Моя новая жизнь (СИ)

Глава 6

— Прямо со всей программой? — по-прежнему недоумевал он.

— Да, это настолько глупо звучит? — тише, чем прежде спросила я.

— Ну ты так обобщила, даже не думал, что у тебя могут быть с этим проблемы…

— Я не дура, училась по-другому просто, — вырвалось у меня.

— Да я уверен, что ты очень умная, — парень поднял руки перед собой. — без проблем, буду рад помочь.

— Ну ты идешь? — перед нашей партой встал Матвей. — Хавать уже хочется.

Почти все уже разошлись. Одни мы сидели так и не собравшись.

— Погоди, брат, надо разобраться. Какая помощь конкретно тебе нужна? Ты не понимаешь какие-то темы и тебе надо их объяснить?

— Вот да, подтянуть по кое-каким предметам.

Если честно, подтягивать там очень много и когда он говорил «какие-то темы», то он, не зная, преуменьшал их количество. Но пока пугать так не хотелось. Пусть сначала согласится.

— И когда тебе будет удобно? — спросил он, собирая вещи в рюкзак.

— В любое время, — я тоже стала собирать вещи. — но завтра контрольная по физике, я надеялась, ты мне поможешь.

Просить было неловко, но раз уж я уже осмелилась, то зачем такие чудеса упускать.

Фил посмотрел на экран телефона, проверяя время.

— Тогда давай сейчас.

Он посмотрел на Матвея, что-то печатающего в телефоне.

— Понял я, понял, — Матвей оторвался от телефона и посмотрел на друга. — пойду Алиску провожу, она из-за этого Дани так с телефоном носится, вообще дорогу не видит.

— Что за паразит, — заулыбался Фил.

— Да сволочь, хорошо, что я есть. — серьезно произнес светловолосый парень, а в глазах его бегали смешинки.

Филипп предложил отправится в библиотеку. А я набрала Александру, чтобы сказать, что немного задержусь в школе.

Я нашла хорошее место у широкого окна и присев, вытащила все содержимое рюкзака на стол.

— А тетрадь по физике у тебя с собой? — спросил Фил, пододвигая стул ко мне и устраиваясь рядом.

Я застыла, осознавая свою глупость. Попросила человека подготовить к предмету, материалы от которого благополучно оставила дома. Но я и не знала, что он согласиться.

— Листок с заданиями для подготовки к контрольной, я так понимаю, тоже дома, — усмехнулся парень.

— Прости, я не знала, что так получится, — опустив голову, я начала собирать все выложенное обратно в рюкзак.

— А твои родители не будут против, если я зайду в гости? Мы же можем позаниматься у тебя. Ты стольким мне помогла, не могу же я бросить тебя с физикой.

— Мне не только с физикой помочь нужно, — тихо сказала я, не поднимая головы.

— Тем более.

Тему гостей мы с отцом не проговаривали. Мы вообще ничего с ним не обсуждали. Никакими правилами он меня не ограничивал. По крайней мере я о них не знаю.

— Хорошо, тогда надо позвонить папе.

Я отошла к книжным полкам для того, чтобы набрать отца.

Вероятность, что он ответит мала, но попробовать стоит.

Трубку, к сожалению, взяла какая-то девушка.

— Добрый день, Дмитрий Алексеевич сейчас не может подойти к телефону, у него совещание, если что-то срочное, я могу ему передать. — официальным тоном произнесла она. Зато этим звонком я выяснила, что перед важными встречами свой телефон он оставляет у секретаря.

— Нет, ничего срочного, — быстро пробормотала я в трубку и отключилась.

Отец который день загружен работой и приезжал домой очень поздно. Думаю, он даже не заметит, если Филипп побудет у нас какое-то время.

Оценки, которые я уже успела нахватать, нужно было срочно исправлять, а для этого мне очень нужен был Фил, поэтому нет ничего плохого в том, что он погостит немного. Не страшно же.

Я посмотрела на Филиппа, рисующего что-то карандашом на поверхности белоснежного стола. Да, мне тоже хотелось разрисовать кристально чистую, обставленную в одном белом цвете, библиотеку.

Подумать только, он тоже умеет рисовать. Теперь понимаю, почему именно с ним будто бы даже комфортнее находиться, чем с другими.

