Легенды девяти миров. Восхождение

Глава 1

США. Штат Калифорния. Настоящее время.

Музыка. Она единственная спасала меня от всепоглощающего и нескончаемого безумия. Горе, что я ощущала каждую секунду каждого нового дня все больше поглощало мой разум. Уже какой день я лежала в одном положении в комнате отца, придаваясь нескончаемым рыданиям. Вот уже два дня, как я была живым трупом без чувств и эмоций внутри. Мне казалось, что моя душа ушла в тот момент, когда я услышала самые страшные слова в своей жизни. «Оливия, мне очень жаль, но ваш отец… Ваш отец скончался сегодня ночью». Раз за разом я слышала эти слова в своей голове, пытаясь понять все произошедшее. Чувство вины разрасталось во мне с неимоверной силой. Я не могла простить себя за эту роковую ошибку и за своё бездействие. Я корила себя за то, что мне не хватило рассудительности, чтоб сразу по возвращению из Асгарда отправиться к отцу. «Если бы ты не замешкалась и отправилась сразу к отцу, он был бы жив и всего этого можно было избежать. Но теперь ты навсегда потеряла его и ты никогда не сможешь исправить все это. Ты и только ты виновата в смерти отца и тебе придётся жить с этим до конца твоих дней». Собственный голос звучал жестоко и беспощадно. Я мечтала всеми силами заглушить разум и не слышать эти болезненные мысли. Но это, к моему сожалению, было невозможно. Не знаю, сколько я пробыла без еды и воды, но у меня напрочь отсутствовало желание что-либо употреблять в себя. Слушая разнообразные песни об любви отца к дочери, я всегда представляла лицо своего отца и его мягкий и любящий взгляд на себе. Его добрые серые глаза и слегка морщинистый лоб. Все эти дни я не знала, что происходит в мире за стенами комнаты отца и как живет весь остальной свет. Для меня перестала существовать реальность. Музыку в моих ушах прервал чей-то голос и я ощутила лёгкое прикосновение на коже.

– Лив, ты как? – обычно живой и мелодичный голос Локи звучал непривычно тихо и глухо.

– Никак, – прошептала я, не выключая музыку в ушах. – Что ты хотел?

– Хотел навестить тебя и попросить банально поесть.

– Я не голодна, – я повернулась к своему гостю спиной, зарываясь в одеяло. – Оставь меня одну.

– Лив, я все понимаю, как и понимаю причины твоего поведения. Но прошу тебя, хоть немного постарайся заставить себя поесть. Ты два дня лежишь здесь и ни разу не встала с кровати за все это время. Тебе нужно поддержать свой организм и не позволить окончательно истощить себя.

– С каких пор ты стал экспертом в медицине? – я процедила свои слова максимально высокомерно. – Ты, вроде, был Богом обмана и коварства, а не исцеления. Будь добр, прекрати строить из себя умника и оставь меня в покое.

– Твоя агрессия вполне оправдана. Мы оба знаем стадии принятия тяжёлых ситуаций. Непринятие, отрицание, а теперь настала стадия гнева. Я это прекрасно понимаю и не хочу усугублять твоё тяжёлое состояние.

– Раз ты у нас лучший психоаналитик, чем я, будь добр, проводи свою терапию кому-нибудь другому, но не мне. Уйди! – я громко завизжала и новый поток слез вырвался из моих глаз. – Я не хочу никого видеть!

– Я уйду, но при условии, что ты поешь. Обещаю тебе.

– Ты Бог обмана. С чего я должна тебе верить?

– С того, что я ни разу не обманул тебя. Я не собираюсь этого делать и сейчас, – Локи сел на край кровати и тяжело вздохнул. – Прошу тебя, хоть немного, но соберись. Сделай это не ради меня, а ради Ричарда. Он бы хотел…

– Не смей произносить его имя при мне, – я подорвалась со своего места и кинулась на Локи с кулаками. – Не говори мне о нем!

– Лив, успокойся! – сильные мужские руки схватили мои запястья, заблокировав мою способность двигаться. – Я не хотел напоминать тебе о нем, но ты не оставила мне выбора. Ричард просил меня быть с тобой рядом и быть опорой для тебя, что я и делаю. Я не нарушу данное твоему отцу слово и чтобы ты не говорила мне, но я не оставлю тебя.

