Максимальная безопасность

Что такое «Херувим»?

«Херувим» — это подразделение британской разведки. Его агентами являются дети в возрасте от десяти до семнадцати лет. Все «херувимы» — сироты, взятые из детских домов и обученные подпольной работе. Они живут в лагере «Херувим», скрытом в необжитых местах английской глубинки.

Какая польза от детей?

Очень большая. Никто не подозревает, что дети выполняют секретные задания, а это значит, что люди закрывают глаза на многие их проделки, которые не сошли бы с рук взрослым.

Кто они такие?

В лагере «Херувим» живет около трехсот детей. Наш герой — тринадцатилетний Джеймс Адамс. Он — опытный и авторитетный агент, за его плечами два успешно выполненных задания. Однако он, бывает, впутывается в неприглядные истории. У него есть младшая сестра Лорин, она заканчивает курс базового обучения в «Херувиме». Если она благополучно пройдет его, то получит право выполнять секретные задания. Керри Чан из Гонконга — признанная чемпионка по каратэ, подруга Джеймса. У Джеймса в лагере есть хорошие друзья Брюс Норрис, Габриэль О’Брайен и близнецы Каллум и Коннор Рейли. А самый лучший друг — Кайл Блумен, ему пятнадцать лет.

А что у них за футболки?

Цвет футболок, обязательных для ношения в лагере, соответствует положению «херувимов». Оранжевые футболки предназначены для посетителей. Дети, живущие в лагере «Херувим», но еще не достигшие возраста агентов, носят красные футболки. Голубые предназначены для ребят, проходящих тяжелый стодневный базовый курс обучения. После этого они получают серую футболку означающую, что ты стал полноправным агентом и можешь выполнять задания. Темно-синяя футболка, которую носит Джеймс, — это награда за выдающиеся успехи в операциях. Если твои дела идут хорошо, то к концу своей карьеры в «Херувиме» ты сможешь надеть черную футболку — знак наивысшего признания твоих заслуг. Повзрослев и покинув лагерь, «херувим» на прощание получает белую футболку; такие же белые футболки носят взрослые работники лагеря.

1. ХОЛОД

Перед тем как попасть на базовое обучение, вы, вероятно, слышали от опытных агентов «Херувима» рассказы о том, что представляет собой этот стодневный курс. Каждый базовый курс составляется с целью привить ученикам одни и те же качества — физическую выносливость и предельную душевную стойкость, однако условия вашего обучения могут отличаться от тех, в которые попадали ваши предшественники. Это позволяет привнести в учебу элемент неожиданности.

Выдержка из «Руководства по базовому курсу обучения в лагере «Херувим»»

Куда ни посмотришь — везде одно и то же. Заснеженная равнина под лучами солнца сверкала ослепительной белизной, и две десятилетние девочки видели метров на двадцать, не больше, несмотря на густо зачерненные солнцезащитные очки.

— Сколько осталось до контрольного пункта? — прокричала Лорин Адамс и, замедлив шаг, посмотрела на пристегнутый к запястью экран глобальной системы место определения.

— Всего два с половиной километра, — отозвалась Бетани Паркер. — Если не встретим препятствии, доберемся до убежища минут через сорок.

Девочкам приходилось кричать во весь голос, чтобы перекрыть вой ветра и расслышать друг друга сквозь тройной слой защитной одежды на голове.

— То есть почти на закате, — крикнула Лорин. — Надо поторапливаться.

Они вышли в путь на рассвете, таща за собой легкие санки, которые в трудных местах можно было пристегнуть к плечам и нести как рюкзак. С одной стороны, двум ученицам «Херувима» надо было преодолеть пятнадцать километров до следующего контрольного пункта по снежной пустыне Аляски, и на это им давался целый день. Но с другой стороны, стоял апрель, световой день длился часа четыре, а ковылять по рыхлым полуметровым сугробам было неимоверно тяжело. От перегрузок ныли бедра и лодыжки. Каждый шаг отдавался невыносимой болью.

Вдалеке нарастал зловещий рев.

— По-моему, опять шквал накатывает, — крикнула Лорин.

Девочки припали к земле, сдвинули санки, крепко обхватили друг друга за талию. Как на берегу моря слышен рокот волн, накатывающихся на пляж, так и здесь, среди снежных просторов Аляски, издалека слышался рев приближающихся порывов ветра.

Обе девочки оделись в расчете на жесточайший мороз. Поверх обычного белья на Лорин были надеты теплозащитный джемпер с длинными рукавами и теплые кальсоны. Следующим слоем был застегивающийся на молнию комбинезон из полярного флиса, закрывавший все тело, кроме узкой щели вокруг глаз. Второй флисовый комбинезон должен был удерживать тепло тела. Он походил на мешковатый маскарадный костюм пасхального кролика, только без хвоста помпончиком и длинных ушей. Потом натягивались перчатки, вязаный шлем на голову, защитные очки и непромокаемые наружные рукавицы, доходившие до локтей; они заканчивались плотно прилегающей эластичной манжетой. Поверх всего этого водружался толстый комбинезон и сапоги с шипами на подошвах.

В таком наряде им на ходу было довольно тепло, даже притом, что температура зашкаливала за минус восемнадцать по Цельсию. Однако при сильных порывах ветра становилось еще градусов на пятнадцать холоднее. Ветер выталкивал теплый воздух из защитных слоев туда, где он был меньше всего нужен, оставляя между кожей и свирепым морозом только прослойку синтетических волокон толщиной сантиметра в два. Каждый порыв вгрызался в тела девочек, обжигая болью плохо защищенные места.

Когда налетел ледяной шквал, Лорин и Бетани прикрылись санками, как щитами. Струя холодного воздуха проникла под туго прилегающий ободок защитных очков Лорин. Она прижалась лицом к комбинезону Бетани и крепко зажмурилась. Снег и лед оглушительно барабанили по капюшону.

Когда буран миновал, Лорин стряхнула с комбинезона белую порошу и с трудом поднялась на ноги.

— Ты цела? — крикнула Бетани.

Лорин подняла большой палец.

— Прошло девяносто девять дней, остался один, — прокричала она в ответ.

Жилищем для Лорин и Бетани на ближайшую ночь должен был стать металлический контейнер, раскрашенный в хорошо различимый среди снегов оранжевый цвет. Такие контейнеры можно часто увидеть на дорогах, их ставят на прицепы больших грузовиков. На крыше торчали радиомачта и потрепанный ветром флагшток.

Девочки едва успели до темноты. Солнце уже коснулось далекого горизонта, и его лучи, пробивающиеся через пелену падающего снега, окрашивали пейзаж в мутновато-желтый цвет. Но девочки от усталости не замечали этой красоты; им хотелось только одного — по-скорее согреться.

Несколько минут они раскапывали сугробы вокруг двух металлических дверей в торце контейнера. Когда они открылись, Лорин втащила внутрь двое санок, а Бетани, пошарив по дощатым полкам, нашла газовую лампу.

— Сегодня у нас еще меньше горючего, — прокричала Лорин, когда над лампой заплясал неверный голубой огонек. С тоской глядя на единственный баллончик с газом, она сняла очки и наружные рукавицы. Руки сразу замерзли, но в трех парах перчаток ничего в руках не удержишь.

В первую же ночь трудной недели, которую им предстояло пережить в снегах Аляски, девочки нашли в убежище два больших баллона с газом. Они жарко натопили комнату, приготовили роскошный обед и нагрели воды для мытья. Но радость оборвалась внезапно: посреди ночи газ закончился, и температура в комнате быстро упала до нуля. После сурового урока девочки научились строго экономить запасы энергии.

Бетани приладила шланг от газового баллончика к небольшому обогревателю и зажгла всего одну из трех его горелок. При таком режиме температура внутри контейнера медленно поднимется выше точки замерзания. А до тех пор девочки оставят на себе такое количество слоев уличной одежды, которое позволит сохранить тепло и выполнить необходимые и неотложные работы.

Еще несколько минут девочки разбирали оставленный для них контейнер. Там было много высококалорийной еды — мясные консервы, бисквитные пироги, вермишель быстрого приготовления, шоколадные батончики, глюкоза в порошке. Нашли они и описание своего задания на следующий день, чистое белье, новые вкладыши для сапог и коврики для пола. Вместе с посудой, кухонной утварью и спальными мешками, упакованными на санках, этого хватит, чтобы с достаточным комфортом провести девятнадцать часов до восхода солнцаВ дальнем конце контейнера стоял какой-то предмет, накрытый брезентом. Убедившись, что у них есть всё необходимое, Лорин не удержалась и заглянула туда.

—Наверно, это связано с нашим заданием на завтра, — предположила Бетани.

Они общими усилиями стащили брезентовое покрывало. Под ним обнаружилась громадная картонная коробка. Она была метра два в длину и высотой почти до плеча Лорин. Счистив иней, девочки обнаружили на картоне логотип «Ямаха» и схематический набросок снегохода.

—Круто! — восхитилась Бетани. — А то у меня ноги не выдержат — еще целый день ковылять по сугробам.

—А ты когда-нибудь ездила на таком? — спросила Лорин.

—Не-а, — покачала головой Бетани. — Но вряд ли это сильно отличается от квадроциклов, на которых мы катались летом на море… Давай почитаем задание и узнаем, что нас ждет завтра.

—Давай-ка лучше сначала измерим температуру и свяжемся по радио с базовым лагерем, — возразила Лорин.

На столе стоял радиоприемник, уже подключенный к антенне на крыше. Его аккумулятор замерз, и оранжевый огонек на индикаторе частоты загорелся только через несколько секунд. Ожидая, пока он прогреется, девочки по очереди измерили себе температуру небольшой пластиковой полоской, которую надо было засовывать под мышку.

У обеих девочек индикатор показал от тридцати пяти до тридцати шести градусов, то есть температура тела была немного ниже нормальной. Этого и следовало ожидать, когда человек проводит несколько часов на трескучем морозе. Еще через час у них бы развились первые симптомы переохлаждения.

Лорин взяла микрофон и настроилась на волну.

— Номер три вызывает инструктора Ларджа. Прием.

— Инструктор Лардж слушает. Привет, мои сладкие конфетки.

Приятно было в первый раз за двадцать четыре часа услышать человеческий голос, пусть даже голос мистера Ларджа, главного инструктора «Херувима». Лардж был на редкость мерзким типом. Протаскивать ребят через тяжелейшие тренировочные курсы было для него не просто служебной обязанностью; он искренне наслаждался их страданиями.

— Докладываю: у меня и у номера четыре всё хорошо, — сообщила Лорин. — Прием.

— Почему не используете кодированную частоту? Прием, — сердито поинтересовался мистер Лардж.

Лорин поняла, что инструктор прав, и торопливо завертела регулятор приемника.

— Ой… Простите. Прием.

— Погодите, завтра утром я до вас доберусь, — рявкнул Лардж. — Минус десять очков за забывчивость. Прием окончен.

— Прием окончен, — с горечью подтвердила Лорин, отложила микрофон и пнула металлическую стену контейнера — Черт возьми, до чего же я его ненавижу!

Бетани коротко рассмеялась.

— Да уж не больше, чем он тебя — за то, что ты шарахнула его лопатой по спине и скинула в ту грязную яму!

— Верно, — сказала Лорин, не удержавшись от улыбки при воспоминании о том, как ее первая попытка пройти базовый курс подошла к неожиданному концу. — Ладно, пора за дело. Ты начинай переводить задание, а я выйду наберу снега, чтобы его растопить и заварить чай.

Лорин отыскала ведро и взяла с санок фонарик. Толкнула железную дверь контейнера и выскользнула вместе с ведром в узкую щелочку, чтобы не выпускать тепло.

Солнце уже село, и в тусклом желтом луче света, падающем из контейнера, Лорин разглядела на снегу большой белый силуэт. Решив, что ей от усталости мерещится невесть что, Лорин включила фонарик.

Сомнений не оставалось. Лорин взвизгнула, юркнула в контейнер и проворно захлопнула железную дверь.

— Что случилось? — спросила Бетани, поднимая глаза от задания.

— Белый медведь! — воскликнула Лорин. — Лежит на снегу прямо перед дверью. Слава богу, кажется, отдыхает. Еще несколько шагов — и я наступила бы прямо на него!

— Не может быть! — ахнула Бетани.

Лорин помахала фонариком перед подругой.

— На, возьми. Выгляни — и сама увидишь.

Бетани хватило одного взгляда. Меньше чем в пяти

метрах от входа в контейнер лежал холмик из белого меха,из ноздрей поднимались две струйки теплого пара.

*

Как только Лорин оправилась от ужаса, девочки сели обдумывать случившееся и пришли к выводу, что положение не слишком серьезное.

Запастись питьевой водой они могут, если наскребут снега прямо перед дверью контейнера. А после этого они решили оставить гигантского медведя в покое. Вряд ли зверь останется всю ночь лежать на морозе. Уйдет куда- нибудь и спрячется до восхода солнца.

Внутри контейнера стало довольно тепло, и при дыхании пар не шел изо рта. После целого дня на морозе им стало даже жарко. Лорин и Бетани сняли сапоги и наружные комбинезоны, повесили их на веревку над обогревателем, чтобы просушить за ночь.

Металлический пол контейнера оставался слишком холодным, поэтому девочки обули кроссовки и разложили коврики из пенистого пластика, которые привезли с собой на санках. Включили обогреватель посильнее, поставили перед ним обледеневшие банки с тушенкой и консервированными фруктами, а Бетани натопила на портативной печке целый котелок воды.

На то, чтобы прочитать задание на последние двадцать четыре часа при трепещущем свете газовой лампы,ушел целый час. Описания занимали всего пять страниц, но были написаны на языках, которые девочки начали учить только на базовом курсе: на русском для Бетани и на греческом для Лорин.

Суть задания была проста Девочки должны были распаковать снегоход и подготовить его к работе: для этого надо было свинтить отдельные детали, смазать ходовые лыжи и мотор, наполнить бак бензином. После восхода солнца им давалось два часа на тридцатипятикилометровую поездку до контрольного пункта, где они должны встретиться с остальными четырьмя курсантами, сумевшими дойти до конца базового курса, чтобы совместно пройти пытку, которая зловеще называлась «Последнее испытание физического мужества в экстремальных походных условиях».

