Глава 5

– Ох, простите, – приятным тенором произнес незнакомец. И принялся объяснять: – Понимаете, волосы такие – вьются, торчат пружинами, а у меня еще дурацкая привычка накручивать их.

– Ну да, Тоша повозится пальцами в шевелюре, и получаются рожки на макушке, – весело добавила блондиночка в розовом платье кукольного покроя.

– Вы люди… – выдохнула я. – Почему представляетесь Смертью и Чертом?

Девушка рассмеялась.

– Прикольно, да? Меня зовут Владлена Тод[3], в переводе на русский фамилия означает смерть, я под этим ником в соцсетях живу. Там же, в Интернете, я познакомилась с Тошей. Он по паспорту Антон Тойфель[4]. А его фамилия знаете как переводится?

– Ммм… – протянула я.

– Черт! – подпрыгнула Рина. – Тойфель это черт!

– Забавно, да? – расхохоталась Владлена. – Поэтому я на него внимание и обратила. Он в Интернете представляется Дьяволом. Мы – Смерть и Дьявол. Нам непременно надо жить вместе. Правда, милый?

Антон обвил рукой неправдоподобно тонкую талию спутницы.

– Конечно. Мы уже подали заявление в загс.

– Свадьба! – захлопала в ладоши Рина. – Поздравляем!

– Поздравляем, – эхом повторили мы с Иваном.

– Я купил дом, – снова пустился в объяснения юноша, – возникла проблема мебели, кухни и всего прочего.

– И что оказалось? – пригорюнилась Владлена. – Предложений полно, магазины переполнены, но…

– А зайдешь внутрь, – закатил глаза Антон, – и плакать хочется. Скукота! Унылые деревяшки!

– Кухни или белые, или коричневые, – вздохнула Владлена, – никаких украшений. Мы хотели заказать по своему дизайну из Италии…

– Только любители спагетти конкретно работать не желают, – пожаловался Антон. – Пошли мы в самый крутой салон, объяснили менеджеру, чего хотим, и услышали в ответ: «Заказ получите через год». Жесть! Я спросил: «Почему?»

– Объяснение улетное, – скривилась Владлена. – Мол, сейчас июнь, в июле-августе итальянцы не работают, все мебельщики в отпуске. В сентябре они раскачиваются, в ноябре сделают чертеж, в декабре у них Рождество, макаронники опять гуляют. Начнут что-то делать, глядишь, Пасха на носу, снова петь и веселиться надо.

– Да еще то, что нам надо, изготовляет только одна фирма, а она маленькая, завалена заказами, – подхватил Антон. – Остальные гонят депрессняк – одинаковые шкафы-стулья в десяти базовых расцветках.

– Ну прямо восторг – зайти к соседям и увидеть у них свою консоль, только не коричневую, а черную! – всплеснула руками блондинка.

– И декор у нее окажется тоскливым, – дополнил Антон.

– Помнится, мамочка мне на выпускной вечер приобрела очень красивое платье, – сказала Владлена, – импортное, его то ли в Польше сшили, то ли в ГДР.

Я, глядя на посетительницу, удивилась. Германская Демократическая Республика? Хм, Берлинская стена[5] рухнула вроде в тысяча девятьсот восемьдесят девятом. Ладно, пусть в девяностом. Но если Владлена на выпускной бал, когда ей было семнадцать лет, надела платье, сшитое в ГДР, значит… да, да, получается, что она семьдесят четвертого года рождения, не позже. Ну надо же, а выглядит максимум лет на двадцать пять.

Я вздохнула. Правда, в холле полумрак, лицо потенциальной покупательницы в деталях не рассмотреть. Но фигура-то у нее девичья. Ну почему некоторые тетушки и в сорок с гаком ухитряются иметь те же объемы, какие у них были в школьные годы, а мне приходится носить пятьдесят второй размер?

– И что? – продолжала тем временем Тод. – Почти все наши девчонки оказались в таких же прикидах, правда разных цветов.

Вполуха слушая дамочку, я снова вздохнула и сама себе ответила на собственный вопрос: а потому, Танечка, что надо перестать жрать. Кто вчера в полночь схомячил макароны болоньезе и залил их чаем? Правда, в нем не было сахара. Но почему ты, заинька, не бросила в чай рафинад? А все дело в том, что госпожа Сергеева решила угоститься еще и пирожным. Вот Владлена, похоже, ест один раз в неделю и только акрид, то есть сушеных кузнечиков.

– Зато на свое пятидесятилетие ты щеголяла в роскошном эксклюзивном бюстье, – улыбнулся спутнице Тоша.

Я прищурилась, чтобы получше рассмотреть гостью. И тут Рина воскликнула:

– О, простите меня! Что же мы впотьмах-то стоим!