Слегка повернув голову, краем глаза заметила движение. Не ожидав никого позади себя, я взвизгнула от испуга и отскочила в сторону.

Это был Иван. Одноклассник и, похоже, один из компаньонов Фила.

— Киселев, зачем девочку пугаешь? — парень встал из-за стола, откинув карандаш.

— Я не хотел, книгу искал просто… — смутился парень, выхватывая с полки томик стихотворный.

— Ты и книга? Не заливай, тебя Настя послала? — строго посмотрел он.

— Ой всё, не пялься так, я пошел. — махнул рукой парень, удаляясь быстрым шагом из библиотеки.

— До папы я не дозвонилась, но он на работе допоздна, так что… — провожая рыжеволосого парня взглядом, говорила я — предлагаю ехать ко мне.

— Понял.

Он любезно решил нести мой рюкзак. Интересно, что у нас они были одинаково простые, от одной фирмы, только цвета разные: у него — черный, у меня — белый. Даже кеды, которые, к слову, носили мы оба, были различны лишь цветом.

Я поравнялась с ним в коридоре школы и посмотрела нам в ноги. Его большие темно-красные «Converse» шли рядом с моей уменьшенной версией черного цвета. Выглядело даже мило. Не знаю почему. В последнее время много этой мелочи рядом с ним подмечается.

Александр, как и всегда, ждал у школы. Я залезла в салон, попутно обращаясь к водителю:

— Я с одноклассником, вы не против?

— Здравствуйте, — улыбнулся ему Фил.

— Добрый день, нет, как я могу быть против, — отозвался слегка удивленный Александр, заводя автомобиль. — хорошо смотритесь, наблюдал вас первого сентября, давно знакомы?

Какой кошмар, он видел эту ужасную сцену с разыгрыванием отношений. Я закрыла ладонью лицо, не зная, что ему на это ответить.

— Да мы вот тогда и познакомились, я, просто, очень дружелюбный, — невозмутимо улыбался Фил.

Да уж, этого парня вряд ли что смутит.

Ехать тут было недалеко. Подъезжая к шлакгбауму, Фил с удивлением посмотрел на меня.

— Я тоже здесь живу.

— О, дак мы соседи, — широко раскрыв глаза, посмотрела на него в ответ я.

Я была приятно удивлена. Новость казалась мне очень хорошей. Мне сразу представились возможности, с помощью которых я могу обращаться к нему чаще.

Зайдя в дом и переодев обувь, я на автомате прошла на кухню, где обычно находилась Маргарита.

Ее там не оказалось. Но вот на плите стояло что-то очень вкусное.

— Ты голоден? — обратилась я к прошедшему за мной парню.

— Безумно, если честно, твоя мама готовила? — учуял запах он.

— Нет, тетя Рита, — ответила я, пытаясь дотянуться до верхней полки с посудой.

— Давай помогу, — усмехнулся он.

Фил без усилий достал две тарелки и отдал их мне, а я как хозяйка дома с деловым видом начала накладывать обед. Гостю наложила побольше, зная по отцу, что голод у мужчин не тетка, а большой и жадный дядька.

Мы уже доедали, как в кухню вошла Маргарита.

Увидев нас, она встала у прохода и сняла наушники.

— Не услышала вас, — ее внимание привлек Фил. — не знала, что у нас гости. Какой милый парнишка. — она прищурилась, всматриваясь в моего гостя. — где-то я видела это лицо… у дочки на плакатах был похожий мальчик.

— Здравствуйте, — кивнул он тете Рите.

— Это Фил, мой одноклассник, он согласился помочь мне с учебой, Фил, это тетя Рита — домработница.

— Учеба — это хорошо, — широко улыбнулась женщина, заговорщически подмигивая мне. — оставьте посуду, я все уберу.

— Да мне не сложно, — я взяла тарелки и открыв посудомойку, составила их туда. — мы тогда пойдем наверх, заниматься.

— Да, хорошо, — тетя Рита проводила взглядом гостя, который ушел за рюкзаками, а после посмотрела на меня. — я поменяла постельное белье, об ужине Дмитрий Алексеевич распоряжений не давал, поэтому, думаю, он снова будет поздно, так что развлекайтесь.

