Наталия Чернышова-Мельник Мариус Петипа. В плену у Терпсихоры

Глава I ЛЕГЕНДА И БЫЛЬ СЕМЬИ ПЕТИПА

Началась эта история два века тому назад, а если точнее – 11 марта 1818 года. В этот день в девять часов утра в семье балетмейстера и первого танцовщика Большого оперного театра в Марселе Жана-Антуана Петипа1 и его супруги, драматической актрисы Викторины Морель-Грассо, произошло радостное событие. Третий ребенок – сын Виктор Мариус Альфонс – появился на свет под… музыкальные аккорды и стук пуантов. Молодой отец как раз проводил репетицию балета «Рождение Венеры и Амура»!

Люди, умудренные жизненным опытом, знают: ничто не бывает в этом мире случайным. Судьбу маленького Мариуса явно предопределили Музы – покровительницы искусств и наук. Семейная легенда, которую передавали из уст в уста, гласила, что родоначальницей клана была знаменитая в XVIII веке актриса Большой парижской Оперы m-lle Petit-pas. Дочь слесаря, простолюдинка, каких множество в Париже, она начала карьеру в ярмарочных театрах, а потом, благодаря таланту и трудолюбию, вознеслась на вершину артистического Олимпа, снискала любовь зрителей. Почему же не пойти этим путем и Мариусу? И вот Музы решили, что одарить ребенка талантом должна Терпсихора – покровительница танцев.

Кто знает, так это было или нет, но с младенчества и до старости судьба Мариуса Петипа была неразрывно связана с хореографическим искусством – манящим, волшебным, требующим огромного труда и полной самоотдачи. Все это будет в жизни нашего героя. Но скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается.

Гасконец! Галльский петушок! Почти мушкетер! Появление на свет в Марселе позволяло Мариусу Петипа считать себя представителем этого задиристого рода-племени. По мнению Н. М. Радина, его внука, «склонность приукрасить правду цветистой неправдой… некоторое позерство, подчас даже бретерство, какое-то рыцарство» было свойственно всем гасконцам. Однако не следует забывать, что Мариусу не было и трех месяцев от роду, когда его родители получили приглашение работать в Брюсселе. Семейство пустилось в долгий путь в дорожном экипаже, ставшем «передвигающейся квартирой», и этот вояж длился более двадцати дней. Конечно, подробности, которые мы читаем в мемуарах Петипа, он знал лишь со слов родителей.

Почему-то их не напугал долгий переезд в другую страну с тремя маленькими детьми. Объяснение простое: в столице Бельгии в то время проживало множество выходцев из Франции, поэтому особых проблем не предвиделось. К тому же театральное искусство в Брюсселе поддерживала королевская семья во главе с монархом – Виллемом (Вильгельмом) I2. Он стал королем Нидерландов в 1815 году, когда решением Венского конгресса Бельгия вошла в состав Голландии. Центром же театральной жизни города стал Королевский придворный оперный театр Де ла Монне – один из старейших в Западной Европе, возведенный около 1700 года венецианскими архитекторами Паоло и Пьетро Бецци.

Ко времени приезда семьи Петипа в бельгийскую столицу в театральной жизни города назрели серьезные перемены. Красивейшее здание Оперы требовало капитального ремонта, и местные власти решили его реконструировать и расширить. И к весне 1819 года вместо старого театра появился новый – монументальное сооружение в неоклассическом стиле по проекту французского архитектора Луи Дамесма.

Директором возрожденного храма искусства был назначен первый бас оперной труппы Бернар. Жан-Антуан Петипа получил место первого танцовщика и балетмейстера, сменив в этой должности известного танцора и хореографа Эжена Гюса3. Высокие покровители поставили перед ним амбициозную задачу: сочинять такие балеты и танцы в операх, которые могли бы привлечь в театр платежеспособную публику. Но по плечу ли была такая задача артисту тридцати с небольшим лет от роду? Вполне! Жан-Антуан имел немалый профессиональный опыт: он работал в труппе Филиппо Тальони4, с успехом гастролировавшей по всей Европе, и еще в нескольких театрах. Он знал балетный репертуар назубок, имел хорошую репутацию. И твердый характер…

До открытия новой сцены театра оставалось совсем немного времени, и назначенный руководителем балетной труппы молодой артист целые дни проводил с танцовщиками, репетируя программу открытия сезона. Местные журналисты окрестили ее «инаугурацией», что придавало предстоящему событию дополнительную важность.

