Наруто. Пробуждение Воли

Глава 8

Глава 8.

Вернувшись назад, мы еще раз прошлись по сильным и слабым сторонам потенциальных противников. Нам сразу сказали, что если попадем против троих из семьи Ёцуки, то просто сами ломаем амулет и все. Оказалось, что так можно и мы это проверили днем. Осознание того, что мы могли сохранить почти всех – огорчало. Так вот, касательно каждого из Ёцуки. Они все находясь под покровом райтон чакра моодо сильно ускоряются, приобретая при этом чудовищную силу. Кроме того, каждый из этих троих хорош в обращении с оружием. Сильнейшим из троицы был парень по имени Тачин, его посоветовали избегать всем, кроме Мицуне. Закончив разбор полетов, нас отправили по номерам спать. Оказавшись в номере с Синдзи, я у него спросил:

– Синдзи, почему только ты и Мицуне сможете победить этих трех отпрысков младшей ветви семьи Ёцуки? Бесспорно, твой стиль клинка более отточен, чем мой, но в лучшем для тебя случае в наших боях выходит паритет сил. Я что-то не знаю про вас? Вы уже пробудили свои источники чакры и поэтому сможете использовать особенные техники? Или как?

Я немного перехвалил его, касательно его победы над Тачином Ёцуки, но решил, что капелька лести в этом вопросе не помешает. Синдзи слегка нахмурился, вопрос явно поставил его в неудобное положение. Присев и облокотившись на ладони, он слегка откинулся на кровать.

– Ашма, это не мой секрет и раскрывать тебе я его не могу. Прости, но нет. Ни я, ни Мицуне чакру еще не пробуждали, собственно, как и ты. Но, однако ты на моих глазах смог продавить легендарный покров молний голой мощью чакры. Не пробудив при этом источник…. Я это точно знаю, Кен сана и Като сенсея допросил, хех.

Закончив говорить, он убрал руки и завалился на кровать. Отвечать ничего не стал. Я стоял и разбирался в себе, имею ли право заставлять друга идти на подлость. Решил, что не могу, тем более что раскрывать свои секреты пока тоже не планировал. И не потому, что не доверяю другу. А скорее потому, что уважаю его и помню, как важно для него было сохранить лицо своего отца. И если бы я мог подставиться сам, но добыть преимущество для своей семьи… Он был бы обязан рассказать отцу про печать отца, про мои техники. И кто мы, и кто семья Такеда, они бы просто выкрали нас и заставили служить себе. Возможно, мы бы даже жили не плохо, но ни о какой свободе не могло быть и речи. Да, Синдзи я уважаю и так поступать не могу, заставить выбирать между дружбой и семьей… Мысль была прервана начавшим говорить парнем:

– Знаешь, Ашма, видеть, как тебя колотят огромные молнии, а ты просто их игнорируешь, рвешь покров и после ломаешь этой грязноротой сволочи шею… Это было завораживающе и ужасающе. Я тогда подумал, что когда мы вырастим, одно твое имя будет выступать щитом для моей семьи…

Это прозвучало как-то странно, двояко, что ли. Поэтому я попытался как-то эту тяжелую атмосферу развеять:

– Эй, Синдзи, ты с таким придыханием рассказывал, как смотрел на мой бой. Влюбился что ли?

Его словно молнией пронзило и он, подскочив, начал на меня возмущенно кричать:

– Да ты что несешь?! Мое сердце принадлежит Акане! Как ты вообще смог сказать то такое? Я просто порадовался, что твое происхождение не помешает нашей будущей дружбе. Ведь ты действительно станешь могучим воином!

Я его перебил и продолжил издеваться. После слов про сестру, он это заслужил:

– Да, да. Вот эти твои слова, с придыханием, про «завораживающе», «ужасающе». Звучали очень странно, так сестре и расскажу потом, что ты странный какой-то…

Я хотел еще многое сказать, но в меня прилетела подушка. Битва подушками закончилась моим проигрышем и ушибом головы. Синдзи был настроен серьезно, поэтому действовал наверняка. В общем, по итогу обстановка разрядилась и мы обсуждали разное, родителей, их смешные привычки. Я смог немного отпустить ситуацию и выспаться.