– К черту все эти обещания. Отец должен сидеть сейчас в этой комнате и быть рядом со мной. Он должен был повести меня к алтарю и должен был встречать старость в своём доме на берегу океана… – мой голос сорвался и я обессилено упала на кровать. – Я должна была успеть. Я же могла его спасти, но я не успела. Я не успела на каких-то пару часов.

– Лив, я понимаю, что ты винишь себя в этом, но твоей вины во всем произошедшем нет. Это банальное стечение обстоятельств. Я тоже верил, что у нас все получилось и мы спасём Ричарда. Думаешь, я не виню себя во всем этом? Я проигрывал в своей голове миллионы сценариев при которых я успел бы спасти Ричарда и достать это злосчастное кольцо для него. Но, к сожалению, прошлого не изменить. Есть то, что есть и ради отца тебе стоит немного собраться и идти дальше.

– Я не хочу. Я ничего не хочу. Мне нужен папа, – я затряслась, почувствовав новую волну боли и отчаянья. – Я не простилась с папой должным образом и я не знаю, что стало с его душой.

– Лив, я уверен, Ричард сейчас в лучшем мире. Он явно не тянул на того, кто мог сожалеть о чём-то и корить себя за что-то, чтоб оказаться в Аду, – Локи слабым движением руки провёл по моим волосам и тихо прошептал. – Я понимаю, тебе больно это слышать, но я пришел к тебе по делу. Сегодня состоятся официальные похороны Ричарда. Сив и Тор за эти дни организовали всю эту процессию и они попросили меня сообщить тебе об этом.

– Папу сегодня похоронят? – вновь мой голос сорвался, а руки судорожно затряслись. – Я не смогу заставить себя появиться на его похоронах. Это слишком больно.

– Но своим отказом ты осквернишь память отца. Ты его дочь и он заслужил твоего прощания в его последний путь…

– Я не могу… Я не могу отпустить его.

– Но ты должна. Душа Ричарда должна знать, что ты сильная и ты хранишь его память в своей душе.

Локи нерешительно протянув свои руки в мою сторону. Я пару минут колебалась, а затем упала в его объятия, придаваясь новой волне рыданий. Я не могла представить, как я смогу пережить похороны отца и как смогу появиться на столь болезненном мероприятии. До этого момента я никогда не была на настоящих похоронах и всегда смотрела на все это с философской стороны. Но теперь я понимала, почему многие люди вели себя совершенно неадекватно в такие моменты. Пережить подобное событие было слишком тяжело и, отчасти, невозможно. Смотреть, как близкого и родного человека навсегда опускают в землю и закапывают в глубокой яме, оставив лишь небольшое каменное надгробие, было за гранью нормального. Все это время Локи продолжал держать меня в объятиях, поглаживая мои спутавшиеся волосы.

– Лив, выключай свои наушники и постарайся собраться. Процессия начнётся через несколько часов. Я надеюсь, что к этому моменту ты сможешь собраться и мы вместе переживем этот момент, идя рука об руку. Чтобы не случилось, но я рядом с тобой в любом случае. В болезни и здравии, в радости и горе, я навечно буду с тобой.

Локи коснулся горячими губами кожи на моем лбу и вышел из спальни. Я продолжала сидеть на своём месте, пока потоки слез медленно стекали по моим щекам. Впервые за двое суток я заставила себя встать с места. Голова кружилась, мышцы всего тела болели с неимоверной силой, а ноги сковывала судорога. Сильно шатаясь, я шла вдоль стены к ванной комнате, при этом пытаясь не упасть на пол. Зайдя в ванную комнату, я подошла к раковине и посмотрела на своё отражение в зеркале. В смотревшим на меня отражении я впервые видела подобный вид у себя. На меня смотрела чересчур бледная фигура, больше напоминавшая восковой труп, чем живого человека. Глаза сильно впали в глазницы и под ними были глубокие и темные синяки. Волосы были тусклыми и спутанными, а их прежний блеск померк. Кожа была зелёного оттенка, а когда-то голубые глаза имели неестественно тусклый оттенок. Белки глаз были слишком красными из-за полопавшихся капилляров, а густые ресницы были слипшимися от большого количества слез. Я никогда не представляла, что смогу выглядеть подобным образом. Я включила воду в душевой кабине и ещё долгое время стояла под горячими струями воды. Приведя себя хоть в небольшой, но порядок, я вернулась в спальню отца и обнаружила на кровати новый комплект одежды. Это был строгий чёрный костюм с такого же цвета рубашкой. Вместе с костюмом лежала коробка с чёрными туфлями на небольшом каблуке. Я заметила небольшую карточку, на которой идеальным каллиграфическим почерком было выведены слова: «Решил, что тебе не помешает новая и свежая одежда. Я все ещё надеюсь, что ты сможешь заставить себя встать с колен и подняться на ноги. Ты сильная, Лив, и ты сможешь справиться со всеми испытаниями судьбы. Я люблю тебя и я всегда рядом. Л.». Слова, что звучали голосом Локи в моей голове, на секунду вызвали у меня тепло и мимолетную радость в душе. Но я тут же вспомнила, зачем весь этот наряд и что меня ждёт впереди. Спустя несколько часов я стояла в более-менее собранном виде. Накинув пиджак на плечи, я села на кресло около кровати и посмотрела на пустующее место напротив себя.

