Наследие

от него. От этого сильно заболела голова. Не лучшая идея, но Дастин хотя бы не будет

рыться в моих мыслях.

Джек и Дастин прошли под желтой лентой в дом Винтеров. Они держали оружие,

входя в дом. Тревор повернулся ко мне у калитки.

– Не мешайся, Аманда, – потребовал Тревор. – Я справлюсь сам, и я не должен

следить за тобой.

Я хмуро посмотрела на него.

– И не нужно следить за мной.

Тревор рассмеялся.

– Точно, – он ухмыльнулся. – Ты хуже хомяка. Ты как пять детей вместе. Я не

сиделка, но, поверь, за тобой присматривать сложнее всего.

Мы прошли под желтой лентой к моей входной двери. Мы с Тревором подняли

пистолеты.

– Ладно, – сказал Тревор. – На счет три мы войдем в дом, – он посмотрел на меня,

проверяя, поняла ли я. Нет, Тревор, я же не считаю до трех. Я такая глупая.

Мои глаза расширились, я кивнула, чтобы он продолжал. Я не хотела ждать тут всю

ночь.

Тревор посмотрел на входную дверь.

– Раз… два, – считал он. Я не могла ждать весь день. Я открыла дверь и увидела

темную комнату.

Тревор нахмурился.

– Нельзя нарушать правило на счет три, Аманда. Теперь у тебя будет плохая карма

весь месяц.

Я закатила глаза.

– Мы будем тут всю ночь, если ты не поспешишь.

Тревор опустил пистолет.

– Знаешь, что бывает с теми, кто спешит? – спросил с насмешкой Тревор. – Они

умирают. Знаешь, что происходит с теми, кто умирает?

Боже, это нужно было спрашивать? Мои глаза потрясенно расширились.

– Они умирают, – ответила я, раздражаясь.

Тревор покачал головой.

– Они идут в ад к Сатане, и там красные Умпа–лумпы тыкают их в попу вилами.

– Откуда тут взялся Вилли Вонка? – удивилась я. Тревор мог дойти до кого угодно в

разговоре.

– О, прости, – проворчал Тревор. – Лучше бы это были смурфики?

Я нахмурилась, передавая ему всю свою злость, но казалось, что я скривилась. Я

повернулась к комнате.

– Ты такой странный, – пробормотала я, чтобы он не слышал.

Эмоции заполнили мое тело. Мы не замечали окружение, а зря. Тревор понял мой

недовольный взгляд, потому что поднял пистолет. Я сделала так же, стараясь сохранять

спокойствие.

– Где они? – спросил Тревор, мы проходили глубже в темный коридор. Мой дом был

не самым большим в мире, но все равно было сложно убить всех существ. Мы были на

кухне, было видно силуэт деревянного стола.

Я сосредоточилась, ощущая не только эмоции Тревора. А потом ощутила их.

– Их шестеро в этой комнате, – прошептала я, щупая стену, пытаясь найти

включатель. Мои пальцы нашли белый включатель. Я зажгла свет в комнате. Как я и

говорила, в комнате было шесть существ. Два существа в облике людей сидели за столом,

трое в виде птиц летали над головой, и один в форме тигра лежал на деревянном полу.

– Блин, – пробормотал Тревор, когда все шестеро оскалили острые ядовитые зубы.

Он выстрелил в двух людей, стоило им встать со стульев. Одному попал прямо в лоб,

пепел взлетел в воздух. Другому он попал в ногу, и он лишь закричал от боли. Вопли

существа оглушали меня. Это было хуже ногтей по доске.

Птицы чирикали в воздухе, тигр заревел и сел. Отлично, все пятеро были настороже.

Я посмотрела вверх, одна из птиц летела к нам. Тревор смотрел на мужчину и тигра. Я

направила пистолет на одного из тех, что были ближе ко мне. Конечно, нажав на курок и

выстрелив, я не попала по птице. Я задела вазу на шкафу, существо уклонилось от пули.

Тревор посмотрел вверх, услышав выстрел.

– Серьезно? – буркнул он. – Это был простой выстрел, – он легко направил пистолет

на потолок и трижды нажал на курок. Он целился в существ в облике птиц. Ясное дело, он

попал каждой птице в живот, крики зазвенели в комнате. Пепел посыпался на кухню от

убитых существ.

Мужчина стоял и скалился с отвращением. Он не знал, как спастись. Существо

думало, что было в ловушке, как ни крути. Тигр и мужчина одновременно прыгнули на

нас. Я нажала на курок, целясь в мужчину, услышала два оглушительных крика. Я

глубоко вдохнула и повернулась к Тревору, пепел летал по комнате.

– Котенок был плохой, – Тревор кашлял, вытирая пистолет о футболку.

– Ты убил его? – спросила я, в густом пепле не было видно. Я осторожно убрала

пистолет в задний карман.

Тревор рассмеялся.

– Убил ли я его? Да, как и пятерых до него.

Я уперла руки в бока.

– Последнего убила я, – возразила я. Вечно он присваивал себе славу.

– Просто повезло, – буркнул Тревор, мы вошли в темную гостиную. Свет мигнул,

когда он включил его. Я раскрыла рот, увидев в комнате около десяти летучих мышей.

Энтузиазм Тревора охватил меня, когда он увидел черных летающих существ. Без

предупреждения около пяти оказалось рядом со мной. Шипение звучало в моих ушах

вместе с выстрелами. Тревор быстро убил пятерых в стороне, попадая каждой пулей, но

другие пять окружили мою голову.

– Тревор, – вопила я. – Помоги немного, – я размахивала руками, пытаясь прогнать

мышей.

– Не могу, – ответил Тревор, его пистолет целился близко ко мне. – Хочешь, чтобы я

попал по тебе?

Мыши скалили острые зубы. Я почти видела слюну, капающую с кончиков. Я

быстро вытащила пистолет и замахнулась на них. Две мыши упали на пол от моего удара,

Тревор пристрелил их. Оставалось еще три, и Тревору нужно было перезарядить пистолет.

Я ощущала, как зубы впиваются в мою кожу. Жар прилил к лицу, боль обожгла руку.

– Тревор! – завопила я, плечо кровоточило. Существа оставляли зараженные раны, и

мне потребуется противоядие Джека. Тревор бегал по комнате. Его паника заполнила мой

разум, пока он бегал. Его взгляд упал на метлу в углу. Он подбежал и схватил ее. Тревор

стал отгонять мышей от моих волос. Они улетели к дивану, и Тревор застрелил их, подняв

последние вопли. Диван и вся гостиная были в пепле, когда мы закончили.

– Покажи, – Тревор бросил метлу в гостиной. Он коснулся ладонями моего плеча.

Маленькие следы зубов остались на коже, кровь стекала по руке. Я заметила, что кожа

вокруг раны стала медленно зеленеть. Почему я всегда была ранена в конце? Казалось,

злые существа приходили за мной.

Я скривилась, он коснулся кожи возле раны.

– Плохо дело, – заявил Тревор, убрав руки. – Летучие мыши могли казаться

крутыми. Бэтмен – супергерой, например.

– Бэтмен – человек, Тревор, – я скривилась от боли. – Летучие мыши – звери.

– Да, но вокруг Бэтмена всегда летали мыши. Они были с ним милы.

Я закатила глаза. Я страдала, а он говорил о Бэтмене.

– Потому что он Бэтмен, идиот.

Дверь хлопнула, и я посмотрела на кухню. Мы с Тревором медленно прошли в уже

освещенную кухню, держа оружие перед собой. Дастин и Джек стояли со своим оружием.

Их эмоции изменились, когда они увидели мою окровавленную руку. Удивительно, что

Тревор не переживал из–за моей раны, но Тревор обычно думал только о себе.

– Что случилось? – охнул Джек.

– Одно из существ укусило меня, – я скривилась, коснувшись руки. – В облике

летучей мыши.

Джек призвал шприц с желтой жидкостью.

– Глубоко вдохни, – приказал Джек и вонзил шприц в мою рану, ввел противоядие. Я

скривилась, он вытащил иглу из моей руки. Джек перевязал мое плечо, чтобы остановить

кровотечение.

– Все комнаты проверили? – спросил Дастин у Тревора.

Тревор почесал щеку.

– Ну, – он замолк. – Не все.

Джек хмуро посмотрел на Тревора.

– Какие проверили.

– Эм, – Тревор лепетал под весом грозных взглядов Джека. – Гостиную и кухню.

Дастин закатил глаза.

– Что так медленно?

Тревор прищурился.

– Я мог быстрее, но тогда Аманду съел бы заживо большой тигр.

Джек раскрыл рот.

– Тигр?

– Да, – продолжил Тревор. – Не котик, Джек. У него были большие когти и зубы.

Дастин сунул руки в карманы. Его ружье висело на плече, как обычно.

– Почему бы вам не проверить дом, а я останусь тут с Амандой, – предложил Дастин,

выдвигая стул для меня.

Он знал, что колено убивало меня, но не мог прочесть мысли. Я села, устав от всего,

что случилось. Джек и Тревор пошли наверх, чтобы закончить проверку дома. Мы с

Дастином были слабее всех в бою. Казалось, мы были в семьях только за дары. Без них

было бы сложнее понять, где существа и демоны.

– Ты в порядке? – спросил Дастин, садясь на стул рядом со мной. Я ощущала его

привычную тревогу.

Я кивнула.

– А ты? – он знал, что я намекала на его разум.

Дастин пожал плечами.

– Я–то могу спать, – он жалел меня, и мне не нравилась жалость.

– Это моя жертва, чтобы быть в этой семье, – ответила я.

Дастин придвинулся ближе.

– Не стоит так жертвовать.

– У меня нет выбора, – пробормотала я. – Ты–то знаешь, – он впился в меня

взглядом. Он почти читал меня, но не мог из–за барьера в моей голове. Дастин нежно

скользнул ладонью по моим пальцам, посылая заряд энергии по моему телу.

Я посмотрела на его руку поверх моей. Дастин был спокоен, но в глубине его

ощущался трепет. Я посмотрела ему в глаза, увидела небольшую улыбку на его лице. Она

медленно пропала, печаль пропитала его тело.

– Мы жили в боли, Аманда, – прошептал Дастин. – Пять лет мы не могли управлять

способностями, а теперь можем. Тебе не нужно больше ни дня тратить на страх себя. Мы

трудились и преодолели боль.

Я смотрела на коричневый пол на кухне. Мы были худшими врагами для себя. Если

мы сдадимся, и дары захватят нас, мы умрем. Они поглотят нас, и у нас пропадут души.

Мы много раз хотели сдаться, пока росли, хотели отпустить и покончить с жизнями, но

знали, что должны быть сильными ради друг друга. Дастин был причиной моей жизни, и я

была причиной, по которой он сегодня был здесь.

– Что мне делать? – спросила я, глядя ему в глаза. – Я не могу одолеть это, придется

принять это.

Дастин хотел ответить, но Джек и Тревор спустились по лестнице. Дастин убрал

руку с моей, когда они вошли.

– Готово, – сообщил Тревор, бросая Джеку пистолет. – Я – убивающая машина! –

Тревор спрыгнул со ступенек, Джек убрал пистолет в руке, пока шел к нам на кухне. Мы с

Дастином отдали ему оружие, Тревор прислонился к стойке на кухне.

– О, нет, – пробормотал Дастин и встал. Он смотрел в сторону входной двери. Джек

рассеял оружие и с подозрением посмотрел на Дастина.

– Что там? – спросил Джек, прозвенел дверной звонок.

– Кто–то заказал пиццу? – Тревор улыбнулся и пошел к двери.

Дастин закатил глаза, я ощущала, как его эмоции переходят в раздражение.

Я стиснула зубы и попыталась встать. Боль вспыхнула в колене, стрельнула по телу.

Дастин посмотрел на меня, заметил боль на моем лице. Он обвил рукой мою талию, чтобы

поддержать меня.

– Кто там? – прошептала я, пока Тревор и Джек шагали впереди нас к двери. Мы с

Дастином осторожно шли в ту же сторону.

Он покачал головой.

– Будет плохо.

Я не это спрашивала, но это было лучше молчания. Мы дошли до двери и ждали,

пока Джек откроет ее. Его любопытство проникало в меня. Его ладонь сжала ручку,

повернула ее, и стало видно двух мужчин. Мои глаза расширились, я поняла, что это –

полиция. Двое мужчин в форме стояли напряженно на нашем крыльце. Дастин был прав.

Ничего хорошего из этого не выйдет.

– Здравствуйте, – вежливо заговорил Джек. Брат был потрясен, но быстро взял себя в

руки и принялся действовать.

Подозрение офицера усилилось, когда он увидел нас.

– Вы – Джекария Челси? – хрипло спросил мужчина.

Джек кивнул. Другой коп был младше на вид. Ему было за двадцать, как Джеку и

Дастину. Его темно–каштановые волосы покачнулись, когда он повернул голову к

старшему офицеру.

– Мы думали, вас похитили, – сказал старший мужчина. – Соседи переживали за

вашу семью.

Джек пожал плечами.

– Мы навещали друзей семьи в Колорадо. Пришлось выезжать срочно, мы не успели

никому сказать.

Искренность Джека поражала меня в этом разговоре. Дастин крепче сжал мою

талию, чуть не отпустив перед этим. Я посмотрела на него, он успокаивающе смотрел на

меня. Я, казалось, что–то ощутила, какую–то эмоцию, которую еще не испытывала, но

проигнорировала ее, его эмоции захватили мое тело. Тревога скользнула по спине.

– Что привело вас сюда? – спросил Тревор.

Младший офицер прищурился, глядя на Тревора.

– Мы услышали выстрелы и подумали, что кто–то ворвался в дом.

Другой полицейский смотрел на комнаты за нами.

– Где ваши родители? – хрипло спросил он. Его взгляд замер на части кухни, что

было видно. Пепел покрывал пол там, куда он смотрел. Паника Дастина перекрыла все

мои чувства.

Джек громко кашлянул, чтобы крупный полицейский повернулся к нему. Он слабо

улыбнулся и все объяснил:

– Наши родители тоже отправились в Колорадо, но мы захотели домой, и они

отпустили нас, а сами остались.

Полицейский младше стиснул зубы.

– Это все хорошо, но не объясняет выстрелы и пепел на полу.

– Мы можем войти? – спросил старший.

Нерешительность Джека ужалила меня.

– Конечно, – ответил он, впуская их. Мы прошли на разбитую кухню. Рты офицеров

раскрылись, когда мы все вошли туда.

– Что случилось? – спросил старший.

Джек пожал плечами.

– Мы пришли домой меньше часа назад, пепел был на полу. Я не знаю, откуда он.

Старший прижал ладонь к подбородку в размышлении.

– Может, дети развлекаются, – заявил он.

Другому такой ответ не понравился.

