Мерзавец

— Только не это. Даже не думай, — говорит Кэтрин и хватает Джо за руку, а та в свою очередь заливается смехом. — Она не станет твоей подружкой на ночь. Я не твой друг. Ты и я не друзья. Не смей её трогать.

Я кладу руку себе на сердце:

— Кэтрин, твои слова так ранят меня.

Джо качает головой:

— Не знаю, Кейт, но вы, ребята, сражаетесь сейчас как брат и сестра.

Она обходит Кэтрин, оставляя меня и мою сестричку на причале.

Кэтрин разворачивается лицом ко мне, и я наклоняюсь к ней, мой рот около её ушка, а моя рука уже успела обвиться вокруг её запястья:

— Не лги. Ты не можешь перестать думать о моем члене. Скажи ей, сколько ты стонала, когда я был внутри…

— Ты свинья, — шепчет она. Я могу прекрасно видеть её сжатые челюсти.

— Если я свинья, возможно, Джо нужно немного свинины, а? — шепчу в ответ. Джо уже далеко, чтобы слышать нас.

— Даже не смей… — начинает Кэтрин.

Она вырывает своё запястье из моей хватки, и, пока я пытаюсь сообразить, что она собирается сделать, Кейт толкает меня в грудь, и я теряю равновесие.

Долбаное чёртово озеро.

Я выплываю и начинаю жадно глотать ртом воздух, вода жутко холодная, хоть на дворе и лето. Кэтрин и Джо смеются и уходят прочь, а затем эта чертовка оглядывается через плечо и ухмыляется.

Я показываю ей средний палец, а затем взбираюсь на причал.

Если бы кто-то другой сделал со мной подобное, он уже был бы трупом. Но Кэтрин забавляет меня. Если она хочет поиграть, я не против, у меня ещё целое лето впереди.

ГЛАВА 10.

КЭТРИН

— Повседневная, — говорит мой отец. — Повседневная, но… соответствующая, — бубнит он уже двадцать минут, раздавая всем указания насчёт завтрашнего завтрака, летнего начала его предвыборной кампании.

Я снова смотрю вниз на свою еду, продолжая ковыряться в лососе, хоть он и является моим любимым блюдом, прямо сейчас мне не хочется есть. Я пытаюсь отвлечься от всего этого дурдома, чтобы снова взять себя в руки, сидя здесь за столом со своим отцом, Эллой и Колтером. Элла с энтузиазмом кивает и лучезарно улыбается, в то время как Колтер подозрительно тихо сидит на стуле напротив меня. Он не сказал ни одного едкого комментария в течение всего ужина, и его до странности приятные манеры заставляют меня думать, что мой лосось может быть отравлен.

Колтер кивает, когда мой отец что-то говорит, словно очень увлечён разговором. Возможно, он ударился головой, когда я толкнула его в озеро. Это был не самый прекрасный момент моей жизни, но Колтер чертовски уверен, что выводит меня из себя.

Я гадаю, какой же козырь он припрятал в своём рукаве, и затем чувствую, как что-то касается моей голени, что заставляет меня подпрыгнуть от неожиданности. Я ловлю взгляд Колтера, и он подмигивает.

Это его нога.

Я рывком убираю свою ногу, стреляя в него взглядом. Война ног под столом. Это так чертовски по-взрослому.

— Знаете, сэр, — начинает Колтер. За два года в школе, я никогда не слышала, чтобы он говорил сэр, — я тут думал о предвыборной кампании, о переоценке моих приоритетов на лето.

— Колтер… — шипит Элла. «Она не настолько глупа, чтобы верить этому», — думаю я. Она достаточно хорошо знает своего сына.

— Элла, — бросает отец, перебивая и накрывая её ладонь своей. — Дай ему сказать. Возможно, он наконец-то понял, что ему нужно этим летом. Обязательства.

Лицо Эллы побледнело, и она тут же делает глоток из своего бокала. Затем многозначительно смотрит на Колтера:

— Да. Возможно, он понял, что стоит на кону.

Уверена, она угрожает ему его трастовым фондом, и думаю, он не такой дурак, чтобы играть кампанией моего отца.

— Я просто впечатлён важностью семьи, мама, — отвечает он. «Ага, как же». — И идея предполагает собой содействие политической компании, — продолжает он. — Думаю, я хотел бы попробовать слегка узнать структуру, некоторые границы, — Колтер снова скользит своей ногой по моей, а я её отодвигаю подальше.

— Ты должен во всё вникнуть, — мой отец реально настолько глуп, что готов поверить в эту чушь? — Структура и границы. Это то, что тебе нужно. Видишь, Элла, я говорил об этом сотни раз. Структура и границы. Это два очень важных понятиях в воспитании детей. Посмотри на Кэтрин. Она является примером этому.

— Кэтрин просто идеальный пример этому, сэр, — отвечает Колтер, скользя своей ногой вверх по моей. В этот раз я ударяю по его голени сильнее, и он вздрагивает.

— Знаете, я так устала, — произношу я. — Солнце забрало все мои силы.

— Правда? — спрашивает отец. — Ты уже плавала?

— Нет, вода ещё слишком холодная для меня. Но Колтер уже успел это сделать, да, Колтер? Озеро здесь так освежает.

Мой отец переводит взгляд на Колтера.

— Ты приехал сюда во второй половине дня, — утверждает он, — и уже успел плплавать?

Колтер улыбается и пожимает плечами:

— Я просто не мог противостоять воде.

— Не думала, что ты любишь пляжи, Колтер, — говорит задумчиво Элла.

— Ох, это же озеро, Элла, — возражает мой отец. — Оно отличается от пляжей.

— Знаете, сэр, — продолжает Колтер, — поплавав в озере, я освежил свои мысли и тело. И хочу сказать, Кэтрин очень хорошо меня встретила. Я буквально ощущаю нас семьёй. Закадычными друзьями.

Я давлюсь водой, взглянув на отца.

— Не в то горло, — выпаливаю. — Могу я уйти?

— Иди, иди, — говорит мой отец, прогоняя меня. — Колтер, рад слышать, что ты… — его голос исчезает, как только я выхожу из комнаты и начинаю подниматься по лестнице.

Падаю на кровать и раздумываю о том, как же мне пережить это лето. Я могу сказать только одно, что нервотрёпка мне обеспечена.

Нервотрёпка и сексуальная неудовлетворённость.

Уверена, Джо не купилась на моё утверждение, что я ненавижу Колтера, когда мы шли от причала после его падения в озеро.

***

— Не знаю, — говорит она. — Он довольно-таки горячий, — Джо оборачивается и смотрит на него, пока он вылезает из воды и забирается на причал. Колтер снимает футболку и стряхивает воду с волос, зная, что мы наблюдаем за ним, поэтому я отворачиваюсь. Удивительно, что он не разделся прямо там, ведь было бы намного интересней. — Я хочу его, — заявляет она.

— Ты сделаешь Чарльза Мэнсона.

— Не будь сукой, Кейт. Он очень горячий парень с репутацией, — продолжает Джо. — Кроме того, он бесспорно имеет на тебя виды.

— Конечно же не имеет!

Она приподнимает свои брови:

— Имеет. И у тебя есть кое-что для него.

— Нет, — трясу я головой. — Абсолютно нет. Он отвратительная свинья, которая использует женщин и думает, что они должны поклоняться ему. Разве ты не увидела этого в его чёртовых глазах?

Джо смеётся и склоняет голову на бок.

— Нет, — говорит она. — Я так не думаю. Но ты заплатила бы сполна, чтобы увидеть, где были его глаза.

— Я не об этом говорю, — поясняю. — Колтер Стерлинг не тот тип. Совсем не тот.

— Я просто говорю, — она обходит свою машину, которую водит с шестнадцати лет. — Бьюсь об заклад, он великолепен в постели.

— Джо! — кричу я. Мы стоим недалеко от моего дома, где нас может кто-то услышать. Но она просто улыбается и пожимает плечами.

— До встречи, сучка, — прощается она.

***

Джо не права насчёт него. Колтер Стерлинг не увлечён мной и показывает это всем своим видом. Или он просто хочет снова всунуть в меня свой член. Образ его стояка мерцает в моей голове, и я пытаюсь развеять иллюзию. «Колтер это прошлое», — говорю я себе. То была всего лишь ночь, которую мы уже не повторим никогда.

Конечно, одна ночь не показатель всего лета.

Это было только один раз.

И этот один раз был самым лучшим чёртовым разом. Словно в эротических фантазиях. Таких, что можно прочитать только в непристойных книгах.

Моё дыхание учащается, словно Колтер внутри меня. Я пытаюсь избавиться от его образа в моей голове. Мне не нужно думать о той ночи с ним. Но я не могу перестать это делать. Не хочу переставать об этом думать.

***

Колтер нависает надо мной, его движения такие нежные. Я говорила ему, что не девственница; мы оба знали, что я лгала. Он, наверное, многих девушек лишил девственности и теперь эксперт в этом. То, как он двигался внутри меня, его ласковые толчки, а затем он очистил меня, насколько же нежным был этот жест. Колтер Стерлинг — специалист в лишении девственности. Я представляю эти слова на визитной карточке и заливаюсь смехом.

Час спустя он пробует меня снова, а я в это время истекаю своими соками. Он перекатывается, и я оказываюсь сверху, стесняясь под его пристальным взглядом. Но он крепче сжимает мою талию.

— Оседлай меня.

— Колтер, я не знаю…

— Чувствуешь, какой я твёрдый? — спрашивает он. — Я хочу тебя снова.

— Мы не всегда получаем то, чего хотим, Колтер, — парирую.

— Я получаю, — отвечает он.

***

Тепло прошлось по мне, когда я вспоминала, как опускалась на его член, чувствуя, что между бёдрами нарастало напряжение. Я оседлала его, мы двигались в унисон, пока это не начало ощущаться настолько хорошо, что я просто забылась. Колтер покусывал мою грудь, задевая чувствительную область соска.

Я приказываю себе остановиться. Но не могу этого сделать прямо сейчас, зная о том, что он внизу разговаривает с моим отцом. И тот факт, что он там, делает это ещё более рискованным и захватывающим.

Расстегнув свои джинсы, я просовываю в них руку. Мой палец сразу же находит клитор, посылая тепло по всему телу. Мои соски твердеют, тараня ткань лифчика, поэтому другую руку я запускаю под рубашку, засовывая палец между кружевом лифчика и кожей.

Я мастурбировала до Колтера, но, клянусь, этот секс с ним сделал что-то с моим мозгом; я чувствую сильную зависимость от секса. Наверное, мои гормоны полностью вышли из-под контроля. Интересно, такое происходит со всеми, кто теряет девственность, или всё дело в Колтере, и это он заставляет меня чувствовать себя повёрнутой на сексе. Возможно, Джо и права, Колтер имел какое-то магическое влияние.

Колтер и его волшебный член. Эти мысли заставляют меня залиться истеричным смехом. Я тянусь к подушке, под которой лежит мой вибратор. Стянув джинсы вниз, я прикасаюсь вибратором к клитору, но не могу устоять перед пустотой между моих ног.

Я дразню свой вход игрушкой, потоки вибрации проходят сквозь меня. Затем он скользит внутрь и касается моей точки G, которую так легко смог отыскать Колтер в первый раз. Не обращая внимания на жужжание вибратора, я представляю Колтера внутри меня, как его рот облизывает мою грудь, а кончик его члена давит на мою киску.

Представляю, как он шепчет мне на ухо: «Твоя киска такая тугая и тёплая, так сжимает меня, моему члену это очень нравится».

Фантазия о его грязных словечках толкает меня через край, и я быстро кончаю, мои мышцы сильно сжимаются вокруг игрушки. Я кусаю губу, чтобы заглушить свои всхлипы, откидываюсь головой на подушку позади меня, пока мой оргазм медленно спадает.

Я всё ещё продолжаю мечтать о Колтере, когда слышу стук в дверь, который заставляет меня подскочить. Чёрт, чёрт, чёрт. Быстро вынув вибратор, я бросаю его под подушку и попутно натягиваю джинсы. Я уже знаю, что это не мой отец, потому что он всегда уходит к себе в офис после ужина. Когда я открываю двери и вижу, кто стоит передо мной, моё сердце готово выскочить из груди.

— Приветик, сестричка, — Колтер прислоняется к дверному косяку, на его лице ухмылка, и моё сердце пропускает удар. Я тут же подпираю дверь ногой, чтобы она не открылась дальше, и скрещиваю руки на своей груди.

— Чего тебе? — сердцебиение практически оглушает меня, а пульсация между ног напоминает мне о том, что я делала несколько минут назад.

— Я не помешал? — спрашивает он. «Сколько времени он уже тут стоит?» Я представляю, как он стоял за дверью, слушая мои стоны, прежде чем постучать. — Ты покраснела. Надеюсь, у тебя не лихорадка.

Боже мой, он абсолютно точно слышал меня. Если бы я не была красной как рак перед тем, как открыть дверь, то покраснела бы сейчас.

— Я отлично. Но спасибо, что поинтересовался, — отвечаю я саркастично. — Милый был ужин. Надеюсь, я несильно тебя ударила.

— Спасибо, что поинтересовалась, — ухмыляется он. — Со мной всё прекрасно. Думаю, ты будешь рада узнать, что никак не смогла мне навредить.

— Ну, это же хорошо, — продолжаю я. — Я бы ненавидела себя, получи ты травму.

— Тебе бы пришлось ухаживать за мной, чтобы я выздоровел.

Я закатываю глаза:

— Тебе бы не повезло.

Колтер наклоняется вперёд, его лицо находится в нескольких дюймах от моего.

— Ох, не знаю, Кейт, — говорит он. И такой уменьшительно-ласкательный способ обращения ко мне снова возвращает меня в ту ночь. — Мы бы могли поиграть в пациента и медсестру.

Я делаю вдох, чувствуя головокружение и похоть. Не отталкиваю его. Не говорю ему уйти. Он так близко ко мне, что может учуять запах секса.

Колтер продолжает говорить, его голос действует на меня как гипноз:

— Я буду твоим пациентом, лежащим в постели полностью в твоей власти, и ты сможешь снова меня оседлать.

Воспоминания той ночи окутывают меня, моя голова снова забита картинками, как и несколько минут назад. Он словно читает мои мысли.

Когда я не отвечаю, он понижает свой голос до шёпота:

— Я возьму в рот твою грудь и буду играть с соском, а ты будешь выкрикивать моё имя, пока не начнёшь умолять погрузиться в тебя.

Я вообще не думаю о том, что он говорит, но и в то же время не могу себя остановить. Мои губы на автомате раскрываются, и я практически задыхаюсь. Кладу руку на свою грудь, словно это меня спасёт. Думаю о том, как было бы легко запустить свою руку под его рубашку и провести ею по прессу Колтера, потом вокруг пояса его джинсов, а затем расстегнуть их.

Дерьмо. Я его хочу.

Он смотрит в мои глаза, словно может прочесть мои мысли, зная наперёд, что я собираюсь сделать.

— Ты думала обо мне, когда кончала? — шепчет он.

Теперь я сильно его отталкиваю:

— Не знаю, о чём ты говоришь.