— Чего? — я широко раскрыла глаза, не веря своим ушам. — Он мне с уроками помогать пришел.

— Я так и поняла. У самой дочь примерно такого же возраста.

— Да вы что… — не успела я договорить свое возмущение, как на пороге появился Фил. — …ладно. — махнула рукой я.

Решила не высказывать при нем ничего, и так стало неловко, а тут еще если и Фил узнает, что подумала о нас Маргарита… вообще от стыда сгорю.

Я повела гостя на второй этаж. Проходя в свою комнату, я первым делом отправилась в гардеробную.

— Ты располагайся, я быстро, — крикнула из гардеробной я.

Решила быстро сменить школьную форму на домашнюю одежду. Надела белые широкие штаны с черными полосками по бокам и такую же белую футболку оверсайз. Такая мешковатость мне шла. Что сказать, мода теперь в наше время такова.

Я наконец вышла и направилась к Филу. Он стоял у рабочего стола раскрыв папку с моими рисунками, лежавшую до этого на краю, на самом видном месте.

— Вау, да ты оказывается тоже художник, — говорил парень, просматривая рисунок за рисунком.

Резко сорвавшись с места, я подбежала к столу и захлопнув папку, прижала ее груди. Мне вспомнился рисунок, который он ни в коем случае не должен был видеть.

— Там ужас один, просто черкала ерунду всякую, показывать стыдно.

— Да зря ты так, ты каждую деталь прорисовываешь, а я жуткий лентяй. — одним кончиком губ улыбнулся он. — очень красивые рисунки.

— Что ж, спасибо, я старалась, — я поджала губы, убирая папку в ящик стола.

— Я тоже круто вышел, как в зеркало посмотрел, — будто между делом произнес он.

А у меня на миг сердце остановилось. Повернулась к нему. На моем лице, явно, читался испуг.

— Не парься, сам таким занимаюсь, — он серьезно посмотрел на меня. — давай лучше займёмся подготовкой к физике.

Первое время я была очень напряжена, старалась очень внимательно слушать и боялась попросить объяснить еще раз, если что-то не поняла. Подумает еще, что совсем глупая. Однако уже через минут двадцать хохотала от того, как он в третий раз объяснял мне то, что я никак не могла понять. Он рисовал зверушек, выдумывая им смешные имена и с помощью такой схемы пытался сделать тему понятнее.

— Так, пишем выражение… — тему я худо-бедно поняла и теперь пыталась осилить задание.

— Не туда пишешь.

— А, да, не туда. Так, сюда?

— Да, сюда

— Так, подставляем…

— Степени перепутала.

— А, да? Бывает. Ну, теперь делим…

— Коэффициент забыла.

— Ну… да. Так, теперь правильно?

— Да, вроде правильно.

— Ну вот я и вывела формулу!

— Да неужели…

Скажу, что Филипп оказался терпеливым учителем. Даже, когда злился, вызывал лишь смех и сочувствие, а не страх, который был мне привычнее.

Мы сделали многое, он помог мне с домашкой и по другим предметам, попутно объясняя тему и принцип самого задания. Не думала, что это может быть и весело, и понятно, в кой-то веке.

Отвлеклись мы, услышав из приоткрытой двери доносящийся звук видеодомофона.

Спустя несколько минут поняла, что тетя Рита не слышит звуков, потому что снова в своих этих наушниках.

Спустилась вниз и посмотрела на гостя через сенсорный экран. У ворот стояла красивая девушка и судя по выражению лица, была чему-то не рада.

— Вы кто?

Ответа не последовало.

Нахмурилась, рассматривая кнопки на экране. Может не ту нажала, не разбираюсь еще в этой штуке.

Решила выйти к воротам и спросить даму лично.

— Здравствуйте, вы кто? — я открыла дверь и вопросительно посмотрела на незнакомку.

Девушка, скривив пухлые губы, пристально меня оглядела.

— Это ты кто еще такая? — она нагло оттолкнула меня в сторону, проходя во двор дома и направляясь к входу.

Я опешила от ее нахальства и не сразу сообразила, что впустила в дом, может быть, чужого человека. Если это знакомая отца, то ему можно посочувствовать. Наверняка с девушкой таких нравов общение вести не легко.

