Мой сводный кошмар (СИ)

Глава 16

Кирилл

Дела были плохи. Я это осознавал. Две недели, отведенные Злате на то, чтобы забрать документы из универа, близились к концу, а мы с Алексом так и не поймали этого ублюдка.

Я не верил в чудеса, и понимал, чем все может обернуться.

Скорее всего отца куда больше будет заботить то, как этот скандал повлияет на стоимость акций компании, чем то, что мама предпочла ему другого. По крайней мере в это легко было поверить.

Скорее всего они разведутся.

Странно, но я почти ничего не чувствую по этому поводу. Наверное потому, что мои родители в каком-то роде всегда были друг другу чужими. Отец вечно пропадал на работе, а мама… Очевидно она так и не смогла забыть свою первую любовь.

Куда больше я переживал за Лину.

Какой бы грубой и упрямой ни была моя сестра, она любила нашего отца. Поэтому ее так задевало то, что его никогда не бывает рядом. Я не мог предугадать, как она отреагирует на новость об измене мамы, но, учитывая ее вспыльчивость, Лина может наговорить много того, о чем позже будет жалеть.

Злата была права, настало время поговорить с мамой и дать ей шанс самой рассказать обо всем отцу.

Я нахожу ее на кухне, как всегда готовящую нам завтрак. Всем, даже отцу, который обычно его пропускает. Я ненавижу себя за то, что собираюсь сказать, но больше тянуть нельзя. У нас остался всего один день до того, как ублюдок сделает следующий шаг, если не считанные часы.

— Кирилл? — она оборачивается и на ее губах появляется теплая улыбка, — Ты сегодня рано. Хочешь чего-то особенного?

В ответ я с сожалением качаю головой.

— Нет, мам, мне нужно с тобой поговорить. Это важно.

Я знал, что решиться на этот разговор будет сложно, но даже не догадывался насколько.

Ее лицо меняется в считанные мгновения и она садится на стул напротив меня. Мама не на шутку взволнована, но не торопит меня, позволяя собраться с мыслями, и я пользуюсь этой возможностью, чтобы немного перевести дух.

— Несколько недель назад кто-то связался со Златой. Ей прислали фотографию. На ней ты целуешься с ее отцом в машине незадолго до аварии. Кто бы ни сделал это фото, он собирается слить его. Думаю тебе стоит поговорить с Линой и отцом, прежде чем они узнают это от кого-то другого.

Несколько секунд я не мог заставить себя посмотреть маме в лицо. Боялся увидеть в ее глазах слезы или отчаяние, но в них была лишь грусть, приправленная чувством вины.

— Я знала, что рано или поздно правда всплывет наружу… — тихо говорит она, опустив голову, — Мне жаль, что вы со Златой узнали обо всем вот так.

Я молча обнимаю ее, потому что не знаю что сказать. Что я прощаю ее? Что понимаю, почему она так поступила? Я сомневаюсь в том, что это хоть как-то поможет.

— Я поговорю с ними сегодня, — обещает она, — Спасибо, что дал мне шанс объясниться.

Благодарить не за что, и от этого я чувствую себя еще паршивей. Черт возьми, неужели все так и закончится?

Все эти дни я без конца написывал Алексу, ожидая хороших новостей. Я держался только благодаря Злате. Убеждая ее в том, что все будет хорошо, я и сам начинал в это верить.

Возможно ей даже будет лучше без отца. Возможно им давно следовало разойтись. Они слишком разные, слишком далеки друг от друга.

Не сказал бы, что мама страдает в этом браке, но и счастливой ее не назовешь. Из-за отца она много лет чувствовала себя одиноко. Возможно это ее шанс встретить кого-то другого. Кого-то, для кого она будет важнее работы.

— Теперь Лина еще сильнее меня возненавидит, если это, конечно, вообще возможно, — говорит Злата, когда мы лежим в ее комнате и смотрим очередной фильм. Я рад, что мне все-таки удалось уговорить ее остаться до тех пор, пока отец обо всем не узнает. По крайней мере здесь она была в безопасности.

— Переживаешь за нее? — я замечаю упавшую ей на щеку прядь волос и поправляю ее. Злата кивает.

— Немного. Хоть у нас и всегда были не лучшие отношения, я могу понять ее чувства. Ей и без того одиноко из-за того, что ваш отец все время занят. Не удивительно, что ее ранит то, что я отнимаю внимание ее матери.

Злата замолкает, и я в который раз поражаюсь тому, насколько она взрослая. Немногие девушки на ее месте могли бы так рассуждать, откинув личную неприязнь и чувство обиды.

— Ты слишком добрая. А ей давно уже пора повзрослеть. Если она продолжит ранить окружающих только потому, что ей самой больно, ни к чему хорошему это не приведет.

Она молчит, задумчиво глядя куда-то в сторону, пока ее пальцы выстукивают незатейливую мелодию на моей руке, а затем продолжает:

— Ты будешь ей нужен, когда твой отец обо всем узнает. Ей и маме. Не думаю, что сейчас мне стоит к тебе переезжать.

Я напрягаюсь, но стараюсь держать себя в руках.

Мне категорически не нравится то, что Злата собирается жить одна. Особенно после того случая. Будь моя воля, я бы ни за что ее не отпустил. Однако я обещал, что приму любое ее решение, и не могу указывать ей что делать, поэтому только киваю.

— Хорошо, я помогу тебе перевезти вещи.

— Спасибо.

Не похоже, что она сама хочет этого, но Злата не собирается менять своего решения, и тогда я беру с нее обещание не ездить по городу в одиночку. Особенно вечером.