И вот 26 мая 1819 года в Брюсселе состоялось торжественное открытие Королевского театра. В программе был заявлен шутливый пролог, поставленный Бернаром, а следом за ним – опера «Караван из Каира» французского композитора А. Э. М. Гретри5 с финальным дивертисментом, созданным Ж.-А. Петипа. Незадолго до поднятия занавеса в одной из богато убранных лож появилась нидерландская королевская чета с принцем Фридрихом в сопровождении архитектора Л. Дамесма. Публика приветствовала их аплодисментами и восторженными криками.

Радость зрителей вполне объяснима: великолепный, белый с золотом декор зала, украшенный изысканными арабесками, четыре яруса лож, эффектный свод галереи поражали воображение. Публика стремилась выразить свои верноподданнические чувства членам августейшей семьи. С не меньшим энтузиазмом театралы аплодировали и создателям спектакля после его окончания. В вышедшей на следующий день местной газете «Оракул» отмечалась удачная постановка оперы, которую заключали танцы Ж.-А. Петипа – «первого танцовщика и балетмейстера». Они приводили «публику в восторг, поднимая дух в заключение этого праздника инаугурации… Господин Петипа добавил новый дивертисмент, очарование которого усиливалось частыми переменами прекрасных декораций».

Начало нового сезона было ознаменовано следующей постановкой балетмейстера. 1 сентября 1819 года состоялась премьера одноактного балета «Кермесс» («Ярмарка»), созданного по мотивам традиционного фламандского карнавала. Бытовой комический балет явно был близок Ж.-А. Петипа, но, стремясь разнообразить репертуар, он не пренебрегал и другими жанрами. 17 июня 1821 года он возобновил созданный им еще в Марселе анакреонтический балет6 «Рождение Венеры и Амура». Роль Венеры исполняла молоденькая парижанка Мари Лесер, а роль Амура досталась шестилетнему Люсьену Петипа.

Одно из представлений посетил живший в то время в Брюсселе известный художник Жан-Луи Давид7, изгнанный из Франции после реставрации Бурбонов8. Балет вдохновил его на создание картины «Марс, обезоруженный Венерой». Моделями ему послужили юные танцовщики, исполнившие главные роли.

24 февраля 1822 года Ж.-А. Петипа представил вниманию публики балет «Месье Дешалюмо», созданный им на основе одноименной комической оперы9. В то время подобные переделки были в большой моде. Интересно, что на спектакле, по всей видимости, присутствовал обозреватель газеты «Русский инвалид». Об этом свидетельствует рецензия, в которой упоминается имя Петипа-отца: «Блистательный успех наградил в полной мере сей многотрудный его подвиг. Восхищенные зрители с одинаковым удовольствием рукоплескали при виде па провансальских, греческих, шотландских и, наконец, новоизобретенных па мумий. Сказывают, что сие последнее было nec plus ultra10 плавности»11.

Новый Королевский театр был одним из красивейших в Европе. Но зрителей манили сюда не только изысканная архитектура и декор, но и артисты труппы, а также известные гастролеры. Откликаясь на любовь брюссельской публики к театральному искусству, сюда приезжали с классическим и современным репертуаром знаменитая мадемуазель Марс12, актриса Катрин Дюшенуа13, солисты Королевской академии музыки и Комической оперы. В августе 1829 года в театре прошел концерт легенды мирового оперного искусства Марии Малибран14. Благодаря своему феноменальному голосу, в котором совмещались альт и сопрано, она брала три октавы, что позволяло певице исполнять партии для обоих регистров. В то время это было уникальным явлением. Мария с одинаковым успехом пела героинь и щебечущих душечек. К тому же эта певица, стремившаяся к полной самоотдаче и душевной выразительности, пела на пяти языках – испанском, итальянском, французском, немецком и английском. Завсегдатаи Королевского театра в Брюсселе по достоинству оценили выдающийся талант примадонны, и ее выступление прошло здесь с огромным успехом.

Не оставляли своим вниманием брюссельскую публику и гастролеры-танцовщики. Большинство – из парижской Гранд-Опера. Свое искусство в Королевском театре демонстрировали Констанс Гослен15, Полина Монтесю16, Арман Вестрис17 и другие известные артисты балета. Огромное впечатление на зрителей произвел Шарль Мазюрье18 из театра «Порт-Сен-Мартен». Он сочетал в своем танце ходули (в балете «Полишинель-вампир»), пантомиму и акробатические трюки.

Однако всех побеждал великий трагик – актер парижского театра «Комедии Франсез» Франсуа-Жозеф Тальма19. Он приезжал в Брюссель каждый год и настолько был любим театралами, что они ожидали его экипаж еще в пригороде. А потом, увенчав Тальма лавровым венком, в полном восторге вносили его в театр на руках!

