Линейные крейсера “Дерфлингер”, “Лютцов”, “Гинденбург” и “Макензен”. 1907-1918 гг.

Линейный крейсер “Лютцов”

Вверху: линейный крейсер “Лютцов”

“Лютцов” строился по программе (бюджетному году) 1911 г. на верфи “Шихау” в Данциге (строительный № 885). Корабль заложен под названием “Эрзац Кайзерин Аугуста”. Относительно даты закладки киля корабля в литературных источниках имеются расхождения: Campbell [8] и Groner [9] называют май 1912 г, Hildebrand [7] – июль 1912 г.

Линейный крейсер “Лютцов” был построен по тому же проекту и имел такие же тактико-технические данные, что и “Дерфлингер”, но при этом у них имелись некоторые конструктивные отличия. Согласно Conway [6], его нормальное водоизмещение составляло 26 180 т. Корпус разделялся водонепроницаемыми переборками на XVII основных отсеков. “Лютцов” внешне отличался от “Дерфлингера” более широкой передней дымовой трубой.

По проекту артиллерия среднего калибра состояла из 14 скорострельных 150-мм орудий с длиной ствола 45 калибров (6 750 мм) с общим боекомплектом 2 240 снарядов (вероятно, из-за того, что на нем не были установлены успокоительные цистерны Фрамма). Из вспомогательной артиллерии установили только восемь 88-мм зенитных орудий с длиной ствола 45 калибров (3 960 мм) с максимальным углом возвышения + 70° и боекомплектом 225 выстрелов на орудие. Общий боекомплект составлял 1800 выстрелов.

Торпедное вооружение по количеству и расположению было такое же, как и на “Дерфлингере”. “Лютцов” первый в военно-морском флоте Германии имел увеличенный калибр торпед – 600 мм, (боекомплект 12 торпед).

29 ноября 1913 г. после торжественной церемонии на верфи “Шихау” в Данциге прошел спуск на воду второго линейного крейсера типа “Дерфлингер”, получившего название “Лютцов", крестным отцом которого стал гофмаршал граф фон Пипер. “Лютцов” был предварительно введён в состав флота 8 августа 1915 г. и в том же месяце перешел в Киль, где продолжалось его оснащение и вооружение. Стапельный период постройки корабля составил 16 месяцев, достройка на плаву 20 месяцев. Всего постройка продолжалась 36 месяцев. Проведение испытаний и устранение аварии, проишедшей в процессе ходовых испытаний, заняло ещё 7 месяцев.

С августа 1915 г. по 1 июня 1916 г. кораблем командовал капитан 1-го ранга Хардер.

При испытаниях на мерной миле в том же районе, что и “Дерфлингер”,“Лютцов" при одинаковой проектной мощности и при осадке на 0,3 м меньше проектной развил форсированную мощность машин 80 990 л.с. (увеличение на 29%), что при частоте вращения гребных валов 277 об/мин. обеспечило ему скорость 26,4 узла. Эта скорость соответствовала 28,3 узлам при нормальной осадке на глубокой воде. 25 октября 1915 г. во время ходовых испытаний на нем произошла авария турбины низкого давления левого борта, и он лишь 20 марта 1916 г. с большим опозданием в составе 1-й разведывательной группы смог выйти из Киля на учения . Стоимость постройки была выше, чем у “Дерфлингера” и составляла 58 000 тыс. марок или 29 000 тыс. руб.золотом. Экипаж насчитывал 1 112 человек (1 182 в Ютландском бою).

24 марта 1916 г. “Лютцов” вместе с “Зейдлицем” и “Мольтке” вышел в Северное море и принял участие в походе в район восточнее банки Амрум, поскольку пришло донесение о крейсирующих английских эсминцах. Но противника там не обнаружили. Во время перехода его безрезультатно атаковала английская подводная лодка.

После похода, с 29 марта по ! 1 апреля 1916 г., заместитель командующего 1-й разведывательной группы контр-адмирал Бедикер поднял свой флаг на борту “Лютцова”. 21/22 апреля 1916 г. “Лютцов” принял участие в следующем походе флота Открытого моря, целью которого являлся обстрел восточного побережья Великобритании.

