Предел

СЭДИ


Место преступления окутано болотистым запахом, который приносит влажный воздух с реки. Перчатки прилипают к ладоням и пальцам, летняя влажность еще не готова уступать осени. Я шагаю за Куинном, следы моих ступней в «Тайвеке» в два раза меньше оставляемых им; я изучаю заполненные белым пластификатором отпечатки обуви в рыхлой почве.

- Криминалисты уже начали заливать отпечатки подошв, - говорит Куинн. - Они как раз делают слепки свежих следов. Это может помочь, поскольку место преступления подтверждает, что жертва была убита в другом месте, и ее перетащили к реке.

По мере приближения к опечатанной зоне, он обращается к одному из своих офицеров.

- Переносите ее аккуратно. Процедура изъятия тела должна быть как можно более бережной. На ней могут быть улики с места убийства. Каждая ткань, каждый волосок, каждая частичка песка или грязи... все упакуйте и подпишите.

- Кто сообщил о теле? - спрашиваю я, останавливаясь позади него.

Когда мои глаза находят обнаженную женщину среди речной поросли справа, я тяжело выдыхаю. Тело жертвы настолько изувечено, что цвет поврежденной кожи сливается с покрывающей ее грязью.

Указывая на пожилого мужчину недалеко от берега, разговаривающего с офицером, Куинн говорит:

- Этот парень просто искал место, где забросить удочку, - затем поворачивается ко мне искаженным в недовольной гримасе лицом.

- Ее тело бросили здесь совсем недавно. Если бы он вовремя не нашел жертву, она бы стала кормом для рыб во время прилива.

Что абсолютно бессмысленно для того, кто хотел спрятать тело. Ты не оставишь его на берегу реки, средь бела дня, рядом с проезжающими под боком машинами и рыбаками, посещающими хорошо известное место для рыбалки.

Разве что преступник испугался и попытался быстро избавиться от тела. Подобную ошибку, свойственную новичкам, может совершить любитель или же оскорбленный любовник. Это характеризует преступление на почве ревности, но множественные, налившиеся синяками следы побоев говорят о том, что ее несколько часов, если не дней, пытали. Это убийство не было случайным.

- Это не наш парень, - говорит Куинн. - Не похоже на его ритуал. Даже не уверен, хорошо это или плохо. - Опускаясь на колени перед жертвой, он достает свой набор для сбора улик и приподнимает темную прядь волос жертвы, обнажая одну сторону ее лица. - Боже.

Красные рубцы и глубокие порезы испещряют ее бледную кожу, ото лба до подбородка. Эту жертву невозможно опознать по чертам лица, нам понадобится полное обследование судмедэкспертов.

- Ты уверен? - спрашиваю я, изучая рваную рану на ее щеке.

- Нам однозначно потребуется заключение Эйвери, но рана выглядит так, словно соответствует характеру повреждений у других жертв.

После того как Куинн убрал волосы, полностью открывая вид на порез, проходящий по ее сонной артерии, он сел на корточки. Упираясь локтями в колени, он смотрит на меня.

- Не может быть. Учитывая, что Неизвестный ранее был непоследовательным... это абсолютно не вписывается в его почерк, - он загибает пальцы, перечисляя. - Он переместил жертву. Она не в позе. И как только девушка будет опознана, мы проверим ее дом, но готов заявить, что она не была в плену, пока преступник пытал ее.

- Согласна.

Он мельком посмотрел на меня.

- Значит, преступник похищает ее, отвозит на свою территорию, затем выбрасывает тело здесь. Зачем?

Он осматривает болото.

- Это кажется... неряшливым. Слишком спонтанным для нашего парня. Не все просчитано и продумано, как в предыдущих его сценах.

Поближе исследовав рану на шее, я отвечаю:

- Ладно. Тогда подражатель. Кто-то пытается привязать убийство к новому серийному убийце.

Я смотрю на Куинна. Он мотает головой.

- Подражатель подражателя, - произносит он с отвращением. – Разве каждое убийство само по себе - не извращенная копия всей схемы?