Свекровь нажала на выключатель, под потолком вспыхнул свет, я на секунду зажмурилась. А когда открыла глаза, то испытала приступ головокружения. Никто из членов семьи не включает в нижней квартире верхний свет, уж очень блестит все вокруг. Но ведь потенциальным покупателям надо показать товар лицом, потому Ирина Леонидовна и вспомнила об освещении. Вот только мне снова захотелось зажмуриться, но на сей раз не от сияния мебели, стен и пола, а от того, как выглядели Владлена и Антон. Платье госпожи Тод было усыпано крупными блестками, в волосах у нее торчали гребни, украшенные искрящимися камнями. Сумочка была вся в стразах, такие же туфельки и покрытые «жемчужной» пылью прозрачные колготки дополняли образ. Антон выглядел ровесником спутницы, хотя явно таковым не являлся. Одет парень был намного скромнее подруги. Правда, рубашка и брюки у него оказались не бордовыми, как мне привиделось в сумраке, а бешено красными, на сорочке были «бриллиантовые» пуговицы, брючный ремень напоминал пояс, который носят исполнительницы танца живота, а носы замшевых ботинок украшал вензель «АВ», вышитый золотыми нитями.

– Тоша, смотри! Наши буквы!!! – закричала Влада и показала на пол пальцем, в ноготь которого был вделан страз.

– Вау! – восхитился жених. – То, что мы и хотели! Понимаете, мы с Владюшей мечтали украсить мебель общими инициалами: АВ, то есть Антон и Влада.

– Думали еще надпись заказать: «Вместе навек», – добавила она.

Я принялась беззастенчиво разглядывать мадам Тод. Неужели Владлене пятьдесят? Ей и тридцати не дать!

– Скажите, а пол можно купить? – засуетилась Влада.

– Понимаете, вензель нам очень дорог… это инициалы сына и невестки… – замямлила Рина, – его продавать бы мы не стали, но дети решили сделать ремонт… хотят поменять золото с белыми камнями на платину с изумрудами…

– Я не стану торговаться, отдам любые деньги, – перебила Владлена. – Плюс двадцать процентов к объявленной вами цене. Пойдет?

– Э… э… – пробормотала Рина.

– Тридцать процентов, – тут же добавила Влада и повернулась ко мне с Иваном: – Согласны?

– У нас все решает мама, – хором заявили мы.

– Сначала посмотрите квартиру целиком, – вкрадчиво предложила Ирина Леонидовна.

Следующий час мы гуляли по апартаментам, слушая восхищенные ахи-охи «сладкой парочки».

– Забираем все! – закричала Владлена, когда экскурсия завершилась. – Пол, потолок, кафель, паркет…

– Мебель, занавески, светильники, – дополнил Антон.

– Федю не отдам, – неожиданно сказал Иван, – хочу его в своем кабинете поставить.

Я едва удержалась от смеха. Кажется, в Иване Никифоровиче ожил маленький мальчик.

– Кто такой Федя? – не поняла Влада.

– Сын шутит, – быстро вставила Рина.

– Нет, – уперся мой муж, – я серьезен как никогда. Торшер мой. Не расстанусь с ним ни за какие деньги.

– Федя – это тот светящийся гибрид из кучи животных в шляпе, – объяснила я.

– Но мы хотим его тоже, – заныла Владлена, – уже полюбили этого зверя.

– С детства обожаю этот светильник, – не сдавался Иван.

– Тоша, – жалобно пропищала Влада, глядя на своего спутника, – он не отдает торшер.

– Берите все, но Федя мой, – уперся Иван Никифорович.

– Антоша, – всхлипнула Влада.

– Если не отдадите светильник, срежем общую сумму на двадцать процентов, – пригрозил жених.

– Эй, эй, мы уже договорились, – занервничала Рина, – первое слово дороже второго.

– Это наше слово, – объявил парень, – хотим даем, хотим назад забираем. Если не все скопом, тогда даем меньше денег.

– Отлично! – кивнул Иван.

Владлена подумала, что глупый Иван Никифорович не разобрался в сути вопроса, и повторила:

– Эй, мы меньше заплатим.

– Прекрасно! – потер руки мой муж.

– Хочу торшер, – топнула ногой Влада.

– А я хочу его себе оставить, – уперся Иван.

– Антоша… – заканючила госпожа Смерть, – а-а-а-а-а… лампа-тигренок – моя…

– Федя – медведь, и он мой, – отрезал Иван.

Я с большим изумлением слушала их диалог. Похоже, они никогда не договорятся.

– Стоп, стоп, стоп! – зачастила Рина. – Предлагаю вам чудесное решение проблемы – надо сделать копию.

– Вау! – завопила Влада и бросилась обнимать мою свекровь. – Иришка, ты гений.

– Супер! – заорал и Антон. – Потрясающе! Все, завтра в семь утра придет мастер. Двадцать процентов возвращаются назад.

– Рано утром человеку, который будет работать над дублем торшера, приезжать не надо, – попросила я, – лучше ему в десять появиться.

– Но сначала проведите оплату, – предусмотрительно потребовала Ирина Леонидовна, – сейчас сброшу вам банковские реквизиты.

Владлена вынула телефон, быстро потыкала в него сверкающим ноготком и велела тому, кто ответил на вызов:

– Сережа, поднимись в квартиру. Но предварительно прочитай эсэмэску. Я тебе там сумму написала.

– Разбирать эту красоту будут наши люди, – начал обсуждать деловые вопросы Антон.

– Может, кофе? Или чай? – вспомнила я о гостеприимстве.

– С удовольствием выпью капучино, – облизнулась Владлена. – И не откажусь от сладенького. Тоше чаю и кусок торта.

– Давайте поднимемся на этаж выше, – предложила Ирина Леонидовна, – в этой квартире сейчас никто не живет.

Загрузка...