Наш Современник, 2006 № 12

Николай РЫЖКОВ “Незалежна” Украина

“Самостийной державе — самостийную церковь”*

Политическая ситуация, сложившаяся на Украине в 80-90-х годах прошлого столетия, определялась отчасти и межконфессиональными отношениями. Несмотря на то, что официально церковь отделена от государства, ее влияние на политическую жизнь весьма велико. Ведь миряне в той или иной степени прислушиваются к голосу своих духовных пастырей. Не ведя прямой пропаганды за какие-либо политические силы, те своим поведением и отношением к ним дают сигнал о своих политических симпатиях и поддержке.

Исторически сложилось так, что западные области Украины длительное время находились в составе Польши и Австро-Венгрии. Кстати, мало кто знает, что после распада империи Габсбургов на этой территории была образована Западно-Украинская Народная Республика (ЗУНР). Тогда как на землях Российской империи была провозглашена Украинская Народная Республика (УНР). Показательно: “незалежность” изначально обернулась для Украины расколом.

В Западной Украине до конца Великой Отечественной войны действовала униатская церковь. Украинская греко-католическая церковь (УГКЦ) была создана Брестской унией в 1596 году. Подчинялась она папе римскому, признавала основные догматы католической церкви при сохранении православных обрядов. Служила интересам властей Польши, а затем Австро-Венгерской монархии. Стояла на антисоветских позициях, в годы Второй мировой войны сотрудничала с гитлеровцами, поддерживала ОУН. Самоликвидировалась в 1946 году с расторжением Брестской унии.

В конце 80-х годов произошел всплеск националистических настроений в западных областях Украины. С самого начала этот процесс носил откровенно политический характер, являясь перенесением на церковную почву сепаратистских тенденций, присущих галицийской ментальности.

Первыми на Западной Украине эти настроения выразили греко-католики. Уже в 1988-1989 годах они выходят из подполья. Во второй половине 1989 года представители УГКЦ переходят к прямой агрессии. С осени 1989 года начинаются массовые захваты православных храмов. Первой жертвой униатов в октябре стал Преображенский собор во Львове.

Был выдвинут экстремистский лозунг: вернуть все храмы и имущество по состоянию на 1939 год. К исходу 1989 года УГКЦ получила законный статус, чему немало содействовало дипломатическое вмешательство Ватикана и достижение договоренности по данному вопросу между Иоанном-Павлом II и М. Горбачевым 1 декабря 1989 года. После этого более интенсивно продолжались захваты храмов. В начале 1990 года в результате победы на выборах в местные Советы к власти в западных областях Украины пришли национал-“демократы”. Благодаря этому униаты отныне получали практически неограниченную поддержку властей, и гонения на все русское и православное достигли апогея.

Выборы в Верховный Совет Украинской ССР привели к появлению в его составе значительного числа националистических политиков из Западной Украины. У сторонников самостийности отныне появлялась парламентская трибуна, что резко активизировало противостояние с коммунистической властью. На фоне возрастания накала политических страстей еще большего размаха достигает кампания захвата храмов сторонниками УГКЦ. Никакие обращения к лицам, способным повлиять на ход событий, в частности к папе Иоанну-Павлу II, президенту СССР М. Горбачеву и председателю Верховного Совета УССР Л. Кравчуку, не возымели действия.

В малых городах и селах прокатолически настроенные власти действовали по шаблону: независимо от соотношения православных и униатов храм, как правило, передавался греко-католикам. Если православные отказывались освободить храм, начинался штурм, причем следствием его в основном бывали многочисленные ранения и травмы прихожан, разрушения в самом храме. Зачастую осквернялись святыни, в церковь могли ввести собак для травли православных, а священнослужителей боевики насильственно выдворяли из алтарей.

Вот такая агрессивная ситуация сложилась в Западной Украине в конце 80-х — начале 90-х годов прошлого века благодаря националистически настроенным “руховцам”, которых поддерживал вчерашний секретарь ЦК КПУ по идеологии Л. Кравчук.

Кульминация пришлась на время официального визита Иоанна-Павла II в Украину. С первых же шагов на украинской земле стало ясно, что Иоанн-Павел II этот визит в полной мере использует для проповедей, обращенных не только к католикам, но и ко всей Украине. В них нашлось место для напоминаний о “злодеяниях, совершенных политическими силами, и преследованиях верующих” (разумеется,греко-католиков). Но ни одним словом не упоминалось о преступлениях гитлеровцев, о миллионах расстрелянных, заживо закопанных и сожженных, брошенных в шахты советских граждан.

Папа побывал в Бабьем Яру — тему Холокоста не может обойти ни один из политиков мира. Затем последовало посещение Быковлянского леса, где погребены десятки тысяч жертв репрессий советского времени. Итог был подведен во Львове 27 июня 2001 года. Здесь во время литургии к лику святых были причислены 29 греко-католиков, из которых лишь один погиб в Майданеке. Остальные же, как сообщается, “погибли от рук большевиков”.

Сам визит и сопровождавшие его события были расценены как торжество справедливого и окончательного преодоления последствий “сталинского” Львовского собора 1946 года. Было забыто, в какой сложной обстановке проходил этот собор, насколько сильно на Украине было возмущение против греко-католического духовенства. Известно, что подавляющая его часть во главе с митрополитом Андреем Шептицким открыто поддерживала фашистскую Германию, а также сотрудничала с оккупационными властями и несла свою долю ответственности за злодеяния фашистов на землях Украины.

Шептицкий лично поздравил Гитлера со взятием “златоглавого города на Днепре”. Еще до падения Киева этот митрополит выступил с пастырским посланием в поддержку провозглашенного 30 июня 1941 года “правительства” Ярослава Стецько. Глава УГКЦ призывал к “тесному взаимодействию с национал-социалистической Великогерманией, которая под руководством Адольфа Гитлера создает новый порядок в Европе и мире и помогает украинскому народу освободиться от московской оккупации”, и совместной с “союзной немецкой армией” борьбе против этой оккупации.

Сразу же после обнародования послания первым опытом такого “взаимодействия” стала продолжавшаяся неделю чудовищная львовская резня. В ее основе был еврейский погром, однако под нож шли и работники советских органов власти, коммунисты, подозреваемые в сочувствии к Москве, и просто случайные люди. Пострадала и польская интеллигенция. Тем не менее Иоанн-Павел II пообещал львовянам, что недалек день, когда “в главе святок” узрят и самого митрополита Андрея Шептицкого. И, конечно, не затрагивался вопрос об униатских захватах православных церквей в 90-е годы, ведь греко-католики возвращали отнятое у них “сталинистами”.

Таков итог “возрождения” униатской церкви в Западной Украине. Почти два десятка лет националисты совместно с УГКЦ создают напряженность в украинском обществе. Противостояние Запада и Востока Украины не затухает ни на один день. Все это чревато серьёзными последствиями для целостности государства.

