Глава 4.

Эрл не мог заснуть. Первый ливень, вдруг разразившийся ночью, напомнил то время, когда он жил в замке. Эрл раньше любил слушать шелест дождя… Но теперь непрерывный поток вызвал в памяти страшную ночь после взрыва. Тогда Эрл, очнувшись, сначала не мог понять, где он… Сверкала молния, гром оглушал… На скале, где он был, не росло ни кустов, ни деревьев. Соленый вкус крови во рту вдруг напомнил о том, что случилось…

— Я жив! Я действительно жив… — думал он, отирая разбитые губы свободной рукой. Эрл не думал о том, что сжимал в другой, пальцы совсем занемели. Когда он хотел разжать руку, ему показалось, что множество мелких иголок пронзили ладонь. Кусок черного дерева с синим сверкающим камнем упал на скалу…


Он отчетливо помнил, как Фланн и еще двое ждали его.

— Что вам нужно? — спросил он пришедших, считая, что это лишь глупая шутка, не в силах поверить глазам.

Три меча развернулись к нему.

— Пришло время расплаты, предатель! Мы знаем про все! — громко выкрикнул Фланн.

Он хотел, чтобы эти слова прозвучали достойно и грозно, но голос внезапно сорвался, пустив “петуха”. Эрл отчетливо помнил внезапно возникшее чувство досады и жалости к Фланну. Несчастный мальчишка, который забыл, где игра, а где жизнь…

Направляясь к себе, Эрл хотел отчитать Фланна так, чтобы он позабыл свои штучки и больше не смел заходить к нему в комнату, а уж тем более что-нибудь трогать. ( Эрл видел, что кто-то испортил замок сундука, где хранились его реактивы для опытов.) Но необычный визит трех “героев”, которые сами боялись того, что творили, по мнению Эрла, не стоил скандала. Наутро они будут просто стыдиться нелепой ночной болтовни.

— Уберите мечи и идите к себе, — сказал он всем троим. — Я устал, мне сейчас не до вас.

Взмывший рядом с ним меч показал, что пришедшие вправду хотели расправиться с ним. Эрл успел уклониться, однако последовал новый удар. Нападали все трое. По счастью, Эрл чувствовал каждый их выпад чуть раньше, чем “гости” его успевали проделать. Не рассчитав, кто-то резко задел мечом полку, обрушив приборы. Преграда на миг задержала их…

Узкая длинная трубка витого железа, попавшись под руку, осталась единственным средством защиты… Меч мог бы ее разрубить, попытайся Эрл действовать трубкой как привычным оружием, или напасть самому, но она помогала ему, уклоняясь, отводить часть ударов…

Уже отражая напор нападавших, Эрл думал, что все это сон или бред. В замке брата… Засада… И трое на одного… Безоружного… Он ведь не сделал им ничего! Эрл внезапно почувствовал гнев. Было глупо погибнуть сейчас, когда жизнь поманила надеждой на счастье.

— Я сам виноват! Отнесись я серьезнее к ним, я бы мог еще что-то понять, а теперь… Теперь поздно! — мелькнуло в мозгу. — Я был слишком доверчив…

Теперь Эрл жалел, что не взял с собой меч. Отец часто твердил ему с Ормом: “Оружие вирда должно быть при нем!” Орм усвоил урок, а он сам полагал, что нелепо носить меч, когда Гальдорхейм не воюет.

Внезапно Эрл замер. Мозг острой стрелою пронзила жестокая боль. Боль впервые возникла, когда он пришел в себя после развала Потоков. Тогда он старался не замечать ее, думая, что это стресс. В лесном Храме она отпустила, а теперь вновь вернулась.


— Ее порождает гнев, — сразу заметил бы Норт.


Почему Эрл вдруг вспомнил о нем? Потому что Хранитель не верил в жестокость и подлость, считая, что каждый, рождаясь на свет, добр и благ?


— Боль — сигнал перемен, — утверждал Норт.


“Легко быть разумным и добрым, когда все спокойно!” — мелькнуло в мозгу, вызвав новый мучительный спазм.

Эрл уже выдыхался. Он знал, что приходит конец. Резкий звон и мучительный скрежет металла меча, разрубившего трубку, почти оглушил… Эрл отбросил обломки.

— Не надо! Он мой! Я один должен выполнить долг! — крикнул…

Фланн? Эрл не мог называть его так. В этом взмокшем мужчине с мечом ничего не осталось от юноши с чистым восторженным взглядом, который так нравился всем. Фанатичный зеленый огонь и безумная жажда реванша пылали в глазах Фланна.

— Он ведь действительно верит, что прав! — отрешенно подумал Эрл.

В эту минуту он в первый раз понял его. Верность Орму — не личное чувство, не выбор, сознательно сделанный Фланом. Такие, как он, постоянно ищут кумир, потому что не в силах принять груз ответа за жизнь. Они рады, когда кто-то может открыть им, что делать. На них опираются те, кто стремится подняться. Честь, долг, благородство — пустые слова, если только не служат Ему!

— Кто не с нами — тот враг! — этот страшный девиз важен им.

Нет, Фланн не был злодеем, чудовищем. Он был еще очень молод, он только начал свой путь. Жизнь могла бы его изменить, дать ему новый шанс обрести свою волю, найти настоящее место, однако…

Эрл так и не понял, откуда пришла необычная мысль, почему эти доли секунды он думал о том, кто убьет его. Нет, не о брате, который за этим стоял… Не о Руни, лесянке, нежданно вошедшей в жизнь Эрла…

— Что станет с ней после? — отчетливой вспышкой мелькнуло в мозгу.

Эрл не понял, как камень, забытый лесянкою в Храме, опять оказался в руке.


— Будь ты проклят, мой брат, не посмевший открыто сразиться!… Будь проклят, Фланн, ради приказа забывший о чести! А ты, Норт, Хранитель, учивший добру? Ты способен помочь?


Эрл не знал, сказал это он или подумал. Гнев, ненависть, ярость опять закипели в душе. Он отчетливо видел, как Фланн поднял меч…

Разум знал, что движение было мгновенным, но время замедлило бег. Оно вдруг растянулось настолько, что люди, стоявшие в комнате словно застыли, а меч в руках Фланна как будто завис.

— Что же это такое? — мелькнула незваная мысль.

И рука с талисманом из Храма сама поднялась… И четыре луча разлетелись в разные стороны… Яркий большой коридор, полный света, раскрылся вдруг.

— Перт! Проход между пространством, который доступен Хранителям! — вспышкой сверкнуло в сознании Эрла, когда он шагнул к нему.

Ужас на лицах мужчин, увидавших перт, был слишком явным. Останься они на местах, все бы было нормально, но Фланн вдруг рванулся в проход.

— Убирайся назад! Убирайся! Исчезни! — дал Эрл очень мощный посыл.

Он не сделал почти ничего. Эрл хотел, чтобы Фланн отступил, но, должно быть, обида, отчаянье, ярость которые в нем пробудила засада, переполнили тот допустимый предел, за которым скрывается Смерть.