– А выстрелы? – выдавил он.

– О, – Джек замолчал, пытаясь придумать ложь.

Дастин вмешался, пока Джек все не испортил.

– В комнате Аманды были крысы, и мы убили их ружьем Грегори Челси.

Мужчины повелись на это. Было полезно знать их мысли. Впервые офицеры

посмотрели на меня.

– Что с вами случилось? – спросил младший, глядя на мое перевязанное плечо.

Я хотела ответить, но Дастин снова вмешался.

– Она ударилась о шкаф и порезала руку.

Они легко поверили Дастину. Джек посмотрел на входную дверь, а потом на

полицейских.

– Если нет проблем, я хотел бы заняться уборкой. Как видите, у нас много работы, –

сообщил Джек.

Они одновременно кивнули.

– Ладно, мы не будем мешать, – сообщил старший. Джек и Тревор проводили их до

двери, Дастин задержал меня на кухне.

Я слышала, как колотится его сердце, моя голова кружилась.

– Почему ты не дал мне объяснить, почему я ранена? – удивилась я.

Дастин посмотрел на меня.

– Ты врешь хуже всех в мире, – от его улыбки на моем лице появилась тень улыбки.

– Нет, – возмутилась я.

Дастин тихо рассмеялся.

– Ладно, – сдался он. – Хуже всех в Нью–Джерси. Так лучше?

– Намного, – мило ответила я. Эмоции Дастина стали счастливыми, и мое тело

загорелось с ним. Хлопнула дверь, Джек и Тревор вернулись в разбитую кухню.

Тревор сунул руки в карманы.

– И теперь нам ждать, пока Маратака убьет родителей, или мы будем искать его?

Джек смотрел на пепел на полу, размышляя. Он поднял взгляд на нас.

– У меня есть план, но он может не сработать. Это единственный шанс найти

родителей.

Тревор согласно кивнул.

– Сделаем это, – он хлопнул моего брата по спине. – Я знал, что у тебя будет план.

– Ты его даже не выслушал, – рявкнула я.

– Ну, – Тревор ухмыльнулся, – если Джек все продумал, мы это сделаем. Мы всегда

действуем по плану Джека.

Это было так. Джек придумывал все время идеи и решения за нас, и он принимал

сложный выбор. Джек был нашим лидером, пока не было Грегори, и мы его слушались.

Вдруг эмоции Дастина стали враждебными. Он смотрел мимо Джека. Дастин явно

читал его мысли, и Джек думал о плане. Когда Дастин посмотрел в глаза Джеку, я поняла,

что план не безопасный. Дастин никогда еще не перечил Джеку, и теперь он едва

сдерживал гнев.

– Ни за что, – выдавил Дастин. – Мы не можем это сделать, Джек. Это слишком

опасно.

Джек стиснул зубы.

– Мы должны. Это единственный способ.

– Нет! – завопил яростно Дастин. – Твой отец не позволил бы этого, и я так не хочу.

Джек подошел к Дастину, отпустившему меня. Я вяло опустилась на стул на кухне.

– Ты забыл о нашей цели, Дастин? – спросил зло Джек. – Мы должны найти

родителей и убить Маратаку! – его лицо стало краснеть.

Дастин покачал головой.

– И ты готов пожертвовать сестрой, чтобы убить это существо?

Мой рот раскрылся. О чем они говорили? Джек никогда не подставил бы меня, если

не стал мстительным. Но я знала брата лучше всех, он бы так со мной не поступил. Да?

Дастин хмуро смотрел на Джека.

– Это ты забыл о цели. Мы должны держаться вместе, жить вместе и сражаться

вместе! Ты погубишь Аманду, чтобы отомстить Маратаке! И знаешь, что, Джек? Я этого

не позволю! – его гнев душил меня. Я быстро овладела даром и подавила гнев Дастина.

Дастин обычно так не взрывался, и это означало, что он на пределе ярости.

Джек толкнул его в грудь, чтобы он отошел.

– Я сделаю, что захочу, Дастин! Я главный, и мы найдем родителей, даже если

придется рисковать!

– Нет! – заорал Дастин, толкая его в грудь. Гнев Джека вспыхнул пылающей

ненавистью.

– Не говори мне, что я могу, а чего – нет, – закричал Джек. – Это ты ошибаешься,

Дастин.

Дастин покачал головой, действия Джека вызывали у него отвращение.

– Нет, – оскалился он. – Ты.

Смятение Тревора кипело во мне. Он смотрел то на Дастина, то на Джека.

– Кто–то объяснит мне, в чем дело? – никто не ответил Тревору. Враждебность в

комнате давила мне на голову. – Опять мы с Марвином в одиноком мире, – буркнул

Тревор.

– Джек, – выдохнула я. – Что такое? – я не хотела верить, что брат навредит мне. Я

не могла в это поверить.

Дастин сильнее нахмурился, глядя на Джека.

– Даже не думай, Джек! Если ты приблизишься к ней, я убью тебя, – пригрозил он.

О чем Дастин говорил? Слезы выступили у меня на глазах. Джек хотел убить меня?

В этом не было смысла, моя голова кружилась от смятения.

Джек взглянул на меня.

– Это единственный способ, Аманда, – сообщил он. – Мы должны так сделать, или

мама с папой умрут.

Слезы стекали по моим щекам.

– О чем ты говоришь, Джек?

Дастин покачал головой.

– Хватит управлять ею. Она не согласится.

Джек не слушал Дастина и повернулся ко мне.

– Мы видели родителей только в твоих снах, – он замолчал на миг. – И мы можем

понять, где они, только по твоим снам.

Мои глаза расширились.

– Погоди, – сказала я, – ты хочешь, чтобы я уснула и нашла, где держат маму с

папой?

Джек кивнул, Дастин нервно водил руками по волосам.

– Только так мы узнаем, где они, – заявил Джек, бросая в мой разум бомбу.

– Но, – я обдумывала возможности. – А если я не вернусь? А если Маратака убьет

меня, и я не узнаю, где они?

Дастин стиснул зубы. Этого он боялся.

– Ничего не будет, Аманда, – сказал Джек. – Дастин сможет слышать твои мысли, он

убедится, что ты в порядке.

В прошлый раз не сработало. Дастин лишь ощутил, что я с Маратакой, но не знал,

что происходит. Он сказал, что ничего не слышал в моем разуме. Обычно, когда человек

видел сны, у него возникали мысли, но у меня их не было. Я словно была в другом

измерении.

– Нет, – процедил Дастин. – Я так не сделаю, потому что я не дам ей так рисковать

собой. Ты не знаешь, что произойдет, Джек, в прошлый раз в машине я не смог разбудить

ее. Что ты сделаешь, если я не смогу и в этот раз?

Джек задумался на миг. У него не было ответа. Джек думал об одном: как убить

Маратаку. Не важно, какой ценой, чем нужно жертвовать, он не остановится, пока не

уничтожит это существо.

Тревор почесал челюсть.

– Если подумать, Дастин, – сказал он. – Других вариантов нет. Если Аманда не

сможет, наши родители умрут.

Дастин хмуро посмотрел на него.

– Она может умереть там, и тогда наши родители точно умрут. Я не буду рисковать,

потому что я не смогу жить до конца жизни только с вами, болванами.

– Эй, – возмутился Тревор, скрестив руки на груди. – Я болваном себя не считаю.

Если на то пошло, лучше зови меня мистер Бонд или мистер Пауэрс… Остин Пауэрс.

Дастин прижал ладони ко лбу в недовольстве.

– Поверить не могу, вы согласны на это. Что с вами такое?

Слезы лились по моим щекам. Если я сделаю это, могут произойти две вещи. Я могу

вернуться целой, зная, где Маратака держит родителей. Но я могу и не проснуться. Я

умру, умрут родители, и Дастин останется с Джеком и Тревором. Если это произойдет,

Дастин сделает с собой что–то ужасное. Он не сможет жить с фактом, что помог убить

меня.

Если я не стану спать ночью, мир все равно будет трястись. Мне придется жить с

фактом, что я убила родителей. У меня был шанс спасти их, а я дала им умереть. Все так

просто. Я знала, что должна сделать. Выбор был лишь один. Я жертвовала самым

большим – жизнью.

Я смотрела на пол, зная, что от реакции Дастина сдамся. С его эмоциями уже было

сложно, но его взгляд убьет меня.

– Дастин, – тихо выдохнула я. – Я должна это сделать.

– Нет, – упрямо сказал Дастин. – Не должна. Мы тебя не заставляем, Аманда.

Я смотрела на пол, слезы застилали глаза.

– Дастин, – я провела рукой по глазам. – Я хочу это сделать.

Боль Дастина пропитала каждый дюйм моего тела. Он словно думал, что я предала

его. Может, так и было. Мы обещали друг другу биться до конца, а я бросала его. Когда

Дастин сказал Джеку стрелять в него, мне было больно от осознания, что Дастин хотел

умереть, а теперь он ощущал это ко мне.

– Аманда, не делай этого, – взмолился Дастин, садясь рядом со мной. – Это может

тебя убить. Прошу, не надо, – он прижал ладонь к моему бедру, чтобы его эмоции

пошатнули мое решение. Дастин коснулся моей щеки другой рукой, поднимая мою

голову. Мне пришлось смотреть ему в глаза, и его боль терзала меня внутри. Я не видела

его таким расстроенным уже давно.

– Дастин, – прошептала я. – Дай мне сделать это. Мне нужно сделать это для

родителей.

Дастин опустил голову.

– Я знаю, ты хочешь быть частью семьи, Аманда, но не так, – он поднял голову. – Ты

нужна мне здесь.

Я слабо улыбнулась ему.

– Я никуда не ухожу, Дастин, – рассмеялась я. – От меня так легко не избавиться.

Дастин прижался лбом к моему.

– Аманда, – выдохнул он, его ладонь подвинулась выше на моем бедре.

Джек скрестил руки, как Тревор.

– Думаю, нам всем лучше идти спать. Это к лучшему, – сообщил он.

Дастин отодвинулся от меня и убрал руку с ноги.

– Я остаюсь с ней на ночь, если что–то случится, – сказал Дастин Джеку. –

Останемся в одном доме.

Джек одобрительно кивнул. Это было хорошей идеей. Если мы разделимся, будем

уязвимее. Мы знали это, и с Дастином никто не спорил.

– В твоей комнате чисто, Аманда. Там не было существ, – сказал Джек, идя к

гостиной. – Я уберу в остальном доме.

Тревор поднялся по лестнице.

– Я посплю в твоей комнате, Джек, – Тревор зевнул. Он пропал из виду, не получив

ответа.

Джек посмотрел на меня.

– Вы справитесь? – он впервые переживал.

Возмущение Дастина усилилось от слов Джека. Он думал, что если бы Джек

переживал за меня, он бы не заставил меня так рисковать.

– Да, – сказала я. – Я буду в порядке.

Джек кивнул, пытаясь убедить себя, что я права. Он отвернулся к гостиной, и Дастин

встал. Он нежно прижал руки к моей спине и под ногами, чтобы поднять меня. Дастин

осторожно нес меня по ступенькам. У моей комнаты я заметила, что все по–прежнему.

Темное дерево заполняло пространство, моя королевская кровать стояла на месте.

Дастин опустил меня у кровати. Он нервно сунул руки в карманы.

– Хочешь надеть пижаму?

Я кивнула. Голова все еще кружилась после ссоры Дастина и Джека.

– Поможешь дойти до ванной? – тихо спросила я.

Без ответа он обвил меня рукой и помог добраться. Ванная была на чердаке у моего

шкафа. Отец построил ее для меня, когда мама была беременна. Сначала ванная была

синей, ведь они ждали мальчика, но все пришлось изменить, когда они увидели, что я –

девочка.

Пока я не вошла, Дастин нежно сжал мое запястье.

– Не забудь открыть разум.

Я прислонилась к рукомойнику.

– Как только выйду из ванной.

Он кивнул и закрыл дверь, оставляя меня одну. Я решила принять душ. Существа

были грязными. Они были чистыми, пока мы не убили их. Мои пальцы скользнули по

порезам на животе, пода стекала по моему телу. Они почти зажили. Три следа были на

животе, но не такие заметные, как раньше. Я выключила душ и надела пижаму – шорты и

мешковатую футболку. Я закончила вытирать волосы полотенцем, открыла дверь и

вышла, хромая, в комнату. Дастин сжимал голову, лежа на краю моей кровати. Он был в

штанах от пижамы и простой белой футболке. Пока он не расстроился, я ослабила барьер,

открыла дверь для телепатии Дастина. Он быстро вошел в мой разум, обыскал его. Я легла

на другой стороне кровати и смотрела на потолок. Дастин убрал руки из–под головы.

– Ты в порядке? – спросил он, приподнявшись. Мое тело болело, и я не знала, как

справлюсь. Я глубоко вдохнула, пытаясь расслабиться.

– Да, – соврала я, глядя на доски над собой.

Дастин придвинулся ближе на кровати.

– Ты не должна делать это, Аманда. Ты можешь отступить.

Его голос жалил мое тело. Как он мог думать обо мне сейчас? Только Дастин думал

обо мне, а не о цели в жизни.

– Аманда, – прошептал он. – Ты не должна это делать. Отступи, – зачем он

повторял? Он был настойчив во всем.

– Не могу, – прошептала я, повернув голову к нему. – Мне нужно сделать это,

Дастин.

Он тут же помрачнел от горя. Он придвинулся ко мне и коснулся моего запястья.

Перевернув руку, он стал обводить надпись на латыни пальцами.

– Я не хочу, чтобы ты оставила меня, – тихо сказал он.

Как мне ответить на это? Я тоже не хотела оставлять его, но у меня не будет выбора,

если я погибну. Сердце забилось быстрее в груди. Я соврала бы, если бы сказала, что не

боялась. Моя жизнь взлетела в воздух, и я падала в ужасе.

Дастин сел на своей стороне.

– Я тут, Аманда, – успокаивающе сказал он. – Я никуда не ухожу.

Я знала, и от этого было сложнее. Я глубоко вдохнула, расслабляя тело, и открыла

глаза. Дастин лег на спину. Его ладонь обхватила мою руку, пока мой разум блуждал. Я

должна была сказать ему последнее, пока не оставила его.

«Обещай, что если я не выберусь, ты продолжишь сражаться. Обещай, что ты

продолжишь жить, не пострадаешь из–за меня. Мне нужно знать, что ты забудешь обо

мне, Дастин. Мне нужно знать, что ты не будешь думать обо мне и жалеть о том, через что

мы прошли. Мне нужно, чтобы ты оставил меня».

– Хватит, – выдохнул Дастин. – Я не оставлю тебя, и я не смогу забыть тебя, Аманда.

Я открыла глаза и посмотрела на потолок.

– Прошу, Дастин, – я вздохнула. – Просто скажи, что сможешь жить без меня.

