошатнулся, но устоял.

— Чего тебе от меня надо? — огрызнулась я, хотя это больше напоминало писк.

— Игрушка маркиза, — с теми же змеиными интонациями протянул химмель, наступая на меня, угрожающе раскрыв крылья. — Ты заплатишь! И все вы, Стоунхрены, заплатите! — откровенно прорычал он, кинувшись на меня.

Любопытно. Наверное, за Гранью люди и химмель почти равны. Да, его скорость была человеческой. Видимо, только это и спасло от его рук, готовых свернуть мне шею.

И хотя я вряд ли умру повторно, проверять этого не хотелось.

— Я тебя впервые вижу, — максимально холодно ответила я лорду.

Химмель хищно раздувал ноздри, сжимая кулаки.

— Боюсь, меня сейчас это не беспокоит.

— А то, что маркиз даже рад моей боли тебя заботит? — спросила я, в моём голосе всё-таки скользнула горечь. И даже на этом свете дядюшка мне удружил! — Он меня ненавидит, как и я его, — зачем-то призналась я.

Незнакомец немного остыл, стал присматриваться ко мне. В его взгляде было столько ненависти и неприязни, что хотелось сжаться в комок и молиться, чтобы меня не трогали. А вместо этого я постаралась гордо расправить плечи и вздёрнуть подбородок, смело посмотрев ему в глаза. Химмель оценил этот жест.

— Я герцог Кионити нер Роллинс из Девлона, — представился он, ожидая моей дальнейшей реакции, которой к его недоумению не последовало. — Точнее раньше был. Пока твой любимый дядюшка не решил, что я ему чем-то помешал.

Кажется, теперь я даже догадываюсь о причине смерти этого герцога. Нет, ну надо же, маркиз добрался до герцога из дружественного королевства, а об этом вообще никто не знал!

— Тебя отравили?

Он дёрнулся как от удара, кивнул. В его светло-голубых как льдинки глазах горел гнев.

— Ты не одинок в своей ненависти, — хмыкнула я.

— Я слышал о тебе, полукровка. Тебе любят перемывать кости во многих странах. Полукровка — большая редкость. Говорят, что у тебя прекрасная внешность и отвратительнейший характер. Или что ты пьёшь кровь младенцев по воскресеньям. Говорят, что маркиз приютил тебя под собственным крылом, души в тебе не чаял. Даже любил больше своей распутной дочурки-шлюхи. Вот в это я верил. — От того, как он говорил об Элис, мне стало неприятно, но я пока молчала. — А сейчас ты говоришь о своем дорогом дядюшке как о злейшем враге. Меня снедает любопытство: почему?

От его пронзительного и внимательного взгляда было не укрыться. Я понимала, что он нереально зол на своего убийцу, понимала, как сильно ему хочется доставить хотя бы сотую долю своих мучений маркизу, однако не собиралась быть грушей для битья. К тому же, далеко не факт, что сам нер Стоунхаус хоть когда-то узнал бы об этом.

А чем мне сейчас навредит правда? Вот её и решила рассказать, предварительно спросив:

— А что мне за это будет?

Кионити улыбнулся моему вопросу, хотя такие улыбки обычно ничего хорошего не обещали, я решила, что это лучше чем откровенный оскал.

— Возможно, я всего лишь улечу от тебя. Возможно, сверну тебе шею раз пять. А может, помогу. Так что выбирай слова и не запутайся в собственной лжи, если решишь врать.

— Нет, обойдусь без вранья, — скривилась я, впрочем, прекрасно понимая, что вряд ли химмель вот так сразу поверит. — Да и что придумывать? Он годами — годами! — поил меня зельем для сна!

Химмель выгнул светлую бровь.

— Какой злобный дядюшка, решивший уложить племянницу баюшки-баю.

— А зелье оказалось сильным ядом, из-за которого у меня ухудшился контроль над магией, — продолжила я, проигнорировав реплику герцога. — А ещё у меня изуродовались крылья.

Тут он не сдержался и расхохотался. Я знала причину его смеха, внутренне кипя от негодования. А потом кисло улыбнулась и призвала крылья.

Поскольку у платья была практически открытая спина, для меня это не составило никаких проблем. Когда химмель снова поднял на меня взгляд, всё его веселье разом погасло, даже рот от удивления раскрылся. Он в шоке смотрел на мои крылья, потом подошёл и беззастенчиво раскрыл их, отметив, что правое раскрывается хуже. Потом он снова отошёл, посмотрел на то, как кончики моих крыльев лежат на грязи. Я не могла их поднять выше, в то время, как он спокойно всё ещё держал свои высоко и открыто.

— Не думаю, что на таком можно далеко улететь, — наконец-то сказал герцог. Он поймал мой взгляд, но уже смотрел на меня совершенно по-другому. В этом взгляде была капелька сочувствия, и не обнаружилось злобы в мой адрес. — Я знал, что он чудовище, но понятия не имел насколько!

Дёрнула щекой, убирая крылья.

— Раньше я ему верила. Но сейчас… — Договаривать не стала, подумав, что молчание будет красноречивее слов.

Химмель понимающе покивал и запустил руку в растрёпанные белые волосы.

— Ладно, вредить тебе я не буду. Даже помогу. Если тебе чего-то надо, то проси сейчас. Иначе понятия не имею, когда мы снова пересечёмся.

Я тут же решила воспользоваться таким подарком судьбы.

— Мне надо ко Вратам.

Вполне вероятно, что за вторыми или за первыми Вратами открыть Грань будет легче. Чем демиург не шутит? Не зря же всё-таки самые спокойные души за первыми Вратами, которые считаются самыми близкими к Грани. А попытка не пытка.

Мысли о том, что я вернусь как зомби или призрак, выбросила из головы.

Кионити удивлённо моргнул.

— Хорошо, — медленно кивнул он. — К которым?

— А это какие? — уточнила я.

— Там четвёртые, — махнул он рукой в ту сторону, куда я бежала. — Там третьи.

— К третьим.

— Хочешь условия получше? — фыркнул герцог. — Думаешь, они тебя пропустят?

— А с чего нет? — хмыкнула я.

А я считала, что да. Пропустят. И вторые тоже, потому что у меня, как оказалось, есть бонус в виде Чистой души. Говорят, что такие души могут сами выбирать, за которыми Вратами хотят жить. Вот сейчас я получаю бесценный для некроманта опыт. Представляю, как Генри потом будет настойчиво меня расспрашивать.

Улыбнулась своим мыслям и бодро зашагала в направлении, указанном химмель. Однако герцог поймал меня за руку, останавливая.

— Пешком это займёт несколько дней. Стены огромны, их близость лишь кажется. Давай так, ты можешь лететь прямо? Просто лететь.

Я призадумалась и кивнула.