Что-то вдруг отделилось от Эрла и устремилось вперед. Страшный взрыв потряс замок… Вход перта резко захлопнулся… Яркий проход заходил ходуном, все вокруг потемнело, раздался рокочущий гул, нарастающий с каждой минутой… Эрл понял, что это конец…


— Но я жив… Я не знаю, что сделал, как смог создать перт… — думал он. — Что же вызвало взрыв?

Вопрос был риторическим, так как он знал, что случилось. Мощь Рысей доступна лишь женщинам? Тот, кто внушил это людям, ошибся. Не только лесянка могла унаследовать Дар…


Эрл не помнил таких крутых скал в Гальдорхейме. Отвесные склоны, с которых струилась вода, не давали укрыться от ливня. Здесь не было выступов, только гладкие скалы-столбы. Поиск трещин-пещер изначально казался бессмысленным… Эрл больше часа стоял под дождем. Поначалу это даже взбодрило, однако потом он стал зябнуть. Когда, наконец, прояснилось, Эрл вздохнул с облегчением. Выжав одежду, он начал искать спуск… На это ушел целый день.

Оказавшись внизу, Эрл увидел темно-серый песок. Гул прибоя был слышен отчетливо. Мрачный и неприветливый берег казался таким же пустынным, как скалы.

— Что делать? — раздумывал он. — Попытаться создать новый перт? Но сумею ли я это сделать? К тому же еще неизвестно, куда перт меня занесет…

Нужно было попробовать выбраться к людям, однако непросто понять, где искать их, куда ему лучше пойти…


— О фетч-рысь, мой хранитель, приди ко мне крадучись, чтобы я знал твою мощь и познал твою мудрость…


Слова пришли сами, для ритуала не было сил… “Да я ведь и не помню всего, что мне нужно сказать,” — как и раньше, в лесу, пронеслось в голове.

Белый призрак возник сам собой, словно ждал этот старый призыв. Он был мало похож на привычного зверя Гальдора, однако он звал за собой. Как когда-то в лесу, часть души, отделившись от тела, пошла за ним, чтобы узнать нужный путь… До селения было неблизко, но ждать непонятно чего означало смириться с собственной смертью.


Идти пришлось долго… Селение было небольшим. Его жители не походили на тех, с кем он раньше встречался, он даже не все мог понять из их речи. Фирод… Поселение было с ним рядом. Поняв, куда вынес его перт, Эрл сразу подумал, как долго придется идти в Гальдорхейм.

Гальдорхейм! Он хотел возвратиться туда, чтобы снова начать свою жизнь, но не в замке у брата, который велел умертвить его. Руни! Он верил, что должен забрать ее. Домик лесянки на время сумеет их приютить, а потом… Эрл не думал, что станет потом, но он верил, что сможет устроить их жизнь. Как? Пока он не знал, но зачем сейчас думать? Ему нужно встретиться с ней, сказать Руни, что он еще жив.

Синий камень лесянки остался единственной ценностью, но Эрл уже понимал, что не может расстаться с ним. К счастью, в окрестностях Фирода, где добывали драгоценные камни, хватало работы любому, кто кое-что смыслил в шлифовке. Когда-то Эрл пробовал делать простую огранку кусков хрусталя для старинных приборов.

Подумав, что кое-какие эффекты способны привлечь ювелиров, он, выспросив, кто главный мастер поселка, пошел к нему. Тот был напуган нежданным приходом. Эрл знал, что не слишком внушает доверие, но он был должен достичь своего.

— Я волшебник, — сказал Эрл, ничуть не боясь, что тот сможет раскрыть его ложь. — Я умею общаться без слов. Я родился в Гальдоре, но должен был скрыться. Теперь ты поможешь мне снова вернуться туда.

Эрл слыхал и о “Службе Магии”, и о борьбе с колдунами, но верил, что в мелких селениях каждый сам за себя. Страх огранщика был непритворным, когда он спросил его:

— Как?

Эрл читал его мысли, он видел, что тот мечтал лишь об одном: поскорее избавиться от нежеланного гостя, который способен сгубить его. Только страх перед чарами не позволял ему тут же прогнать “колдуна”.

— У тебя есть хрусталь? — спросил Эрл.

Тот лишь хмыкнул:

— У нас не Гальдор! Здесь не тратят свой навык и время на…

— Разную дрянь! — прочел Эрл его мысль, но огранщик не стал говорить это вслух.

— Эта “разная дрянь” может дать тебе больше, чем все остальное, — сказал он местному мастеру. — Стоит мне лишь захотеть…

Мастер искренне верил, что именно чары пришельца заставили горный хрусталь стать волшебным стеклом. Эти крупные линзы, которые так преломляли лучи, что они за какую-то долю секунды зажигали огонь, и могли увеличить предметы в несколько раз, оказались сокровищем. В Фироде он легко продал их. Половину полученных денег пришлось передать “колдуну из Гальдора”, однако того, что осталось, хватило надолго, а Эрл, расспросив про дорогу, отправился в путь.


Поначалу все шло хорошо. Эрл считал, что сумеет устроить свою жизнь в Фироде. “Игрушки”, которыми он развлекался в Гальдоре, нашли бы здесь спрос. Эрл не думал о “Службе”, он просто не знал, как сильна она вне Гальдорхейма. Он верил, что Фирод действительно примет их Руни…

Бродяги набросились у поворота. Он даже не смог разглядеть, кто они. Очень сильный удар по затылку швырнул в темноту. Эрл не знал, сколько он пролежал, а, очнувшись, увидел, что лишился всего. Они взяли и деньги, и плащ, и его новый меч, привезенный огранщиком по просьбе Эрла из Фирода. К счастью, уже начинались леса Гальдорхейма…

Эрл быстро утратил счет дням. По центральной дороге, с деньгами, он мог бы добраться и раньше, теперь же в лесу приходилось искать и ночлег, и еду. Но он все же дошел!

Эрл не стал идти к замку, он сразу прошел в лесной домик из камня. Он верил, что Орм не решится разрушить его, побоявшись тех “сил”, что, по слухам, хранили “жилище Выродка”.

Эрл подошел совсем близко к жилью, когда хруст сухой ветки сказал, что он здесь не один. Круглолицая девушка в платье прислуги из замка с корзиной белья торопливо спешила по узкой дорожке. Эрл сразу узнал ее: Ильди, подружка Свельд.

Ильди и Эрл никогда не общались. Эрл знал, что она простодушна, наивна, добра, суеверна, не блещет умом. Он всерьез удивился, увидев ее рядом с домиком. Если бы кто-то спросил его, станет ли Ильди ходить здесь, то Эрл бы сказал ему:

— Нет. Она слишком боится того, чего просто не в силах понять.

Но теперь он был рад встретить Ильди.

— Она передаст Руни, что я еще жив, и жду ее здесь! — решил Эрл и шагнул на дорожку.

Корзина с бельем тут же рухнула в пыль, а визг Ильди был слышен до самого замка:

— Уйди! Уйди, Выродок! Сгинь, призрак! Сгинь!

— Не кричи, я не призрак, — пытался он вразумить ее, но Ильди словно не слышала.