– Пап, я не знаю, как пережить подобное. Ты учил меня быть сильной и всегда подниматься на ноги, как бы больно я не падала по жизни. Но это падение явно оказалось выше моих сил. Ты ушёл так быстро, что я не успела сказать тебе, как я тебя люблю и как ты много значишь для меня.

По моим щекам вновь потекли обжигающие потоки слёз. В комнате раздался слабый стук в дверь. Я никак не отреагировала на пришедшего человека и его попытки достучаться до меня. Я продолжала сидеть с отрешённым лицом и смотреть на пустующую кровать. Дверь медленно отворилась, после чего за моей спиной послышался тихий шепот.

– Могу я войти?

– Ты уже вошёл, – прошептала я, говоря с максимальным безразличием в голосе. – К чему эти ненужные вопросы?

– Лив, я понимаю, что я для тебя никто, но позволь хоть немного поддержать тебя в этот тяжелый момент, – Том обошёл меня и сел в соседнее кресло. – Я никогда не смогу быть даже отдалённо таким отцом, каким был Ричард. Но я хочу, не смотря ни на что, дать хоть малую часть отцовской любви тебе.

– Ты прав. Таким, как папа, тебе не стать, – мой голос вновь дрогнул. – Но ты не папа и не должен им быть. Папа воспитывал меня с моего первого дня в этой жизни. Он учил меня ходить и ездить на велосипеде. Он водил меня в «Макдоналдс» по выходным и показал половину земного шара. Он отвёл меня на фильмы для взрослых, когда мне ещё не было и четырнадцати лет, хотя мать категорически была против этого. И он был тем, кто первый поддержал меня в стремлении пойти учиться на психотерапевта. Знаешь, что он мне сказал в старшей школе? «Ты, как никто, умеешь понимать души людей. Так позволь себе заниматься тем, чем ты хочешь и что дано тебе высшими силами. Это твоё, Лив, и ты должна следовать своему сердцу и его зову».

– Ричард был лучшим отцом, чем я или мой отец. Я не могу представить, какого это, иметь такого любящего и заботливого отца. Ты заслужила подобного родителя рядом с собой и я не могу вообразить, какого тебе потерять его.

– И не воображай. Это слишком тяжело и невыносимо, – я отвела свой взгляд в сторону от Тома, чтоб скрыть новый поток слез из глаз. – И я, как никто, благодарю жизнь за то, что он был рядом со мной и был именно тем отцом, о котором можно было только мечтать. А ведь я даже не его родная дочь. По факту, я ему была никем и чужим человеком.

– Не говори так. Ты была настоящей дочерью для Ричарда, о чем он постоянно всем нам говорил. Может, я и твой биологический отец, но настоящим отцом тебе был Ричард, а не я. За это я буду всю свою жизнь благодарен ему и буду воспевать его память во всех героических балладах.

– Тор, спасибо. Я благодарю тебя за то, что ты не пытаешься занять его место и пытаешься понять меня.

– Тор? А где старое доброе Том? – Том придвинулся ближе ко мне и посмотрел на меня своим пронзительным взглядом небесно-голубых глаз. – Я думал, что в пределах Мидгарда я для тебя Том.

– Не вижу смысла в этом спектакле. Ты Тор громовержец и это бесспорный факт. К чему мне называть тебя ненастоящим именем? Хватит этих масок и фальши. Я устала от всего этого.

