Мой самый близкий враг

Глава 3. Судьбоносный договор

Первые две недели учёбы пролетели для меня, как один день. Я быстро влилась в привычный график, умудряясь успевать всё: и учиться, и выполнять обязанности старосты факультета, и за младшими курсами присматривать, и пришлым боевикам помогать.

Кстати, они оказались вежливыми, тактичными ребятами. По пустякам меня не тревожили, глупостей не спрашивали, паломничество в мою комнату не устраивали. Собирали вопросы за день, а вечером ко мне приходил кто-то один и просто записывал мои ответы на видео своего фонапа.

В основном их интересовали особенности устройства жизни в нашем универе, негласные правила, традиции, обычаи. Где лучше заказать форму, можно ли готовить в спальнях, как получить дополнительную комнату для тех, кто не может жить вместе. И так далее и тому подобное. Нет, они бы и сами могли со всем этим справиться, но с моими советами у них получалось проще и с первого раза.

Ещё я не сразу заметила, что ко мне так и не пришёл никто с шестого курса. Не знаю, была ли причина такого бойкота в Лирдене или парни просто решили справляться сами. Но я всё равно решила, что виноват именно мой давний недруг.

Сам Лир делал вид, что меня не знает. Нет, даже не так – что я пустое место. Он смотрел сквозь меня, будто я была совершенно прозрачной. А вместе с ним – и все парни из его группы. Даже здоровяк Хуч, который пытался напоить меня в клубе, проходил мимо с таким лицом, словно никогда раньше со мной не сталкивался.

С одной стороны, такое положение вещей меня вполне устраивало, но с другой – дико бесило. Потому что я сама часто ловила себя на том, что высматриваю черноволосую макушку Лирдена в толпе, будто бы случайно бросаю взгляд на расписание его группы, и что хуже всего – я снова начала рисовать.

Вот именно за таким занятием этим вечером меня и застала Милана.

– Ух ты! – воскликнула она прямо над моим ухом. – Это же тот парень… как его…

– Нет, – резко ответила я, захлопнула альбом с очередным карандашным портретом и обернулась к Миле.

Обычно мне удавалось убрать рисунки раньше, чем она успевала их рассмотреть, но сегодня я слишком задумалась и пропустила её возвращение с факультатива по долгарскому языку.

– Покажи, Дайри, – взмолилась подруга, а в глазах сияли огоньки любопытства. – Ты же так редко рисуешь. А я всегда говорила, что у тебя настоящий талант. Парень же как живой получился.

– Не получился, – проговорила, убрав альбом за спину. – Это всё каракули. Глупости.

– Не прибедняйся. Он там как собственное карандашное отражение.

– Нет. – Я посмотрела ей в глаза, обречённо вздохнула и всё-таки протянула свои каракули. – Смотри.

Мила вцепилась в мои работы, как в величайшее сокровище. Медленно перелистывала страницы, рассматривала каждый неудачный портрет Лирдена, и её глаза становились всё больше и всё удивлённее. А остановившись на сегодняшнем незаконченном рисунке, она подняла на меня взгляд и сочувственно покачала головой.

– Ты влюбилась?

– В него?! – воскликнула я, искренне возмутившись. – Да ни за какие богатства! Я с этим козлом вообще ничего общего иметь не желаю. Тут другое. Мил…

Ну вот и что теперь говорить? Правду? А если она звучит как диагноз психиатра?

И всё же решила попытаться объяснить. Пусть лучше считает меня сумасшедшей, чем влюблённой в Лирдена Ремерди!

– Я его как первый раз увидела, так меня скрутило желанием передать его суть на холсте, – озвучила я своё признание. – Поймать его душу и отразить в портрете. И до той встречи это никогда не было для меня проблемой. Я рисовала – как дышала. А знакомство с этим парнем стало началом конца.

Да, другому человеку сложно понять всю сложность моего странного мышления, но Мила старалась. Она единственная знала, что я хорошо рисую. И всегда недоумевала, почему не даю раскрыться таланту. И вот сейчас ответ лежал в её руках, пусть и звучал очень странно.

– Понимаешь, это как рыть яму и на половине пути наткнуться на огромную каменную плиту, – пыталась найти я достойную аналогию. – Вот Лирден – моя плита. Преграда, закрывшая дальнейший путь. Это словно помешательство. Мой дар пропал. Я всё ещё могу рисовать, но мои картины выходят неправильными, пустыми. Лишёнными души. Теперь лучше всего у меня получаются портреты Лирдена. Но даже они – все фальшивые.

Схватила альбом, открыла первый попавшийся лист – там Лир сидел на подоконнике и с мечтательным видом смотрел на проплывающие по небу облака.

– Красиво, – оценила Милена.

– Фальшиво, – заявила я. – Это – не Лирден. Это какой-то незнакомый человек с его лицом. Они все – не он.