— Сгинь! — повторяла она, и огромные слезы испуга текли по щекам. — Уходи! Тебе нечего делать тут!

— Руни… — начал Эрл.

— Руни забыла тебя, она стала женой Победителя, Орма! Лесянка теперь госпожа! Она очень счастливая, ей повезло! Она стала законной хозяйкой, владелицей ваших богатств! Отпусти ее душу, не мучай ее больше! Дай ей спокойно пожить! Уйди, призрак, исчезни, если ты любишь ее!

— Руни стала женой Орма? — тупо спросил Эрл, не в силах поверить тому, что услышал. — Когда?

— Да сегодня! Сейчас они в Храме. Он мог бы и раньше жениться на ней, но наряд… Ты же знаешь, как долго шьют платье невесте! — на истерической ноте почти прокричала она.

Раньше Ильди не смела говорить ему “ты” и так громко кричать, но, как видно, она полагала, что призраки глухи и мало что смыслят в людском этикете. Скажи ему это о Руни Эмбала или хотя бы Гутруна, Эрл бы не поверил им, но Ильди лгать не умела. Он ясно чувствовал страх этой девушки, зависть к нежданному счастью, которое выпало Руни, (она бы хотела того же для Свельд) и наивную веру, что только чурбан не способен понять, как удачно сложилась судьба у лесянки.

— Уйди, призрак! Сгинь!

Крики Ильди почти оглушили, он больше не мог слушать их.

— Замолчи, если хочешь спокойно жить! — дал он мощный посыл, понимая, что Ильди не сможет понять простых слов.

Она вправду умолкла.

— Ты хочешь жить так, как жила? — спросил Эрл. — Тогда просто забудь, как мы встретились.

Та закивала.

— Забудь, что ты видела здесь. Позабудь все, что мне говорила. Забудь!

Неожиданно взгляд Ильди стал отрешенным.

— Возьми белье, — тихо внушал Эрл. — Снеси всю корзину к ручью, что течет рядом с замком, и там его вымой от пыли.

Она подчинилась, и, глядя ей вслед, Эрл подумал, что Ильди и вправду забыла про все. Раньше он не умел делать так: не умел создавать перты и не умел заставлять забывать… Что-то в нем изменилось. Когда? Как? Сейчас Эрлу было совсем не до этого.

— Руни стала женой Орма, — вновь повторил он.

Эрл понял, почувствовал, что это правда, но примириться не мог.

Почему Руни так поступила? Сочтя его мертвым, решила исполнить свой “долг”, о котором упорно твердила сестра? Эрл сумел бы понять этот шаг, пройди время. Когда человек убежден, что он все потерял, он способен, когда боль немного утихнет, попробовать вновь начать жить. Но не с Ормом!

Решившись связать с ним судьбу, она ясно дала всем понять, что вообще не способна любить. Как ребенок, увидев игрушку, которая чем-то понравилась, сразу хватает ее, а потом забывает в углу ради новой, так Руни, решив, что Эрл мертв, поспешила принять предложение Орма.

Жена Победителя… Что же, достаточно щедрая плата за совершенную подлость! Ведь Руни известно, что именно брат приказал уничтожить его. Кто поверит в наивную сказку о том, что лесянка не знала об этом? Фланн вряд ли рискнет что-то сделать без ведома Орма! И эта бесстыдная спешка… Как будто бы Руни боялась, что Орм передумает.

Правда была слишком горькой, но Эрл понимал, что он прав. Руни ведь не ребенок, а взрослая женщина. Не пожелай она стать женой Орма, кто бы принудил ее? Рысь из леса решает сама! Она вправе и отказать, и уйти. Даже если на миг допустить, что Орм так обезумел, что смел запереть Руни в башне помимо желанья лесянки, надеясь потом отвести ее в Храм, то она разнесла бы темницу и скрылась в лесу. Если Руни — жена Орма, это ее выбор! Только ее… Она так захотела сама.

Это был самый страшный момент… Он лишился всего, что имел. Эрл сумел бы смириться с потерей той жизни, к которой привык, пережил бы предательство брата, (еще до засады Эрл чувствовал, что их пути разошлись) но она, Руни…

С первого взгляда, столкнувшись на лестнице, оба они ощутили родство душ и чувств… Жизнь открыла им то, что другим недоступно… За краткое время они пережили такой накал чувств, какой многие даже представить себе не могли… А теперь все рассыпалось пеплом.

Гутруна и Руни… Две женщины, две безнадежных попытки найти хоть немного любви… Он один в этом мире, он Выродок! Нужно смириться и жить с этим… Если Судьба допустила ошибку, позволив ему появиться на свет, он не должен бороться с ней, требуя то, что дано в этой жизни другим…

Эрл не помнил, как он оказался у стронга… Как, сжав зубы, чтобы сдержать крик, он плакал, уткнувшись в цветы. Он хотел бы лишиться всех чувств, но дурманящий запах не мог подчинить его. Сладкая горечь, доступная людям, не властна над Выродком…

Орм… Ведь они росли вместе, Галар любил сыновей одинаково… Но старший брат был готов примириться с ним, только пока Эрл ни в чем не перечил ему… Эрл всегда уступал, потому что дороги их были различны… Все то, что любил и ценил старший брат, не казалось ему слишком важным… Лишь дважды он вызвал его неприязнь… Из-за Руни, лесянки, сначала отвергшей любовь Орма, он потерял право жить… И привязанность к Эрлу коня, знаменитого в землях Гальдора, не слишком-то нравилась Орму…

— Фрейр вскоре забудет меня, как и Руни. Он тоже останется с Ормом… Как часть достояния, верный источник дохода… — печально подумал Эрл. — Прощай, Фрейр…

Неожиданно боль опоясала голову. Слишком уж мощный, бессмысленно-глупый посыл, словно конь мог услышать его… Эта встряска заставила Эрла опомниться.

— Хватит! — сказал он себе. — Я еще жив, и я никому не позволю убить себя. И я вернусь в Гальдорхейм! Мы с тобой еще встретимся, Орм… Я заставлю тебя посмотреть мне в глаза. Ты не раз пожалеешь о сделанном! Руни… Хотелось бы верить, что я позабуду ее…

Эрл не знал, куда хочет пойти. Фирод был далеко. После встречи с напуганной Ильди ему расхотелось идти туда. Тратить свою жизнь на камни? Они хороши как забава, как часть постижения Знаний… Нет, в Фирод он не пойдет! Есть другой город, часто будивший его любопытство.


— Хранилище мудрости Древних! — не раз говорил ему Норт. — В Агеноре сокрыты их тайны. Жаль только, что мало кто помнит язык этих книг.


— Агенор! Он достаточно близко. Охотники часто бывают там, значит, и я доберусь, — мимоходом подумал Эрл, входя дом, где когда-то он жил месяцами.

Мешок и дорожная сумка, которые Эрл часто брал, отправляясь за травами, были на месте. Забрав кое-что из одежды, хранившейся в домике, он прихватил инструменты и нож. Осмотревшись, Эрл снял с полки пару светильников и завернул в ткань.