— Но недалеко.

— Тогда полетишь. Я буду рядом. Если начнёшь терять высоту — зови меня, а когда я подлечу, то сразу складывай крылья, чтобы мне было удобнее тебя ловить.

Я заранее поморщилась, но выбора не было. Снова кивнула.

***

Про так называемый полёт я ничего не скажу, кроме того, что была неописуемо рада, когда мои ноги наконец-то коснулись земли.

И тогда Кионити махнул мне рукой, сразу отправился в обратный путь. Рассвет превращал его потускневшие крылья в нечто грязно-жёлтое.

А я приблизилась к глухой стене. Она казалась песком, который скатывался с какой-то отвесной сколы. Но когда я подошла ещё ближе, мне удалось разглядеть, что это не песок, а коричневато-чёрный дым. Касаться этого я не стала, хотя казалось, словно легко смогу пройти насквозь.

Но где Врата? Как мне их найти?

Стоило только этим мыслям мелькнуть в моей голове, как стена дыма пошла лёгкой рябью. Где-то в коричнево-чёрном мареве мелькнуло что-то, напоминающее костлявые руки. Я напряглась.

— Пришла за тем, чтобы пройти на ту сторону? — безразлично уточнил одновременно старый и молодой голос. Он шёл от стены. И сам же ответил на свой вопрос: — Конечно же да. Все хотят хороших условий, а при жизни никто не хотел быть честнее!

— А… — протянула я. — Ты… вы… живые?

Глупо! Очень и очень глупо! Но я вообще ошалела от того, что Врата разговаривают, меня можно понять. Так вот как происходит слежка за душами! И видимо чёрные призраки помогают Вратам. Стоило о них подумать, как глаза зацепились за чёрные силуэты, бдительно кружащие высоко надо мной.

— Разумные, странная девочка, — поправили третьи Врата. — Мы разумные. И тут нет живых. Хотя… — Безразличие в голосе сменилось неожиданной оживлённостью и интересом.

Внезапно я буквально ощутила на себе давящее внимание гигантских Врат. Моментально почувствовала себя мелкой букашкой, захотелось скрыться куда-то, предварительно извинившись за то, что нарушила их покой.

— Твои мысли для нас не секрет, девочка, — зачем-то сказали Врата. — Ты искренне думаешь, что жива.

Я вскинула голову и посмотрела на дым, на то место напротив, где мне на мгновение почудился огромный череп. Понятия не имею, как сильно ударит по мне правда. Но Врата пока не сказали, права я или нет. Хрупкая надежда оставалась.

Я услышала их смех.

— Да, твоя надежда оправдалась, Вивьен Шторм. Удивительно, но ты жива. Как это случилось? Так, мы видим. Невероятно, культ Тьмы снова набирает силу. И тебе не повезло встать на пути у одного из не-выходящих-из-тени. Он разделил твоё тело и душу. — Пара секунд задумчивого молчания. — Твой путь пока не окончен, маленькая некромантка. Но самостоятельно вернуться назад ты не сможешь никак. Ни отсюда, ни из-за первых Врат.

Их слова подействовали на меня хуже удара ножом в сердце.

— Надежда, девочка. Помни, что даже если ты сама вернуться не сможешь, то твой учитель, который тобой наверняка дорожит, что-нибудь придумает. Если он достаточно силён, то в его власти спасти тебя. Надеюсь, не надо пояснять, как тяжело вернуть душу в тело и оживить? Нет, ты сама прекрасно знаешь. Но жаль нам тебя, Защитница с Чистой душой. Проходи, коли так тебе легче будет.

И череп, который я уже видела, появился отчётливее, раскрывая рот. Как только челюсть вывернулась под таким пугающим углом, что коснулась земли, я увидела проход, за которым находился вполне солнечный и более опрятный город.

— Поторопись, Вивьен. Не ты одна хотела бы туда попасть, но открылись мы только тебе.

Они правы. Я уже видела, как по полю несутся к нам другие души. Десятки человек, бешено орущих и бегущих к нам. Звери, а не люди! Они бы потом вырвались в наш мир как призраки или умертвия. А нам, некромантам, такой радости не нужно.

— Спасибо! — искренне поблагодарила я Врата и, наплевав на все страхи (хотя их и не было — черепа для меня дело обыденное) побежала вперёд.

Как только я снова вышла на свет, пройдя по тоннелю метров двадцать, услышала звук, словно клацнули зубы. Обернулась и успела заметить, как силуэт черепа исчезает в клубах дыма.

Ну что ж? За вторыми Вратами, как и за третьими, полоса загробного города начиналась километрах в пяти-десяти от живых стен. Но если с той стороны были желтоватые степи, то тут луга зелёной высокой осоки. Аромат трав на несколько мгновений сбил меня с толку, как и более свежий воздух. Я посмотрела вверх. Там небо было каким-то грязноватым, облака имели цвет воска. Тут же сейчас облаков нет, солнце уже почти встало. И небосвод казался выше.

Теперь ясно, что чем ближе к Грани, тем лучше условия. Брр, боюсь себе представить, каково за пятыми Вратами!

Зато точно рай за первыми, если тут уже так неплохо!

Приободрившись, я пошла к следующей стене, видневшийся тоненькой полоской за горизонтом. Между следующей стеной и мной раскинулся городок. Дома здесь были красивее, добротнее. Я шла по утоптанной тропинке, разглядывая пейзаж. Глаза откровенно наслаждались обыденным видом, на который я и не обратила бы внимания по ту сторону Грани. Раньше бы не обратила. Как же хорошо было быть живой.

Хм, получается, что за вторыми Вратами условия максимально приближенные к простому миру. К живому миру.

Я услышала где-то в стороне ржание. Резко обернулась и увидела диких лошадей. Настроение мгновенно подскочило ещё выше. К дорожке бежал табун. Кони всех мастей, среди которых неуклюже семенили жеребята, старательно не отставая от матерей. Эта картинка вызвала у меня улыбку и тихий смешок.

А там, откуда я только что вернулась, не было никаких признаков животных…

Даже пролетевший мимо шмель вызвал у меня улыбку.

А платье решило быть солидарным. Теперь на мне красовался милый лаймовый сарафан до колен с белым растительным орнаментом.

Я шла дальше, а дорога, казалось, сама стелилась у меня под ногами.

***

А вот и первые Врата. Они оказались ещё выше и темнее. Странно, я думала, что они вообще будут белого цвета, поэтому немного удивилась, увидев стену из чёрного, как сама некромантия, тумана. Разве что молний не хватало! Но я это объяснила тем, что рай должен быть защищён лучше.

Мелькнуло какое-то щупальце с сероватыми присосками. Оп-па! А вот если мёртвых я не боялась, то ко встрече с какими-нибудь кракенами я не готова! Кто же сторожит эти Врата?