— М-да, — заметила Лорин, ковыряясь ложкой в банке тушенки, которая снаружи была теплой и маслянистой, но внутри твердой как камень. — Слава богу, хоть инструкция к снегоходу написана по-английски.

2. БОУЛИНГ

Всю неделю Джеймс Адамс ждал и не мог дождаться субботнего вечера, который они собирались провести в городе, в боулинге. Но, добравшись до заветной цели, он вдруг сник. На него напала хандра. Остальным четверым агентам «Херувима», сгрудившимся вокруг дорожки, было куда веселее, чем ему.

Кайл был в великолепной форме, разгуливая королем и угощая друзей хот-догами и кока-колой. А покупал он всё на деньги, вырученные от торговли пиратскими DVD-дисками, которые он нажигал для половины ребят в лагере. Кайл вечно проворачивал какие-нибудь не вполне законные, но якобы очень прибыльные дела. Правда, насколько Джеймс мог судить, только последняя афера впервые принесла ему более-менее приличную сумму.

Неразличимые близнецы Каллум и Коннор тоже развлекались вовсю. Они по-дурацки поспорили между собой, что один из них до конца вечера сумеет пригласить Габриэль на свидание. Джеймс сказал близнецам, чтобы и не мечтали: хоть они ребята и неплохие, но Габриэль уже тринадцать лет, и она выглядит что надо. Если Габриэль и захочет завести приятеля — а она до сих пор не выражала такого намерения, — то наверняка подыщет кого-нибудь получше, чем долговязые двенадцатилетние недотепы с лохматыми светлыми шевелюрами и щелью между передних зубов шириной с шоколадный батончик.

— Есть! — воскликнула Габриэль, когда от удара ее шара все десять кеглей разлетелись в разные стороны. Она вскинула руки и завертела задом, изображая воинственную пляску.

— Кайл, тебе конец, — заявила она.

Габриэль отвернулась от победной сцены и увидела Каллума и Коннора — они во весь рот улыбались ей с пластиковых кресел по обе стороны от того места, где она сидела перед коронным ударом.

— Классный бросок, — похвалил Каллум.

— Вот видишь, я же говорил тебе — не отводи так сильно руку назад! — перебил его Коннор, метнув свирепый взгляд на брата-близнеца

— Так ты гораздо лучше сохранишь равновесие.

Габриэль помнила его совет, однако бросила шар как обычно. Ей просто повезло. Она поглядела на свое кресло и поняла, что сыта по горло подхалимскими ухмылками двоих мальчишек. Она пошарила под креслом и достала свою сумку.

— Ты куда? — с предвкушением спросил Каллум. — Что стряслось?

— Что-то Джеймс приуныл, — пояснила Габриэль. — Пойду посижу с ним, попытаюсь приободрить.

— Правильно, — одобрил Коннор. — Я с тобой.

— Нет, — решительно отрезала Габриэль. — Вы оба останетесь здесь.

— Но… — пролепетал Коннор, приподнялся и уселся обратно.

— Послушайте, — сказала Габриэль. — Не хочу грубить, но, по-моему, у вас у обоих крыша съехала. Вы мне действуете на нервы. Оставьте меня в покое хоть на пять минут!

Габриэль взяла с кресла свою куртку, посмотрела на мальчишек и устыдилась. На лицах у обоих близнецов застыло одинаковое выражение: ни дать ни взять малыши, у которых мама в наказание отобрала любимую игрушку.

Джеймс сидел как в воду опущенный, смотрел в пол. Габриэль похлопала его по колену.

— Чего нос повесил? — спросила она, усаживаясь рядом. — Все еще вспоминаешь Майами?

Прошлым летом Джеймс попал в серьезную переделку. Чтобы спасти свою жизнь, ему пришлось стрелять в человека. Из-за этого его до сих пор мучили кошмары.

— Наверно, — пожал плечами Джеймс — И еще я скучаю по Керри. Уже больше недели не получал писем.

— И я тоже, — сказала Габриэль. — Но в последнем письме она сообщала, что прибыла в Японию и работает в глубоком подполье, так что ее молчание неудивительно.

Джеймс кивнул.

— Я говорил по телефону с ее контролером задания. Он сказал, что всё идет хорошо и что Керри сможет вернуться домой через месяц или около того.

—А как Лорин? — спросила Габриэль. — Справляется с базовым курсом?

— Ты же знаешь, что там делается, — покачал головой Джеймс. — Доходят только слухи, но надеюсь, с ней всё в порядке.

Габриэль рассмеялась:

— А помнишь, как мы проходили курс? Мы с Керри заперли вас, мальчишек, на балконе в отеле и заставили признаваться в любви.

Джеймс выдавил слабую улыбку:

— Мы с вами за это так и не посчитались.

Тут ему на шею брызнуло что-то холодное. Он оглянулся. На соседней дорожке играла компания ребят лет по шестнадцать — семнадцать. Они, дурачась, облили его кока-колой со льдом. Эти парни явно нарывались на драку: шумели, буянили, кидались чем придется.

— Эй! — крикнула им Габриэль, хмуро взглянув через плечо на прыщавого типа в футболке с надписью «Тоттенхэм Хотспер». — Ты чего?

— Простите, — ухмыльнулся парень и лукаво поглядел на остатки льда в картонном стаканчике. У Габриэль создалось впечатление, что извиняется он неискренне.

— Джеймс, — крикнул Кайл. — Твоя очередь.

Джеймс встал и поднял с полки шар. Однажды он выиграл купон и взял пару бесплатных уроков боулинга, так что когда он был в форме, то выглядел неплохо: швырял шар по мощной дуге и сбивал немало кеглей. Но сегодня ничего не получалось. По правде сказать, плохое настроение Джеймса было вызвано не тоской по Керри и не беспокойством о том, пройдет ли Лорин базовый курс Он злился потому, что шар никак не хотел лететь в нужном направлении.

Он принял стойку, поднял шар к подбородку. Плавно отвел руку назад. Шар изящно сбил три передние кегли, и на миг Джеймсу почудилось, что сейчас он впервые в жизни выбьет десятку. Но кегля номер семь, левая в дальнем ряду, только покачнулась, а десятая, крайняя справа даже до этого не снизошла. Вот это невезуха! Джеймс не верил своим глазам

— Коридор семь-десять, — выкрикнул Кайл, восторженно хлопая себя по бедрам. — Ты, Адамс, опять продул!

Джеймс взглянул на табло. Когда шли групповые матчи, он обычно сражался с Кайлом за первое место и выигрывал чаще, чем проигрывал. Но сегодня вечером он уже проиграл два матча, а в этом отставал от Кайла на тридцать очков. А впереди оставалось всего четыре броска. Джеймс мысленно упрекнул Кайла за то, что он сыплет соль на раны побежденного, благополучно забыв, что сам повел бы себя точно так же, если бы сегодня удача отвернулась от Кайла.

Джеймс схватил шар, как только он со стуком упал на полку и перестал вращаться. Встал в стойку для второго броска, сердито глядя на две кегли, сиротливо маячившие на разных краях дорожки.

Чтобы расквитаться за коридор семь-десять, надо сбить одну из кеглей так сильно, чтобы она ударилась о заднюю стенку, завертелась и сбила кеглю на другом краю. Для такого броска требуется колоссальное везение, и даже чемпионы мира не часто совершают такие подвиги.

— Ты никогда в жизни не сшибешь обе, — скалился Кайл.

Джеймс самодовольно ухмыльнулся Кайлу, стараясь напустить на себя уверенный вид.

— Сядь на место и смотри, как играют мастера.

Джеймс изо всех сил размахнулся шаром, но при слишком высокой скорости легко потерять контроль. В момент броска шар немного дрогнул. Начальная скорость была неплохая, но Джеймс сразу понял, что удар не получился.

— Вернись, — в отчаянии шептал Джеймс, глядя, как шар приближается к желобу. — Ну же, давай, давай…

Шар с глухим стуком упал в желоб, не докатившись до кеглей на пару метров. Джеймс закрыл глаза руками и вполголоса выругался. Обернуться не было сил: он знал, что поймает на себе издевательский взгляд Кайла.

— Восемь очков и шар в желобе, — радостно воскликнул Кайл. — Может, тебе сходить в детский сектор, пусть разрешат поиграть с малышами в красных футболках!

Джеймс с тяжким вздохом рухнул в кресло рядом с Габриэль.

— Сегодня у меня ничего не клеится. Так, глядишь, скоро меня и малыши обыгрывать начнут.

— Всё равно ты играешь лучше, чем Каллум и Коннор, — сочувственно сказала Габриэль, указывая на табло со счетом.

— Слабое утешение. Эти двое безнадежны.

Габриэль с улыбкой погладила Джеймса по ноге тыльной стороной ладони.

— Просто сегодня у тебя неудачный день.

И при этих словах к ним на спину опять пролился дождь из кока-колы. Они обернулись и увидели: в луже на полу борются два мускулистых парня. Джеймс подождал, пока они расцепятся, и пошел разбираться.

— Вы чего, придурки, с ума сошли? — сердито крикнул он. — Я промок насквозь.

— А у меня вся майка испачкана, — добавила Габриэль, пытаясь заглянуть себе на спину и гадая, отстираются ли пятна.

Два парня встали на ноги, глупо хихикая.

— Да мы просто развлекались, — сказал тот, что в тоттенхэмской футболке.

Другой был настроен не так миролюбиво.

— Кругом полным-полно пустых кресел, — проворчал он. —- Могли бы и пересесть.

— Наша дорожка — здесь, — возразила Габриэль. — Я не собираюсь тащиться пять метров каждый раз, как подойдет моя очередь.

— Да, — поддержал ее Джеймс — Почему это мы должны пересаживаться, если тебе с твоим дружком вздумалось поваляться по полу?

Парень ткнул Джеймса кулаком в спину.

—Ты что, называешь меня голубым?

Джеймс и Габриэль встали и повернулись к противникам. Те возвышались над ними больше чем на голову.

—Я пришел сюда не за тем, чтобы драться, — сказал Джеймс

—Я тоже, — сказал мускулистый. — Но ты сам напрашиваешься на драку, так что забирай свою черномазую подружку и вали куда-нибудь в другое место.

Здоровяк был сантиметров на двадцать пять выше Габриэль и килограммов на пятьдесят тяжелее, так что он никак не ожидал подвоха Габриэль, имевшая черный пояс второго дана по каратэ, взмахнула ногой над рядом пластиковых кресел и лягнула парня. Удар ботинка для боулинга пришелся прямо по почкам; задира рухнул, хватая воздух ртом, а когда пришел в себя, то обнаружил, что лежит с расквашенным носом, прижатый к земле, а в щеку ему впивается оранжевый накрашенный ноготь.

—А ну, повтори, кто я такая, — завизжала Габриэль, замахиваясь кулаком. — Ну, давай! Что, сдрейфил?

От ее голоса зазвенела даже металлическая крыша боулинга. На девочку уставилась сотня пар озадаченных глаз. Зал притих, слышались только писк пары малышей да пощелкивание игровых автоматов.

Джеймс торопливо прошел вдоль кресел и положил ладонь на плечо Габриэль.

— Тише, Габриэль, — сказал он. — Успокойся. Не стоит обижаться на всяких дураков.

Габриэль выпустила лицо жертвы и встала. Джеймсу показалось, что он разрядил обстановку, но тут он заметил, что к ним со всех сторон стягиваются дружки пострадавшего. Джеймс хотел вернуться на свою дорожку, но получил неуклюжий удар кулаком в голову.

Джеймс инстинктивно ткнул локтем назад, отбиваясь, с размаху заехал обидчику в лицо, а когда тот отшатнулся назад, ловкой подсечкой поддел за ноги. Это не понравилось троим приятелям задиры. Двое из них кинулись на Джеймса, а третий, в тоттенхэмской футболке, попытался запрыгнуть на спину Габриэль.

В «Херувиме» Джеймса научили защищаться в драке, но всему есть предел. Против троих значительно более крупных противников в ближнем бою многого не сделаешь. К счастью, ему на помощь спешили еще трое «херувимов».

Кайл, Коннор и Каллум перемахнули через кресла и бросились на драчунов. Джеймс пропустил второй удар и поскользнулся на лакированном дощатом полу. Скрипнула подошва кожаного ботинка.

Он попытался встать на ноги, но не смог, над головой мелькали десятки дерущихся конечностей. Он заметил, как колено Кайла врезалось кому-то в живот, а близнецы заломили за спину руку здоровяка в тоттенхэмской футболке.

Когда на помощь подоспели взрослые — в том числе двое воспитателей из «Херувима», присматривавших за малышами в детском секторе, — исход драки был уже ясен. Пятеро задир в разных позах валялись на полу, корчась от боли, а над ними кольцом стояли агенты «Херувима» со стальными лицами, готовые броситься на любого, кто посмеет шевельнуться.

Джеймс перекатился на спину и набрал полную грудь воздуха. Ему было приятно оказаться на стороне победителей, хотя весь ею вклад сводился к тому, что он пропустил удар и упал. Он считал, что обидчики получили по заслугам: нечего было наезжать на Габриэль!

Но, когда Джеймс взгромоздился на пластиковое кресло, настроение у него упало ниже некуда. Голова болела, одежда испачкалась, а в лагере ждало суровое наказание за содеянное.

*

Доктор Теренс Мак-Афферти, которого чаще называли просто Мак, пожирал свирепым взглядом пятерых ребят, выстроившихся перед большим дубовым столом, и спрашивал себя, сколько раз он вот так же смотрел в перепуганные виноватые лица за те тринадцать лет, что он возглавляет организацию «Херувим». Видимо, число перевалило за тысячу.

— Итак, — устало произнес Мак, — расскажите мне, что же стало причиной драки, произошедшей в боулинге этим вечером.