— Постойте, — уже на пороге окликнула ее я. — зачем вы так…

— Где он? — перебила меня она, проходя в дом. Даже туфли не сняла. — Дима где? Неужто на малолетку меня променял. Совсем уже *запрещенная цензура*.

— Послушайте…

— Заткнись вообще, шалава малолетняя, не тыкай меня в мой возраст, — прошипела она, приблизившись ко мне. Благо, тон ее был низким на звук, что нельзя сказать о ярости в нем же.

Я сложила руки на груди, злясь на всю эту абсурдную ситуацию. Отца приревновали ко мне. Еще и высказывания такие обидные.

— Я дочь вашего Димы, — не громко, но с вызовом сказала я, подчеркивая предпоследнее слово, говорящее о ее более долгом пребывании на этой земле. Не отводя немигающего взгляда с нахалки, следила за ее реакцией.

Холеное личико медленно меняло яростное выражение на недоуменное. Она еще раз оглядела меня, но уже по-другому, с блеском недоверия в глазах.

— Действительно похожа, такая большая… неужели Дима настолько старый…

— Спасибо, вы же еще не всех в этом доме оскорбили, — девушка меня раздражала. Я быстро отвыкла от оскорблений в свой адрес и теперь не считала это, как что-то, что можно проигнорировать.

— Прости, я не знала, что у него есть дочь, — ее тон стал спокойным и даже каким-то услужливым. — он дома?

— Нет.

— Позволь, я подожду его прихода.

— Татьяна, здравствуйте, — из гостиной вышла тетя Рита, увидев девушку, она сняла наушники. — Дмитрия Алексеевича нет дома, и он вряд ли будет скоро.

— Ничего страшного, я никуда не тороплюсь. — девушка прошла в гостиную и уселась на белый кожаный диван.

Я прошла за ней.

— Вы бы хоть обувь сняли, — я недовольно посмотрела ей в ноги.

— Они чистые, я на машине, — улыбнулась мне она.

— Чай или может быть кофе, — ожидающе посмотрела на гостью Маргарита.

— Капучино с корицей, пожалуйста, — попросила девушка, открывая карманное зеркальце и осматривая свой макияж.

Тетя Рита удалилась, а я осталась стоять, осматривая девушку.

— Как зовут-то тебя, дитя? — гостья посмотрела на меня с улыбкой.

Не успела ответить. На пороге появился Фил.

— Арин, все хорошо? Долго ты. — он заметил мой недовольный вид, а после посмотрел на гостью. — Добрый вечер.

Мой взгляд метнулся к окну, на улице по-прежнему было солнечно. Совсем позабыла о времени, а на часах уже, должно быть, около шести.

Гостья же бросила оценивающий взгляд на Филиппа и улыбнувшись своим мыслям, не сводя глаз с парня, обратилась ко мне:

— Какой красивый, твой парень? — она поправила волосы и снова взглянула на него. — здравствуй, меня Татьяной зовут.

— Фил, — улыбнулся уголками губ он. — а вы…

— Можно сказать, мама Ариночки. — уверенно заявила девушка.

Я посмотрела на парня и отрицательно покачала головой. Сама от себя не ожидая, вдруг, направившись к выходу, взяла Фила за руку и повела к лестнице. Его рука была холодной и большой, моя конечность тонула в его осторожно обхвативших в ответ пальцах.

На миг позволила себе представить, будто этот парень действительно принадлежит мне. Будто мы существуем друг для друга, и его рука вот так и должна меня держать. В этот миг столько мыслей промелькнуло в моей голове, что догнать получилось далеко не все. Зацепилась я лишь за чувство неощущаемого доселе комфорта, который очень хотелось сохранить.

У лестницы он остановился и отпустил мою руку, убирая свою в карман, а второй поправил прядь волос цвета горького шоколада. Отросшая челка порой падала на глаза и ему частенько приходилось ее поправлять.

— Слушай, Арин, я, наверное, пойду, с домашкой тебе помог, непонятное объяснил, не все, конечно, но на ближайшие дни хватит, потом еще договоримся на следующее такое занятие. Глядишь, освоишь программу.