Чёрные призраки окружили меня со всех сторон плотным кольцом, спустившись практически на землю. Теперь их было гораздо больше. Те, чьи черепа были видны хотя бы частично, угрожающе скалились.

Я решила не паниковать. И почему мне казалось, что Врата должны быть одинаковыми? Они похожи — да, но разные.

— Даже не сравнивай нас, девчонка, — послышалось одновременно так близко и так далеко. Такой голос у вторых Врат. — Хочешь попасть на ту сторону? Не выйдет. Не выпущу!

Как это не выпустит? Я моргнула раз, другой.

— Но я же…

— Живая, да. Ну и что? Ты хотя бы понимаешь, кого собой представляешь? Ты, полукровка, можешь нарушить царящую там идиллию! А оно нам надо? Нет! Уходи.

— А что не так? — как-то жалко спросила я.

Может, не так и много привилегий у Чистых душ? Вот при жизни этой факт вообще ничего не давал. Да я даже не подозревала, что душа у меня такая интересная! Однако хочу узнать, что именно имели в виду Врата, говоря о том, что я кого-то собой представляю. Кого? Защитницу? Тримага? Ту, из-за чьей неподконтрольной магии ранее пострадали разбойники на дороге?

— Ты действительно не знаешь, — сухо констатировали Врата. — Хорошо, мы тебе объясним. Ты симпатизируешь монстру. Тому, по вине которого многие души ушли за Грань раньше времени. Мы понимаем, что сейчас он изменился в лучшую сторону, однако течение времени здесь не имеет особого значения, и новости доходят сюда очень медленно.

— Вы хотите сказать, что не пропустите меня из-за того, что я нормально общалась с Талем ер Даркхаусом? — поразилась я.

— НЕ ПРОИЗНОСИ ЭТО ИМЯ! — рявкнули Врата. На меня подул ледяной ветер, чуть не сбив с ног. Лицо, руки и ноги сразу онемели от холода. — Но сейчас мы имели в виду не его.

— Слушайте, — начала я нервничать, — не факт, что я вообще понимаю, о ком речь! Может, я даже не знаю про него или неё ничего такого? Если вы о маркизе нер Стоунхаусе, то я ему ни капельки не симпатизирую. А если вы меня не пропустите, тогда меня едва ли сможет найти мой учитель! Третьи Врата сказали, что мой путь не окончен. Я ещё спасу жизни, клянусь!

Повисло тяжёлое молчание. Ветер утих, однако я чувствовала, что Врата готовы вот-вот сделать со мной что-то ещё. Призраки вдруг начали сужать кольцо вокруг меня, мне стало страшно. Рука непроизвольно потянулась к шее, которая всё ещё помнила прикосновение такого существа. Больное прикосновение.

Однако призраки отвернулись от меня, всё так же смещаясь к стене. Они напоминали живой щит.

Увидела, как чёрный туман соткался в силуэт кракена. Он открыл клюв, раскинул щупальца. Это Врата тоже решили меня всё-таки пропустить?

— Иди скорее, Вивьен. Так и быть, обладательница Чистой души. Но знай, если посеешь смуту, тебя быстро вернут сюда.

Я покорно прошла вперёд, стараясь не смотреть на ужасающие щупальца. И почему Врата не сделали симпатичнее? Наверное, чтобы пугать…

***

Поскольку ко вторым Вратам я пришла уже вечером (шла два дня без остановок, благо душа это не тело), то за первыми ничего рассмотреть не удалось. Ну, кроме огромного и прекраснейшего звёздного неба, в котором были видны не только звёзды, но и какие-то странные небесные тела. Как будто тут много лун и они намного ближе. Я даже могла рассмотреть их рельеф! Словно это ночь волшебных грёз на празднике Небес.

Традиция — город подальше от стен, тут тоже соблюдалась. Но тропинка была сделана отшлифованным камнем, а по обеим сторонам росли аккуратные кипарисы, подсвеченные тусклыми, но милыми золотистыми фонарями. Позади кипарисов виднелись деревья. Цвет листьев, как ни странно, был багровым. Это мне удалось рассмотреть даже в темноте. Такие декоративные деревья в мире живых очень дорого стоят, а здесь их целый лес.

Тут тёк журчащий ручей, через который вёл милый арочный мостик.

Наконец-то, когда я была уже близко к домам, мне по пути повстречался первый мощный светильник. Он был низеньким, под ним располагалась лавочка, окружённая пышными кустами лаванды.

Платье пару раз поменяло цвет, в итоге став нежно-фиолетовым. Декольте было глубже, чем у сарафана, но здесь казалось так спокойно и безопасно, что я вообще не переживала по этому поводу.

В душе же всё кипело из-за другого. Меня всё ещё мучили вопросы, как мне быть, что мне делать и так далее. Но я слишком устала.

На лавочке я незаметно для самой себя заснула, наслаждаясь приятным запахом лаванды и обдуваемая тёплым, заботливым ветерком.

Проснулась, когда солнце уже встало. Я огляделась и увидела местных жителей. Ну, скорее обитателей, потому что из живых тут только я, что и подтвердили Врата.

Тут люди и химмель прогуливались мимо, словно выложенная камнем тропинка между деревьями была на самом деле всего лишь парком. А то, что эта дорожка вела к пугающим даже с этой стороны Вратам, никого не волновало. На меня даже не обращали внимания, только некоторые приветливо здоровались. Это немало удивило.

— Добрый день, мисс, — улыбнулся какой-то мужчина, неторопливо прогуливаясь.

— Какая чудесная погода, да, мисс? — с довольной улыбкой сказала пожилого вида дама.

И вот.

Я, никогда не знавшая и не видавшая этого в жизни, несколько опешила от их безмятежности. И поняла, что именно об этом покое и говорила Врата. У них тут нет проблем. Это напоминает блаженное забытие.

Однако Врата оказались немного правы в том, что в такое общество я не вписываюсь. Пока что.

Потому что мой путь не окончен. Я не могу успокоиться, пока не пройду его до конца.

Я вежливо всем отвечала, непреклонно двигаясь сквозь городок. Он оказался небольшим, улицы тут широкие-широкие, каждая была в своём стиле, каждая по-своему прекрасна. Тут были и особняки на отдельной территории, но не обнесённые заборами. Многоквартирные дома и многое другое. Даже библиотеки с театрами.

Отдыхай от жизни и радуйся.

Однако одно имение всё-таки привлекло моё внимание. Я проходила мимо него, а моё сердце почему-то тоскливо сжалось. Нахмурившись, остановилась напротив большого дома, облицованного бежевым мрамором.