— Парень на соседней дорожке наехал на Габриэль, — пояснил Кайл. Он выступил вперед и взял на себя ведущую роль, потому что был самым старшим. — Они плескались своими напитками и вели себя как идиоты. Мы потеряли терпение и накинулись на них.

— Вы все одновременно решили накинуться на них, — уточнил Мак. Он явно не находил объяснение правдоподобным — И, полагаю, ни один из вас не виноват больше, чем другие?

—Верно, — соврал Кайл.

Остальные дружно закивали. Они успели договориться и согласовать свои объяснения на обратном пути, пока ехали в лагерь на микроавтобусе. Драку начала, конечно, Габриэль, но ее оскорбили расисты, и ребята считали, что нельзя возлагать вину только на нее.

— Понимаю, — с неохотой вздохнул Мак. — Если хотите, чтобы я смотрел на происшедшее с такой точки зрения, будь по-вашему. Но я поговорил с работниками боулинга, которые присутствовали при этой сцене, и, мне кажется, получил довольно точное представление о том, что там произошло на самом деле.

При этих словах Мак бросил выразительные взгляды на Габриэль и Джеймса.

— Нет нужды рассказывать вам, насколько серьезные последствия мог иметь этот инцидент, —- продолжил Мак. — Вам это и так без конца вдалбливают в головы. Какова задача номер один для агентов «Херувима», когда они находятся за пределами лагеря?

Шеренга виноватых продекламировала с разной скоростью и разной степенью энтузиазма:

— Соблюдать секретность.

— Совершенно верно, соблюдать секретность, — кивнул Мак. — «Херувим» — организация тайная.

— Безопасность ваших коллег, которые сейчас находятся на подпольных заданиях, основывается на том, что никто не знает о нашем существовании. Когда вы покидаете лагерь, то должны вести себя так, чтобы не привлекать постороннего и очень вам ненужного внимания. Любой ценой избегать неприятностей, даже под давлением жестоких

провокаций. Это понятно?

—Да, сэр, — хмуро кивнули провинившиеся.

— Вашу сегодняшнюю демонстрацию боевых искусств в зале для боулинга видела целая толпа народу. Думаете, они не заинтересуются, кто вы такие и почему компания подростков столь хорошо владеет высшим мастерством сражения? Вы догадываетесь, какой поднимется шум, если окажется, что кто-нибудь из ребят, которых вы сегодня избили, получил серьезные травмы? Я знаю, что вы все хорошо владеете навыками боя без оружия и представляете себе пределы необходимой самообороны, но неприятные происшествия всё равно случаются. Кроме этого, считайте, что вам сильно повезло: у меня есть хорошие связи в местной полиции. Мне пришлось пустить в ход всё свое влияние, чтобы вы впятером не сидели сейчас в тюремной камере, ожидая обвинений в преступных действиях. Итак, вот ваши наказания.

Наступила полночь.Усталые ребята клевали носами, выслушивая нравоучительную лекцию, но при упоминании о наказаниях мигом навострили уши. Что же приготовил им суровый директор?

— Прежде всего, вам всем запрещается выходить в город ближайшие четыре недели, — объявил Мак. — Во-вторых, нам в «Херувиме» всегда не хватает народу, и именно сейчас мы ощущаем острую нужду в свежей крови…

Мак достал из ящика письменного стола стопку заданий. Джеймс мысленно застонал, догадавшись, что его пошлют в какой-нибудь детский дом набирать в «Херувим» новых агентов. Раньше Джеймс никогда не бывал на вербовочных заданиях, но все, кто с этим сталкивался, называли их полным кошмаром.

3.ПРИРОДА

Когда Лорин и Бетани наконец закончили готовить снегоход к утреннему путешествию, уже близилась полночь. Транспортное средство было сконструировано так, что любой чайник мог достать его из коробки, собрать, смазать и заправить горючим, надо было только следовать инструкции.

Девочки соединили спальные мешки в один и устроились поудобнее. Если верить учебнику по выживанию в холодном климате, спать в отдельных мешках теплее. Но учебники не принимают в расчет душевного спокойствия: гораздо приятнее и уютнее уснуть рядом с лучшей подругой, даже если рука во флисовом рукаве, которой она тебя обнимает, пропахла бензином.

*

Когда солнце поднялось над горизонтом, его первые лучи пробились в контейнер, несмотря на то что девочки старательно законопатили все щели вокруг дверей мелкими кусочками картона.

Лорин и Бетани крепко спали, и тут у них на наручных часах, с перерывом всего в несколько секунд, запищали будильники. Девочки предпочли не рисковать. Они включили оба будильника, на случай, если один из них не сработает или часы ошибутся. Малейшая ошибка грозила тем, что они не попадут вовремя на контрольный пункт, и тогда все девяносто девять дней мучений пойдут насмарку. Девочки старались выбросить из головы мысль о неудаче, но это всё равно что оказаться запертым в горящем здании и не думать о языках пламени, подбирающихся к тебе.

Лорин расстегнула молнию, выбралась из спального мешка и зажгла газовую лампу. Покрытый инеем пол обжигал ноги холодом даже сквозь носки. Бетани всегда была тяжеловата на подъем, и, как и во все дни с начала обучения, Лорин пришлось ткнуть подругу в бок, чтобы она зашевелилась.

— Вставай, лентяйка, — поторопила ее Лорин. — Начинай упаковывать вещи, а я пока приготовлю кашу. Лучше всего тронуться в путь, как только достаточно рассветет.

С этими словами Лорин присела над металлическим ведром посреди контейнера и принялась долго и мучительно расстегивать внешний флисовый комбинезон и теплозащитное белье, в которых спала.

— Ну почему я не мальчишка? — риторически спросила Лорин, пока Бетани сидела на спальном мешке и засовывала в сапоги сменные теплые вкладыши. — С пенисом было бы гораздо проще.

— Интересно, что сейчас делают наши братья, — сказала Бетани. — Если учесть разницу во времени, им пора ложиться спать. Наверняка сидят перед телевизором, потягивают горячий чай и грызут шоколадное печенье.

Лорин рассмеялась.

—Зная Джеймса, могу спорить, что сейчас он нарезает круги на беговой дорожке в наказание за какую-нибудь провинность.

—Возможно, бок о бок с Джейком, — усмехнулас Бетани. — Мой братец не лучше твоего.

— Тебе нужно ведро? Потом я выплесну, — сказала Лорин, поправляя нижнее белье и застегивая молнию на флисовом комбинезоне.

— Да. Дай сюда, а то я сейчас лопну, — отозвалась Бетани. — Надеюсь, этот медведь ушел.

Лорин улыбнулась.

— Если не ушел, он проснется оттого, что ему на голову выплеснут целое ведро мочи.

Когда Бетани завершила свои дела, Лорин осторожно приоткрыла металлическую дверь плечом. Створка еле-еле поддалась, потому что за ночь перед ней намело сугроб высотой в полметра. Холодный воздух обжег неприкрыты руки и лицо. Она выплеснула дымящееся содержимой ведра и вгляделась в пелену пара.

— Черт возьми, — встревоженно воскликнула Лорин. — Он до сих пор там.

Спящего медведя замело снежным одеялом; закрылась даже ямка возле морды, протаявшая вечером от дыхания.

— Смотри, какой огромный, — протянула Лорин. — Мог бы прикончить нас обеих одним ударом лапы. Нельзя вытаскивать снегоход, пока он не ушел, слишком опасно. Надо его спугнуть.

— Тогда надо этим заняться прямо сейчас, — сказала Бетани, выглядывая из щелки вместе с Лорин. — Чтобы ушел подальше, когда нам будет пора выходить.

Лорин кивнула:

— По телевизору всегда говорят, что крупные животные очень пугливы, так что, думаю, это будет нетрудно.

Она просунула руку с ведром за дверь и изо всех сил шарахнула им о металлическую стену контейнера. Грохот раздался такой, что у девочек чуть не лопнули барабанные перепонки. Медведь же и ухом не повел.

— Глупая зверюга, — проворчала Лорин.

— Может, бросить в него чем-нибудь? — предложила Бетани.

Через открытую дверь уходило тепло, а девочки по-прежнему были полуодеты. Они вернулись, надели перчатки и вязаные шлемы. Бетани стала искать метательный снаряд потяжелее, а Лорин налила в кастрюлю воды, насыпала овсяных хлопьев и сухого молока и поставила на походную плитку, чтобы завтрак разогрелся, пока они борются с дикой природой.

Бетани подкралась к двери, держа в руках две кастрюли — единственные предметы в их легком походном снаряжении, достаточно увесистые, чтобы произвести впечатление на белого медведя.

— Я подкрадусь поближе, чтобы не промахнуться, — сказала Бетани. — Но вдруг он на меня кинется? Ты на всякий случай держи дверь открытой и будь готова захлопнуть ее, как только я вбегу.

Держа кастрюли в обеих руках, Бетани с колотящимся сердцем подкралась к медведю метра на три. Швырнула кастрюли, потом в вихре белой пороши метнулась обратно к контейнеру.

Когда она влетела, Лорин захлопнула дверь металлической клетки, Бетани по инерции споткнулась о санки Лорин, перекувырнулась через них и упала на пол.

— Ты цела? — спросила Лорин.

— Жить буду, — пропыхтела Бетани, перевертываясь на спину. — Получилось?

Лорин заботилась только о безопасности Бетани. Она забыла проследить за реакцией медведя, окутанного облаком снега. Она чуть-чуть приоткрыла дверь и осторожно выглянула и ахнула:

— Не может быть!

Бетани высунулась в дверь и тоже не поверила своим глазам. Медведь всё так же лежал не шелохнувшись. Только из сугроба перед его мордой торчала кастрюля, а вторая зарылась в снег у него на спине, поднимаясь и опускаясь в такт дыханию.

— Надо же! И угораздило же его притащиться именно нынешним утром, — огорчилась Лорин. — К этому времени мы уже должны были позавтракать, собраться и вытащить снегоход.

— Думай, голова, думай! Бетани похлопала руками в перчатках. — Должен же быть какой-то выход!

— Может, он оглох? — предположила Лорин.

— Думай, думай, думай… — повторяла Бетани. — Что, если нагрузить на снегоход всё, что надо, и потихоньку оттащить подальше? Когда мы поедем, он нас не догонит.

— Слишком рискованно, — покачала головой Лорин, — Вдруг мы его разбудим в самый неподходящий момент и он на нас кинется? Нам его не одолеть.

— Верно, — согласилась Бетани. Но посмотри, как он дрыхнет. Его и пушкой не разбудишь. Хоть петарду в задницу втыкай.

— Точно! — воскликнула Лорин. — Бетани, ты гений!

— Что? — переспросила Бетани. — У нас нет никаких петард. Только сигнальная ракета на случай бедствия,но если мы ее подожжем, за нами прилетит спасательный вертолет, и весь курс пойдет насмарку.

— Да не петарда, — нетерпеливо объяснила Лорин. — Разожжем костер. Животные боятся огня.

Не теряя времени на объяснения, Лорин кинулась к обломкам картонной коробки в задней части контейнера. Схватила длинную полоску картона и оторвала кусок сантиметров тридцати в ширину и трех метров в длину. Свернула его в трубку.

— Свяжи вон той лентой, — приказала Лорин.

Бетани взяла прочную пластиковую ленту, которой была скреплена коробка со снегоходом, и обмотала трубку.

— Мы что, ткнем его этой штуковиной? — поинтересовалась Бетани.

— Угу, — кивнула Лорин, подбирая обрывки промасленной тряпки, которой они протирали снегоход, и запихивая их в конец трубки.

— Масло на этих тряпках вспыхнет в два счета, — пояснила Лорин. — А медведь не станет долго ждать — почувствует, что пламя лизнуло его, и тут же смоется.

— Здорово ты придумала, — восхитилась ее подруга,

Бетани нашла в санках водостойкие спички, а Лорин с картонной трубой подошла к двери.

— Будь готова закрыть за мной дверь, — предупредила Лорин. — Ему наши опыты совсем не понравятся.

Бетани на цыпочках подошла к подруге со спичкой в руке. Промасленные тряпки мгновенно вспыхнули синим пламенем.

Лорин наклонила трубку вперед, и пламя стало оранжевым: загорелся картон. Сделав еще шаг по снегу, она поднесла горящий конец на полметра к медвежьей голове.

Когда пламя почти коснулось носа, Лорин положила трубку на снег и подкатила к медвежьей морде Уверенная, что медведь вскочит на дыбы, как только почувствует пламя, она торопливо кинулась к контейнеру, а Бетани захлопнула за ней дверь.

Отдышавшись, девочки осторожно приоткрыли дверь. Они ожидали увидеть четырехсоткилограммового зверя с обожженной мордой, стоящего на задних лапах но их глазам предстала куда более страшная картина: голова медведя пылала, глазницы провалились внутрь черепа.

— Мы его убили! — завизжала Бетани. — Бедняга, он наверное, был старый или больной.

Но Лорин не попалась на удочку. Она заметила, что из-под снега над задним концом туши пробиваются серые струйки дыма. Лорин плохо разбиралась в анатомии белых медведей, но была уверена в одном: внутри у них не пусто.

— Он не настоящий, — заявила Лорин.

Она подошла по сугробам к тлеющему медведю и склонилась над ним. Сквозь пелену дыма заглянула в дырку на месте сгоревшей головы. Медведь был сшит из нейлонового меха, натянутого на каркас из проволочной сетки. Внутри Лорин разглядела пластиковые мешки, резиновые трубки, автомобильный аккумулятор и электрический насос — всё, с помощью чего изображалось дыхание медведя.

— Надо было сразу догадаться, — бушевала Бетани сердито пиная ногами снег. — После всех розыгрышей и заданий на сообразительность, которые с нами вытворили инструкторы.

Лорин посмотрела на часы.

—Мы потеряли уже минут пятнадцать светового дня. Давай скорей завтракать, и пошли отсюда.