– Хорошо. Я буду рад, если ты сможешь принять меня настоящего. И, Лив, – Том выждал небольшую паузу. – Я люблю тебя и я буду рядом, даже если тебе это не требуется.

Том встал со своего места и вышел из комнаты. Я ещё какое-то время сидела на своём прежнем месте, но затем заставила себя выйти из комнаты. Я медленными шагами спускалась по ступеням огромной лестницы, смотря куда-то сквозь окружающее меня пространство. Когда я оказалась в холле первого этажа, то заметила собравшихся там людей. Том стоял в строгом чёрном костюме, зачесав свои длинные волосы назад. Около него стояла фигура матери, чёрное платье которой идеально сидело на ее миниатюрной фигуре. Ее глаза были сильно красными и заметно опухшими, а губы дрожали. В таком состоянии я видела мать впервые. Но моя обида на нее не позволяла почувствовать хоть тень жалости к ней. Больше, чем себя, я винила мать во всем случившемся. Она отговорила меня от перемещения к отцу в ту роковую ночь и она не позволила мне спасти его.

– Лив, ты…

Я услышала тихий голос матери. Демонстративно фыркнув и обойдя ее и Тома стороной, я прошла к выходу из дома. Выйдя на улицу, я первым делом увидела в саду Хель и Локи. Локи стоял в непроницаемом чёрном одеянии. Его чёрный костюм и такая же чёрная рубашка слишком сильно контрастировали с его ярким цветом волос. Хель была не менее заметной, чем ее биологический отец. Ее чёрное платье хоть и было довольно откровенным, но оно красиво подчеркивало все ее природные достоинства. Девушка обернулась и ее темные глаза впились в меня острыми клинками.

– Ты все же смогла найти силы и пришла. И даже смогла принять мой подарок.

– Смогла. Как ты сказал я не могла не проводить отца в последний путь, – я отвернулась в сторону, пряча выступившие из глаз слёзы.

– Воительница, я не могу понять твоей боли, как и то, что ты сейчас испытываешь. Но я чувствую твою невообразимую скорбь. Лив, я знаю, что смерть – это не конец пути. Его душа жива и она теперь в лучшем мире.

– Спасибо, Хель. Надеюсь, что так оно и есть и отец сейчас в более достойном месте, чем этот жестокий и несправедливый мир, – я громко всхлипнула носом. – Почему ты все ещё на Земле и не вернулась в свое царство?

– Я не могла бросить тебя в этот тяжёлый для всех нас момент. Да и отцу требовалась небольшая поддержка. В последний раз он был таким, когда мы хоронили нашу семью, – голос Хель хоть и был холоден, но я уловила в нем легкие ноты сожаления и заботы.

– Я решила не брать пример со своего непутевого родителя и быть с ним рядом, даже если он не признаёт своей нужды в этом.

– Хель, я тебе уже много раз говорил, что я в порядке и не нуждаюсь в опеке. Я пять тысяч лет справлялся с разнообразными ситуациями и этот случай не исключение.

– Для Бога обмана ты слишком неубедителен в своих словах, – Хель демонстративно фыркнула. – Оливия, я бы хотела в этот час скорби быть рядом с тобой, как часть этой семьи. Твой мидгарский отец нарек меня своей внучкой и принял меня в свою семью. Я хочу проводить его вместе с тобой, если ты позволишь мне и будешь не против моего присутствия рядом.

– Хель, я буду рада, если ты разделишь это горе вместе со мной, – я обречённо вздохнула, пытаясь взять эмоции под контроль. – Но разве твой мир не нуждается в защите?

– Нуждается. И я ее обеспечу сразу после сегодняшней церемонии. Сразу после ритуала отец обещал отправить меня домой.

– Так ты покинешь нас сегодня?

– Да. Я итак довольно долго нахожусь в Мидгарде. Пора возвращаться домой и строить план защиты от вторжения Всеотца.

– Хель, ты же помнишь, что ты теперь можешь в любой момент обратиться ко мне, – Локи повернулся к Хель, смотря на девушку внимательным взглядом. – Отныне, я не брошу тебя и буду всегда на твоей стороне. Ты моя плоть и кровь и моя прямая наследница. Я горд назвать тебя дочерью и знать, что ты подчинила себе целый мир. Ты переплюнула меня в величии и ты величайшая из всех потомков суровых королей Ётунхейма.