Что с ним не так? Это не самый большой и не самый роскошный дом. У маркизов и то был круче. Однако я стояла и смотрела на строение. Колени стали ватными раньше, чем мозг понял, в чём дело, но я успела опереться рукой о ствол дерева с багровой листвой.

Этот дом…

— Простите, — услышала я мужской голос. Резко обернулась, увидела статного мужчину. У него были тёмные короткие волосы, чуть смуглая кожа. И, как ни странно, ореховые глаза с вертикальными зрачками. — Чем-то могу помочь?

Волосы, кожа, лицо, нос… как у меня. Дом. Именно таким я это всё и запомнила!

— П-папа, — всхлипнула я, зажав рот ладонью, чтобы банально не завыть.

Через секунду к нему подошла красивая женщина с тёмно-медными волосами и карими, почти чёрными глазами. Её крылья элегантно сложены за спиной. Химмель. И у меня не было сомнений, что это моя…

— Мама…

В их глазах мелькнуло узнавание. Мама повторила мой жест.

— Вивьен? Это правда ты? — как-то недоверчиво спросил мужчина.

Я кивнула, не моргая глядя на них. Казалось, только потеряю родителей из виду — они исчезнут.

Родители крепко-крепко обняли меня, крепко прижав к груди. Они тоже плакали, я себя больше не сдерживала. Мама и папа нашлись за первыми Вратами! Были таким хорошими, что попали в рай. Этот факт принёс мне небывалое облегчение, все остальные мои проблемы отошли на задний план. Но всё-таки лучше, чтобы папа с мамой были живы. Чтобы я хотя бы изредка видела их лица.

Чтобы моё прошлое было не тем, о чём я мечтала забыть.

Мы обнимались долго. Я понятия не имею, насколько. Забыла обо всём, стараясь за эти минуты получить столько родительской ласки, сколько не было у меня за все прожитые годы.

— С тобой было всё хорошо? — сквозь слёзы спросила мама. — Мой брат о тебе позаботился, малышка?

Я помрачнела, но ответить не успела.

— Давайте лучше зайдём в дом, — предложил папа.

Меня немного настораживало то, что у него были вертикальные зрачки. Такого я не помню. Я знаю только одну расу с подобным признаком, однако всегда раньше думала, что мой папа человек.

Вертикальные зрачки были только у нахт. И думала, что той расы не существует вот уже несколько тысячелетий. Но теперь у меня хотя бы будет шанс всё выяснить. Может, из-за того, что мой отец оказался не человеком, у меня такие странные крылья?

Когда мы зашли, нас не встречала прислуга. Дом вообще был чист и пуст. Наверное, это какая-то магия. За первыми Вратами меньше всего душ, так что прислуги точно не будет. Да и как вообще можно работать после смерти?

Мы зашли в гостиную, где на низеньком столе находились разные сладости.

Когда все расселись, а взгляды мамы и папы скрестились на мне, я решила рассказать:

— А я некромант. Точнее, тримаг Защитник. — Наверное, при других обстоятельствах таким же тоном дети сообщают родителям, что получили пять по математике.

Теперь глаза у обоих были размером с блюдца.

— Интересно, — протянул папа. — А ты же в курсе, что такого у людей не встречается, да? Я имею в виду девушек с магией Защиты.

— Угу, — кивнула я. Но, ещё раз посмотрев на его вертикальные зрачки, протянула: — Только вот я теперь подозреваю, что человеческого во мне крайне мало…

— Да, ты не полукровка человека с химмель, — улыбнулась мама. — Ты наполовину нахт, а на другую половину химмель.

— Нахт? — чуть не подпрыгнула я на месте. — Так они всё-таки существуют?

Родители умиленно улыбнулись моему удивлению.

— Неужели ты не знала? Даже не догадалась? И никто, получается, тоже не знал, — констатировал отец, качая головой. — Боюсь себе представить, каково тебе было, если все считали тебя дочерью человека. Ты же росла с маркизом, да?

— Да, — поморщилась я, чем сильно озадачила родителей. Вздохнула и предупредила: — История крайне гадкая.

— У нас есть время. Заодно послушаем, как ты так рано ушла оттуда. — В глазах мамы плескался океан боли. Она одновременно рада встречи и ужасно опечалена.

— Сначала вы мне, пожалуйста, расскажите, кто такие нахт. Нет, я о них слышала, но ничего толком не знаю, — призналась я.

— Да как люди, — пожал плечами отец. — Просто лучше видим в темноте и магия сильнее. Можно даже сказать, что это просто род такой. А ещё мы отлично умеем хранить чужую магическую силу, — произнёс он, всматриваясь в моё лицо. Я пока не поняла, куда клонит отец, поэтому ему ничего не удалось там найти. Папа кашлянул. — Думаю, сначала я тебе поясню. Ответь, у тебя бывало такое, что какая-то чёрная субстанция появляется в воздухе ни с того ни сего?

О, так родители догадывались, что с моей магией может что-то быть не так. Любопытно.

— Ах это, — хмыкнула я. — У меня раньше не проходило ни дня, чтобы тьма не вырывалась наружу. Я невольно уничтожала всё вокруг. И даже… — Я запнулась. — Были несчастные случаи.

Родители обеспокоенно переглянулись. Мне вновь захотелось затопать ногами от негодования. Почему они всё это время были тут? Почему оказались здесь так рано? Как же мне была нужна их забота раньше. Я же вижу, они всё ещё меня любят, хотя я их почти не помню. Для них будто и не прошло пятнадцати лет.

Слезинка всё-таки прокатилась, я поспешила вытереть её.

Платье стало тёмно-синим.

— У тебя вырывалась некромантия? — снова спросил папа.

— Нет. Вернее, не совсем. Тьма вперемешку с некромантией. Однако тенями я не могу управлять, мне удаётся только подавлять их. Не так давно научилась. А вот магия ветви Защиты полностью подконтрольна мне.

— Тьма не твоя магия, Вивьен, — начал пояснять папа. — Понимаешь… я происхожу из очень древнего рода нахт. И был почти последним представителем, когда меня убили. Я унаследовал от своего деда одну обязанность — хранить магию одного очень и очень могущественного чародея. Эту тьму когда-то бесконечно много лет назад приказали забрать у не-выходящего…

Дослушать, что папа пытался объяснить, мне было не суждено. К моему вселенскому сожалению.

Вспышка! Ослепительно-яркая, такая мощная, что даже под веками я видела свет. Или это было всё в моей голове? Не важно. Важно другое — я не смогла дослушать своих родителей. Что происходит? Может, я исчезаю? Или возвращаюсь в мир живых? Но почему именно сейчас?!

Я мысленно ухватилась за образы родителей, молясь, чтобы, когда свет исчезнет, они сидели рядом со мной. Я бы хотела быть в той уютной гостиной родного дома. Мне ничего так сильно не нужно как просто быть с семьёй. Неужели я многого прошу?