Во время перехода “Зейдлиц” (флагманский корабль заместителя командующего 1-й разведывательной группы контр-адмирала Бедикера) подорвался на мине, поэтому адмирал со своим штабом был вынужден перейти на “Лютцов”. Обстрелу подверглись английские города Ловестофт и Ярмут. Вблизи побережья корабли 1-й разведывательной группы вступили в бой с четырьмя британскими легкими крейсерами типа “Боадичиа”, попадания в которые немцы могли наблюдать. Атаку английских эсминцев отбили.

По словам старшего артиллерийского офицера “Лютцова” фрегатен-капитана Пашена, башенные установки крейсера не стреляли полными залпами до рейда 22 апреля 1916 г. к Ловестофту. Пятью неделями позже, во время Ютландского боя, его артиллерийская стрельба была очень эффективна, но зато его непотопляемость оказалась ниже высоких немецких стандартов. 22 мая после короткого периода боевой подготовки в Балтийском море “Лютцов” пришёл назад в Германскую бухту.

28 мая после выздоровления на корабль вернулся и поднял свой флаг командующий 1-й разведывательной группой вице-адмирал Хиппер. 31 мая 1916 г. линейный крейсер “Лютцов” под флагом командующего 1-й разведывательной группы вице-адмирала Хиппера, за которым следовали “Дерфлингер”, “Зейдлиц”, “Мольтке” и “Фон-дер-Танн”, возглавил поход флота Открытого моря в северном направлении,который завершился Ютландским боем. После обнаружения в 15 ч.20 м. противника Хиппер повел свои корабли курсом на юго-восток, пытаясь навести преследующие его английские линейные крейсера вице-адмирала Битти на флот Открытого моря, что ему и удалось.

В 16 ч.35 м. Хиппер приказал своим крейсерам: “Разделить цели слева”. Это означало, что “Лютцов” должен был стрелять по “Лайону” и в 16 ч,48 м. на дистанции по дальномеру 16 700 м (90 каб.) он сделал первый залп из двух носовых башен. Его стрельба под управлением старшего артиллериста фрегатен-капитана Пашена была, вероятно, самой результативной из всех немецких кораблей.

"Лютцов” перед спуском на воду. 29 ноября 1913 г.

В отличие от остальных, по крайней мере во время “бега на юг”, он поочередно стрелял четырьмя носовыми и четырьмя кормовыми орудиями главного калибра, вместо одного орудия из каждой башни, первоначально используя фугасные снаряды с донным взрывателем вместо бронебойных.

При этом оба орудия башни стреляли как одно целое, вместе заряжались и наводились одним человеком. После заряжания в башне наступала полная тишина и наводчик заботился только о том,чтобы прицелы были установлены на деривацию (систематическое боковое отклонение от плоскости бросания быстро вращающегося снаряда при его движении в воздухе по вертикальной траектории). Дым же от выстрелов всегда был на одной оконечности корабля, позволяя, если не обоим, то одному посту управления артиллерийским огнем иметь возможность наблюдать за полем боя.

Всего в Ютландском бою “Лютцов” выпустил 380 305-мм снарядов (52,7% боекомплекта), из которых 200 были фугасные с донным взрывателем, а остальные бронебойные, и по оценкам добился 19 попаданий (5% выпущенных снарядов). Из них 13 попаданий получил “Лайон”, одно “Бархэм”, два “Инвинсибл” и три “Дефенс”. В результате им был потоплен “Дефенс” и, возможно, “Инвинсибл”.

Его точно классифицированные цели включали “Принцес Роял”. “Лютцов” выпустил также около 400 снарядов (18% боекомплекта) калибра 150 мм, большей частью в британские эскадренные миноносцы, кроме того, в “Лайон” и в легкий крейсер “Фалмут”, и две 600-мм торпеды, одну в “Тайгер”, другую в “Дефенс”, но в цели не попал.

Старший артиллерист “Лютцова” Пашен [19]: “Только один раз я сделал залп из всех четырех башен и его результаты не поощрили меня к повторению. Снаряды упали очень близко друг к другу и почти закрыли цель всплесками. Время полета снарядов составляло 22 секунды. При начале стрельбы дистанция была взята увеличенная, и получился перелёт 1 600 м (8,6 каб.). То же было и у неприятеля. Он открыл огонь с расстояния 16 700 м (90 каб.), и его снаряды также перелетели через нас, но ему потребовалось бесконечно долгое время, чтобы нащупать верную дистанцию."

Согласно Вильсону [10]: “В 16 ч.50 м. два снаряда с “Лютцова” попали в “Лайон”, причинив большие потери среди расчетов 102-мм орудий.”

