Москва преступная. От Хитровки до Черкизона

Курский мясник

В советские времена не любили говорить о серийных убийцах, пресса не смаковала криминальную хронику. Скорее всего, это правильно: не стоит напрасно вносить в течение жизни панику. С другой стороны, именно неведение порождало невероятные слухи. В которых преступления даже преувеличивались. Мы расскажем о тех, о ком почти не писали в то время. Разве что некоторые их дела ложились в основу приключенческих романов.

В 1920 году по всей стране прошла волна бандитского беспредела. Молодой милиции было непросто сражаться с многочисленными вооруженными верзилами, многие из которых прошли войны, значительно повредившие их нервную систему. Одной из самых зловещих фигур в то смутное послереволюционное время стал курский серийный убийца и садист-маньяк Григорий Морозов, ограбивший и зарубивший 116 человек. Создав вооруженную банду, в которую, кроме него, вошли Василий Котов и Серафима Винокурова, кровавый мясник почти два года держал в страхе не только Курск, но также тысячи жителей Смоленска и Калуги. Они орудовали и в городах, и в зажиточных деревнях.

Морозов родился в Курске в 1882 году в семействе потомственных воров-карманников. Династия! Папаша Григория практически не вылезал из тюрем. Отбывая очередной срок за кражу, он погиб в поножовщине – скорее всего, не поделил приоритет с кем-то из других воров. Мать Гриши, переживая за мужа, серьезно заболела и умерла. Поэтому воспитывали юного курянина, в основном, старшие братья – профессиональные воры. И воры на редкость изворотливые! Отец учил их «мастерству» с раннего детства.

Накануне Великой Октябрьской революции 1917 года Морозов был уже матерым рецидивистом, имея несколько ходок за кражи и разбойные нападения. Мотая очередной срок в тюрьме Петрограда, Григорий сдружился с сокамерником Василием Котовым. В начале 1918‑го оба были выпущены на свободу новой большевистской властью как «жертвы царского режима», социально близкие. Им удалось подложно доказать свое рабоче-крестьянское происхождение… Оказавшись на воле, кореша решили не терять связь. Разъехавшись по своим городам (Морозов – в Курск, Котов – в Смоленск), они вначале наведывались в гости друг к другу, а в 1920 году создали вооруженную банду, чтобы промышлять грабежами и разбойными нападениями на зажиточных людей, которые только начали тогда снова появляться…

Котов затянул в преступную группировку свою 20‑летнюю сожительницу Винокурову – впрочем, скорее всего, ему это было нетрудно. Имея невинно-смазливую внешность, Серафима могла под видом «бедной девушки-путницы» попроситься на ночлег в любой дом. А когда сердобольные хозяева откроют ей, бандиты вместе вломятся в жилище и заберут у «куркулей» всё ценное. Словом, это была способная воровка на доверии. Начать решили с Курска, где у Морозова имелся верный «кореш». В его частный дом, как на склад, можно было приносить награбленное барахло, а затем потихоньку распродавать. На первое дело троица отправилась ночью 25 сентября 1920‑го в один из домов на пересечении улиц Троцкого (в его честь к тому времени по Руси уже много чего поназывали) и Верхней Луговой.

Их манера к тому времени уже сложилась. Бандиты пустили вперед юную Серафиму. Она робко постучала в окно и – артистка! – попросилась на ночлег, сказав, что не успела добраться до дома засветло, а город сейчас кишит бандитами. Увидев безобидное личико девушки, ей открыли дверь. Не прошло и двух минут, как в дом ворвались Морозов и Котов с топорами в руках – как смерч. Они – все вместе – связали хозяина, его молодую жену и трех малолетних детей.

Пока Вася Кот и Серафима искали в комнатах деньги и ценные вещи, Мороз унес хозяйку дома в спальню и принялся ее насиловать. Услышав ее крики, малыши громко заплакали, а связанный муж стал звать на помощь. Испугавшись, что это могут услышать соседи, Морозов выскочил в зал, где топором ловко зарубил главу семейства и троих детей. Отрубив им головы, он вернулся в спальню к своей жертве. Надругавшись над хозяйкой дома, бандит жестоко расправился и с ней… Такое уж он завёл правило: не оставлять свидетелей.

На следующий день по городу поползли зловещие слухи о зверском убийстве семьи из пяти человек на улице Троцкого. Куряне пересказывали друг другу жуткую деталь кровавой драмы: супругам и их детям изверги отрубили головы. Об этом ночном кошмаре написали местные газеты, чекисты начали розыск убийц по всему Курску, устраивали массовые облавы. Банда же «залегла на дно», решив отсидеться две-три недели у «кореша» на окраине города, пока не спадет активность сыщиков.

В середине октября главарь за рюмкой водки признался Котову, что буквально не находит себе места, испытывая «страшный душевный дискомфорт». Мол, чтобы снять напряжение, ему надо изнасиловать какую-нибудь «девку», а потом отрубить ей голову. Спорить с кровожадным Морозом Кот побоялся. Следующим объектом налета стала большая китайская семья в Стрелецкой слободе.