Начиная с крещения Киевской Руси основной религией Украины было православие. В то же время в истории Православной церкви на Украине было несколько попыток создать независимую от Москвы автокефальную церковь. Основой стремления к “самостийной украинской церкви” всякий раз были сепаратистские настроения определенной части населения Украины. Этой цели так и не удалось достичь в 1919 году, в период режима “директории” Симона Петлюры. Однако создание первой по счету так называемой “Украинской автокефальной православной церкви” (УАПЦ) стало возможным в 1920-1921 годах благодаря стремлению большевиков изнутри разложить единую Русскую православную церковь. Именно с этой целью органами НКВД были инспирированы обновленческий раскол в России и автокефалистский на Украине.

В связи с тем, что никто из архиереев Русской церкви не поддержал раскольников, последние оказались перед лицом крушения всей автокефальной авантюры. Дабы избежать его, лидеры раскола пошли на открытое и беспрецедентное попрание канонов православия: лжемитрополит Василий Липкивский и другие лжеепископы УАПЦ 1921 года были “рукоположены” не епископами, а священниками и мирянами. Отсюда и название раскольников-автокефалистов Липкивского — “самосвяты”. Эта псевдоцерковь просуществовала недолго: не оправдавшая надежд НКВД, она, как неэффективное средство борьбы с православием, была принуждена к самоликвидации в 1930 году.

Во время Великой Отечественной войны в феврале 1942 года в Пинске проходит “Собор автокефальных украинских епископов” в составе Поликарпа (Сикорского) и Александра (Иноземцева), которые “рукополагают” еще трех “архиереев”. “Собор” объявил о принятии в лоно новой автокефалии лжесвященников “самосвятской” иерархии 1921 года.

В мае 1942 года последовало признание новой УАПЦ со стороны немецких оккупационных властей, которые в поисках популярности у населения открывали на захваченных землях Украины православные храмы и в то же время боялись возрастания авторитета Русской православной церкви. С помощью раскольников-автокефалистов немцы надеялись реализовать в своей украинской политике принцип “разделяй и властвуй”. Новая “церковь” получила в первый период оккупации (до 1943 г.) широкую поддержку со стороны германских оккупантов. Но еще большее содействие оказывали и собратья по идеям украинского национализма — бандеровцы, мельниковцы и прочие бандитские формирования. УАПЦ стала идейной вдохновительницей злодеяний украинских сепаратистов, направленных в первую очередь против собственного народа. На Волыни при помощи ОУН автокефалистами был развязан настоящий террор против канонической украинской православной церкви. Жертвами террора стали многие священнослужители и миряне, не пожелавшие перейти в УАПЦ. Бандеровцами был повешен епископ Владимиро-Волынский Мануил (Тарнавский), зверски замучены десятки православных священников, отказавшихся от сотрудничества с раскольниками.

Альянс между украинскими националистами и руководством УАПЦ был весьма прочным. Однако в итоге это отразилось на отношении немецких властей к УАПЦ. После того как к 1943 году бандеровцы убедились в том, что гитлеровцы не помышляют на деле ни о каком “самостийном” Украинском государстве, сепаратисты стали действовать против немецких оккупационных войск. В таких условиях германские власти Украины вынуждены были отказаться от всемерной поддержки, прежде оказываемой раскольникам-автокефалистам.

Успешное наступление Красной Армии и освобождение Украины от гитлеровцев в 1943-1944 годах положило конец автокефалистскому расколу на канонической территории Русской православной церкви. После бегства “иерархов” УАПЦ за границу на территории Украины не осталось ни одного раскольничьего прихода, все они вошли в юрисдикцию Русской православной церкви.

После Второй мировой войны на территории Западной Украины были созданы православные епархии: Львовско-Тернопольская, Ивано-Франковско-Коломыйская и Ужгородско-Мукачевская. Церковная жизнь в них была весьма оживленной. Хрущевские гонения задели западно-украинские епархии не в такой степени, как другие. Даже после хрущевской волны закрытия храмов на территории СССР в одной только Львовско-Тернопольской епархии, крупнейшей в составе Московского Патриархата, в 1960-1980-х годах насчитывалось почти 2 тысячи приходов, то есть свыше четверти всех общин Русской церкви.

Большинство из них было сосредоточено на западе Украины, которую, как уже было сказано, почти не затронули антицерковные репрессии. Это было связано в первую очередь с тем, что западноукраинские области вошли в состав СССР только в 1939 году, а вскоре началась Великая Отечественная война. Естественно, что советские преобразования начались в Галичине только в послевоенные годы, когда антирелигиозная пропаганда на некоторое время угасла и кампания по закрытию храмов прекратилась. Поэтому церковная жизнь не подверглась в западноукраинских областях столь сокрушительному разгрому, как в России или на востоке Украины в довоенные годы. В немалой степени этому способствовало самоупразднение униатской церкви на Львовском соборе 1946 года.

Появление третьей генерации автокефалистов также было связано со взрывом националистических настроений на Западной Украине и совпало по времени с возрождением униатства. Зачинатели нового раскола часто в те годы объясняли свои действия необходимостью поставить заслон греко-католикам. Идея автокефалии, по их словам, лишала униатство наиболее веского аргумента в его пользу — характера “национальной” украинской церкви. Однако очень скоро стало ясно, что и уния, и автокефалия — это порождение одного и того же явления украинского сепаратизма. Правда, ориентированы они оказались на разные слои населения. И те, кто традиционно воспринимал униатство, имеющее на западе Украины трехвековую историю, как свою национальную религию, и те, кто считал верой отцов православие, в итоге оказались общими заложниками национализма, но никак не догматических, богословских, вероучительных или даже обрядовых споров и несогласий.

В этой связи важно отметить, что программа “Народного Руха” Украины имела специальный религиозный раздел, в котором были слова о необходимости борьбы “за нормализацию правового статуса разрушенных сталинщиной Украинской католической церкви (имелась в виду УГКЦ, называвшаяся так в 1989-1990 годах) и УАПЦ”. Причем перспектива возрождения УАПЦ многим политикам Галичины представлялась еще более заманчивой, чем реанимация унии: можно было ожидать потенциального экспорта автокефалистского раскола на восток Украины, где население традиционно было исключительно православным и униатство заметного отклика найти не могло.

Именно галицийское церковно-сепаратистское движение, тесно связанное с правыми политиками, реанимировало идею автокефалии Православной церкви на Украине 1921 года. Новый раскол начался под своеобразными девизами: “Рим нам не отец, но и Москва не мать” или “Самостийной державе — самостийную церковь”.

В феврале 1989 г. при активной поддержке того же “Руха” в Киеве стал действовать инициативный комитет по восстановлению УАПЦ, подтвердивший преемственную связь с УАПЦ 1921 года и призвавший украинские приходы выходить из юрисдикции Патриарха Московского.

Раскол стал набирать силу только после того, как в августе 1989 года о своем выходе из юрисдикции РПЦ вместе с приходом объявил протоиерей Владимир Ярема, настоятель львовского храма Петра и Павла. Они решили действовать в двух направлениях: искать архиерея-перебежчика среди епископата Русской церкви и одновременно завязывать контакты с эмигрантскими кругами и сохранившейся за границей “церковью”.

