На последний шанс меньше

Глава 4

Женщина в форме.

Стройная женщина вышагивает по коридору. Её тёмная служебная форма ярко контрастирует с белыми длинными локонами, подпрыгивающими на её приподнятой груди. Ростом высокая. Кожа её персиково-белая, а губы розовые и слегка припухлые. Голубые глаза блестят, как самоцветы. Три звезды на двух красных полосах на погонах отсвечивают золотом. Стук каблуков разбегается эхом, заставляет обращать внимание каждого. Женщина идёт и сама с интересом поглядывает на сослуживцев, то и дело косящихся на неё… а иногда и прячущих взгляды.

Ещё совсем недавно, когда три месяца назад Анна пришла сюда, отношение к ней установилось, мягко говоря, не дружелюбное. Даже враждебное. Конечно, не у всех, но те, у кого что-то зависело от прошлого начальника, ожесточились не на шутку. Ещё бы: женщина, да с такой внешностью, вызвала сильное недоумение. Её предшественника, большого друга мера и некоторых других важных людей новость о смешении ошарашила, а его приятелей встревожила. И само собой про нового начальника в юбке быстро стали расходиться слухи, каким образом она должность получила… Но очень скоро многие почувствовали, возможно, впервые за свою жизнь по-настоящему ощутили, что значит оказаться под каблуком. Анна не пощадила никого. Она прижала хвост всем, кто мог бы хоть что-то пискнуть против или хоть как-то ей навредить. У многих затрещал хребет, а под ногами захрустел лёд. Спустя совсем немного времени все поняли, что ситуация вовсе не похожа на анекдот. Совсем наоборот!

Капитан Аксёнов, бывший помощник старого шефа, активно пытался сопротивляться новому порядку – и вдруг застрелился… Ещё один сотрудник, написавший наверх о том, что подозревает по этому поводу нового начальника, сам оказался сослан охранять оленей на Ямал. Двух оперативников из «старой гвардии», что мирно дослуживали свой век и готовились уйти на пенсию, с треском уволили за неподчинение. Над Анной прямо-таки сгустилась туча из проклятий. Она стала ненавистна всем – и честным офицерам, и нечестным. Её красивую, но тяжёлую, как стопудовая гиря, руку у себя на шее ощутили все. Правда, никто уже не желал рисковать и высказываться против новой начальницы, тем более затевать что-то за её спиной. Анна знала, что вселяет ненависть и страх и прекрасно себя в этом ощущала. Это состояние она считала единственно правильным и всячески его укрепляла, постоянно ища повод кого-нибудь наказать.

Сейчас она направляется в свой кабинет после деловой поездки, в которой, правда, не было никакой нужды. Желалось просто сунуть кое куда свой нос… Подходя к двери, она обратила внимание на мужчину лет тридцати, с короткой стрижкой и крупным носом на круглом, вечно улыбающемся лице. На его погонах четыре звезды на красной полосе. И, конечно, эти хитрые глаза…

– Анна Павловна! Здравствуйте! – мужчина поклонился, в его руках сверкнула кожей рабочая папка. – А я вас жду! Есть важный вопрос, Анна Павловна…

Полевайкин Иван Владимирович давно уже стал правой рукой Решетниковой. Хотя формально заместителем её является другой человек, Иван давно уже стал тенью и хвостом новой начальницы. Где бы он ни появился, чем-бы ни занялся – все знают, чей интерес он преследует.

– Здравствуй, Ваня, здравствуй… – без особой теплоты, но и без грубости поприветствовала она. – Идём в кабинет. Подальше от лишних ушей…

Комната, ещё три месяца назад переданная новому начальнику, всё ещё хранит следы прежнего хозяина: на шкафу красуется статуэтка Петра Великого, явно привезённая из Питера. На подоконнике зеленеет папоротник, за которым хозяин внимательно ухаживал и лишь по растерянности не забрал. Всю технику, однако, Анна поменяла. Компьютер, принтер и даже электрический чайник. Даже удлинитель! Сама себе она объяснила это брезгливостью и желанием новизны.

– Ну выкладывай, – Анна уселась в кресло у компьютерного стола, закинула ногу на ногу. – Что, небось, про Короглу нашего новости?..