Пашен [19]: “Наш огонь продолжал быть метким. Резкий поворот неприятеля на 4 румба вправо был немедленно замечен и учтен. В 16 ч.52 м. мы засчитали наше третье попадание в “Лайон”. Красное пламя вырвалось из его третьей башни и большой обломок – половина крыши башни – взлетел на воздух. Теперь известно, что после довольно продолжительного промежутка времени внутри башни начался пожар, пламя поднялось в верхнюю её часть, но командир башни, смертельно раненный, успел вовремя приказать закрыть двери погреба. Это спасло “Лайон” и державшего на нем флаг адмирала Битти.

Мое личное убеждение, что страшные взрывы английских кораблей произошли из-за возгорания кордита, переходящего во взрыв. У нас же возгорания зарядов оставались только пожарами, губительными только для тех башен, где они случались, но не опасными для самого корабля."

Линейный крейсер “Лютцов". 1916 г. (Наружный вид корабля)

Согласно Вильсону [10]: “Дистанция сократилась до 12 000 м (65 каб.). В 17 часов “Лайон” получил самое опасное попадание. Снаряд с “Лютцова” попал в среднюю башню “Q”, пробил броню и, разорвавшись внутри башни над левым орудием, перебил почти весь личный состав в боевом и перегрузочном отделениях. Командир башни Харви умирая, успел отдать приказание закрыть двери погребов и затопить их и донес о случившемся через раненого матроса, который ещё мог ходить.

В башне среди убитых и умирающих тлел огонь, но нельзя было проникнуть внутрь, чтобы очистить её. Внезапно пламя охватило заряды, находившиеся в боевом отделении и в зарядниках, и огромный столб пламени высотой до 60 м поднялся над серединой “Лайона”. Тем не менее, хотя все в башне и в её отделениях, за исключением двоих, погибли, корабль был спасен геройским подвигом Харви.’

В опубликованных источниках не имеется точной картины попаданий и характера причиненных при этом повреждений и разрушений “Лютцова”, но воссоздание картины событий говорит о 31 попадании, хотя существует мнение и о 42-х. Вообще это число кажется слишком большим, если не учитывать попадания 152-мм и 102-мм снарядов с легких крейсеров “Фалмут и “Ярмут и британских эскадренных миноносцев.

Официальная статистика насчитывает 24 попадания снарядов крупного калибра, и в соответствии с этим здесь приведены причиненные ими повреждения.

16 ч.35 м. – 17 ч.55 м. “Бег на юг”.

Пашен [19]: “Мы были даже удивлены, когда наконец “Лайон” попал в “Лютцов”, сделав пробоину в носовой части.”

Согласно Вильсону [10]: “В 17 ч.15 м. “Лютцов” получил тяжелое попадание.”

Первый и второй 343-мм снаряды с “Лайона” почти одновременно попали рядом в полубак впереди башни “А”, проделав в верхней палубе пробоину внушительного размера, через которую в дальнейшем в корпус корабля поступило большое количество воды. Вода распространялась по бронированной палубе, создавая кораблю дифферент на нос.

Пашен[19]: “Через 17 минут после начала боя (17 ч.05 м.) “Лайон” положил руль на борт и повернулся к нам кормой; “Принцес Роял” стал головным. До этого момента я насчитал шесть попаданий из 31 залпа. Мы же получили всего три снаряда, из которых один, вероятно, в 17 ч. 15 м., разорвался между барбетами передних башен и разрушил переднюю часть перевязочного пункта, выбив из строя много людей; другой снаряд попал в броню, но не пробил её, а только сделал вмятину.”

Третий 343-мм снаряд с “Принцес Роял” попал в верхнюю палубу толщиной 25 мм между башнями “А” и “В" и разорвался, разрушив находящуюся под ней столовую экипажа.

Четвертый 343-мм снаряд с “Принцес Роял” угодил в главный броневой пояс ниже ватерлинии в районе фок-мачгы. От разрыва корабль сильно вздрогнул, но повреждения были сравнительно небольшие.

Пашен [19]: “В 17 чЛ 8 м. мы перенесли огонь на “Принцес Роял”. Неприятель вновь резко изменил курс в нашу сторону, но дым и слабая видимость не позволили нам сделать то же. Расстояние быстро уменьшалось с 15 100 м до 13 000 м (81 до 70 каб.), за тем увеличилось до 19 000 м (102 каб.) и опять вернулось к 15 000 м (81 каб.). Во время этого сближения англичане не добились ни одного попадания,в то время как наши залпы ложились хорошо и дали много попаданий.