— Ты куда-то спешишь? — отпускать его не хотелось. Я сильно сжала руку в кулак, впиваясь ногтями в кожу ладони. Пальцы еще помнили прохладу его прикосновений. — Я подумала… подумала, что может быть ты мне и с английским поможешь. Я вообще не понимаю, что говорит учитель, даже написать на уроках ничего не могу, ты же видел.

— Так… я думал, у тебя диктофон включён на телефоне, — парень заморгал, почесав переносицу. — сам так делаю иногда на последних уроках.

Я поджала губы и опустила взгляд, заводя руки за спину. Совсем не подумала о диктофоне. В прошлой школе не было уроков в таком формате, и я даже не подумала, что так можно…

— Ладно, пойдем, посмотрим, что можно сделать…

Мы снова отправились в мою комнату. Прогноз относительно моего знания английского языка вынесен не утешительный. Мои знания находятся почти на начальной стадии постижения языка, по словам Фила.

— Я… — Фил расфокусированным взглядом смотрел в стену. Он не ожидал, что у меня все так запущенно. — Я попробую поговорить с Валерией Владимировной, чтобы тебе изменили программу по этому предмету, такое нельзя наверстать за неделю.

— Спасибо большое, думаю, это мне и нужно.

— Тебе увеличат часы английского в расписании. Придется учиться больше остальных, — он перевел на меня уже собранный пристальный взгляд. — согласна на такое?

Я утвердительно закивала. Еще бы, если мне это поможет понимать все не хуже класса и начать получать хорошие оценки, я готова и не на такое.

— Спасибо тебе, — откидываюсь на спинку кресла, поворачиваясь на нем в сторону Фила. Я слегка наклонила голову и сузила взгляд. С минуту раздумывала: сказать или промолчать о своих мыслях. — а Алиса говорит, что ты бесчувственный.

Что-то я слишком резко сменила тему.

Парень слегка приподнял бровь, улыбаясь моим словам.

— Ну… наверное, она права.

— Я знаю, что она права, — выпрямив спину, я немного приблизилась к нему. — ты мне из вежливости улыбаешься.

Я ждала, что эти слова введут Фила в растерянность. Но уголки его губ не дрогнули. Он не перестал с прежней доброжелательностью смотреть на меня.

— Ты молодец, мы хорошо позанимались и думаю, мне пора.

Можно ли расценить его слова как испуг? На лице и в глазах не было ни намека на подобное чувство. Оно и понятно, вряд ли он покажет то, что хочет скрыть. Попытка проникнуть ему в душу увенчалась столкновением с толстой пятиметровой стеной. Эта его неизменная милая улыбка у меня вызывает лишь больше сомнений в его искренности. Есть ли в этом человеке что-то настоящее?

Глубоко вздохнув, кивнула, благодарно посмотрев на него.

— Ты сильно далеко живешь от моего дома?

— Нет, на следующей улице, там немного пройти.

— Хорошо, тогда…

— Арин, — окрикнул меня с низу голос.

— Это папа… — глаз дернулся и я зажмурилась.

Я не знаю, как он будет реагировать на незваного гостя у себя в доме. Разрешения я так и не спросила. И кто бы подумал, что он так рано вернется…

— Чего ты, я все равно ухожу, — парень свел брови к переносице. Не понял моей реакции.

Мы направились вниз. Сердце гуляло по ребрам, прыгая на косточках, как на батутах.

Уже у лестницы были слышны возмущённые возгласы. Недовольство выражала та самая нахалка, которую вот уж точно никто сюда не приглашал.

— Дима, ты сволочь!

— Прости, дорогуша, я тут пытаюсь менять образ жизни, ты сейчас не кстати. — настойчиво выпроваживал ее за дверь отец. — Я позвоню.

— Ты в прошлый раз тоже самое говорил…

— На этот раз не забуду, Саш, проводи девушку.

— Я Татьяна.

— Да помню я как тебя зовут.

Когда Александр, стоящий все это время неподалеку увел девушку за дверь, Дмитрий повернулся и увидел меня и моего гостя. Желанного, к слову.

— Добрый вечер, — поприветствовал отца Фил.

— Добрый, — нахмурился папа, посмотрев на молодого человека и перевел вопросительный взгляд на меня.