В этот раз мы с Синдзи подъем не проспали и стояли в коридоре даже немного раньше назначенного времени. В тишине мы спустились на лифте, все были предельно собраны. Наверное, так было еще вчера, но я просто всего этого не заметил, потому что не был в адекватном состоянии. Но сейчас разница бросалась в глаза… Все были предельно собраны и серьезны. Сопровождающая нас Аренай была улыбчива, и все так же беззаботно рассказывала про красоты и достопримечательности Дайтоши. Что в очередной раз показывало, как относятся в этом мире к смерти, даже семрти детей. Но может нас не считали просто детьми…

Нас вывели к рингам. Я должен был биться одним из первых. Вышел я напротив высокого и крепкого парня, он выглядел чуть старше нас. Он мне кивнул, я рефлекторно кивнул в ответ. От чего внутренне чертыхнулся, всех облачников я уже заочно записал во враги, за Хоши, Дзина и других..

– Хаджиме!

Объявил непонятный судья начало поединка.

Тут же я ринулся в атаку, но не успел сделать и трех шагов в направлении врага, когда раздался звук сломанного амулета. Парень стоял и смотрел на амулет:

– Какой он хрупкий, случайно сломал. Получается я проиграл Ашма кун. Ну, тогда до встречи в следующий раз.

Он развернулся и ушел с ринга, оставив меня в смешанных чувствах. Плюс эта его фраза про следующую встречу. Ой, как мне все происходящее не нравилось, ой как. Сегодня день пролетел очень быстро и не было ни одной смерти. Да и боев, по сути, не было. Наши сдавались при встрече с теми тремя и еще одной девушкой. Шиноби же сдались нам троим… На сегодня бои закончились. А мы отправились в отель. Учителя провели простую тренировку в общем холле - заставили медитировать, хоть хотелось просто валяться на кровати и прокрастинировать. Не получив нормально эмоциональной разгрузки, все были раздражены и молча думали о своем. В таком не самом хорошем расположении духа мы и уснули. Начало следующего дня было точь в точь повторением вчерашнего, пока нас не вывели на новую арену. Она была больше и имела стены, на которых и предстояло размещаться зрителям. Распорядитель арены долго распинался, я же лишь ждал жеребьевки. Первым должен был сражаться Синдзи против одного из Ёцуки.

Я за него беспокоился, но показывать этого не стал, лишь сказал:

– Давай, покажи мне чего стоят ваши шансы против трех этих монстров.

Такеда кивнул и пошел к выходу на арену.

Синдзи, что не был высоким и крепким, выглядел просто гигантом на фоне это худого паренька. Но от того прямо веяло жутью. Он обладал странными черными глазами, без зрачков и радужки. Я впервые видел члена семьи Ёцука и не знал это кеккей генкай или же лично его мутация.

После объявления поединка противники не стали тут же обмениваться ударами, они медленно кружили друг напротив друга. Черноглазый парень начал преображаться, вокруг него образовывался покров, наподобие того, что был у девки. Синдзи же беспокойства не проявлял и стал в высокую стойку. Меч был над головой и слегка заведен за спину. Они оба замерли. Первым не выдержал черноглазый, бросившись к Синдзи. Даже притом, что я смотрел с расстояния в десятки метров - еле уследил за этим рывком.

Сидзи же просто опустил клинок, причем неспешно, относительно обычных его ударов. Но противника просто снесло! Струя воздуха впечатывала шиноби в стену. Синдзи побежал к зажатому шиноби с опущенным в песок клинком. Все происходило очень быстро, вот он только начинает движение, опустил клинок в песок, а вот гигантское песочное копье всверливается в защиту облачника. По всей арене раздался оглушительный скрежет и могло показаться, что все закончилось. Я бы точно такую атаку не пережил, но этот шиноби был другим. Похоже, приноровившись, он смог освободиться из ловушки, в которой его удерживали потоки ветра. И следующая попытка Синдзи пробить его броню ушла в молоко. Бой замер, эти двое что-то обсуждали. Но передышка закончилась, и у члена клана Ёцука в районе рук выросли когти из брони. А у Синдзи что-то появилось на ногах. Оно было еле заметное, будто это лишь искажения в форме сандалий. Шиноби молниеносно ринулся в атаку! Вспышка!