Слёзы не жгли глаза. Я вообще ничего не чувствовала кроме странной пустоты, но хотелось реветь и кричать от несправедливости.

Мама, папа. Когда я снова их увижу?

Что я увижу вообще, когда померкнет этот ослепляющий свет?

Но на смену свету пришла кромешная тьма.

***

Я открыла глаза.

Ощущения были точно такими же, как пару секунд назад. Или несколько дней назад? Сколько вообще я видела ту темноту? Это не было похоже на сон, потому что грустные мысли так и лезли в мою голову, всплывая в виде образов родителей и семьи нер Стоунхаус, только меня окружала лишь чернота.

Огляделась. Комната была мне незнакома. В душе затеплилась надежда, что я всё ещё в доме родителей, просто меня перенесли в спальню. Я уже практически была готова вскочить и побежать их искать, но вот взгляд наткнулся на силуэт мужчины, стоявшего лицом к окну и боком ко мне.

Я притихла и стала разглядывать незнакомца из-под полуопущенных век. Он всё-таки казался мне таким родным и таким чуждым. Но знакомый посох, прислонённый к стене рядом с ним, разбил в дребезги все мои сомнения.

— Генри? — позвала я хриплым голосом, больше похожим на скрипение старых половиц.

Учитель вздрогнул и повернулся ко мне. Я оценивала его преображения. Если раньше Генри, а предо мной сейчас был точно он, выглядел как двадцатилетний парень, то теперь он заметно возмужал. Демиург всемогущий, сколько же тогда прошло лет?!

Должна сказать, что преобразования учителя ему очень даже шли. Было несколько непривычно видеть эти мудрые зелёно-карие глаза на взрослом и в какой-то степени красивом лице. Хотя вру, что значит «в какой-то степени»? На очень красивом лице! Волосы он тоже не скрыл — они блестели бронзой в свете зимнего солнца. Сразу видно, что он наполовину химмель.

— Слава Создателю, очнулась, — облегчённо выдохнул учитель, подходя ко мне. — Как ты себя чувствуешь?

— Пить, — только и попросила я. Горло ужасно пересохло.

Мне тут же вручили стакан воды. Видимо, Генри всё держал под рукой. В его взгляде было столько ласки и облегчения.

— Знала бы ты, как я волновался, — пробормотал он.

— Кстати, а что произошло? — спросила я. — Я очутилась за третьими Вратами!

Он удивлённо моргнул.

— Я достал тебя из-за первых. Как это случилось? Что ты там видела? Но всё-таки сначала ответь: как ты себя чувствуешь?

Его мозолистая рука коснулась моего лба.

— В целом неплохо, — успокоила я некроманта, немного изогнув губы в улыбке. — А что касается Врат? О, долгая история. Сначала ты расскажи, что стало после моего ухода, — предложила я, похлопала рядом с собой по кровати, приглашая сесть. Учитель спорить не стал, и устало растянулся рядом со мной, опираясь спиной о стену.

Каким же он стал высоким…

— Тебя схватил чёрный призрак, о котором даже я слышал лишь пару раз. Потом вампир отправил его и твою душу Грань. Отступник знал, что это будет для меня… неприятно. Ладно. Он хотел сделать мне больно, а дотянуться до меня никак не мог. Вот и отыгрался на тебе. — В голосе Генри скользнуло рычание. — В наших с Кассианом полномочиях было его убить, но ведьмак этот смышлёный, отошёл в сторону. Рассказывать о том, как я прибил вампира, не стану. Просто больше того урода нет. Души у него тоже нет, как и у всей высшей нежити, тела теперь тоже. Я получил пятьдесят процентов от награды. Весьма солидной, если что, так что жизнь почти удалась. Однако для полного счастья не хватало тебя. Ты словно спала непробудным сном. К счастью, твоё сердце билось, ты не умирала. Мне удавалось тебя поить укрепляющими зельями, ты глотала их рефлекторно.

Его рука сжала мою. Не думаю, что этот жест был сделан специально. Скорее всего, Генри просто хотел убедиться, что это не сон. Что я с ним.

Это было так трогательно, что я ненадолго устыдилась своего разочарования от возвращения в мир живых. Всё-таки здесь у меня тоже есть те, кому я нужна. И кто нужен мне…

— Несколько попыток твоего возвращения ни к чему не привели, — продолжал Генри, смотря на наши руки. — Я был в бешенстве. Не мог найти твою душу, ведь ты Чистейшая, незаметная. Я искал за всеми Вратами, начал с пятых. Потому что думал, что отступник переместит твою душу в ад.

Некромант вдруг замолк. Подумала, что учитель ищет слова, но молчание длилось слишком долго.

Я слегка повернулась в его сторону и вопросительно посмотрела на него.

— Ты уже давно дорога мне не как ученица, — слабо пробормотал он, повторив слова, сказанные мне когда-то. Его взгляд растапливал моё сердце. — После первой попытки оживить тебя я потратил столько сил, что это мгновенно сказалось на количестве лет. Ради какого-то другого ученика я не пошёл бы на такое. О, Создатель, зачем я это говорю? Ты сама видишь. Но не волнуйся, я ни о чём не жалею. Я с радостью постарел бы до рассыпающегося песка ради твоего возвращения.

— Ну, — протянула я, красноречиво разглядывая его внушительную фигуру. — Тебе так даже идёт.

Он усмехнулся той юношеской усмешкой, которую я обычно видела на другом лице.

— Рад, что ты так считаешь. Лично я всё никак не привыкну.

— А сколько прошло времени?

— Две недели.

Ого.

Нет, не так. ОГО!

— Но мы не в Луговичке, — холодея, произнесла, посмотрев в окно. — Две недели… во время Сезона… а как же жители?! А Бурый? А ты?

Генри тихо рассмеялся.

— Кто о чём. В нашем доме пока живут мои знакомые маги. Они и присмотрят за Луговичком. Не волнуйся, я им полностью доверяю, все вещи будут в порядке и на месте. А мы сейчас гостим у Дамиана.

— У Дамиана? — глупо переспросила я.

Некромант кивнул.

— Счастье, что у него как раз был дом в Тенетре-на-Амри. Кассиан передавал тебе привет, но не дождался твоего возвращения. Пять дней назад он ухал дальше.

Я вздохнула. Для меня-то прошло в два раза меньше времени!

— Чего вздыхаешь? Ах да, тебе же предстоит рассказать, что ты увидела за Гранью! — Как и ожидалось, учитель ухватится за такую возможность. Правда, я думала, что он сразу начнёт спрашивать о том, что я видела на том свете.

Я улыбнулась его любопытству. Хоть что-то неизменно.

