Мощи Распутина. Проклятие Старца

82

От взрыва загорелись молитвенники. До Ростка донеслись крики прихожан, которые оказались в ловушке, накрытые обломками. Раненое плечо ужасно болело.

Напарника Василия нигде не было видно, хотя в церковь они заходили вдвоем. Куда он делся? Медленно, чувствуя боль во всем теле, Росток выбрался из-под потолочной балки, защитившей его. Рукав рубашки промок от крови. Но кровотечение — Росток, похоже, этого не замечал, — прекратилось. Спотыкаясь, он принялся пробираться через обломки к алтарю. Женщина, что сидела в инвалидном кресле, теперь стояла и разглядывала небо сквозь пролом в крыше. Ростку это напомнило о Дырниках, которые подобным образом поклонялись Богу. У ног женщины, словно изображая сцену из Библии, на коленях стояла Николь. Росток про себя поблагодарил Бога за то, что Он защитил ее.

Никаких иных признаков жизни он не увидел. Никакого движения или криков. Ноги, похоже, Василия — торчали из-под кучи штукатурки. Рядом горел иконостас. Огонь подпитывал метан, все еще сочившийся из трещин в полу. Образа святых на поверхности иконостаса пузырились, чернели и вспыхивали. Сверху продолжали падать обломки. Золотой купол, некогда бывший достопримечательностью Миддл-Вэлли, теперь покоился там, где был алтарь.

Лицо Виктора обдуло холодным ветерком. Он знал, что это, скорее всего, метан, однако легкие радостно втянули воздух с невидимым газом.

Словно наркотик, он смягчил боль в горле, успокоил волнение и придал Ростку чувство безмятежности. Дед говорил о действии метана: момент эйфории перед смертью. Не потому ли Росток чувствовал, как к нему возвращаются силы? Неважно, решил он, все равно умирать.

Внимание Ростка привлек предмет, лежавший между ногами Василия. Он был покрыт пылью, однако вряд ли его можно было с чем-то спутать.

Кисть Распутина издавала шипящий звук, словно закипала на невидимом огне. Кровь вытекала, образуя лужицу в пыли. Кисть начала раздуваться, пальцы набухали, кожа лопалась. В уродливых трещинах, открывавшихся в плоти, скапливалась желтоватая жидкость.

Взрыв метана каким-то образом пробудил мощи Распутина от древнего сна.

Период нетленности завершился. По какой-то необъяснимой причине начался давно запоздавший процесс разложения, и теперь шел ускоренными темпами.

Возможно, это был просто побочный эффект разрушения мышц и сухожилий, однако Росток мог поклясться, что пальцы Распутина начали двигаться, разгибаться. Рука словно оживала.

Он подумал о смертях, в которых она была повинна. Сделал шаг, чтобы ногой откинуть кисть в огонь и вдруг услышал свое имя:

— Росток! — это был голос Николь. — Сзади, Росток! Осторожней!

Обернувшись, увидел Василия. В руке русский держал пистолет. Он нетвердо стоял на ногах и был весь покрыт пылью.

— В этот раз я не промахнусь, — пообещал русский и поднял пистолет, целясь прямо в лицо Ростку.

Расстояние между ними было не более двух вытянутых рук. Промахнуться невозможно. Росток не раз видел, что происходит с людьми после выстрелов с такой дистанции. Порох прожжет кожу, образовав черный круг возле входного отверстия.

Что ж, по крайней мере, все закончится быстро. Лучше, чем смерть от кровотечения. Вцепившись в беспомощно повисшую левую руку, Росток закрыл глаза и начал молиться вслух.

Прогремел выстрел.

Он почувствовал, как что-то ударило в лицо.

Ощутил запах сожженного пороха.

И приготовился к смерти…