Многие люди пережили трагедию, но не о каждом писал Софокл.
— Вам не кажется, что это глупо? — стуча зубами то ли от страха, то ли от холода спросила Злата. — Мы же не можем сидеть здесь вечно? Нужно что-то делать, и тогда нас найдут. Нас обязательно найдут!
Но, похоже, в это мало кто верил.
— Сколько нас осталось, — спросил я Лушу.
— Все здесь, — ответила она. — Включая оператора и редакторов.
И все смотрели на меня, будто я Мессия. Еще немного — и в ножки поклонятся, а потом попросят провести по болоту в Москву.
Ситуация, однако!
Я снова вернулся в корпус, но теперь уже за пивом. Если нет возможности решить одну проблему, нужно плавно переключиться на другую. Моей текущей проблемой была выпивка и сортир. То есть наоборот. Жаль вискаря нет — с него надраться намного легче, чем со светлого отфильтрованного. Остальные участники шоу остались на улице. В одиночку думать легче.
Итак, что мы имеем? Сумасшедший режиссер приглашает меня в свой сумасшедший проект. Пока я общаюсь с сумасшедшими участниками, убивают вполне нормальную ведущую и не вполне адекватную участницу. Хотя нет, Полину убили раньше. А в промежутке была еще сладкая парочка, хлебнувшая цианиду. Ну, просто кошмар в летнюю ночь.
На мою неоднократную просьбу вызвать в милицию, режиссер ответил таким же неоднократным отказом. Типа это моя делянка, что хочу, то и делаю. Теперь и его не найти — сбежал.
Выходов, собственно, было два: сидеть и ждать, когда высокое начальства канала ТКТ спохватится и приедет посмотреть, что, собственно, здесь происходит. А мы их хлебом с солью: здрасьте, гости дорогие, зачем пожаловали?
Второй вариант: пойти пешком до ближайшей дороги, а там на попутках — в Москву. Либо всем вместе, либо снарядить экспедицию.
И ни один вариант мне не нравился.
Впрочем, пока я отсутствовал, они все уже придумали. Теперь парадом командовала Луша:
— Все успокоились! Ничего страшного не произошло! Злата, ты и Марианна готовите ужин. Остальные убирают территорию и дом. Ведем себя. Как ни в чем не бывало! Скоро приедет господин Мордашев и скажет, что нам делать. Гоша будет наказан. Дэн, ты слишком пьян, чтобы соображать. Иди к себе и проспись. Сэмми, прекрати плакать. Сегодня все, кроме Дэна и меня будут спать в одной комнате. Это приказ!
— А ты вместе с Дэном?
— Твои пошлые шутки никому не интересны, Фима, можешь оставить их при себе. Все понятно? Тогда за работу! После ужина всем быстро спать!
С ее характером президентским полком командовать! И почему никто не берет?
Если честно, то я разозлился. Как психа нейтрализовать, так, значит, я первый. Орден, будьте добры, посмертно. Вручите бывшей жене, чтоб знала на кого мужа променяла. Но как дело доходит до ужина, то иди, Дэн, спать, ты пьян. Я пьян? Ну, да, я пьян! А кто не пьет, назови?! Оставаться трезвым в такой ситуации, глупо: есть риск сойти с ума прежде, чем ты это поймешь. И пусть! Засну голодным. Чтоб у них от этого желудки лопнули!
Я плюхнулся на кровать и отвернулся к стене. Там были надписи. «Я люблю Полину!» «Топчак жадная сука», «Опять сюда взяли лесби, сколько можно!», «Побольше пидоров на проекте, будет кем развлечься», «Голубой, голубой, не хотим играть с тобой».
Злость накатила с новой силой. Я помню свою реакцию, когда узнал, что мой лучший друг — гомосексуалист. Я был растерян, на смену растерянности пришло любопытство: «А как вы это делаете?» — «Хочешь, покажу?» Стало стыдно, но любопытство осталось. После я жалел, что отказался: со временем многие юношеские погрешности сами собой сходят на нет.