– Нет, – процедил он, – я такое не пообещаю. Хватит делать вид, что ты собираешься

умирать, это не так. Я этого не допущу, ясно?

Я закрыла глаза, слезы бесшумно текли по моим щекам.

– Ты не сможешь спасти меня, Дастин. Ты даже Джеку это сказал, так что не ври

мне.

– Я не могу перестать думать о тебе, Аманда. Это невозможно, – его голос дрогнул,

все усложняя.

«Зачем ты так со мной, Дастин? Мне нужно знать, что ты не зациклишься на моей

смерти. Я не могу быть причиной твоей депрессии, если умру, и я не буду причиной твоей

смерти».

Сердце Дастина словно разбилось пополам.

– Плохо дело, – сообщил он. – Ведь если ты умрешь, умру и я.

Я прижала ладони к глазам, слезы лились по лицу.

– Нет, – всхлипывала я. – Не говори так, – но если бы мы поменялись местами, я

говорила бы так же.

Дастин сел на моей кровати.

– Ладно, – выдавил он. – Я пообещаю сегодня только одно.

Мои слезы прекратились на миг, он смотрел мне в глаза. Я ощущала, как его душа

соприкасается с моей, и все мои чувства дико кружились. Его ладонь нежно вытирала

слезы, пока он говорил:

– Обещаю, что если ты умрешь, я никогда тебя не забуду. Я люблю тебя больше всех

в мире, и я обещаю любить тебя до конца своей жизни, – он лег, и я не успела ответить. –

Теперь поспи. Я тебя не оставлю, – заявил он, глядя на потолок.

Я больше не могла спорить. Если я умру, я не хотела, чтобы последними были злые

слова. Я закрыла глаза, тело стало легким и сонным. Я не спала довольно давно, и это был

мой шанс наверстать упущенное. Мысли стали неразборчивыми, я засыпала.

Это будет сложнее всего в жизни. Я должна пожертвовать собой ради родителей.

Если я не справлюсь, мы все умрем. Если я справлюсь, все выживут. Наша судьба была в

моих руках, это ужасно пугало. Винтеры и Челси должны жить вечно. Я не хотела быть

той, что разрушит наследие, что существовало тысячи поколений. Аманда Челси не будет

известна как девушка, убившая своих родителей. Если я не справлюсь, никто не знал, что

будет. Мир окажется в хаосе, Челси и Винтеры будут разделены. Мы не остановим зло на

Земле. Если я провалюсь, я уничтожу весь мир, и я не могла умереть с таким бременем.

Глава 12

Жар прилил к моему лицу, обжигая желанием бежать. В этот раз было иначе. Я

видела не только тьму и огонь. Казалось, с каждым появлением тут это измерение

становилось четче. Я замечала мелочи во тьме. Свечи горели в углу комнаты, цветы

лежали на дне сцены. Пол становился выше, где заканчивались цветы, они были у сцены.

Я услышала странное рычание, четыре далеких голоса проникли в мои уши.

– Аманда, – позвал мужчина. – Уходи. Маратака близко. Прошу, Аманда, уходи.

Я тут же узнала его. Это был мой отец, Грегори Челси. Я не понимала, как скучала

по нему, пока он не обратился ко мне.

Другой мужчина заговорил грубее, чем отец.

– Она не хочет уходить, Грегори. Думаю, наши сыновья намеренно послали ее сюда.

Он словно говорил с отвращением. Я быстро узнала Киллиана. Его сразу выдало

понимание наших действий.

– Милая, – закричала мама. – Уходи скорее. Ты не знаешь, на что способно это

существо.

Я увидела их четко. Впервые за много недель я увидела родителей и Киллиана. Они

были привязаны к трем деревянным стульям на сцене. Тьма окружала заложников, и я не

могла различить ничего вокруг или за ними. Я видела только Грегори, Ребекку и

Киллиана, привязанных к стульям. Я снова уловила низкое рычание, но в этот раз ближе.

Нужно было спросить, где они, и уходить. Как мне вырваться из сна? Я не знала, но

должна была узнать, где они. Я открыла рот, но звуков не было.

– Где вы? – губами спросила я у отца.

Он покачал головой, не понимая меня.

– Аманда, просто уходи. Что бы ни сказал Джек, не делай этого.

Киллиан встревожился и сильнее разозлился.

– Поверить не могу, что наши сыновья так глупы, – яростно пробормотал он.

Грегори посмотрел на него, а потом перевел взгляд на меня. Его эмоции стали

паникой, рычание было четче, чем их голоса.

– Замолкните, – оскалился Маратака. Я впервые увидела его, но, как и с родителями,

все вокруг него было черным. Маратака был в облике мужчины. Он решил, видимо, что в

облике человека удобнее всего. Хоть он был человеком, некоторые черты не вязались с

этим.

Участки его кожи были из склизкой чешуи на теле и лице. Они сияли темно–

красным, когда на них блестел огонь. Кусок был на щеке, от этого он менее походил на

человека. Может, у Маратаки были проблемы с превращением из рептилии в

млекопитающее.

Его глаза сияли красным, как чешуя.

– Я думал, что увижу тебя снова, юная Челси, – он демонически улыбнулся мне. Я

пыталась вырваться из сна, но тело не двигалось, не уходило в другую реальность. Ноги

дрожали от страха. Я не хотела радовать Маратаку своим страхом, но ничем не управляла.

– Уходи, Аманда, – закричал отец. От недовольства существа насчет него мое сердце

забилось еще быстрее.

Маратака повернулся к отцу.

– Я сказал: тихо! – едко закричал Маратака. – Ты убьешь свою дочь, Грегори Челси,

если не замолкнешь, – существо повернулось ко мне.

Инстинкты говорили пятиться, но ноги не слушались. Их словно приклеило. Это не

была я. Мои нервы шалили, но не настолько. Маратака добрался до меня. Я ощущала его

гадкое дыхание, его тело было очень близко.

Он зловеще улыбнулся.

– Не переживай, Челси, – громко сказал он. – Тебе не будет… очень больно.

Ногти его были длиннее обычных. Они стали гадкого желтого цвета и воняли хуже

его дыхания.

– Эта ловушка для твоего блага, – холодно объяснил он. – Я бы не хотел, чтобы ты

сбежала.

Его ноготь коснулся моей щеки. Он обвел щеку, говоря тихо, но родители могли его

слышать:

– Такая чистая, – проурчал он. – Я думал, Маяком будет кто–то, как ты.

– Не трогай ее, – оскалился отец. – Тебе нужна не она.

Маратака хмуро взглянул на него и повернулся ко мне. Он окинул взглядом мое

тело, холод побежал по спине.

– О, думаю, она, Грегори. Она была в пророчестве. Чистая, милосердная, очень

красивая, а еще у нее самое большое наследие, известное среди сверхъестественного.

Презрение Киллиана сдавило меня. В этот раз не из–за Джека, Тревора и Дастина.

Он презирал Маратаку всеми фибрами души, и его отвращение не умещалось в нем.

– Идиот, – рявкнул Киллиан. – Ты не знаешь, о чем говоришь. Она – не часть нашего

наследия.

Маратака не повернулся к нему. Его ногти обводили мое лицо, пока мое тело

застыло в его ловушке. Я не могла ничем пошевелить, дать отпор. То, что Киллиан не

считал меня Челси, ранило мое эго, но это я могла пережить.

Маратака улыбнулся, показывая острые зубы.

– Она из ваших. У четверых метки, – он жестоко рассмеялся и повернулся к

Киллиану. – И кто теперь не знает, о чем говорит?

Рот Киллиана раскрылся от шока. Они не знали, что мы были поколением, которого

все ждали, а теперь поняли это. Родители и Киллиан явно знали о метках, раз не спросили

у Маратаки, о чем он. Сколько еще они не рассказывали нам?

– Нет, – прорычал Грегори. – Не трогай ее. Можешь убить меня.

Существо повеселило это.

– Ты уже у меня, Грегори. И ты – не лучший вариант для торга.

Мама разрыдалась. Мое сердце разбилось на миллион осколков. Я не понимала, о

чем они говорили. Я была девушкой из пророчества? Родители не говорили об этом.

Маратака убрал руку от моего лица.

– Милое колено, – ухмыльнулся он. Его ладонь задрала мою мешковатую футболку,

чтобы открыть следы его когтей. – Вижу, я оставил на тебе большой след.

– Не тронь ее, – повторил отец. Его голос из угрожающего стал умоляющим.

Существо отпустило мою футболку.

– Как думаешь, зачем она мне, Грегори? Точно не для чаепития.

– Она ничего не будет с тобой делать, – беспомощно сказал Грегори.

Маратака несогласно покачал головой.

– Это девушка, Грегори. Ты не понимаешь, что она может, а я не могу так рисковать.

Ваша семья убивала мою поколениями, теперь моя очередь. Поверь, я буду рад убить

Винтеров, Челси и Маяк.

– Не нужно убивать ее, – закричал Киллиан. – Она тебе не угроза.

– Тут я не соглашусь, – Маратака коснулся моего запястья. – Она – самая большая

угроза для меня и всего вокруг меня.

Ладонь существа убрала прядь волос мне за ухо. Он склонился ко мне, его сила

захлестнула все мои ощущения.

– Ты будешь моей, – прошептал мне на ухо Маратака. – Моим лучшим достижением.

Мое сердце бешено колотилось. Его сила туманила зрение. Душила разум. Если я не

покину сон сейчас, то точно умру. Его ладонь полезла под мою футболку на спине.

Существо ощутило порезы там, радость его ударила меня по груди.

Мама закричала изо всех сил, оглушая меня. Маратака повернулся к ней. Его глаза

вспыхнули красным, он пошел к Ребекке. Зачем она закричала? Мама теперь была в

опасности из–за меня. Я должна была вырваться из транса. Он приближался к маме, рыча

под нос, двигаясь к концу сцены.

– Как ты посмела прервать меня, – оскалилось существо.

Мои ноги дрогнули. Я вырвалась из его хватки, тело снова двигалось. Маратака

повернулся, поняв, что я разрушила его ловушку.

– Нет, – прорычал он. – Не двигайся, или я убью твою мать.

Я поняла, что нужно замереть. Жизнь матери была важнее моей.

– Аманда, – выла она. – Беги, прошу, просто беги отсюда.

Существо улыбнулось, думая, что поймало меня.

– Она не уйдет, Ребекка. Это слабость Челси. Вы всегда считаете себя героями и всех

спасаете.

Его чешуя замерцала от свечей. Глаза Маратаки вспыхнули красным, и он прыгнул

ко мне. Я закрыла инстинктивно глаза. Я ждала его атаки, но ничто не происходило. Я

медленно открыла глаза и увидела Дастина. Его ладонь лежала на моей щеке.

– Аманда, – прошептал он. Я моргнула пару раз и пришла в себя. Я прислонялась к

деревянному изголовью, эмоции Дастина затопили мое тело. Его тревога была приятнее

криков матери или силы Маратаки.

Он коснулся моей ладони.

– Ты в порядке? – тихо спросил он.

Мои глаза были большими от страха, сердце билось быстрее прежнего.

– Наверное, – выдохнула я. – Просто… не могу поверить…

– Что такое? – спросил Дастин.

Я поежилась, вспомнив, как Маратака коснулся моего тела. Я ощутила столько

информации, но не знала, где он держал родителей.

Дастин покачал головой.

– Ты не смогла увидеть, где они?

– Да, – пробормотала я. – Они были в черном облаке. Я видела лишь родителей и

Маратаку.

Он сжал мою ладонь, пытаясь успокоить. Мне стало легче, пока я говорила.

– Что ты узнала?

– Ну, – я не смотрела ему в глаза, – Маратака сказал, что я – некий Маяк, но наши

отцы перечили ему. Не знаю, пытались они так меня защитить, или я не девушка из

пророчества.

Дастин напрягся. Я была уверена. Он стиснул зубы, посылая смятение в мою голову.

– Они пытались так отогнать Маратаку, – сказал Дастин. В его голосе была нотка

ярости, но я не понимала, почему.

Я покачала головой.

– Маратака был уверен, что я – та девушка.

– Нет, – процедил Дастин, подтверждая мои мысли. – Ты – не та девушка, Аманда.

– Откуда ты знаешь о пророчестве?

Дастин стиснул зубы.

– Я не знаю, – ужасно соврал он. Обычно он врал хорошо, но тут провалился. – Ты

сказала мне о девушке и Маяке.

Я покачала головой.

– Ты знаешь что–то, – заявила я, убрав его руку со своей. Я слезла с кровати и

похромала к ванной.

– Что ты делаешь? – спросил Дастин, вскакивая с моей кровати.

Почему все мне врали? Всю жизнь мне врали, а теперь правда всплывала, а я могла

лишь поражаться. Родители как–то предали наследие, мне было суждено нечто большее, и

нас хотело убить существо. Я хотела уйти навсегда. Я уже не могла это терпеть.

– Ты не… – Дастин умолк. Тело болело хуже, чем когда я ходила с вывихом.

Казалось, Маратака, касаясь меня, оставил желание убить. Мне это не нравилось.

Мое лицо пылало.

– Я что? – выдавила я. Я ощущала нечто большее, чем гнев. Все в семье предали

меня, и я не понимала, какой была моя жизнь. – Просто скажи правду.

Взгляд Дастина смягчился.

– Я не могу, – выдохнул он. – Прости, но твой отец запретил нам.

Я прислонилась к стене у шкафа.

– Все изменилось, Дастин, – сказала я. – Уверена, отец понял бы.

– Нет, – ответил Дастин. – Он не позволил бы. Грегори говорил, что нельзя

рассказывать, даже если случится что–то такое. Твой отец против, и я хотел бы

рассказывать, даже если бы мог.

Это ранило больше, чем слова об отце.

– Что? – мой голос дрогнул, слезы лились по лицу. – Почему не сказал бы? Ты был

мне лучшим другом.

Дастин подошел ко мне ближе.

– Потому что, Аманда, – прошептал он, – девушка в пророчестве не должна знать о

своем будущем. Я не могу разрушить пророчество, как бы близки мы ни были.

Я не могла смотреть на него. Я зажала рот рукой и беспомощно плакала. Дастин

выбрал пророчество, а не меня. Как я могла доверять ему. А если в пророчестве ему

нужно было убить меня?

– Нет, – выдохнул он. – Я бы не ранил тебя, Аманда. Поверь мне, – он приблизился.

Дастин коснулся моего запястья, пытаясь успокоить. Слез полилось еще больше. Все,

через что мы прошли, было ложью.

– Не надо, – всхлипнула я. – Я ненавижу тебя, – крикнула я и сползла по стене на

пол. Его сердце разбилось, и все мое тело заполнила печаль.

Он опустился рядом со мной.