Рассказала о том, что оказалась в своём изменяющемся платье. Что за третьими Вратами встретила врага маркиза. В итоге тот враг помог мне добраться до Врат. На описании легендарных Врат Генри задавал уйму вопросов.

— Никогда бы не подумал. Врата живые?

— Да.

— Огромные?

— Скорее как стена, в которой в любом месте могу появиться ворота.

— Как они расположены?

— Как… наверное, как круг в круге.

— Первые это внешние?

— Угу.

— Магия работала?

— Плохо, если честно. Я не смогла выйти самостоятельно.

— Это не удивительно. А что стало с чёрным призраком?

— Они охраняют Врата и всецело подчиняются им. Понятия не имею, как тому некроманту удалось контролировать такого призрака. Кстати, что можешь о них сказать?

— Это призраки не родившихся детей. Они никогда не были в мире живых. Я даже не уверен, разумны ли эти существа. Однако чёрные призраки играют важную роль в контроле душ, как ты уже могла понять.

Очередной раз тяжело вздохнула. Съездила на задание, называется.

Потом я стала описывать, что увидела за первыми Вратами.

— Рай, Генри, — восторженно поделилась я. — Это был действительно рай. И охранялся он лучше каких-либо других мест. Вторые Врата — самые жестокие, как по мне. А за первыми было так красиво, как ни в одном месте на земле. Такие добрые и вежливые души. А ещё я встретила родителей, представляешь? — пролепетала, почему-то понизив голос до шёпота. Генри внимательно меня слушал. — Они были там. Даже узнали меня. Жили в каком-то доме, вероятно, в том же в котором при жизни. Я его видела в раннем детстве. И смогла узнать, проходя мимо. Если честно, то после встречи с родителями мне и захотелось остаться там. Я с ними недолго говорила. Мой отец оказался последним нахт, не совсем человеком.

— Нахт это всё-таки люди, — пояснил Генри. — Я много раз их встречал. Просто у них другое строение глаз, позволяющее им хорошо видеть как и в темноте, так и при ярком свете. Ну, и они могут быть сосудами для чужой силы. Знаешь, как-то был один такой дар страшный, который передавался в одном роде нахт из поколения в поколение… — Тут учитель запнулся и закашлялся. Он резко обернулся ко мне. — Твоя тьма…

— … не моя, — закончила я за него. — Есть идеи, что это может означать? Кому на самом деле принадлежит такая сила?

— Одна хуже другой, — помрачнел учитель. В его глазах опять замелькала давняя боль. — Подавляй чужую силу в себе любыми силами, чтобы никто кроме нас с тобой о ней больше не знал. И прошу тебя, просто живи. Поняла?

Я кивнула, немного удивлённая сталью в голосе учителя.

— А…

— Вопросы не задавай, — прервал он меня. — Я не хочу на такое отвечать, потому что лучше тебе не знать.

Удручённо кивнула.

— Отлично, — выдохнул он. — А я всегда буду тебе помогать.

От его слов внутри меня разлилось трепетное тепло. Ну и ладно с теми вопросами. Я верю, что Генри рассказывает мне всё, что нужно.

Я верю ему.

Некромант словно прочёл это в моём взгляде и благодарно обнял меня, притянул ближе в себе. Разумеется, я вот вообще не возражала. Чувствовала себя в полнейшей безопасности. Наверное, так бывает, когда рядом тот, кто тебя любит и кого любишь ты. Как меня угораздило влюбиться в своего учителя? Наверное, он всегда был рядом. Всегда был и будет готов меня выручить и защитить.

Но чувствует ли он то же самое ко мне? Я уверена, что да. Иначе едва ли мне удалось бы вернуться к полноценной жизни. Знаю, что Генри готов меня оберегать…

И что самое важное — ему нравится меня защищать. Я это вижу. Ему нравится, когда я рядом. Это всё написано в таких мудрых глазах, в довольной улыбке чувственных губ, в расслабленном изгибе бровей…

Мы потянулись друг к другу одновременно. Хватка Генри на мне стала сильнее, я вцепилась пальцами в его рубашку. Все мысли куда-то улетучились, взгляд Элтона странно потемнел, да и мой, вероятно, тоже.

Наши губы сначала мягко коснулись. Потом поцелуй стал горячее, я чувствовала обжигающее дыхание Генри. От него пахло хвоей и корицей. Я сразу полюбила этот запах…

Некромант слегка прикусил меня за мочку уха. От этого моё тело неожиданно запылало…

Я почувствовала нарастающее желание…

К нашему общему разочарованию, ещё не начатое безумие было прервано. А помешала нам ворвавшаяся в комнату маленькая девочка, которую я уже видела в Луговичке. Да, это она тогда так испугалась, что вцепилась в меня. Такие непослушные каштановые кудряшки сложно не узнать.

А ворвалась она эффектно — громогласно грохнув дверью об стену и топая, как стадо слонов.

Девочка резко остановилась, посмотрела на нас с Генри, лежащих рядом друг с другом, и завопила:

— Папа! Тётя Вивьен очнулась! — окончательно оглушила нас девочка. Она радостно запрыгала по комнате под нашими шокированными взглядами. Потом снова повернулась к нам и прищурилась. А мы всё так же находились подозрительно близко друг к другу. — Папа, они сексом занимаются!

Как раз появившийся в дверях Дамиан закашлялся. Мы с Генри моментально отскочили друг от друга, (всё-таки скорость химмель это вам не шутки, а полезная вещь) так что инквизитор увидел нас, чинно сидящих на разных концах кровати. И оба были красные от смущения, но это можно назвать покраснением из-за гнева.

— Карина, — укоризненно протянул Дамиан, стараясь больше не смотреть на нас. — Откуда ты вообще такие слова знаешь?

Девочка, ни капельки не устыдившись, стала важно пояснять:

— Так в одном трактире, где мы останавливались, один господин позвал…

На Дамиана было жалко смотреть.

— Просто забудь о нём, — простонал инквизитор.

— Стоп, так это твоя дочь? — спросила я у Дамиана.

Он кивнул.

Теперь мне ясно, почему он даже раненый сразу подорвался и поскакал тогда за мной в Луговичок. Не мог оставить дочь в опасности. Но почему сразу не сказал мне правду?

По моему красноречивому взгляду инквизитор догадался, что сейчас его засыплют вопросами. Вздохнул и сказал:

— Карина, солнце ты моё, сходи за своими рисунками. Думаю, наши гости хотели бы посмотреть.

Девочка тут же просияла и убежала.