Он делает шаг назад, посмеиваясь.

— Я прямо по соседству, если понадоблюсь, — произносит он, подмигивая мне. — Подумай об этом.

Стону от досады, смотря на то, как он исчезает в своей комнате и закрывает дверь. Я всё ещё слышу его смех, стены тут точно тонкие. На самом деле они как бумага. Забираюсь в кровать и думаю, о том, как проведу лето, разделяя эти стены с Колтером, о котором никак не могу перестать мечтать.

Я слушала, как двери Колтера открылись и закрылись, когда он вернулся из ванной, прежде чем убедилась в безопасности и решила пойти сама. Мне бы не хотелось снова получить неожиданные встречи в ванной.

Я врала самой себе.

ГЛАВА 11.

КОЛТЕР

— Утречка, солнышко, — я поправляю воротник своей рубашки поло светло-голубого цвета и запускаю пальцы в волосы.

Кэтрин, выходя со своей комнаты, замирает на месте и пробегается глазами по моему телу.

— Ты что, надел рубашку поло? — спрашивает она. — Она же голубая.

Я с трудом подавляю улыбку.

— Ну, это ведь особый случай, разве нет? — отвечаю. — Это ради кампании твоего отца и всё. Большой семейный завтрак.

— Но она голубая, — говорит она снова. — Ты похож…

Я перебиваю её, потому что она собирается сказать, что я выгляжу как какой-то придурок в этой рубашке. После вчерашнего, когда я стоял у её двери и наблюдал, как она взволнованно со мной говорила, не уверен, что она думает обо мне что-то ещё, за исключением бога секса.

— Это всего лишь завтрак с семьёй. И я хочу выглядеть соответствующе.

— Ты уже что-то запланировал, — утверждает она, поворачиваясь, чтобы ухватиться за дверную ручку. — Чудесно, я забыла свою сумочку. Тебе лучше не строить каких-то грандиозных планов. Если ты скажешь что-то…

Я делаю шаг в её сторону, и она замирает, рука по-прежнему на дверной ручке. Наклоняясь ближе к ней, я пробегаюсь губами по её шее, а затем шепчу на ушко:

— Что, волнуешься, что я расскажу всем, какие ты издаёшь крошечные хныкающие звуки, когда кончаешь?

Она отстраняется от меня, но я вижу, как встали дыбом волоски на её затылке, как покрылась мурашками её кожа. Она может делать вид, что ненавидит, но на самом деле Кэтрин хочет меня.

Кэтрин поворачивается ко мне лицом, её глаза широко раскрыты:

— Клянусь всеми святыми, если расскажешь о нас на завтраке, я оторву нахрен твои яйца и запихну их тебе в глотку.

Взгляд, которым она на меня сейчас смотрит, похож на взгляд дикого животного, её глаза расширены, и от этого вида я становлюсь твёрдым. Я толкаю её к двери, хватаю за запястья, поднимая их над её головой.

— Нас? — переспрашиваю я. — Рад, что ты употребила слово «нас», Кейт.

— Нет, — протестует она, интонация её голоса усиливается. — Нет никаких нас. И никогда не будет нас. У нас был секс, Колтер, и это не повторится снова. Я даже думать об этом не хочу. Почему ты никак не оставишь всё в прошлом?

Она такая милая, когда врёт. Её рот так близок к моему, её дыхание прерывистое, а грудь поднимается и опускается, когда она говорит. Её не полностью застёгнутая рубашка открывает мне вид на груди, которые слишком тесно прижаты друг к другу. Если бы я сейчас не думал о том, как классно они жмутся друг к другу, то Кэтрин бы уже выгибала спину и стонала от наслаждения.

— Конечно, не думаешь об этом, Принцесса, — говорю я. — Скажи, не лежала ли ты вчера на кровати с пальчиками в трусиках, мастурбируя и думая о том, как я трахаю тебя.

— Скажешь хоть одно грёбаное слово, и я тебя убью, Колтер.

Мой член готов взорваться, она была такой напряжённой, такой очаровательно злой, и я даже не понимал, за что удостоился такой ярости с её стороны. Окидываю взглядом коридор — он пустой, наверху тишина. Где-то на первом этаже слышится голос моей матери. Но никого нет поблизости.

— Рад, что ты не можешь прекратить думать, как я тебя трахаю, даже вдали от меня, — шепчу я.

— Водитель приедет за нами с минуты на минуту, — говорит Кэтрин, её голос сбивчивый. Это не было угрозой, скорее она просто уточнила, сколько времени у меня осталось.

Я раздумываю над тем, чтобы поднять её за попку и отнести в комнату, затем сорвать эти слаксы и погрузить мой член глубоко в её готовую киску — так, как и в ту ночь. Я хочу взять её на каждой поверхности спальни. Я хочу снова её осквернить.

Она скулит, и я теряю контроль. Беру в одну руку её запястья, а другую опускаю к её брюкам. Мои глаза не прерывают зрительного контакта, пока моя вторая рука расстёгивает молнию на слаксах. Не отводя взгляда, я запускаю свою руку в её трусики.

— Колтер, — шепчет она, глаза Кэтрин ещё сильнее расширяются, когда я касаюсь её влаги, используя ту в качестве смазки, и начинаю потирать пальцами клитор.

— Такая мокрая, — мои глаза всё ещё смотрят на неё, когда я начинаю потирать пальцем её бугорок, наблюдая за тем как веки Кейт опускаются, а дыхание становится прерывистым. — Ты просто жаждешь моих прикосновений.

— Нет, — она трясёт своей головой и отводит взгляд, лицо искажает паника. — Мы не должны. Мы не можем.

Я игнорирую её. Вместо этого скольжу пальцами вниз и направляю их в её вход. Трусики отправляются вслед за брюками, пока я тяну их вниз по её бёдрам. Она мягко стонет, пытаясь дать мне отпор, но её руки заломлены над головой, не давая ей никаких шансов оттолкнуть меня.

— Мой отец, — шепчет она. — Твоя мать. Кто-то может…

Если моя мать или её отец поднимутся наверх, то увидят Кэтрин со спущенными до бёдер штанами и трусиками и мои пальцы в ней.

— Ты права, — сказал я мягко, толкая свои пальцы поглубже в неё. — Кто-то может увидеть. Я хочу, чтобы ты кончила от моих пальцев, и ты тоже этого желаешь.

— Я не хочу кончать… — слова обрываются, когда я начинаю жёстко трахать её пальцами, быстро и без опаски.

Её глаза плотно закрыты, она опустила руки, крепко обхватывая мои плечи. Затем я сбавляю темп, медленно поглаживая самое чувствительное местечко, и чувствую, как её тело начинает поддаваться моим ласкам. Нажав посильнее ладонью на клитор, я продолжаю её трахать, а она в этот момент начинает тереться о мою руку.

— Нет? — шепчу. — Скажи мне, что ты не хочешь кончать для меня.

— Колтер, — говорит она мягко.

— Да, Принцесса.

— Перестань, блядь… Меня… Так называть.

Она запинается и тяжело дышит, всё это заводит меня ещё больше. Я наклоняюсь к её ушку:

— Так перестань вести себя как Принцесса.

Внизу открывается дверь, и раздаются голоса сенатора Придурка и женщины с густым бостонским акцентом. Глаза Кэтрин тут же распахиваются, и она смотрит на меня, на её лице беспокойство. Что не мешает ей по-прежнему прижиматься ко мне своей киской, и я сразу же возвращаюсь к работе.

— Колтер, — она предупреждает.

Я придвигаюсь ближе, мой рот накрывает её, кусая нижнюю губу Кейт.

— Ты хочешь кончить? — выдыхаю я ей в рот.

— Кто-то может… Не знаю… — её киска сжимает мои пальцы в подтверждение обратному. Я не могу этого сделать, но представляю сейчас свой член в ней.

— Скажи, что ты хочешь кончить, Кейт, — говорю ей. — Поторопись. У тебя минута до того, как нас обнаружат, — голоса внизу стали ещё громче, женщина начинает давать указания, будто руководя парой детей.

— Я не… Хочу… Ох, Колтер, — её слова обрывисты. Она уже близко, лицо так насыщено похотью, поэтому нахождение рядом с ней для меня сущая пытка. Но я наслаждаюсь её мучениями, доводя до края, но так и не разрешая кончить. Скольжу пальцами между её бёдер, наблюдая, как выражение лица Кэтрин с вожделения сменяется на злость.

— Что ты делаешь? — шикает она. Я касаюсь своим пальцем с оставшимися на нём соками её губ и вижу, как она кривится в отвращении. — Прекрати.

— Застегнись, Принцесса, — говорю я. — Ты же не хочешь, чтобы мамочка с папочкой увидели тебя без штанишек и с голой попкой, — открываю свой рот и облизываю пальцы, которые был в ней. Она смотрит на меня с широко раскрытыми глазами.

— Дерьмо, — Кэтрин натягивает слаксы с трусиками и смотрит на меня. Снизу доносится её имя. — Иду!

— Больше нет, ты не кончила, Принцесса, — подмигиваю я. — Как жаль.

— Заткнись, — рычит она, испепеляя взглядом. — Дерьмо. И как теперь я выгляжу?

— Словно твой сводный брат только что трахнул твою киску пальцами, и ты собираешься отправиться вниз и сидеть перед кучей репортёров, изображая идеальную семейку? — ухмыляюсь я. — Ага.

Глаза Кэтрин становятся как блюдца.

— Не будь мудаком.

— Из-за того, что сказал «киска» или «сводный брат»? — переспрашиваю.

— И то, и то, — пищит она.

Её лицо пылает, малиновый цвет заливает её щеки и грудь. Я доволен своей работой, несмотря на то, что вся моя кровь всё ещё сосредоточена в члене.

— Но не беспокоили тебя раньше, — отвечаю.

— Кэтрин! — зовёт её отец.

— Минутку! — она смотрит на меня. — Ну?

— Что, ну?

— Ты собираешься помыть руки перед тем, как мы спустимся вниз? — спрашивает она сквозь зубы.

— Не-а, — отвечаю я, поворачиваясь в сторону лестницы. Поправляю свою рубашку поло, тяну её вниз, чтобы скрыть эрекцию. По крайней мере, на моих штанах нет мокрого пятна. — Я бы предпочёл на завтрак еду с ароматом киски.

Кэтрин бросается вперёд, хватает меня за руку и притягивает к себе.

— Ты пахнешь мной, — шепчет она в такой панике, что мне смешно — Иди и вымой руки.

— Я бы вымыл руки, если бы захотел. Но мне не хочется этого делать, я желаю наслаждаться твоим запахом во время завтрака, — подношу пальцы к носу и глубоко вдыхаю. — Это намного лучше, чем кофе по утрам. Если хочешь, завтра можешь пробудить меня им, ты же знаешь, я только за. Можешь оседлать моё лицо и поднести свою медовую киску к моему…

— Не могу поверить тебе… — она перебивает, но я разворачиваюсь и спускаюсь по лестнице, слушая её, когда она следует за мной.

— Не можешь поверить мне почему, Кэтрин? — спрашиваю я, останавливаясь на лестнице, но она не отвечает.

Моя мать и сенатор Придурок уже ждут нас внизу.

— Колтер Стерлинг, — здоровается она, целуя в щёку. Она говорит так тихо, чтобы сенатор её не услышал. — Не могу поверить в то, что ты стараешься. Спасибо тебе за то, что не…

— Не что, мама? — переспрашиваю я невинно, когда она отстраняется. — Что не опозорил тебя? Не могу поверить, что ты такого низкого обо мне мнения. Мне хочется, чтобы ты была счастлива, и, если достаточно того, что я надел эту рубашку поло и брюки цвета хаки, думаю, я справляюсь с этим.

Элла сужает глаза, но тут же улыбается, как только сенатор подходит к ней и берёт за руку. Он смотрит на меня, оценивая взглядом:

— Колтер, рад тебя видеть таким…

— Нормальным? — спрашиваю я.

— Соответствующим, — отвечает он.

Кэтрин стает возле меня, и я смотрю на неё краем глаза, но только для того, чтобы оценить её внешний вид.

Чёрт, я должен приложить все усилия, чтобы не перекинуть её миленькую попку через плечо перед её отцом и его политическими друзьями.

За какие-то две минуты она успела заскочить в свою комнату и переодеться.

В платье.

Не в какое-то платье. А в белый хлопковый сарафан.

Эта ткань выделяла все её изгибы, обтягивая бёдра и доходя длиной почти до колена.

И, ради всего святого, опять эта чёртова повязка на её голове.

— Оу, ты такая милая, Кэтрин, — говорит моя мать.

— Идеальная, — соглашается сенатор. Они что, не видят то, что вижу я? Она выглядит сексуальной. Страстной. Чертовски горячей.

— Машина уже ждёт, — объявляет сенатор.

Кэтрин проходит мимо меня, бросая понимающий взгляд через плечо. Затем она подмигивает — такая невинная и в то же время соблазнительная.

Покачивая бёдрами, она идёт передо мной и, пошатываясь на своих каблуках, заставляет тем самым юбку платья покачиваться вперёд и назад. Всё это настолько уместно, но производит обратный эффект для меня.

Я хочу освободить её от платья и трахнуть на капоте этого седана.

Человек в чёрном костюме держит открытой дверь, когда она скользит внутрь. Он смотрит на её попку, и в этот момент я стараюсь сдержать всё дерьмо в себе, чтобы не разбить ему нахрен лицо. Я хочу залезть внутрь салона и надеть на неё штаны, что были до платья, чтобы никто не смог увидеть красоту этих ножек.

Когда мы все сели в машину, Кэтрин и я оказались на одном сиденье, а мать и её отец напротив нас. Затем Кейт касается моей ноги и поглаживает её словно какого-то щенка.

— Видишь, папа? — спрашивает она. — Колтер почти пришёл в себя, надев брюки и поло.

Знаю, что она сказала эту фразу неслучайно. Я прочистил горло, чувствуя себя не в своей тарелке, пытаясь ни о чём не думать, пока сижу в этой машине. Закрываю глаза и пытаюсь представить всё что угодно, кроме голой Кэтрин, совсем не обращая внимания на комплименты сенатора Придурка.

Я принял решение в этой машине.

Я веселился, валяя дурака с Кэтрин, но хорошего понемножку. Я собираюсь сделать её своей.

ГЛАВА 12.

КЭТРИН

Я еле впихнула в себя глупые панкейки с глупой тарелки. И эти дурацкие блинчики я ем каждый год и уже устала посещать такие завтраки, где заказ сделан за меня, словно я ребёнок и не могу сделать собственный выбор.

Я смотрю на Колтера, который ест то же самое. По крайней мере, с нами обоими сейчас обращаются как с детьми ясельного возраста.

Колтер сидит возле меня, а мой отец и Элла напротив нас — нормальная современная семья, постоянно устраивающая такие посиделки по субботам. За исключением того, что мы не были нормальной семьёй. Мы ели перед камерой и кучей журналистов, делая вид, что мы самая идеальная семья на планете. Как ещё можно облажаться?

