Миссия

3. ОСТАЛЬНЫЕ

— А мне их ни капли ни жалко! Подумаешь — Умники! Невелик труд — сиди себе и лоб морщь — вот и вся работа!

— Не скажи, Ык, надо еще надуваться как птица Хря! Га! Га! Га!

Сравнение Умников с птицей Хря понравилось всем сидящим за столом. Все дружно загоготали. Вообще с тех пор как Умников изгнали из города, все только и делали, что веселились. Ык уже второй день не выходил из харчевни. А когда сон совсем одолевал — прямо посреди харчевни разжигали огонь и бросали в него запрещенные Умниками шишки с дерева Ночи. И от сладковатого дыма горящих шишек становилось спокойно и хорошо. Исчезали все мысли и даже слова. Все только сопели и утробно ухали. А потом подкатывал новый приступ веселья. И чего эти Умники пытались запрещать эти чудесные шишки?

Ык встал и, пошатываясь, направился к двери. За столом опять гоготали так, что звенела грязная посуда, сваленная кучей в углу. В дверях Ык остановился, мучительно пытаясь сообразить, зачем он здесь очутился.

— Ишь ты — опять ночь! — умилился Ык, попытался переступить порог, но зацепился за него и вывалился кулем наружу.

То ли от удара, то ли от свежего воздуха в голове у него прояснилось, и он удивленно прислушался к безобразному гоготанию, доносившемуся из харчевни.

«Ну, точно зверь Бры во время линьки», — подумал Ык и попробовал подняться. На первых порах это ему удалось лишь частично, и он застыл, стоя на четвереньках.

— И что же дальше?

— А вот сейчас на ноги стану.

— А стоит ли, может, лучше так — на четвереньках?

Не сразу Ык сообразил, что он стоит на четвереньках и одновременно с кем-то разговаривает. Ык поднатужился и приподнял голову. Прямо над ним возвышался кто-то закутанный в черный плащ.

— Ну, а что будет, когда вы все съедите, и шишки кончаться? — спросил «черный плащ». — Вы об этом подумали?

— Чего это я думать буду? Что я тебе Умник какой? — возмутился Ык и попробовал встать, но лишь сделал пару шажков на четвереньках и уткнулся головой в черный сапог.

— Да уж, — с грустью согласился обладатель сапога, — ты не Умник, ты просто обыкновенный шишконюх.

— Обидеть хочешь? — зарычал Ык и полез вверх по сапогу. К величайшему удивлению и после того, как Ыку удалось принять вертикальное положение он доставал незнакомцу лишь чуть выше пояса. Пока Ык тужился в поисках достойного выхода из создавшегося положения — как отойти от незнакомца подальше не уронив своего достоинства, да и себя самого, обладатель черного плаща и сапог презрительно усмехнулся и отодрал от себя, вцепившегося для лучшей устойчивости Ыка. Прислонив его к дверному косяку, незнакомец сделал шаг в сторону, распахнул свой плащ и вдруг взлетел.

«Все, брошу шишки нюхать», — подумал Ык, тяжело оседая обратно на четвереньки.