Листая рисунок за рисунком, я всё больше разочаровывалась в самой себе. Глупая, зачем снова взялась за эту гиблую затею, ведь давно поняла, что ничего не выйдет. Зареклась же рисовать, а стоило встретиться с этим козлом, меня снова накрыло знакомым нестерпимым творческим зудом.

– Значит, вы знакомы давно? – сложила один к одному Милана. – Но не ладите.

– Мы друг друга терпеть не можем, – призналась я, снова закрыв альбом и убрав подальше в шкаф. – Только не спрашивай почему. История долгая, и рассказывать о многих моментах я просто не имею права. Скажу одно – он далеко не хороший человек. И ещё тогда в его душе было много тьмы, но я каким-то чудом увидела в ней проблески света.

– А сейчас? – Подруга села на свою кровать и слушала меня с искренним интересом.

– Я ничего не вижу, – призналась, опустив взгляд. – Больше не вижу чужие души. Совсем их не чувствую. Та встреча с ним закрыла мой дар. Запечатала. Не знаю, как это произошло. Но… с тех пор я почти не рисую.

– Знаешь, а мне он плохим не показался. О нём отзываются очень хорошо. Да и пост старосты факультета абы кому не доверили бы, – поделилась мыслями Милана. – Возможно, вам, наоборот, стоит помириться? Простить друг другу прошлые обиды?

Я подняла на неё взгляд и уверенно ответила:

– Нет. Если бы не выверты моего дара, я бы о нём даже не думала. Но… сама видишь.

– Слушай, может, тебе к целителям душ или к хорошему психологу? Уж больно это похоже на навязчивую идею.

– Нет! – отрезала я. – Сама справлюсь. А если не справлюсь, значит, так тому и быть.

И, отвернувшись, активировала экран фонапа, на котором мигал знак нового сообщения.

Мне писал заместитель ректора по учебной работе. Сообщал, что завтра после третьего занятия назначено заседание совета старост шестого курса.

О чём же я подумала, прочитав послание? Может, об отчётах по успеваемости моей группы, о двух девочках, которые так и не приехали и за чьё отсутствие мне завтра придётся оправдываться? Может, о тех вопросах, что желает обсудить с нами руководство универа?

О нет! Первой моей мыслью была глупейшая радость, что завтра на собрании будет Лирден, и игнорировать меня там он уже не сможет.

Кажется, мне на самом деле пора лечиться.

– Это невыносимо! – простонала я, падая лицом в подушку. – Всевидящий, я схожу с ума!

Подруга сочувственно вздохнула. Некоторое время в комнате было тихо, а потом Мила вдруг спросила:

– Дайри, а что мешает тебе увидеть его душу? Как ты вообще раньше их видела?

– Мне нужно было разрешение на рисунок с натуры. И время. Дальше включался дар, и всё само собой получалось.

– Так уговори его тебе попозировать, – озвучила очевидное Милана.

– Знаешь, куда он меня в прошлый раз послал? – усмехнулась, приподнявшись на локте. – Лучше тебе не знать. Я пообещала самой себе, что больше не обращусь к нему с этим вопросом, никогда. И вообще, давай о чём-нибудь другом, – перешла я в наступление. – Ты поговорила с теми парнями?

Мила сразу поняла, кого имею в виду, и по скисшему взгляду всё стало ясно без слов.

– С Райсом поговорила, – всё же ответила она. – Сказала, что всё в клубе было ошибкой, а он извинялся за то, что напоил меня. В общем, решили забыть о случившемся.

– Он же тебе нравился. И вот так просто забыть? Это он предложил?

– Я. – Мила отошла к нашему длинному письменному столу и принялась выкладывать из сумки тетради.

На улице стояла не по-осеннему жаркая погода, поэтому окно было постоянно открыто. Сейчас сквозь него в комнату влетал свежий ветерок, шевелил милые синие занавески в белый горох, играл тёмными волосами задумчивой, грустной Миланы. И где-то в глубинах моей души родилась искра желания изобразить её такой… но быстро потухла. Как всегда.

– Почему ты это сделала? – не удержалась я от вопроса.

– Поняла, что мне он больше не интересен.

– Значит, тебе нравится кто-то другой?

– Да, – не стала скрывать она. – Тот… второй. Но я даже имени его не знаю. Зато вижу, как он иногда на меня смотрит. А как только замечает моё внимание, прячет взгляд. Делает вид, будто случайно глянул в мою сторону. – И заинтересованно добавила: – Кстати, он часто с твоим Лирденом ходит.

Этот тон я знала прекрасно. Именно им Мила уговаривала меня пойти в тот клуб.

– Что ты задумала? – спросила я, уже заранее зная, что ответ мне не понравится.

– Дайри, – она подошла ближе и села на мою кровать, – Дайришенька. Вы же завтра встретитесь. Попроси его передать тому парню, что я сожалею, что всё было глупостью, и… что я бы хотела встретиться с ним, чтобы…

– Чтобы что?.. – ехидно переспросила я. – Продолжить начатое? Да?