Но особого сотрудничества между “двумя ветвями Церкви святого Владимира”, как зачастую украинские националисты именовали УАПЦ и УГКЦ, не получилось. УГКЦ первоначально крайне негативно отнеслась к автокефалистскому расколу, видя в нем конкурента своей монополии на националистическую идею.

Для поднятия своего авторитета раскольникам был крайне необходим архиерей. Без него просто невозможно было создать хотя бы видимость каноничности и расширять свои ряды. В итоге такой архиерей-ренегат был найден в лице бывшего епископа Житомирского и Овручского Иоанна (Боднарчука), который был весьма обижен на Московский Патриархат. Это обусловило его согласие примкнуть к расколу.

В ноябре Боднарчук телеграммой объявил о своем выходе из состава епископата Русской церкви. С ним велись переговоры, однако это не возымело действия. Иоанн приглашался на заседание Священного синода РПЦ в ноябре 1989 года, но он дважды телеграфировал о своем отказе прибыть в Москву на рассмотрение своего дела. После этого за свои раскольничьи действия Иоанн определением Священного синода Русской православной церкви был лишен архиерейского сана и монашества.

Тем не менее Боднарчук никак не реагировал на это и продолжал участвовать в расколе. Автокефалисты, уже успевшие зарекомендовать себя столь же яростными поборниками национальной идеи, как и униаты, постепенно начинают завоевывать популярность среди галичан. Это позволяет раскольникам в скором времени перейти к той же практике насильственного захвата храмов Русской православной церкви, которую уже отработали греко-католики.

Архиерейский собор Русской православной церкви, проходивший в Москве 30-31 января 1990 года, уделил значительное внимание проблеме межконфессионального противостояния на западе Украины. Собор направил в адрес Председателя Верховного Совета СССР М. Горбачева телеграмму с призывом “способствовать немедленному прекращению актов насилия и беззакония” со стороны униатских и раскольничьих экстремистских кругов. Собор дал расколу наряду с унией однозначную оценку как явлению не религиозного, а политического порядка.

Важно отметить, что наряду с откровенными приверженцами украинского национализма в западноукраинских епархиях было немало клириков, которые, будучи искренними в своем православии, тем не менее полагали, что предоставление Украинскому экзархату Русской православной церкви канонической автокефалии сможет предотвратить наступление униатства.

В адрес Святейшего Патриарха Пимена и тогдашнего митрополита Киевского, Патриаршего экзарха Украины Филарета (Денисенко), стали поступать многочисленные послания от клириков из западноукраинских епархий с призывами даровать автокефалию экзархату. Ответом на это стало предоставление Архиерейским собором РПЦ 30-31 января 1990 года Украинскому и Белорусскому экзархатам более широкой автономии.

Новое положение об экзархатах давало им весьма значительную автономию в пределах Русской православной церкви, частью которой они продолжали оставаться. Экзархаты получили помимо нового наименования право иметь собственный синод, которому принадлежала бы высшая судебная, законодательная и исполнительная церковная власть. Экзархаты получили также огромную финансовую самостоятельность, что было весьма важно в условиях, когда раскольники постоянно утверждали, будто средства украинских приходов изымаются Москвой. По сути, экзархаты становились автономными церквами в пределах Патриархата.

Между тем религиозная война в Галичине разгоралась все более остро. В Тернополе к середине 1990 года в юрисдикции Русской православной церкви уже не оставалось ни одного храма: большинство было в руках униатов, в том числе и церковь, построенная в 1540 году, задолго до Брестской унии.

3 мая 1990 года скончался Святейший Патриарх Московский и всея Руси Пимен (Извеков). Первосвятитель почил на 80-м году жизни. Вероятно, автокефалисты опасались того, что новый предстоятель Русской церкви окажется молодым и энергичным и сможет успешно противостоять распространению раскола. Поэтому они решают действовать незамедлительно, пока Московский Патриарший престол остается вдовствующим.

В июне 1990 года раскольники собираются в Киеве на так называемый “Всеукраинский собор УАПЦ”. На “соборе” амбиции раскольников разгулялись до такой степени, что решено было не только провозгласить автокефалию, но и избрать “патриарха Киевского”. Им стал престарелый Мстислав Скрипник, глава американских автокефалистов, которого к тому времени раскольники сделали знаменем своего движения. Иоанн (Боднарчук) стал “местоблюстителем Патриаршего престола”. Патриарх был избран заочно, так как Мстислав Скрипник оставался в США.

О том, что власти Советской Украины отнюдь не препятствовали деятельности раскольников, свидетельствует тот факт, что участникам раскольничьего “собора” впервые была предоставлена возможность совершить кощунственное “богослужение” в святыне Русской православной церкви — в храме Святой Софии в Киеве, который до сих пор остается музеем-заповедником.

Среди причин, побудивших Русскую православную церковь безотлагательно приступить к выборам нового предстоятеля еще до истечения сорока дней с момента кончины Патриарха Пимена, была возникшая церковная смута на Украине.

Поместный Собор, проходивший в Троице-Сергиевой лавре 7-8 июня 1990 г. и избравший новым предстоятелем Русской православной церкви митрополита Ленинградского и Новгородского Алексия (Ридигера), в своих определениях коснулся и чрезвычайно осложнившейся религиозной ситуации на Украине. Собор отметил, что униатская проблема до крайности обострила взаимоотношения Русской православной церкви и Ватикана, подорвала надежду на успешное продолжение православно-католического диалога.

Собор также осудил действия украинских раскольников-автокефалистов, нарушивших церковный мир в Западной Украине. Собор отмечал, что “справедливое стремление к самоуправлению Православной церкви на Украине, вместо того чтобы осуществляться в рамках церковных канонов с сохранением церковного единства, пошло по ложному пути разделения, со всеми вытекающими из этого пагубными последствиями”. Поместный Собор подчеркнул, что Украинская православная церковь, обладая широкой самостоятельностью, сохраняет законную каноническую связь как с Московским Патриархатом, так и со всеми другими поместными православными церквами.

К дальнейшей судьбе автокефалистского раскола косвенно имело отношение и избрание нового Патриарха Московского и всея Руси. После кончины Патриарха Пимена местоблюстителем Патриаршего престола 3 мая 1990 года стал в ходе голосования митрополит Киевский и Галицкий Филарет, Патриарший экзарх Украины. Митрополит Киевский считался вторым по значению после Патриарха архиереем Русской православной церкви и самым влиятельным из постоянных членов Священного синода. По традиции полагали, что местоблюститель является наиболее вероятным кандидатом в будущие патриархи.

Однако в прессе все чаще и настойчивее стала появляться информация о далеко не безупречном нравственном облике митрополита Филарета. Не нравился многим, особенно украинскому духовенству, стиль управления митрополита, властный и грубый, присущий скорее недалекому начальнику, нежели архиерею. Многие уклонившиеся в раскол также свидетельствовали, что единственным мотивом их действий было желание уйти из той удушающей атмосферы, которую насадил в Украинской церкви Филарет.