Дамиан, предвосхищая мои вопросы, ответил:

— У меня много врагов, Вивьен. А Кари — единственная для меня. Отец говорил мне бросить их с матерью, угрожал лишением наследства. Пусть катится к чёрту! Будто мне деньги или тот сраный титул важнее. К сожалению, — Дамиан тяжело вздохнул, — Мелиса умерла два года назад. Теперь у меня осталась только Карина. А за неё я буду убивать. Но чтобы этого делать не пришлось, я для всех представляю Кари своей дальней родственницей, а не дочерью. Да, я первое время без денег отца и его дохода немного бедствовал, но вскоре смог подняться по карьерной лестнице инквизиции. Так что сейчас живу и не тужу.

— Оу, — только и выдала я.

Хотя я всё-таки встала и пожала Дамиану руку, выражая своё глубочайшее уважение. Карине действительно невероятно повезло с таким отцом. И видимо это было написано у меня на лице.

Самостоятельно, без какой-либо помощи купить такой дом (а даже из этой спальни понятно, что жилище у Дамиана просторное), растить в одиночку дочь не с помощью скупого отца, а вопреки…

В общем, уважаю!

Инквизитор смущённо фыркнул.

— Да полно тебе. Лучше оденься, а то Карина скоро прибежит назад.

И вышел. Генри тоже пошёл за дверь, подмигнув мне.

Я только сейчас обратила внимание, что стою посреди чужой комнаты в незнакомой ночнушке. Ой, стыд-то какой!

***

Гостить у Дамиана было хорошо. Вид на городскую стену и реку за ней открывался чудесный. Но надо и честь знать, на следующее утро мы всё-таки снова сели на «Белую ночь», отправляясь к себе домой.

Капитан едва узнал Генри, однако сразу пропустил на борт, когда увидел меня. Он сначала хотел спросить, почему мы так долго были в Тенетре, но всё-таки подавился вопросом под тяжёлым взглядом учителя.

Зимой темнело быстро, буквально через четыре часа после обеда.

Я сейчас смотрела на белую луну и мелкую россыпь звёзд, словно кто-то просыпал муки на тёмный бархат. Было ужасно холодно, однако я не собиралась возвращаться в каюту. Я наслаждалась тем, что жива. Что чувствую. Странным образом мир живых всё-таки казался красивее. Там, за Гранью, словно была лишь видимость подобного мира, но всё-таки не такая полнота ощущений. Или это лишь кажется?

Я спокойно смотрела на свинцовые воды реки Амри, на крутые берега, поросшие хвойными деревьями. И смотрела бы ещё долго, если бы не услышала громкий всплеск.

Поискала взглядом источник шума и обомлела — там плавал мужчина. Спокойно так плавал, слово ледяная вода была парным молоком. Широкие плечи и развитый торс говорили о том, что, вероятно, плавает он довольно часто.

Но если бы мужчину-моржа я бы ещё не сочла нужным упоминания, то одна важная деталь меня сильно озадачила. Над водой ненадолго мелькнул огромный рыбий хвост, очевидно, принадлежащий этому мужику. Он был покрыт серебристыми и чёрными чешуйками, влажно блестящими в тусклом свете луны. Незнакомец вильнул хвостом, скрылся под водой.

Я на всякий случай протёрла глаза, снова уставилась в воду. Но теперь никого не видела. Показалось? Но я же точно что-то заметила!

А именно — оборотня!

Я смотрела на воду, и было ощущение, что вода смотрит на меня в ответ.

И вдруг вынырнул этот мужик, воздев руки ко мне. Лицо у него было такое довольное, словно он вот-вот поймает рыбку. Или меня. Я взвизгнула от неожиданности и отпрянула от фальшборта. За бортом снова услышала плеск — незнакомец упал назад в воду. Он бархатисто рассмеялся.

— Забавная. Знаешь, ты лишь взвизгнула, а остальные ещё долго орали. Давай поболтаем, если ты ещё не ушла, а? Скука смертная!

Я с опаской вернулась к краю борта, в голове перебирая всё, что мне говорил Генри об оборотнях. В случае чего, думаю, я смогла бы отправить его за Грань. Но он вроде не агрессивен. Хотя сейчас видно будет.

Увидев меня, мужчина улыбнулся. У него были длинные светлые волосы, прилипшие к шее сзади. На тыльной стороне ладоней поблёскивала чешуя, пальцы заканчивались когтями. Виски и скулы тоже серебрились, однако не сказать, чтобы это его уродовало. Очень даже наоборот.

— Кто ты? — спросила я, снова облокотившись о фальшборт.

— При жизни Энтони Карлайл. Или ты имеешь в виду не имя? — лукаво поинтересовался он, лениво гребя вслед за кораблём. При этом он плыл так, чтобы я видела его перекатывающиеся мышцы с лучшего ракурса.

— Ты оборотень, я знаю, — улыбнулась в ответ я. Мужчина удивился.

— Странно. Обычно все считают, что я подводный князь, — он начал загибать пальцы, — похититель красавиц, обычный тритон или бог речной.

При этом он старательно держался так, чтобы все перечисленные им звания ему соответствовали. Лениво, величаво и обаятельно.

Но больше меня почему-то волновало другое — я впервые разговариваю с оборотнем! С тем, о ком в детстве читала сказки. Может, конкретно о нём тоже есть легенды? Я стала старательно перебирать в голове все известные мне мифы. Да, знаю один…

— А что, действительно красавиц похищаешь? — зачем-то ляпнула я.

А почему «зачем-то»? На кой тогда он сейчас так красуется?

— Да, иногда бывает, — довольно оскалился тритон. Потом пару секунд ожидал моей реакции, которой не последовало, потому что я продолжала с любопытством его рассматривать. Этим я заинтриговала его ещё сильнее. — А ты тогда кто?

— Вивьен Шторм. Человек.

— Мда? — протянул он, красноречиво показав ладонью на кончик косы. Вот это у него и зрение — разглядеть такое в темноте! — Только человек ли?

— Химмель, — добавила я.

Не стану рассказывать о том, что точнее я являюсь нахт-химмель. Незачем ему такое знать.

Мы несколько секунд помолчали. Карлайл, судя по его задумчивому лицу, придумывал вопросы. А мне просто было нечем заняться. Так почему бы не поболтать с нежитью?

Наконец, тритон определился с вопросом:

— Если я похищаю красавиц, когда скучнее всего… А ты что делаешь?

— А она учится у меня, — объявил подошедший Генри. Плащ был на нём, но капюшон не надет, открывая его лицо. Учитель улыбался тритону как старому другу. — Привет, Энтони, как сам?

— Как сёмги килограмм.

Не сказать, чтобы Энтони не был рад видеть Генри, но несколько расстроился.

— Так, Элтон, я тут с дамой общаюсь, — проворчал тритон, негодующе ударив хвостом о поверхность воды. — Не мог бы ты пока отойти? Я тебе принесу твоих карасей, но попозже!

Генри усмехнулся.

Оборотень вдруг встрепенулся.