– Аманда, – прошептал он. – Ты так не думаешь.

Я хотела так сказать, но сомневалась. Из всех в мире я ненавидела его меньше всех.

Все во мне болело. Почему я была той девушкой? Я хотела, чтобы мне было суждено

победить на выставке картин или в спорте, а не быть связанной с Маратакой и другими

сверхъестественными существами. Дастин взял меня за запястье и с подозрением смотрел

на него.

– Аманда, – быстро сказал Дастин. – Тебе нужно успокоиться, – я посмотрела на свое

запястье, пока слезы лились из глаз. Он ощущал мой быстрый пульс. Из–за эмпатии мое

сердце и без того билось быстрее, так что теперь, видимо, биение было быстрым даже для

меня.

В груди клокотала боль.

– Я… не могу, – пролепетала я, всхлипывая.

– Прошу, Аманда, – Дастин коснулся моего плеча. – У тебя быстрый пульс, тебе

нужно успокоиться. Иначе будет паническая атака.

Звучало неплохо. От панической атаки я не смогу дышать и отключусь. Дастин и

Джек не смогут отвезти меня в больницу, и я умру.

– Нет, – приказал Дастин. – Хватит так думать. Успокойся! – я дышала все быстрее. –

Аманда, глубоко вдохни и попробуй успокоиться.

Я пыталась, но задыхалась. Тревога Дастина была далекой за моими эмоциями.

– Я… не могу, – выдавила я. Дастин знал, что нужно вмешаться. Он устроился

рядом. Он коснулся моей щеки, вытирая слезы, но я знала, что это бесполезно. Я не

ощущала его, и я медленно теряла воздух.

– Нет, – сказал с нажимом Дастин. – Останься со мной, – он прижался ко мне телом.

Я слышала его медленное биение сердца, пока мое колотилось. Его ладони гладили мою

спину под футболкой, касаясь заживающих ран. Эмпатия ощутила укол тревоги, но лишь

это.

– Дастин, – выдавила я. Я задыхалась от своих эмоций. Может, так и не плохо

умереть. Я не буду больше ни о ком переживать. Никакого бремени, сражений,

пророчеств.

– Аманда, борись, – прошептал Дастин. – Ты нужна мне здесь.

Я задумалась, нужна ли я была для другого плана, о котором мне не рассказали, или

потому что он хотел меня в своей жизни. От этого сердце забилось быстрее. Он убрал

руки с моей спины.

– Хватит, Аманда, – потребовал Дастин. – Я ничего не затеваю у тебя за спиной. Ты

нужна мне в моей жизни. Я не могу жить без тебя.

Голова кружилась. Дастин пропадал из виду. Я не ощущала его панику. Тело

подхватили и куда–то понесли. Сердце запнулось, и все замедлилось.

– Джек, – сказал Дастин издалека. – Коснись ее.

Через пару минут я умру. Я была уверена. Обрывки мыслей летали в голове. Я не

могла даже думать связно. Я не ощущала тело, казалось, я смотрела, как Джек касается

чужого запястья.

Тут же взрыв смятения и тревоги раздался в моей голове. Я села на кухонном столе,

вдыхая воздух. Джек прижимал ладонь к моему запястью, проверяя, оправилась ли я от

панической атаки. Я четко увидела Джека в пепле от уборки в доме. Дастин стоял рядом с

ним с той же тревогой на лице. Дастин знал, что эмоции Джека были сложнее, чем у него.

Джек много держал в себе, и потому у него эмоции были сильнее, чем у обычного

человека.

– Ты в порядке? – спросил Дастин в миллионный раз за ночь. Я была в порядке, ага.

Просто увидела родителей, привязанных к стульям, пока существо мучило их, а теперь

узнала, что все мне врали всю жизнь. Что тут плохого?

Дастин стиснул зубы. Джек прищурился, глядя на Дастина.

– Что случилось?

– Я объясню позже, – пробормотал Дастин.

Я хмуро посмотрела на него.

– Нет, – сказала я. – Почему не сказать сейчас? А потом объяснить мне, что мне

делать со своей жизнью.

Джек стиснул зубы, как Дастин. Он нервно взглянул на Дастина.

– Откуда она знает?

Дастин покачал головой.

– Не знает. Маратака рассказал немного, но она не знает.

Я сползла со стола, опираясь на здоровую ногу.

– Почему бы не рассказать мне, Джек?

Дастин смотрел на мое колено, его тревога заглушила эмоции Джека.

– Сейчас не время, Аманда, – грубо заявил Джек. – Что было во сне?

Ему был важен только сон. Вряд ли он вообще переживал за меня, когда я умирала,

Джек хотел знать о Маратаке, и если бы я умерла, я бы не смогла ему рассказать. Моя

жизнь была ужасной.

Дастин посмотрел на меня.

– Это не так, – сказал он. – Джек волнуется за тебя.

Я нахмурилась.

«Дал бы мне умереть», – Дастин открыл рот, но Джек прервал его.

– Я переживаю за тебя, но сейчас родители в опасности, и их надо найти.

– Тебе плевать на родителей, – с отвращением сказала я. – Тебе только нужно убить

Маратаку.

Джек несогласно покачал головой. Он мог говорить все, что хотел, но я знала,

почему он так хотел найти родителей.

Дастин тяжко вздохнул.

– Она видела только родителей и Маратаку. Остальное было черным.

– Но стало четче, – отметил бодро Джек, – раньше ты ничего не видела.

Я пожала плечами.

– О, – вспомнила я. – Папа злится на вас.

– Почему? – спросил Джек и помрачнел, поняв ответ.

– Не знаю. Почему бы тебе не сказать?

Он хмуро посмотрел на меня.

– Нет, – гнев кипел в его животе. Его лицо смягчилось. – Почему бы тебе не

отдохнуть?

Мы с Дастином пронзили его взглядами.

– С ума сошел? – сказал Дастин. – Она чуть не умерла, а ты хочешь, чтобы она

вернулась в сон?

– Да, – сухо ответил Джек.

Дастин хотел сказать что–то гадкое, но обычно он избегал ругательств, пока не

выходил из себя.

Тревор перебил наш разговор, безумно закричав и прибежав по лестнице в трусах с

Суперменом.

– Я пылаю! – кричал Тревор, бегая вокруг Джека. – Потушите огонь.

Я истерически смеялась, глядя, как Тревор без огня бегает по кухне.

– Встать, упасть и покатиться, – сказал он себе, упал на пол и стал кататься. –

Уберите его с меня!

– Ты не горишь, – смеялся Джек, глядя, как он ударяется о стену, пока катается.

Тревор не прекращал.

– Я горю, – вопил он. – Потушите огонь.

Дастин улыбнулся и прошел к раковине на кухне. Он набрал чашку воды.

– Точно хочешь это, Тревор? – Дастин пытался подавить смех.

– Я горю, придурок, – вопил он. – Конечно, я хочу воды.

Дастин улыбнулся и вылил чашку на Тревора. Мокрый Тревор быстро встал и убрал

черные волосы с лица.

– Спасибо, брат, – он прислонился к стойке кухни.

Я пыталась подавить улыбку.

– Ты расскажешь, что случилось?

– Я думал, вы не спросите, – ухмыльнулся Тревор. – У меня было видение. Но в этот

раз оно казалось реальным, словно меня впустили в мое видение.

– Маратака, – пробормотал Джек. – Играет с нашими дарами.

Тревор кивнул.

– Это меня не беспокоило, пока не появился огонь. Я словно горел заживо, – может,

это исцелит его от одержимости… хотя вряд ли.

– Куда мы отправляемся? – может, он увидел родителей.

Тревор покачал головой.

– Только это тебя волнует, да? Меня потушил только Дастин. А если я увижу, как

меня съедает зверь? Вы тогда мне поможете? – выпалил он.

Я закатила глаза.

– Да. Тревор, я помогу тебе, когда тебя будет съедать зверь.

– Спасибо, – ответил Тревор. – Я видел бухту Ньюарк у портов. Демон летел по

воздуху. Рядом была бочка с огнем, и бездомные грели так руки.

Дастин вскинул брови.

– Так огонь был от… бездомных и бочки?

Тревор нахмурился.

– Я и не говорил, что все было драматично. Или мне сочинить для тебя что–то

жуткое?

Джек вскинул руки, пока Дастин кипел от злости.

– Ладно, – Джек пытался их успокоить. – Мы отправимся к берегу, но когда все

поспят. Нам не нужна усталость в важный день.

Было почти пять утра. Стоило отправляться сейчас. Мне было не по себе от мысли,

что я снова увижу страдания родителей.

– Стоит поехать сейчас, – предложил Дастин. – Так мы успеем убить демона и

вернуться домой.

Тревор кивнул.

– Звучит неплохо.

Джек покачал головой.

– Нет, нам нужно отдохнуть.

Дастин сорвался. Он подошел к Джеку и сжал кулаки.

– Клянусь, Джек, ты хочешь только навредить ей, – заявил Дастин.

Джек покачал головой. Я не могла терпеть их ссоры. Это меня терзало на клочки.

– Все хорошо, – я пошла, хромая, к лестнице. – Я посплю.

– Нет, – закричал Дастин. – Я не позволю.

Мое лицо пылало от раздражения.

– Не важно. Ты мною не управляешь, Дастин, и я буду делать, что хочу.

Дастин крепко сжал мое запястье.

– Я сделаю все, чтобы ты этого не делала. Ты можешь не выжить в этот раз.

– Ладно, – сказала я. – Скажи, что у меня за судьба.

Дастин стиснул зубы.

– Только не это.

Смятение Тревора о том, как я узнала, что я – Маяк, росло в моей голове. Джек знал,

чем это кончится, стоял и смотрел.

– Тогда нет, – я вырвалась из хватки.

Дастин вздохнул.

– Дай хоть помочь подняться по лестнице.

– Все хорошо. Я и сама дойду до комнаты.

Я врала. Каждый шаг был ножом в колене. Жуткая боль появилась в голове, и

эмоции Дастина выросли дальше его привычной тревоги. Я добралась до комнаты,

ощутила Дастина за собой. Я решила сделать то, о чем пожалею. Быстрые решения у меня

обычно были глупыми, но это казалось хорошим. Я построила барьер в голове, закрывая

от Дастина мысли, встала на обе ноги и побежала в ванную, заперла за собой дверь.

Я услышала, как он подбежал к запертой двери.

– Аманда, – он застучал в дверь. – Открой разум или дверь.

– Нет, – заорала я, подходя к ванне. Я включила воду, и шум перекрыл крики

Дастина.

Он застучал снова.

– Черт, Аманда, открой дверь, – яростно кричал он.

Вода заполнила ванну, и я встала в ней в одежде. От горячей воды поднимался пар.

Это меня сразу успокоило, но мне нужно было уйти. Я знала, что поступок казался

безумным, но не могла жить с предательством семьи. Моя жизнь была далеко от меня, это

убивало меня.

Я медленно опустила голову под воду и не слышала Дастина. Я считала, пока голова

плавала. Раз, два, три, четыре, пять… интересно, сколько я так продержусь? Десять,

одиннадцать, двенадцать, четырнадцать… Тринадцать я пропустила как несчастливую

цифру, что было печально для того, кто пытался убить себя. Я не помнила уже, когда

перестала считать. Вроде, дошла до сорока. Руки схватили меня за плечи и вытащили из

воды.

– Что ты творишь? – спросил Дастин в ужасе от моих действий.

Я вытерла воду с глаз и села в ванне.

– А на что похоже? – едко парировала я.

– Ты сказала, что не оставишь меня, – тихо сказал Дастин. – Мы же давали

обещание?

– Разве? – слезы выступили на глазах, но я сдержала их. – Ты говорил, что все мне

расскажешь, и я тоже. Это не так, почему тогда это должно отличаться?

Дастин покачал головой и сел у ванны.

– Не нужно убивать себя.

Я прищурилась.

– Забавно, Дастин, ведь именно ты понимаешь, как это ощущается.

Он отвернул голову от меня. Его эмоции пылали, он смотрел на дверь.

– Это было давно, Аманда, и я говорил тебе так не делать, – он покачал головой. –

Зачем тебе так делать?

Я хотела пропасть с Земли. Это был мой ответ, но не настоящая причина.

Я смотрела ему в глаза.

– Я потеряла тебя и потеряла волю к жизни, – выдохнула я. – Только из–за тебя я не

сделала это годы назад, и теперь у меня нет никого, так что это казалось неплохим

решением.

Его сердце сжалось в груди.

– Я у тебя еще есть, – прошептал он. – Я никуда не ушел.

– Так скажи мне правду! – закричала я. – Если ты так меня любишь, скажи, что мне

суждено.

– Не могу.

Я стиснула зубы.

– Тогда мне пора умирать, – я стала опускаться под воду, но он схватил меня за руку.

– Джек! – громко позвал он. – Джек, иди сюда!

О, нет, только брата мне не хватало. Это было слишком. Я встала и выбралась из

ванны. Джек прибыл к порогу с Тревором.

– Что случилось? – спросил Джек, проходя в ванную.

– Скажем так, она не пошла спать, – холодно сказал Дастин. Я перестала ему

доверять. Он выдал меня моему же брату.

Глава 13

Джек раскрыл рот, поняв, о чем Дастин говорил.

– Все, – заявил он. – Мы едем к берегу.

– Нет, – я скрестила руки на груди. – Я не хочу. Езжайте без меня.

Джек покачал головой.

– Нет уж. Ты с нами.

– Ты меня не заставишь, Джек, – заявила я. – Мне восемнадцать, я могу поступать,

как хочу.

Джек крепко сжал мою руку. Я пыталась вырваться из его хватки, но это было

невозможно.

– Заставлю, – сказал Джек, потащив меня в мою комнату.

– Но я мокрая, Джек, – жаловалась я. – Я не могу так сесть в джип. Я замерзну.

– Переоденешься на заправке.

Он все продумал. Я не могла никак парировать, лишь биться, пока он не сдастся, но

это была плохая идея.

Я ударила его в пах, и он упал на пол и отпустил меня.

– Подлый удар, Аманда, – заявил Тревор, склоняясь к Джеку, Дастин побежал за

мной. Боль в колене была помехой, но я терпела. Он загнал меня в угол на кухне между

дверью и шкафчиками. Я подняла чашку, воду из которой Дастин вылил на Тревора.

– Нет, – выдохнул Дастин.

Я замахнулась в сторону его головы, он пригнулся.

– О, да, – я бросила чашкой, он отбил ее рукой. Я успела побежать к двери. Я

повернула ручку, Дастин схватил меня за талию. Я стала отбиваться ногами в воздухе,

пытаясь вырваться.

– Просто сдайся, – сказал Дастин.

Джек и Тревор добрались до двери, пока я вырывалась из рук Дастина.

– Держишь ее? – спросил Джек, открывая дверь.