- Согласна.

Он встает, отряхивая руки в перчатках о брюки.

- Но все же, это бы означало, что в департаменте есть огромная утечка информации. В новостях и СМИ не говорилось о необычных убийствах. Вероятность того, что кто-то извне узнал об особенностях преступлений, и у него оказался под рукой двуручный меч, достаточно мала.

- Ты оспариваешь мою теорию, Куинн, – поднимаясь на ноги, я потягиваю спину. – Весьма маловероятно, что некто пытается списать это все на серийные убийства, и более вероятно, что настоящий убийца изменяет свой почерк.

- Сукин сын, - переведя взгляд на реку, Куинн стягивает перчатки. Затем говорит. - На всех местах преступлений есть зацепка, связывающая его убийства с Батори. – Он смотрит на меня. – Мы должны найти это сообщение. Мы также должны расшифровать его посыл, иначе нам никогда не удастся предугадать действия этого психопата.

Я смотрю на жертву, вспоминая очень необычное послание, оставленное Неизвестным на последнем месте преступления: изрезанные ключицы. Тогда сообщение было четким и ясным и предназначалось исключительно для меня. Только я до сих пор не уверена, была ли это дань уважения или угроза.

- Батори известна тем, что долго пытала своих жертв, - поясняю я, обходя вдоль желтой ленты, огораживающей место преступления. – Ожидаемо, что его действия станут более тщательными. Он, вероятно, уверен, что мы ищем связь с Батори. Думаю, искать подсказки теперь бесполезно. На самом деле, Неизвестный совершенствует свои навыки, поднимаясь на уровень выше, показывая нам, как он увлечен своей работой. Он хочет не только узнавания, но признания его самоотверженности. Его величия.

- Он тщеславен.

Я резко поворачиваю голову в сторону, откуда донеслась неожиданная реплика. Карсон стоит, уперев руки в бедра, и смотрит на мост.

- Очевидный вывод, - говорю я, не скрывая раздражения в голосе.

Указывая на мост, Карсон продолжает:

- Я взял на себя смелость обследовать место преступления с верхней точки обзора. Он оставил жертву на видном месте. У него комплекс «Бога», и он не боится быть пойманным.

Куинн прочищает горло.

- Карсон, почему бы тебе не позволить криминалисту заниматься составлением портрета преступника, а самому заняться сбором улик.

- Ох, я уже, - говорит Карсон, не позволяя упреку Куинна остановить его. - Зацени, - он достает свой телефон и прикасается к экрану, затем передает его Куинну.

- Я уже прошерстил интернет. Похоже на работу Кровавого Графа, детектив Куинн.

Взгляд Куинна перемещается с Карсона на экран телефона.

- Что за херню ты только что сказал?

Карсон усмехается, либо полностью игнорируя гнев Куинна, либо напрашиваясь на большее. Я съеживаюсь, пытаясь отойти подальше от обоих.

- Это герб, - говорит Карсон, кивая головой в сторону телефона. - В камышах. Вон там. - Он указывает на место позади жертвы в высокой болотной траве. – Он, вероятно, долго исследовал рисунок, чтобы произвести правильное впечатление. К тому же, думаю, что трава в этом месте пропитана кровью жертвы. Цвет мне напоминает засохшую кровь, и изображение похоже на герб Батори.

Он смотрит на меня с высоко поднятыми бровями.

- Это твоя область, так? Взгляни.

Он подходит забрать телефон у Куинна, и тот грубо отвечает ему:

- Какого ты, мать твою, назвал Неизвестного, Карсон?

Карсон запрокидывает голову назад.

- Кровавый граф.

- И откуда ты…?

- Сейчас это во всех новостях. Так СМИ окрестили серийного убийцу, - Карсон пожимает плечами. – Думаю, это лучше подходит ему, чем Арлингтонгский тесак, который становится национальным...

Прежде чем Карсон успевает закончить фразу, Куинн хватает его за воротник и встряхивает.

- Какого хрена с тобой происходит?

Я оказываюсь там в ту же секунду, пытаясь ослабить хватку Куинна.