Я вскакиваю с места, ничего не видно, все в пыли после атаки облачника. Но вот, будто по чьему-то велению пыль рассеялась. Я увидел Синдзи, что был цел, и удивленно крутящего головой черноглазого. Вот он заметил Такеду, и они закрутились в смертельном танце. Бой длился уже больше пяти минут, но скорости оппонентов лишь нарастали. Поручень, за который я держался, жалобно скрипнул и переломился. Я очень боялся за друга, то, что они показывали, было запредельным. Но беспокоил меня и другой страх, я был критически слабее ребят, что сейчас бились на арене. А ведь насколько я понял, Синдзи хоть и был выдающимся, но скорее просто одним из элиты страны железа. Один из немногих благородных, что решил, как и Мицуне, учиться с гражданами своей страны. Но таких было не мало. Нельзя сказать, что среди них он был сильнейшим. Тот же Мицуне, по словам учителей, на голову превосходил Такеду. А сколько еще таких монстров? Да и этот юноша, что сейчас на равных бьется с Такедой, он же тоже далеко не гений по меркам тех же облачников…

Послышался грохот. На арене возникло еще два действующих лица. Они буквально голыми руками остановили атаки Такеды и черноглазого Ёцука.

Первым был среднего роста мужчина с волосами собранными в хвост и короткой бородой. Одет он был в традиционные доспехи самураев светло зеленого цвета. Доспехи состояли из нагрудника, четырёх пластин для защиты ног, идентичные наплечники, а также защиту для рук и ног. Под доспехами у него был темный костюм и перчатки, а также сандалии.

Второй был чуть крупнее. Это был темнокожий мужчина с широким, плоским носом и темными глазами, со странными полосами под ними. Его волосы были черными и средней длинны. Лицо обрамляли такие же черные бакенбарды. Он носил стандартную одежду Шиноби из Кумо, с протектором, дополняла образ рубашка с высоким воротником и классическая броня.

– Лорд Мифуне и нидайме Райкаге!

Удивленно раздалось справа от меня. Это был Кен сенсей. Он, как и я до этого, подскочил с места. Над стадионом воцарилась тишина, и начало конденсироваться напряжение. Когда дышать стало буквально тяжело, а простые люди попадали в обморок, над стадионом раздалось громоподобное обращение мужчины, названного вторым Райкаге.

– Мифуне сан, приношу извинения за свой недосмотр, мои подчиненные устроили здесь непонятно что. Погибли невинные дети, все виновные уже наказаны, а зачинщик отчужден и будет признан нукэнином. Торои, так же известный, как магнитный - отныне не представляет интересов деревни скрытой в облаке. И, предвосхищая твой вопрос, за его былые заслуги, на которые я просто не могу закрыть глаза, я принял решение, ограничится изгнанием, вместо казни.

И тут заговорил Лорд Мифуне, его обращение сильно отличалось от обращения Райкаге. Его голос разнесся над ареной дуновениями ветра, снимая повисшее напряжение. Он говорил не громко, но при этом слышно его было каждому…

–Эй сан. Я принимаю твои извинения, а так же позволю твоему бывшему подчиненному покинуть территорию страны железа без препятствий.

Они обменялись легкими уважительными поклонами и вместе с парнями исчезли с арены. Весь остаток дня город бурлил, были выявлены предатели и вражеские шиноби, что старались помешать сотрудничеству двух стран. План для большей интеграции двух государств был согласован лично дайме страны молний, нидайме Райкаге вместе с Лордом Мифуне. На их стороне играло то, что исторически сложилось так, что эти области поддерживали контакт. Многие семьи и кланы облачников мигрировали именно с этой территории и тут оставались их родственники. Тем удивительнее было то, что всего через несколько месяцев здесь смогли обосноваться яростно работающие конкуренты. Определить их принадлежность не удалось, потому как все они успели принять запрещенные пилюлю, тем самым уничтожая свой источник и тело. Это было удивительно, что сеть смогла так быстро развернуться и не вызвать волнений. Даже джонин, и по совместительству глава посольства, Торои сан был подвержен влиянию сильнейшего гендзюцу, что подменил приказ наладить отношения – на устроить теракт. По Дайтоши поползли слухи, что среди шиноби никто не способен на подобное гендзюцу кроме одного клана наемных убийц и это клан Учиха. Как только этот слух прошел по городу, все органы власти всполошились еще больше, хотя и так казалось, что после прихода личностей масштаба Райкаге и лорда они на ушах ходят. Но после слуха про Учиха, что по легендам могли лишь встретившись взглядами с человеком подменить его воспоминания…