Дастин закинул мое тело на плечо.

– Пусти меня! – закричала я.

– Да, – ответил Дастин Джеку. – Она никуда не убежит.

Дастин и Джек вышли, Тревор держался сзади.

– Стоило делать так чаще, – ухмыльнулся Тревор. – Ты вывела Лоис Лейн на новый

уровень.

– Иди т… – начала я. Конечно, Дастин не любил, когда я ругалась. Джеку и Тревору

можно было, но когда я пыталась выругаться, он вмешивался.

Дастин ущипнул меня за руку.

– Тихо, Аманда, – потребовал он.

– Я тебя ненавижу, Тревор, – пробормотала я.

Тревор похлопал ладонью по груди.

– Это ранит, Аманда. Я думал, мы – лучшие друзья, как горох и морковь. Плохое

сочетание. Не люблю овощи. Как пирог и глазурь. Как тебе это?

Я закатила глаза, Дастин бросил меня на заднее сидение джипа. Джек открыл дверцу

водительского сидения и сел за руль.

– Можно мне рядом с водителем? – спросил Тревор у Джека.

– Да, – буркнул он. – Ты будешь тут, потому что ты не удержишь Аманду.

Тревор прищурился.

– Она не такая сильная, – пробормотал он.

Дастин забрался на заднее сидение рядом со мной.

– Тут ты ошибаешься, Тревор.

Я скрестила руки на груди.

– Просто оставьте меня тут гнить, – сказала я им.

Джек повернул ключи, завел машину. Его эмоции были спокойными, это злило меня

еще сильнее.

– Ты – не еда, Аманда, – бодро сказал Тревор. – Ты бы не сгнила тут, даже если бы

мы тебя бросили.

– Ид… – начала я, но Дастин зажал мне рот рукой.

– Думаю, она хотела сказать что–то приятное, – возмутился Тревор. – Типа

«идеальный Тревор» или «идеальный денек».

– Сомневаюсь, – сказал Дастин.

Глаза Тревора расширились.

– Думаешь, она хотела выругаться? Это ужасно, Дастин. Аманда бы так не сделала, –

Тревор повернулся ко мне. – Так ведь?

Я хотела показать ему жест рукой, но Дастин убрал руку от моего рта и перехватил

мою ладонь.

– Как тебе это? – Джек бросил Дастину призванные наручники.

– Ни за что, – я скрестила руки на груди. Так он меня пленницей не сделает.

Дастин посмотрел на меня. Печаль тут же наполнила мое тело.

– Не усложняй, прошу, – Джек ехал, глядя на дорогу. Утренний свет выглядывал из–

за деревьев.

– Зачем меня сковывать? Я не выпрыгну из движущейся машины.

– Сделай это, – приказал Джек. – Не верь ей.

– А я не верю вам, – парировала я.

Я почти ощутила, как Джек закатил глаза. Тревор рассмеялся. Он точно шутил в

голове.

– Все хорошо, Аманда, – сказал Тревор. – Можешь думать, что ограбила банк, и

полиция тебя поймала.

– И мне должно стать лучше?

– Ну, – продолжил Тревор, – ты всегда хотела помочь нам, так сделай вид, что

помогала нам, и тебя за это сковали.

– Это подло, – я придвинулась ближе к двери. Дастин сразу придвинулся ко мне.

– Эй, не обзывай мои фантазии. Зови их загадочными или заманчивыми, но не

подлыми.

Я не хотела думать о фантазиях Тревора. Кто знал, какие глупости были в его голове

весь день? Еда была первым вариантом, а потом девушки.

– Аманда, – взмолился Дастин, – просто вытяни руки.

– Нет уж, – заявила я, отодвигаясь к двери. Дастин оставался рядом.

– Прошу, Аманда, – сказал он еще раз.

Я хмуро посмотрела на него.

– Я надеру тебе зад, если ты меня коснешься, – пригрозила я.

– Слышал, Дастин? – рассмеялся Тревор. – Она надерет тебе зад.

Дастин провел руками по волосам. Его нерешительность были такими четкими, что

сдавили мое тело.

– Джек, что мне делать? – спросил Дастин.

Джек смотрел на дорогу, но взглянул в зеркало заднего вида на миг. Я знала, он

посмотрел на меня, проверял, угроза я для него или нет. Я хмуро посмотрела на него. Как

он мог так со мной? Я была его родней.

– Делай это, – грубо потребовал Джек.

– Придется силой, – добавил Дастин, чтобы Джек знал все детали.

Джек кивнул.

– Делай, как нужно.

Дастин бросился на меня, я вскинула руки, защищаясь. Он схватил их, подвинул мое

тело на сидении. Дастин оказался на мне, поднял руки над моей головой. Я пыталась

вырваться из его крепкой хватки на запястьях и теле.

– Пусти, – я подняла здоровое колено, пытаясь сбить его с себя.

– Уймись, Аманда, – пыхтел он, я ударила его изо всех сил в живот. Его хватка на

запястьях ослабла. Я использовала шанс. Я толкнула его руками, пиная. Дастин схватил

меня за руку и прижал к сидению. – Я не хочу тебе вредить, – прошептал он. – Поддайся,

и все закончится.

– Расскажи о пророчестве, и это закончится, – едко рявкнула я.

Тревор рассмеялся.

– Дастин не рассказал бы, даже если бы ты умирала, Аманда, – отметил Тревор. – Он

не говорил тебе правду всю жизнь, так с чего говорить сейчас?

Дастин тяжело дышал на мне. Тревор был прав. Дастин не сказал бы мне правду,

даже если бы я была в ужасной опасности, но я не хотела, чтобы он победил. Я не

сдавалась. Я буду биться до конца. Я скрестила руки на груди, чтобы он не мог сковать

меня.

– Джек, – позвал Дастин надо мной. – Это безнадежно. Она не дает сковать себя.

Джек взорвался яростью.

– Хватит, Дастин! Ей восемнадцать, она худая. Тебе двадцать, и ты мускулистый.

Используй силу.

– Да, Дастин, – сказала я. – Используй силу, – я знала, что это толкнет его с края. Он

не любил, когда я так делала.

– Ладно, – процедил он, схватил мое запястье. Я пыталась убрать его руку свободной

рукой, но его другая ладонь сжала ту руку. Он поднял мои руки над головой, как раньше.

У меня был хороший план. Когда он потянется за наручниками на полу, я выберусь из его

хватки и буду свободна. Но он догадался о моих мыслях, не читая их.

– Джек, – позвал он. – Кто–то должен помочь мне, иначе она вырвется.

Джек съехал на обочину пустынной дороги. У меня был еще один козырь, но я

хотела сделать так в отчаянной ситуации. Пока Дастин давил на меня телом, я решила

исполнить план. Я застонала от боли, стараясь призвать всю агонию в голос.

– Дастин, – стонала я, закрывая глаза как от боли. Джек медленно открыл дверцу. Он

не любил такие моменты у меня.

– Что? – растерялся Дастин. Он не понимал, откуда у меня боль. Его тело было на

мне, и я должна была ощущать его эмоции.

Тревор повернулся к нам.

– Она врет, Дастин.

– Откуда тебе знать? – безумно спросил Дастин. Его ладони сжимали мои руки.

– Потому что Аманда терпела бы боль, пока не стало бы невыносимо. Она бы не

признала, что ей больно, – объяснил Тревор.

Дастин посмотрел на меня.

– Ты мне врешь?

Я молчала, но он знал, что ответ – да. Джек открыл мою дверь и схватил мои

запястья.

– Сядь, Аманда, – прикачал Джек.

– Не могу. Ты держишь мои руки, – проворчала я.

– Ладно, – он отпустил мои запястья. Дастин держал наручники. – Дай это.

Дастин бросил их Джеку и медленно слез с меня. Я села, но меня схватил Джек. Он

застегнул наручники на моем запястье и на дверной ручке.

– Что? – охнула я. Джек сказал, что выпустит меня переодеться на заправке. Что это?

– Прости, Аманда, – сказал Джек не виновато. – Но это для твоего же блага.

Он вернулся за руль и поехал по дороге. Эмоции Дастина жалили мое тело. Он

впервые принял факт, что я ему не доверяла. Он прислонился к своей дверце и смотрел в

окно.

– Тревор, звони Доджеру, – приказал Джек.

– Зачем? – хрипло спросил Дастин.

– Доджер найдет информацию, – объяснил Джек. – Нет времени на библиотеку.

Дастин понял, что нам нужно сделать, но это не означало, что он был рад.

– Джек, – мои зубы стучали. – Мне холодно. Мы можем остановиться, чтобы я

переоделась?

– Это ты пыталась себя убить, – Джек призвал одеяло. Он бросил его назад. Я

укуталась им одной рукой, как могла.

– Эй, Доджер, – заговорил Тревор по телефону Джека. – Поищи демона. Ладно… да,

демон. Описать? У него крылья, он в облике человека. Да, человек с крыльями. Где он?

Эм… бухта Ньюарк над водой. Да… жду.

Тревор включил громкую связь, чтобы все слышали Доджера. Мы ждали, Тревор

запел.

– Я жду Доджера, – ужасно пел он, – утром я Байонне. Да, мы ждем Доджера,

ушедшего за книгой. Оливер… – Тревор замолк. – Слова кончились.

– Хорошо, – послышался голос Доджера. – Я нашел демона.

– Кто он? – спросил Джек.

– Фокалор, – ответил Доджер. – Один из водных демонов. Фокалор топит людей и

корабли. Он описывается как мужчина с крыльями грифона.

– Грифона? – растерялся Дастин.

– Да, – ответил Доджер, – существо с телом льва и крыльями орла.

– Значит, мужчина с крыльями орла, – сказал бодро Тревор. – Убьем его.

– Как это сделать? – спросил Дастин.

– Это просто, – продолжил Доджер. – Фокалора можно убить огнем. Как только

огонь заденет его тело, он загорится и взорвется, и ничего не останется.

Джек вздохнул.

– Придется стрелять огненными стрелами.

– Да, – обрадовался Тревор, – это моя фишка.

– Вообще–то, твоя фишка – пистолеты, – сказал Дастин. – Не стрелы.

– Ладно, – буркнул Тревор. – Моя вторая фишка.

Доджер кашлянул, привлекая их внимания.

– Аманда там? – спросил он. Я покраснела, он меня вспомнил.

– Нет, – сказал Джек. Я открыла рот, но Дастин зажал мой рот рукой. – Ее тут нет.

– О, – расстроился Доджер. – Я просто хотел передать привет.

– Конечно, – буркнул Джек. – Нам пора.

– Ладно, пока.

– Пока, – ответил Тревор и завершил вызов. – Это было полезно.

Дастин убрал руку с моего рта.

– Почему мне нельзя было ответить? – спросила я холодно. – И что, если Доджер

узнал бы, что я в машине?

– Ты под домашним арестом, Аманда, – сообщил Джек.

– За что? – жар прилил к лицу. Если кого и нужно было наказать, то Джека. Он меня

сковал.

– Ты пыталась убить себя, – сказал Джек. – Хотела ударить Дастина железной

чашкой, а еще напала на меня в спальне.

– Ты все запомнил.

Джек молчал. Он смотрел на дорогу и ехал. Это была худшая наша поездка. Не из–за

того, что мои руки были прикованы к двери, а потому что я осталась одна. Я не могла

никому доверять, это было доказано. Мой брат приковал меня к джипу нашего отца. Пора

было обдумать отношения.

Пейзаж снаружи менялся. Чайки летали в небе, мы приближались к гавани. Воздух

тут был свежее, чем у нашего дома, и солнце било по нам. Я глубоко вдохнула чистый

воздух, проясняя ощущения.

Мы приехали к гавани, и я все узнала. Тут наши отцы работали для жизни. Корабли

покачивались на воде. Джек остановился у большого моста, где бегали люди. Он был над

бухтой, справа был порт с грузовыми кораблями. Если прищуриться, можно было увидеть

Байонну за водой. Утром машин не было, но люди грузили вещи на корабли. Джек понял

это, завел машину и остановил ее подальше. Он выбрался из джипа с Дастином и

Тревором.

– Ладно, – Джек призвал бинокль и дал Тревору. – У меня есть план, но он

рискованный.

– Отлично, – буркнул под нос Дастин.

Джек не слушал его.

– Тревор, ищи фокалора в небе биноклем, мы с Дастином создадим отвлечение.

– Зачем оно вам? – поинтересовалась я.

Джек повернулся ко мне и прищурился.

– Не твое дело, Аманда, ведь в этот раз ты не сражаешься с нами.

Я закатила глаза. Это было низко. Он не мог сказать, потому что я не сражалась? Это

было ужасно даже для Джека.

Тревор поправил бинокль.

– Зачем нам отвлечение?

– Идиот, – буркнул Дастин. Джек был возмущен глупостью Тревора.

Тревор пожал плечами.

– Что? Я не понимаю.

Джек схватил его за волосы и зашептал что–то быстро на ухо. Он закончил, Тревор с

подозрением посмотрел на меня, и Дастин стукнул его по лицу.

– Не смотри на нее, – приказал Дастин. Отвлечение было связано со мной. Мне

почему–то казалось, что они нуждались во мне, а не хотели уберечь.

Джек продолжил план:

– Мы с Дастином побежим по мосту, Тревор будет стрелять по фокалору отсюда, –

Джек призвал Тревору лук, колчан и спички.

Мост тянулся милями, они будут бежать и уклоняться от ударов фокалора, пока

Тревор не попадет по нему. Это могло длиться вечно или закончиться быстро. С Тревором

никогда не знал наверняка.

– А мне сидеть тут и ждать вас? – возмутилась я.

– Ага, – ответил Джек. – И не нарывайся на беду.

Куда еще сильнее? Запястье было приковано к дверце машины. Я никуда не могла

уйти. Джек и Дастин пошли к мосту. Тревор поднес бинокль к глазам.

– Вижу, – сказал мне Тревор, садясь на капот джипа. – А он уродец.

Я прищурилась, заметив черную точку. Мне это напоминало птицу, но с биноклем

было видно лучше. Тревор зажег конец стрелы спичкой. Она загорелась, пламя было

ярким. Тревор поднял лук, готовый стрелять, но произошло кое–что ужасное. Вдруг на

побережье пошел дождь. Я попыталась отцепить руку от дверцы, но это не работало.

Крыша джипа была убрана, и все промокло, а стрела потухла.

– Тревор, – позвала я. – Я промокаю.

– Тихо, Аманда, – Тревор пытался зажечь еще одну спичку. – Ты уже мокрая.

Дождь усилился, поднялся ветер.

– И как ты зажжешь стрелу в такой ливень? – спросила я под звуки грома.

– Поверь мне, – еще одна спичка потухла. Поверить ему? Ха. Это было не смешно. Я

не могла им доверять.

