Муки творчества. Сборник рассказов

Котька,[1] вазы и сервант

– А куда мы будем ставить цветы, если кто-нибудь подарит букет?

– У нас же есть вазы, бабушкины, ей будет очень приятно, если мы попользуемся её подарком … хоть одним … хоть раз в жизни.

– Хорошо, возьми вазу, а лучше две. Нет, Петровы точно придут с цветами и Семёновы тоже. Бери три.

–Не могу. Я несу торт.

– А я заливное.

– Сашку попроси, вернётся со школы и к нам приедет, он уже самостоятельный, с таким заданием справится.

–Хорошо, оставлю ему записку.

Записка была наклеена прямо по центру двери, на уровне глаз, но Котьке она показалась не по фен-шую. Она взбежала по одежде, перепрыгнула на телефонную полочку, чудом не уронив телефон, и в головокружительном прыжке сорвала с двери записку. Потом отгрызла все четыре уголка и закопала результаты своей деятельности в лоток. За этим занятием её и застал Сашка.

– Мам? Пап? Где все? – недоумевая прошёл он на кухню. – Уехали. И пожрать ничего не оставили.

Саша решил-таки поехать на ежегодный семейный ужин, приуроченный ко дню рождения бабы Зины. Там-то уж точно найдётся чего пожевать. И только он собрался выходить из дома, как зазвонил телефон:

– Сын, ты уже дома?

– Конечно дома, к вам собираюсь ехать.

– Вот и хорошо! Про мамину просьбу не забыл?

– Какую просьбу?

– Про три вазы.

– Какие вазы?

– Вазы на средней полке в серванте.

– Вот это сейчас очень важно? Я уже собрался, на пороге стою, почти что вышел.

– Да. Это же бабушкины вазы!

– А то я не знаю, – пробурчал Сашка, бросая трубку, – сто лет стояли и ещё сто лет простоят.

Котька заинтересовалась, открытой дверцей серванта, на её памяти это было впервые.

– Ну и чем же протирать эти вазы? Точно не посудной тряпкой, может салфетками или газетой. А может вымыть и протереть насухо полотенцем. Мама так с хрустальной посудой делает, перед тем как в сервант её поставить. Вазы они же тоже посуда в некотором роде.

Проблему выбора решила Котька, одним прыжком преодолев расстояние от пола до второй полки. Она заскрежетала когтями по стеклу. Но на стеклянной полке зацепиться не за что. Так и улетела к задней стенке. Оттолкнулась и вылетела в полуоткрытую дверцу серванта, увлекая за собой центральную вазу.

– А ну брысь отсюда, – запоздало крикнул Сашка.

Но вазу он успел подхватить. Протёр её рукавом рубашки и поставил на место. Закрыл сервант.

– Так целее будут.

***

– Ну где же они, а вдруг что-нибудь случилось?

– Ты за вазы переживаешь, больше чем за сына?

– Не правда, я одинаково за них переживаю.

– Вон уже пришли, слышишь звонок, иди открывай.

– Саша, а где вазы?!

– В серванте. Я протёр, как папа и просил.

– Что протёр?

– Ну вазы же! Протёр и на место поставил. Не знаю, зачем вам это нужно было, придёте домой посмотрите. И за кошкой следите, когда сервант открывать будете.

– Ты должен был принести вазы сюда, я же тебе записку оставила.

– Папа сказал: «Протри вазы». Про «принеси вазы» не слышал и записки никакой не видел.

– Куда мы теперь цветы поставим?

– Не переживай ты так, вон сейчас посуда из-под компота освободится, – сказал отец, – и не ругай ты его, он же ребёнок.

В остальном застолье прошло как обычно, все хвалили мамино заливное и папин торт, а по пути домой Сашке всё не давал покоя один вопрос, который он и решился озвучить.

– Мама, если я жеребёнок, то ты получается – лошадь?

Папа ржал как конь.