— Это мой друг, Филипп, он помогал мне с учебой и он уже уходит. — быстро проговорила я

— Да вы что, как-то не гостеприимно, — наткнувшись на мой саркастичный взгляд, напоминающий о том, что буквально только что он грубо выпроводил свою знакомую, отец улыбнулся, указав большим пальцем на дверь сзади себя. — я ее вообще не помню, о чем мне с ней говорить? Ходит какая-то тетка у меня в доме, их только Марго запоминает.

Из кухни появляется Маргарита. Оглядев обстановку, она сложила ладони вместе и улыбнулась.

— Чай, кофе?

— Да, Фил, проходи, чего это дочь моя так тебя гонит? — насмешливо произнес отец, направляясь мимо нас на кухню.

— Не гоню я… — пробурчала себе под нос.

— Мне, правда, пора, приятно было познакомиться.

Уже у ворот я остановила его, несмело взяв за руку. Она у меня сильно дрожала, не привыкла я к общению с парнями и когда вспоминала об этом, отчего-то становилось страшно. Я сжала его кисть, чтобы он этого не заметил.

Он остановился и обернулся ко мне. Я прошла за дверь, прикрывая ее за собой.

— Ты прости за то, что я тебе тогда сказала про улыбку из вежливости, не хотела…

— Не думай об этом, все нормально, теперь я в курсе твоей проницательности.

— Значит я все-таки права.

— До завтра.

— Постой, — я снова схватила его ладонь, пытаясь удержать. — ты же не бросишь меня с учебой? Ты очень мне сегодня помог, но там столько еще не понятного…

— Конечно я тебя с этим всем не брошу, обязательно поговорим об этом завтра.

Возвращалась домой в смешанных чувствах. Кажется ему стало некомфортно в моем обществе. Никак он это не проявил, но его спешка была подозрительной. Я все же точно сделала что-то не так…

— Арин, собирайся, — сказал отец, сбега по лестнице на первый этаж с папкой каких-то документов. — мы едем к Светлане Викторовне, Вася посоветовал отличного психолога, она хочет познакомиться с тобой. На обратном пути заедем в ресторан.

Теперь понятно почему он освободился раньше времени и попросил Маргариту не готовить ничего на ужин.

— Какой психолог? Я не хочу не с кем говорить.

— Ариш, мы это уже обсуждали, сейчас ментальное здоровье дорогого стоит, как в материальном, так и в духовном смысле.

С каждым шагом, приближаясь к своему дому, ноги тяжелели, будто постепенно обращаясь в камень.

Вот и знакомые кованные кружева забора, каменная тропинка, ведущая к входу, пустой засушенный сад и сам дом, построенный из черного кирпича, с широкой мансардой и балконом над ней.

Казалось, этот дом не трогало солнце. Его вечерние лучи святили ярко, но стоило посмотреть на темный коттедж и начинает казаться, что эта вечно холодна глыба, больше напоминает тень, которую никогда не коснется горячая звезда.

Дом всегда казался ему отчужденным от всех других домов этого сектора, уродливым, несмотря на его очевидную наружную красоту. Он видел его содержимое.

Дверь открыл солидный мужчина сорока лет в строгой официальной форме.

— Привет, Серёж, — бесцветно произнес парень, проходя в дом.

Первое, что важно было отметить молодому человеку — наличие звуков. И они были. В глубине дома разгорался скандал. Слышался мужской и женский голос. Они громко выясняли отношения. Причина больше не имела значения и уже мало кого интересовала. Важно теперь то, насколько громкий процесс и как долго он длится.

— Тебя не было два дня, — вздохнул дворецкий, закрывая дверь.

С некоторых пор замечал отсутствие этого члена семьи только Сергей.

— Ты часы тоже считаешь? Может скажешь какое количество времени меня не должно быть дома, чтобы я укладывался и не слышал этих твоих вздохов.

— Ты сам это должен понимать, — Сергей с укором смотрел на снимающего обувь сына хозяев дома.

— Что ж, ты меня переоценил, — парень выпрямился и устало посмотрел на дворецкого. — учеба так выматывает, я аж забываю, что люди после нее ходят домой.

— Дурной ты, есть будешь?

— Не голоден, долго они так? — парень кивнул в сторону, откуда слышны крики.

Сергей взглянул на наручные часы, поправив у переносицы очки в металлической невидимой оправе.