– Отец, я… – Хель замолчала, так и не окончив свою фразу. Она посмотрела на Локи растерянным взглядом, но затем ее взгляд переместился ко мне. – Не стоит устраивать подобных разговоров при твоей возлюбленной. Она прощается с отцом, а мы сейчас делаем ей неимоверно больно своими разговорами.

– Все в порядке. Хель, я буду рада знать, что хоть кто-то из моей семьи смог обрести семейное счастье.

– Воительница, верь моим словам, – глаза Хель зажглись ярким огнём. – Ты ещё найдёшь своё счастье и обретёшь покой. Ты достигнешь истинного величия и все твои страхи и тревоги останутся позади. Твоя судьба сложна, но она таит в себе огромное значение для всей Вселенной.

– Хель, не стоит пугать Лив своими речами, – Локи недовольно покосился на девушку, но затем, подойдя ближе ко мне, взял меня под руку. – Лив, позволь сопроводить тебя в этот нелегкий для нас обоих день и быть твоей опорой.

Мы прошли к автомобилю отца, который я брала в прошлый раз. Я устроилась на пассажирском месте, когда Локи вновь занял место за рулём. Хель сидела на заднем сидении, внимательно смотря на виды за окном. Том и мать выехали раньше нас, чему я была безмерно рада. Когда мы приехали на кладбище, небо было слишком тёмным, а сверху срывалась мелкая морось дождя. Локи материализовал большой зонт и раскрыл его над нашими головами.

– Тебе не стоит лишний раз мокнуть под дождём. В таком состоянии тебе не избежать простудного заболевания.

Я никак не отреагировала на слова Локи. В один момент меня накрыла новая волна боли и отчаянья. Мне хотелось сбежать куда подальше от всей этой процессии. Я демонстративно оттолкнула Локи в сторону и в одиночестве последовала к месту захоронения отца. На мое удивление здесь собралось слишком большое количество людей. Половину из них я знала и относительно хорошо, но вот вторая половина присутствовавших людей была мне незнакома. Я встала в стороне от всех своих родных, но так, чтоб слышать священника и его речь. Я вновь не замечала ничего и никого вокруг себя. Когда священник перешёл к части своей речи о душе и ее жизненном пути, я почему-то вспомнила наш с отцом разговор. Я вспомнила о том, как отец признался мне в своём самом большом сожалении по поводу брошенной девушки и их общего ребёнка. Когда священник стал говорить о том, что душа отца была чистой и бескорыстной, что он вёл праведный образ жизни и тем самым вознёс себя в Рай к Господу, меня накрыл новый приступ истерики. Я резко закричала, перебив речь священника.

– Откуда вам знать, каким он был и где оказалась его душа? Вы ничего не знаете о нем и не понимаете всего устройства этого мира. Ни Дьявол или Бог решают, где душа окажется после смерти. Сама душа выбирает свою участь. Поэтому все ваши пафосные речи – ложь!

Я с истерикой побежала прочь от процессии, не слушая громких возгласов присутствовавших там людей. Мне было плевать на мнение окружающих и на их слова. Это был мой отец и его никто так хорошо не знал, как я. Я добежала до какой-то поляны и, облокотившись на ствол дерева, медленно сползла вниз. Потоки слез снова прорвались сквозь мои слёзные каналы. Я и не знала, что в человеке может содержаться настолько большое количество слез. Не знаю, как долго я просидела в таком положении, но вскоре я сидела насквозь промокшая от капель дождя. Новый поток боли и отчаянья стал одолевать мой разум. Я стала дрожащими пальцами доставать наушники из футляра, желая как можно быстрее заглушить накрывшую меня боль звуками музыки. Мокрые от дождя пальцы никак не попадали по сенсорному экрану телефона. Когда мне удалось включить свой плей-лист, то в ушах заиграли слишком болезненные слова, которые в последние дни стали для меня своеобразным жизненным гимном, который я слушала по сто раз на день.

And when I'm gone, just carry on, don't mourn (А когда я умру, не оплакивай меня, живи дальше.)

Rejoice every time you hear the sound of my voice (Радуйся каждый раз, когда услышишь звук моего голоса.)

Just know that I'm looking down on you smiling (Знай, что я смотрю на тебя с небес и улыбаюсь)

And I didn't feel a thing, So baby don't feel no pain (И что мне совсем не больно, поэтому, малышка, не печалься). Just smile back… (Просто улыбайся мне в ответ)1.