– Нет!

– А зачем? Что мне сказать? Что ты желаешь лично оправдаться? Так подойди сама и скажи. Зачем этот детский сад устраивать? Или пить и целоваться с двумя парнями сразу – ты взрослая, а нести ответственность за свои поступки – нет?

– И это говорит мне человек, у которого явные проблемы с головой на фоне юношеской влюблённости в плохого парня?! – с лёгкой дозой яда выпалила подруга. – Будешь учить меня смелости? Самой же слабо признаться Лирдену, что у тебя крышу на нём повернуло.

– Не повернуло! Это всё дар выпендривается! – возмутилась я от таких выводов.

– Да? Так иди к нему и скажи правду. Попроси помочь! Или слабо́?! Конечно, Дайриса у нас сильная и смелая только в том, что не касается её напрямую!

– Да меня просто и так всё устраивает! – бросила я, отвернувшись.

Мила фыркнула, легко толкнула меня в плечо и предложила куда более миролюбивым тоном:

– Давай уговор. Ты попросишь Лирдена тебе попозировать, а я сама подойду и поговорю с тем… незнакомцем.

– Нет уж, давай ты с этим незнакомцем полноценный роман закрутишь, – заявила я, исключительно из чувства противоречия. Знала же, что Мила в трезвом состоянии на подобное никогда не решится. – Со свиданиями, поцелуями и постелью. И вот тогда, обещаю, я пойду с просьбой к Лиру. Готова на такие условия?

– Это нечестно! – возмутилась Мила, правда, в её глазах появился незнакомый ранее азарт. И вдруг она огорошила меня неожиданным ответом: – Но я согласна. Только каждый шаг мы будем делать одновременно. Ты налаживаешь контакт, я знакомлюсь. Ты миришься и заводишь дружеское общение с Лиром, я завязываю отношения со своим незнакомцем. И вот когда мы с ним решим перейти черту постели, ты во что бы то ни стало, любыми способами добьёшься согласия Лирдена тебе позировать. Думаю, это поможет тебе справиться с твоим помешательством.

– Нет никакого помешательства! – я даже подскочила на ноги. – Это происки капризного дара!

– Называй как хочешь, – пожала плечами подруга. – Но я недоговорила. Позировать… обнажённым!

– Да ты с ума сошла! – рассмеялась я. – Милана. Не узнаю тебя. Откуда такие похабные мысли?

– Тогда это будет почти равносильный договор, – рассудительным тоном продолжила Мила. – Заметь, тебе придётся просто рисовать голого парня. А мне… предстоит куда более серьёзный шаг.

– И ты пойдёшь на такое?! – не поверила я своим ушам. – Это не шутка?

– Не шутка. – Мила тоже поднялась на ноги и встала напротив меня. – Дайри, это нужно нам обеим. Я иначе просто не решусь. А ради твоего психического здоровья, наоборот, готова на многое. Ты же сама со своим недугом не справишься, ты его даже не признаёшь. А так и мне поможешь, и себе.

– Я не хочу с ним мириться! Он… ты даже не представляешь, что он сделал! – выпалила, всплеснув руками.

– Тогда найди иной способ его уговорить. Главное, чтобы вы общались, и в итоге он согласился позировать тебе обнажённым. Подумай, это же вполне реально. Что ты, в конце концов, теряешь?

– Гордость, – буркнула я.

– Глупость, – поправила Мила. – А вот получить можешь немало. И мне заодно поможешь. Ну что… согласна?

Я посмотрела ей в глаза, где теперь отражались так нужные Милане решительность и вера, и всё-таки кивнула.

– То есть ты подтверждаешь условия сделки? – деловым тоном осведомилась она.

– Подтверждаю.

– В таком случае, – она замолчала, вывела пальцем в воздухе руну закрепления и с хитрым видом сказала слово-активатор: – Эмферс!

И лишь глядя, как вспыхивает созданный Милой символ, как вокруг нас рассыпается магия, я окончательно осознала, что совершила по-настоящему фатальную ошибку.

– Зачем магическое подтверждение?! – взвыла, схватившись за голову. – Ведь теперь ни ты, ни я не сможем нарушить условия. Ты хоть представляешь, какой будет отдача, если что-то пойдёт не так? В лучшем случае мы на неделю в лазарет загремим! Мила! А в худшем эта магия нас просто убьёт!

– Зато теперь точно сожжены все мосты, – сказала она с самодовольным видом. – К тому же мы не оговаривали чёткие сроки. Спешить некуда. Я торопить события не собираюсь, но первый этап уговора всё же стоит начать осуществлять как можно скорее.

Сказав это, она быстро сбежала в ванную. А я упала на кровать и закрыла ладонями лицо.

Всевидящий, вот это меня занесло! Так вляпаться в неприятности на пустом месте далеко не каждый сможет. И что теперь делать?

А ответ предельно прост – выполнять условия договора. Потому что в противном случае всё закончится очень печально.