— Минут двадцать. Игорь Николаевич привез твоего брата из обезьянника, так и началось.

Фил кивнул мужчине и направился к лестнице на второй этаж. Больше видеть никого не хотелось, да и смысла в этом он не находил.

— Сколько раз я просила отправить его обратно в наркодиспансер!? Он каждый день невменяемый! Тебе плевать на родного сына, тебе на меня плевать, ты на все забил! Бесчувственная тварь ты…! — женщина срывала голос. Из груди ее вырывалась годами копившаяся боль и только в этом крике раздираемая душу рана находила выход.

— Ты достала меня! Истеричка. Удобно во всем меня обвинять!? Воспитала урода морального, а я должен разгребать его дерьмо! Сбегает он из клиник! Надо тебе, сама договаривайся! — не менее громко и резко отвечал ее муж.

Желваки гуляли по его скулам, выносить это мужчина больше не мог. Он быстрым нетерпеливым шагом направился к выходу из дома, который давно стал для него адом, местом, от которого хотелось бежать. Эти стены насквозь пропитаны болью и страданиями, они давно вызывали в нем жуткий ассоциативный ряд, связанный с горем, истериками и депрессией. Пребывание в этом доме приравняется с хождением по осколкам семейного очага. К тому же ничего кроме апатии и злости он отсюда не увозил.

Столкнувшись в коридоре с младшим сыном, хозяин ненавистного дома, будто не видя никого перед собой, проносится мимо, больно задев парня плечом.

Равнодушно проводив отца взглядом, Фил, не замечая болезненных ощущений, продолжил путь наверх.

В своих апартаментах его тоже ждала неприятная встреча.

В глубине темной комнаты у кровати мельтешил знакомый силуэт. Слабый свет коридора показал вывернутую постель, лежащую комком простынь и наволочки. На полу валялись подушки, а гость с головой залезал в пододеяльник.

— Я у тебя тут кое-что оставил, тебе постельное белье не меняли? — как ни в чем не бывало спрашивал темный силуэт, вылезая из порванного от резких движений постельного белья.

— За шкафом, — холодно ответил хозяин комнаты.

— Точняк, забыл совсем, — силуэт кинулся к стене, у которой стоял большой черный шкаф. — нашел!

У прохода силуэт обрел четкие очертания. Молодой русоволосый парень крупного телосложения, в одних черных джинсах остановился напротив Фила и протянул ему руку.

— Артур, я тебя знаю, только не могу понять откуда, — заговорчески произнес он, ожидая, что ему протянут руку в ответ.

«Семнадцать лет жизни под одной крышей все же убедили его в том, что мы знакомы» — иронично подумал молодой человек, хотя и прозвучала эта мысль в голове скорее со злобой, чем с насмешкой.

— Не кури сегодня больше, — Фил кивнул на пакетик в руках брата, не доставая рук из карманов. — ты уже перебрал.

— Я вспомнил, — заржал парень, засовывая пакетик в задний карман джинс. — ты тот мелкий говнюк…

Договорить Фил ему не дал, закрыв дверь с другой стороны.

— Идиот.

— Спасибо, что напомнил свое имя, а Артур — это я. — раздалось за дверью.

Свет включать не хотелось, в темноте он находил больше покоя. Порой, глядя в абсолютную черную, непроглядную пустоту, хотелось, чтобы она заменила все что он наблюдает дома. Он был не прочь и совсем отрезать себя от окружающей среды, заменив всю свою картину мира на темноту. Слуху он тоже был не рад, предпочитая тишину. Насмотреться и наслушаться ему дали сполна.

Найдя по памяти кресло и усевшись на него поудобней, он закрыл глаза, наслаждаясь пустотой в мыслях, звуках, пространстве.

Наслаждаться этим пришлось недолго. Дверь с грохотом ударилась о стену от сильного воздействия человека у порога.

Свет коридора проявил хрупкую фигуру, пытающуюся найти равновесие и опирающуюся о дверной косяк.

— Мам, ты в порядке? — парень поднялся, делая несколько шагов в сторону двери и оценивая ее состояние. Алкоголь часто служил глушителем.

