11

Множество первичных сил влияют на происходящие во вселенной события: физические константы, силы притяжения, законы термодинамики, взаимодействия элементарных частиц, квантовая механика. Но мне удалось выяснить, что существуют и другие, не поддающиеся количественному анализу, непредсказуемые и разрушительные силы. К таким силам можно отнести и человеческие эмоции.

Эразм;

запись в лабораторном журнале

Подлетая к Денали после посещения Лампадаса, Драйго Роджет внимательно смотрел на высокие купола, прячущиеся за густой пеленой темной, ядовитой атмосферы. Сколько же выдающихся умов здесь собрано! Сколько разрушительного оружия создают они здесь под покровительством директора Венпорта.

Драйго чувствовал бы себя намного увереннее, если бы кимеки нашли и убили Манфорда Торондо. Пусть даже это и не было главной задачей миссии, такое убийство стало бы большим достижением, достойным венцом экспедиции. Но все равно, три чудовища учинили на планете страшное опустошение, после чего благополучно отбыли с Лампадаса, прежде чем патрульные корабли батлерианцев смогли обнаружить судно-невидимку Роджета. Кимеки действовали быстро и эффективно. В этом отношении успех был полный и превзошел все ожидания.

Механические тела кимеков стояли в трюме. Мозги были из них извлечены. Две емкости с мозгами протонавигаторов стояли отдельно и витали в своих эмпиреях, наверное, обдумывая неведомые простым смертным пути преодоления пространства, по которым они бы странствовали, если бы им удалось стать настоящими навигаторами.

Птолемей же беседовал с Драйго, и это был очень полезный и поучительный разговор. Между ними, Драйго и одержимым ученым, было много общего. Оба желали ликвидации батлерианской угрозы, но желание Птолемея убить Манфорда Торондо и уничтожить всех его последователей было таким неистовым, что сам Птолемей казался Роджету звездой, которая очень скоро выгорит дотла.

Когда корабль провалился сквозь густую атмосферу и погрузился во тьму возле поверхности, Птолемей задумчиво произнес:

– Нам надо было задержаться на Лампадасе и продолжить охоту на Торондо. Этот человек – воплощение зла.

– Мы показали батлерианцам, что они абсолютно беспомощны даже против трех наших новых кимеков, а ведь мы строим сотни новых. Если мы запустим их всех, то Лампадасу конец.

– Но Манфорд до сих пор жив, – с горечью произнес Птолемей.

– Но теперь мы смогли его устрашить.

Кажется, Драйго смог немного приободрить Птолемея, но ум ментата подсказывал другое: Манфорд едва ли поддастся парализующему страху, а начнет обдумывать новые, более надежные меры безопасности, и подбивать своих фанатиков на еще более разрушительные акты насилия. Силы разума и света должны быть к этому готовы.

Драйго посадил корабль, стабилизировал его и выключил двигатели. В темном тумане, неподалеку высились купола безопасных, пригодных для жизни башен. Пока Драйго занимался герметизацией фонаря кабины, механическая рука переместила емкость с мозгом Птолемея в механическое тело, которое затем вышло наружу через нижний грузовой люк. Вскоре к Птолемею присоединились два остальных кимека, и они зашагали по полю космопорта.

К кабине корабля, через шлюз, подсоединился герметичный коридор, по которому Драйго перешел в одну из куполообразных башен. Через иллюминатор он видел, как навстречу Птолемею и двум навигаторам шли несколько таких же кимеков, чтобы поприветствовать товарищей. Скоро таких воинов будет сотня, и тогда можно будет нанести батлерианским фанатикам последний, уничтожающий удар.