— Что ты сказал?! Она твоя ученица?! — Тритон расхохотался. — Да ты гонишь! Смелая эта Вивьен, конечно, не по годам, но на некромантку не потянет.

— Вот спасибо, — обиделась я. — Не будь я некроманткой, бежала бы от тебя подальше.

— Дружище, что стало с твоим даром? — укоризненно протянул Элтон. — Ты больше не видишь?

— Дар пропал? Обижаешь! Просто не использую его понапрасну.

Оборотень смеяться прекратил, посмотрел на нас с Генри поочерёдно. Глаза у него были странного бирюзового оттенка. И сейчас его взгляд вдруг показался очень пронзительным, мне захотелось куда-то спрятаться. Я ощущала его своей кожей, от чего по спине пробежались мурашки. Такое же ощущение у меня было, когда ко мне «присматривались» Врата. К счастью, Энтони недолго сканировал нас.

Он поражённо выдохнул и несколько раз хлопнул глазами. Его взгляд снова стал обычным.

— О? Так правда, что ли? Милая моя, вы полны сюрпризов! — воскликнул «речной бог». — А что я ещё вижу? Интересно… Вы друг другу очень привязаны, — протянул оборотень, растягивая губы в умильной улыбке. — И привязаны сильнее, чем сами того ожидаете.

— Что ты несёшь? — поднял брови Генри.

— Вот не надо врать. — Тритон демонстративно повернулся ко мне. Я только сейчас поняла, что, несмотря на всю эту весёлость, Энтони уже далеко не один век. И он далеко не такой простофиля. — Вивьен, не удивляйся, но мой дар видящего сохранился после смерти. И, раз твоё сердце занято, то мне не суждено тебя похитить, — тут он драматически вздохнул. — Не хочу красть любовь своего друга. Он и так уже жизнью побит.

Я не удержалась и снова фыркнула. Странный разговор, но любопытный.

— Я тебе сейчас украду, — сверкнул глазами Генри, напоминая о своей профессии. А ведь похищение людей — преступление против живых. Тритон впечатлялся и побледнел.

— Да не делал я этого никогда! — воскликнул Энтони, примирительно подняв руки. — Неужели уже и попугать нельзя?

Некромант тоже фыркнул.

— Так вот, миледи Защитница, — снова обратился ко мне оборотень. — Пока что можете, бросьте его, — искренне посоветовал тритон. Его лицо стало неожиданно серьёзным. — У этого некроманта такие кладбища в шкафу, что вам и не снилось.

Генри ничего не говорил, но его взглядом можно убивать. Энтони хмуро кивнул нам и скрылся под водой.

Забавно. И почему все мне что-нибудь советуют, хотя даже толком меня не знают?

Слова тритона несколько раз прокручивались в моей голове, но я никак не могла понять, что с ними делать. Мысли вились вокруг учителя, который сейчас с недовольством смотрел на воду, словно Энтони мог почувствовать его негодование. А что имел в виду оборотень, говоря о «кладбищах в шкафу»? Да и сам Генри как-то признался мне, что в его прошлом есть тёмные истории. Но у кого их нет?

И если честно, я далеко не из праздного любопытства сейчас ужасно хочу засыпать Элтона вопросами. Я же вижу, что его что-то гнетёт. Только Генри готов мне открыться, только нам вместе так легко и хорошо, он сразу отстраняется. Либо радуется, когда что-то заставляет нас отстраниться. Вернее, не радуется, а облегчённо вздыхает.

Вам тоже кажется странным? Нет? Пфе. Ну и ладно.

Я повернулась к учителю.

— Все оборотни такие чудоковатые?

— Нет, этот особенный, — пробормотал Элтон, запуская руку в волосы. После мельком посмотрел на меня, оценил горящие во взгляде вопросы и обречённо вздохнул. — Спрашивай.

— А что за «кладбища в шкафу»?

Судя по всему, этого вопроса он и опасался. Его вид стал совсем кислым, что означало — мне ничего не скажут.

Стоит ли проявить упорство? Или это не тот случай?

— Виви, тебя это никак не коснётся, честное слово, — мягко сказал Генри, разворачиваясь в сторону кают.

— Опять ты увиливаешь, — обиженно пробормотала я.

Мой тон подействовал. Генри резко повернулся обратно ко мне. В его взгляде застыла мука, словно его собственное прошлое доставляло ему много страданий и сейчас. Да-да, именно прошлое. Учитель будто одновременно мечтает рассказать мне всё, но и не хочет, чтобы я знала. Второе победило.

— Честно, я не могу тебе признаться! — простонал он. — И не спрашивай меня о моём прошлом, прошу. Не сейчас.

Я покачала головой, не сумев скрыть своего разочарования.

— Скажи тогда вот что — как много я о тебе знаю?

Генри понял, что вопрос этот с подвохом, и правильным будет ответ не тот, который мне бы хотелось услышать. Не тот, который мужчина хотел бы дать. Если он подтвердит мои мысли, то только больше расстроит меня.

Некромант хмуро ответил:

— Ты знаешь лишь то, что я некромант и твой учитель. Пойми, большего пока знать не обязательно.

— Ну почему? Почему ты так сторонишься разговоров о себе? Ты говоришь только о своей практике некроманта, но до этого ты тоже был кем-то… — Столкнувшись с его охладившимся взглядом, я поняла: сегодня ничего хорошего не добьюсь. Генри захлопнулся как устрица.

Я поджала губы и, повернувшись к носу корабля, буркнула:

— Спокойной ночи.

— И тебе, — откликнулся Генри.

Его шагов я не слышала, но знала, что он ушёл к себе.

И, если честно, слова Генри задели меня сильнее, чем я думала. Знаю только то, что он некромант и мой учитель? Это даже меньше, чем мне казалось до этого. Он может сколько угодно говорить, что меня это не касается, но я не слепая. Я вижу, что частенько его тайны давят на него, готовые слететь с языка. Иногда Генри обрывал сам себя. Открывал рот, чтобы что-то сказать, но лишь качал головой.

Сильнее подул холодный ветер, теребя мою косу. А я вспомнила, как мы с Генри в первый раз поцеловались. Тогда его пальцы тоже зарылись в мои волосы.

Но ведь и в том воспоминании была загадка.

Моя история слишком чёрная, Виви. Боюсь, ты меня возненавидишь.

Я растерянно скользила взглядом по мутным водам реки, ничего не видя. Почему Генри так решил? Какие мои слова или поступки заставили его прийти к таким выводам? Может, его не поняли другие, но то, что он не доверяет мне, меня несколько укололо. Ладно, это ранило. Мы живём и работаем с ним бок о бок уже больше, чем полгода.

Я уныло поплелась в каюту. Надеюсь, когда-нибудь наступит день, когда Генри Элтон расскажет мне о своих тайнах.