Журналисты задали несколько едких вопросов моему отцу и Элле. Да и ей тоже было нелегко во всей этой ситуации, так как на тарелке лежало слишком много углеводов, поэтому она просто гоняла по тарелке кусочки еды и наслаждалась вкусом воды. Весь завтрак я вся была в своих мыслях, включаясь в общий разговор только тогда, когда внимание было направлено непосредственно на меня.

Я отвлеклась на то, что Колтер совершенно точно мог видеть низ верхней части моего платья с того места, где он сидел. Но также я отвлеклась на свои соски, которые были твёрдыми вот уже час. С того происшествия между мной и Колтером в проклятом коридоре.

Он потёрся своей ногой о мою, а затем моя сумочка завибрировала. Чёрт. Я достаю телефон. Какую-то долю секунды мне кажется, что Колтер засунул туда мой вибратор. В то время как репортёры засыпают вопросами отца, я провожу пальцем по экрану и вижу сообщение от неизвестного номера.

«Это платье самая сексуальная вещь, которую я когда-либо видел».

Я посмотрела на Колтера, который клал кусочек блинчика себе в рот. Он избегает моего взгляда. Я коснулась экрана, набирая ответ, когда услышала голос репортёра, обращённый ко мне:

— Кэтрин, вы уже выбрали профилирующую дисциплину?

«Искусство», — хочу ответить я. И уже было открыла рот, чтобы объявить миру о своём решении, но мой отец сделал всё за меня:

— Юриспруденция, не так ли, Кэтрин? Введение в право?

Я замерла. «Да пошёл ты со своей юриспруденцией», — думаю я. Но всё же выдавливаю улыбку.

— Юриспруденция, — отвечаю. — Да. Юриспруденция, — я нажимаю «отправить» на своём телефоне, держа его под столом.

«Как, чёрт побери, у тебя оказался мой номер, сталкер. Оставь меня в покое».

Колтер уставился в свой телефон. Прошла минута, и я ощущаю вибрацию своего телефона снова.

«Этот сироп и близко не стоял со сладостью твоей киски. Я даже сейчас ощущаю её запах на своих пальцах».

Когда я посмотрела на него, он откусил кусочек панкейка, щедро покрытого сиропом, и медленно облизал губы. Я, честное слово, понятия не имею, какие же большие и крепкие шары нужно иметь, чтобы вытворять такое при репортёрах и моём отце, сидящем за тем же столом.

Я напечатала ответ.

«Ты больше никогда, никогда, никогда не попробуешь меня снова».

— Колтер, как ты и Кэтрин сейчас ладите? То фото в газете было единичным случаем, или между вами действительно такое напряжение?

Моё сердце замерло, и я уставилась на стакан с водой. Между нами действительно такое напряжение? Я незамедлительно вернулась мыслями в тот момент, когда его рука была между моими ногами, а пальцы доводили до грани, пока мой отец стоял внизу, ожидая меня. Между нами напряжение? Я одержима Колтером. Не знаю, что выбрать: бросить его в пропасть, забыв навсегда, или позволить ему трахнуть меня ещё раз.

— Я не могу отвечать за Кэтрин, — говорит Колтер, его голос прерывает мои размышления. — Но то, что было написано в газете, совершенно не совпадало с тем, что происходило на самом деле. Мы просто так шутим, спорим по поводу… кофе, да?

— Кофе, — повторяет один из репортёров, хихикая.

— Думаю, что два подростка могут делать такое, они просто иногда притворяются, что терпеть не могут друг друга, но в будущем всё изменится, потому что наши семьи объединятся в одну, — пробубнил мой отец.

Наши семьи объединятся в одну.

Он даже понятия не имеет, каким образом Колтер и я объединились. Я избегала возможности встретиться глазами с Колтером, когда мой телефон снова ожил.

«Я собираюсь стать одним целым с тобой».

Я закатила глаза и ответила.

«Банально. К тому же нет. Просто нет».

Краем глаза я замечаю усмешку Колтера, он снова стучит по экрану телефона, печатая очередное дерьмо. Меня не должно это волновать, но я не могу думать ни о чём другом, кроме моих трусиков, которые полностью стали влажными, свидетельствуя всему миру о том, как сильно я схожу с ума по Колтеру.

Я посмотрела на свой телефон.

«Я собираюсь нагнуть тебя, задрать это платье к чёртовой матери и отшлёпать твою непослушную попку».

Моё лицо покраснело до корней волос при одной мысли, что Колтер скинет всю посуду и столовое серебро со стола и разложит меня на нём перед этими людьми.

Да что со мной такое? Я становлюсь одержимой сексом.

Я отключила свой телефон, пытаясь сосредоточиться на завтраке, и решила выбросить эти глупости из своей головы. Я игнорирую Колтера, который сидит и с улыбкой на лице отвечает журналистам, сводя меня этим с ума. А я просто жду, когда всё закончится.

Завтрак вроде бы прошёл без единого инцидента. Могу сказать, что его мать так же удивлена, как и я. А отец счастливо улыбается — уверена — довольный тем, что мы вели себя как надо.

— Водитель отвезёт тебя и Колтера домой, — говорит он, идя к машине с Эллой.

— Что? — мой голос звучит как писк. Мой отец — король сюрпризов.

— У меня запланировано кое-что другое, связанное с помолвкой, — он даже не потрудился уточнить, что именно. — Вы, дети, справились отлично.

Позади меня слышится смешок Колтера:

— Одни в машине. Одни в доме. Ты думаешь, что реально сможешь противостоять этому?

Я закатила глаза.

— Я буду в порядке, — наклоняюсь и скольжу на сиденье автомобиля, Колтер стоит позади меня, когда я чувствую его пальцы на своих трусиках. Я подпрыгиваю и убираю его руку. Он смеётся, словно сделал что-то поистине весёлое. Когда продвигаюсь к другой стороне сиденья, он только усмехается.

— Этот лимузин не такой уж и большой, Принцесса, — утверждает он.

— Закройся.

Мы едем в полной тишине, как вдруг Колтеру захотелось меня полапать. Он придвигается ко мне, скользит рукой по моей ноге, притягивая моё бедро поближе к себе. Я сдвигаю ноги ещё плотнее и смотрю в сторону, где сидит водитель.

— Какого чёрта ты делаешь?

— Боишься? — спрашивает он нежно.

Я пожимаю плечами:

— Нет. Не заинтересована в этом.

— Уверен, он нас не слышит, — говорит Колтер. — Твой отец не позволил бы кому-то записывать его.

Я морщу лоб:

— Ты реально думаешь, что мой отец трахает женщин — твою мать — за заднем сиденье лимузина?

Колтер заливается смехом:

— Очевидно, ты единственная, из чьей головы никогда не выходит секс, — говорит он. — Нет, я в этом не уверен. Спасибо за такие мысли, теперь моему мозгу есть чем заняться. Я просто хотел сказать, что он не станет нанимать тех людей, в ком не уверен, так что мы не должны волноваться.

— Ну, в отличие от тебя, у меня нет причин скрывать свои действия и разговоры на заднем сиденье лимузина.

— Не моя вина, что ты так скучно живёшь, одна и без оргазмов, — он снова прикоснулся к моему бедру, и мне пришлось шлёпнуть его по руке, но от этого он сжал мою ногу ещё сильнее.

— У меня была масса оргазмов, спасибо за заботу, — я не врала, потому что дарила сама себе множество оргазмов.

Колтер засмеялся.

— Но не такие, что могу дать тебе я, — отвечает он.

— Ты даже понятия не имеешь, какие у меня оргазмы без твоего участия, — парирую я, закатывая глаза. Но на самом деле его оргазмы — это нечто.

Раздвинув мои ноги, он пробрался между ними.

— Твои трусики такие влажные, — говорит Колтер. — Ты и дальше будешь утверждать, что не хочешь меня?

— Терпеть тебя не могу, — протестую я.

— Ты мне тоже не очень нравишься, Принцесса, — прошептал он, его голос хриплый. Я вздрогнула, когда он говорил эти слова, словно если бы он ударил меня, и я не смогла увернуться от этого удара. — Что? Тебе не нравится слышать это от меня?

В ответ я пожимаю плечами. Это очень меня беспокоит, но даже не могу представить почему.

— Всё равно. Меня не беспокоит, нравлюсь я тебе или нет. И… — киваю в сторону окошка, где сидел водитель.

Колтер улыбнулся, а затем наклонился ближе к моему ушку:

— Я уже говорил тебе, что он нас не услышит, и даже скажу больше — не увидит.

— Ты не можешь быть уверен, — говорю это, и моя решимость даёт трещину. — И он может рассказать моему отцу.

— Ну, так придумай что-то.

— Не буду.

— Живи на грани, — шепчет он. — Рискни раз в жизни, Принцесса, — он не двигается кое-какое время, а затем раздвигает ещё шире мои бёдра и тянется рукой к трусикам.

Я уже знаю, что он найдёт. Убедится, что мои трусики абсолютно мокрые. Но я уже в курсе этого. Ненавижу то, как моё тело на него реагирует.

— Ты Дьявол, — рычу я, в то время как мой мозг кричит о том, что это сплошная ошибка и так не должно быть. Я не из тех девушек, которых Колтер мог трахать на заднем сиденье лимузина.

Я сдвигаю ноги вместе, но это не останавливает его. Это только удерживает руку Колтера между ними, и это ни черта не мешает касаться пальцами моих половых губок. Он продолжает ими двигать, и это посылает приятное чувство по всему моему телу, как будто разряд тока. И мне хочется сдаться. Я желаю, чтобы он продвинулся чуть выше, но не могу допустить этого. Не знаю, что я должна сделать, но точно знаю, чего не должна.

Я схватила его запястье, чтобы убрать, но вместо этого придвинула ещё ближе. Он ласкал меня своими пальцами через трусики, и я наслаждалась этим. Не могла думать ни о чём другом, кроме того, чтобы Колтер ввёл их в меня, где они успели побывать этим утром. Чёрт, я не хочу его пальцы — хочу его член.

Он снова придвинулся ближе ко мне и прошептал на ухо:

— Ты такая влажная. И я виновник этому. Мы оба это знаем.

Я игнорирую его, но всё же расставляю ноги, как бы приглашая, и он, не раздумывая долго над этим, быстро отодвигает трусики в сторону, открывая мою киску. Я вздыхаю, когда он касается меня.

Качаю головой. Нет никакого смысла говорить Колтеру Стерлингу о том, что я мокрая для него. Ведь за меня говорит моё тело.

— Неправда, — шепчу я.

— Нет? — переспрашивает он. Дразнит мой вход пальцем, не давая того, чего я хочу. Он надавливает пальцем на клитор, затуманивая тем самым мои мысли. — Ты хочешь меня, Кэтрин. Жаждешь мой член внутри своей сладкой киски. И я дам это, Принцесса. Тебе стоит лишь попросить. Скажи, что ты хочешь, чтобы мы всю ночь напролёт трахались.

Качаю головой в знак протеста, но он продолжает меня ласкать, и не проходит и тридцати секунд, как я откидываюсь назад в знак капитуляции. Он вводит в меня свой палец, и я перестаю ясно мыслить. Мне плевать, что он говорит. В этот момент я бы сказала абсолютно всё.

Затем он покидает мою киску. Я смотрю на него, моё дыхание неровное:

— Какого чёрта?

Колтер лишь качает головой:

— Плохая девочка. Ты не кончишь так легко.

— Что? — выдыхаю. — Хорошо. Но я знаю, что ты тоже это хочешь. Больше, чем я.

Он наклоняется и кусает меня за мочку уха. Это движение посылает дрожь по всему телу.

— Скажи мне, как сильно я хочу это, Принцесса.

Я смотрю, как он расстёгивает свои джинсы и достаёт свой эрегированный член. Я не забыла, какой он большой, как думала неделями об этом огромном члене и не могла ни на чём сосредоточиться. Но увидев его снова, я замерла. Колтер гладил себя, пока смотрел на меня. Я почти не могу поверить, что он такой наглый, чтобы вытащить свой член прямо передо мной в лимузине, но это же Колтер.

Ещё более удивительно то, как реагировало моё тело на это, пока я наблюдала за ним, а моя киска просто изнывала от желания.

— Ты не можешь сделать это здесь, — слабо запротестовала я.

Колтер игнорирует меня, продолжая двигать рукой вверх и вниз.

— Я бы хотел, чтобы это была твоя рука. Или ещё лучше будет, если твой ротик сомкнётся вокруг моего члена.

— Ни за что, — говорю я. — Мы уже скоро будем дома. Это не будет так, что ты кончишь за две минуты ещё до возвращения в мой дом.

Он в удивлении приподнимает брови.

— Ну, если это единственное твоё возражение, — отвечает он, — то не волнуйся. Я не хочу здесь кончать. Я собираюсь подождать, пока не окажусь глубоко в твоей киске.

Взяв мою руку, он обернул её вокруг своего стояка. Я должна оттолкнуть его и научить вежливости, но не делаю этого. Находясь рядом с Колтером, я не могу бороться. Он такой твёрдый, я обхватываю рукой его ствол. но ощущение его силы так смущает. Невероятно смущает.

— Ты же думала об этом, разве нет? Как это было, когда я был внутри тебя?

Я не отвечаю, мой пальчик находит смазку на кончике его головки. И кругами я начинаю растирать её.

Наращиваю темп, пока замедленное движение автомобиля не выводит меня из транса. Я тут же поправляю своё платье и передвигаюсь в переднюю часть лимузина, пытаясь убежать, прочищаю горло и намеренно не смотрю в сторону Колтера.

Ко всему прочему я знаю, что Колтер выйдет с надетыми штанами, с очень твёрдым и возбуждённым членом, и он точно намеревается трахнуть меня. Конечно, судьба сыграла со мной злую шутку, ведь у Роуз сегодня выходной.

Чёрт. Мы одни дома.

Я взвинчена. И проблема в том, что идея переспать с Колтером чертовски привлекательная.

ГЛАВА 13.

КОЛТЕР

Как только машина затормозила возле дома, Кэтрин пулей вылетела из неё, словно за ней гнались адские псы. Это довольно-таки забавно. Она практически бежит к двери.

Я ловлю её за руку перед входной дверью и разворачиваю лицом ко мне. Её дыхание сбито, и я знаю, что это точно не из-за маленькой пробежки. Я изучил поведение Кэтрин ещё в Брайтоне.

— Роуз дома? — спрашиваю я и уже знаю ответ, но увидеть выражение её лица бесценно.

— Нет, — отвечает она. — Я буду наверху. Делай что хочешь.

— Спроси, чего я хочу.

— Нет. И тут установлена камера, — я делаю шаг назад и позволяю ей открыть дверь, но, как только мы оказываемся внутри, хватаю её за руку и прижимаю к своей твёрдости.

— Что, чёрт возьми, ты творишь? — спрашивает она.

— Тут ведь нет камеры, я прав? — уточняю я.

— И? — она гордо вскидывает свой подбородок, её челюсти сжаты. — Если её тут нет, то ты думаешь, что можешь меня вот так хватать и зажимать как какой-то пещерный человек?

— Спроси меня, чего я хочу, Принцесса, — повторяю я, прижимая её сильней.

— Я же говорила перестать меня так называть.