Когда они вернулись в контейнер, каша уже убегала из кастрюли. Лорин сдобрила овсянку щедрой порцией глюкозного порошка и высокоэнергетической пищевой добавкой, предназначенной для бегунов на длинные дистанции. Организмам девочек понадобится много энергии, чтобы сохранять тепло во время тридцатипятикилометровой поездки на снегоходе. После перемешивания каша приняла сероватый цвет цемента и стала как-то странно хрустеть на зубах, однако девочки, не обращая на это внимания, быстро-быстро впихивали ее в себя.

— Надеюсь, больше никаких сюрпризов не будет, — сказала Лорин, вытирая с губ остатки каши.

Бетани ответила с набитым ртом:

— Дай бог нам сохранить головы на плечах еще четыре часа…

4. ВОСКРЕСЕНЬЕ

Ребята, которые живут в лагере «Херувим», часто пропускают уроки, потому что бывают на заданиях. Один из способов нагнать — это учеба в субботу по утрам. Джеймс считал, что это жестоко, потому что воскресенье оставалось единственным днем, когда можно от души поваляться в кровати.

Ближе к одиннадцати часам он наконец решил выбраться из-под одеяла. В одних трусах и потрепанной «херувимской» футболке он подошел к окну, выглянул через щелку в жалюзи и увидел, что на улице стоит обычное апрельское утро — на траве лежит иней, сеется мелкий дождичек. На стадионе за тенистыми кортами шел футбольный матч. Игроками были перемазанные в грязи восьми и девятилетние ребята, большей частью мальчишки.

Джеймс подошел к портативному компьютеру, поднял экран и пробежался пальцами по сенсорной панели, чтобы проверить почту. Он надеялся получить письмо от Керри, но обнаружил только спам, предлагающий «Бесплатный персональный тест, который поможет вам изменить свою жизнь!!!», да записку от контролера заданий Зары Аскер:

«Джеймс!

Обязательно зайди в корпус подготовки операций, комната 31, сегодня в 15.30. Тебя познакомят с подробностями предстоящего вербовочного задания.

Зара Аскер (контролер задании)».

Джеймс подумал, не послать ли письмо Керри, но с тех пор, как она ответила ему в последний раз, он писал ей уже трижды, а единственной новостью была драка в зале для боулинга, и ему не хотелось вдаваться в эти подробности.

Спускаться в столовую было неохота, так что Джеймс почитал спортивные новости на «Скай», насыпал себе в миску хлопьев, достал из мини-холодильника молока и апельсинового сока. Пока он ел, в дверь постучали.

— Не заперто, — буркнул Джеймс с набитым ртом.

Вошли Кайл и Брюс, оба в шортах и кроссовках, с дорожными сумками, в которых лежали полотенца и сменная одежда.

— Ты еще не готов? — осведомился Кайл.

Джеймс посмотрел на часы.

— Простите, — сказал он. — Я и не думал, что уже так поздно.

Каждое воскресное утро Джеймс с Кайлом и Брюсом ходил на тренировки в тренажерный зал. Большинство мальчишек предпочитали футбол или регби, но после того, как ты тринадцать лет промахиваешься по пустым воротам, падаешь в грязь или получаешь в лицо неизвестно откуда взявшимся мячом, начинаешь с неохотой признавать, что игры с мячом — это не твоя стихия.

— Сейчас оденусь. — Джеймс присел на край кровати и поднял один из разбросанных по полу заскорузлых спортивных носков.

— Что, Джеймс, хорошо повеселился вчера в боулинге? — ухмыльнулся Брюс.

— Ты и сам бы ввязался, если бы уже не отбывал наказание на кухне, — парировал Джеймс.

— Да уж верно, — улыбнулся Брюс. — Уж лучше провести пару часов на четвереньках, отмывая плиты, чем целый месяц торчать в забытом богом детском доме. И не забывай, пропустить удар — это всегда позорно, каковы бы ни были последствия.

— Знаешь что? — сказал Джеймс, натягивая белый носок, не совпадавший по цвету с первым. — Не понимаю, почему все так боятся этих вербовочных заданий. Неужели это так плохо — пожить немного в детском доме и найти для «Херувима» еще одного агента?

Кайл, за многочисленные грехи побывавший уже на пяти вербовочных заданиях, кивнул:

— Не так уж плохо. Просто очень скучно, да к тому же большая часть ребят, которых встречаешь в таких местах, оказывается полным дерьмом: воруют у тебя вещи, задираются и всё такое. Однажды меня послали в Ньюкасл, так там ко мне приставали чуть ли не каждые пять минут. Я пробыл там три недели, и драться приходилось каждый день.

— И как, завербовал кого-нибудь?

Кайл кивнул:

— Тех двоих светловолосых близнецов с шотландским акцентом. Помнишь, я их тебе показывал? Тогда им было всего по семь лет, но мозгов у них имелось больше, чем у всех остальных в той дыре, вместе взятых.

*

В лагере «Херувим» было три спортивных зала. Общей физической подготовкой занимались только в одном из них, который по традиции носил название «зала для мальчиков», сохранившееся с тех времен, когда физическое воспитание преподавалось раздельно. Джеймс питал нежные чувства к этому обшарпанному зданию с настенными часами красного дерева, навеки застывшими на отметке без четверти пять; с потолка на длинных проволоках свисали тусклые лампочки, под ногами скрипели рассохшиеся доски. Но больше всего ему нравилось написанное от руки объявление над входом:

«Тот, кто принесет на теннисных тапках грязь, получит по шее. П. Т. Байвотт, учитель физкультуры».

Нынешней учительницей была Мерил Спенсер, бывшая олимпийская чемпионка по спринту. Она легко могла бы назвать парочку-другую ребят, которым охотно надавала бы по шее за грязь на спортивной обуви, если бы телесные наказания в «Херувиме» не были запрещены двадцать лет назад.

В спортивном зале стояло сорок снарядов. Одни были самые простые — например, пенопластовые маты с приклеенной табличкой «Отжимания». Другие — более сложные: конусы, расставленные для эстафеты, силовые тренажеры, турник для подтягиваний.

Три десятка ребят, пришедших на занятие, выбрали себе снаряды для начальных упражнений. Они занимались две минуты, потом Мерил свистела в свисток, и ребята бежали к следующему снаряду. Вся тренировка занимала восемьдесят минут, и единственными паузами для отдыха были два коротких перерыва. На тех, кто проявлял слабинку, Мерил или ее помощник безумно орали обзывали тюфяками и грозились дать «хорошего пинка под зад».

Когда тренировка закончилась, восемь человек сразу заняли душ. Джеймс вытерся, надел чистые джинсы, потом подошел к запотевшему зеркалу и поиграл бицепсами и мышцами груди. За последние три месяца он вытянулся на восемь сантиметров и после начала регулярных тренировок быстро наращивал мускулы.

Брюс хлестнул Джеймса полотенцем по спине и ухмыльнулся:

— Хватит красоваться, позёр несчастный.

Джеймс отвернулся и с улыбкой провел под мышками дезодорантом.

— Ты просто завидуешь, потому что я в последнее время стал вон каким мускулистым, — ответил он. — Потому-то за мной и бегает половина девчонок в лагере.

— Это тебе только кажется, — фыркнул Брюс.

Кайл учуял прекрасную возможность для одного из своих фирменных приколов.

— Думаю, детка, ты прав, — сказал он и похлопал Джеймса по заднице. — Ты настоящий красавчик.

Джеймс подпрыгнул на полметра и завопил:

— Кайл, прекрати свои голубые штучки!

После долгих разговоров с Керри и кое-кем из ее подружек Джеймс постепенно смирился с тем, что его друг Кайл — гомосексуалист. Но иногда ему все-таки становилось не по себе. Он резко развернулся, отшвырнул Кайла, вспыхнул от злости. Брюс и другие ребята расхохотались. Джеймс понял, что единственный способ сберечь лицо — переиграть Кайла на его же собственном поле. Он быстро набрал во рту побольше слюны, обхватил Кайла за шею и припечатал в щеку жарким мокрым поцелуем.

Кайл в ужасе отпрянул, его щека заблестела от слюней Джеймса.

— Ах ты, гад… — заорал Кайл, вытирая лицо полотенцем.

— Что случилось? — нежно проворковал Джеймс. — Милый, разве ты не поцелуешь меня в ответ?

Брюс с ребятами покатывались от хохота. Кайл подхватил одежду и удалился в другой конец раздевалки.

*

Воскресный обед считался в лагере праздничным событием. Единственный раз за всю неделю отдельные столы в столовой сдвигались вместе, застилались скатертью, сервировались хорошей посудой. Традиционное воскресное жаркое со сложным гарниром было любимым блюдом Джеймса. Однако атмосфера за столом царила безрадостная, потому что всем, кроме Брюса, предстояло сегодня же получить подробности вербовочных заданий. Даже перекатывающаяся из конца в конец стола болтовня о том, что Джеймс и Кайл обожают друг друга, не смогла оживить общего настроения.

Кайл, Джеймс и Габриэль первыми шли получать задание у Зары. Они молча плелись под моросящим дождем, раздутые животы сильно замедляли ход.

Новенький, только что построенный корпус подготовки операций размещался в километре от главного корпуса, где они только что обедали. Издалека здание, изогнутое, как банан, казалось очень красивым: стометровый фасад из зеркального стекла, ощетинившийся спутниковыми тарелками и антеннами. Однако стоило подойти ближе, и впечатление сразу менялось к худшему: оказывалось, что все дорожки, ведущие к зданию, сделаны из досок, уложенных прямо в грязь.

На газонах валялись тачки, бетономешалки, стройматериалы, а новейшая контрольнопропускная система на входе, обязанная сканировать рисунок кровеносных сосудов на глазном дне, была украшена унылой бумажкой с надписью «Не работает».

Трое ребят прошли по коридору, пахнувшему свежеуложенными плитками коврового покрытия. На запертых дверях всех кабинетов висели таблички с именами контролеров операций.

Зара Аскер была одним из самых старших контролеров. Ее просторный кабинет располагался в конце коридора. Там были полукруглое окно от пола до потолка и шикарная мебель из гнутого дерева со сверкающей хромовой отделкой. Завидев ребят, она с трудом поднялась с кресла. Просторные брюки обтягивали огромный живот: Зара была на девятом месяце беременности.

— Так, так, так, — усмехнулась Зара, глядя на Джеймса и Кайла. — Доктор Мак-Афферти сказал, что будет нетрудно найти кандидатов на новые вербовочные задания. Не могу сказать, что удивлена вашим появлением здесь, двое хулиганов. А ты, должно быть, Габриэль? Рада познакомиться.

Пока Габриэль и Зара пожимали друг другу руки, Джеймс не смог удержаться от виноватой улыбки. Зара была одним из контролеров его последней операции, и он с ней неплохо ладил.

— Как поживает Джошуа? — спросил Джеймс.

Зара расплылась в улыбке.

— Очень вырос с тех пор, как ты в последний раз видел его. У него режутся коренные зубки, и он сводит нас с Эвартом с ума. Если хочешь, заходи в корпус для сотрудников, посиди с ним…

Джеймс рассмеялся:

— Спасибо, вынужден отклонить ваше приглашение.

— Хорошо, — сказала Зара, возвращаясь к делу. — как я понимаю, вам всем известно, что представляет собой вербовочное задание? Мы в общих чертах составляем легенду, даем вам вымышленные имена и в ближайшие недели посылаем вас в детские дома. Как при получении любого задания «Херувима», вы имеете полное право отказаться. Однако если вы откажетесь на этот раз, полагаю, доктор Мак-Афферти придумает для нас другое наказание, гораздо менее приятное, чем несколько недель на попечении местных властей. Когда вы прибудете в детский дом, ваша работа будет заключаться в том, чтобы присмотреться ко всем, кто там находится. Вы ищете новых агентов для «Херувима», а они должны быть умными, физически крепкими ребятами. Никаких семейных связей. Большим преимуществом считается владение иностранными языками, приветствуются неразличимые близнецы. Всё это рассказывается в описаниях заданий.

Зара протянула Джеймсу, Кайлу и Габриэль фотокопии стандартных описаний вербовочных заданий.

— Достойные кандидаты могут быть в любой момент переданы в приемные семьи, — продолжала Зара. — Так что, если заметите подходящих детей, сразу же свяжитесь со мной или с кем-нибудь из моих помощников, мы дадим этому кандидату снотворное и привезем сюда, чтобы провести предварительную проверку…

В дверь кабинета тихо постучали.

— А, Джон, — улыбнулась Зара. — Рада видеть, что я не единственный контролер, который торчит здесь в воскресный день.

На пороге появился бледный лысый человек в очках с серебряной оправой. Джеймс тотчас же узнал его: это был Джон Джонс. Он только недавно поступил на службу в «Херувим» контролером операций, но Джеймс сталкивался с ним год назад, когда Джон еще работал в МИ-5, взрослом подразделении британской разведки.

— Если не ошибаюсь, я видел здесь Джеймса, — запинаясь, сказал Джон. — Неужели вы его отсылаете?

— Он нашел неприятности на свою голову, — пояснила Зара. — Мак отправляет его на вербовочное задание, но я уверена, он уступит, если Джеймс нужен вам для чего-то очень важного.

Джеймс почуял свободу, и его сердце радостно забилось.

Джон Джонс кивнул.

— Могу я переброситься с вами парой слов наедине?

Зара посмотрела на ребят и сказала:

— Прошу прощения. Выйдите, пожалуйста, на минутку в коридор.

Как только Джеймс закрыл дверь кабинета Зары, Кайл метнул на него свирепый взгляд.

— Неужели тебе удастся уйти от ответственности? — оскорбленно вопросил он.

Джеймс сложил руки на груди и самодовольно ухмыльнулся.

Через десять минут Зара приоткрыла дверь и впустила троих ребят.

— Послушай, Джеймс, — сказала она. — Я только что позвонила доктору Мак-Афферти. Ты избавлен от наказания, если согласишься отправиться на задание, с подробностями которого Джон познакомит тебя чуть позже.

— Ну и жук, — прошептал Кайл.

Джеймс не удержался от улыбки.

— На твоем месте я бы так не радовался, — сказал Джон Джонс. — Когда ты узнаешь, что тебе приготовлено, то, может быть, предпочтешь отправиться на вербовочное задание.