В то же время было заметно стремление Филарета стать Патриархом Московским и всея Руси. На Поместном Соборе 1990 года экзарх Украины фигурировал в избирательных бюллетенях на первом месте. За него при выборах Патриарха было подано 66 голосов. Однако новым предстоятелем Русской православной церкви стал не Филарет, а митрополит Алексий. Можно предположить, что это обстоятельство также отразилось на дальнейшей деятельности митрополита Филарета.

Огромное значение в жизни Украинской православной церкви имел визит святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II на Украину 27 июля — 6 августа 1990 года. Тем самым была оказана весьма значительная моральная поддержка православному населению Украины, подвергшемуся в это время агрессии со стороны униатов и автокефалистов. Приезд первосвятителя, посетившего Украину вскоре после своей интронизации, свидетельствовал о том, что преодоление религиозного конфликта на Украине являлось одной из важнейших задач, стоявших перед Московским Патриархатом. Обращаясь к молящимся после богослужения в Киевском кафедральном соборе во имя святого равноапостольного князя Владимира, проходившего в день памяти Крестителя Руси, Патриарх Алексий сказал: “Нас не может не тревожить распространение так называемой автокефалии, а по сути раскола в Церкви. Мое посещение Украины является свидетельством того, что мы едины с епископатом, клиром и верующими Украинской православной церкви в радостях и скорбях”.

Но несмотря на все принимаемые Русской православной церковью меры, все более усиливалась политизация межконфессионального конфликта.

Следует отметить, что абсолютное большинство православного населения центральных и восточных областей Украины было настроено против любой формы церковной “самостийности” и выступало за тесное единство с Русской православной церковью в составе Московского Патриархата.

25-27 октября 1990 года в московском Свято-Даниловом монастыре собрался Архиерейский собор Русской православной церкви. В числе вопросов, предложенных на рассмотрение иерархов, главным в повестке дня значился вопрос о предоставлении Украинской православной церкви независимости и самостоятельности в управлении.

Фактически УАПЦ получала полную независимость, сохраняя лишь каноническое единство с московским Патриархатом. Сходный статус имела до конца XVII века Киевская митрополия в составе Константинопольского Патриархата. Причем характерно, что автокефалисты, говоря об этом домосковском периоде истории Украинской церкви, именовали его временем независимости. Оценивая же положение Украинской православной церкви после дарования ей независимости в 1990 году, они непременно указывали, что это фикция и ни о какой самостоятельности УПЦ нет и речи.

Многим на Украине вполне искренне казалось, что получившая самостоятельность УПЦ сумеет теперь дать должный отпор притязаниям автокефалистов и униатов. Свидетельствовали о перевесе сил у УПЦ и статистические данные: к лету 1991 года на Украине было свыше 5 тысяч приходов канонической юрисдикции против 1,8 тысячи униатских и 1,1 тысячи раскольничьих, многие из которых к тому же являлись фиктивными.

В 1991 году произошли очень резкие изменения в расстановке политических сил на Украине. После того как в июне 1990 года Верховным Советом УССР была принята Декларация о государственном суверенитете, все очевиднее намечалась тенденция к распаду СССР. В таких условиях большая часть партийной номенклатуры в целях сохранения своего влияния вступает в сговор с националистическими кругами и резко меняет свою политическую ориентацию. Сепаратизм становится уже не только достоянием галицийских депутатов-диссидентов, но и официальной политикой Киева. Наиболее отчетливо возобладали подобные тенденции в деятельности Председателя Верховного Совета Украины Л. Кравчука. Вскоре Украина объявила в одностороннем порядке о своем выходе из состава СССР. Вовремя сменившие политические ориентиры представители партноменклатуры поделили власть с галицийскими националистами.

После провала ГКЧП, следуя националистическим веяниям, митрополит Филарет из непримиримого противника украинской церковной автокефалии становится ее ревнителем, тем более что исход выборов Патриарха на Поместном соборе 1990 г. он счел своим провалом. Немаловажное значение имели и публикации в периодических изданиях Киева и Москвы статей о его личной жизни; авторы утверждали, что митрополит Филарет имеет жену и детей, обкрадывает Церковь и связан с КГБ. Священнослужители Украинской церкви обвиняли его в том, что он ответствен за успех униатов в Галиции и за раскол, учиненный бывшим епископом Житомирским, ушедшим в автокефалию во многом, надо полагать, из-за личной неприязни к митрополиту Филарету.

Под давлением митрополита Филарета в начале ноября 1991 года Собор Украинской православной церкви вынес постановление “обратиться к святейшему Патриарху Московскому и всея Руси Алексию II и епископату Русской православной церкви с просьбой даровать Украинской православной церкви полную каноническую самостоятельность”.

Решение Собора Украинской церкви встревожило значительную часть священнослужителей и мирян на Украине, и в Московскую Патриархию из разных епархий стали поступать телеграммы с просьбой оставить их приходы в московской юрисдикции. Более 60 приходов Винницкой епархии прислали даже протоколы своих собраний с подписями от сотни до нескольких тысяч человек под каждым протоколом.

31 марта 1992 года в Свято-Даниловом монастыре открылся Архиерейский собор Русской православной церкви, заседания которого продолжались до 5 апреля. С 1 по 4 апреля Архиерейский собор обсудил ходатайство украинских архиереев о предоставлении Украинской церкви автокефального статуса.

После доклада митрополита Филарета началась дискуссия, в которой участвовало большинство архиереев. На обсуждение вопроса о статусе Украинской церкви не могли не повлиять многочисленные делегации верующих из разных епархий Украины, протестовавших против автокефалии; на территории Свято-Данилова монастыря стояли пикеты с плакатами: “Призываем участников Собора отстаивать единство Церкви”, “Автокефалия — путь к унии”, “Украине нужно чистое православие”, “Владыко Филарет! Ради блага Церкви уйдите, наконец, за штат!” и даже “Отступнику Филарету — анафема”.

Значительное большинство архиереев, выступая на Соборе, говорили о несвоевременности автокефализации Украинской церкви, главным образом из-за того, что при полной самостоятельности Православная церковь на Украине окажется один на один перед лицом униатской агрессии, а раскольники все равно не прекратят своей разрушительной деятельности. Некоторые из выступавших напоминали, что все прошлые попытки автокефализации Украинской церкви приносили церкви беду.

Против предоставления Украинской церкви автокефального статуса высказывались некоторые правящие архиереи украинских епархий. Поворотным моментом в полемике явилось предложение епископа Магаданского Аркадия (Афонина) рассмотреть вопрос о смене главы Украинской церкви, “так как владыка Филарет не соответствует требованиям, предъявляемым к личности, способной объединить вокруг себя всех православных клириков и мирян на Украине”. Предложение епископа Магаданского было поддержано митрополитом Винницким Агафангелом, епископом Уральским Антонием (Москаленко) и некоторыми другими архиереями. В связи с замечанием митрополита Филарета, что он подчиняется только Собору украинских епископов, архиепископ Солнечногорский Сергий (Фомин) вполне резонно возразил: “Украинская православная церковь пока не автокефальная, у нее нет своих закрытых внутренних вопросов, которые не были бы доступны компетенции Архиерейского собора Русской православной церкви”.