— Надеюсь, что я довезу их до Агенора, — с печальной насмешкой подумал он. — Если верить охотникам, там покупают почти все!

Закончив со сборами, он открыл дверь… И застыл, не решаясь поверить глазам. У крыльца стоял Фрейр.

Эрл не думал, как конь оказался здесь, просто почувствовал, что он теперь не расстанется с ним. Но пришлось поспешить, так как времени было немного. Эрл знал, что прислужники вряд ли дадут скрыться Фрейру в лесу. Седла не было, как и узды, но Эрл мог обойтись и без них. Лес — не лучшее место для скачки, но можно помчаться тропой для охотников, чтобы погоня отстала, а там уж их сбить со следа.

— Нас никто не найдет! — сказал Эрл, направляя коня по тропе.

Он не мог объяснить, почему, но почувствовал: все будет именно так. Непонятная Сила, открывшая перт, потушившая память служанки, призвавшая Фрейра, опять помогает ему.


Эрл старался уехать подальше от мест, где родился и жил. Он не знал, как добраться до города, но полагал, что сумеет его разыскать. Те потертые карты, которые он изучал, крепко врезались в память. Держа путь по солнцу, он верил, что быстро отыщет дорогу. Звать фетч Эрл сейчас не хотел. Ни к чему понапрасну тревожить дух Рыси! К тому же загадочный призрак способен внушить Фрейру страх. Кони чувствуют духов и очень не любят их.

Путь оказался длиннее, чем Эрл полагал. Он уже не раз думал, что сбился с дороги… И только увидев высокие стены, Эрл понял, что все же добрался.

Сначала он опасался, что случай сведет его с кем-то из гальдорхеймских охотников, но у ворот Агенора не было путников. Лишь городская охрана, скучая, лениво болтала о чем-то. При виде странного всадника стражники подобрались, перекрыв вход. Похоже, они собирались выяснить, что ему нужно у них в Агеноре. Эрл понял, почувствовал, что здесь не слишком-то рады бродягам. Охотники или купцы — это да, это очень желанные гости…

“Я лекарь,” — хотел сказать Эрл, подъезжая. Однако он не успел раскрыть рот, как передний из стражников, встретив его взгляд, отпрянул и торопливо взглянул на хрустальный выпуклый диск у ворот, прикрывающий стрелку.

— Часы? Я не видел таких! — удивленно подумал Эрл и с любопытством начал рассматривать странный предмет.

Неожиданно стрелка вспыхнула алым огнем. Эрл подумал, что она закачается и поползет, но красивая стрелка не дрогнула. Стража заволновалась. Поняв, что здесь что-то не так, Эрл уже собирался спросить, что стряслось, когда главный охранник громко крикнул другим:

— Чего встали? Ослепли? Откройте ворота! Живей!

“Почему он сначала отпрянул, а потом пропустил, ни о чем не спросив?” — думал Эрл, но ответа не находил. Чужой город, совсем непохожие нравы, привычки, обычаи… Что он о них знал? Почти ничего!


Эрл хотел первым делом заехать в трактир и снять комнату. Денег у него с собой не было, но он считал, что сумеет продать кое-что из вещей, привезенных из Гальдорхейма, а после… Эрл не знал, что случится потом, но считал: Агенор — не Гальдор. В большом городе проще найти свое место тому, кто умеет писать и лечить.

Но, немного проехав, Эрл просто забыл свои планы, не в силах поверить тому, что он видел вокруг. Рядом с мрамором стен и изящными шпилями белых дворцов Агенора тяжелые замки его Гальдорхейма казались бесформенной грудой камней. Кружевная резьба легких арок, картины из пестрых осколков, сверкающих, как самоцветы, резные решетки кованых узких оград…

— Почему же охотники и продавцы шкур, бывавшие здесь, промолчали о них? Я бы целыми днями рассказывал людям о том, что увидел! — подумал Эрл. — Впрочем, не каждый бы стал меня слушать… Чужие дела не заботят вирдов Гальдора!

Разумные мысли исчезли, когда он увидел огромную рыбу из светло-зеленого полупрозрачного камня. Опершись широким хвостом о коротенький столбик, украшенный множеством грубо обточенных пестрых камней, эта рыба открывала зубастую пасть, из которой взлетал к небу мощный поток. Три больших плавника выпускали еще по три тоненьких струйки воды, бьющих в разные стороны. Все серебристые струи, взлетая вверх, тут же дробились на множество капель, сияющих яркими красками радуги, и устремлялись в небольшой водоем, окруженный обломками мрамора. Гнев, обида и горечь на миг отступили при виде такой красоты…

Громкий хохот заставил Эрла опомниться. Группа нарядных мужчин у зелено-коричневых пышных кустов незнакомых растений, ничуть не смущаясь, глазела на “дикаря-оборванца, вся ценность которого — в редком коне.”

Конец фразы, услышанной Эрлом, задел, но затеять сейчас с ними ссору казалось не слишком разумным. Смущало и то, что по возрасту эти мужчины годились, скорее, в отцы, чем в друзья. Когда Эрл обернулся, они вдруг затихли, как видно, уже пожалев о пустой болтовне.

— В Гальдорхейме я слышал и худшие вещи, — сказал себе Эрл.

Тронув Фрейра, он двинулся дальше. Свернув на какую-то площадь, Эрл сразу увидел большую яркую вывеску. Жирный цыпленок, зажаренный до золотистой корочки на круглом блюде, украшенном зеленью, так и манил. Но добротные стены таверны, как и изысканный вид посетителей ясно сказали, что вряд ли он сможет без денег найти там ночлег и еду. Нужно было выбрать что-то попроще. Казалось бы, мелочь, но чувство обиды и горечи, чуть поутихнув при виде каменной рыбы, опять всколыхнулось в душе.

Направляя коня в небольшой переулок, Эрл отметил странную вещь. Почти все, кто встречался ему, были зрелые люди или глубокие старцы. Он не видел ни молодых, ни детей.

— Странный город! — с внезапной тревогой подумал Эрл.

Первый восторг, пробужденный в душе красотой беломраморных зданий и кружевом каменных арок, улегся, дав место неясному чувству… Тревоги? Тоски? Недоверия? Что-то здесь было не так! Эрл не мог объяснить, но он чувствовал, что в Агеноре скрывается страх. Закоулки, высокие стены домов, кусты ярких цветов… Чем дальше Эрл ехал, тем больше чувствовал, как он растет. Даже камни дороги теперь излучали его…

Рука Эрла невольно скользнула в карман, где лежал синий камень лесянки. Он помнил, как камень открыл перт, и чувствовал: это лишь малая часть из того, чем способен его одарить талисман. Но ему не пришлось доставать камень. Старый, уже покосившийся дом в переулке с небрежно намалеванной вывеской-кружкой сказал ему, что он нашел подходящий ночлег.

— Здесь запросят не лишком высокую цену, — решил Эрл. Оставив коня у столба, он вошел в невысокую дверь.