«Доктор, почему я не такой, как все, почему я люблю мужчин?» За время своей практики я не раз и не два слышал этот вопрос. Действительно, почему? На Западе принято рассматривать гомосексуализм как игру генов, и только. Гомосексуалистами рождаются, а не становятся, утверждают одни мои коллеги, такова воля природы. Вы не правы, утверждают другие, такова воля Бога. В последнем утверждении чувствуется даже что-то мессианское. Встречал я расстригу-священника, не скрывавшего своей нетрадиционной ориентации: «Бог-отец появился без участия женщины. Значит, женщина — создание низшее и недостойное любви. А потому отношения между мужчинами не только имеют право на существование, но и должны быть признаны — как единственно верная сексуальная форма». Позвольте, а как же Мария и святой дух? «Ересь! От лукавого! В моей религии этого нет, и никогда не будет». Он был немного не в себе — пробовал проповедовать в ночном клубе, был сильно избит, попал в больницу, после куда-то исчез. А вот теория, раскрашенная в голубой цвет, осталась.
Розовые картинки намного интереснее, а женщины — свободнее и откровеннее в проявлении чувств. Общество по-прежнему не признает гомосексуалистов, но к лесбиянкам иное отношение — уже упомянутое любопытство. Так и хочется подглядеть в замочную скважину, чтобы увидеть, как женщины занимаются любовью. Живьем интересней, чем на экране телевизора.
— Они не понимают, — рыдала у меня в кабинете семнадцатилетняя барышня, которую мама и папа застукали с подружкой в постели. — Мы просто хотим друг друга любить! Что в этом плохого?
Ничего. Если отношения не выходят дальше спальни. И мне даже удалось объяснить это разъяренным родителям. Я спокойно отношусь к тем, у кого взгляд на физическую любовь отличается от моей позиции. Идеологической позиции, прошу заметить! Но я моментально зверею, когда «нетрадиционность» выставляется напоказ: все эти гей-парады — не что иное, как эксгибиционизм. Эксгибиционизм же в современной психиатрии есть отклонение от нормы, и его надо лечить. Вряд ли мы поняли бы гетеросексуалов, отстаивающих свои сексуальные права. Тогда почему допускаем, что геи и лесби кричат на каждом шагу о своих попранных свободах?! Насрать мне на вашу свободу! Любите, кого хотите, но только не на виду у всех. Секс — дело интимное, даже если это секс мальчика с мальчиком или девочки с девочкой.
— Представляешь, — рассказывала Ленка по вечерам, вбивая новые данные для своей диссертации. — Они снова привели лесбиянку на проект. И ее взяли!
— Зачем?
— Думаю, чтобы девочки не скучали. Красивая девчонка! Да и для парней стимул появился: каждый второй хочет «сделать из нее нормальную».
— Твой прогноз? — без особого интереса спрашивал я.
— Потусуется пару недель. Потом исчезнет.
Ленка редко ошибалась. Потом режиссерам надоел «розовый» цвет, и они переключились на «голубой». Наконец, настал момент, когда новичок на всю страну заявил: «Я — бисексуал!». Ленка фыркнула: нашел, чем гордиться, двустволка!
Меня же эти сексуальные потуги на скандал неизменно раздражали. И когда кто-то копошился в штанах у кого-то, неизменно переключал программу, невзирая на вопли жены.
…Я лег на спину, хмель прошел, а есть хотелось ужасно.
— Я тебе ужин принесла.
От кого-кого, а от нее не ожидал.
— А ты бы мог со мной переспать?
Я в мгновение ока умял жаркое и салат, и теперь с наслаждением ел теплое домашнее печенье, запивая его горячим чаем. Вопрос о сексе застал врасплох — я поперхнулся.
— А тебе оно надо?
Инга пожала плечами:
— Сама не знаю, почему предложила. Вдруг бы ты согласился.
— Нет, мне лестно, конечно, стать твоим первым мужчиной. Но, извини, я немного не в форме. И потом, думаешь, что секс решит твои проблемы?