- Куинн. Вокруг нас сейчас крутятся журналисты. Отпусти его.

Недовольно прорычав, Куинн отпускает Карсона. Он запускает пальцы в волосы и выдает тираду ругательств.

- Блять... нахер, – продолжая сыпать проклятия, он отворачивается и пробирается сквозь толпу офицеров. - Смит! - кричит он, и офицер в защитном костюме поднимает голову. - Достань мне того придурка с главной страницы. Дебила из прессы, который приходил этим утром.

- Джерри Ренальди? – спрашивает офицер Смит.

Куинн щелкает пальцами.

- Да. Этого.

- Кому-то основательно надерут задницу, - шепчу я Карсону, пытаясь разрядить напряженную обстановку.

И немного злорадствую из-за того, что это не похоже на высокомерного детектива. Не буду лгать, немного отвлечь Куинна от своей персоны и является целью этой диверсии. Тем не менее, Карсон не заслуживает взбучки за свое невежество.

- Какого черта? - спрашивает Карсон. – Что с ним не так? У каждого серийного убийцы были своего рода прозвища, прежде чем их задерживали

- У Джона Уэйна Гейси не было, - говорю я, подбирая набор для улик и подходя к высокому камышу.

Карсон следует за мной.

- Ах, Клоун-Убийца…?

- Нет, - прерываю я, - это прозвище за ним так и не закрепилось.

- Ладно. Серийным убийцам в своем большинстве обычно дают имена. Тебе кто-нибудь когда-нибудь говорил, как раздражает такая... постоянная правильность?

Карсон указывает на траву, направляя меня. Несмотря на то, что он меня выводит из себя, я улыбаюсь. Куинн никогда не простит мне этого. Правда, я не против того, чтобы Карсон выпустил немного пара после того, как получил взбучку от своего начальника.

- Вот. Видишь примятую траву?

Хотя мне и не хотелось этого признавать, но Карсон был прав. Кто-то специально вытоптал узор на траве. Как только я наклоняюсь, чтобы прикоснуться к окровавленной траве, то понимаю, что она все еще свежая. Стебли были сломаны совсем недавно. Скорее всего, в то же время, когда было выброшено тело.

Я достаю ватную палочку для анализа крови из набора Куинна и запускаю тампон в окровавленную траву, затем обламываю конец палочки и помещаю ее в чистую пробирку для теста. Встряхиваю колбу и наблюдаю, как жидкость смешивается и пропитывает коричневый кончик тампона. Она становится синей. Положительная реакция на кровь. Очень смелый шаг. Либо Неизвестный так предан своей работе, своей мании, что риск перевешивает страх быть пойманным, либо же он крупная шишка, которая не беспокоится, что его действия вызовут вопросы.

- Дай мне взглянуть на фотографию, Карсон.

Я смотрю на него снизу-вверх.

- Черт. Мой телефон у Куинна.

Он засовывает руки в карманы своих слаксов и уходит, как надутый ребенок, а не опытный детектив. Мне довелось не так много времени провести с ним, не было возможности изучить его прошлое, но я, вероятно, не слишком далека, предполагая, что он вырос вдали от дома. Без братьев и сестер. Родители были заняты своей жизнью и работой, а ему приходилось прибегать к крайностям, чтобы привлечь их внимание. Его чрезмерная усердность может показаться дерзкой и резкой, но я начинаю видеть, что он всего лишь ищет одобрения. Как, например, от Куинна, которого он так отчаянно пытается впечатлить. Это почти заставляет меня пожалеть парня. Почти.

- Все хорошо, - говорю я, поднимаясь на ноги и вставая на носочки, чтобы лучше разглядеть общий вид. - Так или иначе, ты, вероятно, прав. Похоже на основные черты герба Батори. Три горизонтальных драконьих когтя, но они обычно изображаются в более стилизованном виде, где треугольники символизируют когти. - Я смотрю на него и замечаю, что он пытается скрыть улыбку. - В средневековье не у всех был талант или средства для изготовления аккуратного произведения искусства. Хорошая работа, Карсон.