— Я перестану тебя так называть, когда окажусь глубоко внутри твоей киски, — отвечаю, задевая своим пальцем ткань платья. Её грудь поднимается, когда она глубоко вдыхает. — Так ты хочешь знать?

— Знать что, идиот?

— Хочешь знать, что я хочу?

— Что ты хочешь, Колтер?

Я скольжу рукой вдоль её плеч, борясь с желанием сорвать это платье ко всем чертям, но всё-таки удерживаю себя от этой затеи.

— Желаю услышать, что ты хочешь, чтобы я сделал с тобой этой ночью, и что сделаешь ты со мной, — наклоняюсь ниже, скользя к её шее, затем облизываю мочку уха кончиком языка. Когда решаюсь пустить в ход свои зубы, она подпрыгивает.

— Нет, — протестует Кэтрин, прикрывая шею своей рукой. — Если ты оставишь засос…

— Если ты не скажешь мне, чего хочешь, то я расскажу тебе, что собираюсь сделать с тобой, — я на минуту замолкаю, когда она скрещивает руки на своей груди. — Нет, не то, что я собираюсь сделать. А точно сделаю. Я трахну тебя на этом полу, прямо здесь, в фойе дома твоего отца.

— Ты так думаешь? — подразнивает она.

— Я знаю это, — отвечаю ей.

— И что? — шепчет она.

Я дёргаю её платье по бокам вверх, скользя своими руками по её бёдрам и затем обхватывая её попку, жар приливает к щекам Кэтрин. Она позволяет сорваться небольшому стону, когда я сильнее сжимаю её, пальцами впиваясь в кожу.

— Затем, я отнесу тебя в столовую, разложу на столе и примусь за твою восхитительную киску, сидя на стуле, на котором твой отец будет вечером ужинать.

— Колтер! — Кэтрин вскрикивает, прикрывая рукой рот, словно это не на шутку удивило её. Или завело. Но она и я знаем, что этот встревоженный акт невинности всего лишь шоу.

Она отталкивает меня и начинает уходить вглубь коридора. Я не ловлю её, пока она не достигает кабинета своего отца, но, как только она оказывается там, тут же нападаю на неё и прижимаю к косяку двери, как это было утром у её спальни.

— Офис отца? — спрашиваю её. — А это идея.

— Ни за что, — отвечает Кэт.

— Я ещё не закончил, — говорю ей.

— Не закончил что?

— Не закончил рассказывать, что сделаю с тобой, Принцесса, — я поднял её платье и отодвинул её трусики в сторону. Когда я ввожу свои пальцы внутрь её щёлки, она стонет. — Я познакомлюсь с ней поближе сегодня, моя маленькая сладкая киска.

— Что? — её веки опущены, и из-за этого кажется, что глаза закрыты от того удовольствия, приносимое ей моими пальцами. — Я… не… твоя.

— Это. Моё, — не знаю, почему это говорю, или какого чёрта на меня нашло. Я просто я. Возможно, хотел её разозлить. До этого момента никогда не желал заклеймить кого-то.

Она хватает меня за запястье, пытаясь остановить.

— Я не собственность, Колтер Стерлинг, — возражает она. — Просто чтобы прояснить. Твои пальцы внутри меня, но я не принадлежу тебе.

— Слишком громкие слова, Принцесса, — констатирую я, в то время как мой палец толкается в неё. — Это же неправда, ты знаешь. И это не обсуждается. Факт. Твоя киска моя. Ты принадлежишь мне.

— Просто заткнись, ладно? — выдохнула она. — Почему ты всегда такой… Мерзавец?

Мои пальцы выскользнули из неё, и она изумлённо смотрит на меня, открыв от удивления рот.

— Как же мне нравится, когда ты так на меня смотришь, — ухмыляюсь я. Положив руку ей на спину, завожу Кейт в кабинет и закрываю дверь.

— И что?

— А ты как думаешь? — спрашиваю я, снимая поло через голову и бросая на пол. — Я дам тебе это.

— Ты такой незрелый, — отвечает она. — И перестань снимать с себя одежду. Мы же в офисе моего отца. Это…

— Скандально? Запретно? Не то, чем занимаются хорошие девочки? — уточняю я.

Она исследует взглядом мою грудь:

— Не знала, что твой словарь настолько объёмный, Колтер. Думаю, сюда больше подходит отвратительно и грязно.

Я принялся за свои штаны, пока она наблюдала за мной.

— Грязно? Ты ещё просто не понимаешь значение этого слова.

— Почему ты снимаешь свои штаны в офисе отца? — задаёт она глупый вопрос. Ведь уже знает на него ответ.

— Ты знаешь почему, Принцесса. Потому что тебе нужно немного расслабиться. А кабинет твоего отца как раз подходит для траха. Ну, если хочешь, мы можем сделать это в столовой, но затем вернёмся сюда и продолжим.

— Нет, я не хочу, — возражает она. Но Кейт не двигается, её глаза сосредоточены на моём неприкрытом члене. — Предпочту…

Я поглаживаю свою длину, показывая ей отличное шоу.

— Ну же, иди сюда и оберни свой сладкий ротик вокруг меня, поглощая каждый дюйм, пока я не наполню его спермой.

— О боже, ты такой грубый, — снова её слова меня завели. Её рука больше не прикрывала рот, она покоилась на груди.

— Нет, милая, вот это грубо, — я метнулся к ней. Стоя позади неё, я нагнул её над столом и опёрся ладонями по обе стороны от Кэтрин. Она сейчас молчит, и всё, что я слышу, — её дыхание.

Я задираю над её попкой милую, кокетливую юбку белого свадебного цвета, чистую как свежевыпавший снег.

Я умираю, как хочу поместить свой член в неё.

Мне хочется отшлёпать её за то, что она умничает.

Так я и делаю. Замахиваюсь рукой и отпускаю сильный шлепок, красный отпечаток от моей ладони красуется на её попке.

Она возмущённо оглядывается через плечо. Но не убегает, а просто продолжает лежать на столе.

— Ты только что меня шлёпнул?

Я усмехаюсь:

— И это ещё только начало, но об этом потом.

— Женщинам что, нравится это дерьмо?

— Ты сейчас лежишь на столе своего отца, Принцесса, — резюмирую я, поглаживая место удара. — Ты тут одна с истекающей соками киской, так и скажи мне.

— Это не значит, что я на всё согласна, — но она всё ещё на месте, когда я стягиваю её трусики и бросаю их на пол.

— Как скажешь, сладенькая, — говорю я. — Вспомни, как ты кончала на мой язык.

— Колтер, — протестует она, но затем я раздвигаю её дольки, и её киска оказывается напротив моего рта. Я облизываю каждый дюйм её сладких губок, кружа снова и снова над её клитором, пока она, пригвождённая к столу, стоит без движения. Больше нет сопротивления, только стон:

— Колтер. Ох, Колтер.

Она снова и снова проговаривает моё имя, и это сводит меня с ума. Я продолжаю мучить её, но она делает меня чертовски помешанным. Втягиваю клитор в рот, а пальцы ввожу в её щёлку, в то время как она продолжает выкрикивать моё имя и от удовольствия выгибать тело. Она кричит его так, словно это единственное слово, которое она только знает во всём английском. Я запускаю язык в её сладкий вход.

— Колтер, — стонет она. — Не останавливайся. Я собираюсь… Я собираюсь…О мой Бог, Колтер! — вскрикивает она, кончая мне на язык, её соки покрывают моё лицо.

Я не собираюсь давать ей время на восстановление. Встаю и иду к моей одежде, достаю презерватив из своего бумажника и раскатываю его по своему члену по пути к ней.

Её лицо горит.

— Это было… — начинает она.

— Мне не нужны сейчас разговоры, — рычу. — Я твёрд как скала, и мне необходимо оказаться внутри тебя.

— Колтер, я… — она что-то говорит, но я не буду выслушивать это дерьмо. Эта девушка достаточно меня испытывала.

— Прекрати эту болтовню. С меня уже достаточно. Я так долго мечтал тебя трахнуть.

Лицо Кэтрин снова краснеет.

— Ты мечтал обо мне?

— Нон-блядь-стоп, — я скольжу по ней руками, моя грудь прижата к её спине, мой твёрдый член упирается в её нежную плоть, затем опускаюсь к груди и передвигаю руки к её бёдрам. Юбка платья собралась на её талии, она стонет и ещё сильней надавливает на мой член. — Ты ведь тоже обо мне думаешь. Скажи, что делаешь это.

— Да, — отвечает она так тихо, что я еле могу её расслышать.

— Разведи свои ножки, — командую я. Больше не хочу всех этих игр. Я нажимаю кончиком члена на её вход. — Скажи мне снова. Ты думала о последнем разе, когда я тебя трахал?

— Да, — шепчет она.

Я толкаюсь в неё нежно, несмотря на то, что она нагнута над столом своего отца, а её соки стекают по ногам, поэтому скользнуть в неё не составило никакого труда. Она чертовски тугая, и немного удивляет, что Кейт смогла меня принять. Но она это сделала, её уступчивость помогает мне скользнуть глубже. Она толкает свои бёдра мне навстречу и сладко стонет.

Я медленно в неё вхожу, мои руки лежат на её бёдрах.

— Ты мечтала обо мне в то время, когда касалась себя?

— Да, — говорит она тихо. — Да. Да.

— Коснись себя сейчас, — командую я, и она повинуется, касаясь своего клитора пальчиками. Поднимаю одну руку и тяну за лямку её платья, та не поддаётся, поэтому я разрываю ткань и пробираюсь под чашку её лифчика. — Ты кончала, мечтая обо мне внутри себя?

Она снова стонет и интенсивней ласкает себя. Её киска такая влажная, что я не могу остановиться и трахаю её жёстче и сильнее.

Её рука скользит по столу, смахивая в разные стороны важные документы, над которыми так усердно работал её отец. Представляю выражение его лица, если бы он увидел свою дочь в этот момент.

— Ты думала о моём члене, пронзающем эту тугую маленькую киску снова и снова?

— Да, — Кейт судорожно двигает рукой по своей влажности, и киска начинает сильнее сжиматься, я знаю, что она уже близко. — Блядь. Колтер… Да.

— Ты хотела этот твёрдый член внутри себя, — говорю я, сильнее сжимая её бёдра. Я уже близко. — Ты очень хотела этот чёртов член, хотела почувствовать мою сперму. Скажи это.

— Да, да, — стонет она.

— Повтори.

— Ох, Боже, — стонет она. Кейт снова шевелит рукой, задевая что-то на столе, и это что-то падает с глухим стуком на пол, но меня это не волнует. — Я собираюсь…

— Чёрт, Кейт, я тоже уже близко, — говорю я до того, как кончаю, погрузив свой член одним толчком в неё, впиваюсь в её бёдра и ещё раз толкаюсь. Её стон слышится на весь дом, и, когда она кончает, её мышцы сжимаются вокруг моего члена, выжимая из него каждую унцию спермы.

Я тяжело дышу, мои пальцы всё ещё впиваются в её плоть, проходит какое-то время, прежде чем я могу нормально мыслить. Когда выхожу из неё, стягиваю презерватив и ищу мусорное ведро, куда бы смог его выкинуть.

— Не смей, — шипит она на меня.

— Что?

— Просто не оставляй его где-то здесь, — говорит она, оглядываясь вокруг. — Дерьмо. Думаю, мы это сломали.

Она поправляет своё платье и приседает на корточки, подбирает лоток для писчей бумаги, очевидно, треснувший вдоль края.

Я хватаю бумагу со стола и заворачиваю туда презерватив, затем кладу его в джинсы.

— Много оргазмов всё-таки помогают справиться с твоей напряжённостью.

Она складывает все разбросанные бумаги на столе, пока я натягиваю на себя рубашку поло.

— Это то, что ты пытаешься сделать? — спрашивает она, возвращая лоток для бумаги на место, и ищет клей. — Думаю, было очаровательно, что ты добился своего и трахнул меня, но это ещё не делает из тебя Прекрасного Принца.

— А ты в этом сценарии Золушка? — парирую я. — Потому как сомневаюсь, что Золушка была сукой, — она поднимает книгу и бросает в меня, и та задевает мою руку. — Тебе что, двенадцать?

— Ты назвал меня сукой, — говорит она, а её глаза искрятся злостью. — Чего ты, чёрт возьми, ожидал?

— Я не называл тебя сукой, — возвращаю книгу на её место на столе. — Я сказал, что не припоминаю, чтобы Золушка являлась таковой.

— Подразумевая меня.

— Ничего не подразумевая, — говорю я. — Нечистая совесть?

— Ты самый раздражающий человек, которого я только встречала, — её попка прижата к столу, и я становлюсь перед ней. — Ненавижу тебя, — у неё самый трахабельный ротик, который я только видел.

— Взаимно, — отвечаю ей, прежде чем мой рот опускается на её, подминая под себя её губы.

ГЛАВА 14.

КЭТРИН

Колтер и я трахаемся. Я имею виду, очевидно, не в этот самый момент. Но мы трахаемся. Ну, так, в основном. Это вроде нашего статуса. Если бы мне пришлось объявить об этом на весь мир, то это звучало бы как «всё сложно». Хотя лучше «чертовски сложно». Должен быть такой статус, и теперь я даже думаю об этом.

Как будто мой мозг не может переварить информацию. Он словно переключил во моём теле что-то, превращая меня в самый большой стереотип: напряжённая девственница, потерявшая свою V-карту, становится за одну ночь секс-одержимой маньячкой.

Я ненавижу быть долбаным клише. И буду повторять себе, что это не так.

Ладно, трансформация не произошла за одну ночь. Это заняло месяц.

Месяц мечтаний о нём и его прекрасном члене.

Месяц раздумий о том, что всё это похоже на одну ночь с ним.

Да, теперь я стала одной из этих девчонок. Одной из тех девчонок, которые опьянены Колтером. И теперь я стала Колтером в женском варианте, одержимой сексом. Я просто зациклилась на том, чтобы забраться в его штаны.

Я стою на приставной лестнице в библиотеке. Это звучит претенциозно, знаю, библиотека нашего дома у озера.

Но библиотека — моё место. Отец терпеть не может его и работает в своём офисе. Так что оно стало моим. Это белая, просторная, небольшая комнатка, расположенная в углу дома с одной стеной, на которой размещены книжные полки, и есть одна из тех лестниц, которая двигается на всю высоту стены. Здесь даже есть укромный уголок для чтения.

Я пробежалась пальчиками вдоль линии книг, не разыскивая какую-то конкретную. Я действительно ищу отвлечение от Колтера. Не знаю, где он сейчас, но знаю, где он был этим утром. Мы вместе принимали душ: он прижимал меня к мраморной плитке, когда был глубоко внутри моей киски. Я всё ещё чувствую боль между ног, но из-за его отсутствия.

За последние три недели мы прятались по всем углам дома, скрывая нашу интрижку, Колтер почти всегда ускользал коридорами или пробирался ко мне в комнату через дверь, которая вела на наш общий балкон.

Не знаю, что Роуз думала, когда делала нас соседями по комнатам. Хотя я подозревала, что она что-то задумывала, ведь у неё были такие планы насчёт меня. Но ты должен быть злонамеренным, чтобы хотеть какие-то отношения между мной и Колтером. Я хочу сказать, что трахаю его, но он по-прежнему самый раздражающий меня человек.