– Да, про него, – Иван подобострастно кивнул. – Как вы и приказали, его сразу взяли в разработку и надавили так, что любое гестапо позавидует.

– И…

– И… до сих пор он не дал никаких сведений, – Иван двинул плечами, выражение лица у него стало виноватым. – Но не беспокойтесь, Анна Павловна! Я точно уверен, что он скоро не выдержит и всех сдаст!

– Не кормить, – распорядилась Анна деловито, словно ветеринар рассуждает о собаке. – Спать не давать. Если будут проблемы с адвокатами и прочим говном, возмущённых сразу пуляй ко мне.

Иван с подчёркнутой выразительностью кивнул, чем вызвал у Анны ассоциации с театральным артистом. Глядя на подчинённого, она сухо спросила:

– Что-то ещё?..

– Нет, – Иван сконфуженно почесал затылок. – Разве что… да нет, неважно. Сами…

Из кармана его донёсся звонок.

– Извините! – Иван спешно достал телефон и поглядел на экран. – Наверно, важное что-то… Это Бочкарёв с изолятора.

Анна кивнула и стала рассматривать накрашенные ногти. Хотя взгляд её обратился на маникюр, уши цепко ловили разговор.

– Да… – Полевайкин кивнул, словно говорящий стоит с ним в одной комнате. – Да… Да ты что…

Лицо его побледнело, глаза округлились. Дыхание засбоило, лоб покрылся холодным потом. Анна скосилась на него, но сохранила подчёркнутое спокойствие. Когда Иван опустил трубку, она спросила:

– Что?..

– Этот Коруглу… его мёртвым нашли. Кто-то ему голову проломил…

– В изоляторе?! – брови женщины взлетели, как испуганные птицы. – Под охраной?!

– Ну да… – Иван пожал плечами, не зная, куда спрятать глаза.

– Ха! Занятно! – Анна хлопнула ладонью по подлокотнику и перекинула ноги. – Весьма занятно! Кто там в изоляторе старший? Кажется, Фоменко… Что ж, Фоменко – ты сам себя угробил…

Иван стоял перед рассуждающей вслух начальницей и не смел пошевелиться. В такие моменты он чувствовал острое желание прикинуться светильником или слиться со стеной, за что иногда до глубины души себя призирал, однако поделать с этим ничего не мог.

– Конец тебе, Фоменко… – Анна покивала сама себе. – Ну а до суда, может быть, дело и не дойдёт…

– Будут ли для меня какие-то поручения? – подал голос Полевайкин, чувствуя бегающих по спине размером с мадагаскарских тараканов мурашки.

– Нет, – Анна помотала головой. – Если ты об этом идиоте, то забудь. У меня есть для тебя другое дело… Ты меня слушаешь?

– Конечно, Анна Павловна!

– Хорошо. А то что-то ты какой-то бледный… – Анна внимательно присмотрелась к переминающемуся с ноги на ногу подчинённому. – Пойдёшь сейчас к Озерову и попросишь его в мой кабинет. Мне не важно, где ты его найдёшь, но в ближайшее же время он должен стоять у меня с двумя делами: по Агаяну и по Кожемякину. Ты меня понял?

– Так точно! – Иван резво кивнул и даже чуть было не отдал честь. – Только Озеров уехал в деревню к матери, так как отпуск у него…

– Это что-то меняет?.. – взгляд Анны стал подозрительным.

– Ничего! – выпалил Иван бодро. – Постараюсь всё исполнить как можно скорее!

– Тогда вперёд! – Начальница сделала величественный жест ладонью. – К победе!