Подводя итог состоявшейся дискуссии, председатель Архиерейского собора Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II сказал: “Нас уверяют, что предоставление автокефалии Украинской православной церкви решит все вопросы, как ранее нас уверяли в необходимости независимости в управлении и даровании митрополиту Филарету титула Блаженнейшего. Но титул Блаженнейшего не спас положения, предоставление независимости и “незалежности” тоже не дало результата. Не вернулись ушедшие в неканоническую автокефалию приходы, раскол укрепился. Возьмем ли мы на себя ответственность за разделение, есть ли у нас уверенность в том, что это принесет благо святой Церкви?.. Для того чтобы говорить об автокефалии, нужна спокойная обстановка. Но в наше время, время разрушения экономических, национальных, человеческих связей, разделения и противостояния, от которых так устал народ, желание сохранить единство Церкви является гласом Божиим. Все мы в ответе за то, что происходит на Украине, но с предстоятеля Украинской церкви спрос особый. Мы просим владыку Филарета ради блага православия на Украине, ради нашего единства, во имя спасения Церкви на Украине уйти со своего поста и предоставить епископам Украины возможность выбрать нового предстоятеля”.

Митрополит Филарет выступил с заявлением, которое не могло быть понято иначе, как изъявление готовности оставить пост главы Украинской церкви и подчиниться воле Архиерейского собора, голосу большинства священнослужителей и мирян Украины: “Я чувствую, что нужен пророк Иона, и я готов им быть. Но я прошу, чтобы этого Иону бросили так, чтобы на Украине не взбунтовалось море, поэтому прошу предоставить возможность украинскому епископату провести выборы нового предстоятеля Украинской православной церкви в Киеве. Я даю архипастырское слово, что такой Собор будет проведен, что никакого давления оказываться не будет. Патриарх Алексий своим указом утвердит нового предстоятеля. Украинская православная церковь должна полностью осуществить свои права, данные ей Архиерейским собором 1990 года. Также я прошу дать мне возможность продолжать служение у престола Божия и не отправлять меня на покой”.

Согласие митрополита Филарета на уход с поста главы Украинской церкви обещало благоприятное разрешение церковного кризиса, но события в Киеве стали разворачиваться в ином направлении: митрополит Киевский обманул собратьев-архипастырей и свою паству. Вернувшись в Киев, он 14 апреля провел пресс-конференцию, на которой обвинил Архиерейский собор в давлении на него, заявил, что на Соборе он был как на Голгофе, где его “распинали”, и сообщил, что обещание его уйти с поста предстоятеля Украинской церкви было сделано по дипломатическим соображениям и что он будет возглавлять Украинскую церковь до конца своих дней.

6 и 7 мая состоялось расширенное заседание Священного синода в Москве, но митрополит Филарет, постоянный его член, на заседание не явился. Синод решительно осудил заявления митрополита. В связи с чрезвычайным положением, сложившимся в Украинской православной церкви, Филарету запрещался в период до Архиерейского собора УПЦ действовать в качестве предстоятеля, а именно: созывать синод, рукополагать архиереев, издавать указы и обращения, касающиеся Украинской православной церкви. Исключением является созыв Архиерейского собора УПЦ для принятия его отставки и избрания нового предстоятеля Украинской православной церкви…

Но и это постановление Священного синода было Филаретом проигнорировано. 21 мая Синод обсуждал церковную ситуацию на Украине, и снова без виновника кризиса, который не пожелал явиться на заседание. Старейшему по хиротонии архипастырю Украинской церкви митрополиту Харьковскому Никодиму (Руснаку) Синод поручил созвать Архиерейский собор до празднования Святой Троицы, для того чтобы принять отставку митрополита Филарета и избрать нового предстоятеля Украинской церкви. Временное исполнение обязанностей первого епископа возлагалось на митрополита Никодима. Получив извещение о постановлении Священного синода, митрополит Филарет заявил, что он считает решение Синода “необоснованным и… недееспособным”.

Архиерейский собор, созванный в Харькове 27 мая митрополитом Никодимом в составе 17 архипастырей, но в отсутствие митрополита Филарета, не пожелавшего явиться на Собор, выразил недоверие митрополиту Филарету и уволил его с Киевской кафедры. После этого состоялось избрание нового предстоятеля Украинской церкви тайным голосованием. Перед вторым туром митрополит Харьковский Никодим взял самоотвод. Главой Украинской церкви был избран митрополит Владимир.

Бывший митрополит Филарет и бывший епископ Иаков не подчинились решениям Архиерейского собора и вступили в переговоры с лжеепископами УАПЦ по главе с Антонием (Масендичем). Переговоры велись в Киеве под патронажем президента и правительства Украины и закончились 25 июня 1992 года собранием запрещенных в служении священников и впавших в раскол мирян, провозгласившим себя Всеукраинским православным собором. Этот лжесобор постановил объединить сторонников митрополита Филарета, отделившихся от канонической Украинской православной церкви, с УАПЦ и считать, что “Украинская православная церковь — Киевский Патриархат является правопреемницей УПЦ и УАПЦ”.

Раскольническая филаретовская УПЦ КП имеет влияние среди верующих в основном на западе Украины — в Галичине и на Волыни, исторически входивших в состав Речи Посполитой, Австро-Венгрии, Польши. На начало 2002 года УПЦ КП имела около 2000 приходов, 80% которых находятся в западных областях Украины.

Украинская православная церковь Московского Патриархата (УПЦ МП) располагает 35 млн верующих. На начало 2005 года в ведении УПЦ МП находилось 10 310 украинских православных приходов.

За исключением трех областей Галичины (Львовской, Ивано-Франковской и Тернопольской), она является доминирующей конфессией на всей территории страны.

Оранжевый кошмар

Противостояние политических элит Украины оформилось задолго до смены президентской власти Л. Кучмы.

Во время выборной кампании 1999 г., когда Кучма избирался на второй срок, будущие “вожди” “оранжевой революции” В. Ющенко и Ю. Тимошенко безоговорочно поддержали его кандидатуру в предвыборной борьбе с коммунистом П. Симоненко. В соответствии с предвыборными договоренностями Кучма, вновь став президентом Украины, выдвигает Ющенко на должность премьер-министра. Тимошенко становится вице-премьером по топливно-энергетическому комплексу, фактически прибирая к рукам управление всем экономическим блоком.

Таким образом, оба лидера будущих “оранжевых” стали активными участниками претворения в жизнь предвыборной программы Кучмы, против которой затем начали создавать и сплачивать оппозицию.