– Не лучший выбор песни, но в подобной ситуации он вполне себе оправдан.

Мужской голос за моей спиной сильно напугал меня. Я вытащила один наушник и подняла свои заплаканные глаза на пришедшую фигуру. Ко мне тут же подбежала другая женская фигура и крепко обняла меня.

– Лив, нам очень жаль, – Хлоя сидела с мокрыми глазами, а ее голос впервые срывался. – Ричард был одним из лучших людей, которых я имела честь знать.

– Лив, Ричард был мне близок и дорог. Он был тем, кто прикрывал перед отцом, после того, как застал меня после моего первого косяка не в лучшем состоянии, – рядом со мной сел Сэм и обнял меня вместе с Хлоей. – Поэтому его смерть для меня стала сильным ударом. Я даже не знал, что он был болен.

– Спасибо вам, – я зарылась в грудь лучшего друга. – Папа всегда хорошо отзывался о вас обоих и любил вас. Он не раз говорил мне о том, что вы оба образец настоящих друзей.

– Лив, – Хлоя прижалась к груди Сэма вместе со мной, громко всхлипывая. – А твои божественные силы никак не могут вернуть его к жизни?

– Нет, не могут. Уже не могут… – мой голос сорвался, а меня накрыла сильная дрожь. – Но я могла это сделать. Мне не хватило каких-то пару часов, чтоб спасти папу и успеть к нему вовремя.

– О чем ты? – Сэм немного отстранился от нас с Хлоей. – Что произошло за это время, что мы не виделись?

– Много всего, – прошептала я тихим голосом. – Я побывала в Асгарде и видела, вроде как, свой настоящий дом. Я нашла свою силу и знаю, богиней чего я являюсь. Я узнала богиню смерти, которая оказалась дочерью моего парня.

– Ещё раз, – глаза обоих моих друзей были широко раскрыты. – Можешь рассказать более понятно и последовательно обо всем этом?

Я начала свой рассказ с того дня, когда я позвонила Сэму с вопросом об Локи и его пропаже. Я стала поочерёдно пересказывать все события, что произошли со мной после этого звонка. Хлоя ещё долго извинялась передо мною за своё молчание и страх перед угрозами Хеймдалля. Я заверила подругу, что не держу на неё зла и обиды. После этого я перешла к части рассказа, как я обрела свою силу и почувствовала в себе Божественную искру в душе. Я не стала рассказывать друзьям об участии Стефани и профессора Вайта во всем этом, как и не стала раскрывать их истинные личности. Это была не моя тайна и я не имела права посвящать в неё кого-то стороннего. Я лишь обмолвилась о том, что Локи познакомил меня с сыном Люцифера и он свёл меня со своим отцом, который и помог мне в поисках Локи. Закончила я свой рассказ на том, что я освободила обоих своих родителей из Асгарда и мы все вместе вернулись домой, в надежде спасти отца и спастись самим.

– Вот это да, – прошептала Хлоя сквозь слёзы. – И ты не успела к отцу на каких-то несколько часов?

– Да. Я могла пойти к нему сразу по возвращению из Асгарда и спасти его. Но моя нерешительность сыграла со мной злую шутку, которая стоила жизни моему отцу, – я опустила свою голову на колени. – Я никогда не смогу простить себя за это. Какая из меня богиня, если я собственного отца не смогла спасти.

– Ричард всегда говорил о том, что цена спасения многих жизней может измеряться одной жизнью. Помнишь, как он говорил об этом?

– Особенно, когда мы смотрели «Армагеддон», – прошептала я. – Это был его любимый фильм.

– Помню. А также «Побег из Шоушенка». Эти два фильма мы смотрели миллионы раз с твоим отцом, – Сэм вновь прижал меня к себе. – Лив, я не могу сказать, что понимаю тебя и то, что ты сейчас чувствуешь, но Ричард был сильным духом человеком. Постарайся следовать его заветам и будь достойной наследницей.

– О чем ты?

– Я о том, что тебе придётся встать во главе его компании и управлять огромной финансовой корпорацией. На тебя сейчас свалится огромная ответственность.

– Сэм прав. Ты думала, что делать со всем наследием отца? Как ты будешь вести его дела, будучи богиней из другого мира? Вы же должны спасти Вселенную от твоего деда. Тебе явно будет не до управления активами отца. – Хлоя смотрела на меня болезненным взглядом, полного сочувствия.