В полночь 22 октября Серафима жалобным голосом попросилась у них переночевать. Ворвавшиеся в дом Морозов и Котов, угрожая топорами, связали 16 жильцов, включая маленьких детишек. Пока Вася Кот с Серафимой шарили по комнатам, Мороз выбрал двух самых симпатичных юных дочек хозяина и уволок в спальню. Вернувшись к другим пленникам, он 10 минут кромсал их топором. Обезглавив окровавленные трупы, маньяк направился в спальню, по очереди изнасиловал сестер-китаянок, после чего с привычной сноровкой отрубил им головы.

Наутро весь Курск содрогнулся от очередной ночной расправы, учиненной в Стрелецкой слободе. Чекисты, обнаружив шестнадцать обезглавленных тел, снова и снова устраивали сплошные облавы и обыски, разыскивая кровавых убийц. Старались и использовать тайных агентов в уголовной среде. Но эти старые испытанные методы поначалу не приносили успеха.

Преступная троица поняла, что оставаться в городе опасно, и по-тихому уехала в Смоленскую губернию. Там были ограблены четыре семьи хуторян, убиты 26 человек. Когда сыщики пошли «по пятам» бандитов, они перебрались под Калугу, где за несколько месяцев ограбили и обезглавили более 50 (!) жертв.

В начале 1922 года «морозовцы» вернулись в Курск. В январе зарубили семью из шести человек в Ямской слободе, а дом сожгли. В июне банда учинила жуткую бойню на улице Ворошилова. Имея к тому времени в своем арсенале боевой пистолет, преступники поздним вечером ворвалась в дом под видом сотрудников ЧК. Вася Кот и Серафима, как обычно, обыскивали комнаты, а главарь из одиннадцати домочадцев выбрал для «допроса» 16‑летнюю дочку хозяев, остальных же запер в отдельном помещении. Когда Морозов стал раздевать плачущую девушку, ее родители принялись колотить кулаками в закрытую дверь, звать на помощь. На время оставив пленницу, садист с топором ворвался в комнату и зарубил всех десятерых, затем отсек им головы. Вернувшись в спальню, он увидел, что девушка сбежала. Подельники не стали ее искать, поспешив покинуть место кровавой расправы. Так появилась первая свидетельница кровавых дел, с которой могли работать красные сыщики. Чекисты активизировались еще сильнее, приступив к массовым обыскам частного сектора в окрестностях Ямского вокзала (ныне железнодорожный вокзал Курска), где жил «кореш» Морозова, у которого бандиты скрывались и хранили награбленное. Поэтому летом и в начале осени преступная троица скрывалась в лесу под городом, на берегу реки Тускарь.

А потом случилась неожиданная развязка. Ночью 23 сентября 1922 года, как позже расскажет на допросе Котов, Мороз признался, что ему постоянно хочется надругаться над женщиной, а затем обезглавить жертву. Испугавшись, что такая участь может постигнуть его Серафиму, Кот дождался, пока главарь заснет, и выстрелил Морозову в голову из пистолета. Труп сбросил в яму и закидал ветками. Шабаш! Так банда лишилась самого опасного преступника, вожака.

Кольцо вокруг них сжималось. Чекисты учились профессионально действовать против таких людей. Дежурили в людных местах, прежде всего – на вокзалах. Многие уже знали черты лица подонков. В начале ноября 1922 года ЧК задержала Котова и Винокурову на курском вокзале при попытке уехать в Смоленск. Арестованных опознала та самая единственная выжившая шестнадцатилетняя девушка с улицы Ворошилова, успевшая убежать во время массового убийства ее семьи. Курянка сказала следователям: в банде был еще один преступник, который ее насиловал. Ее внешность она уже не раз описывала чекистам.

Поняв, что отпираться бессмысленно, Котов подробно рассказал о том, как Морозов убивал и насиловал своих жертв, как был застрелен в лесу возле Тускари. Когда следователи достали из ямы труп серийного убийцы, Василий и Серафима начали слезно просить членов Ревтрибунала не расстреливать их, поскольку всех 116 человек зарубил именно Морозов. По словам Котова, Григорий был настоящим маньяком и садистом, не раз признаваясь, что получает небывалое наслаждение, отрубая человеку голову. Василий и Серафима клялись, что на них крови нет: мол, боялись главаря и «под угрозой убийства» выполняли все его приказы. Однако это не спасло их от суровой кары. В начале 1923 года Ревтрибунал Москвы приговорил Василия Котова и Серафиму Винокурову к высшей мере социальной защиты. В тот же день, без промедления, они были расстреляны.

Газеты почти не писали про эту небольшую по составу, но удивительно кровавую банду. Но слухи про «деда Мороза» ходили долго. В народе боялись, что маньяк жив, что он еще будет вершить свои кровавые дела. Современный исследователь утверждает: «Маньяки могут производить впечатление психически полноценных лиц. Сложно распознать и установить эту границу адекватности или помешательства. Казалось, что это абсолютно разные понятия, однако они часто соприкасаются, умеют качественно «перевоплощаться». Мы можем с уверенностью сказать, что маньяк – это хороший актер, который заигрался в себе». К этому мало что можно добавить. Хотя каждый криминальный случай, как мы знаем, отличается от других.

Прошли годы. О курском маньяке времен первых послереволюционных лет сегодня помнят только специалисты, краеведы, историки криминального мира. Но, увы, он был не первым и не последним в ряду кровавых мясников. И эта криминальная плеяда продолжается до нашего времени. А задача сыска – как можно быстрее обезвреживать таких людей.