Англичане постоянно утверждают, что наш огонь был быстр и меток в начале боя, но вскоре перестал быть таковым, в то время как их собственная стрельба, хотя им пришлось долго нащупывать расстояние, становилась лучшей и более меткой. Однако ни “Лайон”, ни “Принцес Роял” не попали в нас с 17 ч.20 м. до 18 ч.23 м., в течение 1 часа 35 минут мы получили только три попадания, в то время как за этот период времени в оба британских линейных крейсера попали 12 наших снарядов.

“Лютцов ” в составе 1-й разведывательной группы выходит в море

Наш огонь не был таким действенным, как в первые 40 минут, потому что увеличились помеха от дыма и ухудшение видимости. Постепенно видимость стала настолько плохой, что в критический период боя с 20 ч. до 21 ч. не было видно ни одного британского корабля, за исключением “Инвинсибла”, который и был быстро уничтожен. Мы же резко вырисовывались на фоне ясной западной части горизонта и всё время находились под тяжелым неприятельским огнем.

Одно наблюдение, сделанное нами в начале боя, очень нас изумило и подбодрило. Два неприятельских снаряда, упавшие близко, рикошетировали и пронеслись над “Лютцовым”. Два длинных белых снаряда, которые по цвету я признал за обыкновенные, снаряженные черным порохом. Черный порох! Вот почему так незначительны были действия английских снарядов. Ошибка англичан заключалась в их пристрастии к большим калибрам. Куда бы не попал такой снаряд – удар был мощным и пробоина пещерообразного вида, но разрывное действие было сравнительно слабо.

Один раз наш пост управления огнем наполнился знакомым запахом черного пороха, и мы улыбнулись друг другу. Мы также получили несколько снарядов, начиненных более сильной взрывчаткой, но, по-видимому, не бронебойных, и действие их было только поверхностным.

До настоящего времени браню себя за то, что не стрелял в первый час бронебойными снарядами, а только одними фугасными. Я действовал так по общим правилам, подкрепленным в последний момент советом из авторитетного источника. (Также стреляли японцы по русским кораблям в Цусимском бою.- В.М.) Стреляй мы бронебойными снарядами, “Лайон” и адмирал Битти, по всей вероятности, не пережили бы боя. Один из наших фугасных снарядов ударил в крышу башни под острым углом и не разбился, а, пробив её, разорвался.”

Фон Хаазе [18]: “…старший артиллерист “Лютцова” предпочел не менять типа снарядов и всё время стрелял фугасными, намереваясь после их израсходования перейти на бронебойные. Фугасные снаряды произвели столь сильные пожары на “Лайоне”, что он был вынужден на время выйти из боя.”

17 4.55 м. – 18 ч.50 м. “Бег на север”.

Пятый снаряд (381-мм) с линейного корабля

“Бархэм” или “Вэлизнт” разорвался на главном броневом поясе ниже ватерлинии и пробил броню. Через образовавшуюся пробоину вода затопила снарядный погреб 150-мм орудия №1.

Согласно Вильсону [10]: “В 18 ч.Ю м. Битти возобновил огонь по линейным крейсерам, находящимся в голове германских сил. Изменение условий освещенности немедленно сказалось.”

Пашен [19]: “В 18 ч.41 м. мы снова попали под сильный огонь эскадры Битти. Два снаряда разорвались в главном каземате 150-мм орудий, повредив обе радиостанции и перебив много людей. Третий снаряд разорвался в середине корабля и слегка повредил броневую палубу.”

Шестой и седьмой снаряды (381-мм) почти одновременно попали в палубу надстройки между дымовыми трубами и пробили крышу батареи артиллерии среднего калибра толщиной 25 мм в стороне от казематов. В палубе надстройки образовалась пробоина большого размера. Вышли из строя основная и запасная радиостанции.

Восьмой снаряд (381-мм) попал в левый край крыши батареи у миделя и разорвался на 30-мм бронированной палубе. Эта палуба была только слегка повреждена, но дым и газы от взрыва по переговорным трубам проникли в помещение центрального поста, которое пришлось на время оставить.

Девятый снаряд (343-мм) с “Принцес Роял” попал в борт надстройки ниже передней боевой рубки, причинив небольшие повреждения.