Иван снова кивнул и, сделав разворот на каблуках, устремился к выходу. Анна проводила его взглядом, а когда дверь закрылась, закинула ноги на стол и в задумчивости скрестила руки под грудью. Смерть оптовика – это пустое, хотя конечно жалко терять и такую ниточку. Предстоит сделать ещё много, очень много важной работы. Нужно взбаламутить массу народа. Анна уже наступила на горло многим, хорошо устроившимся при старом раскладе… а придётся обидеть ещё больших! Без грязи не обойтись… Разумеется это опасно… Но! С её партнёром… С его возможностями… С его связями… Уже давным давно Анна перестала боятся кого-либо вообще. Ещё пять лет назад в Сызрани, где она служила капитаном и ловила всякую шушеру, она познакомилась с человеком, который сделал ей предложение, от которого ужасно не захотелось отказываться. С тех пор человек этот имеет всё, что можно иметь, когда в рядах полиции есть свой, а Анна получает звёзды и повышения, продвигается его силами, его деньгами и хитрыми манипуляциями, в выборе которых он не страдает брезгливостью. За короткое время из капитана сызранского отделения, шугающего хулиганов, Анна превратилась в полковника в одном из самых важных и тёплых кресел Самары. Циничные, хитрые. Люди без каких-либо нравственных терзаний – Анна и её новый знакомый ну просто идеально сошлись характерами. За пять лет плотного сотрудничества до постели, правда, дело не дошло, но Анна всегда считала, что если бы ОН захотел – она не была бы против.

Она вскочила и подошла к настенному зеркалу, достаточно большому, чтобы отразить человека в полный рост. Приблизившись, Анна пристально оглядела свою казённую форму и погоны. Ах! Скоро, когда она сделает всё, что от неё требуется, вместо трёх малых звёзд там будет одна большая! Как же это будет прекрасно! Как здорово! Как будут все скрежетать зубами и завидовать! Анна с детства знала, что она создана для великого!..

…В это же время капитан Полевайкин спешно брёл к главному выходу. Сослуживцы старались не задерживаться у него на пути и вообще не подходить. Полевайкина не любили и до Решетниковой, а когда тот стал её бегунком – вообще начали презирать. Однако – что и могло бы значить для Ивана меньше одобрения его сотрудников, так это пыль под его ногами. Ещё когда был маленьким, он уяснил для себя одну простую истину: человек человеку – волк. С этим убеждением он вырос. С ним ложится спать и встаёт. Да, он ненавидим одними… но оценён другими, находящими это убеждение весьма верным.

Выйдя из здания полиции, Иван решил пройтись пешком. Да и машину он сегодня оставил дома… Отдалившись на приличное расстояние и оглядевшись – нет ли поблизости знакомых – он достал второй, никогда не показываемый при коллегах телефон и набрал номер по памяти. В трубке прозвучал спокойный мужской голос.

– Да?..

– Вы велели звонить и докладывать, как продвигается дело, – Иван продолжил шагать. Лёгкий ветерок приятно растрепал ему волосы. – Вот я и звоню. Докладываю: Анна вынюхивает на счёт Агаяна и Кутузова… Кожемякина, то есть.

– Ага… – голос сохранил ровный тон. – Хорошо… Молодец, Ваня. Продолжай в том же духе. Мне интересно всё, что она делает и все, кто вокруг неё вертятся. Мне важна любая деталь.

– Мне кажется, она подозревает меня, – голос Ивана прозвучал чуть взволнованно. – Как-то она странно со мной разговаривает…

– За это не волнуйся, – голос в трубке стал тихим, даже убаюкивающим. – Подозревать – одно, а точно знать – совсем другое… Аня работает на меня, а ты лишь мой человек для её проверки. Ты сам понимаешь, что людей проверять необходимо… С этим глупо спорить. Если Аня что и выяснит, я гарантирую, что на тебе это никак не отразится.

– Хорошо! – Полевайкин повеселел, даже дышать ему стало свободнее. – А что на счёт нашего договора?

– Всё в силе разумеется. Аня работает и ты ей энергично помогаешь. Когда дело будет сделано, она пойдёт наверх, а ты сядешь в её кресло…

Полевайкин остановился и кинул взгляд по сторонам. Постоял немного, вглядываясь в прохожих, вроде как для страховки, хотя это было сделано только лишь, чтобы унять разбегавшийся у него в голове поток волнующих мыслей. Иван не смог сдержать возбуждённую улыбку. Ведь со временем он ГАРАНТИРОВАННО станет начальником над всеми, с кем сейчас служит!..

– Ладно, на этом закончим, – решил голос категорично. – Докладывай обо всём. Звони всегда, когда стрельнёт что-то важное. Не хворай, капитан…