Пусть похитителей и поймали, но псих, который шантажировал ее, был все еще на свободе, и мы не знали чего от него ожидать.

— Судя по всему, кем бы он ни был, он не в себе. Ты должна быть очень осторожна, и сообщить мне, если он снова с тобой свяжется.

— Я не буду делать глупости, если ты об этом, — хмуро отвечает она, — Не хочу больше доставлять твоей семье неприятности.

Сколько бы я ни убеждал ее в том, что она здесь не при чем, Злата все еще чувствовала вину за тот случай с похищением.

— Эй, посмотри на меня, — я легонько касаюсь пальцем ее подбородка, вынуждая Злату поднять голову, и она грустно смотрит мне в глаза, — Я уже говорил, ты в этом не виновата. Прекрати себя винить и тем более извиняться.

Она вяло кивнула, но что-то мне подсказывало, что Злата не прекратит. Это грызло ее все эти недели, как и невозможность помочь моей маме, поэтому она как никогда раньше выкладывалась на тренировках и в учебе. В последнее время мне было сложно уговорить ее отложить дела и вот так полежать перед ноутбуком.

Как я и опасался, мамин разговор с Линой и отцом прошел не слишком гладко. Сначала родители собирались поговорить об этом наедине. Мама не была готова рассказать обо всем сестре. Но, словно по закону подлости, она случайно все услышала и, само собой, закатила скандал.

Увы, мы со Златой вмешались слишком поздно.

— Ты правда это сделала?!

Услышав крик Лины, мы переглянулись, и, вскочив с кровати, бросились к дверям.

Сестра стояла в дверном проеме кухни. Отец стоял, отвернувшись к окну, а мама сидела на стуле с опущенными плечами. Судя по покрасневшим глазам, она плакала.

— Лина… — дрожащим голосом позвала мама, но сестра только отмахнулась. Она была в ярости.

— Как ты могла?! Я знаю, отец часто занят, но ты не имела никакого права так с ним поступать! Со всеми нами!

— Лина, тебе нужно остыть.

Я взял ее за руку, пытаясь остановить, но Лина вырвалась из моего захвата и сверкнула полными обиды глазами.

— Только не говори мне, что ты на ее стороне! Ты знал, что они с ее отцом были любовниками?! Это просто мерзко! — она повернулась к маме, указывая на Злату пальцем, — Ты поэтому притащила ее сюда, да?! Не могла оставить единственную дочь своего любовника в интернате?!

Злата будто приросла к полу. На ней не было лица. Она не могла выдавить из себя ни слова и выглядела так, словно вот-вот заплачет, а мама просто рыдала, глотая слезы, и это меня убивало.

— Достаточно, — холодно произнес я, — Ты уже наговорила достаточно. Остановись, пока не сказала того, о чем потом пожалеешь. Злата не имеет к этому никакого отношения. Здесь нет ее вины.

Лина поджала губы. Ее руки были опущены и сжаты в кулаки. Она дрожала от злости и обиды, а к горлу подступали слезы.

— Ну конечно! Злата никогда ни в чем не виновата! Ты всегда на ее стороне! Даже сейчас, когда мы узнали о том, что наша мама спала с ее отцом!

Я молчу, пытаясь контролировать дыхание, но это не просто. Если Лина узнает, что я знал обо всем с самого начала, она меня не простит. Но скрыть правду непросто. Мы слишком долго жили вместе, слишком хорошо знаем друг друга, и в конце концов она обо всем догадывается.

Лина, пошатываясь, отступает назад, как будто ее ударили. Как будто я ее предал.

— Только не говори мне, что ты знал обо всем с самого начала…

Она смотрит на меня, и я молчу. Не могу заставить себя ответить. Тогда Лина переводит взгляд на Злату и направляет на нее всю злость и ненависть, что накопились в ней с того момента, как она подслушала разговор родителей, и мне инстинктивно хочется загородить ее, защитить от собственной сестры и всего мира.

— Ну а ты? Ты тоже обо всем знала, верно? Да как у тебя вообще совести хватило оставаться здесь, в нашем доме, и есть нашу еду после того, что сделал твой отец?! Убирайся отсюда!

— Лина! — рычу я, но Злата останавливает меня, нежно взяв за руку, и, заглянув в глаза, качает головой.

— Она права. Я должна уйти, — тихо отвечает она.

Злата не говорит этого, но я читаю это по ее глазам.

“Мы оба знали, что так будет”.

Лина убегает и запирается в своей комнате, громко хлопнув дверью. Думаю она не выйдет оттуда до завтрашнего дня, или наоборот сбежит и переночует у подруги.

Как бы то ни было, я бросаю виноватый взгляд на маму. В ее глазах все еще стоят слезы, но она улыбается мне, одними губами говоря, чтобы я шел за ней, и мы со Златой идем в ее комнату.

Достав новый чемодан — старый с ее вещами, украденный похитителями, мы так и не нашли, она положила его на кровать, и стала собирать вещи. Их стало намного меньше, так что Злата управилась со всем меньше чем за полчаса.

— Как думаешь, они будут в порядке? — спрашивает она, когда я забираю у нее чемодан, чтобы помочь донести его до машины, — Твоя мама и Лина…

Мой взгляд упирается в стену, за которой находится комната сестры. Из нее орет громкая музыка, и, наверное, будет орать до самой ночи. Я знаю, что просить сделать тише бесполезно, поэтому не трогаю ее. Нам всем нужно остыть.

— Я не знаю.

Самое паршивое в этом было то, что я действительно не знал. Наша семья и раньше переживала кризисы, но такого с нами еще никогда не случалось. Возможно этот кризис она не переживет.