18 ч.50 м. – 20 ч.05 м. “Первый бой флота”. Десятый снаряд (343-мм) с “Лайона” разорвался на бортовом броневом поясе в носовой части корабля.

Пашен [19]: “Теперь началось настоящее испытание, перед которым всё случившееся ранее было детской игрой. Один снаряд грохнул в верхнюю палубу у передней трубы, вошёл в каземат и разорвался у задней бронированной стенки барбета второй башни (“Берта”), сорвал две броневые двери, ведущие из каземата на бак, и произвел сильный пожар. Разрыв произошёл вплотную к боевой рубке и вблизи каземата 150-мм орудия.”

Одиннадцатый снаряд (343-мм) с “Лайона’ пробил крышу батареи толщиной 25 мм и левую переднюю бронированную дверь в помещении между казематами. Снаряд разорвался как раз позади барбета башни “В”. Сильный огонь охватил сложенный здесь материал для аварийных работ.

Согласно Вильсону [10]: “Броненосный крейсер “Дефенс” стрелял по “Висбадену” и другим германским легким крейсерам, шедшим в голове боевого порядка германского флота и, очевидно, во мгле и дыму не заметил приближавшихся больших германских кораблей. В 19 ч. 18 м. по нему и крейсерам “Уориор” и “Блэк Принс” открыли огонь “Лютцов”, “Гроссер Курфюрст”, “Маркграф”, “Кронпринц” и “Кайзер”, причем “Лютцов” с дистанции всего 6 500 м (35 каб.). Было видно, как в “Дефенс” попали один за другим снаряды двух залпов, под его носовой башней показалось море огня, затем вверх вырвался столб пламени, черного дыма и масса обломков. В этой катастрофе погибли адмирал Арбетнот и весь экипаж крейсера.

Тем временем Худ быстро подходил с востока на соединение с Битти и в 19 ч.20 м. повернул и вступил в голову остальных линейных крейсеров. Его три корабля избежали торпед, выпущенных по ним германскими эскадренными миноносцами, и в 19 ч.20 м. они открыли огонь по головному германскому линейному крейсеру, по-видимому, “Лютцову”. Дистанция уменьшилась до 7 400 м (40 каб.). Огонь “Лютцова” ослаб, его бак был в огне.”

Пашен [19]: “Зловещие красные вспышки, показавшиеся с правого борта, принадлежали 3-й эскадре британских линейных крейсеров, шедших во главе Гранд-Флита,которая, будучи невидима нам, подошла на дистанцию действенного огня. Весьма вероятно, что с этой эскадры мы получили фатальный снаряд, полный эффект действия которого дал почувствовать себя много позднее. Каждый корабль имеет своё слабое место, и нашей ахиллесовой пятой была противоминная переборка, доходившая только до первой башни.

Для экономии места эта переборка не доводилась дальше башни. В результате мы лишились защиты против подводных пробоин, что составляло отличительную черту наших кораблей при их сравнении с британскими. В это самое место ниже главного броневого пояса попали два снаряда, разорвавшиеся с такой силой, что вода затопила все отсеки впереди первой башни. Корабль содрогнулся при таком мощном ударе. В это время из первой башни сообщили о повреждении правого орудия и о постепенном проникновении воды в погреба.

К несчастью, сообщение из внутреннего помещения барбета в пространство противоминной переборки совершалось через небольшой люк в главной броневой палубе. Это был выход на крайний случай – и он оказался исковеркан взрывом снаряда. Когда источник течи нашли, было уже слишком поздно, чтобы сделать что-нибудь. Губительное место находилось в уже недоступном узком маленьком отсеке ниже ватерлинии.

Следующие восемь попаданий 305-мм снарядов с “Инвинсибла” или, возможно, с “Инфлексибла” произошли в течение 8 минут.

Двенадцатый и тринадцатый снаряды почти одновременно попали в бортовую броню ниже ватерлинии и разорвались в районе отделения бортового торпедного аппарата. Вода затопила это помещение и через согнутые и покореженные переборки, вентиляционные магистрали и переговорные трубы очень быстро поступала в смежные отсеки.

Четырнадцатый и пятнадцатый снаряды почти одновременно разорвались рядом с попаданиями двенадцатого и тринадцатого.

