…Он лежал на полу. Вокруг было совершенно темно…
Ум бы ясным, думалось легко. Было ощущение что он только что проснулся.
Дар не помнил что было раньше.
Полная загадка – где он?
Вокруг было прохладно, приятно… Но острые камешки сильный дискомфорт.
Дар попытался подняться, это было непросто.
Тело почему-то как чужое…
Пришлось переворачиваться на живот.
– "Ты здесь…" – произнес Голос. – "Вернулся из своей памяти?"
Было так неожиданно, что он подскочил. Громкость была ужасная. Но даже не уши – слова как гвозди били в мозг. Хотелось зажмурить – всю голову…
Но взял себя в руки, шипя и сжимая зубы. Все-таки удалось перевернуться, он подтянул колени и начал подниматься в этой кромешной темноте.
– "Хорошо." – сказал Голос.
И как пышная гирлянда, раскрывшаяся, растянувшаяся из прежде маленького листочка бумаги, память раздвинулась, открывая эти моменты. Их было много – вот таких пробуждений в темноте – его. Дар вздрогнул, распрямляя спину, вспомная.
– "Именно", – сказал Голос. – "Ты сам видишь это!"
Интонация была сочувствующей. Но Дар услышал, как где-то позади хрустнуло несколько камней, разламываясь от такой громкости.
Вспомнились эти "пробуждения" в темноте, вспомнились "беседы" с невидимым Голосом.
От всего этого пришло страшное ощущение неполноценности, ущербности самого себя.
– "Ты позволил им это…"
Когда Голос прекращал говорить, становилось абсолютно тихо.
– "Ты позволил им облить себя багровым огнем бубацей, несчастный!…"
Тут же надвинулась тяжелая память – жара на Цу-Рецц, грохот и вопли, стрекотание планцера, бормотание движка шлюпа Нуитавы, полупрозрачные квадраты вокруг, тысячи белых и красных мохнатышей, целящихся в него, кто из бубацей, кто просто поднимая лапки. Оскаленные маленькие пасти, острые злобные глазки…
Все разом закончилось. Память выключилась.
– "Это не было оружие…" – прогрохотал Голос.
Дар вспомнил, что уже слышал это…
– "Оно не для того чтобы причинять вред телу… человека…"
Это уже было. Он даже знал, что будет сказано дальше: – "бубацы сделаны чтобы убивать память…"
Но дальше была тишина.
"– Хорошо." – снова сказал громовой Голос. – "Ты сам вспомнил…"
Пришло воспоминание таких же бесед.
Оказывается их было много!
Еще одна слепящая гирлянда памяти развернулась, захватывая ум:
"…я могу вспоминать, Ты видишь, я стараюсь…"
"…не вижу…"
"…ну хорошо, если я теперь не гожусь Тебе, дай мне просто выйти. дай поквитаться с реццами…"
"…это не будет происходить…"
"…почему?…"
"…есть только один способ каким ты можешь выйти…"
"…каким?…"
"…во Мне…"
"…я не понимаю. вот я стояю, ноги, руки, голова, дай мне просто выйти из Чертога, лучше ночью, в темноте… я не хочу умирать просто так…"
"…неужели ты не понял?.. – грохот поднимается до невыносимого предела. – …нет никакого Чертога… это все Я…"
"…как – нет? а куда я рвался? чью броню я прошел?.. лабиринт?"
"…Цу-рецц – это кКаа… броня – это кКаа… но лабиринт – это аАкк…"
"…не понимаю…"
"…тебе некуда выходить… и не из чего…"
"… не понимаю…"
Что-то прикоснулось к уму, двинулось сквозь – как медленный, леденящий ветер, продувший насквозь, будто мозг был трехмерная сеточка с чем-то налипшим поверху… Ветер выдул, вынес все. Пришло понимание, простое знание вещей, будто он их всегда знал, всегда… Что весь мир – это только двое, аАкк и кКаа. Все что есть, все многообразие мира, жизни, цивилизаций ума, законов природы, флоры, фауны, элементов, вибраций, начала и конца, здоровья, болезней, ползущего муравья и планет на их сложнозависимых орбитах, звезд что живы и полны энергии и тех, что иссякли выворачиваясь наизнанку мира… всего…
"…хватит…" – сказал Голос таким тоном, что где-то недалеко сорвались сверху несколько больших камней и с грохотом обрушились вниз, в темноте…
"…ты не выйдешь никогда…"
"…или выйдешь только со Мной…"