Зал был пуст и достаточно грязен. Трактирщица, крупная женщина в пестрой, небрежно подоткнутой юбке, зевала у стойки. Заметив вошедшего, эта хозяйка лениво сняла с гвоздя фартук, поправила яркий платок на груди, чтобы скрыть пятно жира на ткани, и двинулась к Эрлу. Хотя он устал и хотел есть, Эрл вдруг пожалел, что зашел сюда. Глядя на гору немытой посуды у бочки с водой, он подумал, что вряд ли решится отведать яств с кухни, где смело гуляют противные серые твари с усами и тощими ножками, шустро снующие между тарелок.

— Что надо? — прервал его мысли густой низкий голос хозяйки.

— Мне? Мне хотелось бы…

Но закончить Эрл не успел. Он лишь поднял глаза, как хозяйка отпрянула, но почти сразу взяла себя в руки.

— Простите! Бляшку пожалуйте, — сухо сказала она. — Сами знаете, что мне без бляшки потом не прожить!

“О какой такой бляшке она говорит? Может, это монета?” — подумал Эрл.

— Завтра я заплачу, — сказал он, ощутив жгучий стыд.

— Заплачу! Как же… С нас хватит бляхи, — ответила женщина.

— Я пришлый, — просто сказал Эрл, стараясь, чтобы голос не выдал смятения. — Мне незнакомы ваши обычаи. Там, где я вырос, бляхой зовут кусок дерева или металла, который носят на поясе или груди. Вы хотели бы…

Он не закончил, поскольку хозяйка трактира с пронзительным визгом шарахнулась прочь. В равнодушных глазах вспыхнул страх, а вернее, бессмысленный ужас..

— Сгинь! Сгинь! Уходи! — повторяла она, торопливо пятясь назад, словно Эрл вынул нож и хотел нанести ей удар. — Уходи, или я позову людей! Ведь все соседи сбегутся… Они позовут, кого надо! Уйди! Уходи по-хорошему! Сгинь, сгинь, колдун!

Нет, она не сказала вслух все, что подумала, но Эрл расслышал конец и без слов. Он не стал спорить с ней, он поднялся и вышел. Фрейр ждал у столба. Потрепав коня, Эрл лишь вздохнул и повел его прочь. Неприятное чувство досады на глупость дебелой трактирщицы вскоре сменил глухой гнев.

Эрл совсем не хотел оставаться в трактире, однако бессмысленный страх оскорбил. Он опять подчеркнул, что Эрл мало похож на других, что он Выродок. Орм не посмел бы так подло устроить засаду, не будь сводный брат сыном Рыси… В Гальдоре бы вряд ли смирились с таким вероломством кумира, будь Эрл из обычных людей… Да и здесь, в Агеноре… Эрл вдруг ощутил, что не только хозяйка плохого трактира, но каждый, к кому он рискнет подойти, отшатнется, боясь…


Эрл еще не успел осознать, что так сильно пугает людей Агенора, как топот трех пар ног и громкий мальчишеский вопль разорвал тишину узкой улочки. Тощий чумазый мальчишка в лохмотьях бежал от двух крепких, добротно одетых мужчин. Беспризорник? Бродяга, стащивший чужой кошелек? В Гальдорхейме встречались такие. Хозяин украденной вещи был вправе как следует вздуть наглеца. Вирд ни за что бы не стал заступаться за вора. Но это был первый мальчишка, увиденный Эрлом, к тому же он был обозлен на весь свет.

Чувство гнева, которое он до сих пор подавлял, разгорелось с неведомой силой. Обычно Эрл избегал ссор. В Гальдоре никто не сумел бы припомнить, что Выродок с кем-то подрался. Сегодня Эрл в первый раз понял, что зря презирал бой.

Бывают моменты, когда человек просто должен открыто столкнуться с противником, чтобы дать выход той ярости, что разъедает его изнутри. И неважно, что станет предлогом для выплеска: глупая фраза прохожего, ссора с недавним приятелем или случайная помощь воришке… Ты должен ввязаться во что-то — и все! Безразлично, чем кончится драка: побьют ли тебя, или ты победишь… Или камень, поднятый противником, просто положит конец тому гневу, который толкнул тебя слепо пойти на него… И неважно, где жизнь, а где смерть!

Эрл почувствовал, что от привычной размеренной жизни уже не осталось следа, когда вышел из тени вперед. У мужчин, догонявших ребенка, оружия не было. Впрочем, нужно ли оно тем, кто знает, что вряд ли найдется противник, который так же силен?

Эти двое были намного моложе всех тех, кого Эрл успел встретить. Ровесники Орма, а может, немного помладше, из тех, кто гордится не ловким искусством умелого боя, а чисто физической силой. Эрл раньше спокойно смотрел на таких, но теперь он почувствовал ненависть, словно за ними он видел Его, Победителя, старшего брата, который стремился расправиться с ним.

— Эй, оставьте ребенка! — достаточно громко сказал он.

Мужчины застыли, потом изумленно взглянули на Эрла, как будто не веря ушам.

— Это… Именем “Службы”! — решительно выдохнул кто-то из них, словно эти слова объясняли все. — Именем “Службы”!

— И что? — спросил Эрл.

Босоногий мальчишка уже скрылся с глаз, но мужчины не слишком спешили ловить его, словно нежданная встреча с пришельцем заставила их позабыть о несчастном воришке. Теперь Эрл отчетливо видел, что перед ним близнецы. Два брюнета, два смуглых больших крепыша, не привыкших особенно думать над тем, что творят и гордящихся силой. Должно быть, они в первый раз натолкнулись на чей-то протест против слов, дозволяющих все, и не знали, как быть.

Но растерянность братьев сменилась огнем торжества, промелькнувшим в глазах этой пары, когда они поняли, что перед ними совсем не простой человек.

— Нелюдь! Новый неведомый нелюдь! — отчетливо смог разобрать Эрл их мысль.

Что-то вдруг изменилось в мужчинах. Исчезла топорность движений, расхристанность. В них ничего не осталось от двух совершенно тупых горлодеров, устроивших травлю воришки. Теперь Эрл отчетливо видел, что два близнеца не шутили.

— Ну что же… Орм тоже хотел моей смерти. И Фланн… И бандиты с дороги не знали, очнусь ли я… — с жесткой насмешкой подумал Эрл, глядя на них.

Обруч жаркой мучительной боли опять опоясал лоб и виски.

— Ничего… Ничего… — думал Эрл, по привычке уклоняясь от первых ударов.

Он видел, что эти мужчины умеют сражаться, но то, что он мог читать каждую мысль, как когда-то при столкновении с Вальгердом и в драке с Фланном, опять помогло. Эрл бы мог очень долго водить их по кругу, но вдруг потерял путеводную нить. Словно мягкий и плотный матерчатый занавес взмыл между ними, закрыв чувства двух близнецов и мгновенно лишив ориентации. Почувствовав это, мужчины достали из складок одежды блестящие цепи.

— Теперь не уйдешь! — ощутил Эрл ликующий внутренний возглас двоих.

Это было похуже речей Фланна.