Моя похвала вызывает у него широчайшую стоваттную улыбку. Когда вы считываете человека, то можете, как правило, получить от него нужную реакцию. Не то чтобы я пользуюсь этим... часто. Но сейчас Карсон мне нужен на моей стороне. Пусть отвлечется.

- Так это и есть тот самый убийца, - говорит Карсон, раскачиваясь на носочках. - Он оставляет визитную карточку на месте, давая нам знать, что это убийство связано с другими. Но почему Батори?

- А почему нет? - я достаю телефон, чтобы сделать снимок места. - Она была методичной и самоотверженной. Властной, в те времена, когда у женщин были крохи возможностей. Целая жизнь, посвященная пыткам и убийствам, негативно сказывается даже на самых благочестивых серийных убийцах. Большинству нужна передышка. Даже если это и подражатель, садист, ищущий признания, она - идеальный образец.

Пока я продолжаю лавировать в траве, фотографируя с разных ракурсов, между мной и Красоном повисает напряженное молчание. Я опускаю телефон и смотрю на него.

- Что?

Он наклоняет голову, едва пожимая плечами.

- Ты говоришь так, словно восхищаешься ею, а не составляешь портрет убийцы, агент Бондс. Я понимаю, что ты эксперт по Батори, но...

- Но что? Мне не стоит выражать свое почтение перед ней? - я засовываю телефон в карман и подхожу к нему. - Позволь дать тебе маленький совет, детектив. Я знаю, что у тебя достаточно опыта, знаю, что ты допоздна засиживался на работе. И в состоянии справиться с презрением врага. - На его лице появляется непонимание, и я продолжаю. - Но не пытайся так усердно воздвигать барьер между собой и простыми смертными грешниками. Осознание того, что мы все в какой-то мере способны на грех, вот что сдерживает нас. Проведение четкой черты, отделяющей тебя и твоего врага с такой одержимостью - неизбежно вызывает страх. А страх ведет на темную сторону.

Он встряхивает головой.

- Ты только что процитировала Звездные войны?

Я улыбаюсь ему.

- Джордж Лукас - чертов гений.

Затем я разворачиваюсь к месту преступления, продолжая:

– А если серьезно, каждый убийца, которого ты преследуешь, достоин твоего уважения. Убрав в сторону психоанализ и научные доказательства, ты поймешь, что между ненавистью и страхом тонкая грань. Иногда приманкой становится то, чего мы больше всего боимся, и самый большой соблазн состоит в том, чтобы ослабить этот страх.

Мудрые слова, однажды высказанные моим наставником. И хотя этот совет был со мной многие годы, он так и не спас меня. Мой внутренний монстр лишь вопил еще громче.

Пока мы приближаемся к месту преступления, Куинн орет в телефон, делая отменный выговор главному репортеру местного новостного канала.

- И в ответ на твой предыдущий вопрос, - обращаюсь я к Карсону, - мы не хотим давать прозвища серийным убийцам, потому что это еще больше их заводит. Да, Неизвестный тщеславен, и СМИ распаляют его еще больше, когда он и так уже продемонстрировал, что ему не нужна публика для убийства ради потехи, поэтому можно предположить, что он станет еще смелее.

Карсон фыркает.

- Куинн ведь не переведет меня в офис?

Я пожимаю плечами.

- Может, до конца дня. Но он быстро отходит.

- Так как связана третья жертва с Графиней? - внезапно спрашивает Карсон.

Грудь пронзают иглы опасения, и я не смотрю на него.

- Пока еще не уверена, как именно.

- Но если ты не знаешь, тогда кто? Если Неизвестный калечит женщин, основываясь на убийствах Кровавой Графини, тогда...

- Карсон. Техника Неизвестного совершенствуется. Даже если он и подражает Батори, то все еще действует в своем стиле, - затем я поворачиваюсь к нему. - Он садист, который наслаждается, пытая и убивая своих жертв. Он неадекватен, но выстроил альтернативную реальность для себя, где Батори играет особенную роль, но он все еще утоляет свою извращенную потребность убивать. Он способен на все, без преувеличений.