В результате этих четырех попаданий за короткий промежуток времени поступило по меньшей мере 2 000 т воды, и осадка носом увеличилась на 2,4 м. Поэтому временами линейному крейсеру приходилось снижать скорость до 3 узлов, чтобы уменьшить давление воды на заднюю переборку отделения бортового торпедного аппарата толщиной 30 мм, которая давала очень сильную течь.

Вода постоянно продолжала поступать в помещения за отделением торпедного аппарата и ни один из расположенных в носовой части корабля насосов нельзя было использовать. В то же время система осушения, которая должна была позволить перетекающей воде достичь насосов в середине корабля, функционировала, по-видимому, недостаточно эффективно. Вот это самое повреждение и вынудило “Лютцова” выйти из строя.

Шестнадцатый снаряд попал в полубак впереди места падения первого и второго снарядов. Образовавшаяся при этом в верхней палубе большая пробоина при увеличивающейся осадке носовой части позволяла воде втекать и распространяться по бронированной палубе.

Линейный крейсер “Лютцов” в составе 1-й разведывательной группы. 1916 г.

Семнадцатый снаряд пробил главный броневой пояс у нижнего края и застрял в пробоине, не взорвавшись.

Восемнадцатый снаряд попал в бортовую броневую плиту ниже портов 150-мм орудий № 3 и № 4 и разорвался, не пробив брони. Часть броневой плиты деформировалась и намертво заклинила орудие № 4.

Девятнадцатый снаряд разорвался на полке для укладки противоторпедной сети ниже 150-мм орудия № 5.

Согласно Вильсону [10]: “Около 19 ч.25 м. строй из 24 линейных кораблей Гранд-Флита представлял собой перевернутое “L”. Ход был уменьшен до 14 узлов, корабли местами скучились, но это не было заметно на германских кораблях,и несколько британских кораблей стреляли не без успеха. Германские артиллеристы не видели никаких целей, кроме блеска орудийных выстрелов, опоясывавших всю северную половину горизонта от востока до запада.

“Лютцов” получил несколько попаданий и в 19 ч.35 м. вышел из строя. Германские линейные крейсера, находившиеся на восточном фланге, были в плачевном состоянии. “Лютцов”, в сущности, представлял собой плавучую мишень для британских кораблей, хотя он мог всё ещё держать 15-узловый ход. Вскоре, после 20 часов, Хиппер перенёс с него свой флаг."

В 19 ч.ЗЗ м.от артиллерийского огня “Дерфлингера” и “Лютцова” взорвался “Инвинсибл”. В свою очередь английские снаряды пробили главный броневой пояс “Лютцова” в районе XIV отсека. Было разрушено отделение бортового подводного торпедного аппарата, конструктивно слабое место кораблей этого типа. Вследствие этого попадания тотчас же были затоплены отсеки с XII по XVI. После 19 ч.47 м. “Лютцов” уже не мог держать своё место в строю, поэтому командиру “Дерфлингера” капитану 1-го ранга Хартогу передали командование 1-й разведывательной группой, пока вице-адмирал Хиппер со своим штабом переходил с “Лютцова” на эскадренный миноносец G-39, который должен был доставить их на “Мольтке”. Только в 22 ч.05 м. Хипперу удалось перейти с G-39 на “Мольтке” и снова принять на себя командование.

Пашен [19]: “В этой схватке “Инвинсибл”, флагманский корабль адмирала Худа, нанесший такие существенные повреждения неприятелю, внезапно исчез из вида. Он это время вёл бой с “Лютцовым” и “Дерфдингером” и был, по-видимому, взорван ими. С этого времени (19 ч.43 м.) “Лютцов” уже не принимал дальнейшего участия в бою.”

Фон Хаазе [18]: “В кормовой боевой рубке в 19 ч.25 м. записали: “На линейном крейсере “Лютцов” тяжелые попадания в носовую часть. На крейсере пожар, много дыма.” В 19 ч.50 м. сыграли отбой. Все на “Дерфлингере” с лихорадочной энергией занялись исправлением повреждений. В это время “Лютцов” шёл с сильным креном и дифферентом на нос. Мы видели, как к его борту подошел миноносец, на который перешёл адмирал Хиппер. Над носовой частью “Лютцова” клубился густой дым. Миноносец отошёл от него и направился к линейному крейсеру “Зейдлиц”. Проходя мимо нас, адмирал передал по семафору: “Передаю командование командиру “Дерфлингера" впредь до моего перехода на линейный крейсер.” В это время “Лютцов” вышел из строя и малым ходом отходил на юг.”