— А, ты не Артур, — прищурилась женщина, осознав, что перепутала комнаты. — какие же вы все поддонки и уроды, бездушные животные, живете, как ни в чем не бывало и плевать вам на все, — злобно говорила она, пытаясь на ощупь найти включатель света.

Ее запястье мягко обхватили холодные пальцы.

— Давай я провожу тебя до комнаты, — тихо произнес он, осторожно обхватив ее руки, чтобы женщина могла опереться о него.

— Сволочи, ненавижу вас! Жизнь мне испоганили… — агрессия сменялась жалостливым писком превращающимся в плачь. — убили моего Лёву, из-за вас все! Вы его убили!

Довести себя до кровати женщина не дала, стала вырываться, бить сопровождавшего ее сына, желая избавиться от опоры, которая позволяет ей держаться вертикально.

Лишившись поддержки, она опустилась на пол и поползла к комоду. Достав из нижней выдвижной полки белую баночку, в которой хранятся антидепрессанты. Это лекарство прописывалось ей еще полтора года назад.

— Пошли вы *запрещенная цезура*, уйду от вас на тот свет, Лёвушка меня там заждался, — бормотала себе под нос женщина, стиснув зубы в попытке открыть крышку препарата.

- Прекрати, отдай таблетки, — все тем же тихим голосом просил сын, пытаясь забрать почти полную баночку.

Все чувства матери парень пропускал через себя. Всю боль, ощущение потери, вины и жалости к себе. Все, что только могла пережить она после смерти его младшего брата он проецировал на себе. Так он платил за возможность не чувствовать ничего самому.

— Отвали, дай сдохнуть нормально, убийца! — вырвать баночку получилось с трудом. Женщина кусалась, плевалась, царапалась, но парень был сильнее и смог перенести зачинщицу дебоша на кровать. — Ненавижу тебя! Вас всех ненавижу, чудовища!

— Тебе нужно поспать.

— На том свете отосплюсь! Пусти меня, гнида!

Попытки сопротивляться результата не дали. Филипп настойчиво держал руки, не позволяя матери встать. В свойственной ему манере парень безотрывно смотрел на пыхтевшую от ярости, бросавшую колкие грязные слова в его сторону женщину. Он умел успокаивать без слов. В его взгляде таилось что-то за пределами понимаемого. Что-то, что обезоруживает, подавляет желание сопротивляться и переживать, утешает и смягчает нахлынувший пыл.

Он просидел у ее кровати до тех пор, пока женщина не уснула. Она бормотала оскорбления в его сторону и сторону его отца, проклинала и ненавидела, пока ее окончательно не сморил принятый ранее алкоголь.

Филипп же с бесстрастным выражением лица, не сводя глаз с матери, поглаживал ее руку, а второй сжимал отобранные таблетки.

Каждый в этой семье справляется с утратой по-своему, один. Маме было тяжелее всех. Уже второй год ей приходиться вставать с мыслью о сыне, который не прошел жестокий отбор этого несправедливого мира и покоится в земле под крестом. Ему не было и года. Иммунитет был очень слабый и приходилось часто ездить по врачам, укреплять лекарствами, прививками, ежедневными процедурами назначенными врачами, пока попавшая в организм инфекция не убила еще не окрепшие иммунные клетки, так старательно сформировываемые до этого силами современной медицины.

Мама все это время так опекающая ребенка, сдувающая с него пылинки и видевшая в нем свою дальнейшую жизнь, впала в затяжную депрессию. Долгое время лечилась от недуга за границей, но так и не смогла справиться с потерей. Хождение к психологу ограничилось двумя походами, после которых она сообщила, что глубоко разочарована в этой науке. Решила помогать себе алкоголем, с помощью которого либо забывалась, либо начинала выплескивать весь копившийся за долгие годы гнев.

Оказавшись в своей комнате, парень стиснул зубы и по-прежнему не включая света прошел к тумбе, стоящей у кровати. Бросил в нижний ящик таблетки и достал завернутый в пропитанный спиртом платок нож. Наскоро стянул с себя джемпер и рубашку через голову, даже не потрудившись расстегнуть пуговицы. Холодная сталь больно прошлась по коже, заставляя тело покрыться мурашками.

Эта боль была ему понятна. Яркое чувство. Ничто не было так реально и правдиво, как то, что он сейчас испытывал.