Весь город целую неделю трясли проверками, но так ничего и не нашли. В итоге получилось, что жертвами политических игр стали дети. Это окончательно путало все внутри меня. Чуть меньше двух недель назад мы ехали на завораживающее приключение. И все начиналось просто волшебно, поездка на поезде, поход в ресторан, да и награда в виде горячих источников выглядела желанной. Потом нас подставили с амулетами и часть ребят убили. Убил и я, а из нас с шиноби планомерно делали смертельных врагов. Потом оказалось, что нас всех просто стравили люди, которые не хотели что бы мы сближались. И вместо того что бы налаживать контакт, мы стали камнем преткновения… Смерть Самуи оказалась серьезным горем для Райкаге, в честь нее даже провели отдельные похороны...

Меня вызвали к Райкаге и Лорду. Как я подумал ради того, что бы я мог принести извинения. Като сан привел меня к посольству облака, где сейчас находились правители двух стран. Меня вели по коридорам одного из красивейших зданий Дайтоши. По крайней мере, Аренай сан именно так говорила про встроенное в гору здание посольства. Но сейчас я не был способен оценить его красоту. Я будто в трансе брел за учителем, не замечая убранства. Вроде бы на стенах были какие-то рисунки, растянуты гобелены с изображением главных кланов облака. Но ничего из этого рассмотреть или запомнить не получилось. Стук сердца в ушах заглушал попытки Като сана меня успокоить. Пальцы рук и ног, кажется, уже окоченели. Что можно сказать человеку, чью племянницу ты убил? Извините, я ошибся? Да я в себе-то разобраться не могу. Точки зрения, с которых я смотрел на ситуацию, менялись слишком быстро. Меня ввели в заблуждение, поэтому я сломал шею вашей кровиночке?! Меня начал пробирать истеричный смех, с начинающейся истерикой. Като сан положил ладонь мне на плечо, стало чуть легче. Точно не помню, но возможно это мое первое убийство разумного за все жизни. Еще больше путало то, как же быстро я повернул ситуацию, найдя оправдания совершенному. Более того, я убил еще двоих детей и испытал при этом удовольствие. Навалились воспоминания ребенка без рук, которого я впоследствии обезглавил. Цинично, жестоко… Тошнота начала подкатывать к горлу…

Мы стояли напротив двухстворчатых дверей. Они разомкнулись и меня подтолкнули вперед. Мысли абсолютно покинули разум, я искра, я душа, что свободна от страха конца. Обидно потерять эту жизнь, но я умею быть благодарен. И пусть она была очень короткой, была достаточно яркой. В комнате прозвучал глубокий, пробирающий до гостей глас:

– Так вот какой ты, убийца Самуи…

Как же я ошибался! Страшно! Находиться так близко к одним из сильнейших людей, сейчас было чудовищно тяжело. От него веяло запредельным количеством чакры, даже я мог ее почувствовать. Я держался на ногах лишь чудом, голова опущена и смотрит в пол. Тут заговорил второй голос, сухой, но более человеческий, что-ли:

– Ашма Танако, правильно?

С трудом подняв голову, избегая чужого взгляда, я аккуратно кивнул. Тут же опуская голову. Вторым заговорил Лорд Мифуне, что с легким любопытством смотрел на меня. Снова раздался голос, что принадлежал Райкаге. Глубокий, и странный, не знаю, как описать. Его тембр подходил бы чему-то сильно большему, чем человек передо мной.

– Хм, как ты и сказал, источник еще не пробужден… Но чакры в нем много и она такая, колючая что ли. Кто его родители?

На словах про родителей я буквально перестал дышать, а сердце, упав в пятки, остановилось. Ему ответил Мицуне:

– Ну, в личном деле написано что крестьяне, у отца есть предрасположенность к стихии воды и чакро инвалидность. Мама же сейчас является местным учителем. Есть младшая сестра. В целом обычные крестьяне, что имели средства для полноценного питания ребенка.

Закончил читать с листка Лорд. На мгновение повисла тягучая тишина. А потом Райкаге снова заговорил:

– Значит моя племянница, что претендовала на звание гения, умерла от рук крестьянских детей. Это что же у вас за крестьяне Мифуне-сан?