Что же послужило причиной раскола? Прежде всего возбуждение уголовных дел в отношении бывшего премьер-министра Украины П. Лазаренко, бизнес-партнера Тимошенко по гигантской корпорации “Единые энергетические системы Украины” — монополиста газового рынка страны. Этот процесс не мог не коснуться и её как главы этой корпорации. В январе 2001 г. Тимошенко, отправленная в отставку, была арестована. По освобождении она становится активным организатором и участником акции “Украина без Кучмы”.

К этому времени общество уже накалялось известиями о гибели журналиста Гонгадзе, разоблачениями бывшего президентского охранника майора Мельниченко, сбежавшего с аудиозаписями разговоров Кучмы. Эффект разорвавшейся бомбы на заседании Верховной Рады произвела демонстрация записи, свидетельствующей о причастности президента Кучмы к исчезновению журналиста. Эти материалы становятся основой обвинений Кучмы в узурпации власти. Затем обнародуются многие факты коррупции, достоянием общественности становится причастность клана Кучмы к незаконному присвоению государственной собственности.

Как заявляет лидер социалистов А. Мороз, один из активных организаторов акций “За Украину без Кучмы” и “Восстань, Украина!”, идея движения — это не просто лишение власти конкретной персоны, а изменение системы власти как причины всех несчастий Украины. Такие акции имели место в большинстве регионов Украины и, таким образом, стали прелюдией “оранжевых” митингов уже в период борьбы за президентскую власть в конце 2004 года.

В. Ющенко, Л. Кучма и председатель Верховной Рады И. Плющ в нашумевшем “письме трех” осудили эти акции как противоправные, а его участников назвали проводниками фашизма. Однако это еще больше сплачивает оппозицию президентскому окружению.

В апреле 2001 г. Ющенко отправляют в отставку, и с тех пор начинается его сотрудничество с Тимошенко в попытке вернуться во власть.

Упомянутые выше события в Украине резко подрывают авторитет Кучмы в глазах Европейского сообщества и властей США, но, как свидетельствуют последующие события, президент не только не собирался оставить пост после окончания конституционного срока, но и рассчитывал остаться во главе Украины и после выборов 2004 г. С этой целью в 2003 г. он вносит предложение о политической реформе. Она подразумевала переход на парламентско-президентскую модель с двухпалатным парламентом, нижняя палата которого формируется по мажоритарной системе, а также возможность избрания президента страны Верховной Радой.

Как известно, оппозиция не позволила Кучме реализовать эти намерения. Администрация президента вынуждена была поддержать законопроект об изменениях в конституции страны, предложенный оппозицией, в котором, однако, был учтен и вопрос об избрании президента парламентом, что способствовало интересам Кучмы. Однако внеочередная сессия Верховной Рады 3 февраля 2004 г. сохранила прямые всенародные выборы президента на 2004 год.

Как свидетельствуют дальнейшие события, Кучма до последнего момента не оставлял надежды остаться у власти, и это имело немаловажное значение в разрастании массовых противостояний (“оранжевые” — “синие”) во время предвыборного противоборства В. Януковича и В. Ющенко.

Сформировавшаяся оппозиция, конфликт элит, наличие популярного лидера оппозиции, геополитические интересы внешних сил, применение техники “бархатных революций” и близость выборов — все это сыграло свою роль.

Развитие президентской гонки в Украине большинство политологов предсказывало заранее. И несмотря на многочисленность претендентов становилось ясно, что за президентское кресло будут бороться двое — В. Янукович и В. Ющенко.

Все деятели оппозиционного Блока Ющенко-Тимошенко (БЮТ) предрекали безусловную победу своего кандидата и утверждали, что победу у него может “украсть” только административный фактор, то есть фальсификация итогов голосования. Для продвижения Ющенко на высший пост был выбран югославский, а затем и грузинский путь борьбы, то есть давление со стороны масс народа на улицах и площадях на существующую власть.

Ход украинской “оранжевой революции” регулярно освещался на ТВ и в других средствах массовой информации. Как же была организована столь крупномасштабная акция, каковы были источники её финансирования и степень внешнего вмешательства?

История показала, что во всех значимых для страны событиях всегда имело место геополитическое противостояние Юго-Восточной и Западной Украины (Галичины). Опасным явлением в последние годы стала политическая организация приезда в Киев большого числа людей с националистическим настроем. Так было и в этом случае. Тысячи людей из Львовской, Тернопольской, Ивано-Франковской, Ровенской и других областей организованно съезжались в Киев с лозунгом “Ющенко — наш президент!”.

Более того, украинская “демократия” родила беспрецедентный феномен. Ивано-Франковский областной совет, городские советы Львова, Тернополя, Ивано-Франковска и Винницы, не дожидаясь итогов голосования, заявили о недоверии Центризбиркому и признали Ющенко президентом страны. О том, что эта акция готовится заблаговременно, знали многие. Как рассказывал один из депутатов Верховной Рады, разрешение на многотысячный митинг на Майдане в ночь подведения итогов голосования власти Киева дали за два месяца до выборов!

В самом Киеве прекратилась учеба в вузах, школах. Тысячи молодых людей в оранжевом облачении выводились на площадь (Майдан). Фактически их усилиями на длительный период была полностью парализована деятельность правительства, администрации президента, перекрыто движение по многим улицам. Командовали всеми этими действиями заранее обученные люди, что было очевидно даже в телерепортажах.

О роли сил правопорядка говорить сложно, поскольку руководители МВД и СБУ (Служба безопасности Украины) заявили митингующим на Майдане о своей лояльности и пообещали, что никогда против них не применят силы.

В качестве протеста против давления “оранжевых” начались массовые митинги в Донецке, Харькове, Луганске, Запорожье, Симферополе и других городах Юго-Восточной Украины, поддержавших на выборах В. Януковича (почти 15 млн голосов). В ответ на давление “оранжевых”, представители местного самоуправления этих регионов на съезде в Северодонецке принимают решение о проведении 12 декабря 2004 г. референдума по вопросу создания Юго-Восточной Республики Украины в случае, если победивший в голосовании В. Янукович не будет признан президентом страны. Этому предшествовало принятое Верховной Радой решение о признании результатов выборов во втором туре недействительными.

Сегодня уже никто не утверждает, что “оранжевая” акция в Украине стала результатом фальсификации выборов. Каждому ясно, что тысячи палаток, спальных мешков, тюки оранжевых одежд и т. п. были приготовлены и привезены в Киев заранее. Необходимо было кормить, лечить и ежесуточно выплачивать “зарплату” десяткам тысяч людей. И каждому ясно, что источником финансирования всей этой акции был не избирательный, жестко лимитированный фонд Ющенко, а внешняя “помощь”. США перед выборами выделили несколько миллионов долларов только на то, чтобы разместившийся на Украине координатор ОБСЕ открыл 25 филиалов этого представительства по всем регионам.

Как сейчас выясняется, не стоял в стороне от событий вездесущий Борис Абрамович Березовский. Позднее он открыто потребует от штабистов Ющенко отчета о расходовании перечисленных им “на цели демократии” нескольких миллионов долларов. Как известно, Березовский “просто так” никогда ничего не делает. О его широких связях с “оранжевыми”, непосредственном влиянии на события на Майдане свидетельствуют обнародованные телефонные переговоры Ю. Тимошенко с этим членом “семьи” Б. Ельцина.