Мой отец и Элла постоянно в отъезде, большую часть времени проводят в Округе Колумбия. У нас есть дом, где только Роуз проводит первую часть дня. Я, конечно, переживаю, чтобы она нас не застукала, но Колтер говорит, что всё будет в порядке. Он просто включает своё обаяние, хваля её выпечку и флиртуя с ней, и она теряет бдительность, как и любая другая женщина.

Неохотно, но должна признать, что вижу Колтера очень привлекательным. Он может быть ещё той очаровашкой, когда захочет.

— Эй, сладенькие сиськи, — позвал он нежно, и я уставилась на него, смотря вниз и видя его с этой глупой улыбочкой на губах. Да, Колтер ещё та очаровашка, точно.

— Я так инфаркт получу, — сделала шаг вниз, но его рука тут же легла на мою ногу, и я закусываю свою нижнюю губу, когда его рука скользит под мою юбку.

— Я кое-что придумал, — говорит он, накрывая ладонью мою попку.

Я никогда не могу сделать глоток воздуха в те моменты, когда он меня касается, поэтому держусь одной рукой за лестницу, а второй пытаюсь сбросить его руку с попки.

— Прекращай трогать меня.

— Почему? — спрашивает он, игнорируя мои наставления. Он замирает, когда осознает, что под низом ничего нет. Он садится на корточки позади меня и заглядывает под мою юбку. — Без трусиков.

— Ты же прекрасно знаешь, почему я попросила тебя остановиться, — выговариваю ему. — Мой отец и Элла прибыли домой прошлой ночью, и они могут быть где-то поблизости. И то, что я не надела трусики, ничего не значит, — жалкая и ничтожная ложь. Когда я одевалась, думала о Колтере. Не надеть трусики было специально для него.

Рука Колтера ложится мне на спину, страхуя, пока я спускаюсь ниже по лесенке. Он запускает пальцы между моих ног, прижимаясь к моему входу.

— Ты лжёшь мне, Принцесса, — говорит он. — Твой отец и Элла куда-то уехали, и это значит, что мы одни. И ты забыла надеть трусики для меня.

— Это неправда, — шепчу я, но толкаю свою задницу назад, чтобы вновь ощутить его пальцы. Его большой палец дразнит вход моей попки, и это заставляет моё тело трястись от напряжения. — Мы не должны этого делать… не здесь, — или здесь. Я должна прекратить делать это.

Он отвечает мне своими пальцами, проникающими в мою сочащуюся киску.

— Я решил, что с этого момента ты носишь платья. Без трусиков. Только юбки.

Я смеюсь, но у меня больше выходит стон, нежели смех, когда его другая рука касается моего клитора.

— Когда ты, блядь, решил, что можешь указывать, что мне делать?

— Мы уже поднимали эту тему раньше. Я имею на это полное право.

— Ты сумасшедший, — не могу нормально мыслить, потому что моё тело тонет в наслаждении. Но какой-то звук, донёсшийся из коридора, приводит меня в чувство. — Дерьмо. Остановись.

Раздражение появляется на его лице, но он всё же убирает свои пальцы. И я думаю, что он реально меня послушался, разворачиваюсь и собираюсь сойти с лестницы, когда Колтер толкает меня обратно, хватая крепко за руки.

— Я хочу тебя прямо сейчас.

— Ты что, ничего не слышал? — спрашиваю; ступеньки лестницы давят мне в спину, и я бы поскользнулась и упала вниз, если бы он меня не держал. Я смотрю на него сверху вниз, моя голова чуть выше его. Я не должна быть такой увлечённой тем, как он смотрит на меня: его взгляд наполнен похотью. Я должна думать о том, что мой отец и его мать могут находиться где-то в этом доме и зайти в любой момент. Даже не представляю, как будет выглядеть лицо отца, когда он застукает нас в библиотеке.

— Я ничего не слышал, — отвечает он, скользя руками на мою задницу.

— Кто-то может войти, — протестую я. Но его пальцы очень отвлекают меня, поэтому не могу сосредоточиться на чём-нибудь ещё.

Я не могу быть одной из тех теряющих голову девчонок, сходящих с ума от небольшого кусочка члена. За исключением того, что он не небольшой, Колтер расстёгивает джинсы и достаёт свой член. Там нет ничего небольшого.

— Здесь нет замка на двери.

— А ты не надела трусики, — он достал презерватив из своего кармана. Я приподнимаю бровь, а он только ухмыляется. — Не переживай, я уже обо всём позаботился, поэтому не о чем волноваться. Никогда не знаешь, где может произойти ещё один перепих.

— Впредь я буду надевать трусики, когда ты поблизости, — шепчу я до того, как он захватывает мои губы в свой сладкий плен, поцелуй почти болезненный. Его язык встречается с моим, и между ними словно завязывается война, выражая наши чувства друг к другу.

Когда мы наконец-то отрываемся друг от друга, он строго смотрит на меня.

— Я сказал, никаких трусиков, — рычит он. — Юбка, и трусиков под ней не должно быть. Это новое правило.

— Ты не будешь придумывать для меня никаких правил, — говорю я.

— Это моё право, я так хочу.

— Ты что, отберёшь у меня их? — смеюсь я. — Удачи с этим, — я снова начинаю спускаться вниз, но внезапно он хватаем меня за грудь.

— Нет, — предупреждает он, одной рукой лаская мои тугие соски, а другой свой член. Его твёрдость упирается в моё бедро, и я становлюсь ещё более влажной.

— Что, трахнешь меня здесь? — спрашиваю я, мои руки покоятся на его плечах. — Я упаду.

— Обними руками мою шею, — шепчет он, и я повинуюсь, несмотря на все свои волнения по поводу того, что отец может нас застукать. Моя юбка задралась до талии, а груди саднят и упираются ему в лицо. Он зарывается в них, но не трогает мою юбку, вместо этого его губы целуют моё тело. — Обхвати меня своими ножками.

Я делаю это и каким-то образом скольжу вниз по лестнице, в итоге находясь лицом к лицу с ним, и тогда он погружает в меня свой член. Острота ступенек врезается в мои спину и задницу, но я так поглощена удовольствием, что не обращаю на это никакого внимания. Думаю, боль от этого может усилить мой оргазм. Я обвиваюсь вокруг него, но устоять нам помогает лестница. Он трахает меня жёстко, его толчки становятся настойчивее.

Это не нежно и романтично, это быстро и яростно, первобытно.

Каждый его толчок возносит меня выше и выше. Мы оба вели себя тихо, прекрасно осознавая возможность того, что можем попасться. Но одна единственная мысль об этом делает секс ещё лучше, более диким. Колтер заставляет меня отдаться наслаждению, отступая от контроля. Я никогда ещё такого не чувствовала с кем-то. Я не одна из тех девочек, которая бросает все предостережения на ветер и не волнуется о последствиях. Я не безрассудна.

Я стону его имя, когда он ещё сильнее врезается в меня:

— Блядь, да, Колтер.

— Ты собираешься кончить для меня, Принцесса? — спрашивает он.

— Да, — стону, его вопрос толкает меня к оргазму, и я растворяюсь в этом наслаждении. Он снова врезается в меня первый, второй, третий раз, когда кончает, и затем…

Чёртова лестница под нами падает, создавая металлический лязг и выходя из колеи, и опасно балансирует на полке.

— Чёрт! — Колтер хватает меня за руки и тянет вверх, как-то выскользнув из меня, его боксёры на заднице, а презерватив сполз на кончик члена.

— О мой бог, мы её сломали, — я смотрю на Колтера, а затем перевожу взгляд на лестницу. И не могу сдержать смех. Это не я. Я не одна из тех девушек, ломающих долбаные лестницы в библиотеке во время секса с парнем. Да что со мной не так?

А затем я слышу голос Роуз, доносящийся с другого конца коридора:

— Кейт, с тобой всё хорошо? Я слышала какой-то звук.

— Дерьмо, — Колтер тут же натягивает на себя джинсы вместе с боксёрами до того, как я успеваю моргнуть, и к тому времени, как Роуз заходит, он уже выглядит обычно.

— Что тут стряслось? — спрашивает она, окидывая нас взглядом.

— Я… Лестница вышла из пазов, — отвечаю я.

Колтер прерывает меня:

— Она пыталась достать одну из книг на полке, и лестница просто поехала вбок… Кто-то должен проверить здесь всё. Это же опасно. Со старыми домами всегда так, — он врёт так искренне, что я почти ему верю.

Роуз долго на меня смотрит, и я в это время пытаюсь не покраснеть:

— Ты пыталась достать одну из этих книг… по средневековой истории?

Я сглотнула:

— Я просто смотрела. Для исследования.

— Для исследования, — повторяет она. — Это хорошо, что Колтер был по близости и помог тебе.

Я прочистила горло:

— Да. Это очень хорошо.

Когда она уже дошла до двери, то повернулась:

— Рада видеть, что вы поладили.

Я смотрю на Колтера, когда она уходит:

— Как думаешь, Роуз знает?

Он пожал плечами:

— Возможно. Кого это волнует?

— Меня волнует, идиот, — отвечаю я. — Тебя разве нет? Что, если она скажет моему отцу? Что, если кто-то узнает? Поверить не могу, что мы сломали здесь лестницу, ради всего святого.

— Ради всего святого? — засмеялся Колтер. — Хорошо, бабушка.

— Я серьёзно, Колтер, — говорю. Я злюсь оттого, что он воспринимает всё так легко. — Каждый поступок имеет последствия.

Колтер стоит возле меня, и я ощущаю трепет от его близости. Я молча проклинаю своё тело за то, что оно так на него реагирует.

— Так что, если твой отец нас обнаружит?

— Его кампания пойдёт коту под хвост.

— Почему?

— Ты знаешь почему, Колтер, — отвечаю я. — Мы как бы… Станем родственниками.

— Нет, не станем, — возражает он. — Ты бываешь смешной. Потому что мы всего лишь сводные брат и сестра.

Я морщусь от его таких, казалось бы, простых слов, у него всегда всё так легко.

— Людям плевать, какова правда на самом деле, Колтер, — объясняю. Я злюсь на то, что он решает всё за меня так же, как и мой отец всегда это делает. — Они закатят скандал. Они повернут это в другую сторону. И всё это похоронит его кампанию и публичный образ.

Колтер водит пальцем по моей груди, и, прежде чем я успеваю возразить, по моей коже бегут мурашки. Чёртов Колтер.

— Почему это дерьмо так тебя волнует? — спрашивает он.

— Потому что он мой отец.

Колтер заливается смехом:

— Ага, он кажется лучшим отцом.

— Ты ничего не знаешь, — рычу я, защищая отца, несмотря на мои чувства к нему. Как же меня бесит этот парень.

Колтер наклоняется поближе ко мне и цепляет бретельку платья:

— Я прекрасно знаю, что ты не пай-девочка, которую так хочет видеть в тебе твой папочка, ребёнок с картинки для его кампании. Также мне известно, что ты неудовлетворённая, всё время идёшь на поводу своего отца, а я просто вытянул тебя из этой скорлупы, и поэтому ты так бесишься.

Вот теперь я ужасно злюсь. Кладу руку на его грудь и отталкиваю Колтера, но он хватает меня за запястья и крепко прижимает к себе.

— Ты ничего обо мне не знаешь, — рычу я в ответ.

— Знаю, что ты живёшь по тем наставлениям, которые тебе велят выполнять, — парирует он. — Не думаю, что ты так хочешь поехать в этот чёртов Гарвард, готова стать юристом или долбаным врачом, как планирует для тебя папочка. Я вижу тебя с альбомом, постоянно рисующую. Ты должна взять себя в руки и отрастить грёбаные яйца, чтобы делать то, что ты хочешь.

Он полностью прав. Неужели Колтер настолько наблюдателен? Он заметил столько вещей обо мне. Я дёргаю запястья в сторону и сильно отталкиваю его.

— Да пошёл ты, Колтер. Ты такой чертовски лучший и могущественный, восставший против всех и вся, потому что слишком крут для подчинения кому-то. Но здесь ты подчиняешься своей мамочке, потому что… Да, почему? Она что, не хочет дать тебе чековую книжку? Думаешь, если начнёшь бунтовать, проявишь себя? Нет, это лишь будет означать, что ты полон дерьма.

Я вылетаю из комнаты до того, как он бы успел что-то сказать, гнев будоражит моё тело. Он просто кипит под моей кожей. Колтер такой самодовольный мерзавец. Ведёт себя так, будто в сто раз старше меня и всё знает о жизни. Он просто жертва целевого фонда, который никогда не узнает, что такое долг перед семьёй.

Позже я лежу в постели, голова покоится на подушке, пока я рисую с блокнотом на ногах. Знаю, что Колтер сейчас в своей комнате, потому что слышала, как его дверь захлопнулась, интересно, чем он там занят. Я пытаюсь выкинуть Колтера из своей головы и переключиться на что-то другое.

На что-то помимо Колтера.

Я сейчас рисую. Член Колтера.

Отрываю лист, комкаю его и бросаю в другой угол комнаты. Долбаный Колтер. И долбаные его слова, которые он сказал мне.

Я закрываю свои глаза, и образ мамы возникает в голове. Но мои мысли сейчас в другом месте. Думаю, Колтер всё же прав, я трусиха, которая боится возразить своему отцу. Поэтому я не сказала ему о Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе.

ГЛАВА 15.

КОЛТЕР

— Какого чёрта ты делаешь? — Кэтрин бежит по лужайке и машет руками словно сумасшедшая.

Чертовски горячая сумасшедшая.

Её каштановые волосы подпрыгивают на плечах, пока она бежит, безуспешно пытаясь натянуть юбку на свою задницу.

— Ты ненормальный?

— Ненормальный? Нет. Я жарю зефир, — снимаю зефиринку с палочки и кладу к себе в рот. Она смотрит на меня, её грудь тяжело вздымается, а щёки краснеют. Она выглядит так, словно только что получила оргазм.

Я не касался её целую неделю. Она просто не подпускала меня к себе после той нашей ссоры в библиотеке, когда мы трахались на лестнице.

Мне стоило после этого найти Кейт замену. Но я этого не сделал, потому что Кэтрин пробралась под мою кожу и надолго там засела. Словно какая-то болезнь.

Так что я решил стать на путь взрослого и вести с ней серьёзные разговоры. Поедая зефир.

— Хочешь? — спросил я.

— Ты не можешь здесь разводить костёр… Есть определённые правила, идиот, — кричит она. — Кто назовёт тебя нормальным после этого? И что за хрень ты тут… О. Мой. Бог. Это же моя одежда. Мои трусики. Моё нижнее бельё!

Я солгал… Я не собираюсь становиться взрослым. Пока что. Это один из самых мальчишеских поступков, которые я когда-либо делал.

Я пожимаю плечами и улыбаюсь:

— Я же говорил тебе, что хочу тебя в юбках. Никаких трусиков.

Она выхватывает палку из моих рук и начитает тыкать ею в огонь. Пламя взмывает вверх, а затем искры начинают лететь в разные стороны. Схватив за руки, я притягиваю её к своей груди.