5. ВЕРЕВКА

Три месяца назад к базовому курсу обучения приступили одиннадцать ребят. А сейчас Лорин стояла на снегу по стойке «смирно» с пятью оставшимися — теми, кому удалось доехать на снегоходах до последнего контрольного пункта. Мистер Лардж, старший инструктор, пожирал ее свирепым взглядом.

— Кто из вас может объяснить этой юной леди, чем занимаются зимой белые медведи? — прокричал он.

Двое или трое ребят робко пролепетали:

— Впадают в спячку.

— Совершенно верно, — ухмыльнулся мистер Лардж. — Роют себе большую берлогу в снегу и уносятся в страну сновидений до тех пор, пока из-под снега не начнут пробиваться ландыши. Если бы вы дали себе труд внимательно изучить руководство по выживанию, то узнали бы также, что белые медведи питаются рыбой и обитают на ледяных полях вдоль побережья. А не здесь, в сотне километров от моря. Это понятно?

— Да, сэр, — промямлила Лорин.

— И насчет радио. Почему ты забыла включить кодирующее устройство?

— Я замерзла и устала, сэр, и… — Лорин заметила, что глаза мистера Ларджа выползают из-под защитных очков, и поняла, что дает неверный ответ. — Простите, сэр… Это непозволительная ошибка, — отрывисто закончила она.

Мистер Лардж швырнул Лорин на землю и встал своими ботинками пятнадцатого размера в снег с обеих сторон от ее головы.

— Сегодня утром, когда я проснулся, Лорин Адамс, — заорал он, — у меня болела спина. Она болит каждое утро с тех пор, как одна мерзкая девчонка пять месяцев назад огрела меня лопатой. Не можешь ли напомнить, кто она была такая?

— Я, сэр? — невинно отозвалась Лорин.

— Будь по-моему, тебя бы навсегда выгнали из «Херувима».

Лорин давно удивлялась, почему мистер Лардж после случившегося не превратил ее обучение в сплошной кошмар. Теперь она с ужасом поняла, что он приберегал свое мщение напоследок.

— Итак, — продолжал мистер Лардж, — перейдем к пункту, который отмечен в ваших заданиях. Последнее испытание мужества. В наших планах произошло небольшое изменение. Отныне этот пункт гласит: «Последнее испытание мужества Лорин Адамс».

По щеке Лорин под защитными очками покатилась слеза. Обледеневший снег холодил спину. Она понимала, что у нее не хватит сил проходить базовое обучение в третий раз. Если сейчас она потерпит неудачу, о карьере в «Херувиме» можно забыть.

Мистер Лардж рывком поставил Лорин на ноги, чуть не раздавив ей пальцы.

— Кто из вас шестерых плавает лучше всех? — спросил он, снова впиваясь в Лорин злобным взглядом.

— Наверное, я, — отозвалась Лорин.

— Ве-е-е-ерно, ве-е-е-е-ерно, — протянул мистер Лардж. — Как маленькая русалочка. Помню, помню… Так что самый подходящий кандидат — ты. Правда? Придется переплыть реку с быстрым течением, взять на том берегу шесть прелестных серых футболок и вернуться обратно.

— Да, сэр, — тявкнула Лорин, изо всех сил стараясь не показывать мистеру Ларджу, как она огорчена. Он обожал доводить своих учеников до слез.

Мистер Лардж отступил на шаг и обратился ко всему строю:

— Полагаю, вы сделаете всё возможное, чтобы помочь Лорин; потому что если она не вернется с футболками, то каждый из вас поплывет за своей футболкой по отдельности. До реки четыреста метров, вон за тем холмом. Предлагаю выступать не мешкая, если хотите управиться до заката.

Лорин поплелась вверх по холму. Вслед за ней карабкались все остальные курсанты, волоча за собой сани со снаряжением. Позади шел мистер Лардж и два его помощника — мистер Спирс и мисс Смоук.

Стремительно текущая вода громко ревела, перекрывая даже вой неугомонного ветра. Летом река, должно быть, достигала в ширину сотни метров, но сейчас ее берега были скованы льдом, и Лорин оставалось проплыть метров шестьдесят.

Мисс Смоук, женщина, даже по стандартам отставных чемпионов по кикбоксингу считавшаяся слишком мужеподобной, указала мускулистой рукой на противоположный берег.

— Ваши серые футболки лежат в непромокаемом рюкзаке вон за тем пластиковым конусом, — пророкотала она.

Шестеро курсантов сбились в кучу и отодвинули шлемы от губ, чтобы расслышать друг друга. Струйки пара от их дыхания сплелись воедино. Ни у кого не хватило духу смотреть Лорин в глаза. Они жалели ее, но в то же время радовались, что мучения выпали не на их долю.

— Могло быть и хуже, — нарушила молчание Лорин, стараясь держаться веселее. — Придется плыть голышом. Если полезу в воду одетая, то одежда смерзнется, как только я выйду из воды, и мне больше никогда ее не отодрать.

Двенадцатилетний курдский мальчик по имени Арам предложил:

— У нас у всех в аптечках первой помощи есть вазелин. Можно намазать им Лорин, он будет сохранять тепло.

— Это поможет, — кивнула Лорин.

— А давайте свяжем все наши спасательные веревки и обвяжем Лорин под мышками, — предложила Бетани. — Тогда их длины хватит, чтобы доплыть до дальнего берега, а на обратном пути мы вытащим Лорин.

— Хорошая мысль, — улыбнулась Лорин. — Мне всё равно придется плыть, но вы мне здорово поможете.

— Как ты думаешь, справишься? — спросил Арам.

— Будет холодно, и течение очень сильное, — сказала Лорин. — Но расстояние всего лишь чуть больше одной длины плавательного бассейна.

Шестеро курсантов связали свои спасательные веревки. Лорин дважды проверила все узлы, потом ребята извлекли из вещевых мешков тюбики с вазелином.

Бетани вывела команду на берег и стала помогать Лорин расстегивать верхнюю одежду. Из руководства по выживанию ребята знали, что в этих местах любая текущая вода имеет температуру на пару градусов выше точки замерзания. Добровольно купаться в нее не полезешь, но выжить можно. Настоящую опасность для Лорин представлял воздух, когда она выйдет из воды, потому что он-то имел температуру на пятнадцать градусов ниже нуля. После нескольких минут пребывания на таком морозе кожа Лорин покроется пузырями, как будто она прыгнула в котел с кипящей водой.

Двое мальчишек расстелили на льду пенополиуретановый термоизоляционный коврик и прижали углы санками, чтобы не унесло ветром.

— Хорошо, — сказала Лорин. — Каждый знает, в чем заключается его задача? Мне не нужны задержки.

Еще раз проверив все узлы, Лорин уселась на коврик, и двое мальчишек принялись стаскивать с нее сапоги. Разувшись, Лорин встала, одним быстрым движением скинула верхний комбинезон и внешний флисовый костюм. Потом стащила плотно прилегающие слои внутреннего флиса, за ними — носки и белье. Бетани сразу подхватила нижнюю одежду и запихнула к себе в комбинезон, чтобы она не замерзла.

Скинув трусики, Лорин тотчас же рухнула на коврик, а мальчишки набросили на нее пару спальных мешков.

Бетани склонилась и громко крикнула:

— Всё в порядке? — Совсем забыв, что у Лорин на голове уже нет трех шапок.

Лорин выглянула из-под спальных мешков и кивнула:

— Давайте вазелин.

Арам и его младший брат Милар передали Лорин тюбики вазелина. Она закоченевшими пальцами размазывала по телу густой жир, стараясь не слишком сильно вертеться, чтобы не стереть драгоценную смазку спальными мешками. Когда Лорин намазалась, Бетани запихнула под мешки конец нейлоновой веревки. Лорин обмоталась ею под мышками и завязала бантиком, как шнурки для ботинок. Такой узел она легко сможет развязать и высвободиться, если веревка за что-нибудь зацепится.

— Готова? — спросил Арам.

— Полностью.

Бетани и Арам схватили коврик за углы и потащили по снегу к берегу реки. Лорин лежала под спальными мешками, свернувшись калачиком. Они остановились в паре метров от края воды, там, где лед стал уже опасно тонким.

Мисс Смоук ждала их. Она откинула спальные мешки и проверила узел у Лорин под мышками.

— Не забывай, воздух намного холоднее воды, — ворчливо заявила Смоук. — Держи голову под водой, высовывайся, только чтобы вдохнуть. А на том берегу не мешкай.

Без спальных мешков, прикрывающих верхнюю половину тела, Лорин дрожала так, что не могла ответить ни слова, только кивнула головой.

— Ладно, — сказала мисс Смоук. — Иди.

Бетани сдернула спальные мешки с ног подруги. Лорин вскочила, и Арам быстро осмотрел ее с головы до ног, а потом еще раз смазал вазелином те места, где защитный слой показался ему слишком тонким.

Лорин не заботило, что остальные увидят ее голой, — ей было не до того. Она в три прыжка на цыпочках преодолела полосу тонкого льда и, глубоко вдохнув, плюхнулась в воду. Организм Лорин привык к температуре на девятнадцать градусов ниже, чем температура воды, поэтому в первый миг ее захлестнуло блаженное спокойствие. Она поплыла. Стало почти тепло.

Она плыла мощным кролем на груди, поворачивая голову для вдоха, как только среди волн появлялся хоть малейший просвет. Через две минуты Лорин подумала, что, наверное, берег уже близко. Она высунулась из воды посмотреть. В лицо тут же ударил мокрый снег, но она сумела удержать глаза открытыми хотя бы несколько секунд и разглядела, что едва-едва добралась до середины реки.

Раздавленная, Лорин опять нырнула в воду и поплыла наискосок по течению, изо всех сил молотя руками и ногами. Ее одолели серьезные сомнения в том, сможет ли она доплыть. Следующие минуты были самыми мучительными в ее жизни. Тело онемело, она плыла, превозмогая резкую боль в левом боку.

Наконец, через четыре тяжелейшие минуты, Лорин заметила метрах в пяти от лица яркий оранжевый конус. Руки коснулись ледяной корки на противоположном берегу, и девочку охватила радость. Но впереди ее ждало еще одно испытание: выйти из воды.

Пальцы Лорин онемели, а на гладком льду не за что было зацепиться. Первые три попытки выбраться на берег закончились неудачей, девочку охватило отчаяние. На четвертой попытке ее в нужный момент подхватила волна, и она сумела поставить колено на лед.

Теперь следовало опасаться, что голая кожа примерзнет ко льду, припорошенному снегом.

Бороться с этим можно было только одним способом: не допускать, чтобы какая-либо часть тела соприкасалась со льдом дольше чем половину секунды.

Дрожа всем телом и еле владея собой, Лорин торопливо смазала подошвы еще одним слоем вазелина, взяв его со щиколоток. Когда она закончила, несколько капель воды, чудом удержавшиеся на слое вазелина, примерзли к спине. Ледяные бусинки впивались в тело, словно когти кровожадного зверя.

Лорин встала, и с противоположного берега ее приветствовали дружные радостные крики. В четыре быстрых прыжка она добралась до оранжевого конуса и вытащила из снега небольшой рюкзак. Надев его на плечи, Лорин позволила себе миг торжества: обернулась к товарищам на другом берегу и подняла большой палец.

При первом же шаге к берегу Лорин вскрикнула от боли: от пятки оторвался большой кусок кожи. Жирная смазка стерлась, и меньше чем за две секунды нога примерзла ко льду. Она оглянулась на кровавый след, в три мучительных шага добралась до воды и нырнула.

Едва Лорин коснулась воды, как веревка больно впилась под мышки. Это ребята стали тянуть ее изо всех сил. Она хотела поплыть, но ее тащили так быстро, что собственные усилия уже не требовались. Ей даже подумалось, что пятеро курсантов на берегу чересчур стараются. Казалось, еще чуть-чуть — и веревка вырвет руки из суставов, к тому же было тяжело поднять голову из воды и как следует вдохнуть.

Зато обратный путь получился очень быстрым. Через шестьдесят секунд два курдских мальчика вытащили Лорин из воды и уложили на пластиковый коврик. Оттащив ее подальше от тонкого льда, они сняли у нее с плеч мокрый рюкзак, а остальные трое накинулись на Лорин с полотенцами. Они вытерли ее, уложили полубесчувственное тело обратно на коврик и укрыли всеми спальными мешками, какие имелись.

С трудом сфокусировав взгляд, Лорин заметила Бетани. Та махала у нее перед носом теплозащитным джемпером.

— Хватит спать, — кричала Бетани. — Сначала оденься…

*

Придя в себя, Лорин почувствовала запах жира, еще не смытого с ее тела, и жгучую боль в перевязанной ноге. Ныли подмышки, натертые веревкой.

— Привет, — ласково сказала Бетани. — С возвращением, подружка.

Лорин поняла, что лежит на полу, в базовом лагере, откуда они пять дней назад отправились в поход по Аляске. В доме было потрясающе тепло, горел яркий электрический свет и имелось настоящее центральное отопление. Остальные курсанты валялись на полу на громадных подушках. Все были одеты в шорты и серые «херувимские» футболки. Волосы у них были мокрые и взъерошенные, как будто ребята только что приняли душ и вытерлись. Почти у всех в руках были кружки с горячим питьем.

— Сколько времени… — пробормотала Лорин, но приступ кашля помешал ей закончить вопрос.

Бетани бросила взгляд на часы:

— Ты была без сознания сорок минут. Мисс Смоук говорит, ты страдаешь от легкого переохлаждения и усталости. Она считает, что тебе надо отдохнуть несколько часов, как следует поесть и выпить что-нибудь горячее, и тогда ты поправишься. И знаешь, как бесится мистер Лардж!

— А где моя серая футболка? — сонным голосом спросила Лорин.

Бетани усмехнулась:

— Ты ее держишь в руке. Я не стала доставать ее из пакета, чтобы ты не испачкала вазелином.