Я увидела, как Джек и Дастин убегают от нас. Странно, я не видела, чтобы фокалор

нападал на них. Я не понимала, зачем они так спешат. А потом увидела его. Быстрого, как

молния, демона, что бросился к мосту. Фокалор был ближе к Джеку и Дастину, чем ко мне

и Тревору. Отвлечение сработало, он не знал, что Тревор пытался его убить. Тревор все

же зажег стрелу. Он выстрелил в фокалора. Он попал, но стрела потухла раньше.

Пронзительный вопль ударил меня по ушам, когда стрела попала. Фокалор взмыл в

небо, повернулся к нам. Джек и Дастин повернули. Они в панике бежали ко мне как

можно быстрее. Отвлечение не работало, как надеялся Джек, но я могла побыть немного

без них.

Хуже было то, что я не могла двигаться. Если фокалор решит убить меня, я окажусь

в ловушке, потому что брат приковал меня. И чья это была вина?

– Блин, – выдохнул Тревор, пытаясь зажечь стрелу. – Не работает, – его безумный

голос сказал мне, что мы в беде. Спички задувал ветер и дождь. Мы промокли из–за

фокалора. Я знала, что он управляет водой, но это было слишком. Он мог создать тайфун

и убить нас, если бы хотел. Доджер сказал, будет просто. Ага. Наоборот.

Фокалор полетел к мосту. Он встал в паре футов от Тревора.

– Винтер, – крикнул он. – Так ты меня не убьешь.

Тревор прищурился. Лицо демона было как у человека, но глаза и нос напоминали

птицу. Крылья были черными, напоминая, что он был созданием тьмы. Молния ударила

по кораблю справа от нас. Повалил дым. Мне было не по себе от мысли, что кто–то умер

из–за этого демона. Желудок сжался от ярости и гнева.

– Видишь, – рассмеялся фокалор. – Я управляю небом и водой. Я непобедим.

Забавно, что демоны всегда так говорили. Они считали, что их нельзя убить, хоть это

было не так.

Джек и Дастин бежали к нам издалека. Тревор слез с машины и бросил спички, лук и

стрелы на переднее сидение. Он открыл бардачок и вытащил черный пистолет. Он

выстрелил в фокалора.

Пуля попала ему в лоб, но через пару секунд след пропал. Доджер был прав.

Только огонь мог убить фокалора. Истерика Тревора проникала в меня. Фокалор не

бросился на Тревора. Он смеялся над ним. Он взглянул на Джека и Дастина. Я ощутила

смятение и интерес фокалора. Он посмотрел на меня, и я знала, что он все понял. Фокалор

понял, почему Джек и Дастин были в другой стороне.

– Ты, – прорычал фокалор. – Нет, я думал, он убил тебя. Почему ты еще жива? –

фокалор рычал и верещал одновременно, кровь стыла от его голоса. Я ударила

наручниками по двери, пытаясь сломать их. Я попыталась вытащить ладонь через

металлическое кольцо. Я скривилась, струйка крови потекла по запястью. Я осторожно

вытащила ладонь и перебралась на переднее сидение. Дождь заливал все, включая мою

уже мокрую пижаму.

– Аманда! – кричал Дастин, быстро направляясь к джипу. – Аманда!

Джек следовал за Дастином. Они были близко, но недостаточно. Вопль фокалора

скоро утихнет, и он нападет на меня, Маяк, самую большую угрозу. Я взяла спички и

ударила одну по коробку. Они так промокли, что не зажигались. Коробок пропитался

водой. Мне нужны были сухие спички. Я открыла бардачок и нашла еще пачку. Внутри

была лишь одна спичка. Джек и отец не могли оставить больше? Я осторожно ударила

спичкой по коробку, поднесла стрелу к огоньку. К счастью, стрела загорелась. Я знала,

что должна спешить, или мы провалимся. Он повернулся к машине, открыл рот,

показывая острые зубки.

– Теперь ты моя, Челси, – оскалился фокалор. – Моя.

Я быстрым движением подняла лук и стрелу. Я направила пылающее оружие на

фокалора.

– Вряд ли, – парировала я. Огонь задел его кожу, и он взорвался. Я закрыла глаза, а,

открыв, увидела Джека и Дастина у машины. Дождь пропал, когда фокалор разлетелся на

кусочки.

– Как ты выбралась из наручников? – выдавил Джек. Конечно, он не гордился, что я

убила демона. Нет, Джека беспокоило лишь то, что я снова нарушила правила.

Я подняла левое запястье без надписи на латыни. Ручеек крови стекал по руке.

Дастин покачал головой.

– Зачем ты это сделала?

– О, простите, – рявкнула я. – Лучше бы меня заклевал демон?

Джек схватил меня за другую руку и вытащил из машины.

– Сядь на место, – приказал он, толкая меня.

– Что такое? – спросила я, потирая запястье.

Джек нахмурился и взглянул на Дастина.

– Ее нужно снова приковать, – приказал он.

– Ладно вам, – возразила я. – Я чуть не умерла из–за этого, и ты хочешь повторить?

Он прищурился.

– Да, – заявил он. – Ты – наибольшая помеха.

Я не смотрела на Дастина. Он уже не поможет. Дастин сел рядом за мной, защелкнул

наручники на моих запястьях. Он сделал тот, что на пораненном запястье, слабее, чтобы

металл не впивался в рану. Джек поехал домой, когда все сели в машину. Мы были

пропитаны водой. Даже сидения промокли.

– Это было ужасно, – заявил Тревор. – Огонь и вода не ладят. Если бы я выбирал, это

был бы огонь. Что хорошего в воде? Ничего не сжечь, никого не убить, если не утопить, а

это долго. Вода – худшее для убийства, а огонь поразителен. Можно попасть по кому–то,

и он взорвется.

Тревор умолк, зазвонил телефон Джека. Он ответил, пока ехал. Он хотел спасти

человека от голоса Тревора. Обычно Тревор болтал, пока человек не вешал трубку.

– Алло? – сказал Джек, глядя на дорогу. – Нет, она недоступна. Да, я передам, что ты

звонил. Пока.

Джек отдал телефон Тревору. Он молчал после этого.

– Джек, – позвала я. – Ты скажешь, кто это был?

Джек покачал головой.

– Не важно, ты с ним говорить не будешь.

Я склонилась, чтобы увидеть телефон на коленях Тревора. Тревор листал список

недавних вызовов, и я читала их. Я почти увидела имя, но Дастин схватил меня за руку и

усадил ровно.

– Сядь, Аманда. Ты себя убьешь.

Это было неплохой идеей. Они вели себя ужасно, а я презирала их за такое

отношение ко мне. Когда мы найдем Ребекку и Грегори, их ждет наказание.

– Что за Джейсон? – спросил Тревор, глядя на вызовы.

– Джейсон звонил? – сказала я. – Я не могу перезвонить ему?

Джек покачал головой.

– Нет, я не хочу, чтобы ты с ним говорила.

– Почему? – возмутилась я. – Джейсон хороший.

Джек стиснул зубы.

– Ты его едва знаешь. Ты встретила его раз в Северной Каролины, и тебе не стоит с

ним говорить.

– Джек, мне восемнадцать, и я могу делать, что хочу, с кем хочу, – яростно

парировала я.

Джек ускорился. Спидометр показывал девяносто миль в час на маленькой дороге. К

счастью, машин больше не было.

– Джек, медленнее, – нервно потребовал Дастин. – Это опасно.

Джек прищурился, ускорившись еще на пять миль.

– Нет, Дастин, – закричал он. – Она думает, что все может, и она думает, что имеет

на это право, потому что ей восемнадцать.

Я уже не была маленькой. Я могла все, потому что мне было восемнадцать. Я не

понимала Джека, и вряд ли когда–то пойму.

– Ладно, Джек, – мягко сказал Дастин. – Замедли машину. Ты же не хочешь штраф?

Придется иметь дело с копами, если ты не уберешь ногу с педали газа.

Джек взглянул в зеркало заднего вида. Было ясно, на кого он смотрел. Мои глаза и

лицо были пустыми, когда наши взгляды пересеклись.

– Зачем ты это делаешь, Аманда? – утомленно спросил Джек. – Ты не знаешь, во что

ввязываешься.

– Так почему не рассказать? Может, я перестану так делать, если пойму, в чем дело.

– Прости, Аманда, – Тревор ответил за Джека. – Мы поклялись молчать. Наши жизни

– плата за твое «право на правду».

– Что? – я запуталась. – О чем ты?

Дастин хмуро посмотрел на Тревора. Похоже, он что–то сболтнул, что мне не стоило

знать.

– Ничего, Аманда, – холодно ответил Дастин. Когда он со мной говорил, лед капал с

каждой буквы.

– Можно хоть немного мне рассказать? Хоть что–то, но правду, – взмолилась я.

– Блин, Аманда! – закричал Дастин. – Правда может тебя убить. Ты не понимаешь?

Зачем тебе это знать, если это тебе навредит?

– Потому что это моя жизнь, Дастин! Мне нужно знать, что мне делать.

– В том и дело, – закричал он, повернувшись ко мне. Его глаза были злыми, эмоции

вырывались из–под контроля. – Ты не должна знать, что тебе делать. Ты не можешь знать,

Аманда. Это все испортит.

– Как это понимать?

Дастин провел руками по волосам.

– Ты такая наивная, – пробормотал он.

Это ранило.

– Вот и нет, – рявкнула я.

– Ты не понимаешь, что у твоих дел могут быть серьезные последствия, – сказал мне

Дастин.

– Я не понимаю, что делаю не так.

Джек перебил нас.

– Ты рискуешь жизнью.

О чем он говорил? Я почти не рисковала. Я спасла себе жизнь в гавани.

– Как моя жизнь связана с разговорами с парнями?

Дастин почесал подбородок.

– Ты не можешь им доверять.

– Будто вам могу, – яростно сказала я.

– Нет, – выдохнул Дастин. – Ты не знаешь, демон ли этот парень, полудемон или

существо. Ты очень уязвима.

– А вы – нет?

Дастин покачал головой, растерявшись от моего вопроса.

– О чем ты?

– Вы не должны говорить с девушками, ведь не можете доверять им, – продолжила я.

– Вы будете уязвимы, ведь не знаете, демоны они, полудемоны или существа.

Дастин закатил глаза.

– Это другое, – буркнул он.

– Разве? – как по мне – одно и то же. Разница была лишь в поле человека. Они были

сексистами.

Джек стиснул зубы.

– Не мы уязвимы.

– Я не уязвима, – возразила я.

– Наоборот, – отметил Дастин. – Ты не понимаешь, что все они за тобой. Не за

Винтерами и Челси. За тобой.

– Почему?

Тишина, но Тревор радостно прервал ее.

– Потому что ты – самая большая угроза всем сверхъестественным существам в

мире.

Дастин и Джек пронзили Тревора хмурыми взглядами. Он всегда рассказывал мне

больше, чем должен был.

– Почему я – наибольшая угроза? – попыталась спросить я. Они молчали. Они мне

больше не ответят.

Мы вот–вот вернемся домой, к поиску родителей. Я не знала, что придумал Джек.

Казалось, мы давно ушли от плана А к плану Е. Сначала я хотела быть частью семьи,

сражаться вместе с ними. Теперь я хотела понять, что мне делать с жизнью. Поиск

родителей был важнее всего, пока мы не поняли, где они были.

Глава 14

– Иди спать, Аманда, – приказал Джек, приковывая меня к постели. Я была

пленницей в своей комнате. Он приковал мое окровавленное запястье к столбику кровати.

– Как мне спать с наручниками?

Дастин стоял рядом с Тревором у моей кровати. Его эмоции были неузнаваемыми.

Может, потому мне было сложно его читать, но я знала, что дело было в том, что он шел

против себя. Он уже не защищал меня и позволил Джеку уложить меня спать.

Джек хмуро смотрел на меня.

– Закрой глаза, и ты уснешь.

Я покачала головой.

– Я не усну по приказу.

Тревор скрестил руки на груди. В его руке все еще был телефон Джека.

– Ты не слышала, когда я сказал, что наши жизни на кону?

– Слышала, – ответила я. – Но я тебя не понимаю.

– Это… – начал Тревор, но Дастин закрыл рот рукой.

– Тревор хотел сказать, что это не твое дело, – соврал Дастин.

Я пыталась вытащить руку из наручника. Острый металл врезался в пострадавшее

запястье.

– Это бред, Дастин, – сказала я. – И если вы меня не выпустите, я…

Дастин убрал руку ото рта Тревора. Он рассмеялся.

– Что? – спросил Тревор.

Я поджала губы.

– Я закричу, – пригрозила я.

– Смешно, Аманда, – Джек прошел к двери моей спальни с Дастином. – Никто тебя

не услышит. Тут всего боятся. Никто за тобой не придет.

Тревор стоял у столика у кровати. Он опустил телефон на край, пока говорил со

мной.

– Все хорошо, Аманда, – попытался успокоить меня он. Да, Тревор успокаивал. –

Овец посчитай и засыпай. О, в рифму. Может, я смогу делать открытки. Я заработаю

миллионы. И у меня будет псевдоним Марвин Сахарок. Как звучит?

Я пыталась смотреть на него грозно.

– Ладно, это слишком, но я придумаю другой, – Тревор бубнил, пока Джек и Дастин

уходили из комнаты. – Как насчет Дорито Эль Чико? Пойдет?

– Эй, Тревор, – мило сказала я. – Не поможешь?

– Что? – с подозрением спросил Тревор. Я подняла прикованное запястье. Он

покачал головой и развел руки, пятясь от кровати. – Нет, Джек меня растерзает.

Тревор вышел и закрыл за собой дверь. Я вздохнула. Это были пытки. Я лежала в

постели, пока они ждали, пока я усну. И что? Я не могла волшебно засыпать, когда они

говорили, еще и прикованной к кровати. Запястье чесалось под металлом. Я попыталась

вытащить руку, но она не двигалась. Джек затянул кольцо так, что оно впивалось в

запястье без движения руки. Я посмотрела на столик и увидела телефон Джека. Тревор

случайно забыл его, пока говорил со мной. Я потянулась к нему. Пальцы едва коснулись

прибора. Я потянулась и почти схватила телефон. Я застонала от боли, пробуя еще раз.

Телефон попал в мою руку, и я притянула его к себе.

Я открыла его и поискала среди номеров. Имена были в списке, но я знала, кому

хотела позвонить. Я набрала номер, услышала гудки. Только бы ответил. Я хотела

поговорить сейчас с кем–то, кроме них троих.

– Алло? – зазвучал его грубый голос.

– Привет, Доджер. Это Аманда.

– О, привет, – его радость была заметной. – Что ты делаешь?

– Ничего, – я посмотрела на наручники. – Выдалась минутка отдыха.

Я представила, как он кивнул.