Такой прием побуждал актера оставаться в Брюсселе подолгу. Обычно он принимал участие в 18–20 спектаклях Королевского театра. В его репертуаре были едва ли не все шедевры мировой драматургии, от античности до современности. И в каждой пьесе он настолько вживался в образ персонажа, что зрительный зал, затаив дыхание, следил за каждым его движением, репликой, паузой.

Местные поэты, восхищаясь талантом Тальма, слагали в его честь оды, газеты пестрели восторженными рецензиями. Когда же в 1826 году из Парижа пришла весть о кончине актера, брюссельцы восприняли ее как национальную трагедию. В память о кумире в театре был дан спектакль с участием балетной труппы под руководством Ж.-А. Петипа. А вскоре в театральном фойе появился бюст Франсуа-Жозефа, изваянный скульптором Ван Геелем.

В мемуарах М. Петипа упомянуто о краткой встрече с великим трагиком. Правда, автор, описывавший свою жизнь на склоне лет, допустил ошибку в датах20. Он относит встречу с Тальма к 1830 году, когда того уже не было в живых. Но эпизод этот, несомненно, имел место, только на несколько лет раньше. Ведь актер был близким другом семьи Петипа, довольно часто выступал на сцене вместе с трагической актрисой Викториной Морель-Грассо – женой главного балетмейстера театра. В ее обширном репертуаре были роли в трагедиях Шекспира и Расина: в «Гамлете», «Британике», «Андромахе», «Аталии»… Сцену она покинула в 1822 году, после рождения сына Жана-Клода Тоннера.

До этого жизнь семьи была достаточно обеспеченной. Но в 1824 году у супругов родилась дочь Амата-Викторина-Анна. Мать целиком посвятила себя мужу и детям, и средств стало не хватать. Именно в это время, по всей видимости, и произошла встреча Тальма с Люсьеном21 и Мариусом Петипа и их сестрой.

…К подъезду гостиницы подъехал экипаж и остановился для перемены лошадей. Дверцы отворились, и на землю спустился какой-то господин. Увидев мальчиков и девочку, он подошел к ним и удивленно спросил:

– Как попали вы сюда, детки?

Это и был знаменитый трагик Тальма. Далее М. Петипа так описывает эту встречу в мемуарах: «Он знал нашу семью, был крестным отцом Люсьена и нежно поэтому всех расцеловал. Брат рассказывает ему во всех деталях о данном нами накануне представлении, не преминув сообщить и о полном отсутствии публики.

Хотели мы броситься известить отца о приезде господина Тальма, но он воспротивился этому, позвал метрдотеля и приказал ему принести фиги. Он остановил, очевидно, свой выбор на этом угощении потому, что плод этот имелся повсюду ввиду распространенности десерта, именуемого „quatre mendiants“22 и состоящего из фиг, изюма, миндаля и орехов. Десерт дешевый, непортящийся и потому подававшийся во всех второстепенных гостиницах и за всеми табльдотами23. Приказав нам отвернуться, чтоб не видеть того, что он собирался сделать, Тальма всунул по три луидора в каждую фигу из трех, которыми угостил нас, сопровождая угощение поцелуями.

– Скажите отцу и матери, что через два месяца я побываю у них в Брюсселе.

Сказал, сел в дорожный экипаж свой и умчался».

Дети, конечно же, помахав ему на прощание, бросились к родителям, чтобы сообщить добрую весть. Отец, услышав сбивчивый рассказ, кинулся к окну и что есть мочи крикнул:

– Тальма! Тальма!

Но того уже и след простыл.

Тут дети, захлебываясь от восторга и перебивая друг друга, закричали:

– Папа! Мама! Загляните-ка в эти фиги! В каждой из них по три луидора!

Отец с матерью смущенно и радостно переглянулись. Этих денег хватит на хороший завтрак для всей семьи и оплату поездки в дилижансе до Брюсселя, куда они собирались вернуться после неудачной попытки сделать сбор за выступление в одном из близлежащих городов. И тут они все, не сговариваясь, крикнули:

– Да здравствует Тальма!

Жизнь семьи Петипа была переменчивой. Дети с ранних лет видели, что одного таланта и упорного труда для финансового благополучия мало. Но Мариуса и его старшего брата Люсьена радовал сам воздух театра, которым они дышали с первых дней своей жизни. И он оказался таким пьянящим, что определил жизненный путь мальчиков отныне и навеки. Впечатления раннего детства остались в памяти как светлый луч, освещающий эту длинную непростую дорогу. О том же, что она была выбрана верно, свидетельствуют мемуары прославленного балетмейстера.

Загрузка...