«Она там, где должна быть», — я не могу думать, когда её тело касается моего.

Но проходит какое-то мгновение, и она отталкивает меня.

— Ты что, психопат? — спрашивает она. — Кто сжигает чью-то одежду в костре? С тобой серьёзно что-то не так.

— Я куплю тебе новую одежду, — отвечаю. Но не говорю, что уже сделал это. Я заказал ей целый гардероб от какого-то чёртового модного дизайнера, стилист моей матери клянётся, что все цыпочки хотят носить эти шмотки. Я также заказал ей лучшие трусики и нижнее белье, какие только можно купить за деньги. Их выбирал лично я. Ещё я купил новые джинсы на замену тех, которые сгорели. Ну, я же не полный мудак.

Но никаких новых бабушкиных труселей не будет. Это новое правило.

Кейт стоит и смотрит на меня, её руки на бёдрах. Она злится. Если бы физически пар мог идти из ушей, то у неё точно он бы пошёл. Она резко сжимает свои ладошки в кулачки и начинает кричать, из-за чего мне становится смешно.

— Ты самый большой мудак, которого я только встречала. Ты абсолютно трахнутый на всю голову.

Я ожидал, что она ударит меня. Если бы я был девчонкой и какой-то парень сжёг мои трусики и брюки, я бы застрелился. Но она ничего из этого не делает. Просто разворачивается и идёт в дом, бормоча проклятия себе под нос.

Это чертовски разочаровывает.

Я ожидал, что она ударит меня или что-то такое. Ударит, а затем посмотрит на меня таким взглядом, которым одаривает меня, когда злится. Будто она не может решить — убить меня или всё же трахнуть. Очевидно, что я хотел, чтобы она выбрала второе.

Честно, я не ожидал, что она просто уйдёт.

Я беру огнетушитель и направляю струю на огонь. Думаю, мне придётся поднять ставки, если я хочу вернуть её в свою постель.

***

— Вы двое вообще слушаете? — сенатор Придурок рассказывал о мероприятиях, которые расписаны на всю неделю.

Он реально будет делать то дерьмо с флагом и обещаниями. Он почти так же смешон, как и моя мать вместе со своими великими планами на свадьбу. В гостиной у неё есть схема на мольберте, план рассадки, который они изучали вместе с сенатором, подняв одну руку к бровям, а второй прикрывая рот, когда стратегически решали, как кого рассадить на таком большом событии. Я удивлён, что они не развернули гигантский план прямо на этом столе, как это делалось в военные времена, чтобы просчитывать ходы.

— Я всё слышала, — отвечает Кэтрин, её голос эмоциональный. — Вечеринка в честь помолвки в пятницу.

— Знаю, что всё происходит очень быстро, — говорит Элла, её рука покоится на ноге сенатора. — И действительно не хочу, чтобы ты ощущала себя так, словно я пытаюсь занять место твоей матери, Кэтрин. Никто не сможет заменить её.

Я смотрю на Кейт, которая замирает, поднося вилку ко рту.

— Конечно, нет, — отвечает она.

Сенатор не ждёт, пока она продолжит.

— Никто даже и не думает, что ты пытаешься заменить ей мать, Элла, — говорит он, взяв Эллу за руку. — Кейт же так не думает, да? — Кэтрин открывает рот, но он снова её прерывает. — И она прекрасно понимает, что мы пытаемся всё сделать быстро, чтобы успеть в сроки с этой кампанией, не так ли?

Меня раздражает то, как он за неё всё решает, а она просто сидит, ковыряя вилкой в курице.

— Почему бы вам не позволить Кейт ответить за себя?

Сенатор переводит свой взгляд на меня, его лицо мрачнеет:

— Кейт только что ответила сама за себя.

Элла выглядит потерянной. Она не очень хороша в такого рода ситуациях.

— Кэтрин, — говорит она. — Я знаю, что твоя мама была особенной женщиной и не пытаюсь идти по её стопам. Я…

— Серьёзно, — говорит Кэт, бросая на меня раздражённый взгляд, который заставляет пожалеть о своём остроумии, — это не такое великое дело. Хочу сказать, что это многое значит для вас ребята. Я рада за вас. Но я уже взрослая. Мы все здесь взрослые. Люди вступают в повторный брак всё время. Я ничего не могу вам пожелать кроме счастья.

— Спасибо, Кейт, — отвечает сенатор.

Я пишу сообщение Кейт.

«Лгунья».

Она смотрит вниз на свой телефон, а затем откладывает его в сторону, игнорируя меня.

— Элла, если тебе понадобится помощь здесь в чём-то, дай знать.

Улыбка появляется на лице моей матери.

— Спасибо, Кэтрин, — говорит она. — Это так мило с твоей стороны. Думаю, мой стилист привезёт несколько платьев для свадьбы, и я попрошу её, чтобы она организовала эту свадьбу в лучшем свете. Если ты не хочешь предложить свои варианты.

Кэтрин кивает:

— Конечно.

— Ох, она упомянула мне, что привезёт твой новый гардероб, — говорит Элла, глядя на меня. — Она также сказала, что ты попросила Колтера, чтобы он ей передал сделать это.

Кейт замирает, когда вытирает салфеткой уголок рта.

— Она сделала?

— Конечно, — отвечает Элла. — Я рада, что Колтер помог в этом тебе. Она привезёт летнюю одежду, платья и такого рода вещи.

Кейт кашляет в салфетку, но я не очень уверен в этом, потому что она может смеяться.

— Она бы могла одевать больше платьев во время кампании, — добавляю я. — Это более… функционально. Для кампании, я имею виду.

Смотрю на краснеющую Кэтрин, но сенатор спасает её от этого.

— Это очень хорошо продумано, Колтер, — соглашается он. — Точно. Платья. Выглядят более женственно и подходят ко всему.

— Да, — киваю я. — Платья могут очень пригодиться.

Кейт кашляет на этот раз сильнее. Ага, я собой полностью доволен.

— Колтер, ты знаешь, кто опрокинул бочку на заднем дворе? — спрашивает Сенатор. Думаю, в этот раз Кэтрин может подавиться кусочком курицы.

Я пожимаю плечами.

— Понятия не имею, — отвечаю я. — Возможно, садовник.

— Смешно, — говорит он. — Ты действительно не можешь вести себя ещё лучше. Мы возвращаемся завтра в Вашингтон, но вечеринка в честь помолвки в пятницу. Элла, планировщики и все остальные прибудут в течение следующих двух дней, полагаю?

— Завтра утром, — уточняет она. — Ты и Кэтрин должны руководить процессом, Колтер. Никаких вечеринок.

Я смотрю на неё, сама невинность.

— Разве со мной были проблемы с тех пор, как я здесь нахожусь? Могу я выбраться отсюда для одиночной вечеринки?

Элла прищуривается. Она мне не доверяет — это её право. Часть о вечеринках правда. Я не был ни на одной с тех пор, как приехал сюда. Не засунул свой член ни в одну девушку. Ну, кроме Кэтрин, конечно.

— Я не хочу увидеть это в газетах, — отвечает моя мать.

— Оставь в покое молодого парня, — говорит сенатор, указывая на меня с вилкой в руке. — Он вёл себя очень хорошо всё это время, и мы уже оставляли их одних дома. Как я и говорил, Элла. Правила. Если ты даёшь детям правила и ожидания, они буду соответствовать им. Колтер отличный пример этому.

Я стискиваю кулаки, он говорит обо мне словно о дошкольнике или собаке, которая должна выполнять команды.

— Ага, — соглашаюсь я. Старый Колтер уже давно бы разнёс здесь всё в пух и прах, услышав такое, а затем уехал бы на тачке своей матери. Но новый Колтер, трахающий дочь сенатора, не станет этого делать, потому что он собран и уравновешен. — Знаете, думаю, это на самом деле из-за хорошего влияния Кэтрин.

Она на этот раз кашляет ещё сильнее, и сенатор смотрит на неё с тревогой:

— Кэтрин, ты простудилась?

ГЛАВА 16

КЭТРИН

— Значит ты и твой горячий сводный брат, — говорит Джо. — Круто.

— Тут нет ничего крутого, — протестую я. Я слишком раздражена из-за того, что Джо постоянно интересуется мной и Колтером. Мы были на улице, сидели на причале, болтая ногами и наблюдая за тем, как рабочие устанавливали палатки, подготавливаясь к помолвке. Мой отец захотел, чтобы я следила за всем этим процессом. — Уф. Ты и правда думаешь, что Колтер горяч?

Как по команде, Колтер появляется на нашем общем балконе, и на нём ничего нет, кроме боксёров. Это выглядит так, словно он думает, что чёртова модель, — напыщенный павлин, совсем не думает о людях вокруг.

Да-да, о людях, которые останавливаются, чтобы на него поглазеть.

Он делает похожие вещи каждое чёртово утро, и так уже повторяется в течение трёх дней. Стоя у окна, он как бы намекает — посмотри, какой я твёрдый, — и это сводит меня с ума. Например, вчера он прижал свой член к стеклянной двери, при этом делая непристойные жесты языком и потирая свои соски. Он пытается соблазнить меня, и скажу вам, у него это отлично получается.

Джо стягивает свои очки на нос и показывает пальцем в его сторону.

— Да, он определённо горяч, Кейт, — говорит она. — Ты разве этого не видишь? Я имею виду, что думала, тебе нравятся такие чистенькие парни, а он… не такой с тату и пирсингом сосков, и… Дерьмо, у него отличная задница.

— Он отвратительная свинья, — протестую, мой тон звучит не столь убедительно, но я стараюсь. Не могу ничего поделать с тем, как мои глаза исследуют балкон, на котором он стоит, опираясь на перила и при этом куря, в то время как солнце играет на его мускулистом теле. — Плюс он курит.

Джо пожимает плечами.

— Не убедила, — говорит она.

— Он высокомерный и невыносимый.

— Разве ты не говорила, что он послал стилиста Эллы, чтобы тот обновил твой гардероб? — спрашивает она. — Ну, он точно не Сатана.

— Да, но… — я останавливаю себя. — Ты не понимаешь, — как объяснить, что Дьявол — испорченный, татуированный, пирсингованный, великолепный в постели — отправил мой грёбаный гардероб в огонь, потому что хочет, чтобы я носила платья без трусиков? Он точно безумец.

— Всё, что я понимаю, так это то, что ты живёшь с Колтером Стерлингом, — отвечает она. — Он словно… Легенда, когда дело доходит до траха.

— Джо! — она права, он имеет неплохую репутацию. Но что я на самом деле понимаю в сексе? У меня был только Колтер в этом плане. Возможно, он не единственный парень, который заставляет меня так слетать с катушек.

Конечно же, глядя на него в таком виде, меня посещают не очень приличные мысли. Я сжимаю свои бёдра вместе, разглаживая платье.

— Это одно из тех платьев, которое тебе купил Колтер? — спрашивает Джо.

Я закатываю свои глаза.

— Да.

— Выгладит дорого.

— Уверена, так и есть.

Джо пожимает плечами.

— Я могу занять его на время, — говорит Джо. — Пока не найду себе кого-то.

— Что? Ты и тот парень расстались? — просто Джо всё время меняет парней, поэтому я никак не могу запомнить их имена.

— На прошлой неделе, — она проводит ногой по воде. — Поймала его на измене.

— Какой мудак, — сочувствую я.

Она пожимает плечами.

— Не то чтобы я была верна, — говорит она. — Но обидно, когда всё это делают за твоей спиной.

Я не осуждаю в ответ.

— Мне жаль.

— Мне нет, — отвечает она. — Он был той ещё проблемой. У меня хорошие новости, кстати: сегодня будет вечеринка, и ты обязательно должна прийти. Когда возвращаются Элла и твой отец?

Я качаю головой в ответ:

— Прямо перед помолвкой. Через два дня.

— Тогда приходи, — говорит она. — И пригласи Колтера тоже.

— Колтера? — удивляюсь я. — Не думаю, что это хорошая идея, — не буду его приглашать, чтобы я там лицезрела, как он цепляет других девушек? Да, сейчас.

— Прекрати. Будет весело. Это же Колтер Стерлинг. Ты прославишься, если возьмёшь его с собой. Давай же. Потуси с нами, простыми смертными.

Я смеюсь, но, если честно, меня это задело, сложно быть богатым ребёнком. Как мне ещё реагировать?

Джо продолжает водить ногой по воде.

— Там будет очень горячие парни, которые не посещают школу для богатеньких. Парни с татуировками.

Парни, как Колтер. Я снова смотрю на балкон, теперь он пуст.

— Хорошо.

— Серьёзно? — кричит она. — Ты не шутишь, ты, правда, придёшь на вечеринку? Выпивка и парни?

— Я же ответила, хорошо? Ты утомляешь меня.

— Ты никогда раньше не соглашалась, — говорит она. — Я, блядь, просто поверить в это не могу. Это круто, я думала, что и в этот раз получу твой отказ. Что с тобой случилось?

Что со мной случилось? Колтер со мной случился.

Колтер трахнул меня на столе моего отца в офисе. Колтер трахнул меня на библиотечной лестнице. Горячее дыхание Колтера на моём животе, его лицо двигается всё ниже и ниже, тёплая вода льётся на нас сверху. Мои губы на его члене, его солоноватый вкус на моём языке.

Дерьмо.

Я несколько раз моргаю, чтобы стереть картинки в голове. Мне безусловно нужно встретить кого-то ещё, чтобы забыться. Нужно что-то грязное и порочное, чтобы выбросить мысли о Колтере.

— Колтер должен пойти с нами, — говорит она, возвращая меня в реальность.

— Ты что, им одержима? — рычу я. — Никакого Колтера.

— Хорошо, никакого Колтера, — соглашается она, смотря на меня обиженным взглядом. — Не понимаю, почему ты его так недолюбливаешь.

— Я не недолюбливаю его, — защищаюсь. — Я просто не… Он раздражает, и точка. Не хочу, чтобы он испортил мне веселье.

Она смеётся.

— Ага, хорошо, я поняла. Кто-же захочет, чтобы новенький сводный братик таскался за тобой на вечеринке? — она поднимается на ноги, а затем протягивает мне руку и поднимает меня. — Будь готова к десяти, хорошо? Я напишу.

***

— Я говорю, здесь слишком громко, — кричу я.

Джо протягивает мне пластиковый стаканчик, наполненный пивом, затем подносит руку к уху и что-то кричит, я её не слышу, но могу прочитать по губам.

— Я не слышу тебя!

Какой-то парень стоит позади неё, одетый в кожаную куртку, хоть снаружи и прохладно, но внутри как в аду. Я вся потная в этом лёгком платье, одно из которых прислала мне стилистка Эллы.

Я до сих пор не простила Колтеру тот случай, когда он сжёг мои вещи. Сегодня утром я обнаружила на своей кровати новые джинсы вроде тех, что у меня были раньше, он даже записку не удосужился оставить.

Часть меня была в шоке от того, что он всё это затеял, что я увидела все самые крутые бренды на своей кровати. Это, наверное, не было таким уж лёгким занятием, даже если он кого-то нанял для этого.