– Убили фокалора? – спросил он.

– Да, прошло неплохо. Мы его убили, но не сразу, ведь он призвал дождь.

– О, да, – сказал Доджер. – Он управляет водой, но разве это не потушило бы огонь?

– Потому бой длился долго, – добавила я. – Но мы его убили, – мне не хотелось

говорить о демоне или чем–то связанном со сверхъестественным.

– Это хорошо.

– Ага, – я почесала запястье. Я взглянула на руку, кожа была другого цвета. – Твою

мать.

– Что? – Доджер запаниковал. – Аманда, что такое? – его тревожный голос жалил

мое тело.

– Эм… – пролепетала я. – Ничего, я просто… – я пыталась ослабить кольцо, чтобы

металл не впивался в рану, но Джек затянул так, что наручники не двигались. Кожа вокруг

наручников была желто–зеленой, и мне было не по себе от вида.

– Аманда, скажи, что происходит. Может, я могу помочь.

Я задумалась. Может, он и помог бы. Доджер был мне другом, а друзья мне нужны

были.

– Ладно, – выдохнула я. – Что бывает, когда кожа желтеет возле пореза?

– Ты ранена? – с тревогой спросил Доджер.

– Доджер, – прошептала я. – Я не хочу объяснять. Просто скажи, что это.

– Ладно, – он вздохнул. – Порез заражен. Ты порезалась тупым ножом?

– Нет.

– Это был металл? – спросил он.

– Да.

– Ладно, – повторил Доджер. – Думаю, я знаю, что случилось. В гавани был дождь,

да? Может, металл поржавел, и это попало в порез.

Такое могло произойти. Мы переоделись в сухое, вернувшись, но Джек пристегнул

меня к полке. Я не снимала наручники с тех пор, как поранилась, но вряд ли металл так

быстро ржавел. Может, Джек призвал старые наручники, а не новые.

– Что мне делать?

– Укол пенициллина.

Я не хотела звать для этого Джека.

– А если я этого не сделаю?

Доджер ответил не сразу.

– Аманда, просто позови Джека, пусть вколет пенициллин.

– Доджер, просто ответь, – мне не нравилась его уклончивость.

– Ладно, – сказал он. – Заражение распространится, участок онемеет. Позови Джека.

– Не могу.

Я представила его раздражение.

– Аманда, – сказал он. – Если ты не позовешь Джека, я позвоню к вам домой и сам

ему расскажу.

Если он позвонит Джеку, беда будет еще хуже. Кто знал, что со мной сделает Джек?

Он ненавидел, когда я что–то утаивала от него, а этот раз не будет исключением.

– Не надо, Доджер, – быстро ответила я. – Я скажу Джеку.

– Обещай мне, – неуверенно сказал он. Он мне не верил.

– Обещаю, Доджер. Я все ему расскажу.

Доджер замолк на миг и сказал:

– Аманда?

– Да?

– Ты будешь в порядке? – уточнил он.

Я не знала ответа на этот вопрос, но порой правду не говорили, а говорили то, что

человек хотел услышать.

– Да, Доджер, – сухо ответила я. – Я буду в порядке.

Стало слышно голос девушки.

– Доджер, отвези меня к Ханне. Уже пора, идем, – скулила она.

– Прости, Аманда, – извинился он. – Мне нужно отвезти Лиззи к подруге.

– Ладно, – выдохнула я. – Позже поговорим.

– Да, – печально сказал Доджер. – Пока.

– Пока, – я опустила телефон и смотрела на зараженное запястье. С одной рукой

будет плохо. Что сказал бы Тревор. Я почти слышала его голос в голове:

«Ничего, Аманда. Будешь как Капитан Крюк из «Питера Пэна». И хоть он плохой,

все равно круто с крюком вместо руки. Может, девушкам нравятся крюки? С ним можно

делать забавные вещи. Это повод не застилать постель, им можно все открывать. О, это

было бы круто, Аманда. Мне не нужно было бы все время искать открывалку. Я просто

позвал бы тебя».

Я покачала головой, чтобы не думать о Треворе. Может, стоило позвонить

Джейсону. Было сложно увидеть его, я жила в Нью–Джерси, а он – в Северной Каролине.

Но поговорить с кем–то не вредно. Новые друзья не помешают.

Сердце сжалось, я услышала домашний телефон. Только не Доджер. Я сказала, что

позову Джека. Я знала, что плохо врала, но не настолько же! Звон прекратился, кто–то

ответил. Мое сердце забилось быстрее, я попыталась еще раз вытащить руку из оков. Боль

пронзила тело. Я застонала в агонии. Запястье не покидало наручник, и я понимала, что

пропала.

– Аманда! – закричал Джек снизу. Может, если я притворюсь спящей, он не будет

кричать? Я села у изголовья и закрыла глаза. Шаги стучали по деревянной лестнице.

– Погодите, – сказал Дастин, когда они вошли в мою комнату. – Думаю, она спит.

– Нет, – буркнул Тревор. – Она только что звонила Доджеру. Как она могла уснуть за

две минуты?

– Из–за тебя, – яростно сказал Джек. – Зачем ты дал ей телефон?

Я представила, как расширились глаза Тревора.

– Я же сказал, что не знал, что оставил его тут. И не я заразил ее запястье.

– Это было случайно, – возразил Джек. – Мне нужно было убедиться, что она не

наделает глупостей.

– И не убьет себя, – пробормотал Тревор. – Кто бы так сделал? Это так глупо.

Ярость Дастина проникла в мое тело. Обычно эмоции Джека были сильнее, но тут

Дастин победил.

– Молчи, Тревор, – прорычал Дастин. – Ты не знаешь, о чем говоришь.

Тревор опешил.

– Ого, кто вступился. Ты влюбился в маленькую Аманду?

Я ощущала взгляд Дастина. Эмоции Джека кипели у меня в животе. Он боялся

услышать ответ Дастина. Если Дастин скажет да, Джек взорвется от гнева.

– Нет, – ответил Дастин. – Но не нужно так о ней говорить.

Джек успокоился после ответа Дастина.

– Что нам делать? – спросил Тревор у Джека.

Я не знала, что сделает Джек дальше. Я слышала шум в стороне. После двух минут я

потеряла покой. Это длилось вечно. Откуда мне знать, ушли ли они? И тут что–то укололо

меня в руку. Я села и охнула, увидела, как Джек вытащил иглу из моего плеча.

– Так ты играла? – ухмыльнулся Тревор. Джек расстегнул наручники и нанес что–то

на рану. Ужасно жгло, но я не показывала эмоции.

– Почему ты не сказала мне, Аманда? – спросил Джек, злясь на меня.

– Почему ты не сказал о моем предназначении? – парировала я.

Джек нахмурился.

– Зачем ты это делаешь?

Я все еще не понимала его.

– О чем ты?

– Ранишь себя, – сказал Дастин.

Я стиснула недовольно зубы.

– Я бы не делала этого, если бы вы просто все мне объяснили. Думаете, я хочу

раниться? Думаете, мне хотелось, чтобы рука пожелтела?

Стало тихо, и Тревор снова нарушил молчание.

– Да, – сказал он.

Я закатила глаза. Иногда Тревор не отличал вопрос и риторическое заявление.

Джек вздохнул.

– Сдаюсь, – заявил он. – Договоримся. Если я сниму наручники, ты поспишь для

меня, иначе я их снова надену.

– Может, я усну, а ты расскажешь, что мне суждено?

Джек покачал головой.

– Не тебе ставить условия. Или соглашаешься, или оковы.

Я задумалась. Если я не сделаю это, то все равно усну, но буду прикована к кровати.

Это неудобно. Если сделаю, то посплю без наручников, это было приятнее. Приходилось

выбирать из того, что было.

– Ладно, договорились, – согласилась я. Джек вытянул руку с наручниками, и они

медленно испарились.

Дастин сунул руки в карманы.

– Расслабь разум, – приказал он.

Я отвернула от него голову и сосредоточилась на барьере. Я осторожно убрала его, и

Дастин скользнул в мои мысли. Джек призвал три стула и прошел к моему чулану. Он

расставил стулья и сел на синий.

– Что ты делаешь? – спросила я, сев на кровати.

Дастин и Тревор сели рядом с ним.

– Думала, я тебя одну оставлю? Не после того, что ты сделала в ванной, – объяснил

Джек. – Я тебе не доверяю.

Это было безумием. Мне не нужен был телохранитель или сиделка.

– Я не могу спать, пока вы смотрите на меня, – возразила я. – Это жуткой.

Джек закатил глаза.

– Ладно, – он призвал маленький телевизор. Они сделали вид, что смотрят его, а я

легла спать.

Я закрыла глаза и глубоко дышала, успокаивая себя. Эмоции Дастина мешали.

Тревога и боль кипели в его крови. Я приподнялась на кровати.

– Ты можешь быть тише? – спросила я у Дастина.

Он вскинул руки.

– Я ничего не делаю, – рявкнул он. Раздражение ударило по мне.

– Ох, Дастин, – выдохнула я. – Тебе нужно успокоиться, – я сжала голову, прогоняя

его эмоции. Зачем он вредил мне сейчас? Казалось, лавина обрушилась в моей голове.

– Я не пытаюсь тебе вредить, – тихо сказал он. – Я не могу управлять чувствами.

Я подавила его эмоции, сосредоточилась на своих. Я очистила разум и легла. Во

второй раз я закрыла глаза, разум бесцельно блуждал. Я не сразу поняла, уснула я, или

мысли просто перестали греметь в голове. Жар ударил по глазам, и я поняла ответ.

Все стало другим. Я воспринимала все полностью. Я видела и говорила с легкостью.

Алые бархатные скамьи со спинками стояли рядами по бокам, посередине был проем.

Комната казалась пустой, кроме трепещущих свечей вдоль прохода и стен. Я медленно

пошла по проходу, озираясь. Окна были витражами с картинками. Свет был только от

свечей, и я не могла разобрать все картинки. Я посмотрела вперед и поняла, где была.

Большой подиум стоял посреди сцены. За ним висел большой крест с прибитым к нему

богом. Это была церковь.

Демонический смех донесся из тьмы впереди.

– Я думал, ты вернешься, – отметил он. – Челси и Винтеры всегда принимают

глупые решения, – он прислонился к деревянному подиуму, его красная чешуя сверкала

от света.

Я впервые могла говорить тут.

– Если я такая глупая, то почему никто не смог меня убить? – едко парировала я.

Маратака вскинул голову и громко рассмеялся.

– О, маленькая Челси, – сказал он, – я ждал этого момента годами.

– Почему сейчас? – спросила я. – Ты мог напасть, когда хотел, так почему решил

убить именно сейчас?

Существо оскалилось.

– Думаю, ответить должны родители. Они же заключили сделку с дьяволом, так

сказать. Я не совсем дьявол, но… ты поняла смысл.

Маратака махнул рукой, и три стула с ослабевшими телами повернулись на сцене.

Веревки связывали руки, лодыжки и тела пленников. На их ртах был серебряный скотч.

Существо повернуло руку, и скотч пропал.

– Аманда, – Грегори задыхался. – Уходи. Тебе нужно уходить отсюда.

Я покачала головой.

– Сначала ответы, – упрямо сказала я.

Маратака зловеще рассмеялся.

– Так вы ее вырастили? Маяк будет уничтожен раньше, чем его используют, – он

улыбнулся. – Годись дочерью, Грегори. Она убьет себя в процессе.

Киллиан оскалился.

– Гадкое существо. Тебя должны были давно уничтожить.

– О, Киллиан, – рассмеялось существо. – Ты прав во всем. Да, я гадкий, и да, меня

должны были уничтожить сто лет назад, но этого никто не сделал. Меня не убить. Я был в

аду уже два раза. Больше, чем сам Сатана.

Глаза Ребекки расширились. Ее страх пропитал мое тело.

– Оставь ее, – пробормотала она.

– Как насчет, – жестоко сказало существо, – нет.

Я отвлеклась. Я пришла за другим, и мне нужно было достичь цели, пока не поздно.

– Пап, – громко сказала я. – Ты знаешь, где вы?

Маратака озверел. Его эмоции вышли из–под контроля. Я скривилась, он сошел со

сцены. Отец кивнул, и существо повернулось к нему.

– Если скажешь ей, я убью всех, кого ты знаешь, Грегори, включая твоих друзей и

семью, – прорычал он. Отец закрыл рот.

Существо пошло по проходу. Его глаза вспыхивали красным, он смотрел на меня. Он

был в паре футов от меня, его эмоции захватили мой разум. Сила этого существа

заполнила меня, как в прошлый раз, и притупила ощущения.

– Ты, – прошептал он, – не должна задавать вопросы.

В этот раз я не боялась. Ненависть, пылающая в груди, затмила кусочек страха.

Маратака добрался до моего тела. От его злости я уже не сжималась от отвращения или

слабости. Его длинные ногти снова погладили мою щеку.

– Что? – проворчал он. – В этот раз сжиматься от страха не будешь?

Я сжала кулаки, взглянула на отца. Он поднял четыре пальца, что–то показывая мне.

Я не знала, что он имел в виду.

Киллиан громко кашлянул, когда Маратака повернулся к ним.

– Думаю, что–то в горле застряло, – он кашлянул еще раз.

Маратака зашипел на Киллиана. Он повернулся ко мне и коснулся моей шеи.

– Я буду рад убить тебя, Челси, – пропел он. – Я ждал этого момента годами до

твоего рождения.

Мои глаза расширились. Семья знала обо мне до моего рождения? Сколько раз

человеку могли врать в жизни? Я сбилась со счета. Я медленно пятилась от Маратаки.

– Куда ты? – прорычал он и схватил меня за запястье. Пронзительный крик существа

оглушил меня. Он тут же отпустил мое запястье с меткой. Его рука горела, пока не

погасла, и ладонь пропала. Новая ладонь быстро появилась на его руке. Видимо, потому

Маратаку нельзя было убить ножами и пистолетами. Он восстанавливал тело, его не

удавалось даже поцарапать. – Нет, – выдохнул он. – Не правильно. В прошлый раз это

меня не ранило.

Киллиан заговорил громко, чтобы я все слышала:

– Однажды утром наступила зима, – загадочно сказал он. – И дети играли, пока

церковь стояла. Не забудь место, что хранило последний вдох. Тогда не пожалеешь ты

точно

Маратака закричал от ярости. Вены выступили у него на шее.

– Нет, – рявкнул он. Существо взмахнуло рукой, стул Киллиана пропал во тьме. Я

услышала стук, спинка врезалась в стену. Я быстро попятилась, мне нужно было уйти из

сна. Киллиан явно дал подсказку, как найти их.

Красные глаза Маратаки сияли, глядя на меня. Он зашипел и бросился на меня. Я

закрыла глаза, надеясь, что проснусь, как в прошлый раз. Мое тело рухнуло на пол от тела

существа. Он придавил меня к полу, и я не могла встать.