С очевидным скепсисом задал вопрос Лорду Эй сан.

Вероятно, Лорд Мифуне пожал плечами, это если судить по дальнейшему диалогу между существами, что по ошибке называют людьми. Но развернуто не отвечал.

Какое-то время они обсуждали демографические вопросы, о чем-то спорили, что-то обсуждали. Будто забыв про меня. Подумав об этом, я явно слишком сильно спроецировал эту мысль вселенной, потому что разговор мгновенно вернулся ко мне. Райкаге обратился:

–Дитя, почему ты так нас боишься?

Что на это ответить я не знал, холодный пот уже давно тек по мне, но сейчас… Я оказался на грани срыва, удерживаемый от истерики лишь слабенькой мыслью о том, что на кону честь моей семьи. Поэтому я просто молчал. Заговорил Лорд Мифуне:

– Ашма кун, подними глаза, Мицуне мне много хорошего рассказывал про своего друга из академии. И про его стремительный рост.

Поднять голову было тяжело, но я справился. И увидел достаточно спокойные лица. Райкаге был спокоен, в его глазах не было ни ярости, ни жажды убийства. Поймав мой взгляд, он заговорил:

– Ашма, ты переживаешь из-за того, что убил мою племянницу? Это, безусловно, удар для меня и моей семьи, но винить в политизированной смерти моей племянницы даже не обученного ребенка. Да если бы я пошел на подобное, трон Каге подо мной тут же бы подломился. Никому не нужен правитель, ставящий личное выше рационального.

Количество эмоций окончательно поломало во мне что-то и я склонился в поклоне. Заревев я начал рассказывать что произошло. Про то, как мы начали драться. Про ее предубеждение в мой адрес, про броски ее настроения, про угрозы моей семье. Полностью пересказал все, что чувствовал в тот момент. А два правителя страны слушали, как сын крестьян, ставший убийцей, исповедуется перед ними. Закончив, я замер в поклоне, сотрясаемый истерикой.

Я почувствовал движение воздуха в комнате. И прозвучал новый голос:

– Каге сама, показания опрошенных совпадают с показаниями ребенка. Кроме того, подобное поведение Самуи сан подтвердили и многие другие. При этом никто из членов посольства не нашел подобное поведение странным…

В кабинете встала гробовая тишина. Ко мне обратился Мифуне сама:

– Дитя, иди к своему учителю за дверьми, можете отправляться обратно в академию. Передай Като куну, что все в порядке.

На негнущихся ногах, я покинул кабинет, пробурчал невнятное про все в порядке и рухнул в спасительное небытие. Этот день был слишком большой нагрузкой для моей психики…

Пришел в себя под перестук колес поезда. Мерное стучание успокаивало и как бы говорило о том, что все это, наконец, закончилось. Я лежал на скамье, напротив меня дремали учителя. На мое шевеление среагировал Акено сан:

– Ашма кун, ты проснулся, это хорошо. Как себя чувствуешь? Все в порядке?

Я задумался, вроде ничего не болело и чувствовал себя вполне нормально. О чем тут же и доложил Акено сану.

Мы ехали ночью, было облачно, поэтому неполная луна лишь изредка подсвечивала обводы скал, что были видны из моего окна. Я остался наедине с собой и зарождающимися демонами. А хочу ли я идти по тому пути, даже начало которого меня ужасает. Будь бы ситуация другая, или будь сейчас война… Сколько смертей успел бы я увидеть прежде, чем она пришла бы за мной. Мимо пролетали серые скалы, таким же начало видеться и будущее, в котором я буду безвольным инструментом в руках монстров. Что даже свою собственную кровь ставят ниже политических интересов…

С этими мыслями сталкивались другие. Восхищение перед силой, даже Синдзи и тот из клана Ёцука заставили меня воспылать азартом. А ощущения, что вызывал монстр чакры, по ошибке называемый человеком, вообще словами не передать. И я хотел быть столь же силен как они. Нет, хотел бы стать еще сильнее! Также пугало понимание того, что защитить своих близких не имея сил, я никак не смогу. Да даже от детей типо Такеды и того черноглазого. А значит сильнее надо стать обязательно…

Но с другой стороны, помогла ли чудовищная сила Райкаге защитить его племянницу…

И этот внутренний конфликт лишь расправлял плечи, окончательно путая мои чувства…