20 ч.05 м. – 20 ч.37 м. “Второй бой флота”.

Следующие пять попаданий снарядов калибра 343 мм с линейного корабля “Монарх” (или “Орион”) произошли в течение 3 минут с дистанции 16 800 м (91 каб.). Первые два попадания произошли с левого борта, а остальные три после поворота “Лютцова”, с правого.

Двадцатый снаряд попал в ствол правого орудия башни “А” почти у самого порта. Само орудие было повреждено, но снаряд отрикошетил к лобовой части башни толщиной 270 мм, затем к прикрытию порта и там взорвался. Только небольшой осколок проник внутрь башни.

Двадцать первый снаряд пробил крышу батареи как раз позади башни “С” и разорвался на палубе толщиной 25 мм. Ее повредило взрывом, но находящееся под ней помещение не пострадало.

Двадцать второй снаряд попал в броневой пояс на уровне башни “В” с правой стороны. Был затоплен ряд помещений, включая снарядный погреб 150- мм орудия № 1 правого борта.

Двадцать третий снаряд ударил в броню правой стенки башни “В” толщиной 220 мм. Снаряд взорвался на броне, выщербив её вокруг лунки. Основная сила взрыва ушла наружу, и осколки снаряда не проникли в башню. Правое орудие вышло из строя до конца боя, левое удалось отремонтировать через 30 минут. В башне вспыхнул один главный заряд, но закрывающиеся двери, специально приспособленные к таким ситуациям в немецких башнях, изолировали его и не дали пламени перекинуться в боевое отделение.

Двадцать четвертый снаряд попал в 150-мм броню каземата 150-мм орудия № 4 и взорвался, но орудие осталость неповрежденным. Идущие рядом немецкие миноносцы удачно поставили дымовую завесу, в которой “Лютцову” удалось укрыться от артиллерийского огня англичан.

Пашен [19]: “Адмирал Хиппер был готов оставить свой корабль, чтобы перенести флаг на другой, когда “Лютцов” снова попал под сильный обстрел. Два или три снаряда попали в него, один разорвался на главной палубе между третьей и четвертой башнями, другой уничтожил электрический кабель питания четвертой башни, который в этом месте был проведен на небольшом расстоянии по главной палубе. Пришлось поворачивать башню вручную, что равнялось её совершенному бездействию. Этот же снаряд пробил и главную броневую палубу.

Осмотр корабля показал, что годными для боя из орудий главного калибра остались только четыре, а из 14 150-мм орудий только три. Семь прожекторов снесло, и целым остался только один. Так как все средства связи были уничтожены, приказания приходилось отдавать словесно.”

Фон Хаазе [18]: “Линейный крейсер “Лютцов” скрылся из виду. В 20 ч.20 м. в кормовой боевой рубке было записано: “Цель закрыта дымом горящего линейного крейсера “Лютцов".

Ближе к вечеру дальнейшие беды “Лютцова” произошли от затопления зарядного и снарядного погребов башен “А” и “В”. Это произошло за счет поступления воды через запасный выход уже затопленного левого отделения бортового торпедного аппарата и от местной потери водонепроницаемости в переборке того же отделения и противоторпедной переборке.

Вероятно, погреба башни “А” начали заполняться водой первыми и приняли её около 2 000 т. Затем заполнились водой зарядный и снарядный погреба башни “В”. Хотя в этом районе имелась исправная отливная система, было принято так много воды, что она уже не справлялась с её откачкой. Правда, временами казалось, что воду из башни “В" ещё можно было откачать.

До 21 ч.ЗО м. осадка “Лютцова” носовой частью всё время увеличивалась, и вода на броневой палубе создавала угрозу опрокидывания корабля. Скорость в это время составляла 11 узлов, затем её пришлось уменьшить до 7, после чего осадка стабилизировалась. “Лютцов" осел носом до осадки более 12 м. Корабль постепенно погружался в воду, форштевень с частью палубы бака находился под водой, и эта часть была заполнена водой, за исключением помещения дизель-генераторов, находящегося глубоко под водой, где еще находилось несколько человек.