– Пришло время, – прорычал он, – покончить с наследием, – его ладонь сжала мое

горло, но я прижала к его руке запястье с татуировкой. Он тут же отскочил, зашипела

горящая плоть.

Я быстро поднялась, опираясь на здоровое колено.

– Может, тебе стоит думать, а потом говорить про конец наследия? – парировала я. –

Или ты такой глупый?

– Аманда, нет! – безумно закричала мама. И что с того, что я злила существо? Он все

равно нападал.

Маратака взвыл в гневе, замахнулся в сторону моей головы. Я пригнулась,

уклонившись от удара. Он замер, я смотрела, как ногти становятся когтями. Существо

зловеще рассмеялось, глядя на мое потрясенное лицо. Он ударил по моему лицу. Три

пореза появились на щеке, кровь потекла из них. Я хотела волшебные башмачки, чтобы

стукнуть каблуками и попасть домой, но у Винтеров и Челси все было в десять раз

сложнее.

– Представь это, – улыбался Маратака, – но по всему твоему телу.

Я плюнула ему в лицо.

– Представь это, – сказала я, – потому что однажды ты будешь таким, – он схватил

меня за талию. Он поднял меня над полом, сжимая мое тело.

– Хватит, – кричала мама. – Хватит ранить ее, – мольбы Ребекки были далекими, мой

разум задыхался.

Существо бросило мое тело. Я упала на пол и приподнялась. Я вскочила, готовая к

атаке Маратаки.

– А ты не унимаешься, да? – проворчал он. Его ладонь сжалась в кулак. Удар

пришелся по моей челюсти, кровь потекла из уголка рта. Я сплюнула кровь на пол.

– Сосредоточься, Аманда, – крикнул отец. – Представь Джека, и ты покинешь это

место.

Существо повернулось к нему.

– Что я говорил, Грегори? Молчи, или вся твоя семья умрет.

Не лучшая угроза, ведь он все равно собирался убить всю нашу семью. Я закрыла

глаза, пока Маратака не повернулся ко мне, и представила Джека с его темными густыми

волосами и шоколадными глазами. Я тут же ощутила, как миры меняются. Жар сменился

прохладным воздухом, и жуткая атмосфера стала спокойной.

– Аманда, – выдохнул Джек. – Ты в порядке? Ты узнала, где они?

Они сидели на моей кровати у моего избитого тела. Голова кружилась от смены

реальностей. Джек приподнял меня, я прислонилась к изголовью. Он дал мне мокрую

ткань для порезов на щеке. Я скривилась, прижимая ее к ранам.

Тревор скривился.

– Ты его хоть тронула? Похоже, он тебя опередил.

– Если думаешь, что это так просто, сам с ним борись, – рявкнула я. – Не я каталась

по полу, думая, что горю.

– Эй, – возмутился Тревор, – так любой мог ошибиться.

– Не важно, – буркнула я и поднялась выше на кровати. Челюсть все еще болела от

удара Маратаки, но я терпела боль вместе с болью в боках. Он точно оставил синяки от

своей хватки на моей талии.

Дастин посмотрел на мой бок, а потом в глаза.

– Что ты знаешь? – спросил он, не интересуясь моей болью.

Я пожала плечами.

– Я не уверена.

Джек раскрыл рот.

– Не уверена? Расскажи хоть, что видела, – попросил он.

– Ладно, – вздохнула я. – Мы были в какой–то церкви.

Дастин покачал головой.

– Нет, – возразил он. – Так не может быть. Сверхъестественные существа уязвимы в

церкви. Это как убежище от зла.

– О, да, – Тревор просиял. – Как в фильмах с экзорцистами и горгульями. Ненавижу

жуткие фильмы. Они пугают, но какой фильм самый страшный? «Очень страшное кино».

Странно. Но фильм крутой. Он смешной и жуткий одновременно.

Джек хмуро посмотрел на него.

– Что? – Тревор не замечал, что болтает.

Джек сосредоточился на мне.

– Уверена, что это была церковь?

Я уперла руку в бок.

– Да.

Дастин потер задумчиво лицо. Его глаза расширились, я поняла, что у него есть

ответ.

– А если Маратаку не останавливает церковь?

– О чем ты? – спросил Тревор. – Я не понимаю.

– Маратака сильнее, чем когда–либо, – продолжил Дастин. – А если из–за большой

силы эффекты церкви на него не действуют?

Джек согласно кивнул.

– Он, наверное, выбрал то место, потому что там мы точно искать не станем. И он,

наверное, хотел убить Аманду в ее снах, не дав найти их.

Это было логично, но мы все еще ничего не могли. Я не знала, где была эта церковь,

а время уходило по минутам.

– Должна быть что–то еще, – выдохнул Дастин. – Отцы не сказали ничего, что могло

помочь нам?

Я обдумала бой с Маратакой. Я вспомнила слова Киллиана и пальцы отца,

показывающие четыре.

– Четыре? – сказал Дастин вслух.

– Да, – ответила я. – Это что–то означает для вас?

Они покачали головами. Отлично, еще один тупик. Мы пропали.

– Что сказал Киллиан? – спросил Дастин.

Я пыталась вспомнить зашифрованное послание. Только Киллиан сказал бы что–то

такое странное и только тот, кто знал его, смог бы расшифровать слова. Слова были на

кончике языка, но почему–то не выходили.

– Аманда, – тихо сказал Джек. – Сосредоточься, и это придет к тебе.

Я сосредоточилась на Киллиане до вспышки ярости Маратаки. Он говорил так

быстро, что его слова как сливались в неразборчивую кашу. А потом я вспомнила его

чувства в тот миг. Это сразу напомнило мне о послании. Киллиан так спешил, что это

ударило по моему разуму.

– Думаю, он имел в виду что–то за строчками, – начала робко я. – Однажды утром

наступила зима, – я замолчала, обдумывая послание. – И дети играли, пока церковь

стояла, – я задумалась над другой частью послания.

– Это все? – спросил Джек.

– Нет, – буркнула я. – Еще две строки. Вроде: «Не забудь место, что хранило

последний вдох. Тогда не пожалеешь ты точно».

Эмоции Дастина окутали мое тело потрясением и восхищением. Тревор не был

близко к эмоциям брата. Он лишь растерялся, а Дастин явно что–то узнал. Джек был

только потрясен посланием Киллиана.

Дастин покачал головой.

– Поверить не могу, что это та церковь.

Глава 15

Мы читали одни и те же подсказки? Мне казалось, что я услышала французский или

немецкий. Я их вообще не понимала.

Дастин смотрел на Тревора.

– Помнишь?

– Нет, – буркнул Тревор. – Я не знаю, о чем ты.

Глаза Джека расширились, шок его усилился.

– Дастин, – охнул Джек. – Это…?

Дастин кивнул.

– Да, – пробормотал он. – Наверное, та церковь. Родители не давали бы такие

подсказки просто так.

О чем они говорили? Мне послание Киллиана казалось бредом без связи.

– Эм, – тихо сказала я. – Мне скажут, что происходит? – я убрала ткань со щеки и

увидела кровь. Порезы не были сильно глубокими. Я представила, что они пропадут или

через неделю, или когда мы убьем Маратаку. Они пропадут, если были связаны с темным

существом. Порой раны были связаны со сверхъестественным существом, что ты убивал,

а порой – нет, и порезы с синяками оставались. Но порезы на лице заживут, так что я не

переживала.

– Да, – добавил Тревор. – Я тоже хочу знать, что происходит. Церковь касается нас

всех, и мы хотим знать подробности.

Дастин смотрел мимо Тревора, волна нерешительности захлестнула мое тело. Он

думал, говорить правду или нет. А потом ангелочек на его плече победил, и он стал все

объяснять нам.

– Ладно, – выдохнул он. – Вы, может, не помните. Тревору было четыре, а Аманде

всего три.

Тревор тут же понял Дастина и послание. Я ощущала Тревора таким, только когда он

подстрелил Джека. Он не жалел, как тогда, но ему было больно, его сердце словно

разбилось.

– Все еще не понимаю, – сказала я им.

Джек почесал голову.

– И не поймешь, – сказал он. – Ты не ходила на ее похороны.

Мой рот приоткрылся. Я не могла поверить в то, о ком они говорят. Когда мне было

трои, были лишь одни похороны, куда пошли все, кроме меня, и это были похороны

Абигейл Винтер.

Холодным декабрьским утром отец разбудил меня. Я помнила, что снег был как

хлопок на земле, пахло свежестью от выглаженных черных костюмов. Няня осталась

утром в доме следить за мной, пока меня оставили. Слова Ребекки все еще звенели в моей

голове, словно она говорила их сейчас: «Аманда, посиди тут сегодня, а нам нужно уйти».

Я не понимала, почему они оставляют меня одну. Я завидовала всем, кто уходил. Я

спросила ее о причине, и ответом было просто «потому что».

Я не знала, была ли боль Тревора от того, что он вспомнил момент, что пытался

объяснить Дастин, или его терзало то, что он не вспомнил мать по подсказкам.

– Но… как? – я растерялась еще сильнее.

Дастин смотрел на мое мягкое одеяло.

– Послание Киллиана и Грегори о церкви, где прошли ее похороны.

– Видишь ли, – добавил Джек, – папа показывал четыре пальца, пытаясь сказать, что

у Винтеров четыре члена семьи.

– Тогда мы пошли в церковь все вместе, – продолжил Дастин. – Насколько могли.

Тревор смотрел на паркет. Его эмоции затопили меня, пробивая голову не только

болью сердца.

– И в послании Киллиана были особые фразы, – сказал Джек. – Не забывать место,

где прошел последний вдох.

Дастин согласно кивнул.

– Он говорил об Абигейл и церкви, где прошли ее похороны. Ее последний вдох

задержался в церкви, пока мы хоронили ее.

Тревор напряженно сидел на моей кровати. Я еще не видела его таким тихим. Его

молчание пугало меня.

Я обдумывала другие строки послания. Киллиан говорил про зимнее утро. Это могло

быть двумя намеками. Во время похорон Абигейл была зима, шел снег. Но другая

подсказка была глубже. Зима могла намекать на семью Винтер, и это означало, что семья

Винтер пала. Они пали в то белое декабрьское утро. Они лишились матери Дастина и

Тревора, и они не могли вернуть ее.

Дастин тяжело смотрел на меня. Он смотрел мимо моих глаз, слушал мои мысли.

– Где церковь? – спросила я у них.

Тревор впервые оторвал взгляд от пола.

– Это была маленькая церковь в Мерилэнде, ее звали церковь Престона. Ее закрыли

через три года после ее похорон. Новые церкви построили неподалеку, так что ту бросили.

Никто не снес ее, она еще там, но не в лучшем состоянии.

Тишина окутала комнату, напряжение сгущалось от каждого вдоха.

– Откуда ты все это знаешь? – тихо спросил Джек.

Тревор почесал щеку.

– Когда мне исполнилось шестнадцать, и я мог водить, я поехал увидеть церковь. Я

хотел помнить что–то о матери, ведь многое растерял за годы, и я думал, это всколыхнет

воспоминания.

Я всегда думала, что у Тревора один слой под кожей. Его эмоции говорили мне, что

он переживал только за себя. Но по его словам стало ясно, что эмоции обманывали меня

годами. У Тревора было сочувствие, а я была слишком слепа, чтобы увидеть это.

Дастин кивнул.

– Итак, – выдохнул он. – Мы поедем в Мерилэнд.

Тула мы и направились. Тревога в машине была из–за грядущего боя, но Джек не

тревожился. Его гнев постоянно кипел у меня в голове. Он не просто хотел мести, он

хотел крови.

Дастин все еще злился на меня. Я не знала, сможет ли он забыть о том, что я

пыталась себя убить. В машине он ни разу не взглянул на меня. Он не спросил, в порядке

ли я, не сказал мне ни слова. Казалось, я уже всех потеряла, включая лучшего друга.

Спасение родителей стало для меня еще важнее. Я была ужасно одинокой теперь, и я

надеялась, что с ними жизнь наладится. Без них и Дастина я не знала, что делать.

Тревор остался прежним. Он снова болтал, когда его охватило волнение, но я

ощутила его печаль, и он закрыл рот.

Я не знала, как мы убьем Маратаку. Никто еще не справился с этим, и я не видела, в

чем мы отличаемся. У нас не было плана, кроме борьбы изо всех сил.

Джек не помешал мне идти с ними. Он или знал, что я могла о себе позаботиться,

или ему было плевать на меня. Он думал о существе, мое имя быстро опускалось в его

списке.

Я глубоко вдохнула, Джек смотрел на дорогу. Мне нужно было думать о чем–то

более приятном в пути. Школа была давно, и я ужасно скучала по всем своим друзьям.

Первый год был хаосом. В тот год я узнала много нового, например, у меня был первый

парень, первая вечеринка и пиво, первая ночевка у друзей, о которой не знали родители.

Это был последний год пыток и боли. В первый год обучения мне было четырнадцать, я

еще не до конца управляла даром.

Я вспомнила первого парня. В средней школе у меня было много парней, но без

серьезных свиданий и отношений. Тайсон был младше. Дастин презирал его больше всех

парней вокруг. Я не знала, почему. Тайсон казался мне идеальным.

Дастин стиснул зубы, сидя на пассажирском месте. Может, у Дастина были

проблемы с тем, что он не говорил со мной. Я закрыла разум, убирая от Дастина свои

мысли. Многие парни страдали из–за того, что два старших парня жили в моем доме.

Было сложнее хранить длительные отношения, и Джек как старший брат не был на

пользу. Если Джеку или Дастину не нравился парень, он не задерживался. И у меня были

отношения только с двумя из многих парней у меня на пути – с Тайсоном и Кайлом.

Тайсон первым помог мне понять, как мои способности реагируют, когда я близко к

другому полу. Когда Тайсон поцеловал меня впервые, в моей голове словно взорвался

фейерверк. Радость и эйфория заставили меня хотеть больше и больше. Это было лучше

действия наркотиков, но это было и опаснее.

В старшей школе мы с Дастином были близки. У нас были лучшие друзья – Лэнс и

Дженнифер. Никто не знал о наших силах, и мы держались так до конца. Может, потому

было сложно сблизиться с другими людьми вне наших семей. У нас были друзья, но найти

того, кого можно любить и доверять, было особым испытанием. Нам приходилось делать

себя уязвимыми, верить, что они не убегут от нашего прошлого, настоящего и будущего.

Заставлять кого–то принять такое бремя было нечестно, и я не думала, что смогу так

поступить.

Я пыталась думать о бое впереди. Я должна была сосредоточиться. Вот–вот решится

наша судьба. Наше наследие определялось нашими поступками, а не кем–то свыше. Мы