Должна признать, я чуть не натянула те джинсы на сегодняшнюю вечеринку, но стилист подобрала очень горячие модели, но мне они понравились. Обычно я такое не носила. Поэтому остановилась на этом сексуальном красном мини-платье, от которого — уверена — мой отец лишился бы дара речи, увидев меня в таком виде. Но моего отца не было дома, и он ведь не узнает об этом, правильно?

Джо откидывается назад на парня, в то время как тот тянет её рубашку вверх, скользя пальцами по оголённому животу. Затем он берет её за подбородок и целует, его руки касаются её груди.

Ну, очень неловко.

Я уже выпила своё тёплое пиво, и мне интересно, где могу достать ещё. Вот почему я не хожу на эти чёртовы вечеринки. В Брайтоне я сходила на одну такую во время весенних каникул, потому что застряла там на то время. Это было в чьём-то доме родителей в Хэмптоне.

И та вечеринке ничуть не была похожа на эту. Там не было тёплого пива, только дорогое шампанское и ликёр для детей, у которых был свободный доступ к неограниченным запасам. Там были модели. Не знаю, что за чёрт меня дёрнул туда пойти, но сейчас повторялось то же самое. После двух бокалов шампанского и нескольких дурацких попыток подката ко мне я села на заднее сидение такси и вернулась в свою спальню в Брайтоне.

Джо наконец-то приходит мне на помощь, выхватывает мой пустой стаканчик и отдаёт тому парню, который так страстно её целовал. Она хватает меня за руку и тянет в прихожую, где становится немного тише, хоть она тоже переполнена людьми.

— Ванная, — объясняет она.

Мы стоим за дверью, ожидая, пока ещё трое человек перед нами войдут оттуда, затем она заталкивает меня внутрь. Ну, по крайней мере, тут музыку не очень слышно. Она садится на унитаз и начинает писать, при этом без умолку болтая.

— Весело, разве нет? Я имею в виду, здесь шумно, но весело.

— Конечно, — я чувствую себя не в своей тарелке. Понятия не имею, почему Джо думает, что мне должно быть тут весело.

— Перестань, — говорит она. — Повеселись немного.

Я сажусь на унитаз, чтобы пописать.

— Кто был тот парень?

Она смеётся.

— Просто какой-то парень. Я перепихнулась с ним, не имеет значения. И мы повторим это снова, знаешь. И у него есть несколько горячих друзей. Я сказала ему, что ты придёшь со мной, — она открывает сумочку и достаёт какую-то бутылочку из-под таблеток. — Хочешь одну? Тебе нужно расслабиться.

Я качаю головой и на всякий случай спрашиваю:

— Что это?

— Расслабляющие таблетки, — отвечает она. — Нашла в тайнике матери.

— Не думаю, что ты должна мешать их с выпивкой, Джо, — начинаю я отчитывать её как родитель. Но она должна сама осознавать это.

Джо смеётся и машет руками.

— Уверена, что не хочешь? Давай, девочка. Ты должна немного отдохнуть от роли прекрасной сенаторской дочурки. Никто здесь не знает, кто ты. Да и никого ничего здесь не волнует. Блядь, живёшь же один раз.

— Я живу своей жизнью, — говорю ей. Мне обидно из-за неё, мне обидно из-за этой ситуации.

— Держи, — говорит она, протягивая таблетку. — Съешь половину, если не хочешь целую. Это поможет тебе расслабиться. Это не кокаин или ещё что-то подобное. Это по рецепту. От доктора. Помогает от нервов и прочего дерьма.

Я забираю таблетку и тяну к своему рту:

— Ладно. Всё равно.

Мы выходим из ванной и видим парня в кожаной куртке, стоящего там с двумя стаканчиками пива в руках, которые сразу же протягивает нам. Я беру стаканчик, но не пью, потому что боюсь смешивать алкоголь с этой таблеткой.

Он знакомит меня с двумя своими друзьями. Они ещё не настолько пьяные, как он, и выглядят старше. Один из них смотрит на меня так, словно я кусок свежего мяса, облизывая свои губы. Мне хочется убежать отсюда, но я делаю глоток пива, чтобы успокоить разбушевавшиеся нервы.

Другой парень притянул меня ближе к себе, уводя от группы, под предлогом потанцевать. Хорошо, он очень горяч: голубые глаза, каштановые волосы, ровно подстриженные. Полностью соответствует.

Не знаю, сколько проходит времени, возможно, тридцать минут или что-то около того, когда я полностью расслабляюсь. Реально расслабляюсь. Я чувствую себя пьяной, в то время как моя голова находится словно в тумане и начинает кружиться — я хочу только спать. Парень, имя которого мне неизвестно, жмётся ко мне, упираясь в мои бёдра своей толстой эрекцией, пока мы несинхронно двигаемся под музыку.

Тот факт, что он твёрд как камень, вызывает у меня тошноту. Когда я пытаюсь высвободиться из его рук, он сильнее сжимает мои бёдра, но я отталкиваю его.

Не знаю, где сейчас тусит Джо, не могу нигде её найти, и мне срочно нужен свежий воздух.

Когда выхожу на улицу, холодный вечерний ветер касается моей кожи, и я начинаю дрожать. Несколько людей сбились в кучку и тусуются на газоне, несколько пар стоят около дома.

Иду в ту сторону, где нет людей. Я так чертовски устала, что просто хочу домой.

Пытаюсь вспомнить название службы такси в этом городе, но ничего не получается. Разблокировав свой телефон, я вижу сообщение от Колтера.

«Ты опаздываешь».

Фото с изображением его члена прикреплено к сообщению.

Я улыбаюсь, потому что ничего не могу поделать с этим, и, перевернув экран, под другим углом наслаждаюсь видом его члена. Колтер имеет не какой-то там хер. У него прекрасный ствол. Толстый. Пульсирующий и всегда готовый к действию.

Думаю, я пьяная. Пытаюсь понять, что же всё-таки происходит в моей голове. Чёрт, как пишется «великолепный»? Пофиг, напишу так:

«Ау. Ни 1 не сосёт».

Почему он выглядит таким твёрдым? Мои руки такие вялые. Я хотела сказать, что его член ещё никто не сосал, но получилось с ошибками.

«Что с твоей орфографией? Ты пьяная? Где ты?»

Я тяжело вздыхаю. Если бы Колтер перестал мне писать, то я бы смогла вызвать такси. Пытаясь удержаться на ногах, я пишу ему ответ.

«Да. Но не твоё собачье дело».

Я нажимаю «отправить», заставляя себе прекратить думать. Каким, блядь, образом набрать справочную? Телефон вдруг начинает звонить, и на мгновение я думаю, что это помощь из этого засранного списка.

— Где ты, черт побери?

Я молчу минуту, чтобы понять, кто же мне звонит:

— Не твоё собачье дело.

— Твой голос невнятный, Принцесса, — говорит он. — Ты пьяная. Скажи мне, где ты?

— На вечеринке, — отвечаю. — Я выросла, и ты не можешь меня опекать.

— Я, блядь, могу, — рычит он мне в ухо. Его голос напоминает мне о последнем разе, когда мы трахались, и я чувствую, как у меня начинает покалывать между ног. — Скажи мне, где ты. Я приеду и заберу тебя.

— Я вообще-то пытаюсь заказать такси. Брысь из моего телефона.

— Я сажусь сейчас в машину, — парирует он. Как он двигается так быстро? Он как супергерой. Я хихикаю от этой мысли. — Где ты?

— В доме.

— Где именно?

Я выпаливаю:

— Где-то. Не знаю. Я одета в то красное платье, не в джинсы. Мне это нравится, — слышу, как заплетается язык. Я пытаюсь вспомнить номер этого дома.

— Красное платье, — Колтер произносит слова тихо, и думаю, он очень зол.

— Ты на меня злишься? — спрашиваю я. Не знаю, что в этом смешного, но я хихикаю.

— Какой адрес, Кейт?

— Я как раз этим занимаюсь, Господи, — отвечаю я, оглядывая дом. — Тридцать четыре.

— Тридцать четыре что, Кейт? — спрашивает он. — Какой полный адрес?

— Откуда я могу знать это, воображуля? Тридцать четыре. Так написано на доме. Хей, ты назвал меня Кейт. Не Кэтрин. Кейт, — это, наверное, что-то значит, мне так кажется. Кейт. Мне нравится, как это звучит из его уст, поэтому повторяю это слово множество раз. Кейт, Кейт, Кейт.

Он игнорирует меня:

— Спроси кого-нибудь. Или посмотри на почтовый ящик. Ты на озере?

— Нет здесь никакого озера. Я где-то недалеко. Хей! Знаешь, где мы? — кричу я какой-то парочке. — Они посмотрели на меня как на сумасшедшую, Колтер.

— Спроси у них адрес.

— Ты что, прикалываешься? — спрашиваю его намного громче, чем кричала той парочке. — Какой адрес? — когда они наконец-то говорят его, я медленно повторяю Колтеру полученную информацию. — Ты раздражён, да?

— Я не издеваюсь над тобой, Кейт, — отвечает он. — Я в пятнадцати минутах от тебя. Где ты?

Я выдыхаю:

— Я только что сказала тебе. Почему ты мне надоедаешь с этим вопросом? У меня болит голова.

— Я имел в виду, ты на улице? Ты в безопасности?

— Да, я в безопасности, — спотыкаюсь, когда иду в сторону дома. — Мне нужно присесть. Тут так жарко, и парень, который танцевал со мной, был таким идиотом. Он был таким твёрдым, и это было похоже…

— Какой парень, Кейт? — его тон угрожающий. — Кто, блядь, касался тебя?

Я смеюсь:

— Какой-то парень. Мы просто танцевали.

— В том красном платье.

— Я выгляжу очень горячо, — говорю. Боже, что я болтаю? Мои слова такие неразборчивые. — Должна признать, что ты был прав. Платья действительно мне идут. Эй, кто-нибудь тебе говорил, что ты говоришь «трахать» слишком часто? Потому что это так. Трахать, трахать, трахать. Ещё ты часто это делаешь — трахаешься, я имею в виду. Намного больше, чем я ожидала.

Колтер рычит.

— Не двигайся ни на грёбаный дюйм, — говорит он. — Никто не имеет права класть на тебя свои руки, тебе понятно?

— Ты не владеешь мной, Колтер, — отвечаю я, мой телефон сдох.

Или я случайно отключилась. Точно не могу сказать. Сажусь на траву, не заботясь о том, что кто-то сможет увидеть мою промежность. Где сейчас Джо? Я старательно пишу ей сообщение.

«На улице. гд ты».

Я не получаю ответа, поэтому пытаюсь держать свои глаза открытыми и жду Колтера.

ГЛАВА 17.

КОЛТЕР

Она меня игнорировала. Кейт, чёрт побери, игнорировала меня после того, как высказалась какой я мудак, пока сама пила на вечеринке.

Она попёрлась на эту вечеринку, напилась и ещё надела то ёбаное красное платье.

Я выбирал ей это платье. Я даже не представлял, что она будет танцевать в нём на вечеринке с другим парнем, который будет касаться её.

Это красное платье было создано специально для Кейт, чтобы подчеркнуть все её сексуальные изгибы и длинные ноги. Могу представить, как она выглядит в нём в глазах всех этих возбуждённых парней.

Я сильнее вжимаю педаль газа в пол.

Я за гранью. Прошло некоторое время, пока я понял, что она отправилась на вечеринку. Это чувство страшнее в миллион раз, чем простой гнев.

Я лечу на всей скорости по дороге, не обращая внимания на правила и знаки. Если хоть один парень коснётся её своим грёбаным пальцем…

Я так сильно сжимаю руль, что костяшки пальцев побелели.

Я не мог ясно мыслить, даже когда достигаю дома. Автомобили стоят по обеим сторонам улицы, поэтому я остановился посреди дороги, оставляя включённым свет. Пройдя несколько шагов, я вижу её на газоне.

Вот она нелепо опирается на какого-то парня, который ведёт её в сторону дома.

— Что, блядь, ты делаешь? — кричу я. Кейт распахивает глаза, когда слышит мой голос, она очень одурманена.

— Я просто тут стояла, — произносит она нечленораздельно.

— Она со мной, — говорит мне парень. — Кто ты, блядь, такой?

Кейт морщит лоб и отпихивает его руку от своей.

— Нет. Он просто помогал мне подняться. Он водитель такси.

— Занимайся своим делом, — рычит он мне, но всё же отходит от Кейт, делая от неё шаг в сторону. В этот момент я ни о чём не думаю, и мой кулак встречается с его лицом. Я слышу, как хрустят его хрящи, и он падает. — Блядь, мой нос, больной ублюдок!

Я подхватываю Кейт на руки и несу в сторону машины.

— Тебе лучше не блевать в моей машине, — предупреждаю её.

— Ты его что, ударил? — бормочет она. Её голова покоится на моей груди, а я в это время вдыхаю аромат её шампуня, жасмин и лимонник. Она пахнет словно Таиланд, и мне становится интересно, была ли хоть раз эта малышка там.

— Да, ударил.

— Он не был водителем такси, — её голос еле слышно.

— Просто какой-то мудак.

— Ты спас меня.

Я не отвечаю, вместо этого пытаюсь открыть переднюю дверь своего автомобиля, придерживая её одной рукой за попку. Мне становится трудно дышать, когда я осознаю, как мало скрывает ткань платья, а её голая кожа упирается в мою ладонь. Сажаю её, а она в свою очередь улыбается мне пьяной улыбочкой.

— Я тебе нравлюсь.

Закатываю глаза, закрываю перед её носом дверцу и сажусь за руль. Мы молчим в течение нескольких минут, поэтому я подумал, что она уснула.

— Я тебе нравлюсь, — говорит она. — Ты приехал за мной.

— Ты в жопу набралась на вечеринке, — не отрываю глаз от дороги, отказываясь переводить свой взгляд на неё, сидящую на переднем сиденье в коротеньком платье. — Я бы был самым ужасным человеком в мире, если бы не приехал и не забрал тебя.

— Ты ударил в лицо того парня, — мурлычет она. — Ради меня.

— Это не значит, что ты мне нравишься, Принцесса. Так что уйми свою гордость, — я не смотрю на неё, потому что знаю, что мой взгляд меня выдаст. Она мне нравится, и это чистая правда.

Когда мы подъехали к дому, она снова повисла на мне, когда я помогал ей выбраться из машины.

— Сколько ты выпила? — спросил я, мои руки держали её, пока мы шли к дому.

— Один стаканчик пива.

— Какого черта… Ты что, под наркотой?

— И…

— И что? — она начинает отходить от меня, но спотыкается, поэтому мне приходится подхватить её.

— Мне не нужна забота. Я прелкасно — прекрасно — могу идти.

— Ага, ты так хорошо держишься на ногах, Принцесса, — говорю я и завожу её в дом, а затем пытаюсь доставить в спальню. Мне снова трудно дышать из-за того, что моя рука касается её оголённой задницы. Мой восставший член упирается в молнию джинсов в надежде выбраться на свободу.

— Я кое-что приняла, — мямлит она.

— Кое-что?

— Таблетку, — уточняет она. — Я была очень нервной. И Джо предложила попробовать.