Онемевшие пальцы всё еще плохо слушались Лорин, но все-таки она наконец осознала, что держит в руке футболку. Она прижала к лицу квадратный полиэтиленовый сверток и вгляделась в серую ткань с логотипом «Херувима».

— Обучение закончено, — радостно улыбнулась Лорин.

— Да, — отозвалась Бетани. — Нас ждут тайные операции!

6. РАКЕТЫ

Джон Джонс проводил Джеймса к себе в кабинет. Там было не так красиво, как у Зары,

зато хватало места для трех компьютеров, громадного жидкокристаллического телевизора на стене и длинного замшевого дивана. На улице уже стемнело, и за большим окном во всю стену виднелись деревья, залитые лунным светом

На диване растянулся шестнадцатилетний парень в черной «херувимской» футболке. Сердце Джеймса восторженно забилось: он узнал этого парня. Его звали Дэйв Мосс, и о нем в «Херувиме» ходили легенды. Он завоевал темно-синюю футболку в одиннадцать лет, а черную — в тринадцать, за операцию, которая сдала в руки полиции половину украинской мафии. Он говорил на пяти языках и побеждал во всех «херувимских» соревнованиях по каратэ и дзюдо.

В «Херувиме» было множество талантливых ребят, но Дэйв умел поставить себя так, что никто не считал его «ботаником». В этом помогала его внешность. Дэйв был высок и мускулист, отличался какой-то особой небрежной красотой — блестящие зеленые глаза, длинные светлые волосы. Его подружками всегда были самые классные девчонки в лагере.

— Ты знаком с Дэвидом Моссом? — спросил Джон Джонс.

— Нет, — испуганно ответил Джеймс и пожал Дэйву руку. — Рад познакомиться, Дэвид.

— Зови меня Дэйвом, — улыбнулся красавец.

Джеймс почувствовал себя дурак дураком. Ну кто же представляется Дэвиду Моссу со словами «Рад

познакомиться»? Такое говорят стареньким бабушкам на похоронах.

— Сотрудники, занимающиеся подготовкой операций, высоко ценят Дэвида, — пояснил Джон Джонс — И мы ищем еще двух агентов, которые будут выполнять задание вместе с ним. Эта операции — одна из самых важных за всю историю «Херувима».

Губы Джеймса невольно растянулись в улыбке.

— Я сразу понял, что замышляется что-то важное… — забормотал он. — В смысле… Все знают, кто такой Дэйв. Вряд ли ему предложат заниматься какой-нибудь чепухой.

— Ты и сам, Джеймс, неплохо работаешь, — подбодрил его Дэйв. — Я читал твое личное дело. Ты побывал всего на двух заданиях, но хоть и не добираешь в количестве, зато возмещаешь качеством.

— Спасибо, — улыбнулся Джеймс. Комплимент знаменитого героя помог ему расслабиться, и он почувствовал себя спокойнее. — Так что это за операция?

Дэйв посмотрел на Джона Джонса:

— Можно показать ему, босс?

Джон кивнул.

— Только вот что я хочу сказать Джеймсу с самого начала: независимо от того, согласишься ты на это задание или нет, всё, что ты услышишь, должно остаться в стенах этой комнаты.

Джеймс кивнул:

— Конечно. Как всегда.

Дэйв сунул руку за подлокотник и достал толстую алюминиевую трубу с прикладом для плеча и спусковым крючком внизу.

— Знаешь, что это такое?

— Похоже на ракету, — предположил Джеймс.

— Молодец, сразу понял, — похвалил Дэйв. — Кладешь эту штуку на плечо и нацеливаешься в танк, вертолет — во всё, что угодно. Делаешь один выстрел, потом выбрасываешь пусковой модуль. Это последняя модель. Снаряд имеет ракетный двигатель на твердом топливе, летит на десять километров, а мозгов в нем больше, чем в целом классе двоечников.

Джон углубился в подробности.

— Примерно в те времена, когда ты, Джеймс, родился, американцы применяли в первой войне в Персидском заливе крылатые ракеты «Томагавк». До тех пор летчики сбрасывали бомбы с самолетов, летящих на высоте пяти километров, а потом оставалось только надеяться на судьбу. Если одна бомба из двадцати попадет в цель — считай себя счастливчиком, а если тебя угораздило жить неподалеку от цели — тебе не повезло. Потом появились следующее поколение ракет «Томагавк». Человек мог сидеть в контрольном зале в пятистах километрах от поля сражения и посылать ракеты с такой точностью, что они поражали цель в девяноста девяти случаях из ста. Такая точность давала американцам большое тактическое преимущество, однако оно обходилось недешево: каждая ракета «Томагавк» стоит полмиллиона долларов. Каждый день, пока длилась война в Персидском заливе, на ракеты уходило два миллиарда долларов, а ведь даже американцы не могут позволить себе так разбрасываться деньгами.

Дэйв передал ракету Джеймсу, чтобы тот посмотрел.

— Итак, — продолжал Джон, — перед учеными была поставлена задача: сделать ракеты дешевле. Не требовалось делать ракеты прецизионного наведения крупнее, не нужно было увеличивать дальность поражения или повышать точность стрельбы — только снизить стоимость. Оружие, которое ты держишь в руках, родилось в результате пятнадцатилетних разработок. Его официальное название — ЗПРТН, запускаемая с плеча ракета точного наведения. Однако чаще употребляется другое название — «Бадди». Эту ракету собирают из деталей, которые продаются в любом магазине, таких, какие можно встретить внутри компьютера или в автомобильных навигационных системах. Программные данные для наведения на цель можно ввести с любого портативного компьютера или ручного устройства, способного запустить интернет-браузер, а можно с помощью спутниковой связи загрузить реальные данные для наведения на движущуюся цель — автомобиль или корабль. Тогда остается только приблизиться к цели на десять километров — подойти по земле или подлететь на вертолете. Нацеливаешь открытый конец в небо, нажимаешь спусковой крючок — и всё, снаряд начинает самостоятельное движение к цели.

Джеймс восхищенно крутил в руках металлическую трубку.

— И сколько же эта штука стоит?

— Это просто макет, — сказал Джон.— Но настоящее оружие обходится меньше пятнадцати тысяч долларов за выстрел. Естественно, американцы продадут эту технологию только своим самым верным союзникам.

— Круто, — сказал Джеймс, потянул за спусковой крючок и прищелкнул языком. — Начну откладывать деньги.

Джон улыбнулся:

— Собственно говоря, Джеймс, мы рассчитываем, что ты поможешь нам добраться до настоящего оружия.

— Мне казалось, американцы — наши союзники. Неужели они нам не продадут.

Джон печально покачал головой.

— Изготовители дали британской армии тридцать пять образцов опытной серии для полевых испытаний. Около трех недель назад мы послали транспортный самолет, чтобы привезти их с военной базы в Неваде. Но грузовик, который должен был доставить ракеты, так и не появился.

— То есть их кто-то стащил? — ахнул Джеймс.

— Вот именно, — кивнул Джон. Единственное утешение — кажется, мы знаем, кто их похитил.

— Террористы? — спросил Джеймс.

— Нет, по крайней мере, не напрямую. В американской разведке считают, что оружие было похищено по заданию нелегального торговца оружием - некоей Джейн Оксфорд. Найдется немало покупателей, готовых отвалить за эти ракеты миллионы долларов. Мы полагаем, что она придержит эти ракеты, пока какая-нибудь террористическая группировка или воинственный диктаторский режим не наскребет достаточно денег для такой покупки. Если наша догадка верна, то алчность Джейн Оксфорд поможет нам выиграть время.

— А какой ущерб могут нанести эти ракеты? — спросил Джеймс.

— Они недостаточно велики, чтобы нести взрывчатый заряд большой разрушительной силы, — пояснил Джон. — Но с оружием такой точности этого и не требуется. Представь себе, что какой-нибудь террорист прицелится ракетой «Бадди» из окна спальни в лондонском пригороде и застрелит ее величество прямо на кровати в Букингемском дворце. Именно о таких возможностях этого оружия и шла речь.

— А можно ли чем-нибудь защититься от ракеты, если она уже выпущена?

— Практически ничем, — сказал Джон. — Американцы ищут способ защитить своего президента, установив скорострельную противоракетную пушку «Фаланкс» на автомобиле с безбортовой платформой. Но эта пушка предназначена для использования на кораблях, она способна выпускать по тысяче двадцатимиллиметровых снарядов в минуту. А против штуковины, которая может с ясного неба вонзиться в самую гущу президентского кортежа, наука бессильна.

— Печально, — вздохнул Джеймс. — И как же «Херувим» поможет вернуть эти ракеты?

— Решение было принято на уровне правительств по обе стороны Атлантики. Стороны пришли к соглашению: не стоит делать информацию о пропавших ракетах достоянием общественности, потому что это может вызвать панику, — сказал Джон.

Дэйв перебил его:

— A ещё потому, что это поставит в дурацкое положение многих политиков, которые заявляют, что выиграют войну с терроризмом.

— Главная трудность заключается в том, — продолжал Джон, — что правоохранительные органы и разведывательные службы по обе стороны Атлантики с начала восьмидесятых годов пытаются выследить Джейн Оксфорд и других членов ее организации. Раз уж они не сумели арестовать ее за тридцать лет, то вряд ли поймают и сейчас. Однако у американцев есть одна очень необычная ниточка. И размотать ее сможет только человек твоего возраста

— Неужели у американцев нет своего «Херувима» или чего-то подобного? — удивился Джеймс

Джон покачал головой, достал из письменного стола описание задания и положил Джеймсу на колени.

— Изучи повнимательнее, — сказал он.

7. ЗАДАНИЕ

«Совершенно секретно

Описание задания для Джеймса Адамса

Этот документ защищен радиочастотным идентификационным знаком. Любые попытки вынести его из подготовительного корпуса автоматически включат сигнал тревоги.

Не снимать фотокопий, не делать записей.

Джейн Оксфорд (в девичестве Джейн Хэммонд), ранние годы:

Джейн Оксфорд родилась на военной базе армии Соединенных Штатов в Хэмпшире, Великобритания, в 1950 году. Она дочь капитана Маркуса Хэммонда, специалиста по материально-техническому снабжению Вооруженных сил США, и его жены Фрэнсис, гражданки Великобритании, с которой он познакомился и заключил брак во время службы в Соединенном Королевстве.

Ранние годы своей жизни Джейн провела на различных военных базах во всех уголках земного шара. Она росла хорошо развитой девочкой, но отличалась непослушным характером. В пятнадцать лет, проживая в Германии, Джейн убежала с девятнадцатилетним вольнонаемным служащим Военно-морского флота США. Они сдались парижской полиции через три недели, когда закончились деньги.

К тому времени отец Джейн, Маркус Хэммонд, дослужился до звания генерала и был близок к уходу в отставку. Он попросил, чтобы его последним местом назначения стала военная база в Калифорнии, недалеко от места, где он родился. Генерал полагал, что возвращение в Соединенные Штаты поможет Джейн взяться за ум и получить достаточное образование, чтобы поступить в колледж.

Генерал Хэммонд был направлен на военно-морскую базу в Окленде, штат Калифорния. Его назначили ответственным за цепочки поставок, отправку войск и вооружения для нарастающей войны во Вьетнаме.

А Джейн тем временем не уделяла обучению такого внимания, на какое надеялся ее отец. Она стала регулярно прогуливать школу и связалась с компанией хиппи. На фотографиях того периода она предстает в облике неряшливой девицы с длинными косами, с бусами на шее и в джинсах клеш с рваными коленями.

Под влиянием приятеля по имени Фаулер Вудс Джейн заинтересовалась движением против войны во Вьетнаме. Двадцати летний Фаулер, отчисленный из находившегося неподалеку Калифорнийского университета, возглавлял одну из радикальных антивоенных групп.

Работа генерала Хэммонда вызвала горячий интерес у Фаулера. Он давно искал не связанный с насилием путь помешать американским военным действиям и выдвинул идею саботировать поставки оружия, проходящего через оклендские доки. Джейн стала копаться в документах, которые отец каждый вечер приносил домой. Она даже проникла в его кабинет и похитила бланки пропусков на верфи, где происходила погрузка товаров на корабли.

Джейн узнала о регулярных поставках штурмовых винтовок. Фаулер и его соратники по антивоенному движению разработали план. Они намеревались проникнуть в порт по поддельным пропускам и привезти туда грузовик негашеной извести, взломать ящики с оружием и засыпать его едким порошком К тому времени, как оружие прибудет во Вьетнам, известь разъест металл, и винтовки станут непригодными к стрельбе.

За два дня до назначенного времени антивоенная группа Фаулера большинством голосов отвергла партизанский план, сочтя его слишком рискованным. Джейн выразилась так: «Жалкие хлюпики струсили». Она незамедлительно порвала с Фаулером, угнала его машину, стащила у матери чековую книжку и отправилась на юг, в дороге расплачиваясь фальшивыми чеками.

Джейн Хэммонд знакомится с Куртом Оксфордом

Джейн сумела добраться до города Сан-Диего, расположенного на границе с мексиканским штатом Тихуана. Она сняла номер в дешевом мотеле и принялась обследовать местные бары в поисках человека, который продал бы ей фальшивый паспорт и водительские права, без которых она не могла пересечь границу. Там она и познакомилась с Куртом Оксфордом.

Курт был громадный, как гора, двадцативосьмилетний байкер с густой бородой, с головы до ног покрытый татуировками. Он давно был не в ладах с законом и успел отсидеть в тюрьме за драки и вооруженное ограбление. Он являлся одним из основателей мотоциклетного клуба под названием «Разбойники». В те времена эта банда считалась второй по величине в Калифорнии и жестоко соперничала с известными на весь мир «Ангелами ада». Курт пригласил девушку жить вместе с ним в его доме, который одновременно служил местом для встреч «Разбойников».