— Нет… Ошибаетесь… Каждый получит свое…

Эрл подумал, что должен был выкрикнуть эти слова, но они прозвучали в мозгу очень четко и медленно. Словно тяжелая туча затмила сознание. Туча, в которой холодный, но смертоносный огонь…

Темно-синее пламя ударило мощной стеной. Нет, не узкий луч Руни, который он видел в лесном белом Храме… Не луч, полный света и серебра, порождающий с помощью камня смертельный, и все же прекрасный “цветок”, а стена из огня… И не серый безжизненный пепел беззвучно посыпался вниз, а чудовищный крик двух людей, погибающих в пламени, взвился над узким проулком… Фрейр резко заржал и попятился прочь… Эрл не мог оторвать взгляд от жуткой “стены”…

Он не помнил, как бросился прочь… Как стоял у какой-то ограды, не в силах сдержать приступ рвоты… Казалось, что запах горелого мяса преследовал всюду…

— Не знаю, как я буду жить после этого… — думал Эрл. — Просто сойду с ума… Может быть, это и к лучшему?


Кружка холодной воды неизвестно откуда возникла в руках.

— Ну ты, дядя, силен! — услыхал он тоненький голос мальчишки, в котором смешался восторг и испуг. — Как ты их!

Эрл ему не ответил.

— Ну ладно, пока что присядь. Но недолго! Нам надо идти, ведь Сигнал уже послан! — настырно твердил ему мальчик.

— Сигнал? — как-то вяло подумал Эрл.

— Да! В Круг! — ответил мальчишка. — По слухам, там те еще… Этим двум, что гнались за мной, до остальных далеко!

Эрл и не заметил, что этот ребенок способен общаться без слов. Взяв коня, он пошел за мальчишкой, не зная, зачем. Ему было без разницы, что теперь делать. По-прежнему веря, что маленький спутник — воришка, Эрл думал, что мальчик его отведет в городскую ночлежку или какой-то притон. Он слыхал про такие.

В другое время Эрл бы попытался побольше узнать о нем, выспросить, что было нужно мужчинам, как имя мальчишки, куда они вместе пойдут. Но сейчас он не думал об этом, он просто шел следом за ним.

Оказавшись у двухэтажного дома из камня, который, конечно же, не был дворцом, но в Гальдоре считался бы очень хорошим жилищем, Эрл был удивлен. Когда мальчик уверенно взял молоток и ударил в дверь несколько раз, соблюдая порядок ударов, он снова подумал, что здесь, несомненно, притон.

— Сам ты вор! — неожиданно четко воспринял он детскую мысль. Мальчик явно обиделся.

— Он же читает мои мысли, — вдруг понял Эрл, но открытие не пробудило особенных чувств.

Норт, он сам, Руни… Глупо считать, что во всем мире их только трое!

Эрл помнил, как он оказался в какой-то комнате, где был кувшин с вином, хлеб и большой кусок сыра. И кровать на больших гнутых ножках… Он что-то поел, а потом почти сразу уснул. Отключился, забыв обо всем…


Эрл не понял, что вдруг прервало его сон, разбудив среди ночи. За стенкой отчетливо слышен был слабый гул голосов. Говорили негромко, и камни стены, так заботливо скрытые мягким ковром, поглощали звук. Спи на кровати простой человек, он бы вряд ли расслышал беседу, но тот, кто читал даже мысли, почувствовал: что-то не так!

— Ну не надо, Мелен! Ну чего ты завелся? — услышал Эрл голос ребенка, который привел его в дом и которого он принимал за воришку.

— Пойми, Альв, что колдун в Агенор не пройдет! — прозвучал очень жесткий ответ. — Стрела взбесится, если почувствует чуждую Силу!

“Стрела?” — удивленно подумал Эрл, но почти сразу же понял, что речь шла о диске со стрелкой, которые он тогда принял за городские часы.

— А вдруг он перелез через стену, где нет стрелы? — с вызовом, дерзко ответил мальчишка.

“Так значит, его зовут Альв… А Мелен — тот мужчина, с которым он спорит, — отметил Эрл. — Впрочем, сейчас имена не важны…” Он почти сразу понял, что спорят о нем.

— Люди “Службы” мгновенно почувствуют чуждую Силу и ринутся следом за ним! — горячо звучал низкий, чуть хриплый голос Мелена. — Ты помнишь, Альв, как ты пытался удрать? А наш Йонн? Он ведь целыми днями сидит в этом доме с особыми стенами, но и они ненадежны!

— Мелен прав. Припомни, Альв, ты только выбрался в город — и сразу привлек этих двух. Попытайся я выйти, меня сразу схватят! — вступил в диалог кто-то третий.

Похоже, что он, как и Альв, был еще совсем юн. Такой звонкий серебряный голос, по мнению Эрла, не мог быть у взрослого.

— Видишь, Йонн согласился со мной! Если этот “защитник” свободно прошел через пост у ворот, то он связан со “Службой”, — заметил Мелен.

“Он, похоже, здесь старший,” — подумал Эрл. Этот мужчина, которого звали Меленом, уже успел вызвать его неприязнь.

— Но он спас меня! И он поджег темно-синим волшебным огнем тех двоих, одинаковых! Разве он сделал бы так, будь он с ними? — опять зазвучал голос Альва.

Однако Мелен не замедлил с ответом:

— Да, Альв. Истребитель пойдет на все, чтобы достичь своей цели. Должно быть, в Скерлинге узнали, почуяли, что у нас что-то не так, и прислали его. Разве двое погибших сторонников — слишком высокая плата за шанс оказаться среди заговорщиков?

— Ты полагаешь, Мелен? — спросил Йонн.

— Я уверен. Я раньше встречался с ним!

— Где?! Как?! — изумленно спросили его Альв и Йонн.

— Я не помню, но он мне знаком.

Эрла вдруг охватила холодная ярость. Он знал, что ни разу не видел того, кого звали Меленом. В Гальдоре, где жители знают друг друга в лицо, невозможно забыть чужака, даже если ты просто столкнулся с ним на перекрестке дорог. Как все просто: внушить двум мальчишкам, что он, совершенно случайный прохожий, им враг, потому что не смог приглянуться Мелену!

— Я знаю, что мы с ним встречались, но он тогда не был ни “магом”, ни “колдуном”, — очень жестко продолжил Мелен.

Дальше Эрл не стал слушать. Он понял, что лучше всего будет просто уйти. И Мелен, и сам город, который сначала казался прекрасным, внушали ему неприязнь. “Здесь мне нечего делать! — подумал Эрл. — Лучше вернуться в Фирод…” Но когда он коснулся двери, то увидел, что она заперта на засов. Окон в комнате не было.

— Значит, теперь я их пленник? — мелькнуло в мозгу.

Окажись дверь закрытой на ключ, Эрл сумел бы придумать, как вскрыть незнакомый замок, но засов можно было открыть лишь снаружи. Дождаться, когда этот Мелен соизволит явиться к нему? Создать перт? Эрл достал синий камень, однако почувствовал, что не сумеет проделать с ним то, что в решающий миг получилось само. Слишком мало осталось в нем сил после страшного выплеска пламени.