— Твоя подруга Джо? — спрашиваю я, думая об убийстве Джо. — Она была на вечеринке?

— Да. Но я не знаю, куда она ушла.

— Она тоже напилась? — я тяжело вздохнул, укладывая её в кровать. — Дай мне свой телефон. Ты должна была рассказать мне об этом раньше, чтобы я смог вытащить и её задницу оттуда.

— Только не читай мои сообщения, — просит она. — Это личное.

— Расслабься, сладенькая, — говорю я саркастично. — Меня не волнуют твои сообщения. Я хочу убедиться, что твоя подруга не будет изнасилована хер знает кем.

Её глаза расширяются:

— Думаешь, это возможно?

— Нет. Конечно же, нет. Успокойся, — я разблокировал телефон и начал искать в списке номер Джо. Я звонил кучу раз, и меня всё время перекидывало на голосовую почту.

Клянусь, если мне придётся вернуться на эту вечеринку в поисках той цыпочки, я задушу кого-нибудь. Мои мысли прерывает женский голос.

— Это Джо? — спрашиваю я.

— Ага, а ты, чёрт возьми, кто?

— Джо! — кричит Кейт. — Это Колтер.

— Ох. Колтер, — она успокаивает кого-то на заднем плане. — Перестань, я буду здесь, Маверик, — Маверик? Мы в Нью-Гэмпшире или в долбаном фильме восьмидесятых?

— С тобой всё хорошо? — спрашиваю я.

— Да, а почему не должно быть?

Теперь я в ярости.

— Ты всё ещё на вечеринке?

— Не то чтобы тебя это касается, но я кое с кем уехала.

— Ты оставила подругу, чтобы перепихнуться с парнем? — Кейт тянется к телефону, но я отстраняюсь. — Она обдолбанная. Что ты, блядь, ей дала?

— Я думала, она зависает с каким-то парнем, — отвечает эта стерва и закрывает телефон рукой, разговаривая с тем мудаком. — Как зовут твоего друга? Дэн? Дэрек? — затем следует пауза. — Она ушла с Дэном. И ничего не пила, кроме пива.

Я глубоко вдыхаю, чтобы успокоиться и не начать кричать на эту сраную шлюху:

— Что именно ты ей дала?

— В чём твоя проблема? — смеётся она. — Кейт была права, ты реально ещё тот мудак. Я дала ей одну таблетку, успокоительное, чтобы не нервничать перед вечеринкой. Она будет немного заторможенной, но придёт в норму.

— А затем ты дала ей пиво, — утверждаю я. Глубокий вдох. Выдох. Боже, занятие матери по дыханию все-таки пригодились.

— Один стаканчик пива, — отвечает она. — Это не убьёт её.

— И после всего этого ты оставила её в одиночестве с каким-то парнем, имя которого тебе неизвестно, — продолжаю я. — Ты, блядь, реально мозгов лишена? Знаешь, что с ней могло случиться?

— Утихомирь свой пыл, ковбой, — говорит она. — Думаю, девочка вполне может о себе позаботиться.

— Ты глупая сука, — я бросаю телефон, и мне неважно, где он приземлится, эта так называемая подружка Кейт — тупая стерва. Затем перевожу взгляд на Кейт, лежащую на кровати.

Голую.

Красное платье валяется мятой кучей на полу, лифчик и трусики лежат поверх него. Кейт уже перевернулась на живот и сейчас болтает ногами, глядя на меня через плечо.

У меня было желание сесть на кровать, закинуть Кэтрин на колени и отшлёпать её соблазнительную задницу так сильно, чтобы она поняла, как было глупо доверять этой подруге. Я в такой ярости, что еле могу дышать.

— Иди сюда, — зовёт она.

Я качаю головой:

— Не сегодня, Кейт.

Она делает обиженный вид.

— Я голая, лежу здесь перед тобой, говорю тебе идти сюда, потому что хочу отсосать. Твой. Член, — она специально делает паузы между словами.

Рыча, я всё же снова мотаю головой в отрицательном жесте:

— Этого не произойдёт, Кейт.

Мои слова звучат намного жёстче, чем я планировал произнести, она перекатывается и садится, её сиськи подскакивают.

Эти чёртовы сиськи. Мой рот наполняется слюной. Они идеальны. У девушек из Малибу такие же, но фальшивые, даже у цыпочек моего возраста. Знаете, как говорится в одной шутке? Получи сиськи на шестнадцатилетние. В то же время в Нью-Йорке почти никто не вставляет имплантаты, все девушки там состоят из кожи и костей, забивая свою голову диетами, чтобы стать такими тощими, что не остаётся ни груди, ни задницы.

Но сиськи Кейт не похожи на другие. Они дерзкие, более скромных размеров, но прекрасно смотрятся в моих руках, горсть совершенной плоти. И заставляют груди девушек, с которыми я раньше трахался, выглядеть… жалкими.

И вот эти прелести сейчас прямо перед моим лицом.

Кейт одаривает меня разочарованным взглядом, словно я отверг её. Дерьмо, если бы она только знала, какой я твёрдый, как хочу запустить своего дружка в её горячую киску…

— Ты собираешься отказаться от хорошего минета? — спрашивает она. Эти сладкие слова и «минет» заставляют мой член сильно напрячься, ощущение, что он взорвётся в любую минуту.

— Ты пьяна, Кейт, — говорю сердито. — Ложись спать, — я должен оставить её до того, как сдамся, но перед этим обязан убедиться, что с ней всё в порядке.

— Ты назвал мою подругу сукой.

Приподняв брови, я удивлённо смотрю на неё.

— Эта девчонка, которая дала тебе таблетки, потом пиво, а затем кинула тебя, не твоя грёбаная подруга.

— Ты не должен больше говорить это слово.

— Но это правда, я сказал, что думаю.

Кэтрин ползёт ко мне, а затем, схватив меня за талию, начинает расстёгивать джинсы.

— Мой отец не приедет завтра, — говорит она, смотря на меня своими большими, пронзительными глазами, её тушь размазалась. — Ты можешь трахать меня так громко и сильно, как хочешь, всю ночь, а затем проснуться утром и снова трахать.

Я переплетаю её руки со своими:

— Прекрати, Кейт.

Она высвобождает свои руки и тянет их к моей промежности, скользя одной из них по моему твёрдому члену.

— Ты хочешь этого так же, как и я.

Убирая её руку от своего члена, снимаю футболку и выскальзываю из джинсов, складывая их на кресло.

— На кровать, — командую я.

Она откидывается на подушку и выгибает своё тело так, что её сиськи подскакивают вверх.

— Знала, что ты согласишься.

— Я не давал своего согласия, — говорю ей, выключая свет, прежде чем лечь к ней в постель. — Кто-то же должен убедиться, что ты не перестанешь дышать этой ночью.

— Но я не умылась и не почистила зубы, — хнычет она. — И не готова ко сну.

— Так же, как и я, — говорю ей. — Смирись. Я никуда не уберусь с этой кровати и не собираюсь тебя целовать.

— Какой же ты сегодня жадина.

— Сказала девушка, которую я спас от хищника сегодня, — говорю я.

— Так что тут у нас? — её голова ложится на мою грудь, а рука ползёт вниз к боксёрам. — Ты носишь нижнее белье?

— Ага. А теперь будь добра, убери свои шаловливые ручки от моего хера.

Она повинуется, и не больше чем через тридцать секунд я слышу, как её дыхание становится ровным и размеренным.

А я лежу без сна, гадая, что, чёрт возьми, делаю, обнимая лучшую обнажённую девушку, которую когда-либо видел, в то время как у меня самый серьёзный случай посиневших шаров в истории.

ГЛАВА 18.

КЭТРИН

Жёлтый солнечный свет пробивается сквозь балконную дверь, а прохладный утренний воздух щекочет мою кожу. Я посмотрела в сторону, где должен был спать Колтер, а затем на открытую балконную дверь. Его здесь нет.

Не то чтобы я ожидала, что он останется после прошедшей ночи. Я подавлена. Но как бы я смогла посмотреть ему в глаза после того, что я говорила и делала, да ещё и парень, трахающий всех подряд, отказал мне прошлой ночью.

Я крадусь по коридору, пытаясь остаться незамеченной. После того, как чищу зубы и принимаю душ, я чувствую себя гораздо лучше. Но не по отношению к Колтеру. Один из самых печальных минусов прошлой ночи, что я помню всё предельно ясно.

Одеваюсь и возвращаюсь в спальню, когда Колтер показывается на моей стороне балкона с чашкой кофе в руке.

— Как ты себя чувствуешь?

— Полностью униженной.

Лицо Колтера не выдаёт никаких эмоций. Он, наверное, ненавидит меня.

— Держи, — говорит он, протягивая кофе. — Чувствуешь похмелье?

Я качаю головой.

— Нет. Думаю, дело в той таблетке.

Колтер смеётся.

— Чёртовы дилетанты.

— Заткнись. Никогда раньше не пробовала ничего подобного.

Он улыбается.

— Ну, должно быть, и после не захочешь.

— Я не планирую больше повторять, — делаю паузу, отпивая кофе. — Спасибо, что приехал за мной.

Он пожимает плечами, прислонившись к стене. На него надета синяя футболка, которая выглядит мягкой и вылинявшей. И от этого мне хочется прикоснуться к ней, но я остаюсь сидеть на месте.

— Ничего такого.

— Это очень мило, — говорю я. — Прости за… эм… За то шоу и за задницу, которой я была.

Колтер отталкивается от стены и подходит ко мне. Его промежность на уровне моих глаз, и мне хочется сорвать с него эти джинсы к чёртовой матери, но я не делаю этого, потому что трусливая курица. Но, похоже, ему всё равно. Он задевает пальцем мой подбородок и приподнимает моё лицо.

— Насколько помню, это ты сняла с себя всю одежду и набросилась на меня.

Моё лицо становится красным.

— Я была пьяна. Да, точно. Прости.

— Ты просишь прощение? — переспрашивает он. — Я разочарован, если так.

Я злюсь на его заявление, в то время как он проводит своим большим пальцем по моей нижней губе. Мне так и хочется пососать его, но я не делаю каких-либо попыток.

— Ты единственный, кто отказал вчера. Я набросилась на тебя и предложила отсосать, но ты сказал нет.

Он рычит.

— Ты была пьяна, Кейт.

— И? — спрашиваю. Я злюсь, но не останавливаю его, когда большой палец скользит по моей нижней губе, оттягивая её вниз. Хочу поцеловать его. До боли желаю его прикосновений, и это только усилилось после этой ночи, которую я провела в его объятиях.

— Это то, чего ты хочешь, Кейт? — спрашивает он, наклоняясь вперёд и кладя руки по обе стороны кресла, на котором я сижу. Его лицо в миллиметре от моего, наши губы почти касаются друг друга, моё дыхание становится сбивчивым, а сердце замирает. — Ты просила меня, чтобы я тебя трахнул, когда ты была обдолбанная и реально не осознавала, что делала? Или ты хочешь, чтобы я бегал за тобой как собачонка, когда ты захочешь трахнуться?

— Нет, — протестую я. — Это не то, что произошло.

Я касаюсь его губ своими, сначала это был нежный поцелуй, но затем он перерос в страстный, даже дикий — Колтер просто пожирал мой рот. Это было и больно, и приятно одновременно.

Он дёргает меня вверх и начинает расстёгивать мои джинсы, а затем пробирается к моим трусикам. Одной рукой стягивает их с моей задницы, а пальцы второй вводит в меня, движение грубое, но оно делает меня влажной.

— Это то, чего ты хочешь? — шепчет он мне в ушко. — Хочешь мои пальцы и член внутри себя при каждом возбуждении?

Волны удовольствия проходят сквозь меня от его прикосновений. Я так скучала по ним, долго не получая этого.

— Нет, — шепчу я, качая головой. — Да. Я не уверена. Это не то.

Он смотрит на меня, и на его лице злость.

— Вот именно, Кейт, — затем он убирает свои пальцы из меня и отталкивает, оставляя с желанием между ног.

— Ты злишься, потому что не смог трахнуть меня прошлой ночью? — спрашиваю я, не понимая его поведение.

— Конечно, Кейт, — отвечает он. — Это так. Или из-за того, что ты надела то платье и крутила своей задницей перед другими парнями, а когда ни один не повёлся, решила воспользоваться своим дорогим сводным братцем.

— Что ты несёшь, придурок? — говорю я, мой голос становится твёрже. Я застегнула свои джинсы, злясь на себя за то, что опустила свою защиту и допустила его к себе. Он сумасшедший. Он горячий и холодный всё время. Мне не нужно этого дерьма. — Какой-то парень подкатил ко мне на вечеринке, и сейчас ты ревнуешь? Я одеваю то, что хочу, и иду, куда хочу.

— Конечно, Кейт, — парирует он. — Я такой ревнивец. Вот почему не трахнул тебя прошлой ночью.

— Почему ты такой кретин сейчас? Прошлой ночью ты был таким милым. А в следующую минуту… становишься полным дерьмом.

— Конечно же, я полное дерьмо, Кейт, — отвечает он. — А ты хороший кусок задницы.

Боже, но почему он такой идиот.

— Это всё? — спрашиваю я, скрестив руки на груди. — Да, я милый кусок задницы.

— Ох, точно, думала, я твой Прекрасный Принц или что-то в этом роде? — смеётся он. — Мы просто веселились, на этом всё.

— Пошёл вон, — рычу я. Закусываю нижнюю губу, чтобы не расплакаться. Боже, я ведь не влюбилась в этого мерзавца… я не должна. Но почему он такой придурок всё время? — Убирайся нахрен из моей комнаты.

— Как скажешь, Принцесса, — он разворачивается и выходит на балкон, затем я слышу, как его дверь захлопывается.

Падаю в кресло, не в силах сдержать слёзы, текущие по щекам. Я больше злюсь.

Через несколько минут я вижу лежащий на столе блокнот. Обычно я держу его под матрасом. Кроме этого вечера. Прошлой ночью я сунула его под подушку, когда в комнату зашла Джо. Как я могла забыть?

Я подавлена и готова сквозь землю провалиться. Колтер наверняка видел мои зарисовки его… члена, чёрт, сколько их там? Меня сейчас стошнит. Он, наверное, думает, что я одержима им, жалкая девственница, которая не может его отпустить.

ГЛАВА 19.

КОЛТЕР

— Ох, милый, ты выглядишь так элегантно, — говорит Элла, прикрывая рукой свой рот. — Это чудесный смокинг. Как думаешь?

— Ну, думаю намного лучше, чем те кожаные штаны, которые я надел на вашу с Ником свадьбу, твою прошлую любовь, — говорю я сладким голосочком. Её свадьба с парнем из музыкальной группы была смешной.

И дело даже не Элле, которая меня раздражает всё время. Дело в Кейт. Я избегаю встреч и не нахожусь в одной комнате с ней, за исключением обеда, когда сижу в угрюмом молчании. Элла же считает, что это из-за вечеринки в честь помолвки.

— Ты можешь хотя бы ради меня сделать весёлое лицо? — просит она.

— Рад, что ты наконец-то нашла своего козла отпущения, — говорю я. — Твоя мечта стать легальной наконец исполнится.