Полиция подозревала, что «Разбойники» зарабатывали себе на жизнь контрабандой наркотиков из Мексики, и за домом Курта было установлено круглосуточное наблюдение. На архивных фотографиях видно, как быстро Джейн превращается из девочки-хиппи в затянутую в кожу и джинсы мотоциклистку. Полиция не задавалась вопросами, кто такая Джейн и откуда она взялась, потому что хорошо знала, сколь низкое место занимают женщины в иерархии байкерского сообщества. Согласно правилам мотоклуба «Разбойники», женщины не считались полноправными членами банды, имели право ездить на мотоциклах только в качестве пассажирок, не могли заниматься противозаконной деятельностью, а на официальных собраниях клуба раскрывали рот, только чтобы предложить мужчинам еду или напитки.

Услышав рассказ Джейн о краденых пропусках и ящиках с оружием на Оклендской военно-морской базе, Курт пришел в восторг. Однако он не был сторонником мира. Его план был гораздо проще: похитить два грузовика с оружием и продать их на черном рынке знакомому поставщику наркотиков из Мексики, а тот, в свою очередь, перепродаст винтовки повстанцам и террористическим группировкам в Африке и Южной Америке.

За время жизни в Окленде Джейн раз десять была на антивоенных демонстрациях. Несмотря на это, она охотно согласилась с планом Курта. Криминалисты-психологи описывают поведение Джейн как классический пример искательницы приключений: она — человек с весьма низкими нравственными устоями, который находит повседневную жизнь слишком скучной и постоянно испытывает тягу к опасным поступкам и связям.

Взлет и падение Курта и Джейн Оксфорд:

Курт Оксфорд и Джейн Хэммонд грабили доки военно-морской базы в Окленде три раза, выручив общую сумму в 25 000 долларов (что соответствует 145 000 долларов в сегодняшних ценах). Джейн провела несложную разведывательную работу и выяснила, что на всех военных складах в Соединенных Штатах действует одна и та же система пропусков, которые легко подделать. В последующие два года Курт и Джейн совершили более восьмидесяти ограблений военных объектов США.

Джейн украла у отца справочники, рассказывающие о том, где хранятся различные виды армейского снаряжения. Обычно она делала заказ по телефону, выдавая себя за помощницу старшего офицера интендантской службы. На следующий день чисто выбритый Курт в военном мундире приезжал на склад на армейском грузовике и показывал комплект вполне правдоподобных на вид документов, которые Джейн накануне вечером печатала на машинке в гостиничном номере. Грузовик наполняли оружием, и Курт уезжал. Затем мексиканский посредник перепродавал оружие в Южную Америку.

Вся прелесть этой схемы заключалась в том, что ограбления проходили незамеченными, по крайней мере поначалу.

Во Вьетнаме несли боевое дежурство четверть миллиона американских солдат, тысячи армейских грузовиков перевозили по стране оружие и боеприпасы. Основанная на бумагах система складского контроля делала невозможным своевременный учет каждого перемещения. Даже если кто-нибудь решал проверить документы и обнаруживал нехватку одного грузовика с оружием, это обычно происходило через несколько месяцев после грабежа, и недостачу списывали на канцелярскую ошибку, а не на хищение.

К 1968 году Курт и Джейн зарабатывали на нелегальной торговле оружием более 20 000 долларов в месяц (110 000 в ценах 2005 года). Когда сумма на счетах в зарубежных банках превысила полмиллиона долларов, они стали летать первым классом и останавливаться в пятизвездочных отелях. Кроме того, они перестали выезжать на ограбления сами и перекладывали всю грязную работу на байкеров из банды «Разбойники».

Двадцать шестого декабря 1968 года Курт Оксфорд и Джейн Хэммонд прибыли в Лас-Вегас и сняли номер в отеле «Дезерт-Инн». Курт купил бриллиантовое кольцо в два карата, нанял лимузин и на следующее утро повез свою восемнадцатилетнюю подружку венчаться в церковь. После церемонии они переоделись в купальные костюмы, напились возле бассейна и проиграли большую сумму за плавучим игровым столом.

Один из игроков обозвал Курта дураком. Курт оскорбился, ударил обидчика кулаком, и служба безопасности казино увела его в заднюю комнату. Его отвели в местный полицейский участок, где полиция Лас-Вегаса провела положенную текущую проверку. Они обнаружили, что Курт пять лет назад скрылся от правосудия штата Невада, где его приговорили к тюремному заключению за участие в драке между соперничающими шайками байкеров в Рено.

Менее чем через шесть часов после собственного бракосочетания Курт очутился в окружной тюрьме Лас-Вегаса, и его ждало от трех до пяти лет заключения. Джейн сначала хотела остаться с мужем, но потом с ужасом обнаружила, что в Калифорнии ее супруг нарушил условия досрочного освобождения и что полиция желает допросить его на предмет нераскрытого убийства.

Курт Оксфорд был экстрагирован в Калифорнию. Двадцать четвертого января 1969 года, за пять дней до того, как должно было начаться следствие по обвинению в убийстве, Курт затеял драку в тюремном дворе. Охранник сделал предупредительный выстрел, но драка продолжалась. Охранник выстрелил еще раз и попал Курту в грудь. Одиннадцать дней спустя Курт скончался в тюремной больнице.

Джейн Оксфорд и Международная торговля оружием:

К тому времени как ей исполнилось девятнадцать, Джейн Оксфорд успела убежать из семьи, скопить состояние в полмиллиона долларов (2,6 миллиона долларов в современном эквиваленте), выйти замуж и схоронить мужа, умершего в тюрьме. Джейн ни разу не попадала в полицейские рапорта, если не считать заявления о пропаже без вести, поданного ее отцом в полицию Окленда. Опасаясь публичного скандала, генерал Хэммонд расплатился по фальшивым чекам и возместил Фаулеру Вуду убытки за украденный автомобиль.

Многие люди на ее месте предпочли бы отойти от дел, пока не грянул гром, но Джейн Оксфорд в 1970-е годы выросла от простой мошенницы до крупнейшего нелегального поставщика оружия на черный рынок. Хищение оружия из американской армии процветало. Когда вооруженные силы начали расследование того, куда уплывают большие партии недостающего снаряжения, и ужесточили меры безопасности, Джейн стала разрабатывать более сложные методы избавления военной машины США от излишков оружия. На каждой американской базе имелась некая доля скучающих, сломленных или тоскующих по дому военнослужащих, которые охотно закрывали глаза на некоторые злоупотребления или вывозили грузовик-другой за ворота базы в обмен на хороший автомобиль или крупную сумму, которой хватало, чтобы сделать первый взнос за покупку дома.

Следующим шагом в развитии бизнеса было избавление от посредников. Джейн научилась обходиться без своего мексиканского перекупщика и продавать краденое орркие напрямую людям, которые желали его купить. Она путешествовала по всему миру, прикрываясь целым рядом вымышленных имен, наводила связи с террористическими группировками, наркобаронами, местными военачальниками и диктаторами. Джейн продавала оружие, произведенное в разных странах, но большая часть прибылей по-прежнему поступала от созданной ею уникальной сети коррумпированных контактных лиц в Вооружённых силах США.

Призрак:

В 1982 году бывший байкер из шайки «Разбойники» по имени Майкл Смит был арестован у ворот военной базы в Кентукки. Он пытался провезти через контрольнопропускной пункт целый грузовик минометов. Смит потерял фальшивые документы, которыми снабдила его Джейн Оксфорд, и, как последний глупец, показывал охранникам грубо подчищенные бумаги от предыдущего ограбления.

Как выяснилось, за предыдущие десять лет Смит десятки раз участвовал в хищениях оружия с военных баз. Он предложил предоставить американской военной полиции информацию о Джейн Оксфорд и ее организации в обмен на более мягкое тюремное заключение. Ответ военной полиции озадачил Смита: оказывается, никто не ищет Джейн Оксфорд; мало того, никто даже не знает о ее существовании.

Сведения Майкла Смита перевели Джейн Оксфорд из полной неизвестности в сферу интересов ФБР. Она была внесена в список самых разыскиваемых лиц. ФБР, ЦРУ и американская военная полиция направили на поиски Джейн Оксфорд оперативную группу из двухсот человек. Главная трудность заключалась в том, что о ней почти ничего не было известно.

За четырнадцать лет, заполненных успешным расхищением американского оружия, Джейн Оксфорд успела отдалиться на значительное расстояние от повседневной деятельности своей организации. Никто не знал, как зовут ее помощников, в какой стране она живет, вышла ли она замуж еще раз, есть ли у нее дети. После ухода из дома шестнадцать лет назад Джейн не поддерживала контактов с родителями, а единственным более или менее точным приближением к ее нынешнему облику была фотография, найденная в рассортированных личных вещах Курта Оксфорда. Она была сделана в церкви Лас-Вегаса в 1969 году и на настоящее время остается самым последним изображением Джейн Оксфорд, имеющимся в распоряжении ФБР После многочисленных тайных операций, слежки, попыток проникнуть в ее организацию и двадцати миллионов часов работы полицейским не удалось ни на шаг приблизиться к Джейн Оксфорд. Оперативная группа ФБР, занятая розыском Джейн, дала ей прозвище “Призрак”.

Современное положение организации Джейн Оксфорд.

В наши дни мир наводнен дешевым нелегальным оружием произведенным в бывших коммунистических странах. Следовательно, торговля обычным вооружением американской армии перестала приносить прибыль.

В настоящее время перекупщики на черном рынке проявляют интерес к высокотехнологичному американскому оружию.

С 1998 года Джейн Оксфорд, как полагают, организовала более двадцати тщательно спланированных хищений высокотехнологичного оборудования из американских вооруженных сил. Среди украденных устройств — прицелы ночного видения для снайперских винтовок, миниатюрные беспилотные разведывательные самолеты, оборудования для подавления радаров, плазменные противотанковые снаряды и ракеты «земля — воздух». Все эти устройства имеют сравнительно компактные размеры, их легко переправить через американо-мексиканскую границу, а каждое из них может быть продано за миллионы долларов, если найти подходящего покупателя. Последним и самым серьезным преступлением стало хищение тридцати пяти ракет ЗПРТН «Бадди». Они были похищены посреди пустыни Невада, во время перевозки к британскому транспортному самолету. После этого ограбления ФБР переместило Джейн Оксфорд на второе место в списке самых разыскиваемых преступников.

Неожиданный прорыв

В мае 2004 года четырнадцатилетний подросток по имени Кертис Кей в нарушение устава сбежал в ночное время из Аризонского военного училища, угнал комендантский автомобиль и прорвался на нем через несколько запертых ворот. Он припарковался вблизи местного винного магазина, купил бутылку кока-колы и потребовал у продавца водки. Когда продавец спросил, сколько ему лет, Кертис Кей достал пистолет и выстрелил продавцу в сердце. Потом он спокойно вылил на пол половину кока-колы, долил в бутылку водки и отпил большой глоток. Вся эта сцена была запечатлена видеокамерами внутреннего наблюдения.

Выйдя на улицу, Кертис заметил мужчину, приехавшего в магазин на своем «ягуаре». Кертис застрелил насмерть водителя и его подругу, сел за руль и более двадцати километров вел «ягуар» на большой скорости, всё время потягивая водку с кока-колой. Заслышав сирены трех полицейских машин, пустившихся в погоню, Кертис, пьяный до бесчувствия, выехал на обочину, взял с пассажирского сиденья пистолет, поднес дуло к своему виску и нажал на спуск. Пуля застряла в канале ствола.

Согласно законам штата Аризона лица в возрасте четырнадцати лет и старше, обвиненные в таких тяжких преступлениях, как убийство, должны быть отданы под суд и приговорены к тюремному заключению на тех же условиях, что и взрослые. В октябре 2004 года Кертис был признан психически здоровым и приговорен к пожизненному заключению без права досрочного освобождения. Этот приговор означал, что Кертис проведет в тюрьме всю свою жизнь. В настоящее время он вместе с другими 270 малолетними преступниками отбывает наказание в специально построенном блоке для несовершеннолетних правонарушителей в Аризонской тюрьме особо строгого режима, которую охранники и заключенные коротко называют «Аризона Макс».

Как ни странно, после ареста Кертиса его родители не объявились. Домашний адрес, зарегистрированный в военном училище, оказался несуществующим, а оплата за обучение поступала с анонимного банковского счета на Сейшельских островах. Кертис заявил, что потерял память и ничего не помнит об отце и матери.

Полиция Аризоны заподозрила, что Кертис прикрывает родителей, разыскиваемых властями, и послала его ДНК на анализ в ФБР. Результаты анализа показали, что Кертис с вероятностью 99 процентов является потомком генерала Маркуса Хэммонда, который согласился сдать свою ДНК на анализ оперативной группе ФБР, занимающейся розыском его дочери.

Этому существовало только одно объяснение: Кертис Кей является сыном Джейн Оксфорд.

Какая польза от Кертиса Оксфорда?

ФБР пришло в восторг. Обнаружение Кертиса Кея было большим успехом в двадцатилетней погоне за Джейн Оксфорд. ФБР не стало обнародовать тот факт, что они открыли истинное происхождение Кертиса и установили за ним строгое наблюдение. Они устроили своего агента на работу в «Аризону Макс», в тот самый корпус для несовершеннолетних, где содержался Кертис, и тщательно отслеживали все его связи, как с другими заключенными, так и с внешним миром — в виде писем и телефонных звонков.

Джейн Оксфорд, оставаясь за сценой, активно действовала. Благодаря связям в байкерском сообществе она сумела дать понять обитателям «Аризоны Макс», что Кертис — личность неприкосновенная. Любой, кто попробует задеть Кертиса или отобрать деньги, мог не сомневаться — и его самого, и его семью на воле ждут большие неприятности. Два тюремных охранника в корпусе Кертиса доложили начальству, что к ним обратился неизвестный байкер и предложил каждому по полторы тысячи долларов в месяц за то, чтобы они присматривали за Кертисом и время от времени тайком проносили что-нибудь к нему в камеру.

Джейн Оксфорд, как могла, заботилась о сыне, однако надежды ФБР на то, что она высунет голову из тайного убежища и навестит Кертиса, так и не оправдались. Если не считать адвокатов, единственными людьми в списке тех, кому было разрешено созваниваться с Кертисом и навещать его, были два человека из Лас-Вегаса, назвавшиеся его дядьями. Втайне сделанный анализ ДНК показал, что они не находятся в кровном родстве с Кертисом. Несмотря на это, «дядьев» занесли в список разрешенных контактов и тщательно прослушивали разговоры, которые велись во время их визитов.