Несомненно, что в победе Ющенко огромную роль сыграло и давление Запада. Европарламент принял даже специальную резолюцию, в которой призвал украинские власти аннулировать результаты второго тура выборов президента, не признав решение Центризбиркома провозгласить победителем В. Януковича.

В те дни посланцы Европарламента во главе с президентом Польши А. Квасьневским дважды посещают Киев с “миротворческими” функциями. Пребывая в восторге от “оранжевой революции”, польский лидер заявил: “Россия без Украины лучше, чем Россия с Украиной”. По-видимому, ныне бывший президент и бывший лидер молодежных организаций Польши забыл, что значительная часть истории России — это борьба против бесчисленных польских агрессий.

Россия извинилась за гибель нескольких тысяч польских офицеров в Катыни. Но извинилась ли Польша за страшную драму, произошедшую в 1919-1920 годах с русскими военнопленными в польских концлагерях, где погибли 80 тысяч человек? Ни Россия, ни мировое сообщество не побудили польские верхи покаяться, воздвигнуть мемориал замученным русским воинам, чтобы родственники могли поклониться их памяти, как это делают поляки, приезжая в Катынь.

Российские политики не могли стоять в стороне от событий в Украине и вне её. 23 ноября 2004 года Госдума принимает специальное заявление о ситуации в Украине, в котором депутаты выражают “глубокую озабоченность противозаконными действиями радикальной части оппозиционных сил Украины” и призывают страны Запада не вмешиваться в ситуацию. Однако это заявление уже не могло повлиять на судьбу выборов.

Активную часть “оранжистов” составляла молодежь. Студенческая организация “Пора!”, созданная в канун массовых выступлений по образцу югославской и грузинской “Кхмары” и возглавляемая специально подготовленными лидерами, умело манипулировала огромными массами людей. Вот почему “оранжевые” не выглядели толпой на Майдане, а подчинялись единым командам. “Синие” же не имели такой организации, а поезда шахтеров из Донбасса в Киев, как и крестный ход прихожан церквей Московского Патриархата под лозунгом “Ющенко — нечисть!”, были попросту “поглощены” массовостью “оранжевых”. Не помогла им и такая акция, как забастовка в поддержку Януковича 400 предприятий с прозвучавшими в одно время гудками.

После победы В. Ющенко на выборах главным вопросом стало формирование “древа власти” — кто и на какой ветке займет свое место. Надо сказать, лидеру “оранжевых” так и не удалось сформировать единую команду. Дрязги, отставки, кризисы сопровождают правление выдвиженцев Майдана.

Паралич власти привел экономику Украины в плачевное состояние. И тем не менее на первое место был выдвинут совсем другой вопрос: начались преследования тех, кто активно поддерживал В. Януковича. Прокатилась волна увольнений — были отправлены в отставку все руководители министерств и ведомств, губернаторы юго-восточных областей, главы городов и районов Украины, ректоры вузов, директора театров и др. Началось уголовное преследование руководителей некоторых областных советов. Группа депутатов даже внесла в Верховную Раду законопроект “О люстрациях”. Этот законопроект, по сообщениям прессы, предполагал, что даже руководители детских садов и школ должны будут отчитаться, кого они поддерживали во время президентских выборов. По данным СМИ, в частности газеты “Московский комсомолец”, стало известно, что по данной причине работы лишились 18 тыс. человек.

Здесь я хотел бы немного отвлечься и порассуждать на тему “цветных революций”.

Можно ли “бархатные революции” вообще относить к понятию революции как “скачкообразного, быстрого перехода из одного качественного состояния в другое, как проявления одной из важнейших закономерностей диалектического развития природы, общества, мышления”?

Мнения политологов расходятся. Одни говорят, что в Украине, в Грузии повторена “бархатная революция” России 1991 г., другие настаивают на том, что необходимо отделить классическое понятие революции от понятия “бархатная революция”, которая, по сути, революцией не является. А некоторые называют эти “революции” спецсуррогатом, имеющим классическое название еще со времен О. Генри — “банановые революции” как фирменное блюдо спецслужб, проводивших операции по установлению нужных “форматов” власти.

Но главное можно выделить. В странах, где прошли “цветные революции” — Грузия, Украина, Киргизия, — изменений в политическом устройстве не произошло. Произошла лишь смена правящих элит, а в Украине вообще к власти пришли люди, выдвинутые на высшие посты тем же Кучмой и поддерживавшие его длительное время.

Одним из важнейших условий победы “оранжевой революции” в Украине стало и поведение представителей властных элит (самого Кучмы, руководителей МВД, СБУ, депутатов). В этой связи нельзя не обратить внимания на статью С. Дж. Чиверса в “Нью-Йорк таймс” от 17 января 2005 года под названием “Как высокопоставленные сотрудники разведслужб на Украине изменили путь страны”, где подробно описывается деятельность силовых структур по воспрепятствованию приходу к власти В. Януковича. Обозреватель итальянской газеты “Стампа”, депутат Европарламента Д. Кьеза заявляет, что американское влияние на события в Киеве было очень заметным.

Но вернемся к деятельности “оранжевых” властей Украины. Как известно, и на митингах, и в инаугурационной речи звучали обещания вывести экономику из тени, уничтожить коррупцию, провести реприватизацию и национализацию незаконно приобретенной собственности. Вначале речь шла о трех тысячах предприятий, затем о трехстах, потом их количество уменьшилось до 29. Разразившиеся скандалы с реприватизацией “Криворожстали” и особенно Никопольского ферросплавного завода показали всем, что речь идет не о возврате государству этих объектов для укрепления финансового состояния страны, а об элементарном переделе собственности, где столкнулись интересы окружения премьер-министра и президента.

Разразились в результате принятых Тимошенко правительственных решений мясной, сахарный, бензиновый кризисы.

Недовольство политикой правительства стали проявлять многие, но сама Тимошенко всё сваливает на своих противников — “окружение президента”. Уже в апреле 2005 года, как лидер объединения “Батькивщина”, она называет пофамильно людей из этого окружения: П. Порошенко, Р. Безсмертный, О. Третьяков, Д. Жвания, М. Мартыненко. Она обвиняет их в разрушении единства “оранжевых” и участии в подготовке смещения её с поста премьера в июле-августе 2005 года. Началось противостояние двух группировок из окружения победителей Майдана.

Широкую огласку получили события на Никопольском ферросплавном заводе — самом большом в мире производителе ферросплавов. Владельцем этого предприятия являлся В. Пинчук — зять Л. Кучмы. Высший хозяйственный суд по предписанию правительства признал незаконной его приватизацию, а приобретение Пинчуком 50% + 1 акция — недействительной сделкой. И тогда пошли “пляски” по всей Украине — в дело вмешались суды Полтавы, Никополя, Феодосии, выносившие противоположные решения. Финал этой затеи наблюдала по телевидению вся Украина: 1 сентября 2005 года была осуществлена попытка силами спецподразделений милиции штурмом взять завод и ввести на территорию новое руководство, сформированное в интересах другой группировки — И. Коломойского. Против милиции сторонники Пинчука выставили тысячные пикеты рабочих завода.