Драйго вошел в лабораторный корпус и приготовился сообщить о своем прибытии. Все ученые Денали были объединены благородной целью спасения человечества от темных веков, в пучину которых его хотели погрузить невежественные фанатики. В конференц-зале, на постаменте, стояла емкость с мозгом администратора Ноффе, соединенная с сенсорами и динамиками. Здесь же стоял аппарат со сферой памяти Эразма, тоже снабженный сенсорами, позволявшими Эразму видеть и слышать. Прекрасная Анна Коррино тоже присутствовала здесь. Она всегда горела желанием участвовать во всех обсуждениях, в которых участвовал Эразм, ради которого Анна была, казалось, готова пожертвовать жизнью. Здесь же сидели и двое ученых-биологов с Тлейлаксу. Сразу следом за Драйго на автоматической тележке в зал с рокотом въехала емкость с мозгом Птолемея, снова извлеченным из механического тела.

Драйго невольно вздрогнул, глядя на это живописное собрание: сфера памяти робота, пара емкостей с мозгом кимеков, изгнанные с родной планеты биологи и душевно нездоровая женщина. Что за странное сборище! Однако все они боролись против общего врага, угрожавшего будущему цивилизации.

Драйго с гордостью представил свой доклад, сопроводив его показом съемки, запечатлевшей опустошительный удар кимеков по цитадели батлерианцев.

– Наша атака была чрезвычайно эффективной. Батлерианцы надолго ее запомнят.

– Каковы конкретные результаты экспедиции? – спросил из своей емкости администратор Ноффе.

– Разрушено до основания семьдесят восемь жилых домов и девять административных зданий; еще тридцать семь зданий горели к моменту ухода кимеков. Убиты восемьсот шестьдесят два человека, в основном мирных жителей. Это были побочные жертвы.

– Это не побочные жертвы, – возмутился Птолемей. – Это цели!

– Что с Манфордом Торондо? – спросил Эразм. – Он, наконец, мертв?

– Манфорд – это воплощение зла, – решительно заявила Анна Коррино.

Драйго тут же сообщил собранию неутешительную правду.

– Мы разрушили его дом, но его самого найти не смогли. Он бежал, и в этой технологической глуши мы не смогли его выследить.

– Вы не смогли найти и догнать безногого инвалида? – ехидно поинтересовался Ноффе.

Птолемей принялся оправдываться:

– Мы должны немедленно вернуться на Лампадас с большими силами. Примитивная оборона планеты бессильна против брони кимеков – мы только что это доказали. Тамошние люди не представляют для нас никакой угрозы. Мы можем выжечь всю планету и убить Манфорда.

Эразм возразил холодно и рассудительно:

– Думаю, что это не самый эффективный способ уничтожения вождя джихада.

Птолемей пришел в сильное возбуждение.

– Манфорд Торондо причинил всем нам слишком много страданий. На Лампадасе готовы отбыть больше дюжины кимеков, а, кроме того, скоро нас станет намного больше. Чего мы ждем?

Драйго прищурился, делая в уме приблизительные расчеты.

– Все мы знаем, почему ты так сильно ненавидишь Манфорда, Птолемей. Я ненавижу его не меньше. Он казнил моего наставника, и я сам видел, что он сделал со школой ментатов. Я никогда ему этого не прощу.

Память Эразма засветилась голубым огнем.

– Я проанализировал свой опыт и… свои чувства, которые возникли у меня после убийства Гилберта и нашего бегства с Лампадаса. Думаю, что теперь я понимаю, что чувствуют родители, потерявшие свое дитя, потому что Гилберт Альбанс на самом деле был мне сыном. Теперь ненависть и жажда мести для меня нечто большее, чем отвлеченные научные концепции. Это был просветливший меня, хотя и страшный опыт.

Анна склонилась над сферой и отрегулировала сенсоры сферы памяти робота. Эразм снова заговорил:

– Я могу помочь вам в разработке нового оружия. Я позабочусь о том, чтобы у нас появилось средство для уничтожения человека, к которому мы все испытываем ненависть и презрение.

Анна, заламывая руки, принялась расхаживать по залу. Взгляд ее метался в сильнейшем возбуждении. Казалось, она искала место, где могла бы спрятаться.

– Сколько в вас ненависти, – стонала она, – сколько ненависти!

– Да, – жестко произнес Драйго и кивнул головой в знак подтверждения своих слов. – И мы найдем ей достойное применение.

Загрузка...