– Я не знаю. Я не хочу больше касаться всех этих божественных дел. Из-за всей этой истории я похоронила отца. Я не хочу больше во всем этом участвовать. Пусть Локи, мать и Том сами справляются со всем этим. Это их мир и их война. Я же родилась здесь и всю жизнь жила в этом мире. Мне плевать на своего безумного деда, на Асгард и на все остальное. Я хочу спокойную жизнь обычного человека.

– Ты уверенна? – Сэм покосился на меня с некоторым осуждением. – Ты же, как ни крути, божество, а не обычный человек. Тебе не положено сидеть в стороне при подобных событиях.

– Это мне решать, что мне положено, а что нет. Если я решила покончить со всем этим и оставить все эти «Звёздные войны» в стороне, то я так и поступлю! – впервые я позволила себе повысить голос на лучших друзей и говорить с ними в довольно жестокой манере.

– Я не согласна с тобой. Сэм прав в том, что ты должна использовать свои силы и быть рядом с семьей. В противном случае ты можешь потерять и их…– я не дала договорить Хлое ее мысль, а резким и ненавистным криком перебила ее.

– Да что вы понимаете? – крикнула я с ненавистью. – Вам легко рассуждать, сидя в обычном мире с живыми родителями рядом. Вам никогда не понять, какого это, похоронить отца всего лишь из-за какой-то глупой ошибки! Думаете, все эти божественные силы – это развлечение и все это забавно? Могу вас заверить, что нет, это не забавно. Это все как проклятье, которое забирает у тебя всю твою жизнь и тебя самого. Тебе не избавиться от этого и ты обязан следовать какими-то там путям. Но нет, я не согласна следовать им. Я буду делать то, что я хочу. А я хочу жить снова обычной жизнью без всего этого Божественного дерьма!

На последних словах мой голос перешёл на истошный крик. Оба моих друга ошеломленно переглядывались между собой, кидая на меня тяжёлые взгляды. В конечном счёте меня вновь накрыла истерика и психоз. Я стала кричать на обоих своих друзей и вымешать свою агрессию на них. В один момент Хлоя и Сэм встали со своих мест и направились прочь от меня. Когда их фигуры стали удаляться в сторону выхода с территории кладбища, последнее, что я услышала, тихий шепот Сэма.

– Может, мы и не понимаем, какого тебе, но это не значит, что мы не хотели разделить эту боль с тобой. Но, видимо, ты настолько глупа, что решила быть одной. Ты можешь ненавидеть нас после этого, но ты законченная эгоистка, Лив. Твоя идея о том, что ты должна быть сильнее и лучше других до сих пор живет в тебе и не даёт тебе возможности принять помощь от других. Если ты когда-то захочешь настоящего совета и поддержки от своих друзей, то ты знаешь, где нас найти.

С этими словами Хлоя и Сэм быстро удалились с территории кладбища. Траурная процессия давно закончилась, и на том месте, где ещё днём была огромная толпа людей, сейчас была лишь пустота. Я стояла в полнейшем одиночестве посреди кладбища, смотря на одинокую каменную плиту. «Ричард Вильямс. 1964-2023. Верный муж, праведный человек и любящий отец. Великий финансовый деятель и уважаемый мужчина» гласила надпись на каменный плите. У меня подобные слова вызвали злость и ненависть. «Откуда всем этим богатеям знать, каким был папа! Они же его толком и не знали. Всех интересовал лишь его банковский счёт и его финансовые возможности, но не он сам». Я с ненавистью пнула злосчастную табличку. Не знаю, каким образом, но из моей руки вырвался разряд молнии, который ударил в плиту. Она тут же раскололась пополам, разделив слова «любящий» и «отец». Я смотрела на все это обессиленным взглядом. У меня впервые за эти дни не осталось ни капли силы на дальнейшие эмоции. Я была окончательно выжата и истощена, как морально, так и физически. На улице наступила ночь. Я не заметила, куда делись все присутствовавшие на процессии гости, но меня это мало интересовало. Собрав последние силы, я переместила себя в свою спальню в Пало-Альто. Попав к себе домой, я обессилено упала на кровать, потеряв сознание. Меня унесло куда-то за пределы сознания и наступила долгожданная темнота и приятное забвение.