— Он только еще больше все запутает, — согласилась Инга. — Но…
— Но?
— Но хотя бы минут на двадцать он оставит меня в покое. Я больше не могу его терпеть — с ума схожу.
— Кто — он?
— Мозгоед, разумеется, кто ж еще? — она деловито собирала грязные тарелки.
Я застыл — еще одна спятила.
— Кто из вас придумал эту дурацкую сказку? — резко отставил чашку на стол, плеснув себе на руку. И тут же поморщился от боли. — Сначала Даша, теперь ты… Придумали какую-то ерунду и теперь повторяете, как попугаи. Мозгоед, мозгоед… Запомни, нет никаких мозгоедов! Есть психиатры, и они готовы вас лечить в специализированных медицинских учреждениях!
— Дэн, ты просто его не видишь, — примирительно ответила Инга. — Он не к каждому приходит.
— А ты, значит, с ним лично знакома?!
— Он здесь, — она коснулась смуглого лба. — Однажды он пришел ко мне и спросил: «Хочешь, я тебе помогу?». Мне было плохо, и я ответила, что хочу. Он забрался ко мне в ухо и прошел на цыпочках в голову. Было щекотно и очень страшно. А потом в голове что-то лопнуло, и мне стало легче. На время.
— И теперь ты бодра и весела…
— Пытаешься поставить диагноз? Я не сумасшедшая. Я просто умираю.
— От любви?
— От любви.
— От любви не умирают! Это только в пьесах Шекспира влюбленные травятся из-за того, что кто-то что-то там недопонял и перепутал. Но Шекспир — это театр. И там все актеры. У них слова на бумажке записаны, и суфлер в будке. Шаг влево, шаг вправо — полный провал. Они даже импровизировать не имеют права! В жизни все проще и обыденнее: ты думаешь, что любишь, плачешь, ревнуешь, но в один прекрасный день понимаешь, что все прошло, рубцы затянулись, и человек тебе больше не нужен. Как любовник, как друг, как враг, как знакомый — не нужен. Но ты набираешь номер и говоришь: «Привет, как дела?». Он же искренне недоумевает, почему ты до сих пор жива. И перед тем, как положить трубку, обижается на всю оставшуюся жизнь. Как же так, ты же обещала умереть за него и продолжаешь жить!
— За что обижается? — не поняла Инга.
— За то, что ты не умерла от любви.
Мы сидели так близко, что соприкасалось дыхание.
— Инга, можно вопрос?
— Задавай.
— Ты ее очень любишь?
— Как ты догадался? — после долгой паузы спросила она.
Жила-была маленькая девочка — нескладная, неглупая и некрасивая. В тебе сплошные «не», ругалась мама, если девочка не оправдывала ее ожиданий. А девочка всегда все делала не так, и мама сердилась каждый день по несколько раз. Но потом она улыбалась и брала дочку с собой в постель. Девочка вдыхала травяной запах материнских духов и засыпала в детской уверенности, что завтра все будет совершенно по-другому — хорошо. Но с каждым днем становилось хуже и хуже: мама снова плакала, кричала, шлепала, а потом куда-то надолго уходила. «Я тебе мешаю?» — спросила как-то девочка. И услышала ответ: «Да, девять с половиной лет». Девочка долго плакала, но запомнила: никогда не задавай прямых вопросов, если ты не готова услышать прямой и честный ответ.
Однажды мама вышла замуж и куда-то уехала, а девочку взяли на воспитание дядя с тетей. Дядя был молодой, а тетя старая. Но они жили вместе потому, что тетя давала деньги дяде. «Почему ты с ней живешь? — спросила как-то девочка у дяди. — Ведь она некрасивая и злая. Ты ее любишь?». Дядя засмеялся: «Так устроен мир: любят тех, с кем не живут, и живут с теми, кого не любят». — «Со мной тоже так будет?». — «Конечно, ведь ты не исключение, даже если похорошеешь». — «А если я буду звездой?» — «Тогда с тобой будут считаться, но не факт, что тебя станут любить».