— Как же оно появилось? Само, без поддержки от камня? — подумал он вдруг.

Эрл отчетливо помнил, как Руни пускала “цветы” через синий кристалл: узкий луч голубого блестящего света, который бил точно в нужную цель. А картина, мозаика в Храме? Быть может, загадочный камень — оружие Силы? Он может ее концентрировать и направлять? Если эта догадка верна, то он сможет попробовать выжечь отверстие в двери и открыть засов!

Эрл не слишком-то верил, что справится, но постарался припомнить все то, что он видел на пестрой мозаике Храма, и повторить. Посыл был очень слабым. Когда узкий луч вдруг ударил в тяжелую дверь, он и сам изумился. “Цветок”, взмывший вверх, оказался совсем небольшим, в половину мизинца, однако отверстие в дереве вышло хорошим. Безжизненный пепел осыпался на пол… Склонившись, Эрл тихо коснулся его. “Он холодный!” — мелькнула удивленная мысль, будто это сейчас было главным.

Внезапно Эрл ощутил, что теряет чувствительность, словно вокруг возникает стена, заслоняя весь мир. А еще он почувствовал: трое в соседней комнате знают, что он пробил дверь. Они очень напуганы и хотят знать, что он может еще.

— Ничего! — раздраженно мелькнуло в мозгу.

Он собрал свою волю и четко проделал Защиту от Памяти Замка, хотя полагал, что она не годится. Пространство немного раздвинулось…

— Все-таки лучше, чем ничего, — мимоходом подумал Эрл.

Быстро просунув руку в отверстие, он отодвинул засов и вошел в коридор.

— А ведь действует только один! — вдруг почувствовал Эрл. — Лишь один из троих наделен Силой! Может, она есть и в мальчике, только ее слишком мало… Альв может лишь читать мысли!

Выжигая отверстие в крепкой двери, Эрл стремился уйти, но теперь ему вдруг захотелось открыто взглянуть в глаза тем, кто пытался его обвинить невесть в чем. И желание было настолько сильно, что Эрл сам не заметил, как он оказался у входа в невысокую залу, откуда шла Сила…

Он сразу увидел их всех. Посредине округлой комнаты, сжав руки Альва, стоял невысокий худой человек. Эрл не смог бы назвать его возраст. Припухлые губы, испуганный, и в то же время наивный взгляд маленьких глаз и растрепанный вид придавали ему вид подростка, однако сеть длинных глубоких морщин, покрывавшая щеки и лоб, превращала его в старика. Россыпь темных и крупных веснушек при светлых льняных волосах удивляла не меньше, чем смесь странной юности и одряхления. Только потом, много позже, Эрл понял, что парень немного моложе его самого.

Альв, которого Эрл поначалу считал беспризорным мальчишкой, теперь был совсем не похож на себя. Он успел и помыться, и взяться за гребень. Как видно, Альв был не из бедных. “Ребенок купца,” — почему-то пришло на ум Эрлу, пока он смотрел на него. Беспорядок ломотьев сменил полотняный костюм с пояском, разукрашенным медью. Сапожки из грубой, но новенькой кожи в Гальдоре охотно надел бы и сын вирда. Встреть его Эрл в таком виде на улицах города после ночного кошмара, и он бы его не узнал.

Изо всех сил сжимая ладонями руки более взрослого друга, Альв словно хотел передать ему часть той особенной Силы, которая искоркой тлела в нем, так как мужчина в веснушках, по мнению Альва, был тем, кто способен их всех защитить.

Третий, сжав рукоять меча, ждал в стороне. Понимая, что вряд ли сумеет помочь Йонну с Альвом, поскольку он лишь человек, Мелен все же готов был сразиться с противником, если дойдет до обычных мечей.

— Он не сдастся живым никому! — промелькнуло в мозгу Эрла.

Этот брюнет с золотисто-бронзовой кожей, был воином. Возраст его перешел через пятый десяток, но он не утратил ни отваги, ни ловкости. Белые пряди среди длинных черных волос, говорили об опыте, а не о слабости. И, встретив острый, пронзительный взгляд черных глаз, Эрл застыл.

Внешний облик Мелена был слишком приметен. Однажды столкнувшись с ним, вряд ли его можно было забыть. Эрл считал, что Мелен лжет, твердя, что они с ним встречались, теперь же не мог не признать, что черты: крупный рот, нос, напомнивший клюв хищной птицы, и два узких шрама на левой щеке, без сомнения, были знакомы ему!


…Два купца из Фирода, пришедшие к ним в Гальдорхейм, и охранник, с которым не расставался один из них… Эрл не пошел смотреть на товар, но он видел приезжих из окон комнаты… После он слышал, что Орм пригласил одного из купцов в залу с креслом-ловушкой… Охранник вошел вместе с ними… Вернулись все трое… Никто не узнал, о чем шел разговор…


Эта встреча, с момента которой прошло не так много времени, все объяснила. Эрл знал, что только слепой может спутать их с Ормом, когда они рядом. Но в сводных братьях было достаточно много от Галара, от их отца.

Вирды сходства не видели, Эрл был для них сыном Рыси, а вот чужаки отмечали его! Хейд, приехав в Гальдор, познакомился с Ормом, не зная об Эрле еще ничего, а, впервые столкнувшись с ним, прямо сказал:

— Очень странно… Вас трудно забыть или спутать с другим… Но мне все-таки кажется, что я когда-то уже видел вас…

Та же Бронвис, едва поселившись в их замке, однажды сказала ему:

— А вы с Ормом похожи!

Эрл рассмеялся в ответ, полагая, что это лишь способ добиться поддержки. Он ясно прочел ее мысль: “Если все в этом замке полюбят меня, то Орм это оценит!”

Мелен не встречал Эрла, но, как и Хейд, мог сказать себе: “Я где-то видел его,” не поняв до конца, что Эрл чем-то напомнил того, с кем Мелен говорил в Гальдорхейме.

Открытие вдруг притушило гнев Эрла, ему даже стало неловко.

— Мелен верил в то, что твердил, — на секунду подумал Эрл.

Раньше открытия было довольно, чтобы Эрл снова поверил ему, но теперь… «Фланн, наверно, считал, что творит добро! — резко пронеслось в голове. — А Орм? Он ведь тоже, давая приказ, подыскал благородный мотив, а потом сам уверовал в это!»

— Купцы из Фирода всегда набирают охрану у вас, в Агеноре? — спросил он с насмешкой Мелена.

Сначала тот просто не понял его.

— Что еще за купцы? — спросил воин у Эрла, как будто считал, что тот ищет предлог поглумиться над ними.

— Торговцы, которые едут в Гальдор!

Неизвестно, что понял Мелен, но Йонн с Альвом вдруг как-то странно взглянули на Эрла. Магический щит, что еще держал Йонн, скрывал мысли всех тех, кто жил в доме.

— Вам и это известно? — в вопросе Мелена звучали неприкрытая горечь и злость. — Что еще?

Вдруг он вздрогнул, подался вперед, а потом, отступив, усмехнулся:

— Мерещится!