Карсон внимательно изучает меня, карие глаза блуждают по моему лицу, и я внезапно жалею, что позволила ему сблизиться со мной.

- Хочешь сказать, что третье убийство подвешенной на веревке женщины отличалось его собственным почерком и не связано с общим замыслом?

- Да.

И, по большей части, мне приходится в это верить, потому что, если все обстоит иначе… мне слишком страшно признаться в том, что это значит. Две последние жертвы были сообщением для меня – субъект знал интимные подробности моих отношений с Колтоном.

- Я уже обсудила это с Куинном и Векслером, - отвечаю я с раздражением в голосе. - Карсон, ты еще слишком мало знаешь о специфике моей работы. Работай над своими заданиями. Иначе разозлишь Куинна еще больше.

Я мельком замечаю его самодовольную ухмылку.

- Не тогда, когда я сообщу ему о связи жертв с «Логовом».

Вот дерьмо. Из-за сообщения о новом преступлении, я почти забыла о том, что произошло в клубе несколькими часами ранее. Карсон направляется вперед, чтобы безотлагательно поделиться информацией с Куинном. И как только тот заканчивает разговор с репортером, Карсон уже рядом, готовый еще раз снискать у Куинна похвалы.

- Черт! - кричит Куинн и протирает ладонью лицо.

- Ты должен добраться до владельцев этого канала, - говорю я, проходя мимо, быстро ретируясь с линии огня, прежде чем он успеет среагировать.

Оставив на Карсона предоставление полного отчета о связи жертв, я сосредотачиваю все свое внимание на последней жертве. С гербом Батори, выставленном на обозрение. От прошлых данное преступление отличает дерзость, тонкий намек, которым неизвестный очень настойчиво пытается донести до меня что-то новое. Теперь, когда преступник похищает жертв, чтобы подвергать их долгим пыткам, появляется мысль, что у него в руках уже может быть другая женщина. Я достаю телефон и делаю пометку - поднять этот вопрос на совещании, чтобы оперативная группа начала исследовать местные сообщения о пропаже женщин, начиная с прошедших двадцати четырех часов и заканчивая последним месяцем.

- Эйвери, - говорю я сама себе, - где же ты?

Мне очень нужен патологоанатом, чтобы воссоздать картину в хронологическом порядке. Как долго жертву пытали, время ее смерти... и, если это возможно, идентифицировать ее личность. Мне нужно знать, была ли жертва также посетительницей «Логова».

- Все сюда, - кричит Куинн.

Я поднимаю голову и вижу, как он указывает на меня и остальных членов группы. Тащась позади всех, я лезу в карман за жвачкой. Мои нервы сегодня ни к черту, и руки так и чешутся купить чёртову пачку сигарет.

- Послушайте, - начинает Куинн. - В департаменте завелась крыса. - По группе расползается ропот. – Заткнулись все. Когда я узнаю, кто это, - а я узнаю - этот человек больше никогда не будет работать в правоохранительных органах, клянусь своей задницей. А сейчас у нас есть проблемы поважнее.

Он указывает на первого в команде, Кайла.

- Ты отвечаешь за формирование блокпостов. Скоро дам тебе точное местоположение. Я хочу, чтобы в том месте было четыре наряда.

Кайл кивает:

- У нас есть подозреваемый?

Куинн проводит рукой по подбородку.

- У нас есть новая информация по жертвам и возможное место их похищения. Мы будем наблюдать за этим местом и установим наблюдение за окружающим периметром. Я хочу, чтобы мне докладывали обо всем, что выглядит хоть сколько-нибудь подозрительным.

Он заканчивает раздавать оперативной группе задания, мое - разобрать новую информацию о жертвах, и Куинн завершает собрание, напоминая всем, что вся информация крайне конфиденциальна.

- Если я услышу, что этот кто-то находится в этой группе, - его взгляд скользит по членам группы, - я не буду повторяться. Я устал от этого садистского ублюдка, заставляющего нас гоняться за собственной тенью. Давайте найдем его.