Кертис, похоже, хорошо знал своих посетителей, а они, по-видимому, общались с его матерью. Эти люди до сих пор находятся под наблюдением ФБР. К сожалению, надзор за ними пока еще не помог получить никакой полезной информации о деятельности или местонахождении Джейн Оксфорд.

По мере того как истекали первые месяцы пребывания Кертиса в тюрьме, ФБР всё больше убеждалось, что грандиозный прорыв оборачивается большим разочарованием. Чтобы снизить и без того малую вероятность того, что кто-нибудь поднимет руку на Кертиса, посетители информировали тюремные власти, что его настоящее имя — Кертис Оксфорд, и разрешили Кертису открыться соседям по камере. Как только тайна вышла наружу, ФБР поняли, что шансы заманить Джейн в гости к сыну упали до нуля.

Проникновение и побег

Если Джейн Оксфорд не намеревается навещать сына в тюрьме, значит, отсюда вытекал следующий шаг выпустить Кертиса из-за решетки и проследить, как он направится к матери. ФБР рассматривало разные варианты освобождения Кертиса. Они изучали все лазейки в законах, которые могли быть обращены на пользу Кертису, и даже придумали вариант, при котором аризонская полиция якобы чудесным образом находила новые улики, снимающие с Кертиса всю вину.

Однако главная загвоздка оставалась в том, что на видеозаписи было отчетливо видно, как Кертис стреляет в продавца винного магазина; суд признал его виновным. Нельзя было не принимать во внимание и чувства родственников трех человек, убитых им. Кроме того, Джейн Оксфорд тридцать лет занималась тем, что уходила из сетей, расставленных ФБР. Если ее сын вдруг ни с того ни с сего выйдет из тюрьмы, она сразу заподозрит ловушку.

В ФБР решили, что у Джейн не будет подозрений, если ее сын убежит из тюрьмы. Они разработали сложный план под названием «Проникновение и побег». Для этого нужно было послать в «Аризону Макс» агентов, внедрив их под видом заключенных. Агенты должны были завоевать доверие Кертиса и потом заявить, что они знают, как совершить побег. Они предложат Кертису бежать вместе с ними, а за это потребую плату — чтобы его мать сделала им фальшивые документы другой страны.

У Джейн Оксфорд, может быть, и появятся подозрения, но в ФБР понимали: план побега Кертиса нужно разработать так, чтобы каждая деталь казалась совершенно естественной, в том числе инсценировать убийство тюремного охранника. Если вся полиция встанет на ноги, чтобы поймать беглецов, то Джейн, возможно, проглотит наживку.

Если агентам удастся организовать побег и пройти вместе с Кертисом весь путь до его встречи с матерью, они получат доступ ко всей организации Джейн Оксфорд и, возможно, войдут в контакт с самой Джейн.

Агенты ФБР признают, что этот план очень рискованный. Они оценивают шансы на успех как меньше половины, а тайные агенты будут подвергаться серьезной опасности: их могут ранить или убить другие сотрудники правоохранительных органов, стремящиеся поймать беглецов. Но самый большой камень преткновения состоит в том, что по законам штата Аризона несовершеннолетние могут представать перед судом и содержаться в тех же тюрьмах, что и взрослые, однако им нельзя находиться «в пределах видимости и слышимости» с взрослыми преступниками. Если ФБР хочет внедрить подпольного агента, чтобы тот сдружился с Кертисом Оксфордом, то придется ждать, пока мальчику исполнится восемнадцать и его переведут во взрослое отделение «Аризоны Макс». Это произойдет только в 2009 году.

Роль британской разведки и «Херувима»

Разведка Великобритании знает о существовании Джейн Оксфорд, однако Джейн никогда не воровала британское оружие и поэтому всегда считалась внутренней проблемой Соединенных Штатов. Такое положение сохранялось до тех пор, пока в марте 2005 года не были похищены тридцать пять ракет «Бадди». Тогда британская полиция начала расследование по возможной утечке информации о военном транспортном самолете, посланном в Америку за ракетами. Один из высших офицеров британской разведки был послан в США для того, чтобы вести расследование вместе с командой ФБР.

Офицер МИ-5 отправил в Великобританию совершенно секретный доклад. В нем содержались подробности долговременного плана ФБР внедрить агентов в «Аризону Макс» и организовать побег Кертису Оксфорду. Руководитель «Херувима», прочитав доклад, сразу понял, что план «Проникновение и побег» может быть осуществлен значительно раньше, если в отделение для несовершеннолетних тюрьмы «Аризона Макс» послать агента из «Херувима». Кроме того, побег, организованный детьми, которые по возрасту никак не могут быть агентами правоохранительных органов, усыпит подозрения Джейн Оксфорд.

Контролером операции был назначен Джон Джонс. Он приступил к разработке подробностей плана, который предусматривал внедрение двоих агентов «Херувима» в аризонскую тюрьму. Третий агент должен был помогать им за пределами тюрьмы.

Примечание. Комитет по этике одобрил эту операцию при условии, что агенты отдают себе отчет в следующем:

Данная операция характеризуется высокой степенью риска. Напоминаем агентам, что они имеют полное право отказаться от операции и выйти из нее в любое время. Операция включает в себя внедрение в крайне опасную тюремную обстановку, преследование вооруженной тюремной охраной и полицией. По соображениям безопасности лишь очень малое число высших офицеров правоохранительных органов будет поставлено в известность о том, что побег организован агентами «Херувима» и ФБР.

Руководители операции предпримут все возможные меры для обеспечения вашей безопасности, однако агенты, которым предложено участие в этой операции, должны тщательно оценить величину опасности, прежде чем дать свое согласие».

*

— Ого, — сказал Джеймс, положив описание обратно на стол Джона Джонса. — Организовать побег из тюрьмы! Да это полное сумасшествие!

— Я не прошу принимать решение немедленно, — сказал Джон. — Но это наш единственный, хоть и очень слабый шанс добраться до Джейн Оксфорд и ракет «Бадди». Подумай хорошенько и приходи ко мне утром.

Джеймс покачал головой.

— Я не боюсь, — твердо сказал он. — Я справлюсь.

Джон улыбнулся:

— Утро вечера мудренее. Подумай как следует, а потом уже принимай окончательное решение. Если хочешь, разрешаю тебе даже обсудить это с Мерил Спенсер.

— Не надо, — гордо отказался Джеймс. — Как я понимаю, мы с Дэйвом и есть те агенты, которых пошлют в «Аризону Макс».

Джон кивнул:

— Ты всего на несколько месяцев моложе Кертиса Оксфорда и ростом примерно с него. У тебя лучше всех получится подружиться с ним. Дэйв будет выдавать себя за твоего старшего брата. Надо, чтобы в тюрьме тебя защищал парень посильнее. А во время побега он переоденется в охранника. К тому же у него большой опыт вождения машины на большой скорости.

— А кто будет третьим агентом?—спросил Джеймс — Тем, кто будет помогать, когда мы выйдем из тюрьмы?

— Нам нужен человек, который сошел бы за твоего с Дэйвом брата или сестру, — пояснил Джон. — Но пока что нам никак не удается подобрать никого подходящего.

— А моя сестра Лорин? — предложил Джеймс. — У нее сегодня последний день базового курса. Если она пройдет обучение, то получит право участвовать в операциях.

Джон улыбнулся:

— Джеймс, Лорин — хорошая девочка. Но нам нужен более опытный человек.

8. ТЕПЛЕЕ

Сидя на уроке, Джеймс мельком заметил, как за окнами класса проехал микроавтобус. За рулем восседал мистер Лардж, Джеймс вскочил со стула и завопил так радостно, что учительница математики, писавшая на доске, резко обернулась, оборвав объяснение на полуслове.

— Ребята возвращаются с базового курса, — взволнованно объяснил Джеймс и схватил со спинки стула оливково-зеленую куртку. — Можно мне пойти встретить сестру?

К счастью, математика у Джеймса шла лучше всего, и миссис Бреннер хорошо относилась к нему. Она дала Джеймсу задание на дом, он торопливо запихнул тетрадь в рюкзак и помчался по коридору, куда выходили двери всех классных комнат. Потом через двустворчатые двери учебного корпуса выскочил на холодную улицу.

На минуту Джеймс остановился, застегнул куртку и закинул рюкзак на плечи, чтобы не соскальзывал на бегу. Тут из дверей у него за спиной выскочил восьмилетний братишка Бетани, Джейк. Он был толковый мальчишка, с большими карими глазами и лохматой шевелюрой.

— Пойдешь к тренировочному отделению встречать их? — спросил Джейк.

— Конечно, — кивнул Джеймс.

— Надеюсь, они справились, — сказал Джейк.

— Разве Бетани тебе не звонила? — с удивлением спросил Джеймс. — Я был занят, изучал задание, но когда вернулся, у меня на мобильнике было сообщение по голосовой почте. Лорин была в аэропорту Торонто, ждала вылета в Лондон. Сказала, что поранила ногу, но в остальном всё хорошо.

— Давай наперегонки, — предложил Джейк и опрометью рванул через газон. Рюкзак громыхал у него за плечами. Джеймс побежал за ним размеренной трусцой. Торопиться было некуда: мистер Лардж сначала заставит курсантов упаковать вещи и прибраться в тренировочном отделении, а потом уже отпустит.

Убежав вперед на сотню метров, Джейк остановился и стал с обиженным видом ждать Джеймса.

— Ну, ты бежишь или нет? — крикнул он.

Джеймсу не терпелось увидеться с сестрой, и энтузиазм Джейка был заразительным.

— Я тебе просто фору дал, — ухмыльнулся он и припустил во всю прыть. — Иначе тебе со мной не справиться.

Джейк взвизгнул и снова бросился бежать. Джеймс нагнал его через двести метров; к этому времени ребята, увязая в грязи, мчались через два футбольных поля. Впереди виднелась проволочная ограда тренировочного отделения.

Поравнявшись с Джейком, Джеймс решил, что будет веселее не просто обогнать его, а подкрасться сзади и дружески толкнуть в спину. И он это сделал. Джейк споткнулся и полетел носом в грязь.

— Удачного купания! — пожелал ему Джеймс.

Но когда Джейк не сделал попытки встать, Джеймс понял, что перестарался. Он остановился, подошел к малышу, жалким комочком катающемуся по траве, и испуганно склонился над ним.

— Ты живой?

— Ты мне, кажется, руку сломал, — прохныкал Джейк.

Джеймсу стало нехорошо. Трудно будет простить себя за то, что ты покалечил восьмилетнего мальчишку, хоть это и получилось нечаянно. Возможно, Джейк попадет в больницу, а это испортит Лорин и Бетани счастливый миг возвращения.

— Прости. — Джеймс ласково потрепал Джейка по плечу — Можешь пошевелить рукой? Думаешь, сломана?

Джейк расплылся в ухмылке и грязной рукой схватил Джеймса за запястье. И тут же восьмилетний малыш рванул Джеймса за руку, ловко подсек его под ноги и опрокинул.

Джеймс потерял равновесие и плюхнулся в грязь рядом с Джейком. Проказливый мальчишка тут же схватил комок глины, размазал Джеймсу по щеке и вытер грязные пальцы о его светлые волосы.

Пока Джеймс валялся на земле, поеживаясь оттого, что по шее стекала струйка ледяной коричневой воды, Джейк с торжествующим воплем вскочил на ноги.

— Ой, как мне больно, — скорчил рожицу малыш. — Гы-гы-гы-ы-ы.

И зашагал к воротам тренировочного отделения, размахивая руками и раскланиваясь перед воображаемой публикой. Джеймс с трудом поднялся на ноги и, как мог, вытер лицо заскорузлым платком.

— Ах ты, жулик несчастный, — сердито заорал Джеймс ему вслед. Сам виноват: надо было не забывать, что все ребята в «Херувиме» обучаются каратэ и дзюдо и даже малыши вроде Джейка знают парочку-другую ловких приемов.

Успокоившись, Джеймс вернул себе способность посмеяться над самим собой. Дойдя до ворот тренировочного отделения, где собрались братья, сестры и друзья остальных курсантов, он достал из кармана шоколадный батончик, который припас к утренней перемене, и отломил Джейку два квадратика в знак того, что не держит зла.

— Я с тобой еще поквитаюсь, — пообещал Джеймс.

— Попробуй, если не боишься, — нахально пожал плечами Джейк и грязными пальцами запихнул шоколад в рот.

Тут Джеймс издалека заметил идущих курсантов в серых футболках. Первые четверо бодро шагали по бетонной дорожке от корпуса к воротам, но Лорин слегка прихрамывала. Забинтованная нога была обута в кроссовку без шнурков, а верная Бетани заботливо поддерживала подругу.

Джеймс недолюбливал Бетани. Он был рад, что Лорин нашла себе близкую подругу, но когда две девчонки собирались вместе, они доводили его до белого каления своей пустой болтовней и манерой по полчаса покатываться от хохота над самыми глупыми шутками.

Джейк с разбегу нырнул в объятия старшей сестры, а Джеймс крепко обнял Лорин и поцеловал в щеку. Лорин подросла, плечи стали более мускулистыми. Джеймс с мимолетной грустью вспомнил круглолицую маленькую сестренку, какой она была восемнадцать месяцев назад, когда умерла их мама.

— Как же ты повзрослела, — счастливо хлюпнул носом Джеймс. — Поздравляю… Я тобой горжусь.

— Я скучала по тебе, — всхлипнула в ответ Лорин.

Но сентиментальное настроение Лорин вмиг развеялось, как только она увидела, что Джеймс перепачкал грязью ее новенькую форму.

— Боже мой, — ахнула она и отшатнулась. — Где тебя носило? Что у тебя с волосами?

— Мы с Джейком по дороге сюда пробежались наперегонки, — объяснил Джеймс. — Вот и увлеклись немного.

— И я выиграл, — перебил его Джейк.