Лиза. История жизни, или На Пределе

ГЛАВА 3

1990–2014 года

Всю дорогу до дома по щекам текли слезы. Было плевать на прохожих, которые встречались по пути и с любопытством поглядывали в мою сторону. В голове то и дело проносились мысли о дочери. О том, что узнала от нее. Это не стало неожиданностью для меня, и так прекрасно знала, что бывший муж говорит, но все равно было неприятно. Всю дорогу до дома матери пыталась отогнать дурные мысли и взять себя в руки.

До мамы дошла за десять минут. Не хотелось сразу заходить домой. Достала мобильник, быстро написала Михаэлю эсемеску, присела на скамейку, закурила и попыталась отвлечься, чтобы угомонить разбушевавшиеся нервы. Оглядывая двор, в котором провела детство.

Наш район был самым дружным. Мы часто устраивали здесь водные бои без правил, прохожим тоже доставалось, но нас никто не ругал. Сами сделали самодельную скамью, которую на ночь всегда убирали в подъезд. А так же смастерили стол для настольного тенниса. А на поле между детским садиком, в который я раньше ходила и часто сбегала оттуда домой, когда сильно скучала по маме, и домом, установили на двух небольших деревьях сетку для волейбола. На проезжей части нарисовали четыре больших квадрата и вечерами играли в «квадрат». Мы часто играли в «Казаков-Разбойников», зачастую по всему городу, старательно вырисовывая стрелки на асфальте. Только чуть позже уже определили точную территорию, куда можно было бегать, ибо мы не единственные кто играл в это игру.

За садиком находился еще один девятиэтажный дом. За ним раньше был огромный песочный пустырь с правой стороны, а с левой — густые заросли, которые скрывали болото и два глубоких котлована-болотника. Я боялась туда ходить. Сестры это знали и всегда бросали меня одну, сами же скрывались в этих зарослях и порой проводили там чуть ли не по полдня. Я не знала, что столько времени можно делать в этом пугающем месте, злилась, убегала домой жаловаться маме, что девчонки опять меня бросили одну, и возвращалась на место. Садилась на край бордюра и ждала, когда им надоест, и они выйдут из этих стремных, высоких зарослей.

Только спустя несколько лет, когда перестала бояться, узнала о их тайной штаб-квартире, которую они там соорудили, но мне это уже было не интересно. Сейчас, спустя столько лет эта местность преобразилась. Пустырь, заросли, болото исчезли. На их месте построили огромный продуктовый магазин «Призма». Между прочем удобно расположился. Пять минут, и купил все, что захотел. И продукты, и одежду, и игрушки. Крутой, в общем, магазинчик. Мне он нравился.

С правой стороны родительского такого же девятиэтажного дома с четырьмя подъездами, находился еще один пустырь. Точнее поле, с кустами и болотами. Мы там часто лазили, ловили мелких ящеров, которых называли тритонами, и постоянно приносили их домой. Естественно мама была не в восторге от наших домашних питомцев, страшно сильно ругалась и заставляла нас относить обратно эту живность. На этом самом болоте я постоянно теряла то один резиновый сапог, то другой. Нам весело было, а мама только вздыхала, иногда ворчала и ругала нас, но быстро отходила.

Затем там захотели построить школу, но стройку заморозили. Ведь распад Советского Союза принес в наше государство дефолт и Эстония на тот момент впервые, наверное, за то время, что я помню, погрузилась в кризис. Рубли сменили на местную валюту кроны и центы. Незавершенную стройку, вначале огородили железным забором. Потом остался огромный котлован заполненный водой, с недостроенным фундаментом, большими и маленькими плитами. На его дне, под водой находились опасные железные штыри. Только разве могло нас это остановить? Конечно же, нет! И мы как всегда, нашли себе новое развлечение. Строили плоты, представляя себя моряками, спускали их на воду и плавали. Еще мы любили там играть в догонялки, перепрыгивая с плиты на плиту. Интересно ведь было все. Только в один прекрасный день я перегорела от этой странной тяги к приключениям.

В тот день мы снова играли в догонялки и перепрыгивали с одной плиты на другую. Когда я в очередной раз прыгнула, то малость промахнулась, с головой окунаясь в воду. От испуга раскрыла глаза и увидела рядом со своим лицом, буквально в пару сантиметрах, огромный кривой штырь. Быстро оттолкнулась ногами о дно, благо в этом месте было не глубоко, чуть выше груди, и пулей вылетела из холодной воды. Благо на улице уже была весна, то ли конец апреля, то ли начало мая, я уже и не вспомню точно. Оксанка моя старшая сестра, помогла мне залезть обратно, на ту самую плиту, с которой я совершила этот «удачный» прыжок, и потащила быстрее домой.

Ей повезло, что ни отца, ни матери дома не было. Папа, как всегда пропадал на любимой рыбалке, а вот где была мама, я уже и не помню, то ли на работе, то ли в магазине. Ксанка успела к ее приходу стянуть с меня всю мокрую одежду, сделала мне горячую ванну и чай с лимоном. В общем практически избавилась от улик. Мама точно отругала бы ее. Она, как старшая, отвечала за нас с Машкой своей головой, и шеей заодно.