Теперь, когда за «Логовом» ведется наблюдение, это лишь дело времени, прежде чем Куинн обнаружит, что Колтон был соседом первой жертвы. А это значит, что вскоре его вызовут на допрос.

Я направляюсь к машине Карсона, прокручивая в голове, как использовать свои навыки для более полезного дела - найти Неизвестного, когда меня догоняет Куинн.

- Бондс, задержись на минутку.

Тянущее чувство обхватывает мои внутренности. Я знаю Куинна достаточно хорошо, чтобы предсказать, что он будет просить меня о чем-то, что меня не устраивает.

- Что у тебя?

- Ничего, на самом деле. Предчувствия. Я не знаю, - он качает головой. - И поэтому мне нужно, чтобы ты на кое-что взглянула. Только ты.

Я удивленно поднимаю брови.

- Хочешь сказать, что я могу не приглашать чудо-мальчика?

Он притворно улыбается.

- Смешно. Карсон хороший парень. Может быть, чуточку нетерпеливый, но в работе это не так уж и плохо. Он дал нам мощную зацепку.

Черт. Прорыв, из-за которого ФБР будет крутиться вокруг «Логова», Колтона... и, неизбежно, вокруг меня. В клубе хранится мое досье. Я могла бы зарегистрироваться под псевдонимом, но это не сдержит детективов. Особенно упертых, раскрывающих дело детективов таких, как Куинн.

- Он не так уж и плох, - говорю я, пожимая плечами. - Но серьезно, мне не нужна нянька, Куинн. Я работаю одна. И ты это знаешь.

Он взмахивает рукой.

- Знаю. Но дай мне передышку, хорошо? Твоя задница должна быть дома, по крайней мере, с двумя офицерами, присматривающими за...

- Да ни за что.

- Я так и понял. И если ты хочешь остаться в расследовании этого дела, ты нужна мне там, где я знаю, что ты будешь в безопасности. Я могу позвонить Карсону, чтобы он отвез тебя в клуб сегодня... - его ладони сжимаются в кулаки. - Послушай. Я хочу, чтобы ты работала из офиса. Больше никаких выездов. И мне нужно, чтобы ты навела справки на хозяина «Логова» и всех сотрудников.

Желудок ухает вниз, срываясь в свободное падение.

- Я не могу этого сделать.

Он сводит брови вместе.

- Почему нет, черт возьми?

Потому что я поклялась себе, что не буду копаться в прошлом Колтона. Потому что мне нужно некое подобия разделения работы и личной жизни. И потому что я просто не хочу ничего знать.

Но темный голос внутри меня шепчет, что это именно тот повод, которого я так ждала. Я заглушаю этот голос, из-за чего моя кровь закипает. Я не такой человек. Она - это не я, я не позволю ей сломать Колтона.

- Бондс, - говорит Куинн, прерывая водоворот моих мыслей, - это не совсем просьба. Мне нужен кто-то, кому я могу доверять, кто не будет сливать, как чертов кран, все в СМИ. Я не хочу одного за одним таскать в департамент случайных подозреваемых и позволить всему отделу презирать меня, если это окажется не оправдано.

- Ладно, - принимая возлагающуюся на меня ответственность, я решаю, что лучше всех справлюсь с этим назначением. Уж лучше я буду рыться в прошлом Колтона, чем кто-то вроде Карсона. - Я позабочусь об этом.

Куинн кивает.

- Спасибо. Дай знать, когда что-нибудь найдешь.

Я оставляю его, ощущая гнетущее давление от работы. Я знала, что именно так все и произойдет, что мне придется погрузиться в прошлое Колтона. Всю последнюю неделю я столько раз боролось с тягой сделать это. Не позволяя никому и ничему встать между нами. И как бы я не стремилась дать ему то доверие, которое он так легко предлагал мне, мое прошлое превратило меня в недоверчивое существо. Это правила, по которым я всегда жила. И я собираюсь вывести Колтона на чистую воду.

Загрузка...