Однако в 00 ч.45 м. 1 июня 1916 г. осадка носом вновь начала увеличиваться, и стало ясно, что корабль на плаву долго не удержится. Почти все помещения перед передней боевой рубкой и ниже бронированной палубы были заполнены водой. Под воду ушла вся носовая часть до башни “А". Вода начала поступать в каземат 150-мм орудия № 1, находя себе путь ниже, и в конце концов заполнила помещение управления и носовые котельные отделения, нефтяные котлы которых пришлось отключить. Двигаясь кормой вперед, крейсер пытался следовать за флотом, от которого давно отстал. Однако попытка идти кормой не удалась, поскольку “Лютцов” не мог управляться против ветра в условиях неспокойного моря.

Согласно Вильсону [10]: “В 1 ч.48 м. 1 июня 1916 г. британское Адмиралтейство, по данным перехваченной радиограммы, сообщило, что поврежденный германский корабль, вероятно, “Лютцов” в полночь находился в точке с координатами 56°27'СШ и 5°4ГВД.”

В 2 часа 1 июня было доложено, что корабль принял 7 500 т воды и что нет надежды удержать его на плаву более 6 часов. Бак уже был на 2 метра ниже поверхности моря. Поскольку вода прибывала все больше и больше, осадка носом увеличилась до 17 м, в результате чего гюйсшток и стволы башни “А” оказались под водой. Так как полубак был погружен в море, винты частично вышли из воды. Вода начала затапливать носовые казематы 150-мм орудий. Оставшиеся исправными трюмные насосы уже не справлялись с откачкой поступающей воды.

Линейный крейсер “'Лютцов ”.

Положение корабля на момент оставления его экипажем в 2 ч. 45 м. 1 июня 1916 г.

По расчетам крейсер принял 8 319 т воды. Ничего более не оставалось, как подумать об оставлении корабля. Поскольку уже нельзя было исключать опрокидывание, капитан 1-го ранга Хардер приказал покинуть корабль. К этому времени уровень воды дошел до нижнего края командного мостика, причем корма и винты полностью вышли из воды.

Пашен [19]: “Около 2 часов ночи было приказано всей команде собраться на корме, и 4 эскадренных миноносца подошли к его борту. Офицеры в последний раз обошли корабль, чтобы удостовериться, что никто не остался. Вид батареи 150-мм орудий был неописуем. Там мы понесли наибольшие потери. Во второй башне было слишком темно, чтобы рассмотреть что-нибудь, но я с удовлетворением узнал от уцелевших, что пожар, вызванный загоревшимися в подъёмниках зарядами, был только местный. На “Лютцове” были приняты все меры предосторожности против возгорания пороха, и эти меры оправдали себя.”

В 2 ч.45 м. 1 июня 1916 г. экипаж “Лютцова” в полном порядке перешел на эскадренные миноносцы G- 37, G-38, G-40 и V-45, всё время сопровождавшие его.

Пашен [19]: “Когда мы отходили, я повернулся и посмотрел на свой корабль, который освещали первые лучи зари. Носовая башня была уже вся в воде, вторая башня представляла собой остров. Под мостиком вода была уже у верхней палубы.”

Эсминец G-38 ускорил гибель покинутого корабля, выпустив в 02 ч.45 м. в корабль две торпеды по приказу капитана 1-го ранга Хардера. Первая торпеда прошла под кормой, так как осадка корабля уменьшилась, а вторая попала в его середину. “Лютцов”, обнаружив исключительную живучесть и непотопляемость, опрокинулся через правый борт вверх килем и ещё две минуты оставался на плаву, затем в 2 ч.47 м. в 60 милях от Хорнс-Рифа в точке с координатами 56° 15' СШ и 5°53' ВД исчез с поверхности моря.

Впоследствии,согласно расчетам, установили, что “Лютцов” теоретически ещё имел запас плавучести. Подсчеты показали, что 4 209 т воды попало ниже бронированной палубы и 4 110 т на неё. Вычисления показывали увеличение осадки носом на 8,7 м и поднятие кормы на 4,5 м. Это количество воды не включало то, что попало в помещение управления и носовые котельные отделения. Вопрос, возможно ли было спасти линейный крейсер, как это произошло с “Зейдлицем”, при условии достаточной обученности экипажа и его готовности к продолжению борьбы за спасение корабля, является открытым. Потери экипажа составили 116 убитых и 50 раненых.

В 1959-62 гг. на месте гибели “Лютцов” был частично разобран фирмой Eisen amp; Metall из Гамбурга. После того как не удалось вернуть в Германию линейный крейсер “Гебен”, корветен-капитан в отставке Штойцель пытался создать общество “Корабль-музей “Лютцов", чтобы попытаться поднять этот корабль для будущего поколения.