— Да, я не Орм, — подтвердил Эрл, поняв, что Мелен вспомнил, с кем говорил. — Я его сводный брат. Я вас видел, когда вы приехали в замок, хотя и не вышел к вам вместе с другими.

— Не вышел? — в вопросе Мелена звучала издевка. Он просто не верил тому, что сказал сейчас Эрл, полагая, что этот волшебник подстроил ловушку, желая его провести. — А зачем же сейчас ты пришел?

— Я случайно попал сюда, — прямо ответил Эрл, вдруг ощутив, что устал.

Прошлый вечер, беседа за стенкой, засов и заслон Йонна, та неприязнь, что волной излучал Мелен, просто лишали сил. — Я шел за Альвом. Теперь я уйду. Я совсем не хочу вам вредить…

— Ты уже навредил! Очень скоро здесь будут все те, с кем ты связан!

Эрл только вздохнул:

— Ошибаешься, я в Агеноре один.

— Он не лжет! — вдруг вмешался Йонн.

Было заметно, что вскоре он просто лишится сознания. Крупные капли холодного пота покрыли лоб странного мага, а руки дрожали. Йонн еле стоял на ногах. Щит исчез.

— Пусть и так! — очень резко ответил Мелен. — Пусть он даже не лжет, пусть он только приехал в наш город, но он погубил нас! Такой выплеск Силы не сможет пройти незамеченным… Здесь сейчас будет патрульный отряд, возглавляемый кем-то из “Службы”! А мы не успеем уйти, Йонн совсем занемог.

Выразительный взгляд, завершающий речь, объяснил, кто конкретно виновен в болезни несчастного Йонна.

— А ты бы, прежде чем запирать меня, выяснил, кто я! Тогда бы твой Йонн был здоров, да и выплеска Силы бы не было! — без малейшей тени почтения к старшему гневно подумал Эрл.

— А ведь он прав! — сказал Йонну Альв, прочитав эту мысль.

Впрочем, было неважно, кто прав, кто виновен. Эрл помнил, о чем иногда говорил ему Норт, поминая известную “Службу”. Хранитель не слишком любил ее.

— Может, не стоит стоять, ожидая их? — прямо спросил он Мелена. — Нам лучше уйти!

Эрл боялся, что Мелен вновь начнет обвинять его в чем-нибудь, но слова Йонна, признавшего, что он не связан со “Службой”, хватило. Мелен не стал спорить, он лишь усмехнулся:

— С тобой? Да такого, как ты, они сразу найдут! Я не знаю, как ты умудрился пробраться в наш город…

— Проехал через ворота, — сказал Эрл, подумав, что глупо сейчас тратить время на этот пустой разговор.

— Что?! — ахнул Альв, и все трое с каким-то неведомым страхом взглянули на Эрла. — А как же охрана?

— Они пропустили меня!

— Он не лжет, — повторил Йонн. — Я знаю…

Йонн вдруг покачнулся и съехал на пол. Альв не смог удержать его.

— Ладно, идем! — вдруг решился Мелен. — Если “Служба” еще не явилась сюда, мы, возможно, успеем, хотя путь неблизкий!

Мелен легко поднял упавшего Йонна и вскинул к себе на плечо. Эрл хотел было помочь, но почувствовал, что эти двое ему не дадут прикоснуться к их другу. Они опасаются…

Позже, пожив в Агеноре, Эрл понял, чего опасались и Альв, и Мелен. Пополнение собственной Силы и Знаний за счет ослабевшего мага, пусть даже ценой его жизни, считалось здесь нормой. Такой вампиризм, процветающий в высших кругах “Службы Магии”, не был зазорным и меж колдунов. Альв с Меленом, не зная об Эрле почти ничего, опасались за жизнь друга.

Выйдя во двор, Эрл увидел коня. Фрейр был крепко привязан к столбу, но кормушка на шее и пустое ведро говорили о том, что о нем позаботились. Сразу заметив хозяина, конь очень громко заржал. Мелен вздрогнул и гневно взглянул на коня.

— Тише, тише, — шепнул Эрл, стараясь его отвязать.

— Не забудь взять седло! Оно там, под навесом, — внезапно поймал он мысль Альва.

Эрл сделал, о чем просил мальчик. Нашлось и седло, и уздечка. Потом они с Фрейром нагнали ушедших вперед. Поравнявшись с Меленом, конь презрительно фыркнул. Когда же Альв тихо шепнул, что неплохо бы было пристроить Йонна на спину лошадки, всхрапнул, выражая протест.

Но Фрейр все же смирился, когда Эрл шепнул ему несколько слов, и позволил его посадить. Эрл подумал о том, кто же смог привязать Фрейра и накормить.

— Это Альв, — пронеслось в голове, — кроме мальчика, некому.

Белая арка, по мнению Эрла, была, как и все остальные, однако Мелен пошел именно к ней. Сосчитав камни, выбрал один, открывающий ход, и нажал.

Эрл боялся, что Фрейр не сумеет пройти, но конь втиснулся в щель, и все четверо стали спускаться по склону в тоннель. “Хорошо хоть нет лестницы,” — снова отметил Эрл. Скоро Мелен нажал что-то в стене, вдоль которой они теперь шли, и заставил закрыться проход.

— Почему же они так тянули с уходом? Ведь Йонн говорил им, что я в Агеноре чужой, — думал Эрл, пробираясь с конем за Меленом.

Альв шел позади, помогая держаться Йонну в седле. Йонн очнулся, хотя был еще очень слаб.

— Мы считали, что ты уничтожил Заслон, охраняющий дом, — почти сразу послал ответ Альв. — “Служба Магии” быстро находит носителей Силы особым прибором! Мы очень боялись, что “Служба”, идя за тобой, обнаружит и ход, и другое убежище. К счастью, ты из “невидимок”, та штука со стрелкой не может почуять тебя!


Альв ошибся. Эрл тоже не знал, что случилось у главных ворот, когда он, миновав их, проехал на площадь. Кусок хрусталя, прикрывающий диск, неожиданно треснул, распавшись на несколько крупных осколков, а стрелка погасла, как раньше угас “перекресток”, лелеемый Эмбалой. Стража не сразу заметила, что стало с важным прибором. Едва обнаружив поломку, они доложили о странном крушении диска и всаднике.

— Он был из “Службы”, — твердили они, как один. — Мы прошли инструктаж, и мы помним, что если стрелка задергалась, значит, в приехавшем Сила, враждебная всем. Если стрелка стоит неподвижно, то прибыл простой человек. А вот если она засияет, то нужно приветствовать гостя с надлежащим почтением и не задерживать! Стрелка даже не дрогнула и засветилась так ярко, что мы не посмели спросить ни о чем, а потом…


Этой ночью среди Посвященных, ведущих работу внутри катакомб, был совет.

— Неужели Живая Ловушка?

Однако решили не вмешивать Скерлинг, считая, что сами сумеют поймать и исследовать данный объект. Этот случай с Ловушкой был первым на памяти тех, кто работал внутри катакомб над особенной Силой детей, и он вызвал большой интерес.

Загрузка...