В дело вынужден был вмешаться Ющенко, заявив, что правительство Тимошенко не смогло защитить интересы государства в ситуации с Никопольским заводом, не предотвратив провокаций двух противостоящих кланов. СМИ Украины активно муссировали версию о причастности Тимошенко к лоббированию в этой ситуации интересов группировки Коломойского, что грозило ей большими неприятностями.

События стали развиваться стремительно.

Ближайшие соратники премьер-министра решили нанести упреждающий удар: 1 сентября 2005 года в прямом эфире на 5-м канале М. Бродский — советник премьер-министра Тимошенко — обвиняет пофамильно ближайшее окружение Ющенко в переделе собственности Украины в свою пользу. Масла в огонь подливает сама премьер-министр: на заседании Кабинета 3 сентября она заявляет, что якобы ей лично позвонил российский предприниматель Абрамов и сообщил, что он дал взятку в 50 млн долларов секретарю Совета безопасности и обороны Порошенко и главе фракции “Наша Украина” Мартыненко. Абрамов немедленно опровергает заявление Тимошенко.

В этот же день СМИ получит информацию из пресс-службы президента об отставке государственного секретаря О. Зинченко, одновременно через все информагентства объявляется о предстоящей 5 сентября его пресс-конференции.

Выступление госсекретаря с обвинениями в коррупции ближайшего окружения Ющенко становится первополосной темой всех СМИ, в том числе и зарубежных.

Вечером 7 сентября 2005 г. президент Ющенко проводит узкое совещание с участием своего ближайшего окружения, главы правительства Тимошенко и двух ее заместителей, где рассматривается сложившаяся ситуация.

Ближайшие помощники Ющенко в разразившемся скандале обвиняют Тимошенко, требуют отставки всего состава правительства Украины. Тимошенко требует икону, чтобы поклясться на ней, что все обвинения в ее адрес — неправда.

Президент в результате дискуссии принимает решение отправить в отставку секретаря Совета национальной безопасности и обороны Порошенко, главу СБУ Турчинова, генпрокурора Пискуна, вице-премьер-министра Томенко, министра экономики Терехина.

Однако это было только прелюдией большого скандала в правящей верхушке Украины. Как описывает дальнейшие события Д. Чобит — народный депутат Украины I, II, III созывов — в своей брошюре “Фарисеи, или Необъявленная война Украине”, после совещания у президента Тимошенко пригласила на ночное совещание к себе на дачу своих ближайших соратников и друзей. Речь шла о дальнейшем обострении ситуации вплоть до импичмента президента с использованием банковских документов о финансировании выборов Ющенко олигархом Березовским.

В горячке обсуждений у кого-то возник вопроc: а как же на всё это среагирует мировое сообщество? Министр обороны А. Гриценко предложил созвониться с послом США в Украине Д. Хербстом, но так как свободно владел английским один Гриценко (недаром учился в военных академиях США!), ему и поручили эту миссию.

В два часа ночи подняли посла. После длительного рассказа о намерениях группы, собравшейся на даче премьер-министра, услышали ответ американского дипломата: международное сообщество эти события назовет заговором. Посол высказал свое личное возмущение этой “тайной вечерей”.

Сразу же с дачи поспешно сбежали генпрокурор и министр обороны, отрекшиеся от обсуждавшихся на совещании намерений. Они же утром позвонили президенту и доложили о ночных событиях.

Но информацию о сборище еще раньше Ющенко получил от посла США.

Утром 8 сентября Тимошенко срочно попросилась на встречу с Ющенко, который назначил на 11.00 свою пресс-конференцию. Как свидетельствует сама Тимошенко, она взяла его руку в свои руки и просила “не разрушать авторитет нашей революции. Давайте сейчас выйдем к прессе вместе и скажем, что пока мы вместе — стабильность в Украине гарантирована”.

А в этот час шла пресс-конференция её ближайшего соратника, вице-премьера Томенко, солидаризировавшегося с выступлением госсекретаря Зинченко и заявившего о своей отставке. Президенту докладывают о том, что фракция Тимошенко в полном составе проголосовала за лишение депутатских полномочий Порошенко, который к этому часу отозвал своё заявление о сложении депутатских полномочий.

Президент прерывает Ю. Тимошенко: “Разговор окончен”.

Может быть, читателю покажется излишним повременное детализирование событий и описание роли отдельных личностей из окружения главных героев Майдана. Но это сделано с одной целью — показать, насколько лживы были лозунги лидеров “оранжевых”, обещавшие мир, покой, благоденствие жителям Украины.

Жажду власти, передел собственности — вот что увидел украинский народ в годы их правления. И это вынужден был признать сам Ющенко: “Я стал свидетелем того, как по сути каждый день приходилось вмешиваться в конфликты, которые возникали между РНБО (Совет национальной безопасности и обороны. — Авт.) и правительством, между госсекретарем и РНБО, между правительством и Верховной Радой. Одним словом, эти конфликты уже стали повесткой дня работы власти. Восемь месяцев президент Украины был миротворцем среди этих институций. Я об этом почти не говорил публично”. Что это, как не приговор паукам в одной банке?

А экономика Украины в это время сбавляет темпы роста (2% роста ВВП в 2005 году и ожидаемый 1,2% в 2006 г.), сокращаются бюджетные поступления из-за спада промышленного производства в бюджетообразующих отраслях.

Голубая мечта Ющенко, озвученная на Майдане в день инаугурации: “Моя цель — Украина в объединенной Европе!”, отдаляется уже потому, что, по подсчетам ЕБРР, чтобы стать только кандидатом на вступление в ЕС, Украине необходимо иметь, как минимум, 5-6% роста экономики ежегодно в течение 5-6 лет.

После того как процесс в стране достиг апогея, сформировавшийся блок Партии регионов, социалистов и коммунистов взял на себя ответственность за формирование руководящих органов парламента, назначение премьер-министра и формирование правительства. Насколько окажется долговечным и плодотворным блок в 240 голосов, покажет время.

Но то, что народ Украины устал от вакханалии, стало ясно многим, в том числе и активным сторонникам “цветных”.

Эту главу я назвал “Оранжевый кошмар”. Описываемые события последних лет не имеют логического завершения. Жесткое противостояние политических сил нарастает и может иметь непредсказуемые последствия. Совершенно очевидно, что взятая на вооружение политика Кравчука — Кучмы — Ющенко не даст мира и спокойствия Украине и её замечательному народу.

Мир в братской Украине наступит только тогда, когда к власти придут трезвые политики и устранят культивируемые нынешним руководством противоречия. Надо полагать, что и для большей части народа Украины рано или поздно станет неприемлем пятнадцатилетний кошмар.

(Окончание следует)