Малефисента. История тёмной феи

Глава III Великая морская королева

Ведьмы собрались почтить память морской ведьмы у подножия Маяка Богов, величественно сияющего под ярким солнцем. Вниз, в воду, сыпались розовые, пурпурные и золотистые цветы. Великую и ужасную королеву провожали в последний путь в скорбном молчании. Нянюшка поместила собранные останки Урсулы в лодку из тонкой золотистой соломы, украшенной самыми красивыми морскими ракушками и искрящимся белым песком. Лёгкое судёнышко играло в солнечных лучах яркими бликами и красиво отражалось в воде, тронутой лёгкой рябью. Золото соломы, бирюза моря, яркие лепестки цветов – всё это было так красиво, так… правильно. Цирцея бережно подтолкнула лодку, и волны легко подхватили её, относя всё дальше от берега.

– Прощай, великая, – тихо сказала она.

Цирцея преисполнилась благодарности Нянюшке, которая собрала и соединила останки Урсулы, чтобы дать всем возможность похоронить её как полагается, отдать последнюю дань уважения королеве моря. Цирцея понимала, что, если бы Тритон позволил Урсуле занять положенное ей по праву место правительницы рядом с ним, она и сейчас была бы жива. И от этого Цирцее было особенно больно.

Она крепко сжала руку Нянюшки, пока остальные прощались с покойной. В груди у неё саднило от горя, но она была благодарна судьбе, что у неё ещё остались Нянюшка, принцесса Тьюлип и принц Попинджей. Все они стояли рядом, скорбные и задумчивые, осознавая величие потери. И никто, кроме Цирцеи, не обратил внимания, что Попинджей взял маленькую ручку Тьюлип в свою ладонь и легонько пожал её, словно напоминая Тьюлип, что он здесь ради неё и что она нуждается в нём. Цирцея улыбнулась про себя: она-то прекрасно знала, что красавица принцесса запросто справится с любыми трудностями и без помощи Попинджея. И всё же Цирцее было радостно видеть его рядом с Тьюлип.

Тритон, конечно, не явился. Ему дали знать, что его присутствие нежелательно, но Цирцея не без удивления обнаружила, что кое-кто из подданных морского короля всё же пришёл отдать дань уважения мёртвой ведьме. Интересно, задумалась Цирцея, может, Тритон объявил своему народу, что гибель ведьмы случилась при его прямом соучастии, и теперь некоторые русалки искренне горюют по Урсуле? Может, услышав её историю, кто-то даже пожалел её или хотя бы понял её мотивы? А может, они явились лишь для того, чтобы собственными глазами убедиться, что морская ведьма больше не представляет для них опасности? Тут Цирцея ничего не знала наверняка.

Одна из русалок, которую им случалось видеть при дворе Тритона, подплыла к Цирцее и Нянюшке. Настоящая красотка, с маленькой остроконечной короной из тонкого коралла и по-русалочьи мелодичным, чуть звенящим голосом.

– Приветствую вас, меня зовут Аттина, – представилась русалочка. – Я старшая дочь Тритона. Он прислал меня сюда проследить, чтобы его сестре воздали должные погребальные почести. – Она посмотрела на ведьм, ответивших ей безучастными взглядами, и спокойно продолжила: – Надеюсь, вы не возражаете, что мы с сёстрами прибыли сюда.

Нянюшка оглядела стайку русалок. Все они смотрели в их сторону, и личики у них были встревоженные.

– Если вы здесь для того, чтобы почтить её память, моя милая, то мы рады вас видеть.

Цирцея посматривала на Аттину с подозрением:

– Признаюсь, я удивлена, что вы здесь. После того как Урсула обошлась с вашей младшей сестрой…

Аттина улыбнулась, но глаза её остались печальными:

– А я удивлена, что вы оказываете ей такой почёт после того, как она едва вас не погубила.

Цирцея чувствовала, что в душе молодой русалки царит разлад. Что ж, противоречие очевидно: с одной стороны, преданность младшей сестре, Ариэль, а с другой – обязательства перед усопшей, о которой она даже не знала, что та приходится ей родной тёткой.

– Я здесь ради моего отца. И ради Урсулы – той, какой она могла стать, если бы мой отец не уничтожил всё лучшее, что в ней было, – прибавила Аттина.

Её ответ Цирцею полностью устроил:

– В таком случае добро пожаловать, Аттина. Передай своему отцу, что мы похоронили Урсулу как королеву. Она заслужила это право и навсегда останется для нас той, кем и была – королевой моря.

Русалка поплыла обратно к своим сёстрам. Они вместе смотрели, как эскорт из кораблей торжественно сопроводил соломенную лодочку дальше в море. Отлив подхватил золотистое судёнышко, солома рассыпалась под натиском волн, и останки оказались преданы морю – теперь уже навечно. Цирцея глубоко, с чувством вздохнула. Наконец-то её старая подруга упокоилась с миром.

Цирцею охватила безмятежность. Она чувствовала, что переживает одно из тех редкостных мгновений, когда всё кажется прекрасным – даже саднящая боль в сердце. И больше всего на свете ей сейчас хотелось бы, чтобы это мгновение продлилось хоть немного дольше. Но насладиться им она не успела. Рядом негромко охнула Нянюшка, и прекрасное настоящее мигом отошло в прошлое. Вдали, у горизонта, на глазах у встревоженных ведьм разрасталась, наступая всё ближе, какая-то тёмная громада. Она была похожа на лес – живой лес, опутанный шипастыми плетями, которые всё подползали, извиваясь и цепляясь за всё подряд, к скалистым утёсам у подножия замка. А вместе с ним на королевство наползала жуткая, леденящая душу темнота, в которой таилось нечто ужасное. Вверху, над этим сгустком мрака, среди зловещих клубящихся облаков, пронизанных вспышками зелёных молний, настоящим воплощением зла кружили вороны – подручные Малефисенты.

Чуткая магия Цирцеи сразу же ощутила грозную силу надвигающегося леса, но в ней не было жестокости; лес не собирался губить их – он лишь хотел защитить их от тёмной феи.