С дядей было хорошо и понятно: когда старая тетка уезжала в командировку, он приводил друзей и подруг. Они пили, танцевали и занимались любовью. Девочка смотрела на сплетенные тела и думала, что это не хорошо и не плохо, а никак. Совершенно непонятно, почему люди придают столько значения сексу?
Однажды тетка вернулась домой на день раньше и устроила мужу скандал: она некрасиво плакала, а потом ползала на коленях, пытаясь его удержать.
«Я никогда так не поступлю», — пообещала девочка. Она не знала, что нельзя никогда говорить «никогда». Тетя и дядя развелись, и стало скучно. Но тут закончилась школа, и девочка поняла, что стала взрослой.
И пусть ее никто не любит, и до нее никому нет дела, потому что она нескладная, неглупая и некрасивая. Все можно исправить! Потом она придумала себе новое имя и пришла в реалити-шоу в надежде получить главный приз. И там встретила красивого парня. Через шесть месяцев мучительных отношений они расстались. Она думала, что умрет, но вдруг снова влюбилась. Только совсем не в того, в кого надо.
Вот и вся история.
— Как ты догадался? Неужели так заметно?
— Мне — да, другим — не знаю.
— Я старалась полюбить Марта, правда…
— Врешь, она понравилась тебе с первого взгляда. Но ты решила, что «розовые» отношения не для тебя.
— И что, с Мартом у меня совсем не было шанса?
— Если бы ты пустила его в постель, то, может, что-нибудь и получилось бы. Ты так тщательно не замечала Алису, что буквально толкнула Марта в ее объятия. Они счастливы, ты — нет.
— У меня все равно не было шанса. Ни с ним, ни с ней. Мы слишком разные.
— Все люди разные. Это не мешает им жить вместе, рожать детей и брать ипотечный кредит. Чего ты стыдишься?
— Я не понимаю! — она изо всех сил старалась не заплакать. — Я не понимаю, что со мной не так! Почему я не такая, как все?
— А почему ты хочешь быть такой, как все? — спросил я в ответ. — И почему ты думаешь, что с тобой не все ладно? Только потому, что тебе нравится спать с женщиной, а мысль о сексе с мужчиной вызывает стойкое отвращение?
— Да, поэтому.
— Ты не спала с мужчиной, но одна мысль об этом вызывает в тебе отторжение. А как бы ты вела себя, если бы я согласился и переспал с тобой? Чего молчишь? В который раз мученицу из себя разыграла бы? Ой, берите меня. Сколько хотите, но запомните: вам будет принадлежать только мое тело, но не душа… Тьфу! Я понимаю, зачем ты пришла на шоу, понимаю, почему ты осталась…
— Ничего ты не понимаешь! Мне нужен этот приз! Я пять лет ради него здесь сижу! И он мне нужен!
— Но почему? Тебе так нужны деньги? Хочешь купить в Москве квартиру?
Инга всхлипнула:
— Причем тут квартира? Я отдам приз Алисе, и она снова будет со мной…
Черт, а вот до этого я не дотумкал! И если бы не случайная оговорка, до сих пор бы пребывал в уверенности, что Инга так и не решилась признаться Алисе в любви…
— Ты с ней спала?
— До тех пор, пока она не стала встречаться с Мартом, — кивнула Инга. — Она, как мартовская кошка — если не любовь, то течка. Любовь у нее случается редко, а вот течка бывает почти всегда. Марту как-то удается держать ее в узде.
Феноменально! Два балла тебе, Дэн за знание человеческой психологии! А лучше сразу вбей себе кол в задницу — в знак профессионального поражения.
— Знаешь, о чем я сейчас жалею? О том, что не переспала с Мартом.
— Объясни…
— Так бы я знала, чем он ее берет…
Чем-чем… Черт, одна пошлость в голову лезет…
В этой ситуации я поступил, как настоящий мужчина — снова надрался и отключился.