Что было дальше я напрочь забыла. Словно кто-то пальцем щёлкнул, стирая это воспоминание. Я и не задумывалась, чем все закончилось, а вот сейчас стало очень даже интересно, мама знает об этом случае? И решила, что обязательно когда-нибудь спрошу у нее об этом. Кстати, зимой, когда вода замерзала, мы постоянно катались там на коньках. Сейчас, опять же, на этом месте построили еще один продуктовый магазин. И куда, спрашивается нам столько магазинов на один небольшой район?

Вообще, Нарва город маленький. За пару часов можно обойти полностью. В детстве мы его весь облазили, вдоль и поперек. Я знала каждую улочку и тропинку, по которой всегда можно было пройти, сокращая дорогу. И вообще считала, что этот город я никогда на свете не перестану любить.

Сейчас все изменилось. Раньше, когда я еще была маленькой и беззаботной худенькой темноволосой девчонкой с двумя хвостиками на голове, с веснушками во все лицо, тонкими губами и большущими, как сейчас у моей дочурки, серо-синими глазами, этот город был для меня сказкой.

Зимы настоящие: снежные, холоднющие, с огромными сугробами, в которых я любила валяться в позе звезды и смотреть в темное небо по вечера, разыскивая большую и малую медведицу. Лепить снежные крепости и устраивать комочные побоище, а также кататься с горки то на картонке, то на ногах, устраивая кучу малу, а потом мокрая и уставшая, с ног до головы усыпанная снегом приходить домой, было настоящим приключением.

Еще наше государственные чиновники присвоили Нарве звание Осенней Столицей Эстонии. Потому что осенью у нас очень красиво. Я люблю осень только в начальной стадии ее проявления. Когда начинается этот прекрасный и восхитительный период листопада. Когда солнышко еще не остыло, слегка грея землю. Когда яркие краски переливаются в солнечных лучах, а под ногами валяются листья, и ты ногами шаркаешь по ним, специально разбрасывая в стороны и смеешься, звонко и радостно, и в плеере играет песня группы Лицей «Осень».

Лето у нас вообще особенное. В городе хоть и красиво, но тихо и даже как-то немного скучно. Практически вся молодежь разъезжается кто куда. Зато пригород Нарва-Йыэсуу — маленький курортный городок. Вот там жизнь бьет ключом. Море, солнце, пляж. Мммм, загляденье. Еще офигенный парк с прудиком и беседкой. Небольшой лес, куда можно ездить за грибами и не бояться, в нем заблудиться. Там же, в этом лесочке, находилось заброшенное здание, где каждый, кто захочет, мог приехать на машине и поиграть в пинг-понг из оружия с красками.

Я очень любила ездить в Усть-Нарву. Мы в народе так зовем этот великолепный курортный городок. Только летом он оживает из-за наплыва туристов и просто местных жителей, которые сбегают отдохнуть в эту сказку. Там же находились и санаторий и детские лагеря. Жаль только в них так ни разу и не побывала. Один за другим их закрыли, когда развалился Советский Союз.

А про весну можно промолчать. Нет, нет, о ней тоже можно вставить пару предложений, о том, как красива у нас природа, кода появляются первые цветочки, травка зеленеет, птички поют, солнышко греть начинает, и бла, бла, бла. И мне это тоже очень нравиться, но я ее не люблю. И причина в этом была моя самая первая несостоявшаяся четырнадцатилетняя любовь, длившая три года и потерпевшая полную неудачу.

А так да, все красиво, тем более, если учесть, что наш город расположен рядом с российской границей. И разделяет нас друг от друга река Нарова и мост под названием «Дружба». А по обе стороны реки расположены замок и крепость. На нашей стороне находиться Замок Длинного Германа, а на Российской — Ивангородская крепость. Помимо этого, есть у нас местный пляж с прудиком. Естественно мы его называем коротко и ясно — Липовка.

Раньше Липовка была гордостью нашего города. Ведь ее разделял небольшой островок от реки Наровы. Вот на этом самом островке, я старалась пропадать все время, четыре года назад. Там я переживала самый трудный период в жизни. Тогда мы с уже бывшим мужем Андреем доживали последний год нашей совместной «идеальной» семейной жизни. По весне, когда тает снег, а на Водохранилище открывают шлюзы этот островок уходит под воду, соединяя небольшой пруд с рекой Наровой. Красивое я скажу зрелище.

Есть у нас так же три карьера, где можно купаться и загорать. Два из них находятся рядом друг с дружкой, а вот третий спрятался в лесной зоне. Туда тоже можно ездить отдыхать и купаться, только комарики закусать могут до смерти. Зато, в отличие от других мест, там можно делать шашлыки и ловить рыбку и раков.

Там я в первый раз напилась, затянулась сигаретой, и чуть было не нырнула в воду носом. Подруга подстраховала. Как котенка за шкирку схватила в самый последний момент и потянула назад, приговаривая: «Так, этому столику больше не наливать!» Мы тогда всей дружной дворовой компанией поехали отмечать Янову ночь. Или как правильно ее называют, ночь Ивана Купала. И да, там мы по лесу еще бродили, пытаясь отыскать листья папоротника. Забавно и весело было. Одним словом, красиво у нас.

Я зажмурилась от воспоминаний давно минувших дней своего детства. Они помогли справиться мне со слезами и тупой болью, после этого отвратительного инцидента с дочерью. Мой телефон пискнул, а я поняла что замерзла. Прочитала входящее сообщение от Михаэля, ответила: «Да» и зашла в подъезд.